Он разжал ее ладонь. Си-Джей протестующе застонала. Он увидел скальпель номер пять и свежий глубокий порез, который инструмент оставил на коже, когда Си-Джей пришлось его крепко сжать. Чамберс забрал у нее скальпель, словно родитель, забирающий игрушку у карапуза, который плохо себя ведет.
Си-Джей медленно поворачивала голову из стороны в сторону, признавая поражение, из глаз текли слезы. Ее последняя попытка провалилась. Чамберс забавлялся, и его удивляла ее сила. Достойный оппонент, возможно — лучший среди всех. Но к сожалению, недостаточно хороший.
Внезапно доктор услышал ее крик, ее слова звучали четко, не путано, и именно тогда он понял, что действие галоперидола прекратилось. Чамберс никак не предполагал, что оно закончится так быстро. Боль, сильная и ужасная, пронзила его шею, и он почувствовал, как его собственная теплая кровь потекла на его одежду, зеленый цвет медленно превращается в темно-красный.
Веселье сменилось удивлением, и Чамберс наблюдал за тем, как Си-Джей выкрикивает ему в лицо обвинения, теперь она не плакала, а ее лицо потемнело от ярости. Чамберс поднял руки к шее, прикрывая небольшую дырочку, из которой хлестала кровь и сочилась между его пальцев. Он чувствовал, что тонет в собственной крови, услышал булькающие звуки, стал хватать ртом воздух. Он понимал, что жизнь вытекает из него, выливается ему на ноги и медленно растекается по полу.
Чамберс попытался схватить женщину, раздавить, свернуть ей шею, но она находилась вне пределов досягаемости. Пошатнувшись и шагнув назад, он почувствовал стену за спиной. Си-Джей села на каталке, и он увидел ненависть у нее в глазах. В левой руке она держала еще один скальпель, с которого на каталку капали красные капли. Его крови.
И в это мгновение Чамберс испугался, потому что понял: он допустил роковую ошибку.
Он недооценил Си-Джей.
Глава 96
Она знала, что у нее только один шанс. Всего один шанс, когда Чамберс подойдет достаточно близко, чтобы она смогла воткнуть скальпель ему или в глаз, или в ухо, или в шею. Она знала, что ее силы ограничены, а руки слабы.
Чамберс пересек комнату в зеленом хирургическом костюме и оказался рядом с ней. Склонившись, он нахмурился. Си-Джей поняла: что-то не так — и сильнее прижала скальпель к ладони. Неужели каталка не на том же месте? Или не так стоит столик? В полной темноте это было невозможно определить.
Чамберс явно что-то заметил. Ремень. Он увидел, что Си-Джей не привязана ремнем. Она почувствовала, как на лице выступила испарина. Чамберс внезапно схватил ее руку, поднял, а затем швырнул с глухим стуком на каталку. Си-Джей почувствовала, как рука падает, и приложила усилия, чтобы она падала естественно, но не выпустила скальпель. «Держи его. Что бы ни случилось, продолжай бороться». Чамберс казался довольным и отвернулся от Си-Джей к столику с инструментами.
Она мысленно вздохнула с облегчением. «Поближе, просто подойди теперь чуть-чуть поближе с капельницей. Всего на несколько дюймов».
Внезапно Чамберс резко развернулся и яростно схватил ее за руку, прижал к каталке и стал раздвигать пальцы. «Нет. Нет. Не сдавайся!» Она плотно сжала кулак и почувствовала, как скальпель разрезает кожу и сухожилия. Она будет держаться до тех пор, пока он не разожмет все пальцы. Чамберс улыбался, он радовался, что обо всем догадался и перехитрил ее. Нарушил ее план. Слезы потекли у нее по лицу.
«Боже, нет. Это не может так закончиться. Поближе, просто подойди еще чуть-чуть поближе, ублюдок. У меня припрятан еще один, последний, туз в рукаве. Еще один шанс перед тем, как ты прогрузишь меня в вечный сон. Если повезет, то я все сделаю с первого раза. Потому что у меня определенно шансов не останется».
Его довольное лицо, в нескольких дюймах от ее собственного, резиновый жгут и шприц в руке...
— Иди к черту! — заорала Си-Джей.
Она выплюнула слова ему в ухо. Скальпель скрывался у нее под левой рукой, а ремень был просто положен сверху на запястье. Си-Джей собрала все силы, которые только оставались, подняла скальпель и со всей силы вонзила Чамберсу в шею. Кровь хлынула фонтаном. Его глаза округлились от шока.
