Однажды граф Сухтелен стоял со своей бригадой недалеко от этого поместья, куда должен был съездить по делам службы. На второй или третий день после приезда он пожелал, чтобы ему построили недалеко от дома беседку или павильон, где он мог бы находить убежище от дневного зноя. Начали работать, и на другой день управляющий пришел сказать графу Сухтелену, что рано утром на том месте, где строится павильон, нашли скелет рыцаря, покрытого боевыми доспехами и броней. Сняв со скелета все металлические принадлежности, Сухтелен велел положить его в гроб и в присутствии священника с молитвой опустить в землю на кладбище. Вечером граф рассматривал доспехи, рылся в книгах и пытался определить, к какому веку принадлежал воин-мертвец. Настало время сна. Оставив доспехи и книги, он лег в постель, отпустил слугу и погасил свечу. При тихом мерцании месяца, свет которого проникал в комнату, граф вскоре увидел приближающегося к нему рыцаря. Он вздрогнул и позвонил; вошел слуга со свечой, и рыцарь исчез. Через несколько минут огонь был опять погашен. Призрак снова явился, наклонился к Сухтелену и, прикоснувшись ледяными устами к губам его, снова исчез. Вероятно, он приходил благодарить за молитву. Граф рассказывал об этом событии, добавляя, что никогда раньше чувство страха не владело им в такой степени, как в эту ужасную ночь.
ПРИВЕТ ИЗ МОГИЛЫ
"У меня есть знакомая ирландка, – пишет В. Стэд, – бывшая замужем за одним видным чиновником в Дублине.
Овдовев, она через некоторое время снова вступила в брак, оказавшийся крайне неудачным. Второй ее муж, инженер, был необыкновенно талантливым человеком и отличался блестящим умом. К несчастью, честность не находилась в числе его достоинств. В один далеко не прекрасный для нее день моя приятельница узнает, что ее муж уже женат и, мало того, что первая жена его жива и здорова.
Моя приятельница, женщина с сильным характером, узнав роковую для нее весть, тотчас же оставила мужа и уехала в Лондон.
Ирвинг Ф., ее муж, узнав только через два года, что она живет в Лондоне, бросил свою семью, с которой он находился в Италии, и приехал к своей второй, страстно любимой жене.
Сцены, происходившие в это время между ними, были крайне тяжелы и даже грозили закончиться трагически. К счастью, обманутая им женщина хотя тоже безумно любила его, но обладала настолько твердым характером, что, несмотря на целый ряд бурных сцен, наотрез отказалась сойтись с ним снова. Отвергнутый уехал в Италию, осыпая ее горькими упреками.
Через несколько месяцев после его отъезда моя приятельница пришла ко мне и сказала, что она боится, что с ее "мужем" случилось что-нибудь дурное, потому что накануне вечером его голос громко позвал ее из-за окна, а ночью она ясно видела его самого у себя в комнате. Бедная женщина была сильно опечалена этим событием. Я посмеялся над ее впечатлительностью и приписал все это галлюцинации, вызванной пережитыми бурными сценами при расставании с любимым человеком. Но не прошло и недели, как она получила из Италии письмо, извещавшее ее, что Ирвинг Ф. скоропостижно скончался в такой-то день и час.
Потом я узнал, что несчастный человек был в страшном отчаянии от разлуки со второй женой и все время по возвращении из Лондона в Италию пил горькую. В пьяном же виде он вышел как-то из дому и был найден мертвым в тот самый вечер, когда его голос звал из-за окна любимую жену. Никто не знает, умер он естественной смертью или же лишил себя жизни сам.
На днях я написал леди Д. Ф., прося ее письменно изложить мне, насколько она может подробнее, все, что она видела и слышала во время этого загадочного события".
"В конце лета 1886 года, – так начинает свое письмо леди Джорджина Ф., – мы с Ирвингом находились в Италии, на берегу Неаполитанского залива. Жили мы в гостинице "Вашингтон", в комнате № 46.
В это счастливое для меня время я еще считала себя законной женой Ирвинга, и мы крепко любили друг друга.
Семья его была против нашего брака, и вот както утром, разговорившись о наших семейных делах, мы давали друг другу клятвы в том, что никогда и ничто не разлучит нас: ни бедность, ни клевета, ни преследования его родных, словом, ничто земное. Оба мы говорили, что согласимся скорее умереть, чем расстаться друг с другом.
