Мы сожжем их дома и возьмем заложников. Никогда на Острове Могущества не собиралось такого воинства со времен императора Артура, когда отправился он к холму Бадон, — воинства в сотню тысяч, воинства племен Эдейрна, Коэла и Каделла, королей Дивнайнта и Диведа, Гвинедда и Гвента и благородной военной дружины Эльфина маб Гвиддно с Севера. Более не будут враждовать друг с другом короли бриттов, но все соберутся воедино, чтобы навсегда разгромить врага!
Мэлгон Гвинеддский замолк, обвел взглядом войско бриттов. Солнечные лучи перебегали с одного копейного острия к другому, сверкая на доспехах воинов, как будто играя, на мелкой ряби горного озера. Или можно было уподобить их пчелиному воинству, собравшемуся на поле ноготков. И так закончил речь король Мэлгон:
— Должно восстановить Монархию Придайна, и мы, говорящие на чистом бриттском языке, должны стать как братья, живущие в одних границах. Для этого заявляю я сегодня стоя на священном холме Динллеу Гуригон, что мы, люди этой земли, с этой минуты будем зваться Кимри, «сородичи», и Кимри Острова Могущества достанется победа в нынешнем летнем походе!
Такой крик поднялся в лагере, что огромные стаи птиц взлетели из соседних рощиц и лесов, затмив солнце, словно сейчас была ночь. Птицы с криком полетели к югу, куда готово было направиться походом войско Кимри. И королевские гадатели объявили это добрым знаком.
Когда все стоявшие на равнине Поуиса на миг замолкли, какой-то шут залез на дерево рядом с лагерем и громким голосом крикнул оттуда:
— Фу, фа, фам! Чую дух лживых вороватых ивисов! Кинуриг, ты слишком велик, зараз тебя не съешь, но на два раза тебя будет маловато. Не знаю, сварить ли тебя в котле или в пальцах растереть?
Короли, князья и воины Кимри разразились веселым смехом, сворачивая шатры и готовясь к великому походу на юг. Но, говорят, этот шут свалился с ветки и сломал себе шею.
Так начали свой поход на юг Кимри. Благословенный Гвиддварх дал наставления собравшемуся воинству крещеных, как один преклонивших колена перед ним на зеленом дерне. Случай был подходящим, поскольку именно в Калан Май Христос прочел свою благородную проповедь перед народом евреев. Четырнадцать ночей прошло с праздника Пасхи, и святой объяснил людям всю важность этого праздника. Золотыми были его уста, а слова — медовыми, и казалось королям и воинам, что видят они торжество Господа нашего, словно все это происходило прямо на их глазах, в Поуисе, в Раю Придайна.
Увидели они, как на третий день Господь наш Йессу Грист поднялся в небеса, где собрал Он величайшее войско в мире. В лагере Его было воинство Микаэла, архангела яростного и непреклонного, войско Ноя из пучин морских, того, который видел возрождение земли, свита Исайи, пророка, неустрашимого в битве, войско Стефана — войско мучеников, чьи лица всегда обращены ко врагу, отряд епископа Гармауна, чье «аллилуйя!» повергало наземь орды язычников, — таков был передовой отряд воинства небесного. Остальному войску с его благородными верховными правителями, бесчисленным войском святых, блистающим и чистым, не было числа — великое собрание!
А во главе этого войска ехал сам Христос с двенадцатью апостолами — каждый из них порей битвы, медведь на тропе, и были они как Тринадцать Князей Севера с Уриеном Регедским, Быком-Защитником Острова Могущества, во главе! Помоги нам в небесах и на земле, о сладчайший Сын Марии, нежной и кроткой!
Все слышали повесть о том, как Дьявол в то время держал пленниками в своей темнице много благородных людей, невинных и безгрешных детей веры. Крепки частоколы и могучи земляные валы вокруг его мрачной крепости на жарком Юге, жестоки и яростны легионы бесов, собравшихся по зову его рога. Но не им было победить воинство святых Христовых с силою их псалмов и книжного знания!
