— Не могли бы вы велеть мальчикам перенести беднягу в конюшню?— Конечно! Ребята, за дело! Только осторожнее!Четыре молодых конюха подскочили к бесчувственному другу и с готовностью выполнили указание. Они уложили его на сено, а Брилли достала из сумки несколько пузырьков и сухие водоросли.— Воды, — обратилась она к ближайшему из мальчишек, и тот, схватив ведро, понесся к каменной цистерне.Брилли видела, как Ландрет еще пару минут спорил с графом, потом махнул рукой, взобрался на жеребца и ускакал прочь. Мелфаллан некоторое время стоял в нерешительности, потом направился к конюшне. Она закусила губу и повторила про себя:
Отец Океан,Царица Морская…
— Что же! У него практически нет шансов, — сказала Брилли вслух.— Мисс! — с отчаянием и болью в голосе выкрикнул один из мальчиков. — Грамил умрет?Она повернула голову — на нее напряженно и с мольбой смотрели голубые, карие, серые глаза.— Нет, не умрет. — Ее голос прозвучал спокойно и уверенно. — Но сейчас попрошу вас оставить меня. Мне нельзя мешать.Брилли слышала шаги приближающегося графа, но заставила себя забыть на время о его присутствии. Приподняв Грамила за плечи, она взяла в руки бинты и принялась обматывать их вокруг худенького тела больного.— Я забочусь о слабых мира сего… Монстр, я не отдам его тебе… Когда принесли воды, она опустила в ведро водоросли и принялась поливать забинтованного Грамила ладонями. Проснувшееся в ней колдовство сосредоточилось в руках, которыми Брилли ощущала теперь и оценивала степень повреждения. Магия полностью завладела ею, и вот первые струи выходившей из мальчика боли потекли в нее.— Живи! — едва слышно обратилась к Грамилу Брилли и почувствовала слабый отклик в обессилевшем теле больного. — Живи! — настойчиво повторила она. — Тебя здесь любят, очень любят, Грамил! Юный конюх ответил негромким стоном и повернул в ее сторону голову, но глаз не открыл. Брилли склонилась ниже и втянула в себя остатки его боли.Мозг мальчика заработал. Он обратился мысленно к ней:— Кто ты? Ей лишь это и было нужно.— Спи, — нежно ответила она и отстранилась от него, совершенно обессиленная.Если бы она дольше пробыла с ним в подобном контакте, ей могли передаться и физические раны. Еще раз подойдя к мальчику, Брилли ласково провела ладонью по его лицу.Когда все закончилось, на ее плечи словно навалилась тяжкая ноша, и внутренние голоса окружающих вновь зазвучали в ее голове.— Что с ним? — спросил Мелфаллан.Она резко повернула голову. Молодой граф Ярваннета стоял в проеме двери, освещенный сзади солнечным светом.Он все видел, но не догадался. Его беспокойный взгляд остановился на ее лице. Я никогда не встречал ее здесь… — Что с ним? — нетерпеливо повторил Мелфаллан, глядя на спящего конюха.Брилли уставилась на собственные руки, склонив голову и пряча лицо под широким полем шляпы.— С ним все будет в порядке, мой господин. Кровоподтеки и ушибы заживут со временем. Ваша целительница знает, что делать.— Хорошо, очень хорошо, — пробормотал Мелфаллан и с облегчением вздохнул.Он радовался, что мальчик уцелел, а также что удалось избежать серьезной проблемы. Убийство, даже конюха, считалось тяжким преступлением, а за действиями Ландрета наблюдала приличная толпа. Вспомнив, что он не один, граф тряхнул головой.— Где Марина? Я ведь послал за ней.— Мастер пошел за ней, ваша светлость, — пролепетал один из мальчиков.— Ах да. Оставайся здесь, девушка, пока не появится Марина. — Слова Мелфаллана прозвучали как приказ. Он нащупал кошелек на поясе, извлек оттуда монету и протянул Брилли. — За твои старания.— Спасибо, мой господин!Граф еще несколько секунд стоял в нерешительности у конюшен. Какое-то странное это лечение… Девчонка ужасно бледная… Потом резко отвернулся и скрылся в каменном тоннеле.Брилли чувствовала, что совсем обессилела, но подняла свои вещи и посох с пола конюшни. Все мышцы болели, а голова шла кругом и, казалось, превращалась в вату.— Оставайтесь с ним, — сказала она конюхам. — Если проснется, дайте ему воды из ведра.— Но граф велел вам никуда не уходить, — напомнил старший из мальчиков.— Да-да.Брилли устало зашагала к тоннелю, но, пройдя сквозь него, приостановилась, опасаясь встретиться с Мелфалланом. Граф разговаривал со стражником, и она из последних сил вспрыгнула на крытую повозку, с грохотом ехавшую к воротам.— Лорд Ландрет приедет с капитаном Бартолом, — сообщил охраннику Мелфаллан. — Скажите им, чтобы сразу шли в тронный зал.