И молодые охотники…
Снаружи по-прежнему вьюжит, но здесь, в пещере, подле очага, тепло и уютно. И просторно. Только немного беспокоят прячущиеся в глубине темные лазы, ведущие невесть куда. Даже засыпая, Аймик помнит о них. И ждет. Невесть чего…
Совместная трапеза подходит к концу. Она недолгая, но особенно теплая: после раздельной тризны, после поминания павших живые вновь соединяются для мирной жизни. Аймик вновь рядом с вождем. И Айрита рядом. Он старается делать все, как должно, но сомнения (сказать? Спросить? Или лучше потом, завтра например?) не оставляют его в покое. Видимо, это заметно. Данбор внезапно хлопает своего соседа по плечу:
– Эй, Северный Посланец! Да что это с тобой такое? Ты сегодня целый день сам не свой.
На губах вождя улыбка, но в голосе и во взгляде – сочувствие и тревога.
И нежданно-негаданно роковой вопрос сорвался-таки с Аймиковых уст:
– Так кто же она такая – ваша Инельга? И почему вы решили, что именно я – тот, кто ей нужен?
…Так он и знал. Все смолкли, все в недоумении обратили свои лица к Северному Посланцу.
– Как же так? – первым заговорил Данбор. – Ты должен знать о ней больше, чем мы. Если только ты действительно Северный Посланец и пришел к Той-Кто-Не-Может-Умереть!
(Вот оно. Так он и думал.)
– Не знаю! – прямо ответил Аймик. – Просто – не знаю, кто я такой. Там, на севере, мне говорили, что я – Избранный Духами. Колдуны говорили. Могучие. Почему? Для чего? Молчали. Только путь указывали. На запад, к Стене Мира. И еще – странные сны были. С детства. Последний раз – совсем недавно. Во время войны, перед тем как я непрошеным пришел на Совет.
– Странные сны, говоришь?
Вопрос задал костлявый старик, с лицом, изборожденным не только глубокими морщинами, но и следами схватки с одной из самых страшных Хонок. Колдун детей Мамонта, обычно скрывающийся где-то в глубинах пещеры. Аймик мог бы поклясться, что за трапезой его не было, – а вот теперь невесть как он оказался совсем рядом. Он рассматривал Аймика так, словно впервые видел. Затем повелительно бросил:
– Расскажи.
– Ну… Я не все их помню и не все понимаю. Когда понимаю – сбываются. Даже в детстве.
– Что же в них странного?
– Я же вижу, чувствую: они – другие. Не такие, как обычно бывают. И потом – они и днем случались. И еще запах…
– Какой запах?
– Прелые листья.
И Аймику показалось – колдун детей Мамонта облегченно перевел дух. Как когда-то Армер…
Его слушали внимательно, почти не перебивая. И Аймик рассказал все. И про то, как на Стене Мира столкнулся с Горными Духами и те сбросили его в пропасть прямо в руки Даду. И про свою жизнь там, в колдунской хижине. И про то, что наболтал ему Черный Колдун об Избранничестве. И как понял: его не избрали, его приманили те, кому служит Дад. И про сына…
(Рассказывая про сына, Аймик вдруг осекся и изумленно взглянул на вождя. Дангор… Данбор… Неужели это случайно? И как раньше не заметил?)
А Данбор словно ждал этого момента. Задумчиво проговорил:
– Так, значит, их дочь все же стала дочерью Сайги? Что ж, и на том спасибо.
И тогда Аймик прервал свое повествование вопросом:
– Мада назвала нашего сына Дангором. Почему? Ответ был краток:
– Наверное, потому, что ее мать, родная сестра Дада, была моей первой невестой.
Рассказ окончен. Люди молчат. Спрашивает колдун:
– Скажи, Аймик, а еще дети у тебя есть?
– Нет. Ни одного.
(Похоже, ответ не понравился. Но что же делать, если это так?)
Колдун надолго задумался. Потом заговорил в глубокой тишине, глядя прямо в глаза Аймику:
– Мне понятны твои сомнения, но они меня не тревожат. Избранный не знает своего предназначения? Так обычно и бывает. Черный Колдун? Его слова лживы, как лжив он сам и те, кому он служит. Важно другое: он признал тебя Северным Посланцем и попытался прервать твою тропу. Те, Другие, кому посвятил себя принявший имя Дад, необычайно могучи. И уж если ты для них – Северный Посланец, скорее всего, так оно и есть. А здесь – разве смогли бы мы победить, если бы тебе не покровительствовали Могучие? И что было бы с детьми Мамонта, если бы Бессмертная уже пришла за тобой? Нет, твои сомнения напрасны. Меня смущает другое… Так ты говоришь, у тебя только один сын? От Мады, дочери Черного? Это точно?