Когда Христос и Его святые разбили лагерь перед черными вратами Каэр Ифферн, сердце Дьявола ослабело и задрожало. И когда Христос трижды ударил древком копья Своего в ворота, Враг затворился, дрожа от страха, в своей твердыне! Вотще! Стоит ли рассказывать дальше? Кони грохотали копытами вокруг крепости, неслись копья, горели и ломались стены. Сам Христос, бык сражения, волк воинства, цвет воинов, произнес эти громовые слова пред надвратной башней адской крепости:
— Враги твои пришли окружить тебя валом, обложить и замкнуть со всех сторон! Хоть в землю заройся вместе с исчадьями своими — мы не оставим камня на камне, поскольку ты не знаешь часа кары своей!
Затем сам Йессу Грист, истребитель врагов, черный сокрушитель разбойничьих шаек, первым ворвался в пролом. Окровавленные мечи покрывали землю, и стервятники кружились над ними, ожидая пира, когда украшенный гривной Спаситель истреблял воинство демонов на поживу клювастым орлам и клыкастым волкам. И тогда взмолился Владыка Преисподней, враг человеческий, о мире. Пал он на колени перед Королем Небесным, припал к сосцам его, пообещал дать заложников, платить дань и освободить пленников. Так умалилось могущество Дьявола и его презренного воинства, и Владыка Йессу Грист во славе и могуществе вернулся и воссел по правую руку Господа.
Рассказывают об этом походе, что, когда Он вернулся из королевства Ифферна, не одна корова мычаньем звала своего теленка, так велико было стадо, которое Владыка Йессу Грист пригнал после своего военного похода. Лишил Он адскую крепость ее богатств и обрек всех в ней носить тонзуру и рабский ошейник.
— Веселым был пир в Чертогах Небесных в ту ночь! Если бы этот пир для короля королей давал я, Он и народ Небесный пили бы вечно!
Высоко воздев свое распятье, святой Гвиддварх призвал благословение Христа, аббата и короля на войско Мэлгона Высокого, сына Кадваллона Длинная Рука. Да будет этим летом победа с Кимри, да отдадут они третью часть добычи Христу, который есть верховный повелитель племен Придайна.
Так государь меня спросил —
Что нам предрекает Владыка Сил?
Ада рабов он освободил,
Мучителей в рабство обратил.
Король Мэлгон нахмурился, поскольку он намеревался отдать Святой Церкви не более десятой части того, что возьмет он во дворцах ивисов. Но в тот раз он не сказал ничего, поскольку решил, что поспорит на этот счет в более подходящее время, когда Христос уже предаст врагов в его руки.
Но поскольку этих тайных мыслей Мэлгона никто не знал, люди Кимри радостно приветствовали слова благословенного Гвиддварха и как один громко воскликнули «аллилуйя!». Затем святой и его монахи подошли к поросшему тростником берегу извилистой Хаврен, распевая тягучие псалмы и тихонько звеня колокольчиками. Так чудесна была эта музыка, что говорят, будто бы бобры, что живут по берегам реки, бросили свои труды, дабы преклонить колена в молитве к нашему Господу, Спасителю человеческому. К ним присоединились многие воины, что собрались на заливных лугах, дабы ступить в очищающие крестильные воды священной реки.
— Речной поток — счастье для Града Божьего, — провозгласил человек Божий, благословенный Гвиддварх, когда было совершено тройное погружение. После этого повел он благочестивое воинство назад, где посреди лагеря он со своими монахами построил церковь из зеленых ветвей. Пылая верой, хотя и влажные еще от вод крещения, воины входили туда, чтобы покаяться.
После этого, пока короли и воины готовились к выступлению, Мэлгон Гвинедд взошел на холм Динллеу Гуригон вместе со своими друидами, чтобы омыть свои королевские руки и лицо в источнике, называемом Чашей Брана. Ведь королевство Гвинедд с его снежными горами и темными озерами в прежние времена было известно как Земля Брана, и там правил Бран со своими Воронами, прежде чем уплыть за Западное Море в Иверддон.
Начиная с кануна Калан Май королевские друиды смотрели за королем, чтобы он не нарушил ненароком какой-нибудь из семи кинеддивов, что лежали на короле Гвинедда. Они пеклись, чтобы солнце не поднималось над ним, когда лежал он на своем ложе на равнине Поуис, чтобы этим утром не садился он на серого в яблоках коня, чтобы обошел он лагерь посолонь, наклонив голову к левому плечу. По счастью, все прочие кинеддивы в настоящее время не таили в себе опасности — чтобы не ел он при свечах в Лланармон-ин-Иал, чтобы не проводил он сырой осенней ночи на Инис Сайриоэль, не слушал родовых стонов женщин в Арвоне и не угонял скот из Кередигиона, когда кукушка зовет к себе возлюбленного. Ничего из этого он не нарушил, и потому все казалось благоприятствующим летнему походу в Ллоэгр.
