— Нам сообщили о гибели отца. Не буду останавливаться на этом, так как уверен, что ты уже успел обговорить все обстоятельства убийства папы с нашими, и, вероятно, знаешь об этом поболе моего.На самом-то деле, все обстояло как раз наоборот. Ланс не читал материалы официального расследования, и до сих пор не знал общепринятой хронологии преступления. Он был знаком только с ключевыми моментами, раскрывающими дальнейшее поведение остальных. Подробнее интересоваться, ему, возможно, мешала та же причина, что сейчас не позволяла откровенничать Фредерику. Двоюродный брат, тем временем, продолжал:— В тот момент все выглядело так: кто-то, хорошо знакомый и пользующийся доверием, проник в покои отца и убил его твоим оружием. Он же перебил и всю охрану. Перебил мастерски. Чуть ранее кто-то совершил первое убийство и тоже твоим оружием, и тоже скрыл последнее очень неловко.Но ты в спешке покинул Дворец и я призадумался. И все же, у меня были, были сомненья, Ланс. Но последнее, что меня окончательно убедило в твоей виновности, это сообщение, что ты распустил прислугу и намереваешься покинуть город. Когда же мы с Виктором связались с тобой, ты даже не попытался убедительно оправдаться. Ты был высокомерен и нагл.— Мне показалось, что вам и не нужны были мои объяснения. Вы все уже решили для себя.Фредерик вымученно улыбнулся:— Может быть, ты и прав, но не нужно было тебе еще больше заводить нас.— Наверное, я был и в самом деле, не прав. И все же, улики, столь явно указывающие на меня, могли бы и насторожить вас. Как ты объяснил пропажу оружия, если я к тому времени уже покинул Дворец?— Ты должен учитывать наше с Виктором состояние. Что до пропажи оружия… ты далеко не дурак, Ланс, и вполне мог это устроить, ведь правда? Да и явные указки на тебя, при более тщательном рассмотрении, оказывались не такими уж и явными. Со стрелой все было проделано идеально и, думаю, до сих пор никто не знает, кроме того, кто украл наконечники и арбалет, что она твоя. Остальное могло быть твоей игрой, ведь могло же, Ланс?Он нехотя кивнул, соглашаясь.— Так чего было ожидать еще? Знамений в небесах?.. Дальнейшее тебе известно. В заключение, могу лишь сказать, что искренне рад видеть тебя живым и здоровым.— Что-то заставило тебя изменить мнение обо мне. Что же?В этот раз Фредерик молчал значительно дольше обычного.— Сначала позволь еще пару слов. Исключительно, чтоб ты понял мое состояние на тот момент и психологический фон… в целом. Прежде всего, знай, кроме меня и Вика твоей крови жаждали и все остальные. За исключением Винсента, разумеется. Не знаю уж, действительно ли они считали виновным тебя, либо пользовались случаем устранить лишнего конкурента, сам знаешь на что. В общем, все дружно кинулись тебя искать. Но оставалось еще множество государственных дел, которые после смерти короля вел мой отец. Когда погиб и он, все пошло на самотек. Положение мое и Вика оказалось отличным от положения остальных… Как дети погибшего, мы обязаны были оставаться в городе и принимать соболезнования. И, поскольку все остальные гонялись по стране за тобой, на нас навалились и общегосударственные дела. Вероятно, ты сочтешь меня бессердечным, но в тот момент я ушел во все это с головой, и эта деятельность помогла мне отвлечься от своего горя.Примерно в то время Империя подняла вопрос о границах. Они были на редкость настойчивы, но я постарался похоронить это дело под ворохом второстепенных вопросов и неувязок в дипломатических протоколах наших стран. Думаю, мне это удалось, хотя, как я понимаю, теперь все это ставится мне в вину. Ты не мог бы сказать, почему мнение так резко поменялось? Поверь, это важно для меня.— Все считают, что в разведенных тобой бумажных дебрях Порта может отыскать законную тропинку к отторжению от нас некоторых земель. Должен признаться, Фред, что я согласен с этим.— Как же, я виноват во всем, — горько произнес Фредерик. — Не вышло с тобой, так перекинулись на меня.— Но, ведь там и в самом деле…— Да ничего подобного, — перебил кузен. — Возможно, при определенной подтасовке бумаг, там и отыщется комбинация не в нашу пользу, но ведь не секрет, что любая бумажка может иметь двоякое, а то и троякое толкование. Уверен, что из тех же данных вы бы могли сделать и другие выводы, просто никому это не было нужно.