У нее там живет кузина, и она надеется, что сможет ввести девушку в общество.
— А я всегда говорил Эффи, что это чертовски глупое желание! Кейт никогда не хотела принимать участие в лондонских сезонах. К тому же едва ли у Эффи есть такая возможность.
— У нее — нет, конечно. Именно поэтому я и пишу это письмо-поручительство в банк о предоставлении ей кредита.
Вэл молча уставился на своего брата. Ланс, конечно, не может говорить об этом серьезно! Не обращая внимания на отчаянный протест больного колена, он вскочил на ноги и, опершись о край стола, с тревогой наблюдал за тем, как брат ставит свою подпись в конце очень официальной на вид бумаги. Бумаги, которая угрожала отнять у него Кейт, вырвать ее из его жизни навсегда.
— Черт тебя возьми, Ланс, ты не можешь этого сделать! — наконец, не удержавшись, воскликнул Вэл. — Кейт будет очень плохо в Лондоне. Ты просто не знаешь, с каким ужасом она говорит об этом месте, что значит для нее — вернуться туда!
— Никто ведь не собирается возвращать Кейт в приют. Она будет жить в прекрасном месте, в самой аристократической части города, посещать балы, званые обеды, театры…
— Как будто ей есть дело до всего этого! Она будет чувствовать себя так, словно от нее отказались и она никому не нужна. И все потому, что какой-то глупый мальчишка вообразил, что влюблен в нее.
Ланс взглянул на брата, и его брови удивленно поползли вверх. Он не ожидал от него такой горячности. Вэл опустил глаза: ему вдруг стало стыдно. Он осознал, что беспокоился в первую очередь не о благополучии Кейт, а о своем собственном.
Он не вынесет разлуки с ней… хотя у него и нет никаких прав удерживать ее здесь.
— Дело не только в Викторе, — мрачно возразил Ланс. — Кейт надо наконец подумать о своем будущем. Здесь, в Торрекомбе, у нее нет никаких перспектив. Лондон — самое лучшее место для того, чтобы сделать хорошую партию. Даже ты не станешь этого отрицать. Ведь ты же сам желаешь ей счастья, не так ли?
— Разумеется, — пробормотал Вэл.
Он и сам так считал совсем недавно, когда еще был эдаким благородным идиотом, готовым на самопожертвование. Так было до вчерашнего дня, когда он узнал, что это такое — держать Кейт в своих объятиях, чувствовать, как ее дыхание смешивается с его дыханием, и целовать, целовать без конца.
Забыв про боль, он прошелся по комнате, сжимая кристалл так сильно, что его грани вонзились в кожу ладони. Он мог бы отдать все, что у него было, все, что еще имело для него какую-то ценность в этой жизни. Но он не отдаст Кейт. Он любит ее и… О, нет! Это только проклятый кристалл затуманивает его мозги, смущает и искушает его!
Усилием воли он расслабил руку, и камень перестал впиваться в его плоть. Однако ничего не изменилось. Казалось, кристалл уже сделал свое дело, разрушив его оборону, смяв защитные укрепления, которые он так старательно воздвигал вокруг своего сердца, лишь бы только не смотреть правде в лицо. А правда заключалась в том, что он желал Кейт, она была ему необходима, он любил ее, невзирая на все преграды, несмотря ни на какие проклятия и легенды.
Все его силы сейчас ушли на то, чтобы не выхватить из рук брата это злосчастное письмо и не порвать его на мелкие клочки. Искушение было так велико, что, борясь с ним, Вэл отошел в другой конец комнаты и облокотился о каминную доску, по-прежнему сжимая кристалл в кулаке.
Погруженный в свои сложные и противоречивые чувства, Вэл лишь смутно осознавал, что в дверь постучали и в кабинет вошел лакей с запиской для Ланса. Когда слуга удалился, Ланс поднялся из-за стола, опустил рукава рубашки и потянулся за сюртуком, который висел на спинке стула.
— Извини, Вэл, я совсем забыл, что обещал отцовскому управляющему проехать с ним сегодня утром по поместью. Надо посмотреть, какой урон нанес домам арендаторов вчерашний ураган.
Вэл весь внутренне напрягся и, боясь выдать себя, даже не повернулся, когда Ланс подошел к нему.
— Послушай, старина, — сказал старший брат. — Не надо так беспокоиться о малышке Кейт. Я уверен, Виктор скоро одумается, а Кейт прекрасно проведет время в Лондоне. Но я хотел бы попросить тебя помочь мне.
— И что же я должен сделать?