– Да.
Колдун вздохнул:
– Ну что ж. Как бы то ни было, срок настал. Ты должен узнать все, что знаем мы о той, чье имя Инельга. Может быть, когда ты узнаешь все, тебе легче будет понять самому: тебя ли ждет она, Та-Кто-Не-Может-Умереть? И не только она…
Старик встал. Его тень вытянулась вдоль всей стены, и Аймику на миг показалось: сам колдун детей Мамонта внезапно вырос так, что воздень он руки – и они подопрут каменный свод.
– Круг!
Он трижды крутанулся на пятке, выставив вперед правую руку. Края его замшевой рубахи, сплошь обшитой костяными и деревянными подвесками, раздулись, подвески затрепетали, зашелестели. Повинуясь движению его руки, люди раздвинулись, освобождая место у очага. Аймик хотел отодвинуться вместе со всеми, но колдун остановил его властным жестом.
– Приготовьте барабаны!
Короткое движение – и в руках нескольких мужчин, сидящих в первом ряду, появились барабаны: деревянные обручи, обтянутые кожей. Один из них вместе с костяным билом передали колдуну.
– Покормите очаг!
Приняв из чьих-то рук охапку хвороста, Данбор сам сделал это. Пламя взвилось вверх, отбросив тьму к стенам и потолку. Теперь это был высокий костер.
Колдун медленно обводил острым взглядом ярко освещенные лица общинников:
– ТЕПЕРЬ СКАЖИТЕ, КТО ИЗ ВАС ПОСЛЕДНИМ ВИДЕЛ ИНЕЛЬГУ?
– Я!
Аймик вздрогнул и в недоумении обернулся на голос. Он не ошибся: Айрита. Колдун взмахнул рукой:
– Так иди сюда, Айрита, дочь Данбора! Сегодня ты расскажешь о Той-Кто-Не-Может-Умереть! Ради нее и ради всех нас.
Молодая женщина выступила вперед. В отблесках высокого пламени было видно, что она, смуглолицая, покраснела от смущения и гордости. Повинуясь молчаливому приказу, она остановилась рядом с колдуном и сбросила с плеч меховой плащ, оставшись в обычной домашней рубахе до щиколоток и коротких, отороченных мехом торбасах.
– Сними! – Колдун указал на обувь.
Теперь Айрита стояла босиком на утоптанном полу пещеры и завороженно следила за рукой колдуна, описывающей перед ее лицом медленные круги. В пальцах что-то блестело. Какой-то прозрачный камень. Аймик невольно следивший за этими плавными завораживающими движениями, почувствовал, как сладко закружилась голова, и отвел глаза. Откуда-то издалека донесся новый приказ:
– Танцуй!
И Аймик едва-едва успел понять, что это – не ему. Под невнятный, еле слышный рокот барабана Айрита медленно закружилась вокруг костра. Ее движения сплетались воедино со звуками, и не было сил отвести взгляд… даже если бы это очень захотелось сделать. Но такого желания не возникало, напротив, хотелось смотреть и смотреть… Аймик чувствовал, что не одна Айрита – он сам тоже кружится с ней вместе вокруг костра… несмотря на то, что остается сидеть там, где сидел до сих пор.
Вступили другие барабаны. Ритм становился все чаще, звуки все сильнее, все неистовее, – и все неистовее становился пляс. Уже не одна Айрита, не только Аймик, казалось, все и вся – люди, пламя, сама пещера, весь Мир слились воедино и уже навсегда, отсюда нет выхода, это – сама Вечность…
Все оборвалось внезапно. Аймик с удивлением понял, что он все там же, на прежнем месте, и Айрита уже сидит, скрестив ноги, на невесть откуда взявшейся белой кобыльей шкуре, прямо напротив него. Ее руки безвольно покоятся на коленях, лицо слегка запрокинуто вверх, глаза полузакрыты. А дыхание ровное, даже замедленное, словно и не она вовсе только что кружилась под барабанный рокот…
Колдун стоял рядом. В его руках появилась странная кость – темная, с отбитыми и заклеенными смолой концами. Суровое, обветренное ветрами и временем лицо стало еще строже, рука дрогнула, словно от непосильной тяжести. Осторожно и торжественно колдун откупорил этот странный сосуд и, напевая заклинания, принялся сыпать в огонь красный порошок.
Пламя заплясало, словно обрадовавшись новой пище, и… принялось вдруг менять цвета. А колдун протянул руку к Айрите и отдал последний приказ:
— Говори!
