«Но что еще я мог сделать?» — подумал Вэл, вспомнив ее полные страдания глаза, ее прерывающийся голос.
«Только вы можете помочь мне, доктор Сентледж. Вы один!» Как часто он слышал эту фразу от своих пациентов! Их умоляющие взгляды преследовали его даже во сне.
Безотчетным движением Вэл сжал бока Вулкана, словно вновь услышал чью-то мольбу, и вздрогнул, когда сильнейшая боль пронзила поврежденное колено. Он несколько раз резко и глубоко вздохнул, дожидаясь, пока острая боль перейдет в уже привычную, тупую. К счастью, Вулкан не обратил на это внимания, продолжая двигаться своим размеренным, ровным шагом.
Было время, когда Вэл мог целый день провести в седле, а затем еще полночи драться со своим братом на мечах. То были славные дни его юности, когда он ездил на самых норовистых жеребцах из конюшни отца. Теперь же эти воспоминания возбуждали лишь горькие мысли и сожаления, а Вэл не позволял себе горевать о том, что было потеряно безвозвратно. Он предпочитал прятать мрачные чувства и от себя, и от всех остальных в самых глубоких тайниках своей души.
Вулкан повернул, и Вэл немного воспрянул духом при виде родного дома. Густая линия дубов закрывала новые постройки замка Ледж, но старые зубчатые стены, как и встарь, возвышались над самыми высокими деревьями. И по-прежнему, спустя века, главная, самая старая башня замка гордо и величественно устремляла свой шпиль в темный небосвод. Эта башня служила личным убежищем первому хозяину замка — легендарному Просперо Сентледжу. Под ее сводами этот хитрый, коварный чародей творил свои заклинания и баловался алхимией, что в конечном итоге и погубило его, обрекая на страшную смерть в пламени костра.
«Сказки все это!» — усмехаясь, скажет кто-то, но Вэл слишком хорошо изучил прошлое своей семьи, чтобы не сомневаться в правдивости этих историй. Легенды о воинской доблести и сказки о великой власти волшебства тесно сплелись, скрепив крепче самого надежного раствора стены замка Ледж. Как часто замирало его сердце при виде величественных крепостных башен, внезапно открывающихся взору, когда на закате они вместе с Лансом подъезжали к дому! Причем Ланс всегда мчался впереди сломя голову, а Вэл, более спокойный и выдержанный, следовал за ним. Вообще из двух близнецов Вэл был более осмотрителен — скорее ученый и мечтатель, чем воин. И то сказать, довольно трудно мчаться во весь опор, если голова твоя занята романтическими фантазиями. В своих юношеских мечтах Вэл видел себя отважным рыцарем, который возвратился домой верхом на боевом коне и преклонил колено перед прекрасной леди, с нетерпением ожидающей его. Он никогда ясно не представлял себе ее лица — только нежность и доброту улыбки, ласковый взгляд и белые тонкие руки, протянутые к нему в призывном жесте.
Это было задолго до того, как он повзрослел и понял, что в девятнадцатом веке не очень-то нужны рыцари, гораздо более разумно стать хорошим врачом. «Что ж, во всяком случае, жалеть об этом не стоит, — вздохнув, подумал Вэл, потирая усталые, затекшие мышцы. — Да и какой из меня рыцарь? А уж что касается прекрасной леди…»
Вэл знал, что здесь никогда не появится леди. По крайней мере для него.
И все же какая-то женщина поджидала его на гребне холма. Ее тонкая гибкая фигурка была закутана в алый плащ с откинутым капюшоном, что позволяло увидеть темные волосы, мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам. Последние лучи заходящего солнца окружили ее сверкающим золотым ореолом, на миг ослепившим Вэла и вызвавшим в его памяти образ прекрасной леди из его юношеских фантазий. Он даже зажмурился, подумав, что, может быть, его романтические мечты не столь уж беспочвенны, как ему всегда казалось. Подъехав ближе, Вэл с нетерпением вгляделся в фигуру женщины — и едва не рассмеялся над собственной глупостью, когда узнал, кто перед ним.
Это была вовсе не леди, а всего лишь Кейт — его юный друг, приемная дочь их дальней родственницы Эльфриды Фитцледж. Заметив Вэла, девушка издала громкий клич и помчалась вниз с холма, задрав юбки гораздо выше того, что позволяют приличия.
— Черт возьми, Кейт! Осторожнее! — прорычал Вэл.