— Ты можешь сам поговорить с Кейт? Убеди ее, чтобы она поехала с Эффи — ведь это в ее же собственных интересах. Она всегда тебя слушалась.
Вэл застыл, едва не расхохотавшись Лансу прямо в лицо. Это было уже слишком! Мало того, что брат собирается отослать прочь единственную женщину, которую Вэл когда-либо любил и без которой не представляет себе жизни, так он еще ждет, что Вэл ему в этом поможет! Ланс, великолепный, счастливый и благополучный во всех отношениях, хочет, чтобы Вэл своими руками разрушил все, что ему еще дорого в этом мире!
В этот момент Вэл почти ненавидел своего брата и все-таки заставил себя кивнуть.
— Я сделаю, что смогу.
— Хороший мальчик, — Ланс снисходительно похлопал брата по плечу.
Вэл еще сильнее стиснул в руке кристалл, едва удерживаясь, чтобы не развернуться и не двинуть кулаком по сияющей физиономии своего брата. Он с нетерпением ожидал, когда же тот уйдет, но Ланс, направившись было к двери, задержался на пороге.
— Боже мой, Вэл! Извини меня! Я совсем забыл тебя спросить. Что это за важное дело, из-за которого ты пришел повидать меня?
Вэл усмехнулся с горечью. В этом был весь Ланс! Он вспоминал о нуждах брата только тогда, когда были улажены все его собственные дела. Но и на этот раз он, как всегда, опоздал. Потому что… Глядя на сжатые в кулак пальцы, Вэл вдруг понял, что не мог бы сейчас расстаться с кристаллом, как не смог бы отрезать собственную руку.
— Да нет, ничего, — сказал он хрипло.
Вэл подождал, пока закроется дверь за братом, и только тогда разжал дрожащие пальцы и позволил себе взглянуть на кристалл.
Осколок, похожий на зуб дракона, сверкал на его ладони. Его таинственная, завораживающая красота, казалось, проникала в самую душу и отражала образы, таящиеся в самой глубине его сознания. Ужасные образы! Вот Кейт садится в экипаж, даже не сказав ему последнее «прости»; вот экипаж исчезает вдали… Или еще того хуже: Кейт, тающая в объятиях Виктора.
«Нет, она никогда бы так не поступила, — одернул себя Вэл. — Она любит меня. И всегда любила. Только вчера она прижималась ко мне, не в силах насытиться моими поцелуями. Она позволила бы мне заняться с ней любовью прямо там, на кушетке в библиотеке».
Но вчера он ни в чем не уступал Виктору и даже во многом превосходил его. Молодой, сильный, неистовый… А сегодня он вновь опирался на палку, еще более жалкий и немощный, чем всегда. Разве может он сейчас тягаться с Виктором? Но в его руках волшебная сила, способная все изменить. Вот она, лежит прямо у него на ладони!
Вэл осторожно погладил кусок кристалла, удивляясь тому, что даже этот небольшой фрагмент сохраняет свою колдовскую силу. Так почему бы не воспользоваться вновь этой силой и хотя бы на один миг снова не почувствовать себя могучим и свободным?
Он потянул за цепочку, кристалл перевернулся, закачался и заблистал перед его глазами. И в это мгновение в его затуманенном мозгу сверкнула одна здравая мысль — он понял, что если снова наденет эту вещицу, то уже не сможет никогда с ней расстаться. А значит, превратится в серьезную угрозу не только для Кейт, но и для всех, кто его окружает.
Но если он отдаст кристалл, то потеряет Кейт. И потеряет ее навсегда.
Кристалл вспыхнул, ослепив его на миг, и короткое просветление в его сознании затянулось пеленой тумана. Вэл накинул цепочку на шею и засунул кристалл за пазуху. Тот лег точно на область сердца — кусочек ледяного пламени, застывший и пылающий одновременно, подобно молнии, вспыхивающей В черном грозовом небе.
Вэл задержал дыхание — сила вернулась в его тело резким скачком, едва не сбив его с ног. Ему пришлось ухватиться за каминную доску, чтобы не упасть. В глазах поплыл туман. Комната, казалось, закружилась вокруг него, и Вэл невольно закрыл глаза, чувствуя, что еще немного — и он потеряет сознание. Но затем, так же неожиданно, все кончилось. Глубоко вздохнув, Вэл открыл глаза и выпрямился, чувствуя невероятный прилив сил и энергии. Его нога вновь была здоровой и крепкой, как никогда.
