Она устремила взгляд к горизонту, мечтая отправиться в Портленд, чтобы т
ам встретиться, быть может, с Шаплеем, в Голдсборо, где Абигаль, ее подруга,
окружит ее вниманием и заботой. Только там они окажутся наконец у себя до
ма.
Внезапная тень вдруг закрыла солнце, сумрачной волной проникая в комнат
у, и, казалось, поглотила мебель и обои.
Хор резких голосов зазвучал еще пронзительнее. Это был полет стаи птиц, п
опеременно накрывавшей гигантской скатертью весь город, захватывавшей
берега этого все еще малообжитого континента. Становилось понятно, как
немного значил человек перед лицом природной стихии, и уж конечно, не эти
м считанным городкам и поселкам потеснить девственные леса.
Анжелика едва не вскрикнула. Эхо какого-то мерзкого голоса зашептало во
зле ее уха: «Я научилась ненавидеть море, потому что вы любили его, и птиц, п
отому что вы находили прекрасным их полет, когда они тысячами пролетали
облаком, затеняющим солнце!..» Ведьма!.. Лишь дьявольскому отродью дано был
о найти такую интонацию, коснуться столь живого воспоминания.
У Анжелики, тщетно сопротивлявшейся этому голосу, сохранялось все же нея
сное предчувствие того, что дьяволица, даже умершая и погребенная, не про
изнесла своего последнего слова. Ведь яростная ненависть способна осущ
ествить свою месть даже с того света. Она была очень искусной, эта женщина
, посланная иезуитом, чтобы уничтожить их.
Внезапно вновь воссиял свет. Птицы расселись вдали, живыми снежными скла
дками покрывая скалы. Их крики сделались менее пронзительными, звучали б
олее приглушенно, и слышна стала перекличка тюленей, уплывавших стаей в
открытое море. Начинался прилив.
Анжелика жалела о том, что отослала Куасси-Ба, заверив его в своем хорошем
самочувствии, не требующем безотлагательного возвращения Жоффрея.
Не найдя слуги миссис Кранмер, она задалась вопросом, куда подевались ее
собственные слуги… И куда пропала юная Северина Берн, которую она взяла
с собою, чтобы показать ей мир, менее суровый и более напоминающий европе
йскую цивилизацию, чем поселения пионеров Голдсборо? Славная шестнадца
тилетняя Северина вполне заслужила прогулку по такому оживленному гор
оду, как Нью-Йорк, знакомство с Бостоном и Салемом после трехлетнего само
отверженного труда на дикой земле, где, когда она высадилась со своей сем
ьей, прибывшей из Ла-Рошели, не было ничего, кроме деревянного форта и дву
х-трех лачуг. Во время этого морского путешествия вдоль побережья Новой
Англии Северина составляла для Анжелики приятное женское общество. Они
возобновили знакомство, упрочив почти семейные узы привязанности, кото
рые соединяли их с той поры, как Анжелика гостила у Бернов во время своего
пребывания в Ла-Рошели.
Северина опекала также Онорину на борту корабля и на стоянках. Они долго
не решались взять с собой свою малышку дочь, которой, быть может, лучше был
о остаться в мирном и покойном доме в Вапассу или в Голдсборо, окруженной
заботой и вниманием, как это делалось раньше, когда они отправлялись в ко
роткие летние путешествия.
Однако на сей раз Онорина обнаружила явное беспокойство, узнав о намерен
ии Анжелики удалиться в «компании» будущего братца или сестренки. Во вся
ком случае, именно в этом смысле Жоффрей де Пейрак интерпретировал ее мы
сли, которые несколько раз были высказаны ею под сурдинку. Порой Онорина
выкладывала все, что она думает по тому или иному вопросу, но чаще о многом
умалчивала. Поэтому следовало быть внимательным вдвойне.
Она приняла дружбу Северины и обрадовалась предстоящему путешествию.
Сегодняшним утром они должны были отправиться вместе на прогулку; ведь п
редстояло столько всего увидеть и в порту, и в городе с его складами, магаз
инами и лавками, заваленными товарами.
Анжелике почудилось, что она слышит голоса. Выглянув из окна, она в самом д
еле увидела на углу улицы Северину, ведущую за руку ее дочь. Их сопровожда
л высокий молодой человек, одетый по здешней пуританской моде в черное, н
оги которого были, однако, обуты в сапоги с отворотами, а голову покрывала
не лишенная элегантности широкополая шляпа с пером. Они о чем-то оживлен
но говорили и, как показалось Анжелике, на французском языке, который неч
асто можно было услышать в Салеме.