Но она или не слышала его, или, что более вероятно, просто не обратила внимания и бежала все быстрее. Ее густые цыганские волосы черным шлейфом летели за ней. Вэл придержал Вулкана, боясь, что из-за своего безрассудства Кейт свалится прямо под копыта его лошади. Он и так уже потерял счет бесчисленным синякам и ссадинам, которые ему пришлось перевязывать за годы знакомства с этой неугомонной девчонкой-сорванцом.
Однако каким-то чудом этот бесенок удержался на ногах. Вэл вздохнул с облегчением, когда Кейт вдруг появилась прямо перед мордой Вулкана и ухватилась за его поводья, весело хохоча, в полном восторге от своего сумасшедшего спуска. Мерин при этом радостно заржал, мгновенно узнав старую знакомую, и ткнулся носом ей в плечо.
Смех Кейт звенел, как серебряный колокольчик в туманной тишине, и Вэлу стоило большого труда сохранить строгое выражение, когда он, нахмурившись, обратился к ней:
— Кэтрин Фитцледж, уж не потеряли ли вы рассудок? Она улыбнулась ему самой очаровательной, невинной улыбкой, на какую была способна. Ее смуглые щеки, все еще хранившие летний загар, раскраснелись от быстрого бега. Любуясь ее пышными волосами, Вэл вспомнил, что Кейт считала шляпки величайшим неудобством, придуманным специально, чтобы мучить молодых девиц.
— Что еще я натворила? Чем вызвала ваше неудовольствие, сэр?
— Что ты натворила? Разве недостаточно того, что ты могла запросто сломать себе шею?!
— Но ведь не сломала же!
— И что же ты делала здесь так поздно?
— Ждала тебя.
— Одна? В темноте?
— На самом деле еще не очень темно, — возразила девушка. — Да и что может здесь со мной случиться? Никто не осмелится тронуть меня на земле Сентледжей, даже какой-нибудь Мортмейн. К тому же ты выгнал отсюда последнего из этих злодеев много лет назад.
Кейт настаивала именно на такой трактовке тех далеких событий, воображая Вэла эдаким героем, совершившим славный подвиг. Хотя если Рэйф Мортмейн и был изгнан из Корнуолла, то это была скорее заслуга Ланса. А роль Вэла свелась тогда к тому, что он едва не позволил себя убить…
— Совсем не важно, как близко или далеко мы находимся от замка, — продолжал он свое нравоучение. — Ты все равно не должна больше бродить здесь одна. Ведь ты уже взрослая молодая леди… ну, или, во всяком случае, взрослая девушка.
— Неужели заметил?! — фыркнула Кейт, кокетливо хлопая своими длинными густыми ресницами, чем привела Вэла в совершенное замешательство. Если бы это была не Кейт, которую он знал едва ли не с пеленок, он мог бы подумать, что она пытается флиртовать с ним.
— Да, я заметил. Так же, как и большинство парней в округе. Если ты и впредь собираешься прогуливаться здесь в одиночестве, то в один прекрасный день тебя могут… — Вэл откашлялся в смущении, не зная, как более деликатно объяснить молодой девушке, чего именно следует опасаться.
— Изнасиловать? — закончила Кейт прямо.
— Я имел в виду просто… крайне нежелательное для тебя внимание с их стороны.
— Ха! Хотела бы я посмотреть, как кто-нибудь решится на такое! Этот день станет самым печальным в его жизни — тем более что у меня есть вот это!
Кейт сунула руку под складки плаща и с торжеством извлекла из кармана небольшой кремневый пистолет, которым и помахала перед носом у изумленного доктора.
Вэл невольно отшатнулся, напугав Вулкана.
— Святая Мария, Кейт! Сейчас же отдай мне эту штуку, пока ты не поранилась.
Но единственное, чего он смог добиться от нее, — это чарующей улыбки. Снова кокетливо похлопав ресницами, Кейт приподняла край плаща и спрятала пистолет во внутреннем кармане.
— Не беспокойся, Вэл, он не заряжен. И я не украла его, не думай. Это мой пистолет. Мне его Ланс подарил.
Вэл редко ругался. Но сейчас просто не смог сдержаться и тихо выругался себе под нос. Его братца всегда забавляла дикая, неуемная энергия Кейт. Он поощрял ее носить бриджи, скакать верхом, лазать по деревьям, он даже научил ее фехтовать. Но подарить Кейт пистолет! Неужели он совершенно потерял разум?
Ну, ничего! Как только он доберется до замка, сразу отправится к Лансу, возьмет его за грудки и скажет ему… И что он ему скажет? Взывать к благоразумию его невменяемого братца-близнеца так же бесполезно, как отчитывать кота, укравшего на кухне мясо. Или ругать Кейт.