Вэл взглянул на бесполезную теперь трость, которую все еще сжимал в руке. Потом медленно, словно о чем-то размышляя, поднял ее и вдруг с силой стукнул о каменный угол камина. А затем — еще и еще, с видимым удовлетворением наблюдая, как трость расщепилась пополам.
Швырнув куски на ковер, он развернулся и ринулся к столу. Схватил письмо, которое Ланс только что писал, и разорвал в клочья.
Никто не отнимет у него Кейт, Вэл готов был поклясться в этом. Ни Эффи, ни его брат. А что до этого так называемого соперника… Губы Вэла скривились в жесткой усмешке. Он сам разберется с Виктором. Так или иначе.
10.
«Завернувшись в плащ, Кейт выскользнула через заднюю дверь Розового коттеджа и, беспокойно оглядываясь, побежала по садовой дорожке. В отличие от беспорядочно цветущего сада замка Ледж, маленький садик Эффи прятался за высокими каменными стенами и состоял из аккуратных цветочных клумб, окруженных узкими дорожками, и маленького пруда с золотыми рыбками.
Здесь имелось несколько укромных мест, где можно было спрятаться, — в том числе старая раскидистая яблоня и беседка в конце сада. Кейт скользнула за дерево, пару раз оглянулась и вытащила из-под плаща небольшой изящный букет.
Итак, еще одно предложение в цветах от этого ненормального Виктора! Кейт, поморщившись, подняла руку и, размахнувшись, швырнула букет через стену. А затем с благодарностью услышала тонкое блеяние и топот легких копытцев. Какое счастье, что коза вдовы Томас, их ближайшей соседки, ест все подряд — и в том числе самые замысловатые «любовные» букеты со смыслом!
И все же Кейт прекрасно понимала, что долго так продолжаться не может. Виктор достаточно быстро оправился после ее вчерашнего жестокого отказа и с тех пор не давал ей ни минуты покоя. Он заваливал ее нескромными любовными письмами, дурными стихами и букетами, которые складывал на ее пороге. Кейт старалась побыстрее сжигать письма и стихи, прежде чем кто-нибудь их увидит. Букеты она бросала через стену в сад вдовы Томас. Однако ей требовалось срочно найти способ, как остановить неуемную энергию Виктора, пока всей деревне не стало известно о его пылких ухаживаниях.
Во всей этой ситуации девушке виделась горькая ирония — человек, которого она не хотела видеть, никак не желал оставить ее в покое, а тот, без которого она не могла жить, оказался неподвластен ее магии. Вэл не сдержал обещания. Он не появился ни вчера вечером, ни сегодня утром. Но, возможно, это даже и к лучшему, пока… пока она не найдет способ расколдовать Виктора.
«Но как же мне сделать это без книги?» — мучительно спрашивала себя Кейт, выходя из-за дерева. Она провела большую часть ночи, пытаясь что-то придумать, и все без толку. Ее беспокойство нарастало с каждой минутой. Она сама убедилась в ужасной силе этой книги и понимала, что слишком опасно оставлять ее без присмотра: ведь она могла попасть в чужие, недобрые руки.
Если уже не попала…
Кейт почувствовала, как от этой мысли у нее пошел мороз по коже. Однако она тут же успокоила себя: ведь даже если вор окажется достаточно умным и поймет, какая чудесная книга оказалась в его руках, все равно едва ли кто-то здесь знает, как расшифровываются египетские иероглифы.
Но кому вообще могла понадобиться эта книга? Кейт сильно сомневалась, что ее взял кто-то из слуг. Все они работали в их доме очень давно и отличались врожденной честностью. Кейт расспросила всех слуг, но никто из них даже не видел подобной книги — и тем более не дотрагивался до нее. Что же до Эффи, то Кейт даже не стала ее спрашивать. Эффи интересовали только модные альбомы с последними фасонами.
Но если эту книгу никто не стащил, не взял и не позаимствовал, то куда же она делась? Ведь не могла же она отрастить ноги и сама убежать! Или могла? Учитывая, что это все-таки магическая книга, то все возможно…
Как бы то ни было, если она так и не найдет книгу, ей придется снова отправиться к Просперо и сказать ему правду. Что она не только стащила его книгу, но еще и потеряла ее. И что тогда сделает оскорбленный в своих чувствах великий колдун? Подвесит ее вниз головой над крепостным рвом? Прикует к стене в подземной темнице? Превратит в жабу? Возможно, это еще может показаться благом, принимая во внимание, какую кашу она заварила, наложив любовное заклятие не на одного, а сразу на двух мужчин…
Девушка медленно побрела назад к дому, низко опустив голову и оглядывая каждый розовый куст в тщетной надежде, что, может быть, она уронила книгу в саду, хотя и понимала, что это было бы самое настоящее чудо.
