Детектив была настороже, как всегда: все люди — актеры…
— Сниму, когда закончим.
— А это не противозаконно?
— Дункан.
— Извините, извините, о'кей, о'кей, о'кей, о'кей… что я знаю… что вы спрашивали?
— Общалась ли она с другими чокнутыми?
— Я ни с кем не видел ее. Она там не болталась постоянно. То она там, то ее нет. Понимаете? Я никогда не разговаривал с ней, никто с ней не разговаривал, она ни с кем не разговаривала. Она была чокнутая.
— Тебе точно известно, что она занималась проституцией? Опухший язык Строуба прошелся по сухой нижней губе.
— Нет, этого я сказать не могу. Я лишь предположил. Потому как она села в машину. — Что это была за машина?
— Машина — и все тут. Ничего необычного — ни «БМВ», ни «порше».
— Цвет?
— Светлая.
— Большая или маленькая?
— Маленькая вроде.
Кевин Драммонд ездил на белой «хонде». Сообщение Майло о том, что машину обнаружили у аэропорта, еще больше убедило полицейских: преступник именно Кевин. Теперь ждали, когда машину обследуют. После этого Петра снова займется его родителями.
Рассказ Строуба укрепил подозрения Петры. Время и место — все сходилось.
Кевин, решив, что Эрна безвозвратно потеряна, посадил ее в машину, отъехал на несколько кварталов и накачал спиртным. Сделав свое грязное дело, бросил машину в Инглвуде, совершил короткую прогулку до ЛАМа и далее — в небеса.
Майло позвонил Петре сегодня утром, до того, как она ушла из дома. В аэропорту Кевин до сих пор не обнаружен.
— Машина, назови мне марку машины, Дункан.
— Не знаю, тектиф Коннор.
— «Ниссан», «тойота», «шеви», «форд»?
— Не знаю, — твердил Строуб. — Правда, я не хочу говорить вам какую-нибудь ерунду. Потом вы узнаете, што это не так, подумаете, будто я соврал, и снова меня отыщете. Не могли ли бы вы снять с меня это? Я не выношу этих пут.
Что-то в тоне парня — неподдельная печаль как свидетельство прежних унижений — разбередило ее душу. Беглецы приходили в Голливуд не без причины. Перед мысленным взором Петры встал розовощекий Дункан Бимиш. Возможно, его детство связано с каким-то извращенцем.
Словно почувствовав ее колебания, Строуб потерял самообладание и закричал еще громче.
Петра отогнала ненужные мысли.
— Не фургон, точно легковой автомобиль?
— Легковушка.
— Не внедорожник?
— Легковушка.
— Цвет?
— Светлый.
— Белый, серый?
— Не знаю, я вам не вру…
— Почему ты считаешь, что она занималась проституцией, Дункан?
— Она была на улице, машина подъехала, и она села в нее.
— Сколько людей было в машине?
— Не знаю.
— Как выглядел водитель?
— Я не видел его.
— На каком расстоянии от машины ты находился?
— Ммм… может, за полквартала.
— Это произошло прямо на бульваре?
— Нет, на боковой улице.
— На какой?
— Мм… Риджуэй, да, я думаю, что на Риджуэй. Там было очень темно, можете пойти туда и проверить. Фее фонари разбиты.
Риджуэй была в одном квартале от того места, где арестовали интерна. Городские власти, вероятно, заменили фонари, но их снова разбили заштатные «фармацевты».
— Разговаривала ли она с водителем, прежде чем сесть в машину?
— Нет, сразу села.
— Не торговалась? Не пыталась посмотреть, нет ли поблизости полицейских университетского колледжа? Это не похоже на проституцию, Дункан.
Глаза Строуба расширились. Сработала интуиция наркомана.
— Да, вы правы! — Он поерзал. — Вы не могли бы снять это? Пожалуйста?
Петра попыталась вытянуть из него еще что-нибудь, но безуспешно. Она вышла из машины, вернулась к мистеру Золотому Зубу и заказала огромный кебаб с двойной порцией перца и большую бутылку колы. Он снова предложил подать ей все это бесплатно, но она заплатила сполна, и темные глаза Зуба затуманились.
Какое-то сугубо этническое оскорбление.