— Мы рассматривали только худшие варианты, и их оказалось немало. Согласись, это здравый подход.— Вот-вот, об этом я и говорю. Хотели обвинить меня, и обвинили.— Я здесь ни при чем, я был сам в бегах, — напомнил Ланс.— Да, конечно, я слегка забылся… С тех пор я сам по себе, Ланс.— Ты так и не сказал, почему перестал меня подозревать.— Я помню. Прежде всего, ты должен знать, что изменилось мое мнение относительно недавно, и это было следствием как проведенного мной расследования, так и моих догадок.— Будь добр, поподробнее об этом.Фредерик сегодня был — сама кротость.— Обвинив тебя, я не успокоился и продолжал искать дальше. Я был уверен, что ты действовал не один. Первым кандидатом был, естественно, сбежавший вместе с тобой, Винсент. Но Винс — рыцарь, без страха и упрека, и копать под него — дело чрезвычайно тяжелое и почти бесперспективное. Даже притом, что он так явно поддержал тебя и вел себя по отношению к остальным очень дерзко, никто так и не решился открыто обвинить его в соучастии в убийстве. Подсознательно все понимали, что именно так он и должен был поступить, и скорее заподозрили бы неладное, включись он в охоту на тебя.Вскоре и я отказался от этой версии. Какое-то время я подозревал Эдвина, волком смотревшего на меня и почти не скрывавшего своего желания убивать. Но проследить его для моих сыщиков труда не составило. Я знал чуть ли не по минутам его жизнь в пределах месяца до убийства, и, естественно, все, что он делал после. Эдвин — бесхитростный, ни на что не годный дурак, вся жизнь которого, как раскрытая книга. Это был и не он. Где-то в тот промежуток времени все прибрал в свои руки Леонард, и у меня появилась масса свободного времени. Боль не ушла, но чуть отступила, и я мог более трезво смотреть на вещи. И меня впервые насторожило отсутствие Эмилии.Заметив недоверчивое выражение на лице слушателя, он повторил:— Да, да, Эмилии. Мы привыкли считать, судя по жесткости содеянного, что убийцей был мужчина, но, строго говоря, это могла быть и женщина.— Конечно, — саркастически согласился Ланс, — могла, например, перерезать компанию опытных, хорошо вооруженных воинов.— Почему бы и нет? Эмилия не так уж и проста, как привыкла выставляться. Вспомни-ка, как часто горел свет в ее окнах, когда весь Дворец спал. Мы привыкли думать, что она давится дешевыми романами для престарелых дев, но ведь мы только так думали. Что, если все это время она упорно училась и ждала своего часа.— И все равно, в это верится с трудом.— Да, тогда я и сам не верил, что она убила отца и его охрану. По-моему мнению, это сделал ты, она же действовала в паре и устранила пущенного по твоему следу шпиона, а потом у меня из-под носа выкрала оружие. Это ей вполне по силам. Она — почетный Президент Стрелкового Общества и обращается с луком и арбалетом так, как нам с тобой и не снилось. Я сам видел, можешь мне поверить. Короче, я уделил ей особое внимание. Потом объявился ты и я был готов выйти и потребовать твоей головы, но… тогда я был уже далеко не тот, что раньше. Наши не скрыли твоего появления, и более того, судя по их поведению, стали тебе полностью доверять. А я стал задавать себе вопросы. Теперь пойдут мои догадки, ты же можешь, по ходу дела, подтверждать либо опровергать их.— Идет, — согласился заинтригованный сверх всякой меры Ланс. — Должен сказать, что ты скромничаешь, считая, что находишься в изоляции.Фредерик улыбнулся:— Приходится изворачиваться. Итак, судя по тому, что тебя не убили сразу после появления, ты сумел как-то оправдаться. Могу предположить, что были применены нестандартные методы допроса, исключающие возможность лжи.Дождавшись кивка, он продолжил:— Лично я знаю три способа. Первый — допрос под гипнозом, второй…— Хватит, ты уже угадал, — перебил Ланс и тут же пожалел об этом.Сам он знал лишь один, испытанный на собственной шкуре, и был бы не прочь узнать на будущее еще несколько. Но теперь, разумеется, было поздно спрашивать.— Отлично, но как им удалось сломить твое сопротивление? Ты ведь маг и к тому же природный аморф.— Они что-то ввели мне, когда я был в бессознательном состоянии, — неохотно признался Ланс.