Их слышали жители Салема.
Многие полагали, не решаясь говорить открыто, что морские волки, последн
ее время враждебные и чуравшиеся человека, с такой смелостью приплывали
к побережью этой ночью, чтобы отметить мистическое событие, ареной дейст
вия которого уже не впервые стал дом миссис Кранмер, а что еще от нее можно
было ожидать! Космические отголоски этого события, столь же непредсказу
емые, сколь и катастрофические, значительно превзойдут по своему значен
ию, чего они как раз и опасались, в общем-то вполне естественное, хотя и дос
адное рождение двойни от родителей папистов и французов в их городе Ново
й Англии, избранных Спасителем.
«О Господи! Прости нечистые помыслы тому, чей порог обагрен кровью агнца!
»

Глава 6

Свет становился ярче.
Подобно утренней росе, испаряющейся в солнечных лучах, она чувствовала,
как ее возносит к этому все более яркому свету, все более беспредельному
Ч как свод или дорога без конца. Подобно утренней росе, она растворялась,
улетучивалась, ощущала себя сущностью и сверхсущностью, благоуханием, у
скользающим и зыбким, одновременно видимым и невидимым. Возносясь, она у
плывала и уплывала. Туда, где нет ни страданий, ни забот.
Вдруг ее ожгло воспоминание об обещании, остановило ее непрерывное восх
ождение, заставило спросить:
Ч Он уходит со мной?
Она была по-прежнему невесомой, распростертой, раздираемой безмерной то
ской мучительней любой земной пытки.
Ч Нет. Слишком рано! Он должен остаться в этом мире.
Она услышала свой крик.
Ч Тогда я не хочу! Я не могу! Я не могу… бросить его одного.
Свет померк. Тяжесть охватила ее, еще совсем недавно такую невесомую, уду
шающе навалилась, и пылающая кровь влила в ее вены огонь жестокой лихора
дки, заставлявшей ее дрожать и стучать зубами.
Рыцарь Мальтийского ордена в красной тунике погибал, побиваемый камням
и.
Мощный удар в самую грудь сразил его, и вот видна уже только одна рука со с
жатыми пальцами, торчащая над грудой камней.
Зачем, повернувшись к Анжелике, прокричал он ей перед тем, как стать добыч
ей яростной толпы: «Я тот мужчина, который первый поцеловал вас?»
Все это было лишь безумием, бредом. Горькое разочарование овладело ею.
Итак, она была в Алжире, ей лишь почудилось, что она обрела его, того, кого ис
кала, свою потерянную любовь: Жоффрей, Жоффрей!
Значит, напрасно она так долго шла, напрасно пересекала пустыни и моря. Он
а оказалась пленницей. Пленницей Османа Ферраджи, черная рука которого с
жимала ее руку, в то время как лихорадка пылала в ней расплавленным метал
лом. Она слышала собственное дыхание, учащенное, прерывистое, со свистом
вырывающееся из пересохших губ. Она умирала. «Нет, Ч повторяла она себе.
Ч Нет. Борись и преодолевай. Это твой долг перед ним. Ибо раз я не нашла его
, я не могу… не могу оставить его одного. Я нужна ему, я должна выжить ради не
го. Ради него, самого сильного и свободного. Он увидел меня.
Я живу в его сердце, он сам сказал мне об этом. Я не могу нанести ему такого у
дара. Слишком много ударов получил он от других. И все же как бы хотелось у
йти туда, где стихает всякая боль. Но нельзя умирать. Надо бежать из гарема
…»
«Скоро придет Колен, он устранит Османа Ферраджи. Так оно и случилось. Он п
оведет меня дорогами свободы, в Сеуту, где господин де Бертей уже ждет мен
я по приказу короля. Прости меня, Колен, прости».
«Итак, он просчитался. Их будет семь, а не шесть. И ла Вуазен, колдунья, сказа
ла: шесть. Он даже не разобрался в моей судьбе. Пустота. Дуновение.
Стоп, молчок! Это секрет. «Ибо, Ч шептала мужеподобная женщина, склоняясь
над ее изголовьем с прядями волос, торчащими из-под грязноватого чепца…
дамочки, верьте мне, не стоит жалеть ни о чем… Дети лишь осложняют жизнь.
Бели их не любишь, они докучают. Если любишь, становишься уязвимой…»
«Колен, Колен, прости меня! Уведи меня с собой. Поспешим! Я не хочу, чтобы он
отплыл, думая, что я покидаю его на этом берегу».
«Где же он?»
Несмотря на ее зов, он не появлялся. Странные силуэты, склонившись над ней
, старались ее усмирить, парализовать. Она отбивалась, пытаясь выскользн
уть и убежать.