— Я дам вам дапалнитэлно эще бэбцэв. Вернувшись к «хонде», Петра поставила блюдо на багажник, вывела Строуба из машины и, сняв с него наручники, велела сесть на бордюрный камень в нескольких футах от машины. Он с радостью повиновался. Петра дала ему еду и еще двадцать долларов. На них таращился Золотой Зуб.
Не успела Петра и глазом моргнуть, как Строуб вцепился в мясо, громко чавкая и рыча как дикий зверь.
С набитым ртом он пробормотал:
— Спасибо, тектиф.
— Приятного аппетита, Дункан.
35
Майло последовал за блондинкой. Он наблюдал за зданием, где она работала, в течение часа, а когда та с коллегами вышла и направилась к торговой улице Сенчури-Сити, побрел за ними. С блондинкой были три женщины в темных костюмах, явно старше ее. Объекту на вид было лет двадцать пять — двадцать шесть.
Молодая подружка Эверетта Киппера.
Она стройная, среднего роста, длинноногая, в юбке до колен. Волосы длинные и прямые, цвета платины с золотым оттенком. Мечта любого нормального парня.
Майло смотрел на девушку с таким удовольствием, словно созерцал прекрасную картину.
Он прошел за женщинами до продуктового магазина «Фуд-корт», откуда они повернули к закусочным, после того как одна из них спросила:
— Ты уверена, Стеф? Стефани кивнула.
— Увидимся позже.
Стефани последовала дальше, мимо книжного магазина Брентано, останавливалась у магазина «Блумингдейл», чтобы поглазеть на витрины, и у некоторых бутиков, после чего направилась к торговой площади. Здесь, вокруг большого прямоугольника, мощенного камнем и ярко освещенного солнцем, стояли скамейки и лоточники продавали съестное.
Великолепный день. Словно создан для романтических встреч. Торговый комплекс был переполнен покупателями, туристами и мелкими служащими из близлежащих административных зданий, которые пришли сюда на ленч. Майло купил себе стакан чаю со льдом, смешался с толпой и стал лениво прохаживаться, не выпуская из вида красивую белокурую головку.
Когда Стефани остановилась посреди площади, он зашел за угол, затем рискнул подойти поближе и встал к ней спиной, посасывая через соломинку свой чай. Отсюда Майло видел ее отражение в витрине магазина.
Стефани откинула волосы назад и пригладила, открыв уши. Сняла солнцезащитные очки, снова надела.
Ожидает дружка? Майло хотелось узнать, почему Киппер выглядел таким обозленным.
Он следил за дорожкой, по которой мог прийти Киппер. Стефани купила горячий сухой кренделек, посыпанный солью и смазанный горчицей, а также стакан какого-то напитка у торговца с ручной тележкой, села на скамейку и приступила к еде.
Ела с аппетитом, бросая крошки голубям.
Скрестила длинные ноги.
Покончив с крендельком и напитком, она встала, купила мороженое и села на то же место.
На часы не взглянула ни разу.
Прошло пятнадцать минут, но Стефани не выказывала никаких признаков беспокойства.
Еще пять минут. Она зевнула, потянулась, посмотрела на солнце.
Снова сняла солнцезащитные очки и подставила лицо полуденному солнцу.
Глаза закрыты. Само спокойствие.
Не ждет никого.
Майло пересек торговую площадь, сделал большой круги приблизился к ней сзади. Она не должна видеть его, пока он не приготовится.
Свой значок Майло держал в руке, прикрывая пальцами. Стефани наверняка испугает вид крупного мужчины, приблизившегося к ней. Он надеялся, что значок заставит девушку сосредоточиться, и это позволит ему избежать ненужной сцены.
Она не слышала, как он подходит. Майло подошел, встал напротив скамейки, склонившись над девушкой. Удивленный взгляд темных глаз. Майло смотрел не на них, а на синяк на левой скуле Стефани. Умело использовав косметику, она почти полностью скрыла багряно-розоватое пятно на слегка загорелом лице. Вся левая сторона его припухла. Скрыть отек с помощью косметики нельзя.
Значок испугал девушку, и Майло положил его в карман.
— Извините за беспокойство, мисс, особенно в такой день.
— Не понимаю, — смущенно проговорила она. — «Такой день»?
Майло сел рядом с ней, назвал свое имя и должность, сделав ударение на ключевых словах: «лейтенант», «полиция» и «убойный отдел».
Это отнюдь не уменьшило испуга Стефани, но она догадалась, в чем дело.