Все было так, как должно было быть, и Красный Дракон был развернут перед крещеным воинством Кимри, когда выступили они — каждое племя со своим знаком, каждый отряд со своим королем. А впереди войска ехали два великих короля — Мэлгон Высокий Гвинеддский и Брохваэль Клыкастый Поуисский.
Так в Калан Май воинство королей Придайна выступило по великой мощеной дороге, что ведет от Каэр Гуригон на юго-запад. Ни реки, ни бури лесные не могли остановить сто тысяч воинов Кимри, идущих своим путем, поскольку король Брохваэль заранее выслал гонцов к пенкенедлам всех родов по всему обширному краю Поуис, требуя предоставить мастеров и рабов, чтобы починить мосты и расчистить дороги от упавших деревьев.
Словно лебеди, плыло на косматых конях войско вокруг поросшего ярким кустарником холма Динллеу, и вместе с днем вступили они в прекрасный, обширный город и прошли сквозь него. У могильного камня Кинира Гвиддела на некоторое время задержались они, и благочестивый Гвиддварх благословил всех их, прежде чем вернуться к бдению на каменном ложе на склоне Галлт ир Анкр над своей церковью в Майводе.
Весело ехали воины Придайна, чуяли победу в чистом весеннем воздухе. Теперь отслужат они свой мед и вино, что пили они долгой зимой на пирах в чертогах Мэлгона Гвинеддского и Брохваэля Клыкастого! Вино и мед из золотых сосудов было по обычаю их питьем в течение года, и трижды по двадцать и три сотни было их — украшенных золотыми гривнами князей, храбрейших среди Кимри.
С окрестных холмов доносилось мычание коров и блеяние овец, которых гнали на летние пастбища по длинным горным тропам среди вереска и можжевельника. Как будут звенеть мечи и раскалываться щиты, когда вернутся они в свои зимние стойла! Горе, горе нечестивым ивисам, которые уже сейчас должны бы попрятаться в свои болота и канавы, заслышав грохот копыт приближающегося войска! Кто на всем Острове Могущества не видел пылающей звезды, что пролетела по небу на изломе года? А разве сияние на промерзшем северо-западе не имело вида пламенных копий? И теперь с северо-запада надвигался лес копий, который повергнет ниц толпы людей Ллоэгра, и плач вдов будет слышен по всей стране. Счастливая, счастливая летняя пора!
Мы с Талиесином ехали следом за двумя королями. По следам пены на его губах я догадался, что он искал свой ауэн и что каждую ночь на стоянке будет он петь песни о былых сражениях и предстоящих победах. Что значит добыча и завоевания, если только не воспоют их барды по всему миру, чтобы слава воинам звучала в королевских залах до скончания времен!
Я достаточно рассказал о войске Кимри и теперь должен поведать кое-что о себе. Мое участие было немаловажным, поскольку был я тем, чем Кинддилиг Киварвидд был для Артура. Чтобы войско шло в должном порядке, без несчастных происшествий, не нанося обиды Дивному Народу Материнского Благословения, живущему в эльфийских курганах среди холмов и чудных долин Придайна, было необходимо, чтобы я подробно рассказывал о старине мест, по которым мы проезжаем. Да и кто мог сделать это лучше, чем я, Мирддин маб Морврин, который (если все, что говорят, — правда) первым дал имена холмам, рекам и равнинам в те времена, когда Придайн, сын Аэдда Великого, впервые заселил Остров Могущества!
От Пенрин Блатаон на севере до Пенвэда на юге видел я шестьдесят кантрефов и сто и пятьдесят четыре удела Острова Могущества, его Три Близлежащих Острова, его Три Великие Реки и его Двадцать Восемь городов. И я знал название каждого и историю: королей, которые правили Островом в старину, королев, именем которых названы реки, мастеров, которые обтесывали камни, героев, которые властвовали в каждом блистательном городе.
