Но Мари Клэр все еще чувствовала необходимость предупредить его.
– Мартин, ты должен понять, что противостоять этой Серебряной розе непросто, это гораздо сложнее сражения с вражескими солдатами или даже с шайкой беспощадных бандитов. Эта женщина… э… она настоящая колдунья.
– Понимаю. – Его губы сжались, и на лицо легла странная тень. Он прошептал: – Но мне доводилось иметь дело с колдуньей. Да, Господи, приходилось.
– Это правильно. Я забыла. Ты был с капитаном Реми, когда он пытался освободить короля Наварры от Темной Королевы.
Казалось, что Мартин опомнился от мрачного воспоминания, преследовавшего его.
– Э… да. Темная Королева.
Мари Клэр печально покачала головой:
– Боюсь, не следует доверять мнению Аристида, что королева не имеет никакого отношения к этому делу. Из личного опыта знаю, что Екатерина всегда причастна к любому мрачному событию, она обязательно как-то связана с этим. Я так беспокоилась…
– Прошу вас, не стоит волноваться. – Мартин подошел к ней и взял ее за обе руки. – Если это так, я и с этим справлюсь.
Его уверенность, как и улыбка, была такой заразительной, что, несмотря на все страхи, переполнявшие ее сердце, старушка вдруг улыбнулась ему.
– Обещаю вам, преподобная матушка, клянусь жизнью. Я буду защищать Мири, охранять ее от Темной Королевы, и одолею Серебряную розу. И тогда я сделаю то, что должен был сделать многие годы назад.
– Что же это, мой дорогой?
Зубы Мартина сверкнули в волчьей улыбке, такой же, как и блеск, его глаз.
– Я намерен убить этого негодяя, охотника на ведьм.
Улыбка Мари Клэр сразу погасла.
– О нет, Мартин. Не думаю, что Мири…
Но ее протест не принес результата, потому что Мартин поцеловал ее в щеку и вышел из дома. Некромант направился за ним. Аббатиса бросилась вперед, едва успев схватить кота, чтобы он не убежал, и взяла его на руки. Некромант никогда раньше не царапал ее, но теперь она почувствовала его когти сквозь платье.
Сражаясь с котом, она попыталась позвать Мартина, однако он уже сидел на коне. Некромант впился в нее взглядом, и впервые Мари Клэр смогла понять его мысли с необычайной ясностью.
«Ты, глупая старуха, что ты натворила?»
– Прости меня, Боже, я не знаю, – прошептала она, прижимая Некроманта к груди, и опустилась на пол у карниза, глядя, как Мартин Ле Луп поскакал по дороге.
ГЛАВА 6
Спустившись в подземелье Бастилии в сопровождении гвардейцев и начальника тюрьмы, королева-мать едва сдерживала отвращение. Стены каземата были липкими и влажными, словно здесь подвергались пыткам и сами камни. Картина казалась еще более мрачной сквозь черную вуаль, тусклые факелы едва освещали мрак подземелья, воздух был пропитан страхом и болью. Екатерина Медичи подумала, что заточенные здесь узники получали хороший урок терпимости к градациям. Каждый ее шаг был мучением, мышцы и суставы ныли от нового приступа ишиаса, лодыжки и руки отекли.
В то утро она остро чувствовала на себе каждый год из шестидесяти шести прожитых, за которые твердо запомнила, что королева не может позволить себе показывать спою немощь.
У нее было слишком много соперников, готовых накинуться на нее, словно стая шакалов, при первых признаках слабости. Слишком много врагов, и, похоже, появился еще один.
Она думала об остатках цветка, запертого в бюро в спальне Лувра. Серебристый блеск розы постепенно спадал, бархатистые лепестки стали пепельными. Но цветок уже закончил свое страшное дело.
Вчера Екатерина вышла из кареты, доставившей ее на свадебную мессу одного из придворных в Нотр-Дам. Площадь перед собором была заполнена зеваками, желающими взглянуть на невесту и жениха. Из толпы вышла молодая женщина, пытаясь пройти мимо швейцарских стрелков, чтобы поднести Екатерине цветок.
Одно это было достаточно необычным, чтобы привлечь внимание королевы. В городе в эти дни явно ощущалась напряженность, было столько недовольства, что парижане скорее готовы были бросать в нее тухлыми помидорами, чем розами. И роза была совершенно необычная – снежно-белая, словно серебряная. В самой девушке тоже было что-то странное, она была слишком чистенькая, хорошенькая и ухоженная для обитателя парижских улиц, а тонкие руки скрывали перчатки.