От жизни земной разговор наш перешел на загробную, и мы долго беседовали о будущей жизни душ умерших людей.
Я интересовалась вопросом, могут ли души умерших сообщать о своем переходе в лучший мир пережившим их друзьям. В конце концов, мы дали друг другу торжественную клятву, что в случае возможности возвращения душ на землю тот из нас, кто умрет первым, явится к пережившему его.
Вскоре после этого я узнала, что он женат, и, как вам известно, мы расстались. Я оставила его, я в 1888 году он приехал за мною в Лондон. Во время его пребывания в Лондоне я както спросила его, помнит ли он данное обещание явиться мне после смерти.
– О, Джорджи! Тебе нечего напоминать мне об этом! – воскликнул он. – Ведь моя душа частица твоей, и никогда и ничто, даже в самой вечности, не может разъединить их. Никогда, даже и теперь, когда ты относишься ко мне с такой жестокостью. Если даже ты будешь женой другого, души наши все-таки останутся слитыми в одно. Когда я умру, моя душа явится к тебе.
В начале августа 1888 года Ирвинг уехал из Лондона в Неаполь.
Напоследок он сказал мне, что я никогда больше не увижу его; увижу, но уже неживым, так как он не может жить с разбитым сердцем, и сам положит конец своей разбитой жизни.
После отъезда он не писал мне ни разу, но я никогда не верила, что он лишит себя жизни.
В ноябре я писала ему письмо в Сарно, но ответа не получила. Думая, что он или уехал из Сарно, или болен, или же путешествует, и поэтому не заходил в почтамт, я успокоилась на этом и даже не подумала о возможности его смерти.
Время шло, и до 28 ноября со мной не случилось ничего особенного.
В эту ночь я сидела за столом около камина и усердно просматривала классные тетради. Было около половины первого. Оторвав случайно глаза от Лукошки, я взглянула на дверь – и на пороге увидела Ирвинга. Одет он был так, как я его видела в последний раз: пальто и цилйндр. Руки были опущены по свойственной ему привычке. Он держался очень прямо, как всегда, голова его была поднята; на лице – выражение серьезное и полное достоинства. Лицо его было обращено ко мне и вдруг приняло странное, скорбное выражение и сделалось бледно, как у мертвеца. Казалось, он страдал от невозможности заговорить или шевельнуться.
В первую минуту я подумала, что он живой, и, смертельно испуганная, с громко бьющимся сердцем, вскрикнула.
Но звук моего голоса еще не замер в воздухе, как фигура его начала таять, и, страшно сказать, как таять: сперва скрылся он сам, и лишь некоторое время спустя исчезли его пальто и шляпа. Я побелела и похолодела от ужаса и была до того напугана, что не могла ни встать, ни позвать на помощь. Страх до такой степени овладел мной, что я просидела всю ночь, не смея тронуться с места, не смея ни на секунду оторвать глаз от двери, у которой мне показался призрак Ирвинга.
С невыразимым облегчением увидела я проблески рассвета и услышала рядом движение других жильцов.
Несмотря, однако, на все случившееся, я ни на минуту не подумала, что он умер и что это исполнение его обещания. Я старалась стряхнуть с себя овладевшее мной нервное состояние и объясняла себе это явление галлюцинацией зрения, так как перед этой ночью я несколько ночей подряд провела за работой.
"А все-таки это странно, – думалось мне иногда, – очень уж все это было реально".
Прошло три дня.
Как-то вечером я снова сидела одна и занималась, как вдруг голос Ирвинга, громкий и ясный, позвал меня из-за окна.
"Джорджи! Ты здесь, Джорджи?" – спрашивал этот голос.
Убежденная в том, что Ирвинг вернулся в Англию, – я не могла ошибиться, я слишком хорошо знала его .голос, – встревоженная и смущенная, я выбежала на улицу.
Никого.
Страшно разочарованная вернулась я в свою комнату. Я тревожилась за его судьбу в последнее время и, действительно, была бы рада, если бы на этот раз он сам приехал ко мне.
"Нет, это он, – думала я. – Это должен быть Ирвинг".
Ведь я же своими ушами слышала, как он позвал меня. Наверное, он спрятался в одном из соседних подъездов, чтобы посмотреть, выйду ли я к нему навстречу, и вообще, что я буду делать. Я надела шляпку и прошла до конца улицы, заглядывая в каждый подъезд, где бы он мог спрятаться.
Никого.