Чамберса зашатало, он отступил от Си-Джей, прижимая руки к шее, рухнул на металлический столик, отчего тот отлетел к стене. Хирургические инструменты со звоном падали на холодные черные плитки пола. Чамберс отнял руку от шеи и потянулся к Си-Джей, но в следующее мгновение он рухнул.
Кровь была везде. Наверное, Си-Джей попала в сонную артерию. Глаза Чамберса все еще смотрели на нее, но теперь лицо почернело от гнева, из горла вырвался хрип.
Си-Джей скатилась с каталки и сильно ударилась об пол. Боль пронзила бок, и послышался хруст кости. Она все еще не могла нормально ходить, галоперидол делал ноги почти бесполезными. Они напоминали сдутые шины. Си-Джей на руках подтянулась к окрашенной черной краской двери, потянулась вверх, нашла ручку над головой. Боль в боку была очень сильной, Си-Джей дышала с трудом.
Из раны на шее Чамберса текла кровь, просачивалась между пальцами и капала на пол. Черный пол казался блестящим. Си-Джей пыталась позвать на помощь, но звук получился тихим и хриплым. Именно тогда Чамберс издал булькающий звук, и Си-Джей увидела, как одна его рука куда-то потянулась, пытаясь что-то ухватить.
Она должна выбраться, должна позвать на помощь. Си-Джей нажала на ручку, но дверь не открывалась. И тут Си-Джей вспомнила, как звякнули ключи, когда вошел Чамберс.
Он запер их обоих.
Глава 97
Ключи, проклятые ключи! Они лежали в кармане его пиджака на стуле. Пальцы Чамберса, скорчившегося у стены, все еще двигались по полу, напоминая клешни краба. Его глаза оставались открыты, но не мигали, и если бы не шевеление пальцев, то он выглядел бы мертвым. Вероятно, доктор был в шоке, в состоянии клинической смерти. Си-Джей поползла по крови, которая покрывала плитки, к стулу. Пиджак висел на спинке. Боль разрывала ей грудь. С каждым движением становилось все труднее дышать.
Она стянула пиджак на пол и стала судорожно рыться в карманах, не отводя взгляда от Чамберса. Его кровь, все еще теплая на ощупь, была везде. Нагрудный карман — ничего. Внутренние карманы — ничего. Левый карман — ура! Звяканье связки ключей. Си-Джей достала их и поползла назад к двери.
Внезапно его рука упала ей на лодыжку. Си-Джей закричала, пытаясь оттолкнуть Чамберса. Повернувшись, она увидела, что он отвел и другую руку от шеи и держит в ней шприц.
— Нет! Нет! — закричала Си-Джей. — Боже, нет!
Ее руки шарили по скользким плиткам пола в попытке ухватиться хоть за что-нибудь, зацепиться, но все тщетно. Си-Джей медленно придвигалась к Чамберсу. Она видела шприц, заполненный светлой жидкостью, острую иглу, несущую яд. Чамберс нацеливался в бедро Си-Джей. Если ввести такое количество препарата не через капельницу, это ее убьет. Си-Джей продолжала судорожно шарить вокруг, в поисках опоры — какой угодно, только бы не продвигаться туда, куда ее неумолимо тащили, но ничего не находила, а игла приближалась. Си-Джей не сомневалась: Чамберс понимает, что его собственная смерть рядом, но, несмотря на это, у него на лице появилось выражение торжества — вероятно, от мысли, что они умрут вместе.
Вдруг ее рука коснулась чего-то холодного, чего-то металлического, валявшегося на полу. Ножницы. Си-Джей схватила их, собралась с силами, развернулась и воткнула их в грудь Чамберса. Его хватка ослабла, и рука соскользнула с ее лодыжки. Шприц упал на пол и покатился к стене. Глаза Чамберса остались открытыми.
Си-Джей снова поползла к двери. Ее рука соскользнула с ручки. Си-Джей рухнула на пол, ударившись подбородком. Голову пронзила сильная боль, в глазах потемнело.
«Нет. Нет. Вставай! Нельзя терять сознание! Не здесь, не сейчас!»
Си-Джей потрясла головой, чтобы туман рассеялся, снова потянулась к дверной ручке, и пальцы опять нашли замок. Связка ключей звенела в трясущихся руках, когда женщина пыталась подобрать ключ. Правая рука сильно болела, пальцы плохо слушались. Третий ключ наконец подошел, и Си-Джей услышала щелчок замка. Она повернула ручку и чуть-чуть приоткрыла дверь, нащупала открывшуюся щель, толкнула дверь и, наконец, вывалилась в темный коридор, на ковровую дорожку. Послышалось тиканье часов.
Где она? Где она, черт побери? Какие еще сюрпризы ей приготовил Чамберс?
