Женщины забросили работу по хозяйству, собираясь небольшими группами на улицах, чтобы посплетничать, посудачить и пофантазировать. Единственной, кто мог знать всю правду о происходящем, была Мари Клэр. Но она молчала, проводя большую часть времени в церкви Святой Анны в молитвах за благополучное возвращение Мири.
На третий день после отъезда девушки аббатиса принялась за более земные дела. Морщась от боли в суставах и запущенного вида своего сада, она опустилась на колени, чтобы сразиться с армией сорняков, заполонивших цветочные клумбы.
Утро было теплое, легкий ветерок трепал седые локоны, выбившиеся из-под чепца. В кроне яблони чирикали воробьи, листья дерева приятно шелестели. Мари Клэр успела отрешиться от своих проблем, когда тишину нарушил шум, доносившийся из дома. Даже отсюда были слышны жалобные крики кота, запертого на кухне.
– Я тебя слышу, мой друг, – устало прошептала старушка. – Но выпустить тебя не могу. Я ей обещала.
Она поморщилась, осознав, что за последние несколько дней стала разговаривать с котом точно так же, как Мири, хотя понимать его пока не могла. Она решила, что это даже хорошо, потому что порой ей казалось, что маленький дьявол просто ругается с ней, шипя обидные упреки за то, что она позволила Мири уехать.
Мари Клэр перестала полоть, пытаясь убрать с лица, выбившиеся из-под чепца пряди. Она не упрекала себя и в случившемся, но переживала, что не смогла запереть в доме Мири вместо ее кота. Однако дочери Евангелины никогда не были покладистыми девочками. Сестры Шене унаследовали упрямый характер их матери в полной мере.
Несмотря на всю ее деликатность, Мири внутренне была непреклонна, и это был не первый случай, когда Мари Клэр чувствовала твердость ее характера. Много лет назад Мири сделала нечто похожее: убежала в Париж, одержимая страхом за сестру Габриэль. Это путешествие было достаточно опасным, но не настолько, как теперешнее.
Перед отъездом Мири заставила аббатису обещать, что она не напишет Арианн о том, чем занята младшая сестра. Никогда раньше ей так сильно не хотелось нарушить клятву. Ее пугала не опасность, с которой столкнется Мири при встрече с Серебряной розой, но Мари Клэр тревожила мысль о том, что Мири окажется наедине с Симоном Аристидом.
«Мари, он сильно изменился».
Знала ли Мири, как смягчились ее глаза, когда она произнесла эти слова, когда всего лишь упомянула имя того охотника на ведьм? Как покраснела она, когда уверяла, что не испытывает никаких нежных чувств к Аристиду? Кого именно собиралась спасти Мири от Серебряной розы – Кэрол Моро или Симона Аристида?
Мари Клэр сомневалась, что девушка сама знает ответ на этот вопрос, и понимала, что в действительности волнует ее. Как бы нежно ни относился Аристид к Мири, он все же сражался с темной стороной своей собственной души, и доверять ему было опасно.
Несколько раз в день женщина бралась за перо, что бы написать Арианн. Если Мари Клэр будет молчать и, сохрани боже, что-нибудь случится с Мири, как она по смотрит Арианн в глаза? Но все же… можно ли подвергать опасности одного дорогого друга ради спасения другого?
Кроме того, Арианн получит записку нескоро, да и для возвращения на остров Фэр тоже потребуется время. Когда Хозяйка острова Фэр и ее супруг смогут последовать за Мири, может быть уже слишком поздно.
Аббатиса тяжело вздохнула. Никогда еще не чувствовала она себя такой старой и бесполезной. Опустив глаза вниз, она заметила, что, отвлекшись, стала выдергивать цветы розмарина вместе с сорняками, и снова склонилась над клумбой, стараясь больше не ошибаться, но вдруг вздрогнула от дальнего крика.
По дороге бежала маленькая девочка. Прикрыв глаза ладонью и сощурившись, Мари Клэр узнала Виолетту, шестилетнюю дочь Хелены Креси. Путаясь босыми коленками в юбках, девочка громко звала свою маму.
– Господи, что теперь? – прошептала женщина, почувствовав, как сжимается грудь от волнения.
Прижав руку к пояснице, она с трудом поднялась на ноги и увидела, как мадам Креси выбежала из дома, прижимая ребенка Моро к груди. Когда она побежала по дороге навстречу дочери, за ней увязалась испуганная мадам Алан со всеми своими детьми.
– Мама! Мама!