Поглощенная своими поисками, она даже не обратила внимания на стремительные легкие шаги за спиной и вздрогнула от неожиданности, когда чьи-то ладони прикрыли ей глаза.
— Угадай, кто? — раздался сзади жизнерадостный мужской голос.
Угадывать тут было нечего.
— Виктор! — пробормотала Кейт сквозь стиснутые зубы. Едва оправившись от испуга, она отбросила его руки и, резко развернувшись, сердито сверкнула глазами.
— Что ты тут делаешь?
Высокая шляпа Виктора едва не слетела, пока он лез через стену, и теперь держалась на его голове под очень странным углом. Он сдернул ее совсем, склонившись в изысканном поклоне.
— Я пришел, чтобы вновь броситься к твоим ногам, моя принцесса! — воскликнул он с пафосом.
Кейт бросила встревоженный взгляд на дом. Ее беспокоило, что кто-нибудь из слуг — или даже сама Эффи — мог их увидеть. Схватив Виктора за пелерину его пижонского плаща, она потащила его в сторону беседки. К сожалению, это чудо архитектуры, построенное в виде маленькой копии греческого храма, было более открытым, чем хотелось бы Кейт.
К сожалению, Виктор не вполне правильно понял ее поспешные действия.
— Кейт! — прошептал он страстно, обхватив ее руками за талию и запечатлев на ее губах торопливый поцелуй. Другого просто не получилось, так как Кейт с яростным рычанием оттолкнула его со всей силой, на какую была способна в данный момент.
— Если ты еще раз попытаешься поцеловать меня, я клянусь, что…
— Но, моя драгоценная Кейт…
— Я вовсе не твоя драгоценная Кейт, поэтому не смей ко мне приближаться! Ты что, не понимаешь, что моя опекунша может увидеть нас в любую минуту?!
Виктор тяжело вздохнул, но тем не менее отказался от попытки обнять ее. Он бросил свою шляпу на каменную скамью и прислонился к одной из колонн, сложив на груди руки.
— Я ценю твою скромность, любовь моя. Но осмелюсь заметить, что Эффи все равно очень скоро все узнает.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сегодня утром я был у Ланса Сентледжа и сообщил ему, что собираюсь на тебе жениться.
— Ты — что?!.
— Я подумал, что лучше сообщить о своих намерениях сразу и открыто.
— Чертов идиот! — выпалила Кейт и с угрожающим видом двинулась на него, так что Виктору пришлось отступить на пару шагов.
— Но, любовь моя! После того, как ты пригрозила вчера все рассказать моему дяде Анатолю, я не мог допустить, чтобы ты думала, будто я трус и боюсь сообщить своей собственной семье, что я обожаю тебя.
— Это меня ты должен бояться! — в ярости зашипела Кейт, сжимая кулаки.
И хотя Виктор весь сжался в ожидании удара, он даже не попытался хоть как-то защититься.
— Давай, ударь меня! — прошептал он. — Даже такое прикосновение твоей руки — лучше, чем никакого.
Кейт подняла кулак с твердым намерением воспользоваться его предложением. Ей очень хотелось надавать ему тумаков. Она-то надеялась излечить Виктора прежде, чем кто-нибудь обнаружит его нелепую, безрассудную страсть к ней. А он взял, да и побежал прямо к Лансу! Ну что за несчастье!
Но она понимала, что ударить Виктора — это все равно что ударить деревенского дурачка. Парень совершенно обезумел, потерял способность рассуждать здраво. И это была целиком ее вина. Кейт опустила руку. Ее гнев сразу испарился.
— Пожалуйста, Виктор, иди домой и дай мне несколько дней. Обещаю, что после этого все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
— Так ты выйдешь за меня? — воскликнул он, и его темные глаза радостно вспыхнули.
— Да нет же!
Кейт в отчаянии всплеснула руками и бросилась к дому. Она не сомневалась, что после столь невероятного признания Виктора Ланс непременно снизойдет до посещения Розового коттеджа. Было необходимо подготовить Эффи, каким-то образом объяснить ей необъяснимое, чтобы с ее доброй опекуншей не случилось истерики.
Но Кейт не удалось далеко уйти. Виктор догнал ее, схватил за руку и потянул назад.
— Нет, Кейт, пожалуйста, не уходи!
Она попыталась вырвать руку, но он держал крепко. Тогда Кейт резко развернулась и сердито уставилась на него.