Си-Джей еще раз оглянулась назад. Чамберс неподвижно сидел у стены, безжизненные пустые глаза были широко раскрыты. Она поползла по коридору в поисках телефона. Весь коридор оказался погруженным во тьму, в нем было почти так же темно, как в черной комнате, которую она оставила позади. Она не видела ни окон, ни источников света.
«Надо найти телефон. Полиция сможет определить, откуда звонили. Они узнают, где я. Вероятно, я у него дома, где бы этот дом ни находился, черт побери».
Теперь Си-Джей почти не могла дышать. Воздух был тяжелым, от боли немело все тело.
«Не здесь. Пожалуйста, не теряй сознание, Хлоя!»
Примерно через десять футов она наткнулась на деревянные ступени и, держась за перила, стала скользить по ступеням вниз и в конце концов приземлилась на холодные плитки. Внизу оказалось больше света, чем наверху, и имелись окна. Женщина поняла, что на улице темно, ночь. Уличное освещение было мягким, свет проникал сквозь деревянные жалюзи. Если проползти по коридору, выкрашенному в бледно-желтые и голубые тона, то она доберется до деревянного антикварного стола, на котором стоят фотографии Эстель и ее семьи и телефон.
Си-Джей точно знала, где находится, где находилась все это время. Она лежала на холодном полу, выложенном плитками, в милом домике в испанском стиле, на Алмериа-стрит, у приемной своего психиатра, и ждала, когда приедет полиция.
Глава 98
— Прокурорша, ты, черт побери, очень удачливая женщина. То место выглядело как сцена из фильма ужасов. Кровь была везде, — говорил Мэнни, заходя в палату. Выглядел он ужасно: растрепанный, одет кое-как, лицо почернело. В одной руке он нес корзину с экзотическими тропическими цветами, в другой держал тарелку с пирожными. — Цветы прислали ребята. Даже Боуман, жадина, поучаствовал. А пирожные от меня. Врач сказал, что пока тебе нельзя кофе с молоком, поэтому придется пить молоко.
— Удачливая? — Си-Джей скорчила гримасу, лежа на кровати. — Пойди купи билет в лото, Медведь. Не думаю, что мне хочется играть в подобные игры. — Дышать было трудно, говорить еще хуже. — Спасибо. Цветы очень красивые.
— Ну, ты по крайней мере жива, чего нельзя сказать про доброго доктора. Я только что из его приемной. Ты проделала очень милую дырочку у него в груди, подруга. И еще лучше дырочка на шее. Почаще напоминай мне, что тебя нельзя злить. Что говорит врач? Ты к нам вернешься, или придется искать другого помощника прокурора, который позволит мне давать предварительные показания по телефону?
— Три сломанных ребра. Перерезано сухожилие на правой руке. Сотрясение мозга. Резкое падение кровяного давления. Но отойдет, — сказал Доминик, сидевший рядом с постелью Си-Джей в кресле, в котором провел всю ночь, с тех пор как ее доставили в больницу.
— Я просто поставлю тут цветы. Прямо рядом с миллионом роз, которые кто-то тебе прислал. Интересно, кто это мог быть? — Мэнни рассмеялся и бросил взгляд на Доминика. — Ты, Домми, выглядишь отвратительно. Но у тебя оправданий нет.
Затем Мэнни снова повернулся к Си-Джей, и она увидела в его глазах беспокойство.
— Я рад, что все обошлось. Мне бы тебя очень не хватало, подруга. Ты заставила нас поволноваться.
— Что вы нашли... — Она сглотнула, пытаясь закончить предложение.
— Не разговаривай. Больно тебя слушать, — ответил Мэнни уже в своей обычной манере. — Сказать по правде, искать особо было нечего. Усыпальница доброго доктора выглядит как операционная. Мы не можем найти сердце, про которое ты говорила. Ведерко для шампанского чистое, и льда там нет. Никаких трупов ни у него в приемной, ни в доме, который мы сейчас обыскиваем. Все безукоризненно чисто. Ни отпечатков пальцев, ни крови, конечно, если не считать его собственной, которая везде и на всем. Чамберс истек кровью к тому времени, как мы его нашли. Если еще чья-то кровь там и была, то мы, черт побери, теперь ее не сможем найти. Ребята из отдела полиции Форт-Лодердейла допрашивают всех в клубе на Лас-Олас, откуда исчезла студентка, но в это время года там по большей части туристы и пока никто не смог опознать Чамберса.
— Не думаю, что мы что-то найдем, Си-Джей, — мягко сказал Доминик.
— Что? Вы считаете, мне все привиделось?