— Это по поводу Джули, да? — Губы у нее задрожали. — Вы же не думаете всерьез…
— О чем, мисс…
— Крэннер, Стефани Крэннер. Эв сказал мне, что вы задавали ему много вопросов о Джули. Что вы, возможно, подозреваете его, поскольку они были женаты. — Рука девушки потянулась к синяку, но она положила ее на колени. — Это просто смешно.
— Он сказал вам, что мы подозреваем его?
— Это ведь правда, не так ли? — Голос Стефани Крэннер, приятный, молодой и мелодичный, все же дрожал от дурного предчувствия. Все ее существо дышало юностью и здоровьем. Если не считать синяка.
— Это мистер Киппер так разукрасил вас? Девушка поникла.
— Мне не хочется раздувать это. Он не имеет никакого отношения к Джули. По крайней мере к ее убийству.
Майло хотелось казаться маленьким и нестрашным. Стефани Крэннер выпрямилась.
— Мне пора возвращаться в офис.
— Вы только что пришли сюда. Обычно вы тратите на ленч сорок минут.
Ее рот приоткрылся от удивления.
— Вы следили за мной? — Он пожал плечами. — Это отвратительно! Я ничего не сделала. Просто я люблю Эва. — Короткая пауза. — А он любит меня.
Майло рассматривал опухшую щеку.
— Это впервые?
— Конечно. — А.
— Точно. Совершенно точно, впервые. Вот почему я не делаю из этого события.
— Разумеется.
— Спасибо, лейтенант. — Уходить Майло не собирался. — Могу я идти, лейтенант? Пожалуйста.
Майло подвинулся поближе и посмотрел ей в глаза.
— Мисс Крэннер, у меня нет никакого желания усложнять вашу жизнь. Я служу в отделе убийств, а не в отделе борьбы с бытовым насилием. Хотя должен сказать, что эти преступления нередко связаны.
Стефани Крэннер была ошеломлена.
— Не могу поверить. Вы хотите сказать…
— Меня меньше беспокоило бы ваше благополучие, если бы я знал, что у вас произошло.
— Мы с Эвом крупно… поговорили. Сильно повздорили. По моей вине. Победил в споре он. Я стала толкать его, и довольно сильно. Поначалу он сдерживался, но, разозлившись, тоже толкнул меня.
— Кулаком?
— Рукой. — Стефани показала Майло гладкую ладонь. У нее было два кольца, дешевых, позолоченных, с полудрагоценными камнями. Никаких бриллиантов.
— Это он ладонью сделал такое?
— Да, лейтенант. Ведь я нападала на него, и мы столкнулись с удвоенной силой. Поверьте, он огорчился больше, чем я. Встал на колени и просил прощения.
— Вы простили его?
— Конечно, простила. Да и прощать-то было не за что. — Она уперлась большими пальцами в высокую грудь. — Я это начала. Он защищался.
Майло посасывал чай со льдом и некоторое время молчал.
— Решили сегодня перекусить в одиночестве?
— У него встреча.
— А, — произнес Майло это короткое и ничего не значащее слово. Годами критикуя за него Алекса, теперь Майло понял, что оно изрядно помогает.
— Да, встреча. Если вы мне не верите, то можете проверить.
— И вам хотелось побыть одной?
— Это преступление?
— Что вас так раздосадовало, что вы начали толкать его, мисс Крэннер?
— Не вижу необходимости обсуждать эту тему.
— У меня есть обязанности, и я должен исполнять их.
— Что ж, если вам нужно это знать, перебранка возникла из-за Джули. Именно поэтому вы и теряете время, занимаясь Эвом.
Стефани сложила руки на груди с таким видом, словно этими словами объяснялось все.
— Вы позабыли про меня, мисс Крэннер?
— Пожа-аалуйста-аа! — взмолилась она. — Неужели вы не понимаете? Он любил Джули, любит до сих пор. Вот что взбесило меня. Он любит меня, но… никак не может забыть Джули. Даже теперь… когда она убита, он не может…
Стефани покраснела — такая неожиданная и сильная реакция казалась неестественной.
— Чего он не может с тех пор, как ее убили? Стефани Крэннер что-то пробормотала.
— Извините?