Виолетта остановилась перед матерью, и Хелена, держа младенца в одной руке, склонилась к девочке. Мари Клэр не слышала, что спрашивала Хелена, но ответ запыхавшейся Виолетты она расслышала очень хорошо.
– На остров Фэр приехал принц, – взвизгнула девочка и запрыгала от радости. – Как в сказках, которые ты мне рассказывала, мама. Знаешь, прекрасный принц, который поцеловал бедную девушку и спас ее от проклятья колдуньи, а потом они жили счастливо. Так вот, этот самый принц уже здесь, может быть, он поцелует тебя. Только папе это не понравится.
Женщина выпрямилась и, успокоившись, рассмеялась.
Мари Клэр приложила руку к сердцу, тоже вздохнув с большим облегчением, так как боялась, что ее сердце не выдержит еще одной страшной новости или неприятности. Даже Жозефина сухо усмехнулась, но не удержалась, чтобы не отругать Хелену.
– Глупо забивать голову девочки такой ерундой.
– Это не ерунда, – крикнула Виолетта, сердито топнув маленькой ножкой. – Сами смотрите, вот он едет.
Она указала пухлым пальчиком на подъезжавшего путника. Когда мужчина приблизился, и Мари Клэр смогла разглядеть его, она подумала, что девчушку можно простить за то, что она приняла его за сказочного принца. На берегах острова Фэр редко появлялись, такие ослепительно галантные господа. Даже издалека было видно, что это красивый мужчина, его темно каштановые волосы были зачесаны назад, а черный бархатный берет украшен белым пером. Короткий зеленый плащ на розовой шелковой подкладке свисал с одною плеча, а камзол и короткие панталоны были такого же отличного качества, как и коричневые сапожки для верховой езды.
Женщины высовывались из окон или из-за заборов, оглядывая незнакомца, когда он проезжал мимо них. Его холеный серый в яблоках конь грациозно гарцевал, и его хозяин улыбался и приветливо кивал. Казалось, что конь, подобно хозяину, понимает, какой переполох они создали в городе, и оба откровенно наслаждаются этим.
Мари Клэр вытерла руки о фартук, также как и все, она не могла оторвать глаз от этого зрелища. Старушка подошла ближе к калитке, когда незнакомец остановил коня рядом с Хеленой Креси, стоявшей с открытым ртом.
Он склонился в седле и поприветствовал ее, Хелену тут же оттолкнула полногрудая четырнадцатилетняя старшая дочь Жозефины Лизетта. Краснея и хихикая, девочка направилась к всаднику, но не успели они обменяться несколькими словами, как Жозефина встала между ними, словно разъяренная тигрица.
Грубо оттолкнув дочь, мадам Алан выступила вперед и что-то тихо сказала незнакомцу. Несмотря на все старания Мари Клэр, она не смогла расслышать ни слова.
Мужчина выпрямился в седле с озадаченным видом. Когда Жозефина продолжила свою речь, он беспокойно осмотрел улицу. Вдруг его лицо засветилось, и, не обращая внимания на свою собеседницу, он улыбнулся, поклонился остальным женщинам и поскакал вперед.
Мари Клэр видела, что всадник подъехал прямо к ее дому. Грациозно соскочив с коня, он накинул поводья на забор. Аббатиса поняла, что ее первое впечатление было верным: мужчина действительно был красив. На его скуластом лице красовались аккуратные усики и бородка, но взгляд и весь облик свидетельствовали об отчаянном характере.
Глаза и улыбка у него были плутовские, такие, от которых большинство мамаш запирают своих дочерей, а сами потом не могут противостоять их чарам. Даже Мари Клэр разволновалась, и ее сердце затрепетало, когда он входил в калитку ее сада.
Еще больше она изумилась, когда он упал перед ней на одно колено, взял за руку и бережно поднес ее к своим губам.
– Преподобная матушка, – прошептал он.
– Прошу прощения, месье. Но я не… Я больше не…
Боже праведный, подумала Мари Клэр с отвращением. Неужели она действительно покраснела и запнулась?
– Для меня вы всегда будете матерью аббатисой. – Он посмотрел на нее сквозь густые ресницы, озарив ослепительной улыбкой. – Я бы никогда не отважился назвать вас Мари Клэр.
– Полагаю, у вас хватит отваги на все, что угодно, сын мой, – ответила женщина, наконец-то вернув себе самообладание. Она убрала руку и властно произнесла: – Не беспокойтесь о моем имени, лучше поскорее назовите свое.