Все случившееся теперь обрело смысл. Чамберс был связан с полицией. И выступал консультантом полиции. Он имел доступ к внутренней информации. «Просто нужно знать, где искать». Конечно, за каждым действием что-то следует. И если одну теорию применять слишком долго и слишком упорно, слишком часто ее демонстрировать, то последствия могут оказаться катастрофическими. Доминик проявлял осторожность, не настаивал на своей версии. Лучше иногда промолчать.
— Нет. Я думаю, может, он хотел заставить тебя считать, что ты это видела. Я думаю, ты у него была навязчивой идеей. Вероятно, он хотел попробовать скопировать предыдущие преступления. Именно эту версию мы прорабатываем.
Мэнни кивнул:
— Настоящего психа мы упрятали за решетку. А этот был только начинающим. Эй, мне нужно идти, чтобы следить за Боуманом, а то он заснет в доме Чамберса. Он был на холостяцкой вечеринке, когда поступил вызов. Я выдернул его как раз перед тем, когда пришла его очередь сажать одну из приглашенных красоток себе на колени. А теперь он стонет, жалуясь на измождение. Поэтому я позвоню вам позднее и расскажу, что мы нашли. — Он повернулся у двери и снова сказал: — Рад, что ты с нами, подруга. На самом деле рад.
Дверь закрылась, и они остались вдвоем. Доминик взял Си-Джей за руку.
— Ты поправишься. Все будет хорошо.
Она чувствовала в его голосе облегчение. Но также и страх.
— А он меня?..
Си-Джей не могла говорить и захлебнулась рыданиями.
— Нет, — покачал головой Доминик. Он знал, о чем думает Си-Джей и что ее волнует в эти мгновения. Врачи обследовали ее — изнасилование не подтвердилось.
Женщина кивнула и почувствовала, как слезы катятся по щекам. Она еще крепче сжала руку любимого.
Доминик приезжал в тот дом, где находилась она, прямо в паутине чудовища, но так ее и не нашел. Немыслимое чуть не случилось. Снова.
— На этот раз все будет хорошо, Си-Джей. Обязательно. Я обещаю.
Он поднял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Другой рукой он нежно гладил ее щеку. В его голосе слышались слезы, но говорил он уверенно и убедительно:
— А я никогда не нарушаю обещаний.
Эпилог
Ноябрь 2001 года
Дверь в зал суда 5/3 открылась. В коридоре стояли усталые и часто ничего не понимающие члены семей как потерпевших, так и обвиняемых и ждали, когда их пригласят на слушание их дел. Судья Кац пребывал в особенно плохом настроении, поскольку его вынудили работать в предпраздничный день.
Си-Джей вышла из зала суда, дверь закрылась, заглушая очередную тираду судьи Каца:
— Никакого залога! Ни сейчас, ни когда-либо! Если вы его так любите, то ходите к нему на свидания в тюрьму. И сходите к окулисту, пусть проверит ваше зрение, чтобы больше не врезаться в бейсбольные биты!
Это были последние слова, которые слышала Си-Джей перед тем, как дверь захлопнулась. Закончился еще один день рутинной работы.
Пол Мейерс, возглавлявший отдел прокуратуры по надзору за собственной безопасностью, ждал ее в коридоре, прислонившись к стене. У него в руке были справочники по юриспруденции.
Он отошел от стены и двинулся к ней, разрезая толпу:
— Си-Джей, я знал, что у тебя сегодня слушание. Мне нужно с тобой поговорить. До того как это станет известно и начнет звонить телефон.
У нее внутри все сжалось. А она так надеялась спокойно уехать на четыре выходных дня. Появление в здании суда самого начальника отдела по надзору обычно не предвещает ничего хорошего.
— Да, конечно, Пол. Что случилось?
— Я по поводу апелляции Бантлинга. Сегодня утром пришел ответ. Нам его переслали по факсу из Генеральной прокуратуры, в которую его соответственно переслали из апелляционного суда третьего округа. Я хотел первым сообщить тебе результат. Уверен, что скоро появится пресса.
«О, дерьмо. Вот оно. Теперь твоя жизнь изменится, Си-Джей, потому что Бантлинг — свободный человек».
Кошмар, который она оставила в прошлом, возвращался. Во рту пересохло. Она медленно кивнула.
— И?.. — больше она ничего не смогла выдавить.