Каждая гора и каждый лес, озеро и река, долина и известковый холм, каждая крепость на холме и каждая усадьба Острова имели свое имя и свою историю. И задачу сохранить каждое имя и каждую историю не назовешь ничтожной для мудрого. Ведь если старина мест уйдет из памяти людей — по забвению ли обычаев или из-за вторжения людей иной расы и языка, то земля станет тем, чем была до того, как ей были даны имена и устройство: девятью формами элементов, бесформенной массой, бесчувственной, бессмысленной, незавершенной. Короли ее не будут обвенчаны с властью, при дворах их не будет поэтов, а к поэтам не будет нисходить их ауэн. Племена ее станут тогда бродячими шайками, беззаконной варварской ордой без очага и дома, без родины и короля. Порядок и смысл уйдут из страны, чужаки завладеют ее двадцатью восьмью городами и будут бражничать в опустевших королевских покоях, Правда Земли развеется, и в конце всего темные орды Кораниайд прорвут границы.
Dysgogan Myrdin, dysgogan derwydon, dysgogan awen:
dehymyd tristit byt a ryher
Знанье Мирддина, знанье друидов, знанье ауэна —
Чем больше знания, тем больше скорби.
День за днем приближались мы к южным границам Поуиса, и, пока мы шли, я рассказывал о том, как начинались реки и озера из подземных Вод Аннона, о том, как Адданк таится в его склизких глубинах, или о том, как прекраснейшая госпожа спит в своем подводном дворце из чистейшего хрусталя, о великанах Кеури, что живут на горных вершинах и скалах величиной с дом, которые они бросают вниз. О зеленых холмах — грудях богини Дон, в которых живет Дивный Народ — люди называют его Материнским Благословением.
Мне незачем было пить то зелье, которое дает способность познать каждый поток, каждую реку, каждое устье, каждое поле битвы и каждое место сражения героев. Я перечислял имена героев, чьи могилы лежали к востоку и западу от дороги, по которой мы ехали. Их моет дождь, они зарастают кустарником. Молча спят герои под кучами камней или курганами в уединенных местах на высоких горных склонах, у ревущих рек, по весне вздувающихся от талых вод, в усыпанных листвой горных долинах, где лишь волчий выводок воет.
Во время всего дневного перехода и всю ночь у лагерных костров имя Артура не сходило с уст воинов Кимри. Все знали пророчество, согласно которому он однажды придет снова на помощь нам в час беды и снова поведет наши войска к горе Бадон. Я чувствовал, засыпая, его присутствие и подумал: примет ли он нас среди павших в своем зале под темной горой или возглавит войско, когда придет время переведаться с бледноликими ивисами у какого-нибудь предопределенного судьбой брода или холма? При этой мысли меня снова прошиб пот, как в минувшую ночь моего испытания на вершине Динллеу Гуригон.
Ничто не задерживало нашего похода на юг. Холмы после зимы одевались свежей зеленью берез и буков, луга у дороги были расшиты узором весенних цветов. Каждую ночь, когда я взбирался на склон холма, чтобы посмотреть на наше войско, взгляд мой падал на мерцающие ряды лагерных костров — многочисленных, как те, что усыпали свод небес. И с каждой последующей ночью я наблюдал, как огни в Мече Охотника горели в прорывах облаков все яростнее и яростнее — несомненный признак грядущей войны.
Там, где наша дорога пересекалась с той, что шла по хребтам на запад, к Каэр Луйтгоэд, мы получили любопытные вести от нашего старого знакомца. На прогалине прямо у перекрестка принц Рин маб Мэлгон, что ехал вместе с людьми Арвона в передовом отряде войска, наткнулся на лагерь некоего вождя по имени Иорверт маб Эдейрн с нагорий Эльваэля. Этот Иорверт слышал, что король Брохваэль Поуисский едет вместе с войском, и ждал, чтобы потребовать с него плату.
Когда его привели к королю, он объяснил, что в течение многих лет он обычно поставлял соль ко дворам Гуртейрниона и Буэллта, а эти правители отправляли часть ее в Каэр Гуригон как дань королю Брохваэлю. Каждую весну Иорверт маб Эдейрн и люди его племени отправлялись в город Каэр Халуин на восточной границе Поуиса за рекой Хаврен. Именно там было найдено одно из Чудес Острова Придайн — то есть соляные источники, бьющие из-под земли вдали от моря. Глава племени, живущего возле города, имел множество рабов, которые трудились у этих источников, вырубая из земли соль кирками, молотками и клиньями, а затем очищая в печах и распиливая на куски. Эта соль — редкого качества, и за запах ее предпочитают той, что собирают на морском берегу люди Кередигиона.