Он на мгновение растерялся, но вскочил на ноги с возгласом:
– Что? Не говорите, что вы меня не знаете. – Когда Мари Клэр недоуменно посмотрела на него, он приложил руку к груди. – Мадам, определенно, вы не могли меня забыть. Это же я, Мартин Ле Луп. Друг капитана Николя Реми. Преданный раб мадемуазель Мири и ваш покорный слуга.
Он снял берет и поклонился ей, взмахнув плащом, пока Мари Клэр моргала в недоумении, он улыбнулся с надеждой.
Мартин Ле Луп? Не может быть. Она смотрела на него, оглядывая этого высокого, крепкого человека, пытаясь найти в нем черты стройного юноши, который благоговейно следовал по пятам за Мири в то далекое лето, и последние дни перед тем, как Аристид напал на остров Фэр со своими охотниками на ведьм.
Аббатиса подумала, что винить ее за то, что не признала Мартина, было нельзя. Он вырос и изменился, превратившись из гадкого утенка в прекрасного лебедя. И, рассматривая его, она заметила в его глубоко посаженых зеленых глазах плутовство, которое она запомнила еще с тех времен, когда он был совсем мальчиком.
– Святые небеса! Волк. Это… это ты.
Она зажала рот руками, а потом упала в его объятия с радостным возгласом.
Мартин обнял ее так, что затрещали ребра, подхватил на руки так, что закружилась голова. Она хлопнула его по спине:
– Ну, хватит, грубиян. Хватит. Поставь меня обратно. Что за своеволие в отношении пожилой женщины!
Она засмеялась, когда Мартин улыбнулся ей и поставил на ноги. Чепец свалился набок. Поправляя его, она заметила, что соседки глядят на них во все глаза. Если бы Жозефина вывернула шею еще больше, то потеряла им равновесие и свалилась бы прямо в пыль.
Мари Клэр снова засмеялась и вдруг поняла, что не делала этого уже много лет. После всех тревог и волнений она почувствовала себя гораздо лучше и улыбнулась Мартину.
– О мой дорогой Волк. Ты даже не представляешь как я рада тебя видеть.
– А я вас, матушка. Остров Фэр не такой большой, как Париж. Его можно было бы уложить в кошелек, но я в полном отчаянии, потому что с трудом отыскал вас и не знаю, где Мири. Люди здесь не доверяют незнакомцам, но клянусь, они теперь гораздо более неприветливы, чем прежде. Знаете, что сказала мне та строптивая дама, когда я всего лишь задал ей вопрос? – Мартин сделал жест в сторону Жозефины. – Она сказала, что придержит язык, потому что ни одна порядочная женщина на этом острове не станет разговаривать с таким глазастым щеголем. – Он вскинул руки. – Эти женщины обвинили меня бог знает в чем. В непристойном флирте, бесстыдном нахальстве, дьявольской красоте. Но позвольте спросить, почему глазастый?
Его негодование могло бы позабавить Мари Клэр при других обстоятельствах, но она стала серьезной при упоминании имени Мири, заранее страшась того, что должна сказать Мартину.
– Волк, я хочу сказать про Мири…
– Где же я могу найти мою прекрасную Лунную деву? – Мартин пристально посмотрел мимо нее, ожидая, что Мири выйдет из дома. – Скажите, если вам что-нибудь известно о ее маленьком домике где-нибудь в лесу в окружении белочек, кроликов, медведей…
– На острове Фэр медведей нет. Но действительно, ее дом в глубине леса…
– Ах, я так и думал. – Он глубоко и печально вздохнул. – Надеюсь положить этому конец.
– Волк…
Мари Клэр попыталась заговорить снова, но он остановил ее, улыбнувшись и обняв женщину за плечи.
– Подождите, пока Мири увидит, что у меня есть для нее. Прекраснейший отрез голубой шерсти, который я купил, когда недавно был в Англии. Если бы я мог, то наряжал бы мою королеву только в самые прекрасные шелка и парчу. Но я подумал, что Мири это понравится гораздо больше. А вы что думаете?
– Уверена, ей понравится, но…
– Однако что касается кухни, тут англичане не на высоте, то пойло, которое они называют элем… фу! – Мартин закатил глаза. – Зато эти люди по-настоящему знают, как ткать шерсть. Материя очень тонкая и мягкая, из нее можно даже сшить свадебное платье.
– Мартин! – произнесла женщина более решительно.
Резкость ее тона наконец-то подействовала на него. С потерянным видом он сказал:
– Позвольте угадать, о чем вы думаете. Что мне не надо говорить о свадьбе с Мири, и вы правы. Я совершенно не стою ее. Я глупец, что питаю надежды…
– Нет, Мартин. – Мари Клэр приложила руку к его губам, чтобы он замолчал, и грустно посмотрела на него. – Ты не глупец, но…
Нахмурившись, он долго посмотрел на нее, потом схватил за руку и сильно сжал.
