За ними следовала группа лиц в наручниках и кандалах, связывавших их друг с другом; цепи позвякивали, пока они заполняли два ряда скамей. Большинство обвиняемых были в обычной одежде, которую им дозволялось надевать на заседании, и, как правило, они появлялись в той одежде, в которой их арестовали. В ней же они были на всех остальных слушаниях, пока адвокат не брал напрокат пиджак в какой-нибудь благотворительной организации на день принятия решения. Но сегодня во втором ряду, отдельно от других, сидел красивый блондин в ярко-красном комбинезоне — такие выдаются Управлением исполнения наказаний «особым» обвиняемым — тем, кого обвиняют в убийстве, — для мгновенной идентификации. Си-Джей почувствовала, как все начинает плыть у нее перед глазами, и быстро отвернулась.
— Вот он, — сказал Доминик, на мгновение поворачиваясь к скамьям.
— М-м-м... Не думаю, что тюрьма пошла ему на пользу, Дом. Он выглядит бледненьким. Наверное, все дело в пище. Или, может, в развлечениях. — Мэнни расхохотался.
Доминик опять очень внимательно посмотрел на Си-Джей, но она наклонилась к портфелю, и он не видел ее лица.
— Большое жюри очень быстро приняло решение, не так ли? — заметил Доминик. — Я думал, что им потребуется по крайней мере час, а я — вечный оптимист.
— Да, Ярс рассказывал мне, что ты прекрасно давал показания. Отличный свидетель, но, конечно, именно этого я и ожидала.
Си-Джей сделала глубокий вдох и подняла голову, стоя спиной к скамьям, где сидели обвиняемые. Она смотрела прямо на Доминика и сражалась с накатывавшим, парализующим страхом, который поднимался к горлу, сводя с ума, и пытался заставить ее повернуться и посмотреть в глаза безумию. Но нет. Она не станет этого делать, пока не будет готова. Она знала, что Доминик следит за ней, поэтому проявляла осторожность.
— Я только сейчас вспомнила, Дом, что мне нужно поговорить с тобой о случившемся здесь в среду, если ты еще не слышал про это.
— Слышал про что?
— Про наших друзей из центра города, которых пришлось принимать Джерри Тиглеру и мне.
— Нет, не слышал. Друзья из центра города? Ты имеешь в виду федералов?
— Их самых.
— И кто тут был?
— Старший спецагент в Майами, маленький толстый тип, который плохо относится к людям, по фамилии Гракер. Марк Гракер. И его сопровождал не кто иной, как их высочество федеральный прокурор по надзору.
— Том де ла Флорс?
— Он самый.
— Ты шутишь. Что они хотели?
— Если вкратце, то Купидона.
— Всем встать! — прозвучал громкий голос, и зал погрузился в тишину.
Открылись тяжелые двустворчатые двери, ведущие в кабинет судьи, и появился достопочтенный Нельсон Хилфаро. Он не торопясь проследовал на свое место, черная судейская мантия подметала за ним пол.
— Придется потом рассказать тебе эту гнусную историю, — прошептала Си-Джей.
— Очень хочу ее услышать, — прошептал Доминик в ответ.
— Садитесь, — приказал бейлиф, и все в зале опустились на свои места.
— Добрый день, — откашлявшись, заговорил судья Хилфаро. — Учитывая, м-м-м, довольно особое дело, слушание по которому у нас на сегодня назначено и ради которого, очевидно, большинство из вас сегодня пришли сюда, — он кивнул в сторону представителей прессы, которые занимали целых десять рядов в зале суда, — я решил первым назначить слушание по делу Уильяма Руперта Бантлинга. Затем я по списку займусь другими делами в обычном режиме. Обвинение, вы готовы начать?
Си-Джей была немного ошарашена. Она думала, что по крайней мере судья для начала разберется с одним или парочкой обычных дел и она сможет подготовиться эмоционально. Но с другой стороны, может, и лучше сразу же с головой окунуться в дело, не позволяя себе долгих размышлений. Она встала и поднялась на возвышение — место государственного обвинителя.
— Да, ваша честь. Си-Джей Таунсенд от лица штата Флорида. Мы готовы начать.
— Адвокат защиты?