— Мы выиграли! По всем статьям. — Мейерс наконец улыбнулся. — Суд единогласно подтвердил приговор. У меня все здесь! — Он взмахнул пачкой бумаг. — Я для тебя сделаю копию. Но в целом они сказали, что тут не было никакого конфликта интересов — в том, что ты вела его дело. Они решили, что его аргумент, будто именно он, э-э-э, напал на тебя, — «оппортунистический и подстрекательский и не подтвержден независимыми доказательствами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Си-Джей медленно поворачивала голову из стороны в сторону, признавая поражение, из глаз текли слезы. Ее последняя попытка провалилась. Чамберс забавлялся, и его удивляла ее сила. Достойный оппонент, возможно — лучший среди всех. Но к сожалению, недостаточно хороший.
Внезапно доктор услышал ее крик, ее слова звучали четко, не путано, и именно тогда он понял, что действие галоперидола прекратилось. Чамберс никак не предполагал, что оно закончится так быстро. Боль, сильная и ужасная, пронзила его шею, и он почувствовал, как его собственная теплая кровь потекла на его одежду, зеленый цвет медленно превращается в темно-красный.
Веселье сменилось удивлением, и Чамберс наблюдал за тем, как Си-Джей выкрикивает ему в лицо обвинения, теперь она не плакала, а ее лицо потемнело от ярости. Чамберс поднял руки к шее, прикрывая небольшую дырочку, из которой хлестала кровь и сочилась между его пальцев. Он чувствовал, что тонет в собственной крови, услышал булькающие звуки, стал хватать ртом воздух. Он понимал, что жизнь вытекает из него, выливается ему на ноги и медленно растекается по полу.
Чамберс попытался схватить женщину, раздавить, свернуть ей шею, но она находилась вне пределов досягаемости. Пошатнувшись и шагнув назад, он почувствовал стену за спиной. Си-Джей села на каталке, и он увидел ненависть у нее в глазах. В левой руке она держала еще один скальпель, с которого на каталку капали красные капли. Его крови.
И в это мгновение Чамберс испугался, потому что понял: он допустил роковую ошибку.
Он недооценил Си-Джей.
Глава 96
Она знала, что у нее только один шанс. Всего один шанс, когда Чамберс подойдет достаточно близко, чтобы она смогла воткнуть скальпель ему или в глаз, или в ухо, или в шею. Она знала, что ее силы ограничены, а руки слабы.
Чамберс пересек комнату в зеленом хирургическом костюме и оказался рядом с ней. Склонившись, он нахмурился. Си-Джей поняла: что-то не так — и сильнее прижала скальпель к ладони. Неужели каталка не на том же месте? Или не так стоит столик? В полной темноте это было невозможно определить.
Чамберс явно что-то заметил. Ремень. Он увидел, что Си-Джей не привязана ремнем. Она почувствовала, как на лице выступила испарина. Чамберс внезапно схватил ее руку, поднял, а затем швырнул с глухим стуком на каталку. Си-Джей почувствовала, как рука падает, и приложила усилия, чтобы она падала естественно, но не выпустила скальпель. «Держи его. Что бы ни случилось, продолжай бороться». Чамберс казался довольным и отвернулся от Си-Джей к столику с инструментами.
Она мысленно вздохнула с облегчением. «Поближе, просто подойди теперь чуть-чуть поближе с капельницей. Всего на несколько дюймов».
Внезапно Чамберс резко развернулся и яростно схватил ее за руку, прижал к каталке и стал раздвигать пальцы. «Нет. Нет. Не сдавайся!» Она плотно сжала кулак и почувствовала, как скальпель разрезает кожу и сухожилия. Она будет держаться до тех пор, пока он не разожмет все пальцы. Чамберс улыбался, он радовался, что обо всем догадался и перехитрил ее. Нарушил ее план. Слезы потекли у нее по лицу.
«Боже, нет. Это не может так закончиться. Поближе, просто подойди еще чуть-чуть поближе, ублюдок. У меня припрятан еще один, последний, туз в рукаве. Еще один шанс перед тем, как ты прогрузишь меня в вечный сон. Если повезет, то я все сделаю с первого раза. Потому что у меня определенно шансов не останется».
Его довольное лицо, в нескольких дюймах от ее собственного, резиновый жгут и шприц в руке...
— Иди к черту! — заорала Си-Джей.
Она выплюнула слова ему в ухо. Скальпель скрывался у нее под левой рукой, а ремень был просто положен сверху на запястье. Си-Джей собрала все силы, которые только оставались, подняла скальпель и со всей силы вонзила Чамберсу в шею. Кровь хлынула фонтаном. Его глаза округлились от шока.
Чамберса зашатало, он отступил от Си-Джей, прижимая руки к шее, рухнул на металлический столик, отчего тот отлетел к стене. Хирургические инструменты со звоном падали на холодные черные плитки пола. Чамберс отнял руку от шеи и потянулся к Си-Джей, но в следующее мгновение он рухнул.