— Вы знаете. — Майло промолчал. — Черт! — воскликнула Стефани Крэннер. — Все это мой длинный язык. — Она слегка коснулась кончиками пальцев рукава Майло, захлопала ресницами, резким движением поправила волосы и, посмотрев на него, болезненно улыбнулась. — Пожалуйста, лейтенант, не говорите ему о том, что я сказала… пожалуйста, иначе он… — Стефани умолкла на полуслове. Майло подавил улыбку, зная, что осталось недосказанным: «Он убьет меня». — Он огорчится, — закончила она слишком многозначительно. — Я не хотела, вы заставили меня сказать то, чего я говорить не собиралась.
— Ладно. Я беру всю вину на себя. Итак, после смерти Джули мистер Киппер изменился.
— Нет. Да. Не в том смысле. В основном эмоционально. Он… он отдалился. Все это звенья одной цепи.
— Эмоционально, — повторил Майло, прибегнув к психологическому трюку: он повторил как эхо сказанное собеседницей.
— Да, Эв проявлял о ней такую заботу, что не в силах забыть ее и… отдаться кому-либо целиком.
Она отдернула руку, бросила остаток мороженого на асфальт. Это был скорее жест агрессии, чем альтруизма. Голуби разлетелись.
— Я знала о Джули, когда начала встречаться с ним.
— Что вы знали?
— Что они время от времени видятся. Я относилась к этому спокойно. Думала, что это пройдет. И Эв старался. Он хотел быть моим, но…
Стефани смахнула слезы и надела темные очки.
— Они продолжали встречаться.
— В этом не было ничего низменного, лейтенант. Эв никогда не скрывал этого. Это всегда было частью установившегося между нами взаимопонимания. — Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Майло. — Эв любил Джули так сильно, что не мог отстранить ее. И не было ничего на свете, что заставило бы его причинить Джули вред. Тем более убить.
Майло держал Стефани еще минут пятнадцать, перевел разговор на ее работу и выяснил, что она имеет университетское образование. Училась по ночам, чтобы получить степень бакалавра административной службы, и одновременно работала секретаршей. Она была умна и строила далеко идущие планы.
Надеялась в паре с Киппером занять достойное место в финансовом мире.
Это все, что Стефани сообщила Майло о Киппере и о Джули. Он вручил ей свою визитную карточку.
— Мне больше действительно нечего вам сказать. Полагая, что она выбросит карточку, как только он уйдет.
Майло покинул площадь, удивляясь тому, что такая молодая, красивая и умная девушка не противится условиям сосуществования, навязанным ей Эвом Киппером.
Возможно, это каким-то образом связано с воспитанием Стефани, но это уже епархия Алекса. Вернувшись к машине, Майло позвонил Алексу домой и рассказал о беседе с девушкой.
— Я склонен согласиться с ней, — ответил Алекс.
— Такой накал страсти? Джули и Киппер развелись девять лет назад, а он все еще не может забыть ее? Не связано ли это с каким-то эмоциональным состоянием, Алекс? Вспомни о темпераменте Киппера, о том, что он способен применить физическое воздействие, и подумай, возможен ли при этом неуправляемый взрыв эмоций? Как я сказал Крэннер, между бытовым насилием и убийством нередко существует прямая связь.
— Да, Киппер мог потерять самообладание и прибегнуть к насилию по отношению к Джули. Но обстановка убийства не соответствует этой версии. Преступление хорошо продумано, совершено расчетливо и хладнокровно, как и те, которыми мы сейчас занимаемся. Жертв осторожно выслеживали, использовали заранее выбранное оружие, размещали тела так, словно было совершено сексуальное насилие. Киппер не подверг бы Джули подобному унижению. Я изменю свое мнение лишь при одном условии: если будет установлена связь между Киппером и Эрной Мерфи. Для убийства Джули и Левича использовали гитарную струну одного типа. Это могло бы означать, что Киппер задушил Левича, желая отвлечь внимание следствия от убийства Джули. И это похоже на кинофильм дурного вкуса.
— Жизнь порой напоминает нам плохое произведение искусства, — заметил Майло. — Почему нет? Хорошо одетый мужчина, такой как Киппер, вполне мог смешаться с публикой, пришедшей на концерт. К тому же только Джули и Левича задушил гитарной струной.
— Ты сомневаешься в правдоподобности версии о психе-каннибале? А что скажешь о Правдивом Писаре? Обо всех этих обзорах, касающихся наших жертв?
— О творческих людях пишут обзоры… это несомненно. Я лишь исследую альтернативные варианты.
— О'кей, — согласился Алекс.
