мальчишка старается изо всех сил, но ему ни за что не догнать сестру. К тому же, как ты, наверно, заметила, Кэйс любит покомандовать. Но какими бы умными они ни казались, они все еще дети, и за ними чертовски трудно присматривать.
Сарин наблюдала за играющими детьми. Кэйс отобрала у брата палку и гоняла его по залу, рассекая воздух и делая выпады, пытаясь подражать показанным приемам. Тут Сарин заметила, что в дверном проеме стоят две фигуры и наблюдают за уроком.
Дамы замерли, и лорды Шуден и Иондел, поняв, что их заметили, вошли в комнату. Говорили, что между ними зарождается крепкая дружба, несмотря на значительную разницу в возрасте. Оба держались при арелонском дворе чужаками: Шуден — иноземец с темной кожей, а Иондел — старый вояка, перед которым знать задирала нос.
Если его приход покоробил дам, то присутствие Шудена с лихвой возместило неприятные чувства. Когда они поняли, что симпатичный джиндоский лорд наблюдал за их упражнениями, многие залились румянцем. Девушки помоложе схватили за руки подруг и возбужденно перешептывались. Сам барон покраснел от вызванного переполоха.
Иондел не обратил внимания на женские глупости. Он задумчиво прохаживался между начинающими фехтовальщицами. В конце ряда он подобрал одну из палок, встал в позицию и испробовал ее в различных выпадах и приемах. Отложив оружие, он подошел к леди Атаре.
— Возьми прут вот так, — велел он, показывая, как расположить пальцы. — Ты сжимаешь его слишком сильно и теряешь гибкость. Теперь вытяни большой палец поверх Рукояти, направь палку, отступи и сделай выпад.
Женщина вскинулась, когда Иондел посмел дотронуться до ее запястья, но послушалась. К ее огромному удивлению, выпад получился прямым и точно в цель.
Иондел двинулся вдоль ряда, поправляя стойки и хватку. Он не пропустил ни одной ученицы, и после нескольких советов у них начало получаться гораздо лучше, чем Сарин могла надеяться.
Удовлетворенный, Иондел отступил в сторону.
— Надеюсь, ваше высочество не обижено вмешательством.
— Ни капли, милорд, — заверила девушка, хотя ее и снедала зависть. Она утешила себя, решив, что умная женщина обязана отдавать должное тем, кто обладает талантом.
— У вас очевидные способности к фехтованию, — продолжал старый вояка, — но мало опыта в обучении других.
Сарин кивнула. В конце концов, Иондел командовал легионом и десятилетиями учил новичков сражаться.
— Вы много знаете о фехтовании, милорд.
— Оно мне нравится. Я часто посещал Дюладел, а там никто не признает тебя настоящим воином, если ты не умеешь держать сайр в руке — и неважно, сколько битв за твоей спиной.
Сарин потянулась и вытащила из сумки запасной клинок.
— Не хотите размяться, милорд? — небрежно бросила она, пробуя свою шпагу.
— Я… я никогда не сражался с женщиной, ваше высочество. Не думаю, что это прилично.
— Глупости! — Она перекинула ему сайр. — Защищайтесь.
И, не давая ему шанса возразить, Сарин бросилась в бой. Сперва граф споткнулся, застигнутый врасплох внезапным нападением. Но тут же воинская выучка взяла свое, и он ответил на атаку с изумительным мастерством. С его слов принцесса решила, что граф обладает поверхностными познаниями в фехтовании, но она сильно ошибалась.
Иондел встретил вызов лицом к лицу. Его клинок свистел в воздухе так быстро, что только благодаря годам тренировок Сарин знала, откуда ожидать удара. Зал заполнил звон металла, а дамы с раскрытыми ртами наблюдали за разворачивающейся на их глазах напряженной схваткой.
Принцесса не привыкла к противникам, равным по мастерству Ионделу. Он не только не уступал ей в росте, лишая ее преимущества в длине выпада, но и обладал безупречными рефлексами бывалого воина. Они кружили по комнате, укрываясь за разбегающимися женщинами, за креслами и всем, что попадалось на пути; клинки скрещивались с лязгом и свистели в воздухе, взлетая во внезапных уколах и опускаясь в защите.
Иондел оказался ей не по зубам. Сарин успевала подставлять клинок под его удары, но у нее не оставалось времени на ответную атаку. По ее лицу струился пот, и девушка спиной ощущала устремленные на нее взгляды зрителей.