— Непременно скажу, ваша светлость, — ответил стражник. Брилли вжалась в дно повозки, вспоминая разговор Ландрета с Мелфалланом. Так, значит, человек, которого с трудом согласился принять граф, не кто иной, как капитан Бартол! «О чем, интересно, пойдет речь на этом приеме? — размышляла Брилли, когда, спрыгнув с повозки, брела вниз по пыльной дороге. — О торговых делах? О новостях с севера? Или о ведьме, свободно разгуливающей на свободе?»Ее душой овладел холодный липкий страх. Граф Мелфаллан видел, как она лечила мальчика, видел, как сильно ударил его Ландрет. Отделаться лишь ссадинами и ушибами конюх не мог. Внимательно ли следил за ней граф? Надолго ли запомнит то, что случилось?Дневная звезда опустилась на запад, освещая далекий горизонт розовым сиянием, даря угасавшему Компаниону нежные лиловые краски. Брилли упорно шла по дороге, а усилившийся ветер трепал ее юбку и широкие поля шляпы. Далеко внизу бушевало море, напоминая об изголодавшемся Монстре. Вероятно, он уже спешит на встречу с ней, направляясь к побережью из черных глубин. 3 Дитя мое, — писала Брилли, — возможно, тебе тоже понравится книга Саранены — большая, в синем переплете, она стоит на четвертой полке. Саранена помимо целительства рассуждает еще и о составе материального, в особенности о камне. Мне кажется, большинство из необработанных драгоценных камней, лежащих в кладовой, принесла сюда именно она. Много страниц ее книги посвящено той части неба, что находится над ветром и облаками, где прячутся звезды. Она часто ссылается на работу другого автора, настолько старую и хрупкую, что нам с тобой ее уже не прочесть. В одном месте Саранена упоминает о поездках на звездах: древние шари'а запрягали небесные светила в диковинные телеги и разъезжали по небу. Мне это представляется невозможным, подобные истории больше походят на легенды, но во времена Великого Бедствия слишком многое было утрачено. Как отличить сказку от того, что много лет назад являлось реальностью, а теперь безвозвратно исчезло? Помни, дитя мое, мы с тобой — тоже легенда, причем в преданиях Верховных лордов нас называют страшнейшим злом. Со времен Великого Бедствия ни единый человек из народа шари'а не применял колдовство открыто. Интересно, как строили телеги, на которых катались по небу? Меня волнует еще один вопрос, более практичный: можно ли сразиться с легендой? С такой, в которой ты сам — главный герой? Недавно один знакомый рыбак рассказал мне, что в Ярваннете все болтают о ведьме Бартола. Слухи множатся и искажаются, особенно после встречи Бартола с графом Мелфалланом. Теперь я — черная ведьма, применившая страшные чары в попытке украсть душу северного капитана. Но он якобы оказался проворнее и защитился при помощи амулета (конечно, когда мы с ним виделись, ничего подобного у него не было). Теперь половина портового люда стремится побывать на корабле Бартола, а Ландрет, как выяснилось, каждый вечер ужинает с ним. Капитану стоит быть осторожнее: этот Ландрет способен на многие гнусности. Хотя судьба Бартола тоже не должна волновать меня. Я с огромной радостью усадила бы его на звездную телегу и отправила попутешествовать. Тогда бы он понял, что с легендами шутки плохи: однажды может выясниться, что они вовсе не легенды! Брилли отложила перо, сладко потянулась и расправила широкие рукава платья из светлого старого атласа, в который раз восхищаясь красотой ткани. Ее талию опоясывала блестящая цепь, концы которой свисали до самого пола, а на ногах, скрываясь под вышитым подолом, красовались осыпанные драгоценными камнями сандалии. Наряд был великолепным, и Брилли чувствовала себя в нем благородной особой, рожденной в семье аристократа, гордой и независимой, — столь мягко шелестел атлас при ходьбе, столь празднично блестело золото и переливались камни.Это платье принадлежало когда-то ее предшественнице, Марленде Джосей. Марленда дорожила им и берегла его как напоминание о детстве и юности, проведенных при дворе Ярваннета. До шестнадцати лет Марленда, являясь дочерью одного из лордов, беззаботно разгуливала по замку, не задумываясь, что где-то рядом существуют нужда и голод. Лишь став взрослой девушкой, она узнала, что родители удочерили ее в младенческом возрасте, и ее безоблачный мир пошатнулся.Но мать и отец, хоть и были приемными, обожали Марленду, любили ее и многочисленные родственники. Сплоченная семья и любовь близких помогли ей не обращать особого внимания на проявление колдовских талантов: образ Монстра она считала кошмарным сном, а странные ощущения — игрой воображения.