Ее глаза широко раскрылись, и она заговорила. Речитативом. Почти запела… и
8
– Давно это было. О-о-о, как давно! И не здесь. Далеко-далеко, там, откуда к нам тянутся снежные тучи. Два Рода там жили в довольстве и мире, могучих два Рода. И не знали их люди ни вражды, ни болезней, ни горя. И сытыми были.
И был среди них красивый и храбрый охотник. Ноги его не знали устали, дротик его не ведал промаха, сердце его не трепетало даже перед свирепым Вурром. И возгордился охотник. И говорил о себе: «Вот, я самый великий, ибо и духи тягаться со мною не смеют!»
Злые лесные духи напали однажды на женщин их Рода. Они похищали молоденьких женщин, насиловали и съедали. Все их боялись, никто не смел им перечить.
Но храбрый охотник пошел по их следу. Пошел и убил их. И вырвал из лап их свою родную сестру. И увидел, что она очень красива.
И сказал вождь: «Вот, ты спас наших женщин от позорной мучительной смерти! Проси чего хочешь!»
И ответил охотник: «Я хочу, чтоб спасенная мною сестра стала моею женой!»
И возмутился вождь: «Как ты смеешь просить о таком?! Никто не может нарушить великий Закон Крови!»
И ответил охотник: «Духи дали законы для слабых. А я – сильный. Меня убоятся и сами великие духи!»
И разгневался вождь. И сказал: «Убирайся от нас! Теперь ты – безродный!»
Айрита умолкла, прикрыв глаза, словно прислушиваясь к чему-то, а затем, изменив ритм, заговорила вновь:
– Тогда озлобленный охотник отправился к краю Предвечной Тьмы, где обитают злобные и могучие духи, связанные Устроителями Мира. И развязал одного из них, самого могучего. И сказал ему: «Вот, я вернул тебе свободу! Что ты дашь мне взамен?» И ответил злобный дух, порожденный Предвечной Тьмой: «Проси чего хочешь!» И сказал охотник: «Я хочу взять в жены свою сестру!»
И расхохотался злобный дух, ибо такая просьба была ему приятна. И сказал: «Хорошо. Я нашлю на нее глубокий сон, а ты придешь и овладеешь ею!»
И наслал злобный дух глубокий сон на сестру охотника. И овладел ею охотник. А злобный дух хохотал от радости.
И очнулась сестра в объятиях своего брата. И спросила: «Что это со мной?» А он ответил: «Вот, теперь ты – моя жена!» И разрыдалась сестра. И была безутешна. И когда охотник отвернулся, она схватила его кинжал и вонзила в свое сердце.
И охотник пошел к злобному духу Предвечной Тьмы и сказал: «Вот, моя жена умерла из-за глупых законов глупых людишек! Я хочу отомстить! Что мне делать?» И сказал злобный дух: «Убей их!» И отверзлась щель меж Тьмою и Миром. И Мир погрузился в Великую Тьму. И люди блуждали во Тьме, друг друга не видя. И потеряли свои имена. А злобный дух хохотал…
Знакомое! Давно слышанное, еще там, у детей Волка. Хотя – немного по-другому. Появились и Первобратья, рожденные Небесными Родителями, и рассеяли мрак, и прогнали злобного духа вместе с охотником, нарушившим Закон Крови, назад, в Предвечную Тьму. Но дальше говорилось о том, что они, прежде чем уйти в Верхний Мир, осудили Род, давший Миру охотника-предателя, на разделение и изгнание.
– …И в плаче великом расстались бывшие братья и сестры. И на север одни, а другие – на запад пошли, расставшись навеки!..
Айрита пела о том, как ушедшие на запад достигли края Среднего Мира, омываемого Великой Водой. Это были красивые, плодородные земли, богатые дичью. Но здесь уже издревле жили другие. И они вовсе не обрадовались невесть откуда взявшимся пришельцам.
«Уходите! – говорили местные жители. – Уходите откуда пришли!»
«Мы не можем! – возражали пришельцы, дети Мамонта. – Мы пришли сюда по воле духов!»
«Тогда идите дальше! Пусть духи укажут вам тропу, по которой вы должны покинуть наши земли!»
«Но мы уже на краю Мира! Дальше Великая Вода, переплыть которую не может никто! Мы останемся здесь, куда привели нас наши духи».
Так было положено начало великой вражде между пришельцами, для которых лошади искони служили охотничьей добычей, и колдунами, населяющими Край Мира, которые своими чарами заставляли лошадей подставлять колдунам свои спины и возить их на себе. Тогда-то и появилась Инельга.
9
Ритм вновь изменился. Он стал каким-то неровным, трепетным. Голос Айриты вибрировал от волнения; она подалась вперед, то вздымая чуть дрожащие руки, то прижимая их к груди.