Лурдес Рубио сегодня надела консервативный черный костюм и уложила волосы в тугой пучок. Адвокат прошла вперед, к возвышению, отводимому для защитника, из задней части зала заседаний.
— Лурдес Рубио представляет обвиняемого, Билла Бантлинга. Мы тоже готовы, ваша честь.
— Очень хорошо. Сколько свидетелей у обвинения?
— Всего один, ваша честь.
— Хорошо. Давайте начнем. Обвинение, вы можете приступать.
Судья Хилфаро не любил тратить лишнее время, а также не любил оказываться в центре внимания, и поэтому его не привлекали дела, вызывающие большой интерес у СМИ. Именно по этим причинам старший судья отправил его председательствовать на дополнительном слушании. Ни в коем случае нельзя было считать его некомпетентным, как раз наоборот. Подобные дополнительные слушания редко привлекают особое внимание. Обычно внимание средств массовой информации приковано к первому слушанию по делу пролившего много чужой крови обвиняемого, затем, если интерес не пропал, — уже к самому процессу. С другой стороны, не каждый день серийный убийца, о котором писали по всему миру, оказывается в тихом зале у судьи Хилфаро.
— Обвинение приглашает для дачи показаний спецагента Доминика Фальконетти.
Доминик широкими шагами направился к месту дачи показаний, все глаза в зале суда были устремлены на него. Он принял присягу.
После нескольких предварительных вопросов, заданных с целью представления свидетеля, Си-Джей стала спрашивать Доминика о вечере 19 сентября, когда его вызвали на место задержания. С этим свидетелем было легко работать — он знал, что ей нужно для должного представления дела, и также знал факты, который ей помогут. Доминику не требовались никакие уточняющие вопросы, одного «Что было потом?» хватало. Все находившиеся в зале суда слушали, как Еантлкнгу велели остановиться, как обнаружили тело Анны Прадо, как проводился обыск в доме Бантлинга, где на стенах и полу сарая была найдена человеческая кровь, группа и резус которой соответствуют группе и резусу Анны Прадо, а также микроскопические следы крови на вероятном орудии убийства — скальпеле.
Ничего не упоминалось о наркотических веществах, найденных в крови Анны Прадо, а также порнографических видеокассетах, обнаруженных в спальне Бантлинга. Для того чтобы Бантлинга не выпустили под залог, от обвинения на этой стадии процесса требовалось только доказать, что убийство было совершено, доказательства очевидны и есть достаточные основания предполагать, что убийство совершил именно Бантлинг. Все другие отягчающие вину обстоятельства и лишние факты могут быть использованы позднее, во время самого процесса, когда мотив обвиняемого и возможность придется доказывать двенадцати присяжным и когда доказательства должны быть представлены так, чтобы у присяжных не осталось сомнений и они выбрали должное наказание: смертную казнь.
Представители СМИ с готовностью заглатывали каждое произносимое Домиником слово. Одновременно дюжины ручек что-то поспешно записывали, поскрипывая почти синхронно. Большинство деталей, о которых сегодня говорилось, оказалось для представителей прессы новостью, и их возбуждение было практически осязаемо.
Си-Джей почувствовала на себе холодный взгляд Бантлинга. Он словно мысленно раздевал ее прямо в зале суда. На дополнительных слушаниях обвиняемых не сажают рядом с их адвокатами, и с того места, где сидел Бантлинг, он прекрасно видел весь зал суда и Си-Джей, пока она допрашивала Доминика. Она сама видела Еантлинга уголком глаза и знала, что он очень внимательно наблюдает за ней. На мгновение она задумалась, сможет ли он ее узнать и что она сделает, если это произойдет, но быстро отбросила эту мысль. Си-Джей теперь выглядела совсем по-другому, не так, как в той, прошлой жизни, и она не сомневалась, что сейчас интерес Бантлинга к ней объясняется просто болезненным любопытством. На долю секунды ей показалось, что чувствует его дыхание, как оно прорывается сквозь резиновую клоунскую маску. Си-Джей отбросила и эту мысль и заставила себя снова слушать Доминика.
«Не смотри на него слишком внимательно. Не сходи с ума».
— Спасибо, агент Фальконетти, — сказал судья Хилфаро, когда Доминик закончил дачу показаний. — Защита, у вас есть вопросы?
Лурдес Рубио встала и посмотрела на Доминика.