Благополучие рухнуло в одночасье. Отец Марленды поддерживал политику предыдущего правителя Ярваннета, графа Пуллена, направленную против герцога Сельвина. За свою преданность ему пришлось расплатиться дорогой ценой: добрым именем, состоянием, а в конечном итоге — жизнью. Спасаясь от солдат графа Одрика, Марленда сбежала из дома отца и нашла убежище в колдовской пещере. Тут она и скрывалась на протяжении нескольких лет. Жила в одиночестве в страхе и напряжении, редко выходила на берег, опасаясь встречи с воинами графа, и смертельно заболела от постоянного пребывания в сырости и прохладе. Это ее кости нашла здесь Брилли — останки несчастной жертвы политических амбиций отца.Брилли еще раз поправила рукава драгоценного платья, с грустью думая о бедной девушке из благородной семьи. Со времен правления Пуллена прошло уже тридцать лет, и Ярваннет расцвел при Коуртреях. Об их северном происхождении вскоре позабыли, а граф Одрик, строгий, но мудрый, завоевал любовь ярваннетского народа. Об отце Марленды вряд ли кто-нибудь теперь вспоминал. Многие уже не помнили и самого Пуллена. От Марленды не осталось ничего в этой жизни, кроме тонкого журнала на полке в колдовской пещере да кучки костей у стены, которые Брилли давно предала земле.Марленда танцевала в этом платье. Брилли развела руки в стороны, взмахивая широкими рукавами словно крыльями, и закружила по каменному полу, обнимая за плечи воображаемого кавалера. Возможно, именно в этом наряде Марленда встречалась с кем-нибудь из ухажеров, а у нее их, согласно записям, было немало. Ею интересовались, ведь она в свое время являлась завидной невестой — дочерью лорда, аристократкой.Аристократка… «Интересно, как ощущают себя люди благородных кровей?» — подумала Брилли. Гордо вскинув подбородок, она вообразила себя знатной особой. Вот ей представилось, что из дальнего угла за ней наблюдает симпатичный лорд, и, желая вызвать в нем еще больший восторг, она кокетливо отвернула голову.«Не стоит обращать на него внимание, тогда он вообще потеряет голову, а потом бросится к моим ногам», — решила Брилли, величественно приподняла подол платья и прошла в сопровождении других благородных женщин и мужчин в нарисованный воображением банкетный зал под торжественные звуки музыки и ликующие возгласы камергера.«Вот и она!» — вскрикнул он, когда Брилли появилась на пороге.Разодетая толпа ахнула и замерла в восхищении.«Вот и она! — повторил камергер, сдернул с головы бархатный берет и принялся радостно размахивать им. — Брилли Мефелл, леди…»Брилли задумалась, не зная, название какой земли добавить к своему вымышленному титулу. Хотя какое это имеет значение?Она поклонилась направо и налево, высокопоставленная особа, которая, как ни странно, не пренебрегала простыми людьми. Собравшаяся знать взирала на нее с благоговением…Неожиданно нога Брилли скользнула по голому полу, и, пошатнувшись, девушка наступила на край платья. Еще немного — и «леди» с грохотом упала бы, запутавшись в изысканном наряде, но ей повезло: она успела ухватиться за край стола, пролив чернила и сбив на пол дневник.Удостоверившись, что твердо стоит на ногах, Брилли рассмеялась.— Ах, Марленда, мой милый друг! Не быть мне благородной особой. Я не обучена изысканным манерам, — пробормотала она. — Но я тоже люблю это платье.Подняв дневник и промокнув пролитые на стол чернила сухой тряпкой, Брилли подняла юбки и направилась к узкой лестнице, расположенной параллельно коридору Немеркнущего Лучика. Ступени начинались у широкой щели между массивными камнями, веками лежавшими на поверхности острова. Внизу в восьмидесяти футах плескались, ударяясь о берег острова, соленые синие волны. Брилли поднялась по лестнице, слушая шелковый шепот скользящей по каменным ступеням ткани, и остановилась на самом верху.Безграничная ширь открытого океана завораживала. Прислонившись к холодной стене, Брилли залюбовалась розовым светом, озарявшим водную гладь. Там, на востоке, поднималась, отрываясь от горизонта, Дневная звезда. Где-то вдалеке, окутанные рассветным туманом, мерцали огни удаляющегося от берега корабля. Неожиданно поверхность воды заколыхалась, и из нее взмыли вверх две разыгравшиеся рыбки, задорно сверкая серебряной чешуей. Голос моря действовал успокаивающе, говорил о вечном, обнадеживал.