Кровь была везде. Наверное, Си-Джей попала в сонную артерию. Глаза Чамберса все еще смотрели на нее, но теперь лицо почернело от гнева, из горла вырвался хрип.
Си-Джей скатилась с каталки и сильно ударилась об пол. Боль пронзила бок, и послышался хруст кости. Она все еще не могла нормально ходить, галоперидол делал ноги почти бесполезными. Они напоминали сдутые шины. Си-Джей на руках подтянулась к окрашенной черной краской двери, потянулась вверх, нашла ручку над головой. Боль в боку была очень сильной, Си-Джей дышала с трудом.
Из раны на шее Чамберса текла кровь, просачивалась между пальцами и капала на пол. Черный пол казался блестящим. Си-Джей пыталась позвать на помощь, но звук получился тихим и хриплым. Именно тогда Чамберс издал булькающий звук, и Си-Джей увидела, как одна его рука куда-то потянулась, пытаясь что-то ухватить.
Она должна выбраться, должна позвать на помощь. Си-Джей нажала на ручку, но дверь не открывалась. И тут Си-Джей вспомнила, как звякнули ключи, когда вошел Чамберс.
Он запер их обоих.
Глава 97
Ключи, проклятые ключи! Они лежали в кармане его пиджака на стуле. Пальцы Чамберса, скорчившегося у стены, все еще двигались по полу, напоминая клешни краба. Его глаза оставались открыты, но не мигали, и если бы не шевеление пальцев, то он выглядел бы мертвым. Вероятно, доктор был в шоке, в состоянии клинической смерти. Си-Джей поползла по крови, которая покрывала плитки, к стулу. Пиджак висел на спинке. Боль разрывала ей грудь. С каждым движением становилось все труднее дышать.
Она стянула пиджак на пол и стала судорожно рыться в карманах, не отводя взгляда от Чамберса. Его кровь, все еще теплая на ощупь, была везде. Нагрудный карман — ничего. Внутренние карманы — ничего. Левый карман — ура! Звяканье связки ключей. Си-Джей достала их и поползла назад к двери.
Внезапно его рука упала ей на лодыжку. Си-Джей закричала, пытаясь оттолкнуть Чамберса. Повернувшись, она увидела, что он отвел и другую руку от шеи и держит в ней шприц.
— Нет! Нет! — закричала Си-Джей. — Боже, нет!
Ее руки шарили по скользким плиткам пола в попытке ухватиться хоть за что-нибудь, зацепиться, но все тщетно. Си-Джей медленно придвигалась к Чамберсу. Она видела шприц, заполненный светлой жидкостью, острую иглу, несущую яд. Чамберс нацеливался в бедро Си-Джей. Если ввести такое количество препарата не через капельницу, это ее убьет. Си-Джей продолжала судорожно шарить вокруг, в поисках опоры — какой угодно, только бы не продвигаться туда, куда ее неумолимо тащили, но ничего не находила, а игла приближалась. Си-Джей не сомневалась: Чамберс понимает, что его собственная смерть рядом, но, несмотря на это, у него на лице появилось выражение торжества — вероятно, от мысли, что они умрут вместе.
Вдруг ее рука коснулась чего-то холодного, чего-то металлического, валявшегося на полу. Ножницы. Си-Джей схватила их, собралась с силами, развернулась и воткнула их в грудь Чамберса. Его хватка ослабла, и рука соскользнула с ее лодыжки. Шприц упал на пол и покатился к стене. Глаза Чамберса остались открытыми.
Си-Джей снова поползла к двери. Ее рука соскользнула с ручки. Си-Джей рухнула на пол, ударившись подбородком. Голову пронзила сильная боль, в глазах потемнело.
«Нет. Нет. Вставай! Нельзя терять сознание! Не здесь, не сейчас!»
Си-Джей потрясла головой, чтобы туман рассеялся, снова потянулась к дверной ручке, и пальцы опять нашли замок. Связка ключей звенела в трясущихся руках, когда женщина пыталась подобрать ключ. Правая рука сильно болела, пальцы плохо слушались. Третий ключ наконец подошел, и Си-Джей услышала щелчок замка. Она повернула ручку и чуть-чуть приоткрыла дверь, нащупала открывшуюся щель, толкнула дверь и, наконец, вывалилась в темный коридор, на ковровую дорожку. Послышалось тиканье часов.
Где она? Где она, черт побери? Какие еще сюрпризы ей приготовил Чамберс?
Си-Джей еще раз оглянулась назад. Чамберс неподвижно сидел у стены, безжизненные пустые глаза были широко раскрыты. Она поползла по коридору в поисках телефона. Весь коридор оказался погруженным во тьму, в нем было почти так же темно, как в черной комнате, которую она оставила позади. Она не видела ни окон, ни источников света.