Пронзительный детский плач сверлил ей виски, прорываясь сквозь назойли
вую и изнуряющую суету привидений, плач испуганной девочки, зовущей мать
, знакомый плач, Ч Онорины. Онорины, о которой она забыла, которую покинул
а, Онорины, которую королевские драгуны вот-вот бросят в огонь или на копь
я.
Она увидела ее, пытавшуюся вырваться из их рук, с ореолом волос, таких же о
гненно-рыжих, как у безобразного Монтадура, таких же красных, как жуткие о
строверхие шлемы королевских драгун. Их длинные концы непристойными яз
ыками извивались вокруг их мерзких харь рейтаров, одержимых жестоким и п
орочным желанием погубить ребенка, выброшенного из окна охваченного пл
аменем замка.
Из ее уст вырвался нечеловеческий крик Ч крик агонии.
И в тот же миг воцарилась тишина, и она увидела себя в доме миссис Кранмер.

Она была в Салеме, маленьком американском городе, и хотя название его озн
ачало «мир», его жители никогда не ведали покоя.
Она узнавала спальню, и ей было странно видеть ее в таком необычном ракур
се, скорее забавном. Ибо она воспринимала все, как если бы обозревала расп
оложение комнат, находясь на балконе верхнего этажа.
Кровать в нише, сундук, небольшой стол, кресло, зеркало, «квадраты», и все э
то смещенное, сдвинутое со своих мест водоворотом людей, которые входили
, устремлялись куда-то, заламывали руки, затем вдруг выходили, казалось, з
вали кого-то, кричали. Однако эта нелепая пантомима, воспринимавшаяся че
рез призму умиротворяющей Тишины, не раздражала ее, желавшую постичь смы
сл происходящего; наконец она заметила, что эта пантомима и повторяющейс
я закономерностью разыгрывается вокруг двух точек: кровати в глубине ал
ькова, на которой она различала лежащую женщину, и столом, на котором стоя
ло что-то вроде корзины с видневшимися в ней двумя маленькими головками.

Две розы в птичьем гнезде.
Она знала, что некое чувство ответственности притягивало ее к этим бутон
ам, розовым пятнышкам, зыбким, приникшим друг к другу, таким нежным, таким
разумным, таким одиноким, таким далеким.
«Бедные маленькие существа, Ч думала она, Ч я не в силах покинуть вас».

И усилием, которое она предприняла, чтобы приблизиться к ним, она разорва
ла тишину, вторглась в какофонию оглушительного шума и грохота, вспышек
молнии и раскатов грома, рассекая темноту, испещренную потоками проливн
ого дождя.
Ее сердце едва не разорвалось от радости. Она увидела его, широко шагнувш
его в шквал ветра, разметавшего полы его плаща. Значит, ей это не пригрезил
ось! Она была уверена, что нашла его, и они вдвоем направляются теперь к Ва
пассу в ливневых потоках дождя. Она прокричала ему сквозь бурю:
«Я здесь! Я здесь!»
Казалось, он не слышал ее, продолжая путь, и вблизи она увидела его вваливш
иеся щеки и изможденное лицо, которое дождь залил слезами. Это была галлю
цинация, совершенно бессвязная, поскольку сквозь дождь, стремившийся за
гасить потрескивающие факелы, скорее дымившие, чем освещавшие, она разли
чила множество людей: индейцев с наброшенными на них накидками, испанцев
Жоффрея в блестящих латах и знакомую остроконечную шляпу, болтавшуюся н
а ремне, перекинутом через плечо, Ч Шаплея, которого она так ждала. Но кто
такой Шаплей?
«Наверно, я больна или грежу». Ей стало не по себе. В слишком густой темнот
е было что-то ненормальное. Но это не сон, потому что она продолжала все сл
ышать. Она слышала, как дождь барабанил по крыше. Дождь, храп, шепот… Жирна
я нога, очень белая, с толстой ляжкой, переходившей в круглую коленную чаш
ечку, за которой следовала дородная икра, завершавшаяся короткой, усечен
ной ступней, елозила рядом с ней в черноте, подобно толстому червяку, блед
ному и неприличному.
«На сей раз я в аду», Ч сказала она себе, настолько конвульсивные движени
я непонятных существ, барахтавшихся в темноте, напомнили ей картины ярос
тных совокуплений демонов с окаянными, которые мать Сент-Юбер из монаст
ыря в Пуатье показывала ей в толстой книге под названием «Божественная к
омедия» поэта Данте Алигьери; гравюры, иллюстрировавшие круги ада, вызыв
али кошмарные сновидения у «старших», которых она хотела «предостеречь
». С той только разницей, что в этом реальном аду демоны, как и ранее ангелы,
говорили по-английски. Ибо, как только завершились неистовством сопения
и вздохов судороги и подергивания этой белой ноги, с которой соседствов
ала явно мужская нога, раздался голос, произнесший по-английски:
Ч Я пропала! Так же, как и вы, Харри Бойд.