— Я так и думал, — не без гордости заключил Фредерик, — и это означало, что не ты убил отца, если только… если только остальные не желали смерти папы из-за его участия в каком-то неблаговидном деле.Догадливость брата ошеломила Ланса, и по выражению лица того он понял, что не сумел скрыть это.— Что вы там нашли? — негромко спросил Фредерик.У него были более чем законные права знать все, поэтому Ланс счел себя не вправе молчать.— У твоего отца было тайное соглашение с кланом убийц Дже-ту. За ранением Виктора в церкви, в день похорон Лоуна, стоит именно он.— Это точно? — только и спросил Фред.— Боюсь, что да. Имеется официальный документ. Только во времена, о которых мы говорим, никто еще не знал этого. Мне поверили лишь потому, что я не стоял за убийствами. О твоем отце мы узнали гораздо позже.— В этом документе упоминается еще кто-нибудь, кроме отца?— Нет, только он.— Жаль, хотя с другой стороны, и хорошо.— Почему?— Я боялся, что там будет упомянут и Виктор.— О, Свет! Разве Виктор…— Не то, Ланс, погоди. Что бы отец ни натворил, но он мертв, и перспектива потерять еще и брата…— Да, конечно, я понимаю. Но, что еще заставило тебя снять с меня подозрения?— Поведение Эмилии.— Похоже, ты единственный, кто что-то знает о сестре.— Я следил за ней, и даже смог задним числом выяснить некоторые подробности ее жизни. Весьма и весьма настораживающие. Во-первых, она следила за всеми нами, а особенно за тобой и Винсентом.Не знаю, как ты жил, но если у тебя случались неприятности, то есть немалая вероятность того, что за ними стояла наша глупышка Эмилия. Есть также большая вероятность того, что она опирается на серьезную поддержку извне. Мне известно, что она встречалась с эмиссарами Порты. И еще одно: более полугода назад она какое-то время прожила в этом самом городке и очень часто встречалась с главой секты, чей центр расположен неподалеку. Они называют себя Церковью Единого Творца. Чтоб выяснить это мне пришлось войти к ним в доверие. После отъезда отсюда, она, по всей видимости, прошла Пещеру Снов, ведущую, как ты знаешь, в Долину Идола. Это меня напугало. Если за всем стоит Торикс — нам крышка.Сообщение о встречах сестры с эмиссарами Порты не взволновало Ланса, он и сам нередко использовал эти связи для своих нужд. Эмиссары, те же люди, и так же любят деньги, и нередко готовы получать их в обмен на информацию. Но то, что Фредерик сказал потом…— Фред, а когда она жила здесь?— Весной, примерно в тот отрезок времени, когда исчез ты, она приехала и прожила здесь до середины лета. Потом, непосредственно отсюда, отправилась к Долине.— А дальше?— С тех пор мне ничего не известно о ней. Состязаться с Торикс мне не под силу.Вот так! Сестра следила за ним до самой Долины. И не тронула!…До Ланса дошло, что к нему обращаются.— Прости, задумался. Ты что-то спросил?— Я хотел бы узнать, чем закончились переговоры.Ланс оказался в некотором затруднении, не зная с чего начать.— Позволь спросить, что тебе вообще о них известно?— О-о, — кузен поднял указательный палец, — я знаю об убийстве их нового Посла. Меня интересует, не успели ли вы что-нибудь необдуманно подписать? Ну, и конечно, общий ход мероприятия. Наверняка, они пытались сыграть на нашей разобщенности.— Да нет, вроде бы ничего такого не было, — рассеянно ответил Ланс. — Впрочем, сам я в них толком не поучаствовал. Поохотился разве что, на славу.— Подстрелил кого-нибудь? — развеселившись, поинтересовался Фред.— Да так, все больше по мелочи.— Понятно.Разговор иссяк. Не все сказанное было правдой, не все ложью. Возможно, еще больше было недосказанного либо не сказанного вовсе. Немало было и пустого. Но ничего не было сказано напрасно, этот разговор был нужен. Он был нужен таким, каким он и стал, и таким, каким мог бы быть в другое время. Внес ли он новые изменения в их жизнь, Ланс пока не знал, но он был готов к любым переменам. Вероятно, те же чувства владели и братом.— Вот и все, Ланс? — спросил Фредерик.— Все.— Но, мы будем вместе?— Не знаю, не обижайся, но это действительно так.— Если я вернусь, ты поддержишь меня?— Лучше пока не делай этого, сейчас я не слишком силен. Да и проверить нужно еще слишком многое.— В одиночку?— Я ведь не только о себе говорю.— Ты все тот же, верный себе Ланселот — наследный принц Фиан.Ланс подозрительно посмотрел на собеседника, но насмешки не понял.— Наверное, так и нужно. Прошу тебя только об одном — постарайся не наделать глупостей. И, как только поймешь, что я не такой уж и плохой, вытащи меня отсюда. Поверь, я еще пригожусь вам.Фредерик встал и направился к двери.— Желаю удачи, Ланселот.— И тебе удачи, Фред.Двоюродный брат вышел.
