ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
— Почему так долго?
— Я не нашел Духа, госпожа, — объяснил Эйш, вплывая в окно кареты. — Поэтому передал послание мастеру Галладону. А потом отправился проведать короля Телри.
Сарин с досадой потерла щеку.
— И как он поживает?
— Галладон или король, госпожа?
— Король.
— Его величество занят тем, что предается неге во дворце, в то время как половина арелонской знати ожидает аудиенции, — осуждающе доложил сеон. — Он выразил недовольство, что среди дворцовой прислуги осталось мало хорошеньких девушек.
— Мы сменили одного идиота на другого, — поджала губы Сарин. — Как он ухитрился собрать достаточное состояние, чтобы получить титул герцога?
— Это не его заслуга, госпожа. Брат Телри вел дела, а после его смерти герцог все унаследовал.
Карета выехала на ухабистую дорогу, и принцессе пришлось откинуться назад, чтобы не так трясло.
— Хратен во дворце?
— Он часто там бывает. Если верить слухам, он встречается с королем ежедневно.
— Тогда чего они ждут? — раздраженно спросила Сарин. — Почему Телри никак не примет посвящение Дерети?
— Никто не знает, госпожа.
Девушка нахмурилась: затянувшаяся игра ставила ее в тупик. Всем было известно, что король посещает собрания дереитов; к тому же у него не оставалось причин сохранять видимость преданности старой вере.
— Есть какие-нибудь новости о воззвании к народу, которое, по слухам, составил джьерн? — с трепетом спросила она.
— Нет, госпожа.
Принцесса облегченно вздохнула. Недавно начали ходить сплетни, будто Хратен написал закон, по которому всем арелонцам под угрозой смерти повелевалось принять Шу-Дерет. Хотя купечество старалось сохранять иллюзию беззаботности и открытие арелийской ярмарки прошло вовремя, весь Каи жил в тревожном ожидании.
Сарин без труда представляла будущее. Со дня на день вирн пришлет в Арелон армаду жрецов, а за ними последуют монахи-воины. Телри, поначалу сочувствующий Дерети король, вскоре примет новую веру, а со временем станет пешкой империи. Через несколько лет Арелон будет не просто дереитской страной, а родным братом-близнецом самого Фьердена.
Как только закон Хратена получит одобрение, джьерн без промедления добьется ареста принцессы и ее друзей; их кинут в темницу или, что более вероятно, казнят. После этого никто не решится противиться Фьердену. Весь цивилизованный мир перейдет во власть вирна, и наконец исполнятся мечты старой империи.
И несмотря на нависшую угрозу, ее союзники все еще тратили время на обсуждение и споры. Никто из них не желал поверить, что Телри подпишет документ по принудительному обращению в другую веру; в привычном для них мире не было места подобным ужасам. Арелон привык к мирному, спокойному существованию; даже в так называемых мятежах десятилетней давности пострадали в основном элантрийцы. Друзья принцессы хотели действовать осмотрительно. Их осторожность можно было понять, но они выбрали для нее плохое время. Сарин повезло, что сегодня ее ждали занятия по фехтованию, — иначе копящееся раздражение найдет себе другой выход.
Как будто в ответ на ее мысли, карета остановилась перед особняком Ройэла. После того как Телри переехал во дворец, придворные дамы перенесли занятия в сады старого герцога. Весна наконец вступила в свои права, погода стояла теплая, дул легкий ветерок, и Ройэл без промедления предоставил им свою усадьбу.
Принцесса удивилась, когда женщины настояли на продолжении уроков, но они упорно не желали отступаться. Они по-прежнему собирались через день, как делали уже больше месяца. Судя по всему, Сарин оказалась не единственной, кто чувствовал необходимость дать разрядку досаде и разочарованию со шпагой в руках.
Одетая в белый костюм для тренировок, она выбралась из кареты. Не успела девушка завернуть за угол особняка, как до нее донесся яростный звон шпаг из садового павильона. Укрытый от солнца, с деревянным полом, он прекрасно подошел им для занятий. Многие женщины прибыли раньше и приветствовали Сарин улыбками и приседаниями. Ни одна из них толком не оправилась после внезапного возвращения принцессы из Элантриса, и теперь к ней относились с еще большим уважением и страхом. Сарин вежливо кивала и довольно улыбалась в ответ; ей нравились эти женщины, даже если она по-прежнему чувствовала себя чужой среди них.