Не слишком расстроившись реакцией Вэла по поводу своего приобретения, Кейт попыталась взобраться на лошадь впереди него, как делала это всегда, сколько себя помнила. Вэлу ничего не оставалось, кроме как помочь ей. Он приподнял ее и посадил перед собой в седло. Если бы не острая боль в колене, это было бы совсем не сложно: Кейт была тоненькой и изящной. Иногда Вэлу казалось, что она почти не подросла с тех пор, как восемь лет назад появилась в их замке — маленькая худышка с узловатыми, вечно ободранными коленками и дерзким, вызывающим взглядом карих глаз, казавшихся непомерно большими на худеньком остром личике.
Кейт устроилась боком в седле и повернулась к Вэлу.
— Ну, теперь можешь ругать меня, — сказала она, стараясь придать своему живому лицу столь несвойственное ему покорное выражение.
Казалось, Кейт была готова внимать каждому его слову с кротостью и послушанием. Однако это было настолько не в ее характере, что она просто не смогла долго выдержать эту игру. Слишком яркий огонь сверкал в ее мятежных серых глазах, слишком много задора таилось за выразительным изгибом губ, слишком много упрямства читалось в линиях ее хорошенького подбородка.
Сердиться на нее было просто невозможно. Вэл тут же перестал ворчать и воскликнул со смехом:
— Ах, Кейт, Кейт! Что же мне с тобой делать? Ты будишь во мне дьявола, девочка!
— В тебе нет и частички дьявола, Вэл Сентледж!
С этими словами она вдруг обняла его за шею и обрушила на его лицо настоящий водопад поцелуев. Она целовала его в брови, в щеки, в подбородок, в уголки губ…
— Прекрати сейчас же! — зарычал Вэл, пытаясь остановить ее и в то же время удержать поводья Вулкана. — Когда ты наконец научишься вести себя прилично?
— А когда ты перестанешь постоянно тревожиться из-за меня? — воскликнула девушка, в завершение чмокнув его в кончик носа. — Я вполне могу сама позаботиться о себе — и о тебе, кстати, тоже. Если какой-нибудь злодей осмелится угрожать кому-нибудь из нас, я превращу его… в жабу!
— Кейт, я не желаю слышать подобные разговоры! Кстати, ты обещала мне никогда больше не заниматься этой… э-э…
— Черной магией? — Кейт чуть приподняла брови с видом невинного удивления. — А я и не занималась. Ведь ты забрал у меня ту замечательную магическую книгу, которую я нашла.
— А как еще я должен был поступить после того, что произошло? Ты же и в самом деле заставила Бена Джерни поверить, что можешь наложить на его свиней заклятие.
— Любовное заклятие! Ты только представь себе, что за очаровательная пара у них бы получилась!
Кейт захихикала, но тут же умолкла, увидев, что Вэл хмурится. Тогда она, чуть приподняв одну руку, торжественно произнесла:
— Клянусь тебе, Вэл, что с этого момента я больше не буду практиковаться в колдовстве на несчастных жителях Торрекомба!
— Хорошо, — кивнул Вэл, немного успокоенный.
Разумеется, он не боялся того, что Кейт действительно сможет обучиться черной магии. Книга, которую он у нее отобрал, представляла собой мешанину из всякой суеверной чепухи. Составление заклинаний никогда не входило в число тех возможностей, которыми обладали Сентледжи — если не брать в расчет старые легенды о колдуне Просперо. Большинство текстов в этой книге были совершенно безобидны с точки зрения оккультизма, но при склонности Кейт к опасным проказам было лучше, чтобы она оставила это занятие.
Между тем Кейт очень уютно устроилась у него в седле и выглядела в этот момент мило и кротко — ну просто невинный ангелочек! Крепко прижавшись к Вэлу, она положила голову ему на плечо и удовлетворенно вздохнула. Зато Вэл чувствовал себя довольно скованно: он хорошо понимал, что не должен позволять ей подобные вольности. Кейт больше уже не была милым проказливым ребенком, которого он таскал на руках. А взрослой девушке негоже так прижиматься к мужчине, который годится разве только на роль ее опекуна. Он не должен позволять ей каждый раз поджидать его на дороге, а затем радостно мчаться к нему навстречу…
Конечно, Вэл мог бы взять с нее обещание никогда больше этого не делать. Несмотря на все ее безрассудство, у этой девочки было очень сильно развито чувство долга и понятие о чести. Она всегда держала слово и никогда не нарушала клятв.