– В чем дело, преподобная матушка? Что-то произошло, – тихо спросил он и добавил более резко: – Мири с ней что-то случилось?
Женщина бросила взгляд на дорогу, заметив, что соседи продолжают смотреть на них и толпа все увеличивается. Она потянула Мартина в дом.
– Я должна сказать тебе что-то очень печальное. Но, думаю, нам лучше зайти внутрь.
Закончив рассказывать про последние события, потрясшие остров Фэр, Мари Клэр отодвинула стул, чтобы не мешать ему ходить по комнате, бормоча гневные слова. Даже Некромант спрятался под столом, потому что Мартин метался по дому, выплескивая гнев, страх и отчаяние.
– Проклятие, как Мири могла? Как вы позволили ей… – Тут он опомнился и успел совладать с собой. – Нет, простите, преподобная матушка. В этой ситуации виноват только один человек… этот Богом проклятый Аристид.
Мартин бросил свой берет и пнул ногой стул, попавшийся ему на пути. Когда он ударился о ножку стола, Некромант выскочил и спрятался за корзину с дровами.
– Как он посмел! – кипел Мартин. – После всего, что этот ублюдок сделал, как посмел он прийти к Мири за помощью? Он называет себя охотником на ведьм, но, клянусь, он сам настоящий колдун, одурманил мою королеву, соблазнил ее последовать за ним на гибель.
– Справедливости ради должна сказать, я не верю, что месье Аристид ее соблазнял. Мири сама приняла это решение.
– Тогда почему она не выбрала меня? Клянусь кровью Христа, она должна знать, что я готов на все ради нее, готов сразиться с тысячью ведьм, если она меня попросит. Но нет! Она отправляется искать его. – Мартин обеими руками провел по волосам. – Сколько еще раз она позволит этому злодею предать ее, разбить ее сердце, пока она, наконец, перестанет ему доверять? Я думал, что она уже переросла все это… переболела им.
Выплеснув эмоции, Мартин, наконец, остановился и сел на стул, опустив беспомощно руки между коленями. Сердце Мари болело за него. В этот момент он словно сжался, стал больше похож на мальчика, каким был в то лето, когда увлекся Мири, когда шалил, стараясь изо всех сил, чтобы она его заметила, чтобы вызвать у нее улыбку, смех, чтобы она забыла Симона Аристида.
Аббатиса поднялась со стула и осторожно положила руку ему на плечо.
– Мири пошла за Аристидом потому, что не знала, к кому обратиться, чтобы победить Серебряную розу. Если бы Мири знала, где тебя найти, она бы обязательно послала за тобой.
Мартин бросил на нее неуверенный взгляд:
– Вы так думаете?
– Уверена, – сказала Мари Клэр, про себя моля прощения у Господа за свою ложь, ибо сама не верила в то, что говорила.
Мартин пожал ей руку, хлопнул себя по ноге и быстро поднялся со стула.
– Ну, хорошо. Я здесь. Простите, что нашумел в вашем доме и метался, словно раненый вепрь. Важна только безопасность Мири. Как давно она ушла?
– Она уехала три дня назад.
– Три дня! Более мой! – в отчаянии воскликнул Мартин. Она могла уйти очень далеко и куда угодно.
Я получила сообщение от подруги прошлым вечером, от мудрой женщины из Сан-Мало. Мири путешествует в безопасности, Хортенс дала ей троих своих слуг в сопровождение, пока она не отыщет Аристида.
– Что же, возблагодарим Господа за это. – Он поднял свой берет и стряхнул с него пыль. – Теперь я хотя бы знаю, где искать мою королеву. Если повезет, смогу нагнать Мири до того, как она встретится с негодяем и верну ее домой.
– Не думаю, что Мири позволит тебе сделать это. Она решила спасти Кэрол Моро и прекратить злодеяния Серебряной розы.
Мартин пожал плечами, распрямляя перо на берете.
– О, я об этом позабочусь.
Мари Клэр могла бы посмеяться над самоуверенностью молодого человека. Но, несмотря на все его самодовольство и элегантный наряд, она заметила в нем кое-что еще. Его руки были не изнеженными и ухоженными, как у придворного вельможи, но сильными и грубыми, как у человека, привыкшего к суровым условиям жизни и поводьям сноровистых скакунов. И оружие у него на боку было не щегольское, а годное для яростных сражений.