И вдруг что-то изменилось в вихре ударов Иондела. В защите возникла секундная брешь, и Сарин тут же воспользовалась слабостью, рванувшись вперед и удержав удар у самой шеи графа. Тот слегка улыбнулся.
— Мне остается только сдаться, миледи.
Сарин обуял стыд за то, что она поставила старого солдата в положение, в котором ему пришлось поддаться для сохранения ее репутации. После его поклона принцесса почувствовала себя еще глупее.
Они отошли к ряду стульев и приняли от Люкела по стакану воды, а также похвалы за чудесное представление. Сарин жадно пила воду, наблюдая за возбужденными дамами, и неожиданно к ней пришло понимание. Она всегда относилась к достижениям на почве политики как к сложному, но захватывающему состязанию — и жизнь в Каи не представляла исключения.
Но арелонцы считали по-другому. Иондел дал ей победить, потому что не хотел, чтобы принцесса потеряла лицо в глазах придворных дам. Ему происходящее не казалось игрой; Арелон был его страной, его народом, и старый граф был готов на любые жертвы, чтобы защитить его.
«На сей раз все по-другому — если я провалюсь, то потеряю не торговый договор или права на строительство. — я потеряю жизни людей». Откровение моментально отрезвило Сарин.
Иондел подозрительно рассматривал жидкость в стакане.
— Вода? — наконец произнес он.
— Вода вам не повредит, милорд.
— Не уверен. Где вы ее взяли?
— Я ее прокипятила, а потом процедила, чтобы восстановить вкус. Мне не хотелось, чтобы дамы шатались от опьянения, пока мы упражняемся.
— Арелонское вино не такое крепкое, кузина, — заметил Люкел.
— Оно достаточно крепкое. Пейте, лорд Иондел. Вы же не хотите умереть от жажды.
Граф подчинился, хотя с его лица так и не исчезло выражение недовольства.
Сарин обернулась к ученицам, чтобы вернуться к занятиям, но обнаружила, что их внимание приковано к зрелищу в другом конце комнаты. Лорд Шуден двигался с закрытыми глазами в изящном танце. Тугие мускулы на спине переливались под одеждой, руки взлетали, выделывая в воздухе петли, а за ними устремлялось все тело. Хотя движения оставались медленными и точными, на его лице блестел пот.
Шуден перешел к длинным шагам, он высоко поднимал ноги с вытянутыми носками и медленно опускал их на пол. Руки не прекращали выписывать в воздухе узоры, мышцы напрягались, как будто он боролся с невидимым противником. Постепенно движения набирали скорость, молодой барон вертелся быстрее, шаги превратились в прыжки, а ладони со свистом рассекали воздух.
Дамы, с раскрытыми ртами и распахнутыми глазами, не могли вымолвить ни слова. В зале стояла полная тишина, нарушаемая только посвистом воздуха и шелестом шагов Шудена.
Так же внезапно, как и началось, упражнение подошло к концу. Барон приземлился в последний раз и замер с раскинутыми в стороны руками, ладонями вниз. Он медленно свел их перед собой, склонил голову и глубоко вдохнул.
Сарин обрела дар речи.
— Доми милостивый. Теперь мне ни за что не заставить их вернуться к занятиям.
Иондел тихонько хохотнул.
— Шуден — интересный парень. Постоянно жалуется, что женщины не дают ему покоя, но не может удержаться от желания показать себя. Несмотря на свою мудрость, он еще очень молод.
Джиндосец завершил ритуал и тут смущенно осознал, сколько глаз наблюдают за ним. Опустив взгляд, он быстро пробрался к принцессе и Ионделу.
— Неожиданное зрелище, — заметила Сарин, передавая ему стакан воды.
— Я очень извиняюсь, леди Сарин, — ответил он между жадными глотками. — Ваша схватка с графом вызвала у меня желание размяться. Я думал, все будут заняты упражнениями и не обратят внимания.
— Женщины всегда замечают тебя, мой друг, — покачал седой головой Иондел. — В следующий раз, когда начнешь жаловаться на толпы преследующих тебя дам, я припомню сегодняшний день.
Шуден залился краской и снова низко опустил голову.
— Что это было за упражнение? — полюбопытствовала Сарин. — Я не видела ничего подобного.
— Мы называем его Чей Шан. Оно сродни разминке, способ подготовить тело и разум перед битвой.
— Очень впечатляюще, — вставил Люкел.
— Я только любитель, — скромно ответил барон. — Мне не хватает скорости и концентрации. В Джиндо есть мастера, которые двигаются так быстро, что у зрителей кружится голова.