Но даже понимая, что это нужно для ее блага, Вэл не мог заставить себя взять с нее такое обещание. Он был просто не в состоянии отказаться от той радости, которую дарили ему эти встречи. Ему так нужна была ее дружба, ее наивная вера в него, ее по-детски неловкие объятия, в которых только ему одному дерзкая, неугомонная Кейт доверчиво приоткрывала нежные стороны своей души.
Вэл запечатлел братский поцелуй на ее темной макушке. И, вдыхая свежий, пропитанный ароматами лесных трав запах ее волос, вдруг почувствовал, как исчезает без следа его смертельная усталость.
Бережно обняв Кейт, он тронул Вулкана коленями, и старый конь зашагал вперед так осторожно, словно понимал, какой драгоценный груз несет на своей спине.
— Ну ладно, — пробормотала Кейт, прижимая голову к плечу своего старшего друга, — я, наверное, и в самом деле должна была дожидаться твоего возвращения дома, сидя у камина. Но ты ведь знаешь, какая я нетерпеливая, а тебя не было слишком долго. Где ты был все это время, Вэл?
— Навещал пациента. Где же мне еще быть?
— Наверное, старуху Макджинти?
— Нет, Кэрри Тревитан. Я принимал у нее ребенка, еще одну девочку.
— Но ведь Тревитаны обычно приглашают повитуху. Зачем ты понадобился Кэрри? Ты ведь не…
Кейт внезапно замолчала и, чуть отодвинувшись от Вэла, внимательно вгляделась в его усталое лицо.
— Вэл! — Она нахмурилась и покачала головой. — Ты опять использовал свой дар! Ведь так?
Он пожал плечами, даже не пытаясь отрицать очевидное. Кейт знала его слишком хорошо. Да и его измученный вид говорил сам за себя.
— Черт тебя возьми, Вэл! Ты ведь знаешь, что…
— Не сквернословь, Кейт.
— … ты знаешь, что не должен больше брать на себя боль других — ты и сам слишком много страдал. В конце концов ты замучаешь себя до смерти. Да это просто опасно!
— Опасно? — насмешливо хмыкнул Вэл. — Способность моего отца одним взмахом ресниц швырнуть человека через всю комнату — вот это опасно! Мой дар по сравнению с этим абсолютно безобиден.
— Ну да! Настолько безобиден, что ты едва не остался без ноги!
Вэл вздрогнул. Тот единственный раз, когда он полностью утратил контроль над своим даром, мог стоить ему не только ноги. Он мог потерять брата. После того черного дня на поле сражения в Испании он и Ланс на долгое время отдалились друг от друга, и лишь недавно эта трещина в их отношениях начала затягиваться. Вэл старался не вспоминать о том мрачном периоде их жизни, и Кейт хорошо это знала. Но она никогда не могла сдержать свой язык, когда была рассержена или сильно расстроена, а сейчас, совершенно очевидно, имело место и то, и другое. Вэл много раз повторял ей, что ему ничто не угрожает и ей нечего о нем так уж сильно беспокоиться, но, призвав на помощь терпение, решил попробовать еще раз.
— Кейт, уверяю тебя, я теперь очень осторожно пользуюсь своим даром. Сегодня у меня просто не было другого выхода.
— Ты всегда так говоришь! Он улыбнулся, глядя ей в глаза.
— На сей раз это правда. Я более чем уверен, что миссис Тревитан могла умереть, если бы я не помог ей. У нее попросту не осталось сил, чтобы бороться со смертью. Она никогда не была особенно крепкой, а сейчас и вовсе истощена постоянным вынашиванием детей и родами.
— А все потому, что ее муж — мерзкий развратник! Рива Тревитана давно надо было бы кастрировать!
— Кейт!
— Извини, забыла. Невинные молодые леди не должны ничего знать о таких вещах… Только ты ведь знаешь, Вэл, я никогда не была настолько невинной, — добавила девушка, грустно вздохнув.
На самом деле Вэлу было известно очень мало о детстве Кейт до того, как ее удочерила Эльфрида Фитцледж. Было ясно одно: она слишком рано и слишком хорошо узнала темные стороны жизни. Но что бы ни помнила сама Кейт об этих мрачных днях своего детства, она совершенно недвусмысленно дала всем понять, что предпочитает обо всем забыть. Однако временами Вэл замечал недетскую скорбь в ее взгляде, и это отзывалось болью в его сердце. Вот и сейчас он нежно обхватил ее темную головку своей широкой ладонью и притянул обратно к своему плечу.
