У него было хорошее настроение, а если Тейлор решил испортить им этот радостный момент, это было его дело. Отвернувшись к монитору, чтобы проверить донесения разведки, Мередит про себя улыбнулся и представил, как он будет когда-нибудь говорить своим внукам:
«Я был в Средней Азии с Тейлором. Да, с полковником Джорджем Тейлором из Седьмого полка. Вы ведь знаете, что я был его правой рукой. Во время боя я был так же близко от Тейлора, как сейчас от вас, мальчики. Его лицо напоминало боевую маску индейского вождя, но он был очень добрым человеком, хотя веселым его не назовешь. Но ко мне он всегда относился очень хорошо. Мы долго работали вместе… Ну, мы были закадычными друзьями».
— Какого черта тебе так весело? — требовательно спросил Тейлор. Но когда Мередит повернулся, чтобы ответить на вопрос, он увидел, что Старик просто удивлен поведением офицера разведки. Он чуть заметно добродушно улыбался.
— Да так, — сказал Мередит. — Я просто задумался, сэр.
— О Морин?
— Нет, — чистосердечно ответил Мередит, впервые за несколько часов представив себе фарфоровое личико и медные волосы жены. — Нет, я приберегаю воспоминания о ней на потом.
Тейлор опять стал деловитым.
— Давай свяжемся с Мэнни и запросим у него последнюю информацию. Я его хорошо знаю и думаю, что он сейчас чувствует себя чертовски виноватым из-за того, что не участвовал в сражении.
Мередит попросил одного из сержантов передать ему наушники сети связи тыла. Он посмотрел на список позывных, висящих на стене, и сказал в микрофон:
— Сьерра семь-три. Я Сьерра один-ноль. Прием.
Ответа не было.
— Возможно, курит или пьет кофе, — сказал Тейлор. — Используй мой позывной. Это привлечет их внимание.
— Сьерра семь-три. Я Сьерра пять-пять. Прием.
Улыбаясь, они ждали, когда им ответит взволнованный голос Мэнни.
Тейлор покачал головой, он был готов засмеяться:
— Ты помнишь тот раз в Мексике, когда…
Мередит начал неистово работать переключателем. Он не обращал внимания на происходящее вокруг. Теперь он стал различать звуки в наушниках.
— В чем дело? — спросил Тейлор.
Мередит не слышал его. Он старался понять, что происходит. Он вызвал на экран графическое отображение состояния спектра электромагнитных волн к северу от того места, где они сейчас находились, то есть того района, где сейчас должен был находиться Мэнни. Где-то между Омском и районами сбора.
— Мерри, черт возьми, в чем дело?
Мередит поднял голову от пульта управления:
— Сильные радиоэлектронные помехи на севере, но не с нашей стороны. Все параметры неверны. Эти сукины дети, должно быть, что-то используют против нас.
Он ввел в главный компьютер вертолета команду: обнаружить наличие каких-нибудь перемен в позиции противника в северном секторе.
И мгновенно на экране появилось цифровое изображение, указывающее на наличие вражеских самолетов, летящих по северной оси. Компьютер работал отлично. Его программное обеспечение позволяло предупредить о наличии самолета противника, движущегося по линии сходимости с боевыми эскадрильями Седьмого полка. Компьютер знал о присутствии в небе этих самолетов с момента их вылета, но никто не запросил у него информацию о прохождении самолетов противника над расположением полка. Отвечая на запросы управляющих людей, компьютер не посчитал проникновение вражеских самолетов достаточно важной причиной для того, чтобы поднимать тревогу.
— Бандиты, — сказал Мередит.
— Дай проекцию их маршрута полета, — приказал Тейлор глухим голосом.
Мередит дал команду компьютеру экстраполировать весь курс самолетов противника — прошлый и настоящий.
Линия атаки проходила прямо через Омск.
Зидерберг был в бешенстве. Он уже больше часа пытался связаться хоть с каким-нибудь вышестоящим подразделением. Все безуспешно. Он хотел доложить о том, что обнаружил американский транспорт, и хотел получить подтверждение, что высшее начальство по-прежнему настаивает на открытии огня.
Он в сотый раз взглянул на экран отображения целей. Американский самолет, одиноко стоящий на земле, — что, черт возьми, это означает? Все это время он очень беспокоился, что цель поднимется в воздух, прежде чем он окажется на дистанции поражения.