Позднее, ночью, я поразительно ясно слышала, как Ирвинг кашлял под моим окном, и кашлял нарочно, как это делают, желая привлечь чьенибудь внимание. И вот, начиная с этой ночи, в течение девяти недель я постоянно слышала голос Ирвинга: иногда ежедневно, в течение целой недели, потом три раза в неделю, потом через две ночи, потом через три или четыре ночи. Начиная с полуночи, а иногда и позже, голос его говорил со мной до утра:
"Джорджи! Это я!" – говорил он иногда. Или же: "Джорджи! Ты .дома? Поговори с Ирвингом".
Потом наступала длинная пауза, после которой раздавался глубокий, странный, нечеловеческий вздох.
Иногда он не говорил ничего, кроме: "Ах, Джорджи, Джорджи!"
И это целую ночь.
Однажды ночью, во время страшного тумана, Ирвинг позвал меня так громко и ясно, что я моментально встала с постели, уверенная, что это не галлюцинация.
– Он должен быть здесь, – говорила я самой себе. – Он живет здесь, где-нибудь поблизости, это ясно, как Божий день. А если его здесь нет, то это только значит, что я схожу с ума.
Я вышла на улиду. Густейший, черный туман стоял вокруг меня непроницаемой стеной.
Нигде ни огонька. Я громко крикнула:
– Ирвинг! Ирвинг! Иди сюда ко мне! Ведь я знаю, что ты прячешься, чтобы испугать меня! Ведь я же сама видела тебя! Иди сюда и перестань дурачиться!
И вот, клянусь вам моей честью, в нескольких шагах от меня, из тумана, его голос крикнул мне:
– Это только я, Ирвинг!
Потом глубокий, страшный вздох замер в отдалении. Каждую ночь я продолжала слышать кашель, вздохи и стоны.
Ирвинг О'Нейлль умер 28 ноября 1888 г., в тот день, когда он мне явился.
Самым странным во всей этой истории является то обстоятельство, что, как только я узнала чисто земным способом о смерти Ирвинга, его страждущий дух, казалось, успокоился; по крайней мере, с этого дня я больше никогда не слышала его голоса. Точно он знал, что никто не извещал меня о его смерти, и сам он всеми силами стремился уведомить меня о ней. Я была так поражена его появлением 28 ноября 1888 года, что нарочно записала это число с намерением написать ему об этом. Я и написала, но мое письмо пришло в Сарно уже после его смерти. Что голос был его, в этом для меня нет никаких сомнений, потому что у него был совсем особенный голос, какого я никогда и ни у кого не слышала. И при жизни, раньше чем постучать в дверь и войти, он всегда прежде звал меня в окно.
Когда его голос говорил: "Ах, Джорджи!", это звучало так ужасно, так безнадежно грустно, вздох его говорил о таком безграничном отчаянии, что сердце обливалось кровью от невозможности облегчить его, чувствуя притом его близость.
Но, как я уже сказала, с получением материального извещения о его смерти все явления прекратились. Вот все, что я могу вам сообщить о бывшем со мной сверхъестественном случае. Джорджина Ф."

ГЛАВА VII
АНОМАЛЬНЫЕ ЗОНЫ, СНЕЖНЫЙ ЧEЛOBEK, ПРОЧИЕ ЧУДЕСА
ТАЙНА "ЧЕРТОВА ЛОГОВА"
Есть на границе Саратовской и Волгоградской областей (неподалеку от города Жирновска) странное место, прозванное окрестными жителями "Чертовым логовом". О нем ходит немало легенд. И таинственное происшествие, случившееся там в октябре 1990 года, только усугубило дурную славу этой аномальной зоны. А было так: два пастуха, следуя за отарой овец, случайно оказались на склоне холма, который им советовали обходить стороной. Там их сморила такая усталость, что они решили немного отдохнуть. Один присел на камень, а другой пошел успокаивать чем-то перепуганных животных. Минуло минут пять: ничего, кроме блеяния овец, не нарушало тишину. Но, вернувшись от отары, пастух вместо своего товарища нашел только его обуглившийся труп.
Пока милиция и врачи добрались до места происшествия, прошло часа четыре. За это время обгоревшее тело успели переложить на телегу, откуда потом перенесли в машину "Скорой помощи". И тут в показаниях очевидцев начинаются вовсе фантастические навороты: одежда на погибшем, по их свидетельствам, сохранилась в целости, а когда тело сняли с телеги, оказалось, что ее дно прогорело!