Однако перед ней был не тот Виктор, которого она так хорошо знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— А я всегда говорил Эффи, что это чертовски глупое желание! Кейт никогда не хотела принимать участие в лондонских сезонах. К тому же едва ли у Эффи есть такая возможность.
— У нее — нет, конечно. Именно поэтому я и пишу это письмо-поручительство в банк о предоставлении ей кредита.
Вэл молча уставился на своего брата. Ланс, конечно, не может говорить об этом серьезно! Не обращая внимания на отчаянный протест больного колена, он вскочил на ноги и, опершись о край стола, с тревогой наблюдал за тем, как брат ставит свою подпись в конце очень официальной на вид бумаги. Бумаги, которая угрожала отнять у него Кейт, вырвать ее из его жизни навсегда.
— Черт тебя возьми, Ланс, ты не можешь этого сделать! — наконец, не удержавшись, воскликнул Вэл. — Кейт будет очень плохо в Лондоне. Ты просто не знаешь, с каким ужасом она говорит об этом месте, что значит для нее — вернуться туда!
— Никто ведь не собирается возвращать Кейт в приют. Она будет жить в прекрасном месте, в самой аристократической части города, посещать балы, званые обеды, театры…
— Как будто ей есть дело до всего этого! Она будет чувствовать себя так, словно от нее отказались и она никому не нужна. И все потому, что какой-то глупый мальчишка вообразил, что влюблен в нее.
Ланс взглянул на брата, и его брови удивленно поползли вверх. Он не ожидал от него такой горячности. Вэл опустил глаза: ему вдруг стало стыдно. Он осознал, что беспокоился в первую очередь не о благополучии Кейт, а о своем собственном.
Он не вынесет разлуки с ней… хотя у него и нет никаких прав удерживать ее здесь.
— Дело не только в Викторе, — мрачно возразил Ланс. — Кейт надо наконец подумать о своем будущем. Здесь, в Торрекомбе, у нее нет никаких перспектив. Лондон — самое лучшее место для того, чтобы сделать хорошую партию. Даже ты не станешь этого отрицать. Ведь ты же сам желаешь ей счастья, не так ли?
— Разумеется, — пробормотал Вэл.
Он и сам так считал совсем недавно, когда еще был эдаким благородным идиотом, готовым на самопожертвование. Так было до вчерашнего дня, когда он узнал, что это такое — держать Кейт в своих объятиях, чувствовать, как ее дыхание смешивается с его дыханием, и целовать, целовать без конца.
Забыв про боль, он прошелся по комнате, сжимая кристалл так сильно, что его грани вонзились в кожу ладони. Он мог бы отдать все, что у него было, все, что еще имело для него какую-то ценность в этой жизни. Но он не отдаст Кейт. Он любит ее и… О, нет! Это только проклятый кристалл затуманивает его мозги, смущает и искушает его!
Усилием воли он расслабил руку, и камень перестал впиваться в его плоть. Однако ничего не изменилось. Казалось, кристалл уже сделал свое дело, разрушив его оборону, смяв защитные укрепления, которые он так старательно воздвигал вокруг своего сердца, лишь бы только не смотреть правде в лицо. А правда заключалась в том, что он желал Кейт, она была ему необходима, он любил ее, невзирая на все преграды, несмотря ни на какие проклятия и легенды.
Все его силы сейчас ушли на то, чтобы не выхватить из рук брата это злосчастное письмо и не порвать его на мелкие клочки. Искушение было так велико, что, борясь с ним, Вэл отошел в другой конец комнаты и облокотился о каминную доску, по-прежнему сжимая кристалл в кулаке.
Погруженный в свои сложные и противоречивые чувства, Вэл лишь смутно осознавал, что в дверь постучали и в кабинет вошел лакей с запиской для Ланса. Когда слуга удалился, Ланс поднялся из-за стола, опустил рукава рубашки и потянулся за сюртуком, который висел на спинке стула.
— Извини, Вэл, я совсем забыл, что обещал отцовскому управляющему проехать с ним сегодня утром по поместью. Надо посмотреть, какой урон нанес домам арендаторов вчерашний ураган.
Вэл весь внутренне напрягся и, боясь выдать себя, даже не повернулся, когда Ланс подошел к нему.
— Послушай, старина, — сказал старший брат. — Не надо так беспокоиться о малышке Кейт. Я уверен, Виктор скоро одумается, а Кейт прекрасно проведет время в Лондоне. Но я хотел бы попросить тебя помочь мне.
— И что же я должен сделать?
— Ты можешь сам поговорить с Кейт? Убеди ее, чтобы она поехала с Эффи — ведь это в ее же собственных интересах. Она всегда тебя слушалась.