Небо начало светлеть. Бортовые компьютеры прекрасно управляли полетом. Бомбометание начнется на рассвете.
Это были дистанционно-управляемые бомбы, заряженные самыми мощными из имеющихся компактных взрывчатых веществ обычного типа, новое поколение разрушительных средств, эквивалентных по мощности заряда тактическому ядерному оружию. Вслед за ними полетят самые современные снаряды объемного взрыва, которые спалят все, что осталось неразрушенным от удара бомб. Десять самолетов, находящихся под его командованием, имели достаточно оружия, чтобы сравнять с землей огромный промышленный район.
— Когда? — требовательно спросил Зидерберг у штурмана. Он столько раз задавал этот вопрос, что никаких объяснений больше не требовалось. Штурман знал точно, что имеет в виду Зидерберг.
— Одиннадцать минут до начала бомбометания.
Внизу под самолетом можно было невооруженным глазом различить пустынную землю, покрытую снегом.
— Попробую еще раз попытаться связаться с командованием, — сказал Зидерберг второму пилоту.
— Я же приказал ему, — сказал Тейлор. В его голосе звучала боль, которую Мередит никогда раньше не слышал. — Я же приказал ему убираться оттуда к чертовой матери.
Все в кабине вертолета собрались вокруг мониторов. На одном из них был виден все тот же транспорт, спокойно стоящий на земле в районе Омска, на других же был виден путь движения самолетов противника.
Они испробовали все, что можно: связаться с Мартинесом по радиорелейной связи, предупредить об опасности советскую противовоздушную оборону. Но тактические истребители японского производства создавали сплошные помехи на своем пути, точно так же, как это сделали и продолжали делать машины из полка Тейлора.
Тейлор схватил ручной микрофон командной связи и попробовал связаться еще раз:
— Сьерра семь-три, я Сьерра пять-пять. Срочное сообщение. Повторяю: срочное сообщение. Прием.
В ответ только хрип и треск.
— Сьерра семь-три, — опять начал Тейлор, — если ты слышишь меня, убирайся оттуда немедленно. Эвакуируйся немедленно. Самолеты противника движутся в твоем направлении. У тебя есть лишь несколько минут. Прием.
— Эй, Мэнни, — сказал Мередит громко. — Ради Бога, подумай о своем проклятом «шевроле», о сеньоритах, что тебя ждут не дождутся. Убирайся оттуда!
Самолеты противника неумолимо приближались к красной линии, которая означала границу района бомбометания.
— Мэнни, ради всего святого, — крикнул Мередит в небо, — уходи оттуда!
На глаза у него навернулись слезы.
Тейлор сильно ударил кулаком по пульту управления. Транспорт в Омске не двигался.
Тейлор опять взял микрофон.
— Мэнни, — сказал он и впервые на памяти присутствующих не использовал позывные. — Мэнни, пожалуйста, послушай меня. Убирайся оттуда немедленно. Бросай все к чертовой матери. Взбирайся на борт этой проклятой машины и убирайся оттуда.
Пульт управления начал гудеть, давая знать, что самолеты противника вошли в район бомбометания около Омска.
Зидерберг глубоко вздохнул. Все попытки связаться с начальством оказались напрасными.
Установленное правило было очень простым: в случае прекращения связи необходимо продолжать выполнение задания, независимо от обстоятельств.
На мониторе в легкой предрассветной дымке он различал увеличенное изображение человеческих фигур.
— Мы вошли в район бомбометания, — сказал ему штурман по внутренней связи.
Зидерберг вздрогнул.
— Осуществить запуск боевых средств, — сказал он.
— Есть осуществить запуск боевых средств, — повторил бесстрастный голос.
Мэнни Мартинес был в прекрасном настроении. Судя по последним донесениям, полученным по линии связи тыла несколько часов назад, бой шел отлично. Даже особого ремонта не будет. Об этом бое ребята еще много лет подряд будут рассказывать всякие небылицы за кружкой пива.
— Поторопись, — сказал он. — Нам пора убираться отсюда.
Но сказал он это спокойным голосом. Ребята устали. Они наконец-то отремонтировали последний М-100. Можно лететь в район сбора своим ходом. Это будет подарок Старику.
Они даже не опоздают. Потерянное время он наверстает в пути.