Они ехали некоторое время молча, чуть покачиваясь в такт мерным, осторожным шагам старика Вулкана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
«Только вы можете помочь мне, доктор Сентледж. Вы один!» Как часто он слышал эту фразу от своих пациентов! Их умоляющие взгляды преследовали его даже во сне.
Безотчетным движением Вэл сжал бока Вулкана, словно вновь услышал чью-то мольбу, и вздрогнул, когда сильнейшая боль пронзила поврежденное колено. Он несколько раз резко и глубоко вздохнул, дожидаясь, пока острая боль перейдет в уже привычную, тупую. К счастью, Вулкан не обратил на это внимания, продолжая двигаться своим размеренным, ровным шагом.
Было время, когда Вэл мог целый день провести в седле, а затем еще полночи драться со своим братом на мечах. То были славные дни его юности, когда он ездил на самых норовистых жеребцах из конюшни отца. Теперь же эти воспоминания возбуждали лишь горькие мысли и сожаления, а Вэл не позволял себе горевать о том, что было потеряно безвозвратно. Он предпочитал прятать мрачные чувства и от себя, и от всех остальных в самых глубоких тайниках своей души.
Вулкан повернул, и Вэл немного воспрянул духом при виде родного дома. Густая линия дубов закрывала новые постройки замка Ледж, но старые зубчатые стены, как и встарь, возвышались над самыми высокими деревьями. И по-прежнему, спустя века, главная, самая старая башня замка гордо и величественно устремляла свой шпиль в темный небосвод. Эта башня служила личным убежищем первому хозяину замка — легендарному Просперо Сентледжу. Под ее сводами этот хитрый, коварный чародей творил свои заклинания и баловался алхимией, что в конечном итоге и погубило его, обрекая на страшную смерть в пламени костра.
«Сказки все это!» — усмехаясь, скажет кто-то, но Вэл слишком хорошо изучил прошлое своей семьи, чтобы не сомневаться в правдивости этих историй. Легенды о воинской доблести и сказки о великой власти волшебства тесно сплелись, скрепив крепче самого надежного раствора стены замка Ледж. Как часто замирало его сердце при виде величественных крепостных башен, внезапно открывающихся взору, когда на закате они вместе с Лансом подъезжали к дому! Причем Ланс всегда мчался впереди сломя голову, а Вэл, более спокойный и выдержанный, следовал за ним. Вообще из двух близнецов Вэл был более осмотрителен — скорее ученый и мечтатель, чем воин. И то сказать, довольно трудно мчаться во весь опор, если голова твоя занята романтическими фантазиями. В своих юношеских мечтах Вэл видел себя отважным рыцарем, который возвратился домой верхом на боевом коне и преклонил колено перед прекрасной леди, с нетерпением ожидающей его. Он никогда ясно не представлял себе ее лица — только нежность и доброту улыбки, ласковый взгляд и белые тонкие руки, протянутые к нему в призывном жесте.
Это было задолго до того, как он повзрослел и понял, что в девятнадцатом веке не очень-то нужны рыцари, гораздо более разумно стать хорошим врачом. «Что ж, во всяком случае, жалеть об этом не стоит, — вздохнув, подумал Вэл, потирая усталые, затекшие мышцы. — Да и какой из меня рыцарь? А уж что касается прекрасной леди…»
Вэл знал, что здесь никогда не появится леди. По крайней мере для него.
И все же какая-то женщина поджидала его на гребне холма. Ее тонкая гибкая фигурка была закутана в алый плащ с откинутым капюшоном, что позволяло увидеть темные волосы, мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам. Последние лучи заходящего солнца окружили ее сверкающим золотым ореолом, на миг ослепившим Вэла и вызвавшим в его памяти образ прекрасной леди из его юношеских фантазий. Он даже зажмурился, подумав, что, может быть, его романтические мечты не столь уж беспочвенны, как ему всегда казалось. Подъехав ближе, Вэл с нетерпением вгляделся в фигуру женщины — и едва не рассмеялся над собственной глупостью, когда узнал, кто перед ним.
Это была вовсе не леди, а всего лишь Кейт — его юный друг, приемная дочь их дальней родственницы Эльфриды Фитцледж. Заметив Вэла, девушка издала громкий клич и помчалась вниз с холма, задрав юбки гораздо выше того, что позволяют приличия.
— Черт возьми, Кейт! Осторожнее! — прорычал Вэл.