Несмотря на то, что молодой охранник выполнил свой долг и оттеснил девушку обратно к толпе, он поддался очарованию умоляющей улыбки юной блондинки. Приняв подарок из ее рук с элегантным поклоном, охранник вышел из строя, чтобы поднести цветок королеве. Инстинктивно Екатерина постаралась не прикасаться к розе. Она предпочла завернуть необычный цветок в носовой платок. Когда девушка попыталась исчезнуть, у Екатерины пробежал холодок по спине и появилось чувство тревоги. Она приказала гвардейцам последовать за девушкой и… не арестовать ее, но спросить о разведении таких необыкновенных цветов.
И хорошо, что она это сделала, потому что тот самый гвардеец теперь умирал в агонии. Екатерина могла бы спасти несчастного юношу, если бы попыталась, но пришлось бы открыть массу своих знаний о ядах и противоядиях.
Многие подозревали ее в колдовстве, но никто не осмелился обвинить ее открыто. Она не хотела рисковать и раскрывать свои возможности лишь ради того, чтобы спасти жизнь молодого охранника, глупо соблазнившегося хорошеньким личиком.
Сопровождение королевы остановилось у толстой деревянной двери одного из казематов. Пока тюремщик возился с ключами, начальник тюрьмы в последний раз обратился к ней. Месье Варне с самого начала не понравилась идея посещения королевой самых страшных застенков крепости. Это был худощавый, нервный человек, с пепельно-серой бородкой, и казалось, что его голова в окружении огромного белоснежного гофрированного ротика словно лежит на блюде.
– Ваше величество, умоляю вас передумать. Нет необходимости подвергать себя дальнейшим испытаниям по этому делу.
«Нет необходимости подвергаться испытанию?» – с грустью подумала Екатерина. О, конечно, всего лишь еще одна попытка покушения на ее жизнь того, чье искусство создания ядов превосходило ее собственное.
– Это существо созналось в участии в коварной попытке покушения, – продолжил начальник тюрьмы. – И теперь надо лишь немного подождать, и она обязательно раскроет имена своих сообщников. Тогда…
– Откройте дверь, Варне, – тихо произнесла Екатерина. – Я хочу ее видеть. Девушка назвалась?
– Она сказала, что ее зовут Люси Пиллар. Заявляет, что она дочь хозяина гостиницы в деревне Луар-Вали.
– Эта дочь корчмаря далеко убежала от дома.
– Возможно, она солгала. Скоро мы добьемся от нее правды. Эти казематы – мерзкое место, населенное насекомыми и болезнями. Здесь нельзя находиться даме, тем более королеве. Если бы ваше величество вернулись и свои палаты и…
– Дверь, де Варне, – приказала Екатерина. – Немедленно.
Начальник тюрьмы глубоко и страдальчески вздохнул и подал знак, чтобы открыли дверь. Она скрипнула и открылась в маленькую узкую камеру, еще более смрадную, чем помещение снаружи. Тюремщик осветил проход для королевы, и она прижала к носу надушенный платок.
Де Варне шел следом за Екатериной. Она взглянула на заключенную и поняла, почему начальник тюрьмы так беспокоился. Прикованная к стене, Люси Пиллар беспомощно висела в цепях, более не сияя свежестью, чистотой и очарованием. На ней была только нижняя рубаха, а белоснежное тело покрыто синяками и ссадинами, на ногах вздулись пузыри от кипящего масла, раны на теле уже начали гноиться.
– Вы беспросветный идиот. – Зашипела Екатерина на де Варне. – Вы убили ее.
– Н-нет, ваше величество, – поспешил оправдаться начальник тюрьмы. – Торке! – позвал он охранника. Приведите ее в чувства.
Тот выполнил приказ, окатив девушку ведром тухлой воды. Когда Люси едва шевельнула головой и застонала, он засунул ей в рот флягу и влил в горло какого-то дешевого вина.
Девушка захлебнулась и раскашлялась. Екатерина отступила в отвращении, осудив эти грубые методы. Ничего подобного не потребовалось бы, если бы ее глаза были такими же, как прежде. Екатерина смогла бы вытащить из нее всю необходимую информацию, просто внимательно посмотрев в них. Она обладала искусством мудрых женщин читать по глазам с таким мастерством, что в этом ей почти не было равных. Но, как и все тело, взгляд девушки тоже ослабел.