Занимался новый день. Буря ушла на юго-запад, и после ночного снегопада измученная земля выглядела вполне сносно. «Хороший день для полета», — подумал он.
Он глубоко вздохнул, наслаждаясь холодным, чистым воздухом и стараясь избавиться от оцепенения, которое он испытывал после бессонной ночи.
Позади него механики выкатывали из укрытия отремонтированный М-100.
«Старик будет гордиться ими», — подумал он. Затем он медленно пошел к самолету, чтобы выпить еще одну, последнюю чашку кофе.
17
3 ноября 2020 года
— Американцы, — повторил Такахара.
Нобуру сел. Его веко несколько раз непроизвольно дернулось. Это был легкий нервный тик, появившийся у него за последние годы. Нервное подмигивание продолжалось у него обычно всего несколько секунд, и то только тогда, когда Нобуру сильно нервничал.
— Это невозможно, — сказал он.
— Господин генерал, — начал Такахара, — вы сами можете послушать, их станция передает открытым текстом. Очевидно, в шифровальной системе есть какая-то неисправность, о которой они не догадываются. Они говорят по-английски, причем с американским акцентом.
— Возможно, это хитрость, — сказал Нобуру.
Такахара на минуту задумался:
— Кажется, сегодня все возможно. Но разведчики уверены, что передача настоящая.
— Разведка, — сказал Нобуру, — в последнее время часто ошибается. А Токио знает об этой передаче?
— Я лично принял решение не передавать эту информацию, пока вы сами не послушаете передачу.
— Мы должны быть уверены.
— Разведка считает…
— Мы должны быть абсолютно уверены. Мы не имеем права на еще одну ошибку. Мы уже заплатили слишком дорого за одну.
«Американцы», — думал Нобуру. Он не мог больше повторять это слово и не думать о лицах мертвецов, которые он видел во время ночного кошмарного сна. Боже, и что только американцы могут здесь делать? Они не очень-то любят русских. Но как это могло случиться?
Как?
«Все повторяется, — подумал Нобуру. — Мы ничему не учимся. Кажется, непонимание поступков американцев — это национальный японский вид спорта. Но как это могло произойти? Ведь американцы ведут борьбу за то, чтобы удержаться на собственном континенте? Вот уже десять лет японцы связывают их по рукам и ногам, осуществляя редкие и не слишком интенсивные операции. Японские аналитики утверждают, что Соединенные Штаты признали свое поражение в военном и технологическом соревновании с Японией и что у американцев нет ни сил, ни средств, чтобы продолжать состязание за господство в мире».
Нобуру увидел своего личного адъютанта, Акиро, пробирающегося сквозь непривычную неразбериху центра управления. Что это Акиро утверждал только вчера? Что с американцами покончено? Сегодня ему самому придется покончить с ними.
— Следите за их движением, — сказал Нобуру Такахаре. — Определите, какое оружие они используют. Нам нужны данные для нанесения удара.
— Слушаюсь.
Кажется, только вчера он летел, как победитель, над африканским бушем, внезапно появляясь перед американцами и нанося им неожиданные удары. Сегодня они нанесли неожиданный удар ему. Но не все еще кончено. Нобуру слишком хорошо знал, что должно произойти. И в Книге судеб это написано более могущественной рукой, чем его собственная.
Воин, явившийся ему во сне, знал и об этом тоже. Он знал, что даже во сне Нобуру продолжает свой спор с американцами, с ужасными мертвыми лицами.
— Господин генерал, — обратился к нему Акиро. Нобуру видел, что молодой человек был потрясен всем происходящим. Он не привык к вкусу поражения, даже временного.
— Да?
— На спутниковой связи Токио. Генерал Тсуйи хочет поговорить с вами.
Нобуру заранее знал, что такой звонок будет. Это было неизбежно. И он знал, что именно ему прикажут делать.
— Я буду говорить из своего кабинета, — сказал Нобуру.
— Так точно, господин генерал, — ответили Акиро и Такахара почти в унисон.
— Да, Такахара, свяжитесь с Ногучи. Проверка готовности отменяется. Вместо этого он должен поддерживать свое подразделение в состоянии полной боевой готовности. — Для Нобуру было невыносимо произносить эти слова. Но это был его долг. А он будет всегда выполнять свой долг. — Но он не должен предпринимать никаких дальнейших действий, пока не получит приказа лично от меня.