Из города они выехали затемно. Промозглая погода заставляла плотней запахивать плащи, но и это не спасало от сырости. С неба непрерывно сыпало крупным мокрым снегом и они не проехали и сотни метров, как потеряли город в темноте, но Ланса все это не беспокоило. Случившееся с ним накануне занимало его мысли куда больше. Другое дело солдаты. Рон и Фолк были едва ли не силой вытащены им из-за карточного стола, и сейчас пребывали в угрюмом настроении. Проигравший им кучу монет тип был приятно удивлен, узнав, что обобравшие его парни собираются съехать, не дожидаясь утра и открытия местного банка. Они ограничились тем, что очистили его карманы и забрали все имевшиеся при нем украшения, что было лишь мизерной компенсацией выигрыша. Он и не думал возмущаться, наоборот, он заверил, что все понимает и будет дожидаться их возвращения для окончательного расчета. Даже тогда, глядя на его хитрую физиономию, солдаты усомнились в этом. Сейчас же, успев потрястись в седле, промокнуть и продрогнуть, их сомнения превратились в уверенность, что делало жизнь еще горше.Так, в молчании, маленькая процессия и одолела большую часть пути. На востоке сквозь деревья проглянул край солнечного диска, снегопад прекратился и, кажется, даже потеплело.…Рон остановил коня и негромко произнес: «Приехали».Дорога вывела их на вершину отлогого голого холма, с которой открылся вид на обширную пустошь, простирающуюся до самого горизонта. А прямо под ними догорал обугленный остов Храма Единого Творца.На черной, выжженной до корней земле повсюду валялись дымящиеся головешки и почерневшие камни. Раздуваемые ветром, над землей носились тучи пепла, распространяя повсюду запах гари.Но заброшенным это место никак не выглядело. Куда бы ни посмотрел глаз, отовсюду к погорелищу стекались люди. Вокруг сожженного Храма уже возводилось несколько бараков, а в окружающем людском мельтешении не было признаков хаоса и разброда. Массы новоприбывших энергично управлялись людьми в серых плащах, которые, впрочем, и сами не чурались работы. Значительная часть территории Миссии уже была очищена от обломков и руин, а все новые штабеля строительных материалов росли прямо на глазах. Ланс подумал, что отыскать в таком скопище людей отца Мора будет совсем не просто. Но первый же встречный указал ему дорогу.Отец Мор остался все тем же моложавым резковатым в движениях человеком, каким его и запомнил принц. Сейчас он пребывал в состоянии веселого возбуждения, непрерывно потирал запачканные руки, озирался по сторонам, перебрасывался шутками с окружающими. Ланс кожей чувствовал исходящие от него флюиды энергии. Не мог не заметить он и того, как благотворно присутствие этого человека действует на людей вокруг. Люди оживали на глазах, хотя многие, судя по всему, еще принимавшие участие в тушении пожара, выглядели неважно.Там, где он появлялся, работа закипала с удвоенной силой.Так, улыбаясь во весь рот, отец Мор и подошел к ним:— Ваша Светлость, очень рад Вас видеть, хотя, признаюсь, и не ожидал этого.Он поклонился, и глаза его за толстыми темными стеклами очков блеснули.— И я рад новой встрече, отец. Признайтесь, ведь вы узнали меня еще в тот раз?— Нет, нет, Ваша Светлость, клянусь, это не так, — серьезно ответил тот. — Но уже тогда я понял, что Вы далеко не обычный кавалерийский капитан.— И навели справки, — подсказал Ланс с улыбкой.— Вовсе нет, Ваша Светлость. Просто спустя какое-то время мне попался на глаза портрет Королевской Семьи… И мне стало очень стыдно, что я не сумел оказать Вам достойный прием. Мне стыдно вдвойне, что я не могу этого сделать и сейчас.— Что вы, не смейте и думать об этом! Я обязан вам жизнью!Приложив руку к сердцу, отец Мор снова поклонился. Рон и Фолк стояли чуть впереди и подчеркнуто глядели в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43