Отец Океан,Царица Морская!Вы — вечная жизнь,Я себя вам вверяю.
Океан величали здесь Отцом. Аллемани относились к нему с почтением, воспринимали как создателя жизни на земле, как спасителя, видели в нем защитника. Они верили также в существование Морской Царицы. Она, по их мнению, снабжала людей всем необходимым, незримо помогая, а также возвращала каждое существо к Отцу для последующего его возрождения. Жизнь дарованная и жизнь обновленная — обе они протекали в великом, едином ритме, обе были окружены нескончаемым, вечным движением моря. Брилли узнала из книг, что шари'а верили в духов-драконов — воздуха и огня, леса и моря, но Джокатер страстно желала вырастить дочь для нормальной жизни, поэтому воспитывала ее в соответствии с религиозными представлениями аллемани. Брилли любила свою религию.Вдохнув соленый морской воздух, она приподняла подбородок и ощутила вдруг, что страшно устала от заточения.— Довольно! Я не могу больше прятаться, опасаясь глупых сплетен! Неделя полного одиночества — это слишком много, — крикнула она, обращаясь к волнам. — И я пойду на юг, Царица Морская, не на север!Теперь все небо превратилось из серо-голубого в розово-желтое, и Брилли постояла наверху еще немного, зачарованная красотой природы. Налетевший ветерок обдал ее волной мельчайших капель, освежая и радуя. Над водой пролетел морской жаворонок, высматривая зазевавшуюся рыбу. Яркий свет Дневной звезды красиво отразился от его белоснежных крыльев.Когда птица растворилась в тумане, Брилли почувствовала, что сегодня днем она опять услышит Зов. Он доносился откуда-то из Амелина. Дважды за прошедшую неделю девушке приходилось делать вид, что ее не волнует являвшийся Зов. И в первый, и во второй раз крик о помощи звучал с севера. Теперь она решила, что, несмотря на слухи, должна отправляться на берег.К тому же необходимо навестить Клару, та, наверное, давно ждет ее.Спустившись по узкой лестнице, Брилли скинула с себя красивое платье, аккуратно свернула его и уложила вместе с сандалиями и поясом в небольшую коробочку в кладовой. Искупавшись и позавтракав кашей, Брилли оделась в домотканое платье, взяла шляпу и посох и вышла из пещеры.Ее утлое суденышко, отплыв от берега, наклонилось влево, подчиняясь силе набежавшей волны, но Брилли уверенно ударила по воде веслами и выправила лодку.— На юг! — велела ей колдунья.На пляже резвились мальчишки, они то взбирались на утес, то сбегали вниз, смеялись, толкали друг друга и визжали. Улучив момент, Брилли подплыла с правой стороны и затаилась, прячась за высокими прибрежными камнями. Где-то совсем рядом раздался взрыв хохота, но она оставалась спокойна: ребятня настолько увлечена игрой, что вряд ли обратит внимание на лодку у камней.Когда-то Брилли опасалась, что пещеру обнаружат такие же вот мальчишки, но потом поняла, что ее обитель охраняет от посторонних Немеркнущий Лучик. Никто даже не приближался к ее маленькому острову. Местная детвора никогда не взбиралась на него, хотя на соседние островки приплывала постоянно. Не появлялись здесь и ярваннетские рыбаки, чтобы наловить звезд-раковин и анемонов, в изобилии водившихся с подветренной стороны.За три столетия, миновавших со времен Великого Бедствия, ни одна из живших в пещере ведьм ни разу не упомянула о приближении к острову кого бы то ни было из местного населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Отец Океан,Царица Морская…