Когда Люси, наконец, пришла в себя и ее глаза открылись, Екатерина вежливо приказала охранникам отойти и приблизилась к ней. Голова девушки упала набок. Она смотрела на Екатерину с болью в глазах, наблюдая, как королева поднимает вуаль.
– Ну, ты меня знаешь, госпожа Пиллар?
В тусклых глазах мелькнула искра признания. Растрескавшиеся губы Люси растянулись в подобие улыбки.
– Медичи, – хрипло произнесла она. – Дочь флорентийского аптекаря.
Екатерина услышала, как ахнул начальник тюрьмы, но осталась невозмутимой. Этот эпитет ей дали с первых дней ее появления в этой стране. Надменные французы никогда не считали дочь итальянского купца достойной их молодого короля, невзирая на ее солидное приданое.
Привыкшая к оскорблениям, Екатерина хранила спокойствие, пока девушка хрипло не добавила:
– Колдунья… Темная Королева… Мой враг.
Екатерина насторожилась и приказала охранникам и начальнику тюрьмы выйти из камеры. Варне сделал слабую попытку запротестовать, но замолчал под холодным взглядом Екатерины. По крайней мере, ее глаза все еще обладали властной силой.
Как только они остались наедине, Екатерина взяла девушку за подбородок и подняла ее голову. Она всмотрелась в глаза девушки, собрав всю свою волю. Но это было все равно, что всматриваться в мутный поток. Медичи смотрела, пока ее собственные глаза не заслезились. Пришлось оставить эту затею.
Стараясь разговаривать с девушкой ласково, Екатерина произнесла:
– Почему я твой враг, дитя? Я вполне могла бы стать тебе другом. Ты сделала глупость, приняв участие в этом заговоре против меня. Но я могу смилостивиться, если ты скажешь мне то, что я хочу знать. Только я могу спасти тебя…
Екатерина замолчала в изумлении. Несмотря на слабость, Люси сумела освободиться от ее руки и встряхнуть головой.
– Нет. У тебя нет… власти. Нет такой власти, как у моей госпожи, моей Серебряной розы.
– А кто она такая?
– Та… кто уничтожит тебя.
Люси облизала губы, едва прошептав слова. Екатерине пришлось наклониться, чтобы услышать ее.
– Приближается революция. Серебряная роза… однажды захватит твое королевство.
– В самом деле? – сухо поинтересовалась Екатерина. – И как она собирается это сделать? Завоевать Францию, вооружив моих врагов отравленными розами?
– У нее есть не только… розы. У нее есть книга.
– Книга? Какая книга? – резко спросила Екатерина.
Дыхание Люси стало тяжелее, глаза помутнели. Екатерина встряхнула ее.
– Какая книга? – сурово потребовала она ответа.
Губы Люси молча зашевелились. Перед тем как ее голова беспомощно повисла, она успела произнести шепотом.
– «Книга… теней».
По дороге обратно в Лувр Екатерина сидела на подушках кареты, пытаясь найти удобное положение для своих ноющих суставов. Несмотря на душную дневную жару, она плотно закрыла окна кареты, чтобы солнечный свет не терзал ее больных глаз. Начался новый приступ головной боли, вызванный очередной неприятностью.
Боже, как она устала от этого! Пока ее карета тряслась по улицам города, Екатерина прекрасно понимала, что между ней и недоброжелательным населением теперь была только тонкая стенка кареты и эскорт из швейцарских гвардейцев. Как и во всей стране, в Париже царили нищета и беспорядки.
Весна была неудачная, на смену наводнениям пришла засуха, уничтожившая посевы и скот. Еды не хватало, цены росли, животы были пусты, терпение иссякло. Неутихающая гражданская война между гугенотами и католиками за последние два десятилетия опустошила страну и казну.
Конечно, во всем была виновата только она, с горечью подумала Екатерина, растирая переносицу. Как там говорилось про нее в последних памфлетах, ходивших по Парижу? «Змея, рожденная от недостойных родителей в итальянских трущобах… самая отъявленная дьяволица на престоле».
Глупцы не понимали, что за стабильность, которую знала Франция в последние годы, они обязаны благодарить исключительно ее, конечно же, не ее сына, его величество Генриха III, милостью Божьей короля Франции.