— Всего несколько. Агент Фальконетти, вы сами не производили арест, не так ли?
— Нет.
— Автомобиль мистера Бантлинга остановили, в дальнейшем обыскали багажник и нашли тело мисс Прадо представители отдела полиции Майами-Бич до того, как вы прибыли на место, так?
— Да.
— А автомобиль мистера Бантлинга остановили и тело мисс Прадо обнаружили случайно, не так ли?
— Нет. Автомобиль мистера Бантлинга остановили за превышение скорости и недопустимые внешние повреждения, которые заметил один из полицейских из подразделения Майами-Бич.
— Я имею в виду, что до девятнадцатого сентября в списке подозреваемых по делу Купидона, составленном вашим спецподразделением, имя мистера Бантлинга не фигурировало?
— Нет.
— До этого дня никто из сотрудников спецподразделения даже никогда не слышал имя Уильяма Бантлинга?
— Все правильно.
— Так что остановка автомобиля мистера Бантлинга на шоссе Макартура — чистая случайность? Это рутинная, самая обычная, заурядная остановка машины нашими уважаемыми, безупречно работающими парнями в голубом из отдела Майами-Бич?
Этот вопрос вызвал смешки в зале суда. Все знали далеко не безупречную репутацию полицейских из отдела Майами-Бич.
— Да.
— И конечно, они никогда не остановят человека, не имея на то основания, и никогда не станут обыскивать ничей багажник, не получив на это должного согласия?
— Возражение обвинения, спорный вопрос, — перебилаСи-Джей. Ей совершенно не нравилось то, к чему клонит Лурдес, и она чувствовала себя очень некомфортно.
«Она разговаривала с Чавесом и Риберо? Она знает об анонимной подсказке? Или блефует?»
— Вопрос снимается. Продолжайте, адвокат защиты. Я понял, что вы имеете в виду. Если вы хотите подать заявление о признании действий полиции необоснованными, то готовьте его и представляйте судье, который будет председательствовать на процессе, но я не собираюсь позволять вам оспаривать здесь этот вопрос. Еще что-то, мисс Рубио?
— Нет, ваша честь, больше вопросов нет. Но я хотела бы представить аргументы в пользу выпуска моего клиента под залог.
— В этом нет необходимости, мисс Рубио. Я уже слышал все, что мне требуется услышать. Основываясь на доказательствах, представленных сегодня, я нахожу, что улики очевидны и есть достаточно оснований считать, что убийство было совершено обвиняемым. Настоящий суд считает обвиняемого опасным для общества, а также считает, что имеется риск побега, поэтому Уильям Руперт Бантлинг останется в тюрьме без права выхода под залог до начала процесса.
— Ваша честь! — заговорила Лурдес, повысив голос. — Я считаю, что автомобиль мистера Бантлинга был остановлен незаконно, точно так же незаконно производился обыск его багажника. Я хотела бы представить аргументы по этим вопросам.
— Как я уже сказал, вы можете подготовить заявление о признании остановки и обыска незаконными и представить его судье Часкелу. Здесь вы его представлять не будете. Это не делается без должных свидетельских показаний. Я принял решение.
— По крайней мере вы выслушаете меня, если я скажу о существующих возможностях выхода под залог?
— Конечно. Начинайте. Расскажите мне, какие формы освобождения вы предлагаете, чтобы защитить общество от человека, обвиняемого в десяти убийствах.
— Его обвиняют только в одном убийстве, ваша честь, и именно это я пытаюсь до вас донести. В глазах суда и общественного мнения моего подзащитного судят и обвиняют как серийного убийцу, тогда как на самом деле ему предъявлено обвинение в убийстве только одной женщины.
— Этого для меня более чем достаточно, мисс Рубио. — Судья Хилфаро посмотрел на Доминика. — Мистер Бантлинг считается подозреваемым в других убийствах Купидона, агент Фальконетти?
— Да, ваша честь, — ответил Доминик.
Судья Хилфаро гневно посмотрел на Лурдес Рубио, позволил ей порассуждать еще минут десять о возможности освобождения ее подзащитного, но безрезультатно. Когда она попросила домашний арест, он чуть не рассмеялся.