Такахара подтвердил получение приказа и начал его выполнять. Акиро, казалось, словно съежился. Как адъютант Нобуру, молодой человек знал секретную информацию о возможностях самолетов, находящихся на аэродроме в Бухаре в Средней Азии и ожидавших лишь приказа о начале выполнения задания. Неуверенное выражение лица Акиро свидетельствовало о том, что он не был таким бессердечным, как можно было подумать, услышав его бескомпромиссные слова. Да, слова — это одно, а…
— Оставайся здесь, — сказал Нобуру своему адъютанту. — Пойду в свой кабинет. Сядь на мое место и внимательно следи за всем, что происходит. Это война, Акиро.
Нобуру пошел по центру управления, в котором все еще царил беспорядок, прошел по коридору к кабинету, где главный компьютер исправно и молчаливо нес свою службу. Он остановился около личного лифта, которым раньше пользовался какой-то советский генерал. Часовой случайно ударил ногой по стене, вставая по стойке «смирно».
Нобуру использовал оставшиеся у него несколько секунд для того, чтобы сформулировать свои доводы. Но он понимал, что все они были безнадежно неубедительны после событий, происшедших сегодня рано утром. Почему американцы, если это, конечно, действительно были они, вмешались? В глубине души он знал, что никогда не сможет убедить старого Тсуйи поступить по-человечески. Но так же, как его долг солдата состоял в том, чтобы выполнять приказы, его долг человека состоял в том, чтобы предпринять последнюю попытку изменить ход событий.
В его комнате было прохладно и чисто.
Аскетизм и спокойствие обстановки обычно успокаивали его, но сегодня в пустой комнате он чувствовал себя, как в могиле.
Он сел за письменный стол и поднял трубку телефона специальной связи.
— Говорит генерал Нобуру Кабата.
— Подождите, сейчас с вами будет говорить генерал Тсуйи.
Он покорно ждал и представлял себе, как волшебные волны рассекают небеса и дают ему возможность конфиденциально разговаривать с человеком, находящимся очень далеко от него.
Эта техника была создана несколько поколений назад. Тем не менее временами такие вещи все еще удивляли Нобуру. Его до сих пор потрясало, что сделанные из металла машины способны переносить людей по воздуху.
«Я плохой японец, — думал он. — Я не могу считать все само собой разумеющимся».
— Нобуру? — резкий голос испугал его.
— Слушаю вас, генерал Тсуйи.
— Я не знаю точно, как все это видится вам, Нобуру. Однако из Токио создается впечатление, что войска под вашим руководством потерпели самое серьезное поражение за последние семьдесят пять лет.
— Дела плохи, — согласился Нобуру, готовый понести заслуженное наказание.
— Плохи — не то слово. Это катастрофа.
— Я согласен.
— Лично я бы хотел снять вас с руководства, но не могу этого сделать. Убрать вас сейчас означало бы еще сильнее унизить достоинство Японии, признать наше поражение.
— Я подам в отставку, — сказал Нобуру.
— Вы ничего подобного не сделаете. И не совершите никакой глупости… Сейчас двадцать первый век, и ваши кишки не стоят того, чтобы испачкать ими ковер. У вас есть план?
— Еще нет, — сказал Нобуру. — Мы все еще собираем данные.
— Вы знаете, что я имею в виду, Нобуру. Вы составили план введения в действие «Три-один-три-один»?
«Три-один-три-один» — это было кодовое название, используемое Токио для группы Ногучи. Все остальные просто называли их «Скрэмблерами». Но Тсуйи был ярым приверженцем соблюдения всех требований устава.
— Нет.
На другом конце провода воцарилось молчание. Нобуру понимал, что это было продуманное молчание. Тсуйи хотел продемонстрировать свое презрение.
— Почему?
— Генерал Тсуйи, я все еще считаю, что использование «Три-один-три-один» будет ошибкой. Нам этого не простят.
Тсуйи презрительно засмеялся:
— Что? Не простят? Кто? Вы, должно быть, рехнулись, Нобуру?
«Да, — подумал Нобуру, — возможно, это так».
— «Скрэмблеры» — это преступное оружие, — сказал он. — Мы все люди.