— Уверен, ты прав. Но мысль о том, как необычно Киппер вел себя с Джули, преследует меня. Не просто бессилие — ведь он бросил вызов копам, гоняя их по городу поздно ночью. По-моему, это своего рода размывание границ. Не хотелось бы мне оказаться на месте Стефани. Едва ли она осознает опасность.
— Интуиция тебя не подводит. Если ты думаешь, что она в опасности, предупреди ее об этом.
— В основном я это сделал… О'кей, мне нужно узнать, как там у Петры, а потом посмотреть, что наша автомобильная лаборатория делает с «хондой» Кевина Драммонда. Спасибо, что выслушал меня.
— Это доставило мне удовольствие.
— Робин все еще в Сан-Франциско?
— По последним данным, да.
Алекс ответил, не меняя интонации, но Майло понял, что задал вопрос не вовремя. Сейчас не до посторонних размышлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
— Сниму, когда закончим.
— А это не противозаконно?
— Дункан.
— Извините, извините, о'кей, о'кей, о'кей, о'кей… что я знаю… что вы спрашивали?
— Общалась ли она с другими чокнутыми?
— Я ни с кем не видел ее. Она там не болталась постоянно. То она там, то ее нет. Понимаете? Я никогда не разговаривал с ней, никто с ней не разговаривал, она ни с кем не разговаривала. Она была чокнутая.
— Тебе точно известно, что она занималась проституцией? Опухший язык Строуба прошелся по сухой нижней губе.
— Нет, этого я сказать не могу. Я лишь предположил. Потому как она села в машину. — Что это была за машина?
— Машина — и все тут. Ничего необычного — ни «БМВ», ни «порше».
— Цвет?
— Светлая.
— Большая или маленькая?
— Маленькая вроде.
Кевин Драммонд ездил на белой «хонде». Сообщение Майло о том, что машину обнаружили у аэропорта, еще больше убедило полицейских: преступник именно Кевин. Теперь ждали, когда машину обследуют. После этого Петра снова займется его родителями.
Рассказ Строуба укрепил подозрения Петры. Время и место — все сходилось.
Кевин, решив, что Эрна безвозвратно потеряна, посадил ее в машину, отъехал на несколько кварталов и накачал спиртным. Сделав свое грязное дело, бросил машину в Инглвуде, совершил короткую прогулку до ЛАМа и далее — в небеса.
Майло позвонил Петре сегодня утром, до того, как она ушла из дома. В аэропорту Кевин до сих пор не обнаружен.
— Машина, назови мне марку машины, Дункан.
— Не знаю, тектиф Коннор.
— «Ниссан», «тойота», «шеви», «форд»?
— Не знаю, — твердил Строуб. — Правда, я не хочу говорить вам какую-нибудь ерунду. Потом вы узнаете, што это не так, подумаете, будто я соврал, и снова меня отыщете. Не могли ли бы вы снять с меня это? Я не выношу этих пут.
Что-то в тоне парня — неподдельная печаль как свидетельство прежних унижений — разбередило ее душу. Беглецы приходили в Голливуд не без причины. Перед мысленным взором Петры встал розовощекий Дункан Бимиш. Возможно, его детство связано с каким-то извращенцем.
Словно почувствовав ее колебания, Строуб потерял самообладание и закричал еще громче.
Петра отогнала ненужные мысли.
— Не фургон, точно легковой автомобиль?
— Легковушка.
— Не внедорожник?
— Легковушка.
— Цвет?
— Светлый.
— Белый, серый?
— Не знаю, я вам не вру…
— Почему ты считаешь, что она занималась проституцией, Дункан?
— Она была на улице, машина подъехала, и она села в нее.
— Сколько людей было в машине?
— Не знаю.
— Как выглядел водитель?
— Я не видел его.
— На каком расстоянии от машины ты находился?
— Ммм… может, за полквартала.
— Это произошло прямо на бульваре?
— Нет, на боковой улице.
— На какой?
— Мм… Риджуэй, да, я думаю, что на Риджуэй. Там было очень темно, можете пойти туда и проверить. Фее фонари разбиты.
Риджуэй была в одном квартале от того места, где арестовали интерна. Городские власти, вероятно, заменили фонари, но их снова разбили заштатные «фармацевты».
— Разговаривала ли она с водителем, прежде чем сесть в машину?
— Нет, сразу села.