Мири рассказывала ей, что Мартин Ле Луп привык к опасностям, выполнял много секретных и опасных заданий короля Наварры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
На третий день после отъезда девушки аббатиса принялась за более земные дела. Морщась от боли в суставах и запущенного вида своего сада, она опустилась на колени, чтобы сразиться с армией сорняков, заполонивших цветочные клумбы.
Утро было теплое, легкий ветерок трепал седые локоны, выбившиеся из-под чепца. В кроне яблони чирикали воробьи, листья дерева приятно шелестели. Мари Клэр успела отрешиться от своих проблем, когда тишину нарушил шум, доносившийся из дома. Даже отсюда были слышны жалобные крики кота, запертого на кухне.
– Я тебя слышу, мой друг, – устало прошептала старушка. – Но выпустить тебя не могу. Я ей обещала.
Она поморщилась, осознав, что за последние несколько дней стала разговаривать с котом точно так же, как Мири, хотя понимать его пока не могла. Она решила, что это даже хорошо, потому что порой ей казалось, что маленький дьявол просто ругается с ней, шипя обидные упреки за то, что она позволила Мири уехать.
Мари Клэр перестала полоть, пытаясь убрать с лица, выбившиеся из-под чепца пряди. Она не упрекала себя и в случившемся, но переживала, что не смогла запереть в доме Мири вместо ее кота. Однако дочери Евангелины никогда не были покладистыми девочками. Сестры Шене унаследовали упрямый характер их матери в полной мере.
Несмотря на всю ее деликатность, Мири внутренне была непреклонна, и это был не первый случай, когда Мари Клэр чувствовала твердость ее характера. Много лет назад Мири сделала нечто похожее: убежала в Париж, одержимая страхом за сестру Габриэль. Это путешествие было достаточно опасным, но не настолько, как теперешнее.
Перед отъездом Мири заставила аббатису обещать, что она не напишет Арианн о том, чем занята младшая сестра. Никогда раньше ей так сильно не хотелось нарушить клятву. Ее пугала не опасность, с которой столкнется Мири при встрече с Серебряной розой, но Мари Клэр тревожила мысль о том, что Мири окажется наедине с Симоном Аристидом.
«Мари, он сильно изменился».
Знала ли Мири, как смягчились ее глаза, когда она произнесла эти слова, когда всего лишь упомянула имя того охотника на ведьм? Как покраснела она, когда уверяла, что не испытывает никаких нежных чувств к Аристиду? Кого именно собиралась спасти Мири от Серебряной розы – Кэрол Моро или Симона Аристида?
Мари Клэр сомневалась, что девушка сама знает ответ на этот вопрос, и понимала, что в действительности волнует ее. Как бы нежно ни относился Аристид к Мири, он все же сражался с темной стороной своей собственной души, и доверять ему было опасно.
Несколько раз в день женщина бралась за перо, что бы написать Арианн. Если Мари Клэр будет молчать и, сохрани боже, что-нибудь случится с Мири, как она по смотрит Арианн в глаза? Но все же… можно ли подвергать опасности одного дорогого друга ради спасения другого?
Кроме того, Арианн получит записку нескоро, да и для возвращения на остров Фэр тоже потребуется время. Когда Хозяйка острова Фэр и ее супруг смогут последовать за Мири, может быть уже слишком поздно.
Аббатиса тяжело вздохнула. Никогда еще не чувствовала она себя такой старой и бесполезной. Опустив глаза вниз, она заметила, что, отвлекшись, стала выдергивать цветы розмарина вместе с сорняками, и снова склонилась над клумбой, стараясь больше не ошибаться, но вдруг вздрогнула от дальнего крика.
По дороге бежала маленькая девочка. Прикрыв глаза ладонью и сощурившись, Мари Клэр узнала Виолетту, шестилетнюю дочь Хелены Креси. Путаясь босыми коленками в юбках, девочка громко звала свою маму.
– Господи, что теперь? – прошептала женщина, почувствовав, как сжимается грудь от волнения.
Прижав руку к пояснице, она с трудом поднялась на ноги и увидела, как мадам Креси выбежала из дома, прижимая ребенка Моро к груди. Когда она побежала по дороге навстречу дочери, за ней увязалась испуганная мадам Алан со всеми своими детьми.
– Мама! Мама!
Виолетта остановилась перед матерью, и Хелена, держа младенца в одной руке, склонилась к девочке. Мари Клэр не слышала, что спрашивала Хелена, но ответ запыхавшейся Виолетты она расслышала очень хорошо.