— Нобуру, послушайте меня. Ваши личные соображения меня не интересуют. И никого не интересуют. У вас есть одно, и только одно задание — выиграть войну во славу Японии. Вы мне можете честно сказать, что после всего того, что мы видели сегодня утром, вы в состоянии гарантировать победу без введения в действие «Три-один-три-один»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
«Я был в Средней Азии с Тейлором. Да, с полковником Джорджем Тейлором из Седьмого полка. Вы ведь знаете, что я был его правой рукой. Во время боя я был так же близко от Тейлора, как сейчас от вас, мальчики. Его лицо напоминало боевую маску индейского вождя, но он был очень добрым человеком, хотя веселым его не назовешь. Но ко мне он всегда относился очень хорошо. Мы долго работали вместе… Ну, мы были закадычными друзьями».
— Какого черта тебе так весело? — требовательно спросил Тейлор. Но когда Мередит повернулся, чтобы ответить на вопрос, он увидел, что Старик просто удивлен поведением офицера разведки. Он чуть заметно добродушно улыбался.
— Да так, — сказал Мередит. — Я просто задумался, сэр.
— О Морин?
— Нет, — чистосердечно ответил Мередит, впервые за несколько часов представив себе фарфоровое личико и медные волосы жены. — Нет, я приберегаю воспоминания о ней на потом.
Тейлор опять стал деловитым.
— Давай свяжемся с Мэнни и запросим у него последнюю информацию. Я его хорошо знаю и думаю, что он сейчас чувствует себя чертовски виноватым из-за того, что не участвовал в сражении.
Мередит попросил одного из сержантов передать ему наушники сети связи тыла. Он посмотрел на список позывных, висящих на стене, и сказал в микрофон:
— Сьерра семь-три. Я Сьерра один-ноль. Прием.
Ответа не было.
— Возможно, курит или пьет кофе, — сказал Тейлор. — Используй мой позывной. Это привлечет их внимание.
— Сьерра семь-три. Я Сьерра пять-пять. Прием.
Улыбаясь, они ждали, когда им ответит взволнованный голос Мэнни.
Тейлор покачал головой, он был готов засмеяться:
— Ты помнишь тот раз в Мексике, когда…
Мередит начал неистово работать переключателем. Он не обращал внимания на происходящее вокруг. Теперь он стал различать звуки в наушниках.
— В чем дело? — спросил Тейлор.
Мередит не слышал его. Он старался понять, что происходит. Он вызвал на экран графическое отображение состояния спектра электромагнитных волн к северу от того места, где они сейчас находились, то есть того района, где сейчас должен был находиться Мэнни. Где-то между Омском и районами сбора.
— Мерри, черт возьми, в чем дело?
Мередит поднял голову от пульта управления:
— Сильные радиоэлектронные помехи на севере, но не с нашей стороны. Все параметры неверны. Эти сукины дети, должно быть, что-то используют против нас.
Он ввел в главный компьютер вертолета команду: обнаружить наличие каких-нибудь перемен в позиции противника в северном секторе.
И мгновенно на экране появилось цифровое изображение, указывающее на наличие вражеских самолетов, летящих по северной оси. Компьютер работал отлично. Его программное обеспечение позволяло предупредить о наличии самолета противника, движущегося по линии сходимости с боевыми эскадрильями Седьмого полка. Компьютер знал о присутствии в небе этих самолетов с момента их вылета, но никто не запросил у него информацию о прохождении самолетов противника над расположением полка. Отвечая на запросы управляющих людей, компьютер не посчитал проникновение вражеских самолетов достаточно важной причиной для того, чтобы поднимать тревогу.
— Бандиты, — сказал Мередит.
— Дай проекцию их маршрута полета, — приказал Тейлор глухим голосом.
Мередит дал команду компьютеру экстраполировать весь курс самолетов противника — прошлый и настоящий.
Линия атаки проходила прямо через Омск.
Зидерберг был в бешенстве. Он уже больше часа пытался связаться хоть с каким-нибудь вышестоящим подразделением. Все безуспешно. Он хотел доложить о том, что обнаружил американский транспорт, и хотел получить подтверждение, что высшее начальство по-прежнему настаивает на открытии огня.
Он в сотый раз взглянул на экран отображения целей. Американский самолет, одиноко стоящий на земле, — что, черт возьми, это означает? Все это время он очень беспокоился, что цель поднимется в воздух, прежде чем он окажется на дистанции поражения.
Небо начало светлеть. Бортовые компьютеры прекрасно управляли полетом. Бомбометание начнется на рассвете.
