4
Чарли морщился от боли, но желудок продолжало дергать. Держась руками за живот, он кое-как выпрямился и посмотрел на дом. И убедился в том, что не ошибался и ему ничего не померещилось, когда он находился в доме. Перед ним был дом Треворов — Шилдсов — Канзас-стрит, 29.
— Заложники, — прошептал Чарли, ни к кому не обращаясь. — Мы все — заложники. Собственных мыслей.
Лоулесс опустился на землю и обхватил голову руками.
Он знал теперь, что мысль мало того что материальна, она — живое существо, и люди — заложники мыслей. Людей убивают именно их собственные мысли, а не старость, болезнь, несчастный случай, нож, пуля, яд, газ или еще что-то. Именно мысли. В определенный момент они решили (ведь мы — их заложники) действовать в открытую, и… пожалуйста… город мертв! А там, по ТУ сторону барьера, даже не будут знать, в чем дело.
Чарли отвлекла от размышлений собственная одежда — она висела на нем мешком. Брюки вообще еле держались. Чарли затянул ремень потуже. Штаны пошли складками. Пришлось подвернуть рукава рубашки. Переход из одного дома в другой ПРИБЛИЗИЛ его смерть! Стоит совершить еще один такой переход — и ему конец. Чарли потрогал лицо руками. Без зеркала невозможно определить, НА СКОЛЬКО ЛЕТ моложе он стал, пройдя путем Лилипута. Но одно ясно — теперь он подросток. Лет тринадцати, не больше. Конечно, никто не может пройти там, где прошел он… по следам Лилипута. Человеку не по силам пройти через этот тоннель, стены которого сделаны из смертоносных мыслей. Лилипут надежно закрыл доступ в этот тоннель. Прежде чем попасть туда, нужно переступить порог дома, а дом убьет очень быстро. Но Лилипут совершил маленькую оплошность. Он не удержался от соблазна РАСТЯНУТЬ удовольствие и наделил шерифа… МЕДЛЕННОЙ СМЕРТЬЮ. Чарли тем самым получил возможность, медленно умирая, что-то сделать. Но все равно, только чистая случайность помогла ему попасть в МИР, принадлежащий ЛИШЬ Лилипуту. Впрочем, вполне вероятно, что Лилипут оплошал не потому, что хотел помедлить, а потому, что… спешил. По какой-то причине — Чарли не мог предположить по какой — из всех, кто знал все подробности трагедии в семье Тревор, двое показались Лилипуту опасными для его физического существования. Это были Чарли Лоулесс и его главный заместитель Гэл Хокинс. С Хокинсом Лилипут быстро расправился, а когда Лоулесс появился в доме Холистера, человечек решил не упускать возможность рассчитаться и с ним. Возможно, Лилипут именно тогда и поторопился. Хотя, с другой стороны, неужели человечек…
Чарли вдруг очнулся от своих раздумий. Вроде бы кто-то кричал. Если он не ошибается, то кричали в той стороне, где солнце опускается за крыши домов; нужно бежать к Фелл-стрит. С минуту Лоулесс колебался. ВСЕ люди мертвы! Даже если он спасет кого-нибудь, это будет все равно что спасти труп, не успевший полностью остыть. Но тут он снова вспомнил свою семью и… Нет, он больше не хочет стрелять в людей, которых расстреливает кто-то еще! Пусть спасенный им человек мертв, но он-то этого не знает. И этому человеку будет казаться, что он ЖИВ! Чарли выскочил и бросился бежать, перемогая ноющую боль в животе.
5
… Кто-то поднимал его… Это был человек, а не проволока или какое-нибудь чудовище, но Дэнни Шилдс завизжал. За сегодняшний день он пережил столько, что испугался бы и собственной тени.
— Тише, не кричи. Все в порядке. С тобой ничего не случится. — Голос был вроде бы знакомый, но одновременно… Дэнни решил, что слышит его впервые. — Все нормально, малыш.
Кто-то развернул его лицом к себе. Дэнни с удивлением рассматривал вспотевшее лицо долговязого мальчика года на три-четыре старше его. Странно, Дэнни показалось, что руки, поднявшие его, принадлежат зрелому мужчине. Парень был явно ему незнаком, хотя… улыбался с видом человека, знающего Дэнни Шилдса сто лет.
— Ну, здравствуй, Дэнни! — сказал незнакомец и протянул руку.
Как во сне, Шилдс пожал ее.
— Я рад, что это именно ты. Больше всего я хотел, чтобы это был именно ты… ведь я виноват перед тобой.
Парень, не давая Дэнни ничего ответить, схватил его за руку и потащил за угол дома. Дэнни вспомнил о проволоке и успел бросить взгляд через плечо. Как будто ничего. Ребята пересекли лужайку и выбежали на тротуар. Незнакомец остановился. Он выглядел испуганным и, казалось, знал обо всем, что произошло в этой части города. Может, он тоже недавно убегал от проволоки?