Вэл застыл, едва не расхохотавшись Лансу прямо в лицо. Это было уже слишком! Мало того, что брат собирается отослать прочь единственную женщину, которую Вэл когда-либо любил и без которой не представляет себе жизни, так он еще ждет, что Вэл ему в этом поможет! Ланс, великолепный, счастливый и благополучный во всех отношениях, хочет, чтобы Вэл своими руками разрушил все, что ему еще дорого в этом мире!
В этот момент Вэл почти ненавидел своего брата и все-таки заставил себя кивнуть.
— Я сделаю, что смогу.
— Хороший мальчик, — Ланс снисходительно похлопал брата по плечу.
Вэл еще сильнее стиснул в руке кристалл, едва удерживаясь, чтобы не развернуться и не двинуть кулаком по сияющей физиономии своего брата. Он с нетерпением ожидал, когда же тот уйдет, но Ланс, направившись было к двери, задержался на пороге.
— Боже мой, Вэл! Извини меня! Я совсем забыл тебя спросить. Что это за важное дело, из-за которого ты пришел повидать меня?
Вэл усмехнулся с горечью. В этом был весь Ланс! Он вспоминал о нуждах брата только тогда, когда были улажены все его собственные дела. Но и на этот раз он, как всегда, опоздал. Потому что… Глядя на сжатые в кулак пальцы, Вэл вдруг понял, что не мог бы сейчас расстаться с кристаллом, как не смог бы отрезать собственную руку.
— Да нет, ничего, — сказал он хрипло.
Вэл подождал, пока закроется дверь за братом, и только тогда разжал дрожащие пальцы и позволил себе взглянуть на кристалл.
Осколок, похожий на зуб дракона, сверкал на его ладони. Его таинственная, завораживающая красота, казалось, проникала в самую душу и отражала образы, таящиеся в самой глубине его сознания. Ужасные образы! Вот Кейт садится в экипаж, даже не сказав ему последнее «прости»; вот экипаж исчезает вдали… Или еще того хуже: Кейт, тающая в объятиях Виктора.
«Нет, она никогда бы так не поступила, — одернул себя Вэл. — Она любит меня. И всегда любила. Только вчера она прижималась ко мне, не в силах насытиться моими поцелуями. Она позволила бы мне заняться с ней любовью прямо там, на кушетке в библиотеке».
Но вчера он ни в чем не уступал Виктору и даже во многом превосходил его. Молодой, сильный, неистовый… А сегодня он вновь опирался на палку, еще более жалкий и немощный, чем всегда. Разве может он сейчас тягаться с Виктором? Но в его руках волшебная сила, способная все изменить. Вот она, лежит прямо у него на ладони!
Вэл осторожно погладил кусок кристалла, удивляясь тому, что даже этот небольшой фрагмент сохраняет свою колдовскую силу. Так почему бы не воспользоваться вновь этой силой и хотя бы на один миг снова не почувствовать себя могучим и свободным?
Он потянул за цепочку, кристалл перевернулся, закачался и заблистал перед его глазами. И в это мгновение в его затуманенном мозгу сверкнула одна здравая мысль — он понял, что если снова наденет эту вещицу, то уже не сможет никогда с ней расстаться. А значит, превратится в серьезную угрозу не только для Кейт, но и для всех, кто его окружает.
Но если он отдаст кристалл, то потеряет Кейт. И потеряет ее навсегда.
Кристалл вспыхнул, ослепив его на миг, и короткое просветление в его сознании затянулось пеленой тумана. Вэл накинул цепочку на шею и засунул кристалл за пазуху. Тот лег точно на область сердца — кусочек ледяного пламени, застывший и пылающий одновременно, подобно молнии, вспыхивающей В черном грозовом небе.
Вэл задержал дыхание — сила вернулась в его тело резким скачком, едва не сбив его с ног. Ему пришлось ухватиться за каминную доску, чтобы не упасть. В глазах поплыл туман. Комната, казалось, закружилась вокруг него, и Вэл невольно закрыл глаза, чувствуя, что еще немного — и он потеряет сознание. Но затем, так же неожиданно, все кончилось. Глубоко вздохнув, Вэл открыл глаза и выпрямился, чувствуя невероятный прилив сил и энергии. Его нога вновь была здоровой и крепкой, как никогда.
Вэл взглянул на бесполезную теперь трость, которую все еще сжимал в руке. Потом медленно, словно о чем-то размышляя, поднял ее и вдруг с силой стукнул о каменный угол камина. А затем — еще и еще, с видимым удовлетворением наблюдая, как трость расщепилась пополам.