За столом обвинения Си-Джей вздохнула с облегчением. Бантлинга до суда будут держать за решеткой. Ей удалось этого добиться.
Следующий шаг — отправить его в камеру смертников.
Глава 44
Билл Бантлинг знал, что под залог его не выпустят. Его адвокат недостаточно хороша, чтобы добиться освобождения, но это не удержит его от попытки сделать все, что только возможно. Он заставит эту суку отрабатывать триста долларов в час, которые она берет. Тем или иным способом.
Он не удивился, когда достопочтенный Нельсон Хилфаро отказался выпустить его под залог, но его охватила ярость. Он злился на невежду судью, который смотрел на него так, словно он прокаженный; он злился на тощую надменную прокуроршу, которая таскалась по залу суда с таким видом, словно ее говно не воняет, и задавала вопросы подлому агенту полицейского управления Флориды, дававшему показания. К которому, должен был добавить Бантлинг, он испытывал хоть какое-то уважение, единственному из всей команды, хотя и минимальное. Бантлинг злился даже на суку-адвоката, которая не позволила ему ничего сказать в свою защиту, ни одного слова. Это ему не понравилось. Нисколько. Проклятие! Если уж его трахает баба, то пусть лучше делает это в постели.
Он никогда не доверил бы женщине представлять его интересы даже в очереди в местной бакалейной лавке, не то что взял бы бабу-адвоката, в особенности в таком деликатном процессе. Но Билли Бантлинг не был дураком. Нет, господа. Он знал, что о нем пишут газеты. Он знал, что люди считают его чудовищем. Самим воплощением дьявола. Его уже осудили и ему уже вынесли обвинение миллионы телезрителей. И, зная все это, он также понимал: выбор адвокатом Лурдес Рубио — это правильный выбор. Бантлинг хорошо изучил ее задолго до того, как ему потребовались ее услуги. Выглядит нормально, пользуется уважением как среди латиноамериканцев, проживающих в Майами, так и среди сотрудников правоохранительных органов Майами, и достаточно симпатичная, чтобы заставить присяжных колебаться. Заставить думать и рассуждать, как эта милая, симпатичная, образованная, консервативная кубинская девочка может защищать такое чудовище, как Бантлинг. Как она может стоять рядом с ним, шептать ему в ухо, делить с ним один стол, пить из одного графина и все равно уверенно заявлять о его невиновности миру, который прекрасно знает, в совершении каких преступлений он обвиняется. Ну, если милая кубинская девушка не считает его виновным в изнасиловании, пытках и убийстве, то, может, он и невиновен. Ведь в конце-то концов женщина просто не позволит серийному убийце, психопату, опасному для общества, выйти на свободу.
Бантлинг знал, что его ход мыслей был правильным и он верно выбрал защитника. Билла просто раздражала мрачная перспектива оставаться запертым в воняющей мочой, населенной всякими насекомыми дыре даже на один лишний день, и ему требовались все силы, чтобы не закричать на толстого судью на стуле дешевого красного дерева, на тощую суку-прокуроршу или свою неплохо выглядевшую защитницу. Но он сидел молча, как и сказала милая Лурдес Рубио, спокойно сложив руки в наручниках, словно молился, но ему приходилось прикусывать щеку, чтобы не усмехнуться презрительно и не испортить выражение лица благочестивого игрока в покер.
Он наблюдал, как стороны пререкаются из-за его свободы перед судьей, его адвокат просит электронного мониторинга, домашнего ареста, освобождения на выходные. Затем мадам прокурор с волосами мышиного цвета начала требовать одиночного заключения, отказа в разрешении на телефонные звонки, запрещения посещений представителями СМИ. Вот она какая, твердозадая Си-Джей Таунсенд. Бантлинг читал о ней в газетах, но теперь наконец смог ее хорошо рассмотреть. Он наблюдал, как она допрашивала агента Фальконетти и разговаривала с ним за столом обвинения. И что-то Бантлинга беспокоило, но что именно, он никак не мог определить.
В прокурорше было нечто очень знакомое.
Глава 45
— И что там с федералами, которые хотят забрать Купидона?