Когда Генрих не развлекался в неистовых пирушках со своими размалеванными щеголями, он ударялся в религию, рьяно предаваясь затворничеству и самобичеванию. Пока он впустую тратил время, простаивая на коленях перед какой-нибудь мраморной статуей, его королевство пребывало на грани катастрофы, короне угрожала поднимающаяся сила дворян, особенно одного – герцога де Гиза.
Герцогу стоило только появиться в воротах города, как эти несносные парижане бросались к его лошади с криками: «Гиз! О Гиз!», словно это было вторым пришествием Христа. Красивый, напористый и надменный герцог носил маску набожности, скрывавшую его амбиции, которые простирались до самого королевского трона.
Мало было ей всего этого, так появилась еще одна опасность, угрожавшая ей, эта… эта Серебряная роза, кем бы она ни была. Но Екатерина знала, что от юной госпожи Пиллар она больше ничего не узнает.
Девушка умерла благодаря стараниям де Варне и его тюремщиков. Потея и заикаясь, начальник тюрьмы бормотал извинения.
– Люси Пиллар, должно быть, была не такая крепкая, как казалось. Возможно, у девушки было слабое сердце, или… или…
Екатерина остановила лепет де Варне холодным взглядом. Правда была в том, что де Варне и его палачам не хватало изысканности в искусстве пыток. А теперь Пиллар ушла в темных объятиях смерти, унеся с собой свои тайны.
Неудивительно, что голова Екатерины готова была расколоться надвое. Ей даже не хватило сил хорошенько отругать де Варне за плохую службу. Поднимаясь из темницы, она думала лишь о том, как бы поскорее избавиться от начальника тюрьмы и остальных вельмож, пока они не заметили, как сильно она взволнована, что существовали слова, способные посеять страх даже в сердце Темной Королевы.
«Моя Серебряная роза уничтожит тебя. У нее есть «Книга теней»».
Действительно ли эта девчонка понимала, что говорила, или это был обычный крик отчаяния человека, замученного до смерти? «Книга теней» была не более чем легендой для Дочерей Земли. Ходили слухи, что это сборник древней мудрости, давно утраченной для мира, что в ней была заключена вся самая опасная и могущественная магия, описания, как изготавливать оружие, способное уничтожать народы и целые города, снадобья, чтобы сохранить молодость, оживлять мертвых.
Многие считали книгу всего лишь легендой, но Екатерина знала о ней лучше других. Однажды ей почти удалось заполучить ее, или это ей только казалось. Она закрыла глаза, мысленно возвращаясь в ту летнюю ночь десять лет назад, когда ожидала возвращения лазутчика из гостиницы «Шартр», где остановились охотник на ведьм Ле Балафр и его люди.
Сделка должна была состояться между графом Ренаром и Симоном Аристидом ради спасения жизни Габриэль Шене. Екатерина не сомневалась в том, что эти какая-то ловушка. Она отлично знала, каким наглым и безжалостным был этот молодой Аристид, и ревниво восхищалась им за это. Коварство Ле Балафра создавало проблемы для семьи Хозяйки острова Фэр. Королеву интересовал лишь объект сделки – таинственная книга, которую граф каким-то образом сумел заполучить.
Расхаживая по комнате, Екатерина получила тревожное сообщение о том, что в гостинице «Шартр» случилось что-то ужасное. Никто, казалось, не мог объяснить, что именно произошло. Известно было только, что дом сгорел дотла. Но не было никаких сведений о жертвах, только узники охотника на ведьм сбежали, а месье Ле Балафр, кажется, не погиб.
Екатерина пристально изучила эти детали. Ей надо было знать лишь одно: где был Бартоломей Вердуччи? Она молилась, чтобы старый дурак не дал себя убить во время самой важной миссии, которую она ему когда-либо поручала. Он должен был добыть «Книгу теней».
Она даже хотела сама заняться расследованием, когда одна из ее фрейлин сообщила ей о возвращении синьора. Когда Вердуччи с трудом вошел в ее приемную, он весь был перемазан сажей. Его брови и борода обгорели, голову прикрывала толстая окровавленная повязка, не позволявшая надеть шляпу.
В любом другом случае Екатерина отругала бы его за появление перед ней в таком виде, но ей не хотелось тратить время на бессмысленные упреки, даже расспрашивать, где он был все это время.
– Ну что, ты преуспел в своей миссии? Она у тебя? – нетерпеливо потребовала доклада Екатерина.