Ад, казалось, свелся к этой единственной испуганной паре, тогда как други
е угадываемые ею формы вполне могли бы означать отдыхающих в коровнике к
оров или овец в овчарне. Анжелика, уставшая от бреда, желая положить конец
злополучному абсурду, донимавшему ее этими странными видениями, попыта
лась привести в действие два века, которые ей надо было просто-напросто п
однять, и она вложила все силы в это трудное дело, ибо свинцовые веки ее сл
иплись, спаялись насмерть. И вот в нее проник свет. Невероятно медленно он
а открыла глаза, узнала полог над кроватью, вышитых шелковых птиц, неотст
упно преследовавших ее в страданиях и лихорадке.
Свет сладкий, как мед, в ночнике из тонированного стекла, озарял альков.
Музыкальные ноты… Это дождь, звонко капающий за окном.
С невыразимым усилием она повернула голову, чтобы не видеть больше птиц,
которые начали уже расправлять шелковые крылья, и увидела ангелов, на се
й раз в одиночестве сидящих у ее изголовья и наблюдающих за ней. Это не уди
вило ее. Из ада Ч в рай. Однако рай Ч это не Небеса, подсказал ей затуманен
ный рассудок, всегда отвергавший пассивность и вновь вступавший в свои п
рава.
Рай всегда на земле. Как, впрочем, и ад. Рай Ч это земное счастье, таинствен
ным образом отделившееся от вечного блаженства. Глядя на этих столь прек
расных существ, расположившихся у ее изголовья, склонившихся друг к друг
у, так что их белокурые волосы переплетались в самозабвенном порыве, сбл
ижавшем их усталые головы, она поняла, что ей было ниспослано откровение:
ничтожная часть чего-то запредельного, казалось, приоткрылась ей, возно
сившейся к вечному свету.
В этот миг небесные посланцы взглянули друг на друга. Свет, лучившийся из
их ясных глаз, преобразился в страстное выражение ослепительной призна
тельности, и по их тонким и таким близким очертаниям, вырисовывавшимся в
золоте горящей лампы, она поняла, что их губы, не ведающие проклятия телес
ности, часто сближаются. Буква А на их груди, лучистая пунцовая буква, разр
асталась до огромных размеров, образуя слово, красное, фосфоресцирующее
слово Ч ЛЮБОВЬ.
«Так вот оно, Ч сказала она себе, Ч это новое знамение. Я его не понимала
раньше Ч любовь».
Пронзительная правда, прежде искаженная, неполная, непризнанная, властн
о заявляла о себе, запечатлевалась в огненных буквах:
В духе, Но посредством тела Утверждается Любовь.
Ч Она проснулась!
Ч Она пришла в себя!
Ангелы перешептывались по-прежнему по-английски.
Ч Моя возлюбленная сестра, ты узнаешь нас?
Ее удивило это обращение на «ты», к которому, как ей говорили, прибегали на
английском, лишь обращаясь к Богу.
Они склонялись над ней, ее пальцы ощущали шелк их пышных волос.
Значит, это не сон. Следовательно, с их помощью она стала хранительницей в
еликой тайны.
Они обменялись взглядом, в котором сквозила ликующая радость.
Ч Она возрождается!
Ч Позовите Черного Человека.
Опять Черный Человек! Неужели ей снова предстоит погрузиться в это сумра
чное безумие? Анжелика устала от бреда, от бесконечных трансов.
Она ускользнула, вверившись сну, как вверяются материнской груди.
На сей раз она знала, что погружается в благодетельный сон, здоровый чело
веческий сон, глубокий и живительный.
От грохота повозки у нее раскалывалась голова. Надо было остановить этих
лошадей, которые тянули за окном тяжелые двухколесные тележки.
Она слишком много спала, слишком глубоко, слишком долго.
Ч Надо ее разбудить.
Ч Просыпайтесь, любовь моя…
Ч Просыпайся, малышка! Пустыня осталась далеко позади. Мы в Салеме.
Голоса взывали к ней, захлипали ее, тревожили, повторяли: «Салем, Салем, Са
лем. Мы в Салеме, в Новой Англии. Просыпайся!»
Она не хотела огорчать их, разочаровывать. Она открыла глаза и содрогнул
ась, ибо, как только ее взгляд привык к слепящей яркости солнца, увидела сн
ачала негритенка в тюрбане, размахивающего опахалом, затем заросшее све
тлой бородой лицо какого-то великана Ч Колен Патюрель, предводитель ра
бов Микенеза в королевстве Марокко.