Однако в этом году Иорверт вывез только две телеги соли. До того он обычно привозил двадцать-тридцать телег, меняя ценный товар на шкуры и меха с гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Мэлгон Гвинеддский замолк, обвел взглядом войско бриттов. Солнечные лучи перебегали с одного копейного острия к другому, сверкая на доспехах воинов, как будто играя, на мелкой ряби горного озера. Или можно было уподобить их пчелиному воинству, собравшемуся на поле ноготков. И так закончил речь король Мэлгон:
— Должно восстановить Монархию Придайна, и мы, говорящие на чистом бриттском языке, должны стать как братья, живущие в одних границах. Для этого заявляю я сегодня стоя на священном холме Динллеу Гуригон, что мы, люди этой земли, с этой минуты будем зваться Кимри, «сородичи», и Кимри Острова Могущества достанется победа в нынешнем летнем походе!
Такой крик поднялся в лагере, что огромные стаи птиц взлетели из соседних рощиц и лесов, затмив солнце, словно сейчас была ночь. Птицы с криком полетели к югу, куда готово было направиться походом войско Кимри. И королевские гадатели объявили это добрым знаком.
Когда все стоявшие на равнине Поуиса на миг замолкли, какой-то шут залез на дерево рядом с лагерем и громким голосом крикнул оттуда:
— Фу, фа, фам! Чую дух лживых вороватых ивисов! Кинуриг, ты слишком велик, зараз тебя не съешь, но на два раза тебя будет маловато. Не знаю, сварить ли тебя в котле или в пальцах растереть?
Короли, князья и воины Кимри разразились веселым смехом, сворачивая шатры и готовясь к великому походу на юг. Но, говорят, этот шут свалился с ветки и сломал себе шею.
Так начали свой поход на юг Кимри. Благословенный Гвиддварх дал наставления собравшемуся воинству крещеных, как один преклонивших колена перед ним на зеленом дерне. Случай был подходящим, поскольку именно в Калан Май Христос прочел свою благородную проповедь перед народом евреев. Четырнадцать ночей прошло с праздника Пасхи, и святой объяснил людям всю важность этого праздника. Золотыми были его уста, а слова — медовыми, и казалось королям и воинам, что видят они торжество Господа нашего, словно все это происходило прямо на их глазах, в Поуисе, в Раю Придайна.
Увидели они, как на третий день Господь наш Йессу Грист поднялся в небеса, где собрал Он величайшее войско в мире. В лагере Его было воинство Микаэла, архангела яростного и непреклонного, войско Ноя из пучин морских, того, который видел возрождение земли, свита Исайи, пророка, неустрашимого в битве, войско Стефана — войско мучеников, чьи лица всегда обращены ко врагу, отряд епископа Гармауна, чье «аллилуйя!» повергало наземь орды язычников, — таков был передовой отряд воинства небесного. Остальному войску с его благородными верховными правителями, бесчисленным войском святых, блистающим и чистым, не было числа — великое собрание!
А во главе этого войска ехал сам Христос с двенадцатью апостолами — каждый из них порей битвы, медведь на тропе, и были они как Тринадцать Князей Севера с Уриеном Регедским, Быком-Защитником Острова Могущества, во главе! Помоги нам в небесах и на земле, о сладчайший Сын Марии, нежной и кроткой!
Все слышали повесть о том, как Дьявол в то время держал пленниками в своей темнице много благородных людей, невинных и безгрешных детей веры. Крепки частоколы и могучи земляные валы вокруг его мрачной крепости на жарком Юге, жестоки и яростны легионы бесов, собравшихся по зову его рога. Но не им было победить воинство святых Христовых с силою их псалмов и книжного знания!
Когда Христос и Его святые разбили лагерь перед черными вратами Каэр Ифферн, сердце Дьявола ослабело и задрожало. И когда Христос трижды ударил древком копья Своего в ворота, Враг затворился, дрожа от страха, в своей твердыне! Вотще! Стоит ли рассказывать дальше? Кони грохотали копытами вокруг крепости, неслись копья, горели и ломались стены. Сам Христос, бык сражения, волк воинства, цвет воинов, произнес эти громовые слова пред надвратной башней адской крепости:
— Враги твои пришли окружить тебя валом, обложить и замкнуть со всех сторон! Хоть в землю заройся вместе с исчадьями своими — мы не оставим камня на камне, поскольку ты не знаешь часа кары своей!