— Ладно, дамы, — обратилась к ученицам принцесса. Многие все еще не сводили глаз с молодого джиндосца. — Поблагодарите лорда Шудена за представление позже. А сейчас возвращаемся к выпадам — и не думайте, что отделаетесь несколькими минутами!
Ее слова встретили жалобные стоны протеста. Сарин подхватила свой сайр и возобновила урок.
— Завтра они и пальцем шевельнуть не смогут, — с довольной улыбкой произнесла Сарин.
— Вы утверждаете это с таким жаром, госпожа, что можно подумать, будто вам их страдания доставят удовольствие. — Эйш слегка пульсировал в такт словам.
— Им пойдет на пользу. Здешние женщины настолько изнежены, что не знают неприятностей посерьезней укола иглой.
— Очень жаль, что я пропустил занятие. Я не видел Чей Шан много лет.
— Ты о нем знаешь?
— Я многое повидал, госпожа, — ответил Эйш. — Сеоны живут долго.
Сарин кивнула. Они брели по улочке Каи, а на горизонте вздымалась огромная стена Элантриса. Завидев платье придворной дамы, десятки уличных торговцев наперебой расхваливали свои товары. Каи существовал, чтобы тешить любую прихоть знати: золоченые кубки, пышные наряды — все привлекало к себе внимание. Но сегодня принцессу мутило от роскоши.
Как она понимала, торговцы остались единственными представителями среднего класса Арелона. В Каи они выслуживались перед Йадоном, пытаясь снискать его милость, а если повезет, и титул, за счет конкурентов и собственного достоинства. Арелон быстро превращался в страну коммерции, где удача приносила не только богатство (а провал — бедность), но от дохода зависело, сохранит ли человек свободу или попадет в рабскую зависимость.
Сарин отмахивалась от торговцев, хотя ее отказ их не обескураживал. Девушка вздохнула с облегчением, когда наконец они завернули за угол и перед ними возникла кораитская часовня. Она подавила желание пуститься бегом, спокойным шагом дошла до просторного здания и проскользнула в дверь.
При входе принцесса положила несколько монет — остаток привезенных из Теода денег — в ящик для пожертвований и оглянулась в поисках жреца. В часовнях она всегда чувствовала себя как дома. В отличие от дереитских церквей, аскетически обставленных и украшенных щитами и копьями, в храмах Корати царила непринужденная атмосфера. На стенах местами висели циновки (скорее всего, пожертвования пожилых прихожанок), а под ними стояли комнатные цветы, на которых с приходом весны уже начали набухать бутоны. Потолок был плоским и довольно низким, но широкие окна придавали помещению простор.
— Здравствуй, дитя, — произнес сбоку голос.
Жрец Омин стоял у дальнего окна, оглядывая город.
— Здравствуйте, отец Омин, — ответила с поклоном Сарин. — Я не помешаю?
— Конечно нет. — Он жестом подозвал ее поближе. — Как твои дела? Я не видел тебя на вчерашней проповеди.
— Простите, святой отец. — Принцесса покраснела. — Мне было необходимо появиться на балу.
— Ах так… Не вини себя, дитя. Общение и новые знакомства тоже важны, особенно когда оказываешься в незнакомом городе.
Улыбаясь, Сарин прошла между двумя рядами скамей и присоединилась к невысокому жрецу, стоящему у окна. Его маленький рост обычно не бросался в глаза; Омин соорудил перед скамьями возвышение, и когда произносил проповедь, его рост было трудно определить. Но, стоя рядом, принцесса ощущала, что возвышается над ним, как башня. Даже для арелонца он считался коротышкой, а Сарин едва доставал до груди.
— Тебя беспокоит что-то, дитя?
Омин имел обширную лысину и одевался в свободную мантию, подпоясанную белым кушаком. Кроме ясных голубых глаз, единственной его примечательной чертой оставался висящий на шее зеленый амулет Корати, вырезанный в форме эйона Оми.
Он был приятным человеком — чего Сарин не могла сказать про многих служителей бога. В Теоде встречались церковники, которые не раз приводили ее в ярость. Но Омин отличался вдумчивостью и отцовской любовью к прихожанам, хотя порой разговор с ним оказывался трудной задачей, поскольку жрец отличался привычкой неожиданно погружаться в свои мысли. Иногда он становился настолько рассеян, что мог молчать несколько минут, прежде чем вспоминал, что собеседник ждет его ответа.