Можно, конечно, счесть эту странную историю выдумкой. Но в архиве комиссии "Феномен" хранится по меньшей мере десяток свидетельств о подобных фактах "самовозгорания людей". Несколько примеров с давних времен.
"Энциклопедический словарь" (Берлин, 1843 г.) упоминает сгоревшую в 1725 году во французском городе Реймсе жену некоего Милле. Его даже обвинили сперва в убийстве и попытке сжечь тело, чтобы скрыть следы преступления. Но в ходе следствия было установлено, что "имело место самовозгорание".
Журнал "Джентльмене мэгэзин" за июнь 1731 года рассказал о таинственной гибели графини Баиди из Касены. От нее остались только голова, три пальца и обе ноги в кучке пепла, находившейся в четырех футах от кровати. Ни пол, ни постель при этом не хранили следов огня.
В отчете некоего доктора Бестхолла Медико-хирургическому обществу можно найти сообщение о женщине, которую нашли сгоревшей в ее квартире. По словам очевидца, тело выглядело так, будто побывало в плавильной печи. Но вокруг все было в целости, лишь пол немного прогорел – как раз в том месте, где лежал труп. Это произошло 1 августа 1869 года. Автор отчета удивляется, что пострадавшая не издала ни одного крика, не позвала на помощь – жильцы соседних квартир ничего не слышали.
Во всех этих происшествиях можно заметить странные совпадения: загадочную избирательность пламени, пожирающего человеческое тело и практически не затрагивающего окружающие предметы, а также непонятную покорность жертв, погибающих, но не пытающихся спастись.
Вот еще несколько примеров – более поздних.
Индийская газета "Мадрас мейл" от 13 мая 1907 года приводит показания двоих констеблей, обнаруживших в окрестностях Динопора сгоревшую женщину. Одежда на обгоревшем теле сохранилась в целости.
Английская газета "Дартфорд кроникл" за 7 апреля 1919 года сообщила о смерти писателя Дж. Темпл Джонсона. Его нашли мертвым в собственной квартире. Нижняя половина тела полностью сгорела, но ни на одежде, ни в комнате не было никаких следов огня.
На проселочной дороге возле Пиквилля (штат Кентукки) в ноябре 1960 года в стоявшей на обочине машине были обнаружены обгоревшие тела пятерых мужчин, сидящих в свободных позах. Следователь утверждает, что отсутствовали какие-либо следы, свидетельствующие о попытках пострадавших выбраться из машины.
Известно, что человеческое тело по своему составу не является горючим материалом. Оно на две трети состоит из воды и негорючих тканей, и чтобы его сжечь, необходимы особые условия: температура свыше 1000 градусов и длительное, исчисляемое часами время. Даже прямое попадание молнии не способно полностью сжечь человека, а лишь оставляет обгоревшие участки.
Можно напомнить еще несколько случаев, которые могут помочь в будущем объяснить данные явления.
"Тайна Эйнштейна" ("Труд", 21.05.92). Используя теоретические расчеты великого физика, американские военные провели в 1943 году уникальный эксперимент. Специальные генераторы, установленные на эсминце "Элдридж", создали мощное электромагнитное поле. По замыслам ученых, это должно было сделать корабль невидимым для радаров противника. Но случилось нечто странное. Эсминец исчез и появился лишь через некоторое время совершенно в другом месте. Специалисты объяснили этот феномен тем, что созданное поле настолько искривило пространство, что на какой-то миг перенесло корабль в иное измерение и иное время. С экипажем, побывавшим в "потустороннем мире", по возвращении стали происходить удивительные вещи, в том числе и самовозгорания членов команды.
"Дыра во времени" ("Труд", 30.07.92). Размышляя над опытами пулковского профессора Н. Козырева, который, раскручивая волчки, получал странные хрональные (временные) эффекты, изобретатель и конструктор В. Чернобров решил закрутить подобным образом электромагнитное поле. Первый экспериментальный аппарат, в создании которого участвовали специалисты НПО "Энергия" и НПО "Салют", заработал в 1988 году. Часы подтвердили изменение хода времени…
Эти публикации не прошли незамеченными. В комиссию "Феномен" обратились исследователи одного из институтов, работающего "на космос", и поделились некоторыми результатами своих опытов.
Оказывается, люди, которых раскручивают на центрифуге, испытывают весьма странные ощущения: время для них как бы изменяет свой ход. И это подтверждается изменением их физиологических реакций.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41