– И вот появилась среди пришельцев, детей Мамонта, странная девушка в платье невесты. «Кто ты?» – спросили ее. Она сказала: «Инельга». «Откуда ты?» – спросили ее. Инельга сказала: «Оттуда, откуда и вы». «Но как ты прошла через все эти земли, и реки, и горы, одна, босиком?» – спросили ее. Инельга сказала: «Я не прошла. Могучие Духи меня пронесли над Миром на крыльях». «Так ты из Их Мира?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Я человек, как и вы».
И дивились ее словам дети Мамонта. И трогали ее одежды, и волосы, и ноги, и руки. И убедились: она – человек.
«Зачем же тебя принесли Могучие Духи?» – спросили ее.
Инельга сказала: «Затем, чтобы вас спасти». «Так ты прогонишь наших врагов?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Эта земля останется тем, кто живет здесь издревле. Вы же, изгнанники, дальше уйдете, туда, за Великую Воду. Там, за Великой Водой, вас ожидает Новая Родина». «Что же, Могучие Духи перенесут нас на крыльях?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Туда поплывете вы сами, когда исполнятся сроки».
И не поверили дети Мамонта словам Инельги. И насмешничали.
Инельга сказала: «Напрасно смеетесь. Могучие Духи научили меня колдовству, неизвестному вам».
И разожгла свой костер Инельга. И села у своего огня Инельга. И запела колдовскую песнь Инельга. И была та песнь неведома колдунам детей Мамонта.
И дети Мамонта увидели дивное диво: От костра по пещере поплыл туман. И в этом тумане поплыли различные звери: мамонты, носороги, лошади, зубры, олени. Вместе с туманом поплыли они к стенам пещеры и осели на стенах.
Духи и первопредки возникли в тумане. Вместе с туманом поплыли они к стенам пещеры и осели на стенах.
Пламя осело, туман испарился, но звери, и духи, и предки остались на стенах!
И колдун детей Мамонта долго их рассматривал. И понял, что вот, здесь – прошлое их Рода. И еще рассмотрел, и понял, что вот, здесь – то, что может случиться. И он поклонился Инельге и сказал: «Воистину, ты – великая колдунья!» Но Инельга покачала головой и ответила: «Моя мать и мой отец – великие колдуны. А я – простая девушка, ждущая своего жениха». И зашептались молодые сыновья Мамонта, ибо Инельга красива.
Но Инельга сказала: «Нет среди вас моего жениха. Мой жених далеко, там, откуда пришли вы сюда. Он придет, и станет Инельга дочерью Куницы по отцовскому Роду. Ибо отец мой – великий колдун.
От мужа своего рожу я сына. И он станет сыном Мамонта. И уведет вас за Великую Воду. На Новую Землю, что для вас сотворили Могучие Духи».
И обрадовались дети Мамонта, ибо подумали: вот, ее жених идет вслед за ней!
Но Инельга сказала: «Это будет не скоро. Вы сами, и дети ваши, и дети ваших детей и много, и много других уйдут по Ледяной Тропе прежде, чем это случится!»
И удивились дети Мамонта. И спросил колдун: «Ты живая. Так неужели над тобою не властен Великий Червь?»
Инельга сказала: «По воле Могучих Великий Червь потерял надо мной свою власть. И так будет, доколе он сам не будет повержен». «А жених твой?» – спросил колдун. Инельга сказала: «Жених мой вернется Оттуда!» «Ты будешь жить с нами?» – спросил колдун. Инельга сказала: «Нет.
Соскользнувший с колец Великого Червя обитает между Мирами. В ваш Мир могу я только являться».
«Но как мы узнаем, что пришел твой жених?» – спросил колдун.
И Инельга провозгласила:
«Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Тот, кто станет отцом моего сына, придет как посланец от ваших бывших собратьев, ушедших на север. Он сам из другого Рода, но будет ими воспитан.
Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Тот, кто станет отцом моего сына, трижды свяжет своей кровью по три великих Рода в своем потомстве!
И будут его сыновья храбры и умелы, и каждого ждет великое дело.
Но я знаю лишь то, что мой сын уведет детей Мамонта за Великие Воды.
Тот, кто станет отцом моего сына, проложит тропу своими ногами, без помощи Духов.
Его могут убить. И великое горе вам всем, если это случится.
Ибо, если мой сын не родится и вас не разделит, вы истребите друг друга и эта земля опустеет.
Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Инельга отправится к вашим врагам. И научит их своему колдовству, как она вас научила. И скажет им свое слово. Ибо вы все должны принести Великую Клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Снаружи по-прежнему вьюжит, но здесь, в пещере, подле очага, тепло и уютно. И просторно. Только немного беспокоят прячущиеся в глубине темные лазы, ведущие невесть куда. Даже засыпая, Аймик помнит о них. И ждет. Невесть чего…
Совместная трапеза подходит к концу. Она недолгая, но особенно теплая: после раздельной тризны, после поминания павших живые вновь соединяются для мирной жизни. Аймик вновь рядом с вождем. И Айрита рядом. Он старается делать все, как должно, но сомнения (сказать? Спросить? Или лучше потом, завтра например?) не оставляют его в покое. Видимо, это заметно. Данбор внезапно хлопает своего соседа по плечу:
– Эй, Северный Посланец! Да что это с тобой такое? Ты сегодня целый день сам не свой.
На губах вождя улыбка, но в голосе и во взгляде – сочувствие и тревога.
И нежданно-негаданно роковой вопрос сорвался-таки с Аймиковых уст:
– Так кто же она такая – ваша Инельга? И почему вы решили, что именно я – тот, кто ей нужен?
…Так он и знал. Все смолкли, все в недоумении обратили свои лица к Северному Посланцу.
– Как же так? – первым заговорил Данбор. – Ты должен знать о ней больше, чем мы. Если только ты действительно Северный Посланец и пришел к Той-Кто-Не-Может-Умереть!
(Вот оно. Так он и думал.)
– Не знаю! – прямо ответил Аймик. – Просто – не знаю, кто я такой. Там, на севере, мне говорили, что я – Избранный Духами. Колдуны говорили. Могучие. Почему? Для чего? Молчали. Только путь указывали. На запад, к Стене Мира. И еще – странные сны были. С детства. Последний раз – совсем недавно. Во время войны, перед тем как я непрошеным пришел на Совет.
– Странные сны, говоришь?
Вопрос задал костлявый старик, с лицом, изборожденным не только глубокими морщинами, но и следами схватки с одной из самых страшных Хонок. Колдун детей Мамонта, обычно скрывающийся где-то в глубинах пещеры. Аймик мог бы поклясться, что за трапезой его не было, – а вот теперь невесть как он оказался совсем рядом. Он рассматривал Аймика так, словно впервые видел. Затем повелительно бросил:
– Расскажи.
– Ну… Я не все их помню и не все понимаю. Когда понимаю – сбываются. Даже в детстве.
– Что же в них странного?
– Я же вижу, чувствую: они – другие. Не такие, как обычно бывают. И потом – они и днем случались. И еще запах…
– Какой запах?
– Прелые листья.
И Аймику показалось – колдун детей Мамонта облегченно перевел дух. Как когда-то Армер…
Его слушали внимательно, почти не перебивая. И Аймик рассказал все. И про то, как на Стене Мира столкнулся с Горными Духами и те сбросили его в пропасть прямо в руки Даду. И про свою жизнь там, в колдунской хижине. И про то, что наболтал ему Черный Колдун об Избранничестве. И как понял: его не избрали, его приманили те, кому служит Дад. И про сына…
(Рассказывая про сына, Аймик вдруг осекся и изумленно взглянул на вождя. Дангор… Данбор… Неужели это случайно? И как раньше не заметил?)
А Данбор словно ждал этого момента. Задумчиво проговорил:
– Так, значит, их дочь все же стала дочерью Сайги? Что ж, и на том спасибо.
И тогда Аймик прервал свое повествование вопросом:
– Мада назвала нашего сына Дангором. Почему? Ответ был краток:
– Наверное, потому, что ее мать, родная сестра Дада, была моей первой невестой.
Рассказ окончен. Люди молчат. Спрашивает колдун:
– Скажи, Аймик, а еще дети у тебя есть?
– Нет. Ни одного.
(Похоже, ответ не понравился. Но что же делать, если это так?)
Колдун надолго задумался. Потом заговорил в глубокой тишине, глядя прямо в глаза Аймику:
– Мне понятны твои сомнения, но они меня не тревожат. Избранный не знает своего предназначения? Так обычно и бывает. Черный Колдун? Его слова лживы, как лжив он сам и те, кому он служит. Важно другое: он признал тебя Северным Посланцем и попытался прервать твою тропу. Те, Другие, кому посвятил себя принявший имя Дад, необычайно могучи. И уж если ты для них – Северный Посланец, скорее всего, так оно и есть. А здесь – разве смогли бы мы победить, если бы тебе не покровительствовали Могучие? И что было бы с детьми Мамонта, если бы Бессмертная уже пришла за тобой? Нет, твои сомнения напрасны. Меня смущает другое… Так ты говоришь, у тебя только один сын? От Мады, дочери Черного? Это точно?
– Да.