— Не торговалась? Не пыталась посмотреть, нет ли поблизости полицейских университетского колледжа? Это не похоже на проституцию, Дункан.
Глаза Строуба расширились. Сработала интуиция наркомана.
— Да, вы правы! — Он поерзал. — Вы не могли бы снять это? Пожалуйста?
Петра попыталась вытянуть из него еще что-нибудь, но безуспешно. Она вышла из машины, вернулась к мистеру Золотому Зубу и заказала огромный кебаб с двойной порцией перца и большую бутылку колы. Он снова предложил подать ей все это бесплатно, но она заплатила сполна, и темные глаза Зуба затуманились.
Какое-то сугубо этническое оскорбление.
— Я дам вам дапалнитэлно эще бэбцэв. Вернувшись к «хонде», Петра поставила блюдо на багажник, вывела Строуба из машины и, сняв с него наручники, велела сесть на бордюрный камень в нескольких футах от машины. Он с радостью повиновался. Петра дала ему еду и еще двадцать долларов. На них таращился Золотой Зуб.
Не успела Петра и глазом моргнуть, как Строуб вцепился в мясо, громко чавкая и рыча как дикий зверь.
С набитым ртом он пробормотал:
— Спасибо, тектиф.
— Приятного аппетита, Дункан.
35
Майло последовал за блондинкой. Он наблюдал за зданием, где она работала, в течение часа, а когда та с коллегами вышла и направилась к торговой улице Сенчури-Сити, побрел за ними. С блондинкой были три женщины в темных костюмах, явно старше ее. Объекту на вид было лет двадцать пять — двадцать шесть.
Молодая подружка Эверетта Киппера.
Она стройная, среднего роста, длинноногая, в юбке до колен. Волосы длинные и прямые, цвета платины с золотым оттенком. Мечта любого нормального парня.
Майло смотрел на девушку с таким удовольствием, словно созерцал прекрасную картину.
Он прошел за женщинами до продуктового магазина «Фуд-корт», откуда они повернули к закусочным, после того как одна из них спросила:
— Ты уверена, Стеф? Стефани кивнула.
— Увидимся позже.
Стефани последовала дальше, мимо книжного магазина Брентано, останавливалась у магазина «Блумингдейл», чтобы поглазеть на витрины, и у некоторых бутиков, после чего направилась к торговой площади. Здесь, вокруг большого прямоугольника, мощенного камнем и ярко освещенного солнцем, стояли скамейки и лоточники продавали съестное.
Великолепный день. Словно создан для романтических встреч. Торговый комплекс был переполнен покупателями, туристами и мелкими служащими из близлежащих административных зданий, которые пришли сюда на ленч. Майло купил себе стакан чаю со льдом, смешался с толпой и стал лениво прохаживаться, не выпуская из вида красивую белокурую головку.
Когда Стефани остановилась посреди площади, он зашел за угол, затем рискнул подойти поближе и встал к ней спиной, посасывая через соломинку свой чай. Отсюда Майло видел ее отражение в витрине магазина.
Стефани откинула волосы назад и пригладила, открыв уши. Сняла солнцезащитные очки, снова надела.
Ожидает дружка? Майло хотелось узнать, почему Киппер выглядел таким обозленным.
Он следил за дорожкой, по которой мог прийти Киппер. Стефани купила горячий сухой кренделек, посыпанный солью и смазанный горчицей, а также стакан какого-то напитка у торговца с ручной тележкой, села на скамейку и приступила к еде.
Ела с аппетитом, бросая крошки голубям.
Скрестила длинные ноги.
Покончив с крендельком и напитком, она встала, купила мороженое и села на то же место.
На часы не взглянула ни разу.
Прошло пятнадцать минут, но Стефани не выказывала никаких признаков беспокойства.
Еще пять минут. Она зевнула, потянулась, посмотрела на солнце.
Снова сняла солнцезащитные очки и подставила лицо полуденному солнцу.
Глаза закрыты. Само спокойствие.
Не ждет никого.
Майло пересек торговую площадь, сделал большой круги приблизился к ней сзади. Она не должна видеть его, пока он не приготовится.
Свой значок Майло держал в руке, прикрывая пальцами. Стефани наверняка испугает вид крупного мужчины, приблизившегося к ней. Он надеялся, что значок заставит девушку сосредоточиться, и это позволит ему избежать ненужной сцены.