– На остров Фэр приехал принц, – взвизгнула девочка и запрыгала от радости. – Как в сказках, которые ты мне рассказывала, мама. Знаешь, прекрасный принц, который поцеловал бедную девушку и спас ее от проклятья колдуньи, а потом они жили счастливо. Так вот, этот самый принц уже здесь, может быть, он поцелует тебя. Только папе это не понравится.
Женщина выпрямилась и, успокоившись, рассмеялась.
Мари Клэр приложила руку к сердцу, тоже вздохнув с большим облегчением, так как боялась, что ее сердце не выдержит еще одной страшной новости или неприятности. Даже Жозефина сухо усмехнулась, но не удержалась, чтобы не отругать Хелену.
– Глупо забивать голову девочки такой ерундой.
– Это не ерунда, – крикнула Виолетта, сердито топнув маленькой ножкой. – Сами смотрите, вот он едет.
Она указала пухлым пальчиком на подъезжавшего путника. Когда мужчина приблизился, и Мари Клэр смогла разглядеть его, она подумала, что девчушку можно простить за то, что она приняла его за сказочного принца. На берегах острова Фэр редко появлялись, такие ослепительно галантные господа. Даже издалека было видно, что это красивый мужчина, его темно каштановые волосы были зачесаны назад, а черный бархатный берет украшен белым пером. Короткий зеленый плащ на розовой шелковой подкладке свисал с одною плеча, а камзол и короткие панталоны были такого же отличного качества, как и коричневые сапожки для верховой езды.
Женщины высовывались из окон или из-за заборов, оглядывая незнакомца, когда он проезжал мимо них. Его холеный серый в яблоках конь грациозно гарцевал, и его хозяин улыбался и приветливо кивал. Казалось, что конь, подобно хозяину, понимает, какой переполох они создали в городе, и оба откровенно наслаждаются этим.
Мари Клэр вытерла руки о фартук, также как и все, она не могла оторвать глаз от этого зрелища. Старушка подошла ближе к калитке, когда незнакомец остановил коня рядом с Хеленой Креси, стоявшей с открытым ртом.
Он склонился в седле и поприветствовал ее, Хелену тут же оттолкнула полногрудая четырнадцатилетняя старшая дочь Жозефины Лизетта. Краснея и хихикая, девочка направилась к всаднику, но не успели они обменяться несколькими словами, как Жозефина встала между ними, словно разъяренная тигрица.
Грубо оттолкнув дочь, мадам Алан выступила вперед и что-то тихо сказала незнакомцу. Несмотря на все старания Мари Клэр, она не смогла расслышать ни слова.
Мужчина выпрямился в седле с озадаченным видом. Когда Жозефина продолжила свою речь, он беспокойно осмотрел улицу. Вдруг его лицо засветилось, и, не обращая внимания на свою собеседницу, он улыбнулся, поклонился остальным женщинам и поскакал вперед.
Мари Клэр видела, что всадник подъехал прямо к ее дому. Грациозно соскочив с коня, он накинул поводья на забор. Аббатиса поняла, что ее первое впечатление было верным: мужчина действительно был красив. На его скуластом лице красовались аккуратные усики и бородка, но взгляд и весь облик свидетельствовали об отчаянном характере.
Глаза и улыбка у него были плутовские, такие, от которых большинство мамаш запирают своих дочерей, а сами потом не могут противостоять их чарам. Даже Мари Клэр разволновалась, и ее сердце затрепетало, когда он входил в калитку ее сада.
Еще больше она изумилась, когда он упал перед ней на одно колено, взял за руку и бережно поднес ее к своим губам.
– Преподобная матушка, – прошептал он.
– Прошу прощения, месье. Но я не… Я больше не…
Боже праведный, подумала Мари Клэр с отвращением. Неужели она действительно покраснела и запнулась?
– Для меня вы всегда будете матерью аббатисой. – Он посмотрел на нее сквозь густые ресницы, озарив ослепительной улыбкой. – Я бы никогда не отважился назвать вас Мари Клэр.
– Полагаю, у вас хватит отваги на все, что угодно, сын мой, – ответила женщина, наконец-то вернув себе самообладание. Она убрала руку и властно произнесла: – Не беспокойтесь о моем имени, лучше поскорее назовите свое.
Он на мгновение растерялся, но вскочил на ноги с возгласом:
– Что? Не говорите, что вы меня не знаете. – Когда Мари Клэр недоуменно посмотрела на него, он приложил руку к груди. – Мадам, определенно, вы не могли меня забыть. Это же я, Мартин Ле Луп. Друг капитана Николя Реми. Преданный раб мадемуазель Мири и ваш покорный слуга.