— Что же! У него практически нет шансов, — сказала Брилли вслух.— Мисс! — с отчаянием и болью в голосе выкрикнул один из мальчиков. — Грамил умрет?Она повернула голову — на нее напряженно и с мольбой смотрели голубые, карие, серые глаза.— Нет, не умрет. — Ее голос прозвучал спокойно и уверенно. — Но сейчас попрошу вас оставить меня. Мне нельзя мешать.Брилли слышала шаги приближающегося графа, но заставила себя забыть на время о его присутствии. Приподняв Грамила за плечи, она взяла в руки бинты и принялась обматывать их вокруг худенького тела больного.— Я забочусь о слабых мира сего… Монстр, я не отдам его тебе… Когда принесли воды, она опустила в ведро водоросли и принялась поливать забинтованного Грамила ладонями. Проснувшееся в ней колдовство сосредоточилось в руках, которыми Брилли ощущала теперь и оценивала степень повреждения. Магия полностью завладела ею, и вот первые струи выходившей из мальчика боли потекли в нее.— Живи! — едва слышно обратилась к Грамилу Брилли и почувствовала слабый отклик в обессилевшем теле больного. — Живи! — настойчиво повторила она. — Тебя здесь любят, очень любят, Грамил! Юный конюх ответил негромким стоном и повернул в ее сторону голову, но глаз не открыл. Брилли склонилась ниже и втянула в себя остатки его боли.Мозг мальчика заработал. Он обратился мысленно к ней:— Кто ты? Ей лишь это и было нужно.— Спи, — нежно ответила она и отстранилась от него, совершенно обессиленная.Если бы она дольше пробыла с ним в подобном контакте, ей могли передаться и физические раны. Еще раз подойдя к мальчику, Брилли ласково провела ладонью по его лицу.Когда все закончилось, на ее плечи словно навалилась тяжкая ноша, и внутренние голоса окружающих вновь зазвучали в ее голове.— Что с ним? — спросил Мелфаллан.Она резко повернула голову. Молодой граф Ярваннета стоял в проеме двери, освещенный сзади солнечным светом.Он все видел, но не догадался. Его беспокойный взгляд остановился на ее лице. Я никогда не встречал ее здесь… — Что с ним? — нетерпеливо повторил Мелфаллан, глядя на спящего конюха.Брилли уставилась на собственные руки, склонив голову и пряча лицо под широким полем шляпы.— С ним все будет в порядке, мой господин. Кровоподтеки и ушибы заживут со временем. Ваша целительница знает, что делать.— Хорошо, очень хорошо, — пробормотал Мелфаллан и с облегчением вздохнул.Он радовался, что мальчик уцелел, а также что удалось избежать серьезной проблемы. Убийство, даже конюха, считалось тяжким преступлением, а за действиями Ландрета наблюдала приличная толпа. Вспомнив, что он не один, граф тряхнул головой.— Где Марина? Я ведь послал за ней.— Мастер пошел за ней, ваша светлость, — пролепетал один из мальчиков.— Ах да. Оставайся здесь, девушка, пока не появится Марина. — Слова Мелфаллана прозвучали как приказ. Он нащупал кошелек на поясе, извлек оттуда монету и протянул Брилли. — За твои старания.— Спасибо, мой господин!Граф еще несколько секунд стоял в нерешительности у конюшен. Какое-то странное это лечение… Девчонка ужасно бледная… Потом резко отвернулся и скрылся в каменном тоннеле.Брилли чувствовала, что совсем обессилела, но подняла свои вещи и посох с пола конюшни. Все мышцы болели, а голова шла кругом и, казалось, превращалась в вату.— Оставайтесь с ним, — сказала она конюхам. — Если проснется, дайте ему воды из ведра.— Но граф велел вам никуда не уходить, — напомнил старший из мальчиков.— Да-да.Брилли устало зашагала к тоннелю, но, пройдя сквозь него, приостановилась, опасаясь встретиться с Мелфалланом. Граф разговаривал со стражником, и она из последних сил вспрыгнула на крытую повозку, с грохотом ехавшую к воротам.— Лорд Ландрет приедет с капитаном Бартолом, — сообщил охраннику Мелфаллан. — Скажите им, чтобы сразу шли в тронный зал.— Непременно скажу, ваша светлость, — ответил стражник. Брилли вжалась в дно повозки, вспоминая разговор Ландрета с Мелфалланом. Так, значит, человек, которого с трудом согласился принять граф, не кто иной, как капитан Бартол! «О чем, интересно, пойдет речь на этом приеме? — размышляла Брилли, когда, спрыгнув с повозки, брела вниз по пыльной дороге. — О торговых делах? О новостях с севера? Или о ведьме, свободно разгуливающей на свободе?»Ее душой овладел холодный липкий страх. Граф Мелфаллан видел, как она лечила мальчика, видел, как сильно ударил его Ландрет. Отделаться лишь ссадинами и ушибами конюх не мог. Внимательно ли следил за ней граф? Надолго ли запомнит то, что случилось?