Вердуччи протянул ей сумку и, как только она ее взяла, свалился прямо к ее ногам. Екатерина подхватила сумку и едва сдержала торжествующий крик, достав книгу в кожаном переплете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Мартин, ты должен понять, что противостоять этой Серебряной розе непросто, это гораздо сложнее сражения с вражескими солдатами или даже с шайкой беспощадных бандитов. Эта женщина… э… она настоящая колдунья.
– Понимаю. – Его губы сжались, и на лицо легла странная тень. Он прошептал: – Но мне доводилось иметь дело с колдуньей. Да, Господи, приходилось.
– Это правильно. Я забыла. Ты был с капитаном Реми, когда он пытался освободить короля Наварры от Темной Королевы.
Казалось, что Мартин опомнился от мрачного воспоминания, преследовавшего его.
– Э… да. Темная Королева.
Мари Клэр печально покачала головой:
– Боюсь, не следует доверять мнению Аристида, что королева не имеет никакого отношения к этому делу. Из личного опыта знаю, что Екатерина всегда причастна к любому мрачному событию, она обязательно как-то связана с этим. Я так беспокоилась…
– Прошу вас, не стоит волноваться. – Мартин подошел к ней и взял ее за обе руки. – Если это так, я и с этим справлюсь.
Его уверенность, как и улыбка, была такой заразительной, что, несмотря на все страхи, переполнявшие ее сердце, старушка вдруг улыбнулась ему.
– Обещаю вам, преподобная матушка, клянусь жизнью. Я буду защищать Мири, охранять ее от Темной Королевы, и одолею Серебряную розу. И тогда я сделаю то, что должен был сделать многие годы назад.
– Что же это, мой дорогой?
Зубы Мартина сверкнули в волчьей улыбке, такой же, как и блеск, его глаз.
– Я намерен убить этого негодяя, охотника на ведьм.
Улыбка Мари Клэр сразу погасла.
– О нет, Мартин. Не думаю, что Мири…
Но ее протест не принес результата, потому что Мартин поцеловал ее в щеку и вышел из дома. Некромант направился за ним. Аббатиса бросилась вперед, едва успев схватить кота, чтобы он не убежал, и взяла его на руки. Некромант никогда раньше не царапал ее, но теперь она почувствовала его когти сквозь платье.
Сражаясь с котом, она попыталась позвать Мартина, однако он уже сидел на коне. Некромант впился в нее взглядом, и впервые Мари Клэр смогла понять его мысли с необычайной ясностью.
«Ты, глупая старуха, что ты натворила?»
– Прости меня, Боже, я не знаю, – прошептала она, прижимая Некроманта к груди, и опустилась на пол у карниза, глядя, как Мартин Ле Луп поскакал по дороге.
ГЛАВА 6
Спустившись в подземелье Бастилии в сопровождении гвардейцев и начальника тюрьмы, королева-мать едва сдерживала отвращение. Стены каземата были липкими и влажными, словно здесь подвергались пыткам и сами камни. Картина казалась еще более мрачной сквозь черную вуаль, тусклые факелы едва освещали мрак подземелья, воздух был пропитан страхом и болью. Екатерина Медичи подумала, что заточенные здесь узники получали хороший урок терпимости к градациям. Каждый ее шаг был мучением, мышцы и суставы ныли от нового приступа ишиаса, лодыжки и руки отекли.
В то утро она остро чувствовала на себе каждый год из шестидесяти шести прожитых, за которые твердо запомнила, что королева не может позволить себе показывать спою немощь.
У нее было слишком много соперников, готовых накинуться на нее, словно стая шакалов, при первых признаках слабости. Слишком много врагов, и, похоже, появился еще один.
Она думала об остатках цветка, запертого в бюро в спальне Лувра. Серебристый блеск розы постепенно спадал, бархатистые лепестки стали пепельными. Но цветок уже закончил свое страшное дело.
Вчера Екатерина вышла из кареты, доставившей ее на свадебную мессу одного из придворных в Нотр-Дам. Площадь перед собором была заполнена зеваками, желающими взглянуть на невесту и жениха. Из толпы вышла молодая женщина, пытаясь пройти мимо швейцарских стрелков, чтобы поднести Екатерине цветок.
Одно это было достаточно необычным, чтобы привлечь внимание королевы. В городе в эти дни явно ощущалась напряженность, было столько недовольства, что парижане скорее готовы были бросать в нее тухлыми помидорами, чем розами. И роза была совершенно необычная – снежно-белая, словно серебряная. В самой девушке тоже было что-то странное, она была слишком чистенькая, хорошенькая и ухоженная для обитателя парижских улиц, а тонкие руки скрывали перчатки.