Он снял берет и поклонился ей, взмахнув плащом, пока Мари Клэр моргала в недоумении, он улыбнулся с надеждой.
Мартин Ле Луп? Не может быть. Она смотрела на него, оглядывая этого высокого, крепкого человека, пытаясь найти в нем черты стройного юноши, который благоговейно следовал по пятам за Мири в то далекое лето, и последние дни перед тем, как Аристид напал на остров Фэр со своими охотниками на ведьм.
Аббатиса подумала, что винить ее за то, что не признала Мартина, было нельзя. Он вырос и изменился, превратившись из гадкого утенка в прекрасного лебедя. И, рассматривая его, она заметила в его глубоко посаженых зеленых глазах плутовство, которое она запомнила еще с тех времен, когда он был совсем мальчиком.
– Святые небеса! Волк. Это… это ты.
Она зажала рот руками, а потом упала в его объятия с радостным возгласом.
Мартин обнял ее так, что затрещали ребра, подхватил на руки так, что закружилась голова. Она хлопнула его по спине:
– Ну, хватит, грубиян. Хватит. Поставь меня обратно. Что за своеволие в отношении пожилой женщины!
Она засмеялась, когда Мартин улыбнулся ей и поставил на ноги. Чепец свалился набок. Поправляя его, она заметила, что соседки глядят на них во все глаза. Если бы Жозефина вывернула шею еще больше, то потеряла им равновесие и свалилась бы прямо в пыль.
Мари Клэр снова засмеялась и вдруг поняла, что не делала этого уже много лет. После всех тревог и волнений она почувствовала себя гораздо лучше и улыбнулась Мартину.
– О мой дорогой Волк. Ты даже не представляешь как я рада тебя видеть.
– А я вас, матушка. Остров Фэр не такой большой, как Париж. Его можно было бы уложить в кошелек, но я в полном отчаянии, потому что с трудом отыскал вас и не знаю, где Мири. Люди здесь не доверяют незнакомцам, но клянусь, они теперь гораздо более неприветливы, чем прежде. Знаете, что сказала мне та строптивая дама, когда я всего лишь задал ей вопрос? – Мартин сделал жест в сторону Жозефины. – Она сказала, что придержит язык, потому что ни одна порядочная женщина на этом острове не станет разговаривать с таким глазастым щеголем. – Он вскинул руки. – Эти женщины обвинили меня бог знает в чем. В непристойном флирте, бесстыдном нахальстве, дьявольской красоте. Но позвольте спросить, почему глазастый?
Его негодование могло бы позабавить Мари Клэр при других обстоятельствах, но она стала серьезной при упоминании имени Мири, заранее страшась того, что должна сказать Мартину.
– Волк, я хочу сказать про Мири…
– Где же я могу найти мою прекрасную Лунную деву? – Мартин пристально посмотрел мимо нее, ожидая, что Мири выйдет из дома. – Скажите, если вам что-нибудь известно о ее маленьком домике где-нибудь в лесу в окружении белочек, кроликов, медведей…
– На острове Фэр медведей нет. Но действительно, ее дом в глубине леса…
– Ах, я так и думал. – Он глубоко и печально вздохнул. – Надеюсь положить этому конец.
– Волк…
Мари Клэр попыталась заговорить снова, но он остановил ее, улыбнувшись и обняв женщину за плечи.
– Подождите, пока Мири увидит, что у меня есть для нее. Прекраснейший отрез голубой шерсти, который я купил, когда недавно был в Англии. Если бы я мог, то наряжал бы мою королеву только в самые прекрасные шелка и парчу. Но я подумал, что Мири это понравится гораздо больше. А вы что думаете?
– Уверена, ей понравится, но…
– Однако что касается кухни, тут англичане не на высоте, то пойло, которое они называют элем… фу! – Мартин закатил глаза. – Зато эти люди по-настоящему знают, как ткать шерсть. Материя очень тонкая и мягкая, из нее можно даже сшить свадебное платье.
– Мартин! – произнесла женщина более решительно.
Резкость ее тона наконец-то подействовала на него. С потерянным видом он сказал:
– Позвольте угадать, о чем вы думаете. Что мне не надо говорить о свадьбе с Мири, и вы правы. Я совершенно не стою ее. Я глупец, что питаю надежды…
– Нет, Мартин. – Мари Клэр приложила руку к его губам, чтобы он замолчал, и грустно посмотрела на него. – Ты не глупец, но…
Нахмурившись, он долго посмотрел на нее, потом схватил за руку и сильно сжал.