Дневная звезда опустилась на запад, освещая далекий горизонт розовым сиянием, даря угасавшему Компаниону нежные лиловые краски. Брилли упорно шла по дороге, а усилившийся ветер трепал ее юбку и широкие поля шляпы. Далеко внизу бушевало море, напоминая об изголодавшемся Монстре. Вероятно, он уже спешит на встречу с ней, направляясь к побережью из черных глубин. 3 Дитя мое, — писала Брилли, — возможно, тебе тоже понравится книга Саранены — большая, в синем переплете, она стоит на четвертой полке. Саранена помимо целительства рассуждает еще и о составе материального, в особенности о камне. Мне кажется, большинство из необработанных драгоценных камней, лежащих в кладовой, принесла сюда именно она. Много страниц ее книги посвящено той части неба, что находится над ветром и облаками, где прячутся звезды. Она часто ссылается на работу другого автора, настолько старую и хрупкую, что нам с тобой ее уже не прочесть. В одном месте Саранена упоминает о поездках на звездах: древние шари'а запрягали небесные светила в диковинные телеги и разъезжали по небу. Мне это представляется невозможным, подобные истории больше походят на легенды, но во времена Великого Бедствия слишком многое было утрачено. Как отличить сказку от того, что много лет назад являлось реальностью, а теперь безвозвратно исчезло? Помни, дитя мое, мы с тобой — тоже легенда, причем в преданиях Верховных лордов нас называют страшнейшим злом. Со времен Великого Бедствия ни единый человек из народа шари'а не применял колдовство открыто. Интересно, как строили телеги, на которых катались по небу? Меня волнует еще один вопрос, более практичный: можно ли сразиться с легендой? С такой, в которой ты сам — главный герой? Недавно один знакомый рыбак рассказал мне, что в Ярваннете все болтают о ведьме Бартола. Слухи множатся и искажаются, особенно после встречи Бартола с графом Мелфалланом. Теперь я — черная ведьма, применившая страшные чары в попытке украсть душу северного капитана. Но он якобы оказался проворнее и защитился при помощи амулета (конечно, когда мы с ним виделись, ничего подобного у него не было). Теперь половина портового люда стремится побывать на корабле Бартола, а Ландрет, как выяснилось, каждый вечер ужинает с ним. Капитану стоит быть осторожнее: этот Ландрет способен на многие гнусности. Хотя судьба Бартола тоже не должна волновать меня. Я с огромной радостью усадила бы его на звездную телегу и отправила попутешествовать. Тогда бы он понял, что с легендами шутки плохи: однажды может выясниться, что они вовсе не легенды! Брилли отложила перо, сладко потянулась и расправила широкие рукава платья из светлого старого атласа, в который раз восхищаясь красотой ткани. Ее талию опоясывала блестящая цепь, концы которой свисали до самого пола, а на ногах, скрываясь под вышитым подолом, красовались осыпанные драгоценными камнями сандалии. Наряд был великолепным, и Брилли чувствовала себя в нем благородной особой, рожденной в семье аристократа, гордой и независимой, — столь мягко шелестел атлас при ходьбе, столь празднично блестело золото и переливались камни.Это платье принадлежало когда-то ее предшественнице, Марленде Джосей. Марленда дорожила им и берегла его как напоминание о детстве и юности, проведенных при дворе Ярваннета. До шестнадцати лет Марленда, являясь дочерью одного из лордов, беззаботно разгуливала по замку, не задумываясь, что где-то рядом существуют нужда и голод. Лишь став взрослой девушкой, она узнала, что родители удочерили ее в младенческом возрасте, и ее безоблачный мир пошатнулся.Но мать и отец, хоть и были приемными, обожали Марленду, любили ее и многочисленные родственники. Сплоченная семья и любовь близких помогли ей не обращать особого внимания на проявление колдовских талантов: образ Монстра она считала кошмарным сном, а странные ощущения — игрой воображения.