Колдун вздохнул:
– Ну что ж. Как бы то ни было, срок настал. Ты должен узнать все, что знаем мы о той, чье имя Инельга. Может быть, когда ты узнаешь все, тебе легче будет понять самому: тебя ли ждет она, Та-Кто-Не-Может-Умереть? И не только она…
Старик встал. Его тень вытянулась вдоль всей стены, и Аймику на миг показалось: сам колдун детей Мамонта внезапно вырос так, что воздень он руки – и они подопрут каменный свод.
– Круг!
Он трижды крутанулся на пятке, выставив вперед правую руку. Края его замшевой рубахи, сплошь обшитой костяными и деревянными подвесками, раздулись, подвески затрепетали, зашелестели. Повинуясь движению его руки, люди раздвинулись, освобождая место у очага. Аймик хотел отодвинуться вместе со всеми, но колдун остановил его властным жестом.
– Приготовьте барабаны!
Короткое движение – и в руках нескольких мужчин, сидящих в первом ряду, появились барабаны: деревянные обручи, обтянутые кожей. Один из них вместе с костяным билом передали колдуну.
– Покормите очаг!
Приняв из чьих-то рук охапку хвороста, Данбор сам сделал это. Пламя взвилось вверх, отбросив тьму к стенам и потолку. Теперь это был высокий костер.
Колдун медленно обводил острым взглядом ярко освещенные лица общинников:
– ТЕПЕРЬ СКАЖИТЕ, КТО ИЗ ВАС ПОСЛЕДНИМ ВИДЕЛ ИНЕЛЬГУ?
– Я!
Аймик вздрогнул и в недоумении обернулся на голос. Он не ошибся: Айрита. Колдун взмахнул рукой:
– Так иди сюда, Айрита, дочь Данбора! Сегодня ты расскажешь о Той-Кто-Не-Может-Умереть! Ради нее и ради всех нас.
Молодая женщина выступила вперед. В отблесках высокого пламени было видно, что она, смуглолицая, покраснела от смущения и гордости. Повинуясь молчаливому приказу, она остановилась рядом с колдуном и сбросила с плеч меховой плащ, оставшись в обычной домашней рубахе до щиколоток и коротких, отороченных мехом торбасах.
– Сними! – Колдун указал на обувь.
Теперь Айрита стояла босиком на утоптанном полу пещеры и завороженно следила за рукой колдуна, описывающей перед ее лицом медленные круги. В пальцах что-то блестело. Какой-то прозрачный камень. Аймик невольно следивший за этими плавными завораживающими движениями, почувствовал, как сладко закружилась голова, и отвел глаза. Откуда-то издалека донесся новый приказ:
– Танцуй!
И Аймик едва-едва успел понять, что это – не ему. Под невнятный, еле слышный рокот барабана Айрита медленно закружилась вокруг костра. Ее движения сплетались воедино со звуками, и не было сил отвести взгляд… даже если бы это очень захотелось сделать. Но такого желания не возникало, напротив, хотелось смотреть и смотреть… Аймик чувствовал, что не одна Айрита – он сам тоже кружится с ней вместе вокруг костра… несмотря на то, что остается сидеть там, где сидел до сих пор.
Вступили другие барабаны. Ритм становился все чаще, звуки все сильнее, все неистовее, – и все неистовее становился пляс. Уже не одна Айрита, не только Аймик, казалось, все и вся – люди, пламя, сама пещера, весь Мир слились воедино и уже навсегда, отсюда нет выхода, это – сама Вечность…
Все оборвалось внезапно. Аймик с удивлением понял, что он все там же, на прежнем месте, и Айрита уже сидит, скрестив ноги, на невесть откуда взявшейся белой кобыльей шкуре, прямо напротив него. Ее руки безвольно покоятся на коленях, лицо слегка запрокинуто вверх, глаза полузакрыты. А дыхание ровное, даже замедленное, словно и не она вовсе только что кружилась под барабанный рокот…
Колдун стоял рядом. В его руках появилась странная кость – темная, с отбитыми и заклеенными смолой концами. Суровое, обветренное ветрами и временем лицо стало еще строже, рука дрогнула, словно от непосильной тяжести. Осторожно и торжественно колдун откупорил этот странный сосуд и, напевая заклинания, принялся сыпать в огонь красный порошок.
Пламя заплясало, словно обрадовавшись новой пище, и… принялось вдруг менять цвета. А колдун протянул руку к Айрите и отдал последний приказ:
— Говори!
Ее глаза широко раскрылись, и она заговорила. Речитативом. Почти запела… и
8
– Давно это было. О-о-о, как давно! И не здесь. Далеко-далеко, там, откуда к нам тянутся снежные тучи. Два Рода там жили в довольстве и мире, могучих два Рода. И не знали их люди ни вражды, ни болезней, ни горя. И сытыми были.