– В чем дело, преподобная матушка? Что-то произошло, – тихо спросил он и добавил более резко: – Мири с ней что-то случилось?
Женщина бросила взгляд на дорогу, заметив, что соседи продолжают смотреть на них и толпа все увеличивается. Она потянула Мартина в дом.
– Я должна сказать тебе что-то очень печальное. Но, думаю, нам лучше зайти внутрь.
Закончив рассказывать про последние события, потрясшие остров Фэр, Мари Клэр отодвинула стул, чтобы не мешать ему ходить по комнате, бормоча гневные слова. Даже Некромант спрятался под столом, потому что Мартин метался по дому, выплескивая гнев, страх и отчаяние.
– Проклятие, как Мири могла? Как вы позволили ей… – Тут он опомнился и успел совладать с собой. – Нет, простите, преподобная матушка. В этой ситуации виноват только один человек… этот Богом проклятый Аристид.
Мартин бросил свой берет и пнул ногой стул, попавшийся ему на пути. Когда он ударился о ножку стола, Некромант выскочил и спрятался за корзину с дровами.
– Как он посмел! – кипел Мартин. – После всего, что этот ублюдок сделал, как посмел он прийти к Мири за помощью? Он называет себя охотником на ведьм, но, клянусь, он сам настоящий колдун, одурманил мою королеву, соблазнил ее последовать за ним на гибель.
– Справедливости ради должна сказать, я не верю, что месье Аристид ее соблазнял. Мири сама приняла это решение.
– Тогда почему она не выбрала меня? Клянусь кровью Христа, она должна знать, что я готов на все ради нее, готов сразиться с тысячью ведьм, если она меня попросит. Но нет! Она отправляется искать его. – Мартин обеими руками провел по волосам. – Сколько еще раз она позволит этому злодею предать ее, разбить ее сердце, пока она, наконец, перестанет ему доверять? Я думал, что она уже переросла все это… переболела им.
Выплеснув эмоции, Мартин, наконец, остановился и сел на стул, опустив беспомощно руки между коленями. Сердце Мари болело за него. В этот момент он словно сжался, стал больше похож на мальчика, каким был в то лето, когда увлекся Мири, когда шалил, стараясь изо всех сил, чтобы она его заметила, чтобы вызвать у нее улыбку, смех, чтобы она забыла Симона Аристида.
Аббатиса поднялась со стула и осторожно положила руку ему на плечо.
– Мири пошла за Аристидом потому, что не знала, к кому обратиться, чтобы победить Серебряную розу. Если бы Мири знала, где тебя найти, она бы обязательно послала за тобой.
Мартин бросил на нее неуверенный взгляд:
– Вы так думаете?
– Уверена, – сказала Мари Клэр, про себя моля прощения у Господа за свою ложь, ибо сама не верила в то, что говорила.
Мартин пожал ей руку, хлопнул себя по ноге и быстро поднялся со стула.
– Ну, хорошо. Я здесь. Простите, что нашумел в вашем доме и метался, словно раненый вепрь. Важна только безопасность Мири. Как давно она ушла?
– Она уехала три дня назад.
– Три дня! Более мой! – в отчаянии воскликнул Мартин. Она могла уйти очень далеко и куда угодно.
Я получила сообщение от подруги прошлым вечером, от мудрой женщины из Сан-Мало. Мири путешествует в безопасности, Хортенс дала ей троих своих слуг в сопровождение, пока она не отыщет Аристида.
– Что же, возблагодарим Господа за это. – Он поднял свой берет и стряхнул с него пыль. – Теперь я хотя бы знаю, где искать мою королеву. Если повезет, смогу нагнать Мири до того, как она встретится с негодяем и верну ее домой.
– Не думаю, что Мири позволит тебе сделать это. Она решила спасти Кэрол Моро и прекратить злодеяния Серебряной розы.
Мартин пожал плечами, распрямляя перо на берете.
– О, я об этом позабочусь.
Мари Клэр могла бы посмеяться над самоуверенностью молодого человека. Но, несмотря на все его самодовольство и элегантный наряд, она заметила в нем кое-что еще. Его руки были не изнеженными и ухоженными, как у придворного вельможи, но сильными и грубыми, как у человека, привыкшего к суровым условиям жизни и поводьям сноровистых скакунов. И оружие у него на боку было не щегольское, а годное для яростных сражений.
Мири рассказывала ей, что Мартин Ле Луп привык к опасностям, выполнял много секретных и опасных заданий короля Наварры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41