Благополучие рухнуло в одночасье. Отец Марленды поддерживал политику предыдущего правителя Ярваннета, графа Пуллена, направленную против герцога Сельвина. За свою преданность ему пришлось расплатиться дорогой ценой: добрым именем, состоянием, а в конечном итоге — жизнью. Спасаясь от солдат графа Одрика, Марленда сбежала из дома отца и нашла убежище в колдовской пещере. Тут она и скрывалась на протяжении нескольких лет. Жила в одиночестве в страхе и напряжении, редко выходила на берег, опасаясь встречи с воинами графа, и смертельно заболела от постоянного пребывания в сырости и прохладе. Это ее кости нашла здесь Брилли — останки несчастной жертвы политических амбиций отца.Брилли еще раз поправила рукава драгоценного платья, с грустью думая о бедной девушке из благородной семьи. Со времен правления Пуллена прошло уже тридцать лет, и Ярваннет расцвел при Коуртреях. Об их северном происхождении вскоре позабыли, а граф Одрик, строгий, но мудрый, завоевал любовь ярваннетского народа. Об отце Марленды вряд ли кто-нибудь теперь вспоминал. Многие уже не помнили и самого Пуллена. От Марленды не осталось ничего в этой жизни, кроме тонкого журнала на полке в колдовской пещере да кучки костей у стены, которые Брилли давно предала земле.Марленда танцевала в этом платье. Брилли развела руки в стороны, взмахивая широкими рукавами словно крыльями, и закружила по каменному полу, обнимая за плечи воображаемого кавалера. Возможно, именно в этом наряде Марленда встречалась с кем-нибудь из ухажеров, а у нее их, согласно записям, было немало. Ею интересовались, ведь она в свое время являлась завидной невестой — дочерью лорда, аристократкой.Аристократка… «Интересно, как ощущают себя люди благородных кровей?» — подумала Брилли. Гордо вскинув подбородок, она вообразила себя знатной особой. Вот ей представилось, что из дальнего угла за ней наблюдает симпатичный лорд, и, желая вызвать в нем еще больший восторг, она кокетливо отвернула голову.«Не стоит обращать на него внимание, тогда он вообще потеряет голову, а потом бросится к моим ногам», — решила Брилли, величественно приподняла подол платья и прошла в сопровождении других благородных женщин и мужчин в нарисованный воображением банкетный зал под торжественные звуки музыки и ликующие возгласы камергера.«Вот и она!» — вскрикнул он, когда Брилли появилась на пороге.Разодетая толпа ахнула и замерла в восхищении.«Вот и она! — повторил камергер, сдернул с головы бархатный берет и принялся радостно размахивать им. — Брилли Мефелл, леди…»Брилли задумалась, не зная, название какой земли добавить к своему вымышленному титулу. Хотя какое это имеет значение?Она поклонилась направо и налево, высокопоставленная особа, которая, как ни странно, не пренебрегала простыми людьми. Собравшаяся знать взирала на нее с благоговением…Неожиданно нога Брилли скользнула по голому полу, и, пошатнувшись, девушка наступила на край платья. Еще немного — и «леди» с грохотом упала бы, запутавшись в изысканном наряде, но ей повезло: она успела ухватиться за край стола, пролив чернила и сбив на пол дневник.Удостоверившись, что твердо стоит на ногах, Брилли рассмеялась.— Ах, Марленда, мой милый друг! Не быть мне благородной особой. Я не обучена изысканным манерам, — пробормотала она. — Но я тоже люблю это платье.Подняв дневник и промокнув пролитые на стол чернила сухой тряпкой, Брилли подняла юбки и направилась к узкой лестнице, расположенной параллельно коридору Немеркнущего Лучика. Ступени начинались у широкой щели между массивными камнями, веками лежавшими на поверхности острова. Внизу в восьмидесяти футах плескались, ударяясь о берег острова, соленые синие волны. Брилли поднялась по лестнице, слушая шелковый шепот скользящей по каменным ступеням ткани, и остановилась на самом верху.Безграничная ширь открытого океана завораживала. Прислонившись к холодной стене, Брилли залюбовалась розовым светом, озарявшим водную гладь. Там, на востоке, поднималась, отрываясь от горизонта, Дневная звезда. Где-то вдалеке, окутанные рассветным туманом, мерцали огни удаляющегося от берега корабля. Неожиданно поверхность воды заколыхалась, и из нее взмыли вверх две разыгравшиеся рыбки, задорно сверкая серебряной чешуей. Голос моря действовал успокаивающе, говорил о вечном, обнадеживал.