При виде дам к девушке вернулось странное ощущение потери, которое не отпускало ее после ухода из Элантриса. Сарин грустила не только о Духе — маленькая община была единственным местом, где ее принимали без ограничений и заранее установленных ожиданий. Элантрийцы видели в ней не принцессу, а одну из женщин поселения, где каждый человек играл важную роль. Покрытые пятнами прокаженные с готовностью приняли ее в свою жизнь, а в ответ подарили частичку себя.
Там, в недрах мертвого города, вызывавшего страх у всего мира, Дух сумел построить общество, которое с радостью следовало сокровенной истине учений Корати. Церковь проповедовала о блаженстве тех, кто живет в единстве; какая насмешка заключалась в том, что эти поучения приняли к сердцу только проклятые ею люди.
Сарин встряхнула головой, отгоняя несвоевременную тоску, и выхватила сайр. Всю сознательную жизнь она искала любви и признания, но, когда наконец держала их в руках, тут же потеряла.
Принцесса не знала, сколько уже занимается; закончив разминку, она машинально перешла к упражнениям. Ее мысли вращались вокруг Элантриса, Доми, собственных чувств и непостижимой иронии жизни. С нее градом катился пот, и тут она поняла, что не слышит вокруг себя звона шпаг.
Сарин с удивлением огляделась. Ученицы сгрудились У одной балюстрады открытого павильона и, перешептываясь, что-то разглядывали. Движимая любопытством девушка подошла к ним и благодаря высокому росту сумела разглядеть поверх голов предмет их интереса — мужчину. Одетый в дорогие синие и зеленые шелка, в шляпе с пером, он сразу привлекал внимание необычным цветом кожи. Принцесса безошибочно определила сливочно-коричневый оттенок, как свойственный аристократии Дюладела, — светлее, чем у Шудена, но темнее ее собственного. Круглое довольное лицо незнакомца придавало ему беззаботный, слегка залихвастский вид, что еще раз подтверждало теорию о дюладелском происхождении. Темнокожий слуга рядом с ним отличался массивным сложением, характерным для низших слоев Дюладела. Сарин с уверенностью могла сказать, что никогда раньше их не встречала.
— Что здесь происходит? — нарушила перешептывания принцесса.
— Его зовут Калу, госпожа, — пояснил из-за плеча Эйш. — Он прибыл несколько минут назад. Видимо, он один из немногих аристократов, которым удалось избежать резни в прошлом году. До недавнего времени он скрывался в южном Арелоне, но решил приехать в Каи, когда услышал, что Йадон ищет претендентов на земли барона Эдана.
Сарин нахмурилась, что-то в незнакомце беспокоило ее. В ответ на какое-то замечание женщины разразились громким хихиканьем, с обожанием поглядывая на незнакомца, как на давнего любимого друга. Когда смех затих, дьюл заметил принцессу.
— Ах, — произнес он с затейливым поклоном. — Это, должно быть, принцесса Сарин. Говорят, что вы самая прекрасная девушка Арелона.
— Не следует верить всему, что говорят, милорд, — медленно выговорила Сарин.
— Не всему, — согласился он, заглядывая ей в глаза. — Только правде.
Не желая того, девушка залилась краской. Ей определенно не нравились мужчины, которые заставляли ее краснеть.
— Боюсь, вы застали нас врасплох, милорд. — Она с вызовом сощурила глаза. — Мы занимаемся очень напряженно и не в состоянии оказать вам достойный прием.
— Прошу прощения за внезапное появление, выше высочество. — Несмотря на вежливые слова, он нимало не смутился тем фактом, что вторгся на урок незваным. — По прибытии в ваш великолепный город я хотел засвидетельствовать свое почтение во дворце, но мне сказали, что аудиенции у короля придется ждать по меньшей мере неделю. Я внес свое имя в списки и приказал кучеру покатать меня по улицам, а поскольку много слышал о герцоге Ройэле, то решил нанести ему визит. И как же я удивился, когда нашел в его саду столько прекрасных дам!
Сарин фыркнула, но поставить наглеца на место ей помешало появление Ройэла. Судя по всему, до старого придворного дошли сведения, что в его усадьбу вторгся праздный дьюл. При приближении хозяина Калу снова отвесил замысловатый смешной поклон, помахал перед собой широкополой шляпой и тут же принялся расхваливать герцога, убеждая того, какая ему, Калу, выпала честь лично встретиться с сим достойным мужем.