Несмотря на то, что молодой охранник выполнил свой долг и оттеснил девушку обратно к толпе, он поддался очарованию умоляющей улыбки юной блондинки. Приняв подарок из ее рук с элегантным поклоном, охранник вышел из строя, чтобы поднести цветок королеве. Инстинктивно Екатерина постаралась не прикасаться к розе. Она предпочла завернуть необычный цветок в носовой платок. Когда девушка попыталась исчезнуть, у Екатерины пробежал холодок по спине и появилось чувство тревоги. Она приказала гвардейцам последовать за девушкой и… не арестовать ее, но спросить о разведении таких необыкновенных цветов.
И хорошо, что она это сделала, потому что тот самый гвардеец теперь умирал в агонии. Екатерина могла бы спасти несчастного юношу, если бы попыталась, но пришлось бы открыть массу своих знаний о ядах и противоядиях.
Многие подозревали ее в колдовстве, но никто не осмелился обвинить ее открыто. Она не хотела рисковать и раскрывать свои возможности лишь ради того, чтобы спасти жизнь молодого охранника, глупо соблазнившегося хорошеньким личиком.
Сопровождение королевы остановилось у толстой деревянной двери одного из казематов. Пока тюремщик возился с ключами, начальник тюрьмы в последний раз обратился к ней. Месье Варне с самого начала не понравилась идея посещения королевой самых страшных застенков крепости. Это был худощавый, нервный человек, с пепельно-серой бородкой, и казалось, что его голова в окружении огромного белоснежного гофрированного ротика словно лежит на блюде.
– Ваше величество, умоляю вас передумать. Нет необходимости подвергать себя дальнейшим испытаниям по этому делу.
«Нет необходимости подвергаться испытанию?» – с грустью подумала Екатерина. О, конечно, всего лишь еще одна попытка покушения на ее жизнь того, чье искусство создания ядов превосходило ее собственное.
– Это существо созналось в участии в коварной попытке покушения, – продолжил начальник тюрьмы. – И теперь надо лишь немного подождать, и она обязательно раскроет имена своих сообщников. Тогда…
– Откройте дверь, Варне, – тихо произнесла Екатерина. – Я хочу ее видеть. Девушка назвалась?
– Она сказала, что ее зовут Люси Пиллар. Заявляет, что она дочь хозяина гостиницы в деревне Луар-Вали.
– Эта дочь корчмаря далеко убежала от дома.
– Возможно, она солгала. Скоро мы добьемся от нее правды. Эти казематы – мерзкое место, населенное насекомыми и болезнями. Здесь нельзя находиться даме, тем более королеве. Если бы ваше величество вернулись и свои палаты и…
– Дверь, де Варне, – приказала Екатерина. – Немедленно.
Начальник тюрьмы глубоко и страдальчески вздохнул и подал знак, чтобы открыли дверь. Она скрипнула и открылась в маленькую узкую камеру, еще более смрадную, чем помещение снаружи. Тюремщик осветил проход для королевы, и она прижала к носу надушенный платок.
Де Варне шел следом за Екатериной. Она взглянула на заключенную и поняла, почему начальник тюрьмы так беспокоился. Прикованная к стене, Люси Пиллар беспомощно висела в цепях, более не сияя свежестью, чистотой и очарованием. На ней была только нижняя рубаха, а белоснежное тело покрыто синяками и ссадинами, на ногах вздулись пузыри от кипящего масла, раны на теле уже начали гноиться.
– Вы беспросветный идиот. – Зашипела Екатерина на де Варне. – Вы убили ее.
– Н-нет, ваше величество, – поспешил оправдаться начальник тюрьмы. – Торке! – позвал он охранника. Приведите ее в чувства.
Тот выполнил приказ, окатив девушку ведром тухлой воды. Когда Люси едва шевельнула головой и застонала, он засунул ей в рот флягу и влил в горло какого-то дешевого вина.
Девушка захлебнулась и раскашлялась. Екатерина отступила в отвращении, осудив эти грубые методы. Ничего подобного не потребовалось бы, если бы ее глаза были такими же, как прежде. Екатерина смогла бы вытащить из нее всю необходимую информацию, просто внимательно посмотрев в них. Она обладала искусством мудрых женщин читать по глазам с таким мастерством, что в этом ей почти не было равных. Но, как и все тело, взгляд девушки тоже ослабел.