Это были дистанционно-управляемые бомбы, заряженные самыми мощными из имеющихся компактных взрывчатых веществ обычного типа, новое поколение разрушительных средств, эквивалентных по мощности заряда тактическому ядерному оружию. Вслед за ними полетят самые современные снаряды объемного взрыва, которые спалят все, что осталось неразрушенным от удара бомб. Десять самолетов, находящихся под его командованием, имели достаточно оружия, чтобы сравнять с землей огромный промышленный район.
— Когда? — требовательно спросил Зидерберг у штурмана. Он столько раз задавал этот вопрос, что никаких объяснений больше не требовалось. Штурман знал точно, что имеет в виду Зидерберг.
— Одиннадцать минут до начала бомбометания.
Внизу под самолетом можно было невооруженным глазом различить пустынную землю, покрытую снегом.
— Попробую еще раз попытаться связаться с командованием, — сказал Зидерберг второму пилоту.
— Я же приказал ему, — сказал Тейлор. В его голосе звучала боль, которую Мередит никогда раньше не слышал. — Я же приказал ему убираться оттуда к чертовой матери.
Все в кабине вертолета собрались вокруг мониторов. На одном из них был виден все тот же транспорт, спокойно стоящий на земле в районе Омска, на других же был виден путь движения самолетов противника.
Они испробовали все, что можно: связаться с Мартинесом по радиорелейной связи, предупредить об опасности советскую противовоздушную оборону. Но тактические истребители японского производства создавали сплошные помехи на своем пути, точно так же, как это сделали и продолжали делать машины из полка Тейлора.
Тейлор схватил ручной микрофон командной связи и попробовал связаться еще раз:
— Сьерра семь-три, я Сьерра пять-пять. Срочное сообщение. Повторяю: срочное сообщение. Прием.
В ответ только хрип и треск.
— Сьерра семь-три, — опять начал Тейлор, — если ты слышишь меня, убирайся оттуда немедленно. Эвакуируйся немедленно. Самолеты противника движутся в твоем направлении. У тебя есть лишь несколько минут. Прием.
— Эй, Мэнни, — сказал Мередит громко. — Ради Бога, подумай о своем проклятом «шевроле», о сеньоритах, что тебя ждут не дождутся. Убирайся оттуда!
Самолеты противника неумолимо приближались к красной линии, которая означала границу района бомбометания.
— Мэнни, ради всего святого, — крикнул Мередит в небо, — уходи оттуда!
На глаза у него навернулись слезы.
Тейлор сильно ударил кулаком по пульту управления. Транспорт в Омске не двигался.
Тейлор опять взял микрофон.
— Мэнни, — сказал он и впервые на памяти присутствующих не использовал позывные. — Мэнни, пожалуйста, послушай меня. Убирайся оттуда немедленно. Бросай все к чертовой матери. Взбирайся на борт этой проклятой машины и убирайся оттуда.
Пульт управления начал гудеть, давая знать, что самолеты противника вошли в район бомбометания около Омска.
Зидерберг глубоко вздохнул. Все попытки связаться с начальством оказались напрасными.
Установленное правило было очень простым: в случае прекращения связи необходимо продолжать выполнение задания, независимо от обстоятельств.
На мониторе в легкой предрассветной дымке он различал увеличенное изображение человеческих фигур.
— Мы вошли в район бомбометания, — сказал ему штурман по внутренней связи.
Зидерберг вздрогнул.
— Осуществить запуск боевых средств, — сказал он.
— Есть осуществить запуск боевых средств, — повторил бесстрастный голос.
Мэнни Мартинес был в прекрасном настроении. Судя по последним донесениям, полученным по линии связи тыла несколько часов назад, бой шел отлично. Даже особого ремонта не будет. Об этом бое ребята еще много лет подряд будут рассказывать всякие небылицы за кружкой пива.
— Поторопись, — сказал он. — Нам пора убираться отсюда.
Но сказал он это спокойным голосом. Ребята устали. Они наконец-то отремонтировали последний М-100. Можно лететь в район сбора своим ходом. Это будет подарок Старику.
Они даже не опоздают. Потерянное время он наверстает в пути.
Занимался новый день. Буря ушла на юго-запад, и после ночного снегопада измученная земля выглядела вполне сносно. «Хороший день для полета», — подумал он.