Теперь Си-Джей и Доминик находились за пределами зала суда и прятались в коридоре, ведущем в кабинет судьи. Там они ждали, пока представители СМИ наконец разойдутся. Кроме них двоих, в коридоре никого не было. Судье Хилфаро удалось выгнать всех лишних из зала суда после слушания по делу Бантлинга и спокойно завершить остальные дела. Но хотя представители большинства крупных агентств новостей ушли, некоторые, менее известные, все еще что-то вынюхивали внизу.
— Флорс вручил мне ордер и приказ суда, подписанный Кингсли, судьей федерального округа, — сообщила Си-Джей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Вот он, — сказал Доминик, на мгновение поворачиваясь к скамьям.
— М-м-м... Не думаю, что тюрьма пошла ему на пользу, Дом. Он выглядит бледненьким. Наверное, все дело в пище. Или, может, в развлечениях. — Мэнни расхохотался.
Доминик опять очень внимательно посмотрел на Си-Джей, но она наклонилась к портфелю, и он не видел ее лица.
— Большое жюри очень быстро приняло решение, не так ли? — заметил Доминик. — Я думал, что им потребуется по крайней мере час, а я — вечный оптимист.
— Да, Ярс рассказывал мне, что ты прекрасно давал показания. Отличный свидетель, но, конечно, именно этого я и ожидала.
Си-Джей сделала глубокий вдох и подняла голову, стоя спиной к скамьям, где сидели обвиняемые. Она смотрела прямо на Доминика и сражалась с накатывавшим, парализующим страхом, который поднимался к горлу, сводя с ума, и пытался заставить ее повернуться и посмотреть в глаза безумию. Но нет. Она не станет этого делать, пока не будет готова. Она знала, что Доминик следит за ней, поэтому проявляла осторожность.
— Я только сейчас вспомнила, Дом, что мне нужно поговорить с тобой о случившемся здесь в среду, если ты еще не слышал про это.
— Слышал про что?
— Про наших друзей из центра города, которых пришлось принимать Джерри Тиглеру и мне.
— Нет, не слышал. Друзья из центра города? Ты имеешь в виду федералов?
— Их самых.
— И кто тут был?
— Старший спецагент в Майами, маленький толстый тип, который плохо относится к людям, по фамилии Гракер. Марк Гракер. И его сопровождал не кто иной, как их высочество федеральный прокурор по надзору.
— Том де ла Флорс?
— Он самый.
— Ты шутишь. Что они хотели?
— Если вкратце, то Купидона.
— Всем встать! — прозвучал громкий голос, и зал погрузился в тишину.
Открылись тяжелые двустворчатые двери, ведущие в кабинет судьи, и появился достопочтенный Нельсон Хилфаро. Он не торопясь проследовал на свое место, черная судейская мантия подметала за ним пол.
— Придется потом рассказать тебе эту гнусную историю, — прошептала Си-Джей.
— Очень хочу ее услышать, — прошептал Доминик в ответ.
— Садитесь, — приказал бейлиф, и все в зале опустились на свои места.
— Добрый день, — откашлявшись, заговорил судья Хилфаро. — Учитывая, м-м-м, довольно особое дело, слушание по которому у нас на сегодня назначено и ради которого, очевидно, большинство из вас сегодня пришли сюда, — он кивнул в сторону представителей прессы, которые занимали целых десять рядов в зале суда, — я решил первым назначить слушание по делу Уильяма Руперта Бантлинга. Затем я по списку займусь другими делами в обычном режиме. Обвинение, вы готовы начать?
Си-Джей была немного ошарашена. Она думала, что по крайней мере судья для начала разберется с одним или парочкой обычных дел и она сможет подготовиться эмоционально. Но с другой стороны, может, и лучше сразу же с головой окунуться в дело, не позволяя себе долгих размышлений. Она встала и поднялась на возвышение — место государственного обвинителя.
— Да, ваша честь. Си-Джей Таунсенд от лица штата Флорида. Мы готовы начать.
— Адвокат защиты?
Лурдес Рубио сегодня надела консервативный черный костюм и уложила волосы в тугой пучок. Адвокат прошла вперед, к возвышению, отводимому для защитника, из задней части зала заседаний.
— Лурдес Рубио представляет обвиняемого, Билла Бантлинга. Мы тоже готовы, ваша честь.
— Очень хорошо. Сколько свидетелей у обвинения?
— Всего один, ваша честь.
— Хорошо. Давайте начнем. Обвинение, вы можете приступать.