Но она или не слышала его, или, что более вероятно, просто не обратила внимания и бежала все быстрее. Ее густые цыганские волосы черным шлейфом летели за ней. Вэл придержал Вулкана, боясь, что из-за своего безрассудства Кейт свалится прямо под копыта его лошади. Он и так уже потерял счет бесчисленным синякам и ссадинам, которые ему пришлось перевязывать за годы знакомства с этой неугомонной девчонкой-сорванцом.
Однако каким-то чудом этот бесенок удержался на ногах. Вэл вздохнул с облегчением, когда Кейт вдруг появилась прямо перед мордой Вулкана и ухватилась за его поводья, весело хохоча, в полном восторге от своего сумасшедшего спуска. Мерин при этом радостно заржал, мгновенно узнав старую знакомую, и ткнулся носом ей в плечо.
Смех Кейт звенел, как серебряный колокольчик в туманной тишине, и Вэлу стоило большого труда сохранить строгое выражение, когда он, нахмурившись, обратился к ней:
— Кэтрин Фитцледж, уж не потеряли ли вы рассудок? Она улыбнулась ему самой очаровательной, невинной улыбкой, на какую была способна. Ее смуглые щеки, все еще хранившие летний загар, раскраснелись от быстрого бега. Любуясь ее пышными волосами, Вэл вспомнил, что Кейт считала шляпки величайшим неудобством, придуманным специально, чтобы мучить молодых девиц.
— Что еще я натворила? Чем вызвала ваше неудовольствие, сэр?
— Что ты натворила? Разве недостаточно того, что ты могла запросто сломать себе шею?!
— Но ведь не сломала же!
— И что же ты делала здесь так поздно?
— Ждала тебя.
— Одна? В темноте?
— На самом деле еще не очень темно, — возразила девушка. — Да и что может здесь со мной случиться? Никто не осмелится тронуть меня на земле Сентледжей, даже какой-нибудь Мортмейн. К тому же ты выгнал отсюда последнего из этих злодеев много лет назад.
Кейт настаивала именно на такой трактовке тех далеких событий, воображая Вэла эдаким героем, совершившим славный подвиг. Хотя если Рэйф Мортмейн и был изгнан из Корнуолла, то это была скорее заслуга Ланса. А роль Вэла свелась тогда к тому, что он едва не позволил себя убить…
— Совсем не важно, как близко или далеко мы находимся от замка, — продолжал он свое нравоучение. — Ты все равно не должна больше бродить здесь одна. Ведь ты уже взрослая молодая леди… ну, или, во всяком случае, взрослая девушка.
— Неужели заметил?! — фыркнула Кейт, кокетливо хлопая своими длинными густыми ресницами, чем привела Вэла в совершенное замешательство. Если бы это была не Кейт, которую он знал едва ли не с пеленок, он мог бы подумать, что она пытается флиртовать с ним.
— Да, я заметил. Так же, как и большинство парней в округе. Если ты и впредь собираешься прогуливаться здесь в одиночестве, то в один прекрасный день тебя могут… — Вэл откашлялся в смущении, не зная, как более деликатно объяснить молодой девушке, чего именно следует опасаться.
— Изнасиловать? — закончила Кейт прямо.
— Я имел в виду просто… крайне нежелательное для тебя внимание с их стороны.
— Ха! Хотела бы я посмотреть, как кто-нибудь решится на такое! Этот день станет самым печальным в его жизни — тем более что у меня есть вот это!
Кейт сунула руку под складки плаща и с торжеством извлекла из кармана небольшой кремневый пистолет, которым и помахала перед носом у изумленного доктора.
Вэл невольно отшатнулся, напугав Вулкана.
— Святая Мария, Кейт! Сейчас же отдай мне эту штуку, пока ты не поранилась.
Но единственное, чего он смог добиться от нее, — это чарующей улыбки. Снова кокетливо похлопав ресницами, Кейт приподняла край плаща и спрятала пистолет во внутреннем кармане.
— Не беспокойся, Вэл, он не заряжен. И я не украла его, не думай. Это мой пистолет. Мне его Ланс подарил.
Вэл редко ругался. Но сейчас просто не смог сдержаться и тихо выругался себе под нос. Его братца всегда забавляла дикая, неуемная энергия Кейт. Он поощрял ее носить бриджи, скакать верхом, лазать по деревьям, он даже научил ее фехтовать. Но подарить Кейт пистолет! Неужели он совершенно потерял разум?
Ну, ничего! Как только он доберется до замка, сразу отправится к Лансу, возьмет его за грудки и скажет ему… И что он ему скажет? Взывать к благоразумию его невменяемого братца-близнеца так же бесполезно, как отчитывать кота, укравшего на кухне мясо. Или ругать Кейт.