Он глубоко вздохнул, наслаждаясь холодным, чистым воздухом и стараясь избавиться от оцепенения, которое он испытывал после бессонной ночи.
Позади него механики выкатывали из укрытия отремонтированный М-100.
«Старик будет гордиться ими», — подумал он. Затем он медленно пошел к самолету, чтобы выпить еще одну, последнюю чашку кофе.
17
3 ноября 2020 года
— Американцы, — повторил Такахара.
Нобуру сел. Его веко несколько раз непроизвольно дернулось. Это был легкий нервный тик, появившийся у него за последние годы. Нервное подмигивание продолжалось у него обычно всего несколько секунд, и то только тогда, когда Нобуру сильно нервничал.
— Это невозможно, — сказал он.
— Господин генерал, — начал Такахара, — вы сами можете послушать, их станция передает открытым текстом. Очевидно, в шифровальной системе есть какая-то неисправность, о которой они не догадываются. Они говорят по-английски, причем с американским акцентом.
— Возможно, это хитрость, — сказал Нобуру.
Такахара на минуту задумался:
— Кажется, сегодня все возможно. Но разведчики уверены, что передача настоящая.
— Разведка, — сказал Нобуру, — в последнее время часто ошибается. А Токио знает об этой передаче?
— Я лично принял решение не передавать эту информацию, пока вы сами не послушаете передачу.
— Мы должны быть уверены.
— Разведка считает…
— Мы должны быть абсолютно уверены. Мы не имеем права на еще одну ошибку. Мы уже заплатили слишком дорого за одну.
«Американцы», — думал Нобуру. Он не мог больше повторять это слово и не думать о лицах мертвецов, которые он видел во время ночного кошмарного сна. Боже, и что только американцы могут здесь делать? Они не очень-то любят русских. Но как это могло случиться?
Как?
«Все повторяется, — подумал Нобуру. — Мы ничему не учимся. Кажется, непонимание поступков американцев — это национальный японский вид спорта. Но как это могло произойти? Ведь американцы ведут борьбу за то, чтобы удержаться на собственном континенте? Вот уже десять лет японцы связывают их по рукам и ногам, осуществляя редкие и не слишком интенсивные операции. Японские аналитики утверждают, что Соединенные Штаты признали свое поражение в военном и технологическом соревновании с Японией и что у американцев нет ни сил, ни средств, чтобы продолжать состязание за господство в мире».
Нобуру увидел своего личного адъютанта, Акиро, пробирающегося сквозь непривычную неразбериху центра управления. Что это Акиро утверждал только вчера? Что с американцами покончено? Сегодня ему самому придется покончить с ними.
— Следите за их движением, — сказал Нобуру Такахаре. — Определите, какое оружие они используют. Нам нужны данные для нанесения удара.
— Слушаюсь.
Кажется, только вчера он летел, как победитель, над африканским бушем, внезапно появляясь перед американцами и нанося им неожиданные удары. Сегодня они нанесли неожиданный удар ему. Но не все еще кончено. Нобуру слишком хорошо знал, что должно произойти. И в Книге судеб это написано более могущественной рукой, чем его собственная.
Воин, явившийся ему во сне, знал и об этом тоже. Он знал, что даже во сне Нобуру продолжает свой спор с американцами, с ужасными мертвыми лицами.
— Господин генерал, — обратился к нему Акиро. Нобуру видел, что молодой человек был потрясен всем происходящим. Он не привык к вкусу поражения, даже временного.
— Да?
— На спутниковой связи Токио. Генерал Тсуйи хочет поговорить с вами.
Нобуру заранее знал, что такой звонок будет. Это было неизбежно. И он знал, что именно ему прикажут делать.
— Я буду говорить из своего кабинета, — сказал Нобуру.
— Так точно, господин генерал, — ответили Акиро и Такахара почти в унисон.
— Да, Такахара, свяжитесь с Ногучи. Проверка готовности отменяется. Вместо этого он должен поддерживать свое подразделение в состоянии полной боевой готовности. — Для Нобуру было невыносимо произносить эти слова. Но это был его долг. А он будет всегда выполнять свой долг. — Но он не должен предпринимать никаких дальнейших действий, пока не получит приказа лично от меня.