— Он мне не нравится, — вполголоса призналась принцесса Эйшу.
— Конечно нет, госпожа. Вы никогда не ладили с дюладелскими аристократами.
— Не только поэтому, — настаивала девушка. — Я думаю, что он притворщик, и у него нет акцента.
— Многие жители республики говорят по-эйонски свободно, особенно если живут рядом с границей. Я встречал дьюлов, которые говорили без намека на акцент.
Сарин в ответ только нахмурилась. Она продолжала внимательно наблюдать за незнакомцем и наконец поняла, что ее беспокоит. Он был чересчур типичным. Он сочетал в себе все черты дюладелской знати: надменный до глупости, разодетый, с напыщенными манерами и преисполненный безразличия ко всему вокруг. Калу походил на затасканное клише — живое воплощение образа дюладелского дворянина.
Калу закончил представление и перешел к наполненному трагическими паузами и жестами рассказу о своем прибытии. С лица Ройэла не сходила вежливая улыбка: он много торговал с дьюлами и прекрасно знал, что лучший способ иметь с ними дело — это улыбаться и изредка кивать.
Одна из дам предложила Калу вина. Он рассыпался в благодарностях, осушил бокал одним глотком и тут же отдал обратно, не прерывая рассказа ни на секунду. Освободившаяся рука тут же пошла в дело, ведь у дьюлов в разговоре участвовало все тело; шелка и перья разлетались во все стороны, когда Калу описывал свое удивление при известиях о смерти Йадона и коронации нового короля.
— Может быть, милорд захочет присоединиться к нам? — прервала его на полуслове принцесса. Зачастую вести разговор с дьюлом можно было только таким образом.
Калу удивленно заморгал.
— Присоединиться к вам? — неуверенно переспросил он.
Поток слов на мгновение прервался, и Сарин уловила моментальное выпадение из образа, пока он перестраивался. Ее подозрения тут же вспыхнули с новой силой; к счастью, ей пришел в голову способ проверить, кто он есть на самом деле.
— Несомненно, милорд! Граждан Дюладела не зря называют лучшими фехтовальщиками мира. Уверена, что наши дамы непременно захотят увидеть искусство истинного мастера.
— Я очень признателен за предложение, ваше великодушное высочество, — начал Калу, — но я не одет…
— Всего лишь короткий раунд, милорд. — Не дожидаясь ответа, принцесса выбрала из сумки два лучших сайра, с незатупленными лезвиями. Полоснула одним из клинков воздух и улыбнулась дьюлу.
— Хорошо, — согласился он, картинным жестом откинув в сторону шляпу. — И правда, почему бы нам не помериться силами?
Сарин приостановилась, пытаясь определить, разыгрывает он ее или нет. Она вовсе не собиралась доводить дело до схватки, иначе ни за что не выбрала бы опасные клинки. Мгновение девушка взвешивала варианты, потом передернула плечами и перебросила дьюлу шпагу. Если он блефовал, она намеревалась вывести его на чистую воду постыдным и болезненным путем.
Калу скинул ярко-бирюзовый камзол, оставшись в зеленой с брыжжами рубашке, и, к ее немалому удивлению, принял исходную стойку: одна рука согнута в локте, а кончик сайра в другой чуть приподнят.
— Ладно же, — процедила принцесса и ринулась в атаку. Калу отпрыгнул назад под ее натиском, вертясь вокруг онемевшего от неожиданности герцога и отражая удары. Взмахи клинка Сарин сопровождались испуганными вскриками женщин, через ряд которых она прогнала дьюла. Вскоре она спрыгнула с деревянного помоста и оказалась на солнечном свете, босиком в мягкой траве.
Как бы ни шокировала дам непристойность неожиданной схватки, они не пропускали ни одного удара. Сарин краем глаза видела, как они перемещаются вслед за фехтующими к ровному дворику в сердце садов герцога.
Фальшивый дьюл оказался на удивление хорош, но ему не хватало мастерства. Он направлял все усилия на отражение ее выпадов, и становилось очевидным, что Калу умеет только защищаться. Если он и вправду был дюладелским аристократом, то считался бы одним из самых незадачливых бойцов. Сарин изредка встречались граждане республики, которые сражались хуже ее, но обычно трое из четырех могли победить ее без особого труда.