Не слишком расстроившись реакцией Вэла по поводу своего приобретения, Кейт попыталась взобраться на лошадь впереди него, как делала это всегда, сколько себя помнила. Вэлу ничего не оставалось, кроме как помочь ей. Он приподнял ее и посадил перед собой в седло. Если бы не острая боль в колене, это было бы совсем не сложно: Кейт была тоненькой и изящной. Иногда Вэлу казалось, что она почти не подросла с тех пор, как восемь лет назад появилась в их замке — маленькая худышка с узловатыми, вечно ободранными коленками и дерзким, вызывающим взглядом карих глаз, казавшихся непомерно большими на худеньком остром личике.
Кейт устроилась боком в седле и повернулась к Вэлу.
— Ну, теперь можешь ругать меня, — сказала она, стараясь придать своему живому лицу столь несвойственное ему покорное выражение.
Казалось, Кейт была готова внимать каждому его слову с кротостью и послушанием. Однако это было настолько не в ее характере, что она просто не смогла долго выдержать эту игру. Слишком яркий огонь сверкал в ее мятежных серых глазах, слишком много задора таилось за выразительным изгибом губ, слишком много упрямства читалось в линиях ее хорошенького подбородка.
Сердиться на нее было просто невозможно. Вэл тут же перестал ворчать и воскликнул со смехом:
— Ах, Кейт, Кейт! Что же мне с тобой делать? Ты будишь во мне дьявола, девочка!
— В тебе нет и частички дьявола, Вэл Сентледж!
С этими словами она вдруг обняла его за шею и обрушила на его лицо настоящий водопад поцелуев. Она целовала его в брови, в щеки, в подбородок, в уголки губ…
— Прекрати сейчас же! — зарычал Вэл, пытаясь остановить ее и в то же время удержать поводья Вулкана. — Когда ты наконец научишься вести себя прилично?
— А когда ты перестанешь постоянно тревожиться из-за меня? — воскликнула девушка, в завершение чмокнув его в кончик носа. — Я вполне могу сама позаботиться о себе — и о тебе, кстати, тоже. Если какой-нибудь злодей осмелится угрожать кому-нибудь из нас, я превращу его… в жабу!
— Кейт, я не желаю слышать подобные разговоры! Кстати, ты обещала мне никогда больше не заниматься этой… э-э…
— Черной магией? — Кейт чуть приподняла брови с видом невинного удивления. — А я и не занималась. Ведь ты забрал у меня ту замечательную магическую книгу, которую я нашла.
— А как еще я должен был поступить после того, что произошло? Ты же и в самом деле заставила Бена Джерни поверить, что можешь наложить на его свиней заклятие.
— Любовное заклятие! Ты только представь себе, что за очаровательная пара у них бы получилась!
Кейт захихикала, но тут же умолкла, увидев, что Вэл хмурится. Тогда она, чуть приподняв одну руку, торжественно произнесла:
— Клянусь тебе, Вэл, что с этого момента я больше не буду практиковаться в колдовстве на несчастных жителях Торрекомба!
— Хорошо, — кивнул Вэл, немного успокоенный.
Разумеется, он не боялся того, что Кейт действительно сможет обучиться черной магии. Книга, которую он у нее отобрал, представляла собой мешанину из всякой суеверной чепухи. Составление заклинаний никогда не входило в число тех возможностей, которыми обладали Сентледжи — если не брать в расчет старые легенды о колдуне Просперо. Большинство текстов в этой книге были совершенно безобидны с точки зрения оккультизма, но при склонности Кейт к опасным проказам было лучше, чтобы она оставила это занятие.
Между тем Кейт очень уютно устроилась у него в седле и выглядела в этот момент мило и кротко — ну просто невинный ангелочек! Крепко прижавшись к Вэлу, она положила голову ему на плечо и удовлетворенно вздохнула. Зато Вэл чувствовал себя довольно скованно: он хорошо понимал, что не должен позволять ей подобные вольности. Кейт больше уже не была милым проказливым ребенком, которого он таскал на руках. А взрослой девушке негоже так прижиматься к мужчине, который годится разве только на роль ее опекуна. Он не должен позволять ей каждый раз поджидать его на дороге, а затем радостно мчаться к нему навстречу…
Конечно, Вэл мог бы взять с нее обещание никогда больше этого не делать. Несмотря на все ее безрассудство, у этой девочки было очень сильно развито чувство долга и понятие о чести. Она всегда держала слово и никогда не нарушала клятв.