Когда Люси, наконец, пришла в себя и ее глаза открылись, Екатерина вежливо приказала охранникам отойти и приблизилась к ней. Голова девушки упала набок. Она смотрела на Екатерину с болью в глазах, наблюдая, как королева поднимает вуаль.
– Ну, ты меня знаешь, госпожа Пиллар?
В тусклых глазах мелькнула искра признания. Растрескавшиеся губы Люси растянулись в подобие улыбки.
– Медичи, – хрипло произнесла она. – Дочь флорентийского аптекаря.
Екатерина услышала, как ахнул начальник тюрьмы, но осталась невозмутимой. Этот эпитет ей дали с первых дней ее появления в этой стране. Надменные французы никогда не считали дочь итальянского купца достойной их молодого короля, невзирая на ее солидное приданое.
Привыкшая к оскорблениям, Екатерина хранила спокойствие, пока девушка хрипло не добавила:
– Колдунья… Темная Королева… Мой враг.
Екатерина насторожилась и приказала охранникам и начальнику тюрьмы выйти из камеры. Варне сделал слабую попытку запротестовать, но замолчал под холодным взглядом Екатерины. По крайней мере, ее глаза все еще обладали властной силой.
Как только они остались наедине, Екатерина взяла девушку за подбородок и подняла ее голову. Она всмотрелась в глаза девушки, собрав всю свою волю. Но это было все равно, что всматриваться в мутный поток. Медичи смотрела, пока ее собственные глаза не заслезились. Пришлось оставить эту затею.
Стараясь разговаривать с девушкой ласково, Екатерина произнесла:
– Почему я твой враг, дитя? Я вполне могла бы стать тебе другом. Ты сделала глупость, приняв участие в этом заговоре против меня. Но я могу смилостивиться, если ты скажешь мне то, что я хочу знать. Только я могу спасти тебя…
Екатерина замолчала в изумлении. Несмотря на слабость, Люси сумела освободиться от ее руки и встряхнуть головой.
– Нет. У тебя нет… власти. Нет такой власти, как у моей госпожи, моей Серебряной розы.
– А кто она такая?
– Та… кто уничтожит тебя.
Люси облизала губы, едва прошептав слова. Екатерине пришлось наклониться, чтобы услышать ее.
– Приближается революция. Серебряная роза… однажды захватит твое королевство.
– В самом деле? – сухо поинтересовалась Екатерина. – И как она собирается это сделать? Завоевать Францию, вооружив моих врагов отравленными розами?
– У нее есть не только… розы. У нее есть книга.
– Книга? Какая книга? – резко спросила Екатерина.
Дыхание Люси стало тяжелее, глаза помутнели. Екатерина встряхнула ее.
– Какая книга? – сурово потребовала она ответа.
Губы Люси молча зашевелились. Перед тем как ее голова беспомощно повисла, она успела произнести шепотом.
– «Книга… теней».
По дороге обратно в Лувр Екатерина сидела на подушках кареты, пытаясь найти удобное положение для своих ноющих суставов. Несмотря на душную дневную жару, она плотно закрыла окна кареты, чтобы солнечный свет не терзал ее больных глаз. Начался новый приступ головной боли, вызванный очередной неприятностью.
Боже, как она устала от этого! Пока ее карета тряслась по улицам города, Екатерина прекрасно понимала, что между ней и недоброжелательным населением теперь была только тонкая стенка кареты и эскорт из швейцарских гвардейцев. Как и во всей стране, в Париже царили нищета и беспорядки.
Весна была неудачная, на смену наводнениям пришла засуха, уничтожившая посевы и скот. Еды не хватало, цены росли, животы были пусты, терпение иссякло. Неутихающая гражданская война между гугенотами и католиками за последние два десятилетия опустошила страну и казну.
Конечно, во всем была виновата только она, с горечью подумала Екатерина, растирая переносицу. Как там говорилось про нее в последних памфлетах, ходивших по Парижу? «Змея, рожденная от недостойных родителей в итальянских трущобах… самая отъявленная дьяволица на престоле».
Глупцы не понимали, что за стабильность, которую знала Франция в последние годы, они обязаны благодарить исключительно ее, конечно же, не ее сына, его величество Генриха III, милостью Божьей короля Франции.
Когда Генрих не развлекался в неистовых пирушках со своими размалеванными щеголями, он ударялся в религию, рьяно предаваясь затворничеству и самобичеванию. Пока он впустую тратил время, простаивая на коленях перед какой-нибудь мраморной статуей, его королевство пребывало на грани катастрофы, короне угрожала поднимающаяся сила дворян, особенно одного – герцога де Гиза.