И был среди них красивый и храбрый охотник. Ноги его не знали устали, дротик его не ведал промаха, сердце его не трепетало даже перед свирепым Вурром. И возгордился охотник. И говорил о себе: «Вот, я самый великий, ибо и духи тягаться со мною не смеют!»
Злые лесные духи напали однажды на женщин их Рода. Они похищали молоденьких женщин, насиловали и съедали. Все их боялись, никто не смел им перечить.
Но храбрый охотник пошел по их следу. Пошел и убил их. И вырвал из лап их свою родную сестру. И увидел, что она очень красива.
И сказал вождь: «Вот, ты спас наших женщин от позорной мучительной смерти! Проси чего хочешь!»
И ответил охотник: «Я хочу, чтоб спасенная мною сестра стала моею женой!»
И возмутился вождь: «Как ты смеешь просить о таком?! Никто не может нарушить великий Закон Крови!»
И ответил охотник: «Духи дали законы для слабых. А я – сильный. Меня убоятся и сами великие духи!»
И разгневался вождь. И сказал: «Убирайся от нас! Теперь ты – безродный!»
Айрита умолкла, прикрыв глаза, словно прислушиваясь к чему-то, а затем, изменив ритм, заговорила вновь:
– Тогда озлобленный охотник отправился к краю Предвечной Тьмы, где обитают злобные и могучие духи, связанные Устроителями Мира. И развязал одного из них, самого могучего. И сказал ему: «Вот, я вернул тебе свободу! Что ты дашь мне взамен?» И ответил злобный дух, порожденный Предвечной Тьмой: «Проси чего хочешь!» И сказал охотник: «Я хочу взять в жены свою сестру!»
И расхохотался злобный дух, ибо такая просьба была ему приятна. И сказал: «Хорошо. Я нашлю на нее глубокий сон, а ты придешь и овладеешь ею!»
И наслал злобный дух глубокий сон на сестру охотника. И овладел ею охотник. А злобный дух хохотал от радости.
И очнулась сестра в объятиях своего брата. И спросила: «Что это со мной?» А он ответил: «Вот, теперь ты – моя жена!» И разрыдалась сестра. И была безутешна. И когда охотник отвернулся, она схватила его кинжал и вонзила в свое сердце.
И охотник пошел к злобному духу Предвечной Тьмы и сказал: «Вот, моя жена умерла из-за глупых законов глупых людишек! Я хочу отомстить! Что мне делать?» И сказал злобный дух: «Убей их!» И отверзлась щель меж Тьмою и Миром. И Мир погрузился в Великую Тьму. И люди блуждали во Тьме, друг друга не видя. И потеряли свои имена. А злобный дух хохотал…
Знакомое! Давно слышанное, еще там, у детей Волка. Хотя – немного по-другому. Появились и Первобратья, рожденные Небесными Родителями, и рассеяли мрак, и прогнали злобного духа вместе с охотником, нарушившим Закон Крови, назад, в Предвечную Тьму. Но дальше говорилось о том, что они, прежде чем уйти в Верхний Мир, осудили Род, давший Миру охотника-предателя, на разделение и изгнание.
– …И в плаче великом расстались бывшие братья и сестры. И на север одни, а другие – на запад пошли, расставшись навеки!..
Айрита пела о том, как ушедшие на запад достигли края Среднего Мира, омываемого Великой Водой. Это были красивые, плодородные земли, богатые дичью. Но здесь уже издревле жили другие. И они вовсе не обрадовались невесть откуда взявшимся пришельцам.
«Уходите! – говорили местные жители. – Уходите откуда пришли!»
«Мы не можем! – возражали пришельцы, дети Мамонта. – Мы пришли сюда по воле духов!»
«Тогда идите дальше! Пусть духи укажут вам тропу, по которой вы должны покинуть наши земли!»
«Но мы уже на краю Мира! Дальше Великая Вода, переплыть которую не может никто! Мы останемся здесь, куда привели нас наши духи».
Так было положено начало великой вражде между пришельцами, для которых лошади искони служили охотничьей добычей, и колдунами, населяющими Край Мира, которые своими чарами заставляли лошадей подставлять колдунам свои спины и возить их на себе. Тогда-то и появилась Инельга.
9
Ритм вновь изменился. Он стал каким-то неровным, трепетным. Голос Айриты вибрировал от волнения; она подалась вперед, то вздымая чуть дрожащие руки, то прижимая их к груди.