Швырнув куски на ковер, он развернулся и ринулся к столу. Схватил письмо, которое Ланс только что писал, и разорвал в клочья.
Никто не отнимет у него Кейт, Вэл готов был поклясться в этом. Ни Эффи, ни его брат. А что до этого так называемого соперника… Губы Вэла скривились в жесткой усмешке. Он сам разберется с Виктором. Так или иначе.
10.
«Завернувшись в плащ, Кейт выскользнула через заднюю дверь Розового коттеджа и, беспокойно оглядываясь, побежала по садовой дорожке. В отличие от беспорядочно цветущего сада замка Ледж, маленький садик Эффи прятался за высокими каменными стенами и состоял из аккуратных цветочных клумб, окруженных узкими дорожками, и маленького пруда с золотыми рыбками.
Здесь имелось несколько укромных мест, где можно было спрятаться, — в том числе старая раскидистая яблоня и беседка в конце сада. Кейт скользнула за дерево, пару раз оглянулась и вытащила из-под плаща небольшой изящный букет.
Итак, еще одно предложение в цветах от этого ненормального Виктора! Кейт, поморщившись, подняла руку и, размахнувшись, швырнула букет через стену. А затем с благодарностью услышала тонкое блеяние и топот легких копытцев. Какое счастье, что коза вдовы Томас, их ближайшей соседки, ест все подряд — и в том числе самые замысловатые «любовные» букеты со смыслом!
И все же Кейт прекрасно понимала, что долго так продолжаться не может. Виктор достаточно быстро оправился после ее вчерашнего жестокого отказа и с тех пор не давал ей ни минуты покоя. Он заваливал ее нескромными любовными письмами, дурными стихами и букетами, которые складывал на ее пороге. Кейт старалась побыстрее сжигать письма и стихи, прежде чем кто-нибудь их увидит. Букеты она бросала через стену в сад вдовы Томас. Однако ей требовалось срочно найти способ, как остановить неуемную энергию Виктора, пока всей деревне не стало известно о его пылких ухаживаниях.
Во всей этой ситуации девушке виделась горькая ирония — человек, которого она не хотела видеть, никак не желал оставить ее в покое, а тот, без которого она не могла жить, оказался неподвластен ее магии. Вэл не сдержал обещания. Он не появился ни вчера вечером, ни сегодня утром. Но, возможно, это даже и к лучшему, пока… пока она не найдет способ расколдовать Виктора.
«Но как же мне сделать это без книги?» — мучительно спрашивала себя Кейт, выходя из-за дерева. Она провела большую часть ночи, пытаясь что-то придумать, и все без толку. Ее беспокойство нарастало с каждой минутой. Она сама убедилась в ужасной силе этой книги и понимала, что слишком опасно оставлять ее без присмотра: ведь она могла попасть в чужие, недобрые руки.
Если уже не попала…
Кейт почувствовала, как от этой мысли у нее пошел мороз по коже. Однако она тут же успокоила себя: ведь даже если вор окажется достаточно умным и поймет, какая чудесная книга оказалась в его руках, все равно едва ли кто-то здесь знает, как расшифровываются египетские иероглифы.
Но кому вообще могла понадобиться эта книга? Кейт сильно сомневалась, что ее взял кто-то из слуг. Все они работали в их доме очень давно и отличались врожденной честностью. Кейт расспросила всех слуг, но никто из них даже не видел подобной книги — и тем более не дотрагивался до нее. Что же до Эффи, то Кейт даже не стала ее спрашивать. Эффи интересовали только модные альбомы с последними фасонами.
Но если эту книгу никто не стащил, не взял и не позаимствовал, то куда же она делась? Ведь не могла же она отрастить ноги и сама убежать! Или могла? Учитывая, что это все-таки магическая книга, то все возможно…
Как бы то ни было, если она так и не найдет книгу, ей придется снова отправиться к Просперо и сказать ему правду. Что она не только стащила его книгу, но еще и потеряла ее. И что тогда сделает оскорбленный в своих чувствах великий колдун? Подвесит ее вниз головой над крепостным рвом? Прикует к стене в подземной темнице? Превратит в жабу? Возможно, это еще может показаться благом, принимая во внимание, какую кашу она заварила, наложив любовное заклятие не на одного, а сразу на двух мужчин…
Девушка медленно побрела назад к дому, низко опустив голову и оглядывая каждый розовый куст в тщетной надежде, что, может быть, она уронила книгу в саду, хотя и понимала, что это было бы самое настоящее чудо.