— Это были жуки? — тяжело дыша, спросил долговязый.
— Что? — не понял Дэнни.
— Ну… такие твари с желтыми головами, похожие на жуков?
— Жуков? Нет… это… проволока. Обычная медная проволока, но она… убила Патрика, а Фредди… он переступил порог и… — Дэнни не выдержал и разрыдался, хотя прекрасно знал, что, может быть, уже в следующую секунду им нужно будет опять убегать от погони. Но к счастью, из-за дома ничего не показалось. Проволока либо отстала, либо… она просто не очень-то и хотела догнать Дэнни.
— Не плачь, Дэнни. — Парень положил руку ему на плечо. — Не плачь. Успокойся. Это ничего не изменит. Не убивайся зря.
Парень обращался к нему как к старому знакомому, но ведь Дэнни НЕЗНАКОМ с ним. Тогда откуда он знает Дэнни? По-видимому, выражение лица выдало Дэнни, потому что незнакомец улыбнулся (печальная улыбка) и пробормотал:
— Не догадываешься, кто я такой? — Он снова взял Шилдса за руку.
Они двинулись дальше. И тут Дэнни заметил, что они стояли перед домом Абинери. На мгновение в его душе вспыхнуло желание вернуться, но надо было рассуждать трезво. Если Сид, его друг, не успел покинуть дом вместе с родителями в ту роковую минуту, то он уже ничем не может ему помочь. А если он все же уцелел, то вряд ли находится где-нибудь рядом. Сам же Дэнни очень рискует, если не уберется отсюда поскорее. Что, если проволока ползет по его следам, чувствуя ЗАПАХ, как волчица, выслеживающая свою добычу? Нет, нужно уходить, а то будет поздно. Они все шли и шли, и Дэнни увидел свой дом.
— Черт! Я еле на ногах держусь, — прошептал парень. — Если там не побывали жуки, то… давай хотя бы пять минут отдохнем.
Они подошли к ближайшему дереву и присели, опершись спинами о ствол. Солнце уже спряталось за горизонтом, быстро темнело. Лоулесс понимал, что им нужно уходить, но… куда? В любом другом месте города им грозила смерть, разгуливавшая по улицам в виде разнообразных уродов. Чарли прямо как будто кожей ощущал, что они с мальчиком в тупике. Он сидел бессильно опустив руки, придавленный к земле неимоверной усталостью. Ему было трудно даже говорить.
— Дэнни… ты только отнесись спокойно к тому, что я скажу. Хорошо?
— Да, конечно. Но откуда ты меня знаешь? Мне кажется, ты не из Оруэлла.
— Дэнни… Я… — Лоулесс запнулся. Как представить мальчику то, что он хочет ему сказать? «А, будь что будет». — Дэнни, ты знаешь, что было с лицом шерифа, когда он привез тебя с тетей и братом в муниципалитет позапрошлой ночью?
— А что у него было с лицом? — неуверенно пробормотал Дэнни.
— Ну хорошо. Чуть позже до тебя не доходили слухи, что шериф Лоулесс… помолодел? Его лицо вдруг стало лет на пять — десять моложе. Ты не слышал такого?
— Я… да, то есть… я слышал, об этом говорили, но я подумал…
— Это правда, Дэнни. Шериф действительно стал моло… Дэнни, ты же знаешь… — Парень на секунду замолчал. — Кому, как не тебе, знать, на что способен Лилипут…
Дэнни отпрянул. В его глазах появился испуг.
— Лилипут! — как эхо повторил он. Откуда этот парень знает про Лилипута? Дэнни почувствовал тяжесть в желудке.
— Это существо способно на многое, Дэнни, — продолжал незнакомец. — Понимаешь, в организме шерифа пошел обратный процесс, и… конечно, это невозможно, но только не для Лилипута. Не для него. Эта тварь может убивать как угодно. Поэтому шерифа он решил убить таким способом: тот становится все моложе и моложе, пока не превратится в грудного ребенка. А затем… во внутриутробный плод. Поэтому ты не узнал меня, Дэнни.
Шилдс испуганно отпрянул:
— Что? Что ты… — Он замолчал. Было уже темно, но Дэнни еще мог различать лицо парня, который…
— Это я, шериф, Дэнни, — пробормотал тот и заплакал. Шериф Оруэлла был теперь тринадцатилетним мальчиком и имел полное право плакать, как мальчик.