Судья Хилфаро не любил тратить лишнее время, а также не любил оказываться в центре внимания, и поэтому его не привлекали дела, вызывающие большой интерес у СМИ. Именно по этим причинам старший судья отправил его председательствовать на дополнительном слушании. Ни в коем случае нельзя было считать его некомпетентным, как раз наоборот. Подобные дополнительные слушания редко привлекают особое внимание. Обычно внимание средств массовой информации приковано к первому слушанию по делу пролившего много чужой крови обвиняемого, затем, если интерес не пропал, — уже к самому процессу. С другой стороны, не каждый день серийный убийца, о котором писали по всему миру, оказывается в тихом зале у судьи Хилфаро.
— Обвинение приглашает для дачи показаний спецагента Доминика Фальконетти.
Доминик широкими шагами направился к месту дачи показаний, все глаза в зале суда были устремлены на него. Он принял присягу.
После нескольких предварительных вопросов, заданных с целью представления свидетеля, Си-Джей стала спрашивать Доминика о вечере 19 сентября, когда его вызвали на место задержания. С этим свидетелем было легко работать — он знал, что ей нужно для должного представления дела, и также знал факты, который ей помогут. Доминику не требовались никакие уточняющие вопросы, одного «Что было потом?» хватало. Все находившиеся в зале суда слушали, как Еантлкнгу велели остановиться, как обнаружили тело Анны Прадо, как проводился обыск в доме Бантлинга, где на стенах и полу сарая была найдена человеческая кровь, группа и резус которой соответствуют группе и резусу Анны Прадо, а также микроскопические следы крови на вероятном орудии убийства — скальпеле.
Ничего не упоминалось о наркотических веществах, найденных в крови Анны Прадо, а также порнографических видеокассетах, обнаруженных в спальне Бантлинга. Для того чтобы Бантлинга не выпустили под залог, от обвинения на этой стадии процесса требовалось только доказать, что убийство было совершено, доказательства очевидны и есть достаточные основания предполагать, что убийство совершил именно Бантлинг. Все другие отягчающие вину обстоятельства и лишние факты могут быть использованы позднее, во время самого процесса, когда мотив обвиняемого и возможность придется доказывать двенадцати присяжным и когда доказательства должны быть представлены так, чтобы у присяжных не осталось сомнений и они выбрали должное наказание: смертную казнь.
Представители СМИ с готовностью заглатывали каждое произносимое Домиником слово. Одновременно дюжины ручек что-то поспешно записывали, поскрипывая почти синхронно. Большинство деталей, о которых сегодня говорилось, оказалось для представителей прессы новостью, и их возбуждение было практически осязаемо.
Си-Джей почувствовала на себе холодный взгляд Бантлинга. Он словно мысленно раздевал ее прямо в зале суда. На дополнительных слушаниях обвиняемых не сажают рядом с их адвокатами, и с того места, где сидел Бантлинг, он прекрасно видел весь зал суда и Си-Джей, пока она допрашивала Доминика. Она сама видела Еантлинга уголком глаза и знала, что он очень внимательно наблюдает за ней. На мгновение она задумалась, сможет ли он ее узнать и что она сделает, если это произойдет, но быстро отбросила эту мысль. Си-Джей теперь выглядела совсем по-другому, не так, как в той, прошлой жизни, и она не сомневалась, что сейчас интерес Бантлинга к ней объясняется просто болезненным любопытством. На долю секунды ей показалось, что чувствует его дыхание, как оно прорывается сквозь резиновую клоунскую маску. Си-Джей отбросила и эту мысль и заставила себя снова слушать Доминика.
«Не смотри на него слишком внимательно. Не сходи с ума».
— Спасибо, агент Фальконетти, — сказал судья Хилфаро, когда Доминик закончил дачу показаний. — Защита, у вас есть вопросы?
Лурдес Рубио встала и посмотрела на Доминика.
— Всего несколько. Агент Фальконетти, вы сами не производили арест, не так ли?
— Нет.
— Автомобиль мистера Бантлинга остановили, в дальнейшем обыскали багажник и нашли тело мисс Прадо представители отдела полиции Майами-Бич до того, как вы прибыли на место, так?
— Да.
— А автомобиль мистера Бантлинга остановили и тело мисс Прадо обнаружили случайно, не так ли?