Затем сам Йессу Грист, истребитель врагов, черный сокрушитель разбойничьих шаек, первым ворвался в пролом. Окровавленные мечи покрывали землю, и стервятники кружились над ними, ожидая пира, когда украшенный гривной Спаситель истреблял воинство демонов на поживу клювастым орлам и клыкастым волкам. И тогда взмолился Владыка Преисподней, враг человеческий, о мире. Пал он на колени перед Королем Небесным, припал к сосцам его, пообещал дать заложников, платить дань и освободить пленников. Так умалилось могущество Дьявола и его презренного воинства, и Владыка Йессу Грист во славе и могуществе вернулся и воссел по правую руку Господа.
Рассказывают об этом походе, что, когда Он вернулся из королевства Ифферна, не одна корова мычаньем звала своего теленка, так велико было стадо, которое Владыка Йессу Грист пригнал после своего военного похода. Лишил Он адскую крепость ее богатств и обрек всех в ней носить тонзуру и рабский ошейник.
— Веселым был пир в Чертогах Небесных в ту ночь! Если бы этот пир для короля королей давал я, Он и народ Небесный пили бы вечно!
Высоко воздев свое распятье, святой Гвиддварх призвал благословение Христа, аббата и короля на войско Мэлгона Высокого, сына Кадваллона Длинная Рука. Да будет этим летом победа с Кимри, да отдадут они третью часть добычи Христу, который есть верховный повелитель племен Придайна.
Так государь меня спросил —
Что нам предрекает Владыка Сил?
Ада рабов он освободил,
Мучителей в рабство обратил.
Король Мэлгон нахмурился, поскольку он намеревался отдать Святой Церкви не более десятой части того, что возьмет он во дворцах ивисов. Но в тот раз он не сказал ничего, поскольку решил, что поспорит на этот счет в более подходящее время, когда Христос уже предаст врагов в его руки.
Но поскольку этих тайных мыслей Мэлгона никто не знал, люди Кимри радостно приветствовали слова благословенного Гвиддварха и как один громко воскликнули «аллилуйя!». Затем святой и его монахи подошли к поросшему тростником берегу извилистой Хаврен, распевая тягучие псалмы и тихонько звеня колокольчиками. Так чудесна была эта музыка, что говорят, будто бы бобры, что живут по берегам реки, бросили свои труды, дабы преклонить колена в молитве к нашему Господу, Спасителю человеческому. К ним присоединились многие воины, что собрались на заливных лугах, дабы ступить в очищающие крестильные воды священной реки.
— Речной поток — счастье для Града Божьего, — провозгласил человек Божий, благословенный Гвиддварх, когда было совершено тройное погружение. После этого повел он благочестивое воинство назад, где посреди лагеря он со своими монахами построил церковь из зеленых ветвей. Пылая верой, хотя и влажные еще от вод крещения, воины входили туда, чтобы покаяться.
После этого, пока короли и воины готовились к выступлению, Мэлгон Гвинедд взошел на холм Динллеу Гуригон вместе со своими друидами, чтобы омыть свои королевские руки и лицо в источнике, называемом Чашей Брана. Ведь королевство Гвинедд с его снежными горами и темными озерами в прежние времена было известно как Земля Брана, и там правил Бран со своими Воронами, прежде чем уплыть за Западное Море в Иверддон.
Начиная с кануна Калан Май королевские друиды смотрели за королем, чтобы он не нарушил ненароком какой-нибудь из семи кинеддивов, что лежали на короле Гвинедда. Они пеклись, чтобы солнце не поднималось над ним, когда лежал он на своем ложе на равнине Поуис, чтобы этим утром не садился он на серого в яблоках коня, чтобы обошел он лагерь посолонь, наклонив голову к левому плечу. По счастью, все прочие кинеддивы в настоящее время не таили в себе опасности — чтобы не ел он при свечах в Лланармон-ин-Иал, чтобы не проводил он сырой осенней ночи на Инис Сайриоэль, не слушал родовых стонов женщин в Арвоне и не угонял скот из Кередигиона, когда кукушка зовет к себе возлюбленного. Ничего из этого он не нарушил, и потому все казалось благоприятствующим летнему походу в Ллоэгр.