Отец Океан,Царица Морская!Вы — вечная жизнь,Я себя вам вверяю.
Океан величали здесь Отцом. Аллемани относились к нему с почтением, воспринимали как создателя жизни на земле, как спасителя, видели в нем защитника. Они верили также в существование Морской Царицы. Она, по их мнению, снабжала людей всем необходимым, незримо помогая, а также возвращала каждое существо к Отцу для последующего его возрождения. Жизнь дарованная и жизнь обновленная — обе они протекали в великом, едином ритме, обе были окружены нескончаемым, вечным движением моря. Брилли узнала из книг, что шари'а верили в духов-драконов — воздуха и огня, леса и моря, но Джокатер страстно желала вырастить дочь для нормальной жизни, поэтому воспитывала ее в соответствии с религиозными представлениями аллемани. Брилли любила свою религию.Вдохнув соленый морской воздух, она приподняла подбородок и ощутила вдруг, что страшно устала от заточения.— Довольно! Я не могу больше прятаться, опасаясь глупых сплетен! Неделя полного одиночества — это слишком много, — крикнула она, обращаясь к волнам. — И я пойду на юг, Царица Морская, не на север!Теперь все небо превратилось из серо-голубого в розово-желтое, и Брилли постояла наверху еще немного, зачарованная красотой природы. Налетевший ветерок обдал ее волной мельчайших капель, освежая и радуя. Над водой пролетел морской жаворонок, высматривая зазевавшуюся рыбу. Яркий свет Дневной звезды красиво отразился от его белоснежных крыльев.Когда птица растворилась в тумане, Брилли почувствовала, что сегодня днем она опять услышит Зов. Он доносился откуда-то из Амелина. Дважды за прошедшую неделю девушке приходилось делать вид, что ее не волнует являвшийся Зов. И в первый, и во второй раз крик о помощи звучал с севера. Теперь она решила, что, несмотря на слухи, должна отправляться на берег.К тому же необходимо навестить Клару, та, наверное, давно ждет ее.Спустившись по узкой лестнице, Брилли скинула с себя красивое платье, аккуратно свернула его и уложила вместе с сандалиями и поясом в небольшую коробочку в кладовой. Искупавшись и позавтракав кашей, Брилли оделась в домотканое платье, взяла шляпу и посох и вышла из пещеры.Ее утлое суденышко, отплыв от берега, наклонилось влево, подчиняясь силе набежавшей волны, но Брилли уверенно ударила по воде веслами и выправила лодку.— На юг! — велела ей колдунья.На пляже резвились мальчишки, они то взбирались на утес, то сбегали вниз, смеялись, толкали друг друга и визжали. Улучив момент, Брилли подплыла с правой стороны и затаилась, прячась за высокими прибрежными камнями. Где-то совсем рядом раздался взрыв хохота, но она оставалась спокойна: ребятня настолько увлечена игрой, что вряд ли обратит внимание на лодку у камней.Когда-то Брилли опасалась, что пещеру обнаружат такие же вот мальчишки, но потом поняла, что ее обитель охраняет от посторонних Немеркнущий Лучик. Никто даже не приближался к ее маленькому острову. Местная детвора никогда не взбиралась на него, хотя на соседние островки приплывала постоянно. Не появлялись здесь и ярваннетские рыбаки, чтобы наловить звезд-раковин и анемонов, в изобилии водившихся с подветренной стороны.За три столетия, миновавших со времен Великого Бедствия, ни одна из живших в пещере ведьм ни разу не упомянула о приближении к острову кого бы то ни было из местного населения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46