— Я не знаю, к кому еще обратиться, отец, — произнесла Сарин. — Меня ждет обряд: Кручина вдовы, но никто не хочет толком объяснить, что это такое.
— Ах, — качнул блестящей лысиной Омин. — Новичку наши обычаи могут показаться непонятными.
— Почему мне никто не расскажет?
— Это полурелигиозная церемония, которая осталась от правления элантрийцев. А разговоры о великом городе в Каи обходят стороной, особенно верующие.
— И как мне узнать, что делать?! — с негодованием спросила принцесса.
— Не расстраивайся, дитя, — ласково успокоил жрец. — Табу держится в силу привычки, а не уставом церкви. Не думаю, что Доми станет возражать, если я удовлетворю твое любопытство.
— Спасибо, отец, — облегченно выдохнула Сарин.
— Поскольку твой муж умер, от тебя ожидают открытых проявлений горя, иначе люди подумают, что ты его не любила.
— Но я его и вправду не любила! Я даже его не знала!
— Тем не менее приличия требуют от тебя проявлять Кручину. Чем суровее испытание налагает на себя вдова, тем сильнее она показывает, как уважала и ценила покойного. Обойтись без Кручины, даже приезжей, считается дурным тоном.
— Но разве это не языческий ритуал?
— Да нет, — покачал головой Омин. — Ему положили начало элантрийцы, но он не имеет отношения к их вере. Это просто проявление человеческих чувств, которое переросло в достойную и приносящую пользу традицию.
Сарин приподняла брови.
— Если честно, я удивлена тем, как благожелательно вы отзываетесь об элантрийцах, отец.
Жрец усмехнулся, и его глаза засверкали.
— Пусть дереитские артеты ненавидят Элантрис; это не означает, что Доми следует их примеру, дитя. Я не верю, что они были богами, и многие элантрийцы переоценивали собственное могущество, но у меня имелись среди них друзья. Шаод забирал плохих людей наравне с хорошими, бескорыстных наравне с жадными. Я знавал благороднейших людей, которые жили в этом городе, и мне безмерно жаль, что это случилось с ними.
— Правду ли говорят, отец, что их покарал Доми?
— Все происходит по его воле, дитя. Но мне не кажется, что «покарал» — подходящее слово. Порой Доми насылает на мир катастрофы; в другой раз он поражает невинных детей смертельными болезнями. Элантрийцев настигло не проклятие, просто так уж устроен мир. Все меняется, все развивается но не всегда по прямому пути. Порой приходится упасть, порой — подняться; кто-то страдает, пока к другим приходит успех, — и все для того, чтобы мы научились полагаться друг на друга. Когда кого-то осеняет благословение, ему выпадает случай помочь другим, чья жизнь не столь легка. Единство рождается из раздора, дитя мое.
Следующий вопрос Сарин задала с некоторой заминкой:
— Так вы не думаете, что элантрийцы — то, что от них осталось, — порождения зла?
— Свракисс, как их называют фьерденцы? — весело переспросил Омин. — Нет, хотя я слыхал, что наш новый джьерн учит именно так. Боюсь, что его откровения только разжигают ненависть.
Принцесса задумчиво постукивала пальцем по щеке.
— Может, он того и добивается.
— Для чего? Чего он надеется добиться?
— Не знаю, — призналась Сарин.
Омин снова покачал головой.
— Не могу поверить, чтобы любой последователь бога, даже джьерн, опустился до такого.
Его лицо приняло отсутствующее выражение, и жрец, нахмурившись, задумался над ее предположением.
— Отец? — позвала Сарин. — Отец?
На втором вопросе Омин встряхнул головой, как будто удивляясь, что она еще здесь.
— Прости, дитя. О чем мы говорили?
— Вы так и не рассказали мне до конца, в чем заключается Кручина.
Частые собеседники коротышки-жреца привыкли к его провалам в памяти.
— Ах да. Кручина вдовы. Коротко говоря, дитя, ты должна оказать стране какую-то услугу — чем сильнее ты любила мужа и чем выше твое положение в обществе, тем сильней испытание. Большинство раздают бедным еду и одежду. Кстати, если ты займешься раздачей лично, будет еще лучше. Кручина — это служение людям, напоминание высшим мира сего об их человечности.
— Но где мне взять деньги? — Принцесса еще не решила, как попросить Йадона о содержании.
— Деньги? — удивленно переспросил Омин. — Ты же одна из богатейших вдов Арелона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67