Секунду Дэнни колебался… а затем бросился Чарли на шею. Как он не понял сразу? Он должен был догадаться. Дэнни вспомнил первый и последний вечер в аптеке. Перед сном он, как в тумане, что-то заметил. Чье-то лицо стало моложе. Ага, отец Каспер. Возможно, он умрет так же, как шериф. Дэнни чувствовал себя виноватым перед Чарли. Он вынудил его объяснять, кто он такой, и вот… Лоулесс не выдержал. Как должен чувствовать себя нормальный человек, зная, что с каждым часом становится моложе и это будет продолжаться до тех пор, пока… А Дэнни, безмозглый Дэнни, буквально ткнул Чарли в это носом.
— Чарли, не плачь. Ну, извини меня, пожалуйста. Прости, я не хотел… — Дэнни не мог обращаться к нему как к взрослому мужчине, ведь перед ним сидел мальчишка, хотя душой и умом он был все тот же сорокадевятилетний человек. — Прости…
— Ничего, все… нормально. — Лоулесс вытер слезы, с горьким юмором говоря про себя: «Вот так дела — покойник оплакивает свою кончину». — Со мной все в порядке.
6
— Он питается мыслями, — пробормотал Дэнни. Он засыпал сидя. Измотанность и пережитое за день не могли не сказаться.
— Что? — переспросил Лоулесс.
— Он ест мысли. Лилипут… — Дэнни уже спал.
Чарли напряженно вслушивался в ночь. Пусть мальчик поспит. Прошло два часа, как они уселись у подъездной дорожки напротив дома Треворов — Шилдсов. Этот дом (самое отвратительное место в Оруэлле) волей-неволей притягивал взгляд Лоулесса. Дэнни все рассказал ему. В двух словах — как и почему он, Фред и Патрик покинули аптеку. Более подробно он рассказал о своих видениях. Особенно о последнем. От этого рассказа у Чарли сон как рукой сняло. У него просто голова пошла кругом… Откуда появились эти видения? И почему их видел именно Дэнни? Кто-то посылал их? И если да, то, наверное, с какой-то целью? Но, поразмыслив несколько минут, он решил оставить это на потом… или навсегда. Людям свойственно постоянное стремление определить причину ВСЕГО, найти ВСЕ ответы. Но именно это и невозможно. Есть вещи, которые ВЫШЕ человеческого понимания, и Чарли решил не тратить зря время.
Факт, что видения были. Факт, что они были у Дэнни Шилдса. Когда мальчик рассказывал, как Рори Тревор искал в доме свою мать, имея на своем счету уже три трупа, шерифу показалось, что он поймал какую-то ниточку, которая, возможно (возможно!), могла оказаться спасительной нитью. Но… он упустил ее. Лилипут никогда не появлялся перед людьми, хотя и рисковал, что его могут обнаружить где-нибудь в буфете спящим. Появиться перед Дэнни его заставил голод. Лишь у двух жильцов дома — у Уилла Шилдса и его сына Дэнни — почти не было черных мыслей. И человечек был слаб. Он хотел сходить в другие дома, но вначале ему необходимо было окрепнуть. Человечек рассчитывал, что Дэнни как следует разозлится на мать, если напомнить ему о тех случаях, когда мать его жестоко била, хотя он был не виноват. Испуг мальчика тоже имел значение. В такие моменты человеку невольно приходят в голову черные мысли. Дэнни Шилдс с родителями и братом переехали в дом, где стены скрывались за толстыми черными наслоениями. И эта своеобразная копоть шевелилась, как если бы состояла из миллиардов малюсеньких червячков. Неудивительно, что Лилипут (если он, конечно, появился давно) пришел в Оруэлл через дом Алекса Тревора. И если он явился в ту ночь, когда Рори Тревор убивал своих близких, то, наверное, он должен был уйти из города, когда Дэнни убил ЕГО. Да, мальчик убил человечка, но… человечек не мог умереть ОКОНЧАТЕЛЬНО! Лилипут оказался в сложном положении. Его убили в Оруэлле, и он не мог тут оставаться. Уходя, Лилипут оставил после себя чудовищный след, но он все-таки УШЕЛ… или погиб, но… смерть его не была ОКОНЧАТЕЛЬНОЙ. Лоулесс чувствовал, что ниточка где-то рядом, он даже вспотел, несмотря на то что был в одной рубашке в последний вечер октября. Ха, какой смысл покойнику переживать из-за того, что может заболеть воспалением легких? Чарли не может заболеть НИЧЕМ, ведь он давно МЕРТВ! Когда Дэнни обнаружил-таки Лилипута — тот спал в ящике стола, — то для человечка это оказалось полной неожиданностью. Значит, уходить или умирать, хоть и не навсегда, ему пришлось очень быстро. В мире Лилипута были только семьи, только дома, в которых живут эти семьи и…
— Дэнни, Дэнни, — зашептал Лоулесс, легонько встряхнув его за плечо.
— Что… что такое? — сонно пробормотал Дэнни.
— В чьей комнате слышался смех, когда Рори зашел в то утро на кухню?