Такахара подтвердил получение приказа и начал его выполнять. Акиро, казалось, словно съежился. Как адъютант Нобуру, молодой человек знал секретную информацию о возможностях самолетов, находящихся на аэродроме в Бухаре в Средней Азии и ожидавших лишь приказа о начале выполнения задания. Неуверенное выражение лица Акиро свидетельствовало о том, что он не был таким бессердечным, как можно было подумать, услышав его бескомпромиссные слова. Да, слова — это одно, а…
— Оставайся здесь, — сказал Нобуру своему адъютанту. — Пойду в свой кабинет. Сядь на мое место и внимательно следи за всем, что происходит. Это война, Акиро.
Нобуру пошел по центру управления, в котором все еще царил беспорядок, прошел по коридору к кабинету, где главный компьютер исправно и молчаливо нес свою службу. Он остановился около личного лифта, которым раньше пользовался какой-то советский генерал. Часовой случайно ударил ногой по стене, вставая по стойке «смирно».
Нобуру использовал оставшиеся у него несколько секунд для того, чтобы сформулировать свои доводы. Но он понимал, что все они были безнадежно неубедительны после событий, происшедших сегодня рано утром. Почему американцы, если это, конечно, действительно были они, вмешались? В глубине души он знал, что никогда не сможет убедить старого Тсуйи поступить по-человечески. Но так же, как его долг солдата состоял в том, чтобы выполнять приказы, его долг человека состоял в том, чтобы предпринять последнюю попытку изменить ход событий.
В его комнате было прохладно и чисто.
Аскетизм и спокойствие обстановки обычно успокаивали его, но сегодня в пустой комнате он чувствовал себя, как в могиле.
Он сел за письменный стол и поднял трубку телефона специальной связи.
— Говорит генерал Нобуру Кабата.
— Подождите, сейчас с вами будет говорить генерал Тсуйи.
Он покорно ждал и представлял себе, как волшебные волны рассекают небеса и дают ему возможность конфиденциально разговаривать с человеком, находящимся очень далеко от него.
Эта техника была создана несколько поколений назад. Тем не менее временами такие вещи все еще удивляли Нобуру. Его до сих пор потрясало, что сделанные из металла машины способны переносить людей по воздуху.
«Я плохой японец, — думал он. — Я не могу считать все само собой разумеющимся».
— Нобуру? — резкий голос испугал его.
— Слушаю вас, генерал Тсуйи.
— Я не знаю точно, как все это видится вам, Нобуру. Однако из Токио создается впечатление, что войска под вашим руководством потерпели самое серьезное поражение за последние семьдесят пять лет.
— Дела плохи, — согласился Нобуру, готовый понести заслуженное наказание.
— Плохи — не то слово. Это катастрофа.
— Я согласен.
— Лично я бы хотел снять вас с руководства, но не могу этого сделать. Убрать вас сейчас означало бы еще сильнее унизить достоинство Японии, признать наше поражение.
— Я подам в отставку, — сказал Нобуру.
— Вы ничего подобного не сделаете. И не совершите никакой глупости… Сейчас двадцать первый век, и ваши кишки не стоят того, чтобы испачкать ими ковер. У вас есть план?
— Еще нет, — сказал Нобуру. — Мы все еще собираем данные.
— Вы знаете, что я имею в виду, Нобуру. Вы составили план введения в действие «Три-один-три-один»?
«Три-один-три-один» — это было кодовое название, используемое Токио для группы Ногучи. Все остальные просто называли их «Скрэмблерами». Но Тсуйи был ярым приверженцем соблюдения всех требований устава.
— Нет.
На другом конце провода воцарилось молчание. Нобуру понимал, что это было продуманное молчание. Тсуйи хотел продемонстрировать свое презрение.
— Почему?
— Генерал Тсуйи, я все еще считаю, что использование «Три-один-три-один» будет ошибкой. Нам этого не простят.
Тсуйи презрительно засмеялся:
— Что? Не простят? Кто? Вы, должно быть, рехнулись, Нобуру?
«Да, — подумал Нобуру, — возможно, это так».
— «Скрэмблеры» — это преступное оружие, — сказал он. — Мы все люди.
— Нобуру, послушайте меня. Ваши личные соображения меня не интересуют. И никого не интересуют. У вас есть одно, и только одно задание — выиграть войну во славу Японии. Вы мне можете честно сказать, что после всего того, что мы видели сегодня утром, вы в состоянии гарантировать победу без введения в действие «Три-один-три-один»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72