— Нет. Автомобиль мистера Бантлинга остановили за превышение скорости и недопустимые внешние повреждения, которые заметил один из полицейских из подразделения Майами-Бич.
— Я имею в виду, что до девятнадцатого сентября в списке подозреваемых по делу Купидона, составленном вашим спецподразделением, имя мистера Бантлинга не фигурировало?
— Нет.
— До этого дня никто из сотрудников спецподразделения даже никогда не слышал имя Уильяма Бантлинга?
— Все правильно.
— Так что остановка автомобиля мистера Бантлинга на шоссе Макартура — чистая случайность? Это рутинная, самая обычная, заурядная остановка машины нашими уважаемыми, безупречно работающими парнями в голубом из отдела Майами-Бич?
Этот вопрос вызвал смешки в зале суда. Все знали далеко не безупречную репутацию полицейских из отдела Майами-Бич.
— Да.
— И конечно, они никогда не остановят человека, не имея на то основания, и никогда не станут обыскивать ничей багажник, не получив на это должного согласия?
— Возражение обвинения, спорный вопрос, — перебилаСи-Джей. Ей совершенно не нравилось то, к чему клонит Лурдес, и она чувствовала себя очень некомфортно.
«Она разговаривала с Чавесом и Риберо? Она знает об анонимной подсказке? Или блефует?»
— Вопрос снимается. Продолжайте, адвокат защиты. Я понял, что вы имеете в виду. Если вы хотите подать заявление о признании действий полиции необоснованными, то готовьте его и представляйте судье, который будет председательствовать на процессе, но я не собираюсь позволять вам оспаривать здесь этот вопрос. Еще что-то, мисс Рубио?
— Нет, ваша честь, больше вопросов нет. Но я хотела бы представить аргументы в пользу выпуска моего клиента под залог.
— В этом нет необходимости, мисс Рубио. Я уже слышал все, что мне требуется услышать. Основываясь на доказательствах, представленных сегодня, я нахожу, что улики очевидны и есть достаточно оснований считать, что убийство было совершено обвиняемым. Настоящий суд считает обвиняемого опасным для общества, а также считает, что имеется риск побега, поэтому Уильям Руперт Бантлинг останется в тюрьме без права выхода под залог до начала процесса.
— Ваша честь! — заговорила Лурдес, повысив голос. — Я считаю, что автомобиль мистера Бантлинга был остановлен незаконно, точно так же незаконно производился обыск его багажника. Я хотела бы представить аргументы по этим вопросам.
— Как я уже сказал, вы можете подготовить заявление о признании остановки и обыска незаконными и представить его судье Часкелу. Здесь вы его представлять не будете. Это не делается без должных свидетельских показаний. Я принял решение.
— По крайней мере вы выслушаете меня, если я скажу о существующих возможностях выхода под залог?
— Конечно. Начинайте. Расскажите мне, какие формы освобождения вы предлагаете, чтобы защитить общество от человека, обвиняемого в десяти убийствах.
— Его обвиняют только в одном убийстве, ваша честь, и именно это я пытаюсь до вас донести. В глазах суда и общественного мнения моего подзащитного судят и обвиняют как серийного убийцу, тогда как на самом деле ему предъявлено обвинение в убийстве только одной женщины.
— Этого для меня более чем достаточно, мисс Рубио. — Судья Хилфаро посмотрел на Доминика. — Мистер Бантлинг считается подозреваемым в других убийствах Купидона, агент Фальконетти?
— Да, ваша честь, — ответил Доминик.
Судья Хилфаро гневно посмотрел на Лурдес Рубио, позволил ей порассуждать еще минут десять о возможности освобождения ее подзащитного, но безрезультатно. Когда она попросила домашний арест, он чуть не рассмеялся.
За столом обвинения Си-Джей вздохнула с облегчением. Бантлинга до суда будут держать за решеткой. Ей удалось этого добиться.
Следующий шаг — отправить его в камеру смертников.
Глава 44
Билл Бантлинг знал, что под залог его не выпустят. Его адвокат недостаточно хороша, чтобы добиться освобождения, но это не удержит его от попытки сделать все, что только возможно. Он заставит эту суку отрабатывать триста долларов в час, которые она берет. Тем или иным способом.