— Что? — Дэнни не понимал со сна, что от него хотят.
— Ты мне говорил, что Рори выстрелил в комнату и не услышал в ответ ни звука. Это та комната, в которую через год поселили тебя, да?
— Да. У Треворов в этой комнате никто не жил, — тихо сказал Дэнни. Он дрожал от холода.
— Теперь подумай, только хорошенько подумай, не из этой ли комнаты раздался смех Лилипута, когда утром шестнадцатого августа Рори Тревор зашел на кухню и увидел, что по полу клубится дым, а по лицам его домашних сбегает что-то похожее на ручейки грязной воды? — Лоулесс почувствовал, как у него на лбу бьется жилка. Нестерпимая резь в желудке, холод, от которого он дрожал всем телом, полный упадок сил — сейчас все это как будто не существовало для Чарли. Он испытывал необычайный подъем. Кажется, его «юные» мозги до чего-то додумались, но действительно ли это свет в конце тоннеля?
— Да, — сказал Дэнни. — Из той комнаты, где у Треворов никто не жил. Смех доносился из моей комнаты! — Дэнни тут же опять заснул.
Лоулесс часто-часто задышал. При каждом выдохе изо рта вырывалось облачко пара. Значит, комната Дэнни! Чарли нахмурил брови. Почему Джек Монро не погиб сразу же, когда они переступили порог дома Лозано? Почему? Чарли держал его в кольце своих рук, прижимал к своему телу и не опускал на пол. Но… в этом ли дело? И еще… Не ошибается ли он, думая, что нашел выход?
Минуло долгих полчаса. Чарли уже не чувствовал ног от холода. Еще немного, и он вообще не сможет подняться. Он встал. Его тошнило. Боль в желудке усилилась. «Если бы сейчас был ветерок, — подумал шериф, — меня бы просто сдуло». Он посмотрел на небо. Звезды! Такое количество, которое человеческий мозг осмыслить не в состоянии. Но луны нет. Темная ночь. ТЕМНАЯ! Чарли интуитивно чувствовал, что случай, благодаря которому он попал в тоннель Лилипута, не выпал бы ему, не будь ночи, ТЕМНОЙ ночи. Когда светло, человек может видеть, а когда он может видеть… пройти по следам Лилипута невозможно. Потому что… Лилипут перемещается из дома в дом не каким-то подземным ходом, не тайным коридором, о котором не знают люди, совсем нет. Просто в ЕГО мире НЕ СУЩЕСТВУЕТ ничего, кроме ДОМОВ. Лишь для людей между домами что-то есть, но не для человечка! Нужна НОЧЬ! ТЕМНАЯ НОЧЬ! Но и в этом случае остается лишь надеяться. Ведь Чарли хотел выйти не из дома, а из… города.
«Эта ночь будет последней, — подумал он. — Если этой ночью нас не убьет холод, если не умрем от голода, то… в городе достаточно кое-чего другого». Лоулесс был уверен, что центр кишит чудовищными тварями. Наверное, сейчас там происходит истребление оставшихся в живых людей. Очень скоро монстры доберутся и сюда. Их все больше и больше, скоро они начнут пожирать сами себя, и двое детей будут для них весьма кстати. Жуки, мухи, проволока. Все размножаются чудовищными способами, даже проволока. Лоулесс не хотел знать как, но был уверен, что на Виллоу и Уэст-стрит уже полным-полно четырех-пяти-шестифутовых кусков медной проволоки, убивающих попавшихся на пути людей мучительной, медленной смертью. Как Патрика Уолса, например. Ни он, ни Дэнни не доживут до следующей ночи. Даже он, Чарли. Монстры — это порождение Лилипута, вырвавшиеся на волю, и они не посмотрят, что Лоулесс почти труп. Дома тоже недоброжелательны к нему, хотя Монро погиб, а он — нет. Они ПРИБЛИЖАЮТ его смерть, и этого уже достаточно. Нескольких раз ему хватит, чтобы однажды уже не выйти, превратившись в младенца, который ВСЕ понимает, но ходить (еще или уже — как кому нравится) не может, только ползать. Он просто не сможет открыть двери, и дом прикончит его быстрее, чем было запланировано течением болезни.
— Следующей ночи не будет, — вслух сказал Чарли. Его поразило, как ему трудно говорить. Он слабел. Конечно, есть опасность, что он погубит Дэнни, если отважится вместе с ним войти в дом Треворов — Шилдсов, как вошел в дом Лозано вместе с Джеком. Но если он этого не сделает, то это будет уже не просто возможная опасность, нет… в этом случае он ТОЧНО убьет Дэнни. Чарли нагнулся к спящему мальчику. — Просыпайся, малыш! Мне кажется, я должен кое-что сделать для тебя.
7
Унылый скрип. Лоулессу показалось, что лестница заскрипела под его ногами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83