Поглощенная своими поисками, она даже не обратила внимания на стремительные легкие шаги за спиной и вздрогнула от неожиданности, когда чьи-то ладони прикрыли ей глаза.
— Угадай, кто? — раздался сзади жизнерадостный мужской голос.
Угадывать тут было нечего.
— Виктор! — пробормотала Кейт сквозь стиснутые зубы. Едва оправившись от испуга, она отбросила его руки и, резко развернувшись, сердито сверкнула глазами.
— Что ты тут делаешь?
Высокая шляпа Виктора едва не слетела, пока он лез через стену, и теперь держалась на его голове под очень странным углом. Он сдернул ее совсем, склонившись в изысканном поклоне.
— Я пришел, чтобы вновь броситься к твоим ногам, моя принцесса! — воскликнул он с пафосом.
Кейт бросила встревоженный взгляд на дом. Ее беспокоило, что кто-нибудь из слуг — или даже сама Эффи — мог их увидеть. Схватив Виктора за пелерину его пижонского плаща, она потащила его в сторону беседки. К сожалению, это чудо архитектуры, построенное в виде маленькой копии греческого храма, было более открытым, чем хотелось бы Кейт.
К сожалению, Виктор не вполне правильно понял ее поспешные действия.
— Кейт! — прошептал он страстно, обхватив ее руками за талию и запечатлев на ее губах торопливый поцелуй. Другого просто не получилось, так как Кейт с яростным рычанием оттолкнула его со всей силой, на какую была способна в данный момент.
— Если ты еще раз попытаешься поцеловать меня, я клянусь, что…
— Но, моя драгоценная Кейт…
— Я вовсе не твоя драгоценная Кейт, поэтому не смей ко мне приближаться! Ты что, не понимаешь, что моя опекунша может увидеть нас в любую минуту?!
Виктор тяжело вздохнул, но тем не менее отказался от попытки обнять ее. Он бросил свою шляпу на каменную скамью и прислонился к одной из колонн, сложив на груди руки.
— Я ценю твою скромность, любовь моя. Но осмелюсь заметить, что Эффи все равно очень скоро все узнает.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сегодня утром я был у Ланса Сентледжа и сообщил ему, что собираюсь на тебе жениться.
— Ты — что?!.
— Я подумал, что лучше сообщить о своих намерениях сразу и открыто.
— Чертов идиот! — выпалила Кейт и с угрожающим видом двинулась на него, так что Виктору пришлось отступить на пару шагов.
— Но, любовь моя! После того, как ты пригрозила вчера все рассказать моему дяде Анатолю, я не мог допустить, чтобы ты думала, будто я трус и боюсь сообщить своей собственной семье, что я обожаю тебя.
— Это меня ты должен бояться! — в ярости зашипела Кейт, сжимая кулаки.
И хотя Виктор весь сжался в ожидании удара, он даже не попытался хоть как-то защититься.
— Давай, ударь меня! — прошептал он. — Даже такое прикосновение твоей руки — лучше, чем никакого.
Кейт подняла кулак с твердым намерением воспользоваться его предложением. Ей очень хотелось надавать ему тумаков. Она-то надеялась излечить Виктора прежде, чем кто-нибудь обнаружит его нелепую, безрассудную страсть к ней. А он взял, да и побежал прямо к Лансу! Ну что за несчастье!
Но она понимала, что ударить Виктора — это все равно что ударить деревенского дурачка. Парень совершенно обезумел, потерял способность рассуждать здраво. И это была целиком ее вина. Кейт опустила руку. Ее гнев сразу испарился.
— Пожалуйста, Виктор, иди домой и дай мне несколько дней. Обещаю, что после этого все будет хорошо. Я что-нибудь придумаю.
— Так ты выйдешь за меня? — воскликнул он, и его темные глаза радостно вспыхнули.
— Да нет же!
Кейт в отчаянии всплеснула руками и бросилась к дому. Она не сомневалась, что после столь невероятного признания Виктора Ланс непременно снизойдет до посещения Розового коттеджа. Было необходимо подготовить Эффи, каким-то образом объяснить ей необъяснимое, чтобы с ее доброй опекуншей не случилось истерики.
Но Кейт не удалось далеко уйти. Виктор догнал ее, схватил за руку и потянул назад.
— Нет, Кейт, пожалуйста, не уходи!
Она попыталась вырвать руку, но он держал крепко. Тогда Кейт резко развернулась и сердито уставилась на него.
Однако перед ней был не тот Виктор, которого она так хорошо знала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44