– И вот появилась среди пришельцев, детей Мамонта, странная девушка в платье невесты. «Кто ты?» – спросили ее. Она сказала: «Инельга». «Откуда ты?» – спросили ее. Инельга сказала: «Оттуда, откуда и вы». «Но как ты прошла через все эти земли, и реки, и горы, одна, босиком?» – спросили ее. Инельга сказала: «Я не прошла. Могучие Духи меня пронесли над Миром на крыльях». «Так ты из Их Мира?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Я человек, как и вы».
И дивились ее словам дети Мамонта. И трогали ее одежды, и волосы, и ноги, и руки. И убедились: она – человек.
«Зачем же тебя принесли Могучие Духи?» – спросили ее.
Инельга сказала: «Затем, чтобы вас спасти». «Так ты прогонишь наших врагов?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Эта земля останется тем, кто живет здесь издревле. Вы же, изгнанники, дальше уйдете, туда, за Великую Воду. Там, за Великой Водой, вас ожидает Новая Родина». «Что же, Могучие Духи перенесут нас на крыльях?» – спросили ее. Инельга сказала: «Нет. Туда поплывете вы сами, когда исполнятся сроки».
И не поверили дети Мамонта словам Инельги. И насмешничали.
Инельга сказала: «Напрасно смеетесь. Могучие Духи научили меня колдовству, неизвестному вам».
И разожгла свой костер Инельга. И села у своего огня Инельга. И запела колдовскую песнь Инельга. И была та песнь неведома колдунам детей Мамонта.
И дети Мамонта увидели дивное диво: От костра по пещере поплыл туман. И в этом тумане поплыли различные звери: мамонты, носороги, лошади, зубры, олени. Вместе с туманом поплыли они к стенам пещеры и осели на стенах.
Духи и первопредки возникли в тумане. Вместе с туманом поплыли они к стенам пещеры и осели на стенах.
Пламя осело, туман испарился, но звери, и духи, и предки остались на стенах!
И колдун детей Мамонта долго их рассматривал. И понял, что вот, здесь – прошлое их Рода. И еще рассмотрел, и понял, что вот, здесь – то, что может случиться. И он поклонился Инельге и сказал: «Воистину, ты – великая колдунья!» Но Инельга покачала головой и ответила: «Моя мать и мой отец – великие колдуны. А я – простая девушка, ждущая своего жениха». И зашептались молодые сыновья Мамонта, ибо Инельга красива.
Но Инельга сказала: «Нет среди вас моего жениха. Мой жених далеко, там, откуда пришли вы сюда. Он придет, и станет Инельга дочерью Куницы по отцовскому Роду. Ибо отец мой – великий колдун.
От мужа своего рожу я сына. И он станет сыном Мамонта. И уведет вас за Великую Воду. На Новую Землю, что для вас сотворили Могучие Духи».
И обрадовались дети Мамонта, ибо подумали: вот, ее жених идет вслед за ней!
Но Инельга сказала: «Это будет не скоро. Вы сами, и дети ваши, и дети ваших детей и много, и много других уйдут по Ледяной Тропе прежде, чем это случится!»
И удивились дети Мамонта. И спросил колдун: «Ты живая. Так неужели над тобою не властен Великий Червь?»
Инельга сказала: «По воле Могучих Великий Червь потерял надо мной свою власть. И так будет, доколе он сам не будет повержен». «А жених твой?» – спросил колдун. Инельга сказала: «Жених мой вернется Оттуда!» «Ты будешь жить с нами?» – спросил колдун. Инельга сказала: «Нет.
Соскользнувший с колец Великого Червя обитает между Мирами. В ваш Мир могу я только являться».
«Но как мы узнаем, что пришел твой жених?» – спросил колдун.
И Инельга провозгласила:
«Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Тот, кто станет отцом моего сына, придет как посланец от ваших бывших собратьев, ушедших на север. Он сам из другого Рода, но будет ими воспитан.
Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Тот, кто станет отцом моего сына, трижды свяжет своей кровью по три великих Рода в своем потомстве!
И будут его сыновья храбры и умелы, и каждого ждет великое дело.
Но я знаю лишь то, что мой сын уведет детей Мамонта за Великие Воды.
Тот, кто станет отцом моего сына, проложит тропу своими ногами, без помощи Духов.
Его могут убить. И великое горе вам всем, если это случится.
Ибо, если мой сын не родится и вас не разделит, вы истребите друг друга и эта земля опустеет.
Слушайте, слушайте, дети Мамонта! Слушайте и запоминайте, чтобы слово Инельги услышали ваши потомки!
Инельга отправится к вашим врагам. И научит их своему колдовству, как она вас научила. И скажет им свое слово. Ибо вы все должны принести Великую Клятву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54