Все было так, как должно было быть, и Красный Дракон был развернут перед крещеным воинством Кимри, когда выступили они — каждое племя со своим знаком, каждый отряд со своим королем. А впереди войска ехали два великих короля — Мэлгон Высокий Гвинеддский и Брохваэль Клыкастый Поуисский.
Так в Калан Май воинство королей Придайна выступило по великой мощеной дороге, что ведет от Каэр Гуригон на юго-запад. Ни реки, ни бури лесные не могли остановить сто тысяч воинов Кимри, идущих своим путем, поскольку король Брохваэль заранее выслал гонцов к пенкенедлам всех родов по всему обширному краю Поуис, требуя предоставить мастеров и рабов, чтобы починить мосты и расчистить дороги от упавших деревьев.
Словно лебеди, плыло на косматых конях войско вокруг поросшего ярким кустарником холма Динллеу, и вместе с днем вступили они в прекрасный, обширный город и прошли сквозь него. У могильного камня Кинира Гвиддела на некоторое время задержались они, и благочестивый Гвиддварх благословил всех их, прежде чем вернуться к бдению на каменном ложе на склоне Галлт ир Анкр над своей церковью в Майводе.
Весело ехали воины Придайна, чуяли победу в чистом весеннем воздухе. Теперь отслужат они свой мед и вино, что пили они долгой зимой на пирах в чертогах Мэлгона Гвинеддского и Брохваэля Клыкастого! Вино и мед из золотых сосудов было по обычаю их питьем в течение года, и трижды по двадцать и три сотни было их — украшенных золотыми гривнами князей, храбрейших среди Кимри.
С окрестных холмов доносилось мычание коров и блеяние овец, которых гнали на летние пастбища по длинным горным тропам среди вереска и можжевельника. Как будут звенеть мечи и раскалываться щиты, когда вернутся они в свои зимние стойла! Горе, горе нечестивым ивисам, которые уже сейчас должны бы попрятаться в свои болота и канавы, заслышав грохот копыт приближающегося войска! Кто на всем Острове Могущества не видел пылающей звезды, что пролетела по небу на изломе года? А разве сияние на промерзшем северо-западе не имело вида пламенных копий? И теперь с северо-запада надвигался лес копий, который повергнет ниц толпы людей Ллоэгра, и плач вдов будет слышен по всей стране. Счастливая, счастливая летняя пора!
Мы с Талиесином ехали следом за двумя королями. По следам пены на его губах я догадался, что он искал свой ауэн и что каждую ночь на стоянке будет он петь песни о былых сражениях и предстоящих победах. Что значит добыча и завоевания, если только не воспоют их барды по всему миру, чтобы слава воинам звучала в королевских залах до скончания времен!
Я достаточно рассказал о войске Кимри и теперь должен поведать кое-что о себе. Мое участие было немаловажным, поскольку был я тем, чем Кинддилиг Киварвидд был для Артура. Чтобы войско шло в должном порядке, без несчастных происшествий, не нанося обиды Дивному Народу Материнского Благословения, живущему в эльфийских курганах среди холмов и чудных долин Придайна, было необходимо, чтобы я подробно рассказывал о старине мест, по которым мы проезжаем. Да и кто мог сделать это лучше, чем я, Мирддин маб Морврин, который (если все, что говорят, — правда) первым дал имена холмам, рекам и равнинам в те времена, когда Придайн, сын Аэдда Великого, впервые заселил Остров Могущества!
От Пенрин Блатаон на севере до Пенвэда на юге видел я шестьдесят кантрефов и сто и пятьдесят четыре удела Острова Могущества, его Три Близлежащих Острова, его Три Великие Реки и его Двадцать Восемь городов. И я знал название каждого и историю: королей, которые правили Островом в старину, королев, именем которых названы реки, мастеров, которые обтесывали камни, героев, которые властвовали в каждом блистательном городе.
Каждая гора и каждый лес, озеро и река, долина и известковый холм, каждая крепость на холме и каждая усадьба Острова имели свое имя и свою историю. И задачу сохранить каждое имя и каждую историю не назовешь ничтожной для мудрого. Ведь если старина мест уйдет из памяти людей — по забвению ли обычаев или из-за вторжения людей иной расы и языка, то земля станет тем, чем была до того, как ей были даны имена и устройство: девятью формами элементов, бесформенной массой, бесчувственной, бессмысленной, незавершенной. Короли ее не будут обвенчаны с властью, при дворах их не будет поэтов, а к поэтам не будет нисходить их ауэн. Племена ее станут тогда бродячими шайками, беззаконной варварской ордой без очага и дома, без родины и короля. Порядок и смысл уйдут из страны, чужаки завладеют ее двадцатью восьмью городами и будут бражничать в опустевших королевских покоях, Правда Земли развеется, и в конце всего темные орды Кораниайд прорвут границы.