Глава 4

Внизу хлопнула дверь, и раздался голос Северины:
Ч Госпожа Анжелика! Мне сказали, что вы остановились у леди Кранмер, и я п
ривела к вам француза, вашего земляка, который утверждает, что знаком с ва
ми.
Заинтригованная Анжелика вышла на площадку. В вестибюле было полутемно,
и она не смогла ясно различить черты лица вновь прибывшего. Молодой чело
век снял шляпу и обратил к ней длинное, угловатое и бледное лицо, которое о
на не узнавала, но которое будило в ней смутные воспоминания. Увидев ее, он
воскликнул;
Ч О! Мадам дю Плесси Бельер, так это вы! Я не мог этому поверить, несмотря н
а полученные сведения и проведенные мною розыски, подтверждавшие ваше п
ребывание в Америке.
В два прыжка он одолел лестницу и, опустившись перед ней на колено, с горяч
ностью поцеловал ей руку.
Анжелика пребывала в замешательстве. Кто же этот молодой человек, обраща
вшийся к ней по имени, которое она некогда носила в Версале, занимая там по
четное место среди знатнейших придворных дам?
Он встал с колена. Высокий, худой, нескладный, он был выше ее на целую голов
у.
Ч Неужели вы меня не узнаете? Меня зовут Натаниэль де Рамбург, Ч и так ка
к она все еще колебалась, Ч ваши владения соседствовали с вашими в Пуату
. В детстве я играл и проказничал с вашим сыном Флоримоном, и с ним осущест
вил сумасшедшую затею, уехав в Америку Ч О! Теперь вспоминаю, Ч тут же от
озвалась она. Ч Какая встреча, мой бедный мальчик!
Имена, знакомые слова слились в едином полузабытом образе, чтобы вспыхну
ть затем в отзвуке галопа пары лошадей, мчавшихся сквозь листву парка дю
Плесси, услышанного ею тревожной глухой ночью.
Она покачнулась и села.
Ч Натанаэль! Ну, конечно же! Узнаю!.. Садись же. Она мгновенно освоила это о
бращение на «ты», к которому прибегала, общаясь с бледным подростком, уже
тогда «длинным, как день без завтрака», по выражению Барба, и который вечн
о увязывался за двумя ее отпрысками, Флоримоном и Кантором, когда они жил
и в Плесси. Они называли его своим «хвостиком», нередко докучавшим им, кот
орого они отваживали, подвергали бесконечным унижениям, гнали от себя, ч
тобы затем милостиво позволить возвратиться, как только речь заходила о
снаряжении какой-нибудь военной экспедиции или организации заговора п
ротив «взрослых».
Поместье Рамбургов в самом деле граничило с имением дю Плесси. Они прина
длежали к очень древнему роду, примкнувшему к Реформации во время первых
проповедей Кальвина. Гугеноты на протяжении трех поколений, разорившие
ся, многодетные Ч Натаниэль был старшим из восьми или десяти детей, Ч пы
лко религиозные, они обладали всем, чтобы навлечь на себя несчастья, гоне
ния, трагедию. В то последнее лето, проведенное ею в Плесси, Флоримон и Нат
аниэль часто виделись друг с другом, без устали играя в заговорщиков.
Ч Он был таким красноречивым, этот Флоримон, Ч вспоминал со смехом моло
дой человек, Ч таким выдумщиком и таким уверенным в себе, что я неудержим
о тянулся к нему!
Анжелика вновь опустилась в кресло с высокой спинкой. Ей требовалась мин
ута передышки, чтобы переварить эту новость.
Ч Дорогая, Ч обратилась она к Северине, обеспокоенной ее состоянием, за
вари, пожалуйста, пассифлору и принеси мне чашку этого настоя. Мешочек с т
равой лежит в моей аптечке.
Подогнув под себя длинные ноги, посетитель расположился на обтянутом ко
вровой тканью «квадрате» Ч разновидности набитой конским волосом бан
кетки, которыми щедро меблировали жилища. Анжелика не могла прийти в себ
я от удивления, видя его перед собой. Этот призрак! Более того, оставшийся
в живых!
Встретившийся с ней после долгой разлуки, Флоримон ни разу ни словом не о
бмолвился о своем приятеле; сама же Анжелика, вспоминая о нем, всякий раз д
авала себе обещание как можно подробнее расспросить сына о его попутчик
е.
Но потом забывала, неизвестно почему полагая, что юные искатели приключе
ний расстались друг с другом до отплытия.
И вот он в Америке. Что произошло с ним за эти годы, если не считать того, что
он вытянулся до неприличия?