Он не удивился, когда достопочтенный Нельсон Хилфаро отказался выпустить его под залог, но его охватила ярость. Он злился на невежду судью, который смотрел на него так, словно он прокаженный; он злился на тощую надменную прокуроршу, которая таскалась по залу суда с таким видом, словно ее говно не воняет, и задавала вопросы подлому агенту полицейского управления Флориды, дававшему показания. К которому, должен был добавить Бантлинг, он испытывал хоть какое-то уважение, единственному из всей команды, хотя и минимальное. Бантлинг злился даже на суку-адвоката, которая не позволила ему ничего сказать в свою защиту, ни одного слова. Это ему не понравилось. Нисколько. Проклятие! Если уж его трахает баба, то пусть лучше делает это в постели.
Он никогда не доверил бы женщине представлять его интересы даже в очереди в местной бакалейной лавке, не то что взял бы бабу-адвоката, в особенности в таком деликатном процессе. Но Билли Бантлинг не был дураком. Нет, господа. Он знал, что о нем пишут газеты. Он знал, что люди считают его чудовищем. Самим воплощением дьявола. Его уже осудили и ему уже вынесли обвинение миллионы телезрителей. И, зная все это, он также понимал: выбор адвокатом Лурдес Рубио — это правильный выбор. Бантлинг хорошо изучил ее задолго до того, как ему потребовались ее услуги. Выглядит нормально, пользуется уважением как среди латиноамериканцев, проживающих в Майами, так и среди сотрудников правоохранительных органов Майами, и достаточно симпатичная, чтобы заставить присяжных колебаться. Заставить думать и рассуждать, как эта милая, симпатичная, образованная, консервативная кубинская девочка может защищать такое чудовище, как Бантлинг. Как она может стоять рядом с ним, шептать ему в ухо, делить с ним один стол, пить из одного графина и все равно уверенно заявлять о его невиновности миру, который прекрасно знает, в совершении каких преступлений он обвиняется. Ну, если милая кубинская девушка не считает его виновным в изнасиловании, пытках и убийстве, то, может, он и невиновен. Ведь в конце-то концов женщина просто не позволит серийному убийце, психопату, опасному для общества, выйти на свободу.
Бантлинг знал, что его ход мыслей был правильным и он верно выбрал защитника. Билла просто раздражала мрачная перспектива оставаться запертым в воняющей мочой, населенной всякими насекомыми дыре даже на один лишний день, и ему требовались все силы, чтобы не закричать на толстого судью на стуле дешевого красного дерева, на тощую суку-прокуроршу или свою неплохо выглядевшую защитницу. Но он сидел молча, как и сказала милая Лурдес Рубио, спокойно сложив руки в наручниках, словно молился, но ему приходилось прикусывать щеку, чтобы не усмехнуться презрительно и не испортить выражение лица благочестивого игрока в покер.
Он наблюдал, как стороны пререкаются из-за его свободы перед судьей, его адвокат просит электронного мониторинга, домашнего ареста, освобождения на выходные. Затем мадам прокурор с волосами мышиного цвета начала требовать одиночного заключения, отказа в разрешении на телефонные звонки, запрещения посещений представителями СМИ. Вот она какая, твердозадая Си-Джей Таунсенд. Бантлинг читал о ней в газетах, но теперь наконец смог ее хорошо рассмотреть. Он наблюдал, как она допрашивала агента Фальконетти и разговаривала с ним за столом обвинения. И что-то Бантлинга беспокоило, но что именно, он никак не мог определить.
В прокурорше было нечто очень знакомое.
Глава 45
— И что там с федералами, которые хотят забрать Купидона?
Теперь Си-Джей и Доминик находились за пределами зала суда и прятались в коридоре, ведущем в кабинет судьи. Там они ждали, пока представители СМИ наконец разойдутся. Кроме них двоих, в коридоре никого не было. Судье Хилфаро удалось выгнать всех лишних из зала суда после слушания по делу Бантлинга и спокойно завершить остальные дела. Но хотя представители большинства крупных агентств новостей ушли, некоторые, менее известные, все еще что-то вынюхивали внизу.
— Флорс вручил мне ордер и приказ суда, подписанный Кингсли, судьей федерального округа, — сообщила Си-Джей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45