Но даже понимая, что это нужно для ее блага, Вэл не мог заставить себя взять с нее такое обещание. Он был просто не в состоянии отказаться от той радости, которую дарили ему эти встречи. Ему так нужна была ее дружба, ее наивная вера в него, ее по-детски неловкие объятия, в которых только ему одному дерзкая, неугомонная Кейт доверчиво приоткрывала нежные стороны своей души.
Вэл запечатлел братский поцелуй на ее темной макушке. И, вдыхая свежий, пропитанный ароматами лесных трав запах ее волос, вдруг почувствовал, как исчезает без следа его смертельная усталость.
Бережно обняв Кейт, он тронул Вулкана коленями, и старый конь зашагал вперед так осторожно, словно понимал, какой драгоценный груз несет на своей спине.
— Ну ладно, — пробормотала Кейт, прижимая голову к плечу своего старшего друга, — я, наверное, и в самом деле должна была дожидаться твоего возвращения дома, сидя у камина. Но ты ведь знаешь, какая я нетерпеливая, а тебя не было слишком долго. Где ты был все это время, Вэл?
— Навещал пациента. Где же мне еще быть?
— Наверное, старуху Макджинти?
— Нет, Кэрри Тревитан. Я принимал у нее ребенка, еще одну девочку.
— Но ведь Тревитаны обычно приглашают повитуху. Зачем ты понадобился Кэрри? Ты ведь не…
Кейт внезапно замолчала и, чуть отодвинувшись от Вэла, внимательно вгляделась в его усталое лицо.
— Вэл! — Она нахмурилась и покачала головой. — Ты опять использовал свой дар! Ведь так?
Он пожал плечами, даже не пытаясь отрицать очевидное. Кейт знала его слишком хорошо. Да и его измученный вид говорил сам за себя.
— Черт тебя возьми, Вэл! Ты ведь знаешь, что…
— Не сквернословь, Кейт.
— … ты знаешь, что не должен больше брать на себя боль других — ты и сам слишком много страдал. В конце концов ты замучаешь себя до смерти. Да это просто опасно!
— Опасно? — насмешливо хмыкнул Вэл. — Способность моего отца одним взмахом ресниц швырнуть человека через всю комнату — вот это опасно! Мой дар по сравнению с этим абсолютно безобиден.
— Ну да! Настолько безобиден, что ты едва не остался без ноги!
Вэл вздрогнул. Тот единственный раз, когда он полностью утратил контроль над своим даром, мог стоить ему не только ноги. Он мог потерять брата. После того черного дня на поле сражения в Испании он и Ланс на долгое время отдалились друг от друга, и лишь недавно эта трещина в их отношениях начала затягиваться. Вэл старался не вспоминать о том мрачном периоде их жизни, и Кейт хорошо это знала. Но она никогда не могла сдержать свой язык, когда была рассержена или сильно расстроена, а сейчас, совершенно очевидно, имело место и то, и другое. Вэл много раз повторял ей, что ему ничто не угрожает и ей нечего о нем так уж сильно беспокоиться, но, призвав на помощь терпение, решил попробовать еще раз.
— Кейт, уверяю тебя, я теперь очень осторожно пользуюсь своим даром. Сегодня у меня просто не было другого выхода.
— Ты всегда так говоришь! Он улыбнулся, глядя ей в глаза.
— На сей раз это правда. Я более чем уверен, что миссис Тревитан могла умереть, если бы я не помог ей. У нее попросту не осталось сил, чтобы бороться со смертью. Она никогда не была особенно крепкой, а сейчас и вовсе истощена постоянным вынашиванием детей и родами.
— А все потому, что ее муж — мерзкий развратник! Рива Тревитана давно надо было бы кастрировать!
— Кейт!
— Извини, забыла. Невинные молодые леди не должны ничего знать о таких вещах… Только ты ведь знаешь, Вэл, я никогда не была настолько невинной, — добавила девушка, грустно вздохнув.
На самом деле Вэлу было известно очень мало о детстве Кейт до того, как ее удочерила Эльфрида Фитцледж. Было ясно одно: она слишком рано и слишком хорошо узнала темные стороны жизни. Но что бы ни помнила сама Кейт об этих мрачных днях своего детства, она совершенно недвусмысленно дала всем понять, что предпочитает обо всем забыть. Однако временами Вэл замечал недетскую скорбь в ее взгляде, и это отзывалось болью в его сердце. Вот и сейчас он нежно обхватил ее темную головку своей широкой ладонью и притянул обратно к своему плечу.
Они ехали некоторое время молча, чуть покачиваясь в такт мерным, осторожным шагам старика Вулкана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44