Герцогу стоило только появиться в воротах города, как эти несносные парижане бросались к его лошади с криками: «Гиз! О Гиз!», словно это было вторым пришествием Христа. Красивый, напористый и надменный герцог носил маску набожности, скрывавшую его амбиции, которые простирались до самого королевского трона.
Мало было ей всего этого, так появилась еще одна опасность, угрожавшая ей, эта… эта Серебряная роза, кем бы она ни была. Но Екатерина знала, что от юной госпожи Пиллар она больше ничего не узнает.
Девушка умерла благодаря стараниям де Варне и его тюремщиков. Потея и заикаясь, начальник тюрьмы бормотал извинения.
– Люси Пиллар, должно быть, была не такая крепкая, как казалось. Возможно, у девушки было слабое сердце, или… или…
Екатерина остановила лепет де Варне холодным взглядом. Правда была в том, что де Варне и его палачам не хватало изысканности в искусстве пыток. А теперь Пиллар ушла в темных объятиях смерти, унеся с собой свои тайны.
Неудивительно, что голова Екатерины готова была расколоться надвое. Ей даже не хватило сил хорошенько отругать де Варне за плохую службу. Поднимаясь из темницы, она думала лишь о том, как бы поскорее избавиться от начальника тюрьмы и остальных вельмож, пока они не заметили, как сильно она взволнована, что существовали слова, способные посеять страх даже в сердце Темной Королевы.
«Моя Серебряная роза уничтожит тебя. У нее есть «Книга теней»».
Действительно ли эта девчонка понимала, что говорила, или это был обычный крик отчаяния человека, замученного до смерти? «Книга теней» была не более чем легендой для Дочерей Земли. Ходили слухи, что это сборник древней мудрости, давно утраченной для мира, что в ней была заключена вся самая опасная и могущественная магия, описания, как изготавливать оружие, способное уничтожать народы и целые города, снадобья, чтобы сохранить молодость, оживлять мертвых.
Многие считали книгу всего лишь легендой, но Екатерина знала о ней лучше других. Однажды ей почти удалось заполучить ее, или это ей только казалось. Она закрыла глаза, мысленно возвращаясь в ту летнюю ночь десять лет назад, когда ожидала возвращения лазутчика из гостиницы «Шартр», где остановились охотник на ведьм Ле Балафр и его люди.
Сделка должна была состояться между графом Ренаром и Симоном Аристидом ради спасения жизни Габриэль Шене. Екатерина не сомневалась в том, что эти какая-то ловушка. Она отлично знала, каким наглым и безжалостным был этот молодой Аристид, и ревниво восхищалась им за это. Коварство Ле Балафра создавало проблемы для семьи Хозяйки острова Фэр. Королеву интересовал лишь объект сделки – таинственная книга, которую граф каким-то образом сумел заполучить.
Расхаживая по комнате, Екатерина получила тревожное сообщение о том, что в гостинице «Шартр» случилось что-то ужасное. Никто, казалось, не мог объяснить, что именно произошло. Известно было только, что дом сгорел дотла. Но не было никаких сведений о жертвах, только узники охотника на ведьм сбежали, а месье Ле Балафр, кажется, не погиб.
Екатерина пристально изучила эти детали. Ей надо было знать лишь одно: где был Бартоломей Вердуччи? Она молилась, чтобы старый дурак не дал себя убить во время самой важной миссии, которую она ему когда-либо поручала. Он должен был добыть «Книгу теней».
Она даже хотела сама заняться расследованием, когда одна из ее фрейлин сообщила ей о возвращении синьора. Когда Вердуччи с трудом вошел в ее приемную, он весь был перемазан сажей. Его брови и борода обгорели, голову прикрывала толстая окровавленная повязка, не позволявшая надеть шляпу.
В любом другом случае Екатерина отругала бы его за появление перед ней в таком виде, но ей не хотелось тратить время на бессмысленные упреки, даже расспрашивать, где он был все это время.
– Ну что, ты преуспел в своей миссии? Она у тебя? – нетерпеливо потребовала доклада Екатерина.
Вердуччи протянул ей сумку и, как только она ее взяла, свалился прямо к ее ногам. Екатерина подхватила сумку и едва сдержала торжествующий крик, достав книгу в кожаном переплете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41