Dysgogan Myrdin, dysgogan derwydon, dysgogan awen:
dehymyd tristit byt a ryher
Знанье Мирддина, знанье друидов, знанье ауэна —
Чем больше знания, тем больше скорби.
День за днем приближались мы к южным границам Поуиса, и, пока мы шли, я рассказывал о том, как начинались реки и озера из подземных Вод Аннона, о том, как Адданк таится в его склизких глубинах, или о том, как прекраснейшая госпожа спит в своем подводном дворце из чистейшего хрусталя, о великанах Кеури, что живут на горных вершинах и скалах величиной с дом, которые они бросают вниз. О зеленых холмах — грудях богини Дон, в которых живет Дивный Народ — люди называют его Материнским Благословением.
Мне незачем было пить то зелье, которое дает способность познать каждый поток, каждую реку, каждое устье, каждое поле битвы и каждое место сражения героев. Я перечислял имена героев, чьи могилы лежали к востоку и западу от дороги, по которой мы ехали. Их моет дождь, они зарастают кустарником. Молча спят герои под кучами камней или курганами в уединенных местах на высоких горных склонах, у ревущих рек, по весне вздувающихся от талых вод, в усыпанных листвой горных долинах, где лишь волчий выводок воет.
Во время всего дневного перехода и всю ночь у лагерных костров имя Артура не сходило с уст воинов Кимри. Все знали пророчество, согласно которому он однажды придет снова на помощь нам в час беды и снова поведет наши войска к горе Бадон. Я чувствовал, засыпая, его присутствие и подумал: примет ли он нас среди павших в своем зале под темной горой или возглавит войско, когда придет время переведаться с бледноликими ивисами у какого-нибудь предопределенного судьбой брода или холма? При этой мысли меня снова прошиб пот, как в минувшую ночь моего испытания на вершине Динллеу Гуригон.
Ничто не задерживало нашего похода на юг. Холмы после зимы одевались свежей зеленью берез и буков, луга у дороги были расшиты узором весенних цветов. Каждую ночь, когда я взбирался на склон холма, чтобы посмотреть на наше войско, взгляд мой падал на мерцающие ряды лагерных костров — многочисленных, как те, что усыпали свод небес. И с каждой последующей ночью я наблюдал, как огни в Мече Охотника горели в прорывах облаков все яростнее и яростнее — несомненный признак грядущей войны.
Там, где наша дорога пересекалась с той, что шла по хребтам на запад, к Каэр Луйтгоэд, мы получили любопытные вести от нашего старого знакомца. На прогалине прямо у перекрестка принц Рин маб Мэлгон, что ехал вместе с людьми Арвона в передовом отряде войска, наткнулся на лагерь некоего вождя по имени Иорверт маб Эдейрн с нагорий Эльваэля. Этот Иорверт слышал, что король Брохваэль Поуисский едет вместе с войском, и ждал, чтобы потребовать с него плату.
Когда его привели к королю, он объяснил, что в течение многих лет он обычно поставлял соль ко дворам Гуртейрниона и Буэллта, а эти правители отправляли часть ее в Каэр Гуригон как дань королю Брохваэлю. Каждую весну Иорверт маб Эдейрн и люди его племени отправлялись в город Каэр Халуин на восточной границе Поуиса за рекой Хаврен. Именно там было найдено одно из Чудес Острова Придайн — то есть соляные источники, бьющие из-под земли вдали от моря. Глава племени, живущего возле города, имел множество рабов, которые трудились у этих источников, вырубая из земли соль кирками, молотками и клиньями, а затем очищая в печах и распиливая на куски. Эта соль — редкого качества, и за запах ее предпочитают той, что собирают на морском берегу люди Кередигиона.
Однако в этом году Иорверт вывез только две телеги соли. До того он обычно привозил двадцать-тридцать телег, меняя ценный товар на шкуры и меха с гор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89