Наблюдая за ним, Анжелика отметила, что он был привлекательнее своего от
ца, бедного Исаака Рамбурга, такого же худого и высокого, однако широкогр
удого, который умер, отчаянно дуя в рог на верхней площадке донжона, тщетн
о взывая о помощи себе, гугеноту, покинутому в сердце собственной провин
ции, оставленному на растерзание королевским драгунам, «этим обутым в са
поги миссионерам».
В ее ушах до сих пор звучали взлетающие над лесом призывы охотничьего ро
га, в то время как первые языки пламени вырывались из окон горящего замка
Рамбургов.
Взволнованная, она отметила про себя, что молодой человек скорее всего н
е знал, что случилось с его близкими. Он говорил о них в настоящем времени.

Анжелика почувствовала, что не сможет ошарашить его вестью о гибели всей
семьи и изложить обстоятельства преступления, совершенного в Старом Св
ете, после рассказа о тех, что творились в Новом Свете, о которых она услыш
ала сегодняшним утром на совете пресвитерианских пасторов.
И вот при одном лишь воспоминании о них невралгическая боль, глухая и нео
пределенная, гнездившаяся, как ей казалось, в области поясницы, вновь зая
вила о себе. Охваченная новыми заботами, она все же непрестанно возвраща
лась мыслями к берегам Салема, продуваемым необузданным ветром, разгоня
вшим клочья морской пены, крикливым птицам, покинувшим непроходимые лес
а, к узким полям, разделенным ухабистыми дорогами Пуату во Франции, где пр
оизошло и сколько еще произойдет скрытых трагедий, порожденных религио
зной нетерпимостью. Огромный океан разделял их.
Ч Следует признать, что тем летом нам с Флоримоном было ой как невесело в
Плесси, Ч рассказывал Натанаэль де Рамбург. Ч Вы не припоминаете? Солд
атня кишела повсюду, в том числе и в ваших поместьях, хотя вы и не были прот
естанткой. А этот… как его… Монтадур, их командир, который всеми там помык
ал Ч католиками и протестантами, дворянами и плебеями, Ч какой жуткий т
ип! Какое страшное время!
Вошла Северина, неся на маленьком серебряном подносе дымящуюся чашку с д
вумя ручками. Она неодобрительно взглянула на гостя, раздражавшего тепе
рь ее своим присутствием, как казалось ей, утомлявшего Анжелику, на лице к
оторой она читала беспокойство.
Она была польщена, когда он подошел к ней на одной из улиц Салема. Молодой
француз, знатного рода, гугенот, как и она (такое случалось нечасто), однак
о заметив, как осунулась Анжелика, она догадалась со свойственной ей про
зорливостью о несвоевременности этого визита и теперь думала лишь о том
, как выставить его за дверь.
Ч Выпейте этого горячего настоя, мадам, вам полегчает, Ч сказала она ре
шительным тоном. Ч Вы говорили, что горячее лучше утоляет жажду, чем холо
дное. А потом прилягте ненадолго и отдохните.
Ч Пожалуй, ты права, Северина. Милый Натаниэль, время обедать. Оставьте н
ас без всяких церемоний и возвращайтесь ближе к вечеру. Мы поподробнее о
бо всем поговорим.
Ч Дело в том, Ч сказал он, нерешительно выпрямляясь, Ч что я не знаю, куд
а пойти пообедать.
Ч Отправляйтесь в порт и купите себе фунт жареных креветок, Ч подскочи
ла к нему Северина, подталкивая его к двери. Ч Или сходите в таверну «Гол
убой якорь»: его хозяин Ч француз.
Молодой Рамбург без церемоний подхватил свою шляпу, вернулся, чтобы поце
ловать руку Анжелике, и, почти радостный, удалился, бросив ей на прощание с
лова, которые пронзили ей сердце, как удар кинжала:
Ч …Вы мне расскажете о моей семье. Может быть, вам что-нибудь известно о н
ей? Я послал им пару писем, но не получил ответа.
Ч Он слышал, как мы говорили с Онориной по-французски, Ч объяснила Севе
рина. Ч Довольно долго следовал за нами по пятам, представился и начал за
давать всякие вопросы, как это принято у нас, французов, так что мы вскоре
познакомились: «Откуда вы родом?» Ч «Из Ла-Рошели». Ч «А я из-под Мелля в
Пуату». Ч «Давно вы в Америке?» и т. д. Госпожа Анжелика, что происходит, вы
плохо выглядите.
Анжелика призналась, что страдает от жары. Но вот сейчас спокойно выпьет
свой отвар и непременно почувствует себя лучше.