Калу отбросил безразличный вид и прилагал все силы к тому, чтобы не дать сайру принцессы раскромсать себя на кусочки. Они кружили по дворику, с каждым обменом ударов дьюлу приходилось уступать несколько шагов. Только когда под его ногами вместо травы оказались кирпичи, он с немалым удивлением обнаружил, что стоит у фонтана в центре дворика. От неожиданности дьюл споткнулся, и Сарин бросилась в атаку с удвоенным пылом. Она продолжала теснить противника, пока под колени тому не уперлось ограждение фонтана. Больше ему отступать некуда — по крайней мере, так думала принцесса. Она пораженно замерла, когда Калу прыгнул в воду, послал ударом ноги вверх стену брызг и выскочил из фонтана справа от нее.
Сарин попыталась достать его в прыжке, но ее сайр проткнул воду. Ей почудилось, что кончик клинка задел что-то мягкое, а противник издал тихий, почти неслышный, вскрик боли. Девушка развернулась, готовая ударить снова, но Калу стоял рядом на одном колене, а его шпага дрожала, воткнутая в мягкую землю. Он протянул принцессе яркий желтый цветок.
— Ах, миледи, — с наигранной печалью произнес он. — Вы раскрыли мой секрет: я никогда не мог противостоять прекрасной женщине. Мое сердце тает, колени подгибаются, а рука отказывается нанести удар.
Он склонил голову и взмахнул цветком. Дамы за спиной ответили дружным мечтательным вздохом.
Сарин неуверенно опустила шпагу. Откуда он взял цветок? С неохотой ей пришлось принять подношение. Оба знали, что это всего лишь увертка, чтобы избежать постыдного поражения, но она не могла не отдать должное его находчивости. Он не только ухитрился найти предлог уйти от насмешек, но и одновременно впечатлил придворных дам романтическим жестом.
Принцесса пристально вгляделась в дьюла, выискивая рану. Она точно почувствовала, как клинок задел ему щеку, но так и не заметила царапины. Потеряв уверенность, девушка перевела взгляд на кончик сайра — ни капельки крови. Наверное, она все же промахнулась.
Женщины восторженно аплодировали зрелищу и настойчиво приглашали хлыща обратно к павильону. Уходя, Калу обернулся и широко улыбнулся принцессе — понимающей, хитрой улыбкой, совсем не похожей на глуповатую ухмылку, что она видела на его лице раньше. Улыбка показалась ей до боли знакомой. На прощание дьюл снова отвесил смешной поклон и позволил себя увести.
ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
Палатки торговцев расцвечивали центр Каи яркими пестрыми всполохами. Хратен прохаживался между ними, и его недовольство от пустых улиц и громоздящихся куч не нужных никому товаров росло с каждым шагом. Многие купцы приплыли с Востока, для них приезд на весеннюю ярмарку в Арелоне обошелся недешево; если им не удастся расторговаться, многим уже не оправиться от убытков.
При его приближении купцы в темной фьерденской одежде почтительно склоняли головы. Хратен давно не был на родине — сначала его посылали в Дюладел, теперь вот в Арелон — и успел забыть, что такое должное уважение. Но в опушенных глазах проглядывала нервозность; торговцы готовились к ярмарке месяцами и закупили товары и право на проезд задолго до смерти Йадона. Теперь, когда страну охватило всеобщее смятение, у них не оставалось иного шанса, как попытаться вернуть потраченные средства.
Плащ Хратена развевался на ветру, доспех привычно клацал с каждым шагом. Он обходил рынок, пытаясь обнадежить купцов и внушить им уверенность, которой и сам не чувствовал. Дела обстояли плохо, очень плохо. После разговора во дворце он поспешил связаться через сеона с вирном, но опоздал: тот уже получил послание Телри. К счастью, в ответ на наглость Телри вирн выразил всего лишь легкий гнев.
Время поджимало. Вирн ясно дал понять, что не терпит дураков и уж тем более никогда не удостоит чужестранца званием джьерна. И тем не менее последующая встреча с Телри ничего не дала. Тот вел себя разумнее, чем в тот день, когда выставил Хратена из дворца, но по-прежнему отказывался от денежного вознаграждения. А промедление короля с принятием новой веры ставило в замешательство весь Арелон.
Пустой рынок представлял собой наглядное выражение охватившего знать недоумения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67