«Надо найти телефон. Полиция сможет определить, откуда звонили. Они узнают, где я. Вероятно, я у него дома, где бы этот дом ни находился, черт побери».
Теперь Си-Джей почти не могла дышать. Воздух был тяжелым, от боли немело все тело.
«Не здесь. Пожалуйста, не теряй сознание, Хлоя!»
Примерно через десять футов она наткнулась на деревянные ступени и, держась за перила, стала скользить по ступеням вниз и в конце концов приземлилась на холодные плитки. Внизу оказалось больше света, чем наверху, и имелись окна. Женщина поняла, что на улице темно, ночь. Уличное освещение было мягким, свет проникал сквозь деревянные жалюзи. Если проползти по коридору, выкрашенному в бледно-желтые и голубые тона, то она доберется до деревянного антикварного стола, на котором стоят фотографии Эстель и ее семьи и телефон.
Си-Джей точно знала, где находится, где находилась все это время. Она лежала на холодном полу, выложенном плитками, в милом домике в испанском стиле, на Алмериа-стрит, у приемной своего психиатра, и ждала, когда приедет полиция.
Глава 98
— Прокурорша, ты, черт побери, очень удачливая женщина. То место выглядело как сцена из фильма ужасов. Кровь была везде, — говорил Мэнни, заходя в палату. Выглядел он ужасно: растрепанный, одет кое-как, лицо почернело. В одной руке он нес корзину с экзотическими тропическими цветами, в другой держал тарелку с пирожными. — Цветы прислали ребята. Даже Боуман, жадина, поучаствовал. А пирожные от меня. Врач сказал, что пока тебе нельзя кофе с молоком, поэтому придется пить молоко.
— Удачливая? — Си-Джей скорчила гримасу, лежа на кровати. — Пойди купи билет в лото, Медведь. Не думаю, что мне хочется играть в подобные игры. — Дышать было трудно, говорить еще хуже. — Спасибо. Цветы очень красивые.
— Ну, ты по крайней мере жива, чего нельзя сказать про доброго доктора. Я только что из его приемной. Ты проделала очень милую дырочку у него в груди, подруга. И еще лучше дырочка на шее. Почаще напоминай мне, что тебя нельзя злить. Что говорит врач? Ты к нам вернешься, или придется искать другого помощника прокурора, который позволит мне давать предварительные показания по телефону?
— Три сломанных ребра. Перерезано сухожилие на правой руке. Сотрясение мозга. Резкое падение кровяного давления. Но отойдет, — сказал Доминик, сидевший рядом с постелью Си-Джей в кресле, в котором провел всю ночь, с тех пор как ее доставили в больницу.
— Я просто поставлю тут цветы. Прямо рядом с миллионом роз, которые кто-то тебе прислал. Интересно, кто это мог быть? — Мэнни рассмеялся и бросил взгляд на Доминика. — Ты, Домми, выглядишь отвратительно. Но у тебя оправданий нет.
Затем Мэнни снова повернулся к Си-Джей, и она увидела в его глазах беспокойство.
— Я рад, что все обошлось. Мне бы тебя очень не хватало, подруга. Ты заставила нас поволноваться.
— Что вы нашли... — Она сглотнула, пытаясь закончить предложение.
— Не разговаривай. Больно тебя слушать, — ответил Мэнни уже в своей обычной манере. — Сказать по правде, искать особо было нечего. Усыпальница доброго доктора выглядит как операционная. Мы не можем найти сердце, про которое ты говорила. Ведерко для шампанского чистое, и льда там нет. Никаких трупов ни у него в приемной, ни в доме, который мы сейчас обыскиваем. Все безукоризненно чисто. Ни отпечатков пальцев, ни крови, конечно, если не считать его собственной, которая везде и на всем. Чамберс истек кровью к тому времени, как мы его нашли. Если еще чья-то кровь там и была, то мы, черт побери, теперь ее не сможем найти. Ребята из отдела полиции Форт-Лодердейла допрашивают всех в клубе на Лас-Олас, откуда исчезла студентка, но в это время года там по большей части туристы и пока никто не смог опознать Чамберса.
— Не думаю, что мы что-то найдем, Си-Джей, — мягко сказал Доминик.
— Что? Вы считаете, мне все привиделось?
Все случившееся теперь обрело смысл. Чамберс был связан с полицией. И выступал консультантом полиции. Он имел доступ к внутренней информации. «Просто нужно знать, где искать». Конечно, за каждым действием что-то следует. И если одну теорию применять слишком долго и слишком упорно, слишком часто ее демонстрировать, то последствия могут оказаться катастрофическими. Доминик проявлял осторожность, не настаивал на своей версии. Лучше иногда промолчать.