Ч Окажи мне услугу, Северина. Я устала сидеть в этом обезлюдевшем доме и
не иметь возможности ни к кому обратиться. Все, наверное, побежали в порт в
стречать какой-нибудь корабль. Сходи-ка, разузнай! Долго ли еще будет зас
едать совет, на котором присутствует господин де Пейрак. И еще, что слышно
о старом medisine-man Джордже Шаплее? Его отсутствие совершенно необъяснимо, и я н
ачинаю испытывать нетерпение и беспокойство.
Северина слетела по лестнице и, оказавшись внизу, решила взбудоражить вс
ех домашних графа де Пейрака, а также растормошить степенных англичан, с
пособных сообщить ей какие-нибудь сведения об этом Шаплее, не останавли
ваясь перед перспективой обшарить все таверны города. Но прежде всего он
а отправится за г-ном де Пейраком в Консул хаус, чтобы ничтоже сумняшеся п
рервать это торжественное собрание с тем присущим ей неуважением к важн
ым мужским проблемам, которое ее отец, мэтр Габриэль Берн, часто ставил ей
в вину: ведь женские проблемы она считала ничуть не менее важными. Она тве
рдо решила перехватить по дороге всех домочадцев и слуг г-жи Кранмер и на
помнить им об их обязанностях, ибо, по ее мнению, все эти славные люди, одет
ые в голубое и черное, слуги и служанки, без устали разглагольствовавшие
о святости своего труда во славу Спасителя, а также выплате долга своим х
озяевам за поездку в Новый Свет, целыми днями попросту бездельничали.
Анжелика, увидев из своего окна, как Северина припустила во всю прыть, улы
бнулась. Обожавшая ее юная девушка очень облегчала ей жизнь.
Отойдя от окна, она почувствовала в темном углу комнаты что-то вроде отбл
еска пламени, какой-то красный свет и вдруг увидела Онорину, испытавшую, п
о-видимому, потребность, как и она на прогулке, освободиться от шляпы, обн
ажившей растрепанную морским ветром рыжую копну волос.
Онорина напоминала маленького домового. Стоило Анжелике заметить ее, ка
к она вновь куда-то исчезла. Она услышала, как Онорина возится на площадке
, и пошла взглянуть, говоря себе: «Нет, я еще не готова рожать, в противном сл
учае я чувствовала бы себя более здоровой и энергичной». Ведь известно, н
е правда ли, что женщина, собирающаяся рожать, испытывает прилив новых си
л, помогающих ей приводить в порядок дом и вообще отдаваться всякого род
а деятельности Ч преимущественно хозяйственной. Между тем Анжелика, на
против, чувствовала страшную усталость.
Она увидела Онорину, взобравшуюся на маленький ящик и наполнявшую водой
оловянную кружку.
Анжелика подоспела в тот момент, когда ручонки не знали, как перекрыть ст
руйку воды и при этом удержать в горизонтальном положении переполняющи
йся сосуд. Она подхватила кружку и закрыла кран.
Ч Хочешь пить, моя радость? Позвала бы меня.
Ч Это тебе, Ч сказала Онорина, протягивая ей кружку двумя руками. Ч Вып
ей воды, чтобы ангелы снизошли на тебя. Так говорил Мопунтук!
Ч Мопунтук?
Ч Мопунтук, вождь металлаков. Ты же сама знаешь! Ведь это он научил тебя п
ить воду на прогулке, когда ты не взяла меня с собой…
Это было смутным и уже довольно давним воспоминавшем об их первых днях ж
изни в Вапассу, однако Онорина, в то время почти младенец, все замечала, ни
чего не забывала и вообще была, по-видимому, из породы кошачьих. Время не с
уществовало для нее… Она без труда могла воспроизвести ситуацию, порази
вшую ее воображение, перешагивая через месяцы и годы, как если бы все это с
лучилось только вчера.
Ч Он сказал, что тяжесть воды помогает ангелам спускаться к нам.
Неужели он и вправду говорил это? Анжелика напрягла память. Мопунтук гов
орил, наверное, о духах, а не об ангелах, если только он не был индейцем, крещ
енным миссионерами Квебека. Между тем Онорина настаивала.
Ч Вода помогает ангелам спускаться к нам, а огонь помогает нам поднимат
ься к ним. Так он сказал. Вот почему они сжигают мертвецов, чтобы не поднял
ись на небо.
Так вот что она запомнила из рассказов индейца.
Ч Ты права, Ч с улыбкой кивнула Анжелика. Онорина вынесла из Вапассу ку
да более обширные знания, чем она, и не было ничего удивительного в том, чт
о девочка глубже взрослых воспринимала детской интуицией слова индейц
ев, их истинные намерения и верования!
1 2 3 4 5 6 7 8 9