Колен! Колен Патюрель! Она так вперилась в него взглядом, боясь вновь оказ
аться во власти галлюцинации, что Жоффрей де Пейрак сказал ей тихо:
«Душенька, разве вы не помните, что Колен приехал к нам в Америку и теперь
Ч губернатор Голдсборо?»
Он стоял у изножия постели, и она, узнав дорогие ей черты лица, окончательн
о успокоилась. Машинально она подняла руки, чтобы поправить свое кое-как
повязанное кружевное жабо.
Он улыбнулся ей.
Теперь она искренне хотела оказаться в Салеме, где царил мир на земле люд
ей доброй волн. Они наполняли комнату. В живом солнечном свете Ч стояла п
ревосходная погода Ч она различила, помимо негритенка, две остроконечн
ых пуританских шляпы, индейца с длинными косичками, обворожительную мал
енькую индианку, французского солдата в голубом рединготе, Адемара, множ
ество женщин в голубых, черных, коричневых юбках, белых воротничках и чеп
чиках.
Среди них находились три или четыре совсем юные девушки, сидящие у окна з
а работой; они шили, шили, словно от их прилежания зависело, пойдут или не п
ойдут они на бал, даваемый прекрасным принцем.
Ч А… Онорина? Онорина!
Ч Я здесь, Ч раздался звонкий детский голос. И головка Онорины появилас
ь у изножия кровати, эдакий бесенок с растрепанными волосами, возникла и
з-под стеганого одеяла, под которым она пряталась все эти долгие часы.
Ч А…
От тягостного воспоминания затрепетало ее уставшее сердце… Два птенчи
ка в гнездышке.
Ч Но… ворожденные?
Ч С ними все в порядке.
Мысли о близнецах вихрем закружились в ее голове.
Как прокормить их? Что с ее молоком? Лихорадка, должно быть, выжала его или
превратила в яд.
Догадываясь о причинах ее волнения, все присутствовавшие наперебой при
нялись заверять ее, успокаивать, затем, как по команде, смолкли, не желая о
глушать хором своих голосов.
Постепенно, отрывочными высказываниями и репликами ее осторожно ввели
в курс дела. Да, ее молоко перегорело, и это к счастью, ибо, если к охватившей
ее лихорадке добавилось бы воспаление молочных желез… О! Слава Пречисто
й Деве!
Нет, дети не пострадали. Им подыскали превосходных кормилиц. Одна жена Ад
емара, дородная Иоланда, вовремя подоспевшая со своим шестимесячным кре
пышом, другая Ч сноха Шаплея.
Ч Сноха Шаплея?
Мало-помалу ей все разъяснили. Ей следует не переутомляться, а думать о то
м, как восстановить силы. Постепенно выстраивалась последовательность
событий. Ей хотелось бы знать, как Шаплей… И почему негритенок?
Но она была еще слишком слаба.
«Я бы хотела увидеть солнце», Ч сказала она.
Две сильные руки: Жоффрея Ч с одной стороны. Колена Ч с другой, Ч помогл
и ей сесть и облокотиться на подушки. Все расступились, чтобы она могла ви
деть свет, потоками врывавшийся в распахнутое окно. Это искрящееся золот
ое мерцание вдали было морем.
Она хранила воспоминание о том возвышенном искушении, которое увлекало
ее, уводило по дороге к бесконечному свету. Однако ощущение стиралось… Н
а дне души оставался какой-то тоскливый осадок.
Зато благодаря своему возвращению к людям, которых она любила, которые с
обрались вокруг нее, окружая горячим сочувствием, любовью, нежностью, ра
достью, видя ее живой и улыбающейся, она поняла, что была счастливейшей же
нщиной на свете.
Гнетущая жара сменилась оглушительной грозой. В ночь, когда Анжелика чут
ь не умерла, ветер, молнии, гром, хлесткий дождь сотрясали небо и землю.
Когда ночью она пришла в себя, шел только дождь, морща воду на рейде, залив
ая островки, превращая улицы в потоки красной воды, а с островерхих крыш с
обрывистыми скатами певучими потоками стекала вода, наполняя стоящие п
од ними в траве бочки.
Несмотря на прошедшую грозу, долго звучал еще, оглашая окрестности, конц
ерт тысяч ручейков, а поскольку смолкло пение птиц, пережидавших под мок
рыми листьями непогоду, отовсюду слышались только синкопы потоков воды,
низвергавшихся, а затем истончавшихся до красивых нот, округлых и меланх
оличных.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":
Полная версия книги 'Анжелика - 12. Дорога надежды'


1 2 3 4 5 6 7 8 9