— Нет. Я думаю, может, он хотел заставить тебя считать, что ты это видела. Я думаю, ты у него была навязчивой идеей. Вероятно, он хотел попробовать скопировать предыдущие преступления. Именно эту версию мы прорабатываем.
Мэнни кивнул:
— Настоящего психа мы упрятали за решетку. А этот был только начинающим. Эй, мне нужно идти, чтобы следить за Боуманом, а то он заснет в доме Чамберса. Он был на холостяцкой вечеринке, когда поступил вызов. Я выдернул его как раз перед тем, когда пришла его очередь сажать одну из приглашенных красоток себе на колени. А теперь он стонет, жалуясь на измождение. Поэтому я позвоню вам позднее и расскажу, что мы нашли. — Он повернулся у двери и снова сказал: — Рад, что ты с нами, подруга. На самом деле рад.
Дверь закрылась, и они остались вдвоем. Доминик взял Си-Джей за руку.
— Ты поправишься. Все будет хорошо.
Она чувствовала в его голосе облегчение. Но также и страх.
— А он меня?..
Си-Джей не могла говорить и захлебнулась рыданиями.
— Нет, — покачал головой Доминик. Он знал, о чем думает Си-Джей и что ее волнует в эти мгновения. Врачи обследовали ее — изнасилование не подтвердилось.
Женщина кивнула и почувствовала, как слезы катятся по щекам. Она еще крепче сжала руку любимого.
Доминик приезжал в тот дом, где находилась она, прямо в паутине чудовища, но так ее и не нашел. Немыслимое чуть не случилось. Снова.
— На этот раз все будет хорошо, Си-Джей. Обязательно. Я обещаю.
Он поднял ее руку, поднес к губам и поцеловал. Другой рукой он нежно гладил ее щеку. В его голосе слышались слезы, но говорил он уверенно и убедительно:
— А я никогда не нарушаю обещаний.
Эпилог
Ноябрь 2001 года
Дверь в зал суда 5/3 открылась. В коридоре стояли усталые и часто ничего не понимающие члены семей как потерпевших, так и обвиняемых и ждали, когда их пригласят на слушание их дел. Судья Кац пребывал в особенно плохом настроении, поскольку его вынудили работать в предпраздничный день.
Си-Джей вышла из зала суда, дверь закрылась, заглушая очередную тираду судьи Каца:
— Никакого залога! Ни сейчас, ни когда-либо! Если вы его так любите, то ходите к нему на свидания в тюрьму. И сходите к окулисту, пусть проверит ваше зрение, чтобы больше не врезаться в бейсбольные биты!
Это были последние слова, которые слышала Си-Джей перед тем, как дверь захлопнулась. Закончился еще один день рутинной работы.
Пол Мейерс, возглавлявший отдел прокуратуры по надзору за собственной безопасностью, ждал ее в коридоре, прислонившись к стене. У него в руке были справочники по юриспруденции.
Он отошел от стены и двинулся к ней, разрезая толпу:
— Си-Джей, я знал, что у тебя сегодня слушание. Мне нужно с тобой поговорить. До того как это станет известно и начнет звонить телефон.
У нее внутри все сжалось. А она так надеялась спокойно уехать на четыре выходных дня. Появление в здании суда самого начальника отдела по надзору обычно не предвещает ничего хорошего.
— Да, конечно, Пол. Что случилось?
— Я по поводу апелляции Бантлинга. Сегодня утром пришел ответ. Нам его переслали по факсу из Генеральной прокуратуры, в которую его соответственно переслали из апелляционного суда третьего округа. Я хотел первым сообщить тебе результат. Уверен, что скоро появится пресса.
«О, дерьмо. Вот оно. Теперь твоя жизнь изменится, Си-Джей, потому что Бантлинг — свободный человек».
Кошмар, который она оставила в прошлом, возвращался. Во рту пересохло. Она медленно кивнула.
— И?.. — больше она ничего не смогла выдавить.
— Мы выиграли! По всем статьям. — Мейерс наконец улыбнулся. — Суд единогласно подтвердил приговор. У меня все здесь! — Он взмахнул пачкой бумаг. — Я для тебя сделаю копию. Но в целом они сказали, что тут не было никакого конфликта интересов — в том, что ты вела его дело. Они решили, что его аргумент, будто именно он, э-э-э, напал на тебя, — «оппортунистический и подстрекательский и не подтвержден независимыми доказательствами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45