Она не слышала, как он подходит. Майло подошел, встал напротив скамейки, склонившись над девушкой. Удивленный взгляд темных глаз. Майло смотрел не на них, а на синяк на левой скуле Стефани. Умело использовав косметику, она почти полностью скрыла багряно-розоватое пятно на слегка загорелом лице. Вся левая сторона его припухла. Скрыть отек с помощью косметики нельзя.
Значок испугал девушку, и Майло положил его в карман.
— Извините за беспокойство, мисс, особенно в такой день.
— Не понимаю, — смущенно проговорила она. — «Такой день»?
Майло сел рядом с ней, назвал свое имя и должность, сделав ударение на ключевых словах: «лейтенант», «полиция» и «убойный отдел».
Это отнюдь не уменьшило испуга Стефани, но она догадалась, в чем дело.
— Это по поводу Джули, да? — Губы у нее задрожали. — Вы же не думаете всерьез…
— О чем, мисс…
— Крэннер, Стефани Крэннер. Эв сказал мне, что вы задавали ему много вопросов о Джули. Что вы, возможно, подозреваете его, поскольку они были женаты. — Рука девушки потянулась к синяку, но она положила ее на колени. — Это просто смешно.
— Он сказал вам, что мы подозреваем его?
— Это ведь правда, не так ли? — Голос Стефани Крэннер, приятный, молодой и мелодичный, все же дрожал от дурного предчувствия. Все ее существо дышало юностью и здоровьем. Если не считать синяка.
— Это мистер Киппер так разукрасил вас? Девушка поникла.
— Мне не хочется раздувать это. Он не имеет никакого отношения к Джули. По крайней мере к ее убийству.
Майло хотелось казаться маленьким и нестрашным. Стефани Крэннер выпрямилась.
— Мне пора возвращаться в офис.
— Вы только что пришли сюда. Обычно вы тратите на ленч сорок минут.
Ее рот приоткрылся от удивления.
— Вы следили за мной? — Он пожал плечами. — Это отвратительно! Я ничего не сделала. Просто я люблю Эва. — Короткая пауза. — А он любит меня.
Майло рассматривал опухшую щеку.
— Это впервые?
— Конечно. — А.
— Точно. Совершенно точно, впервые. Вот почему я не делаю из этого события.
— Разумеется.
— Спасибо, лейтенант. — Уходить Майло не собирался. — Могу я идти, лейтенант? Пожалуйста.
Майло подвинулся поближе и посмотрел ей в глаза.
— Мисс Крэннер, у меня нет никакого желания усложнять вашу жизнь. Я служу в отделе убийств, а не в отделе борьбы с бытовым насилием. Хотя должен сказать, что эти преступления нередко связаны.
Стефани Крэннер была ошеломлена.
— Не могу поверить. Вы хотите сказать…
— Меня меньше беспокоило бы ваше благополучие, если бы я знал, что у вас произошло.
— Мы с Эвом крупно… поговорили. Сильно повздорили. По моей вине. Победил в споре он. Я стала толкать его, и довольно сильно. Поначалу он сдерживался, но, разозлившись, тоже толкнул меня.
— Кулаком?
— Рукой. — Стефани показала Майло гладкую ладонь. У нее было два кольца, дешевых, позолоченных, с полудрагоценными камнями. Никаких бриллиантов.
— Это он ладонью сделал такое?
— Да, лейтенант. Ведь я нападала на него, и мы столкнулись с удвоенной силой. Поверьте, он огорчился больше, чем я. Встал на колени и просил прощения.
— Вы простили его?
— Конечно, простила. Да и прощать-то было не за что. — Она уперлась большими пальцами в высокую грудь. — Я это начала. Он защищался.
Майло посасывал чай со льдом и некоторое время молчал.
— Решили сегодня перекусить в одиночестве?
— У него встреча.
— А, — произнес Майло это короткое и ничего не значащее слово. Годами критикуя за него Алекса, теперь Майло понял, что оно изрядно помогает.
— Да, встреча. Если вы мне не верите, то можете проверить.
— И вам хотелось побыть одной?
— Это преступление?
— Что вас так раздосадовало, что вы начали толкать его, мисс Крэннер?
— Не вижу необходимости обсуждать эту тему.
— У меня есть обязанности, и я должен исполнять их.
— Что ж, если вам нужно это знать, перебранка возникла из-за Джули. Именно поэтому вы и теряете время, занимаясь Эвом.
Стефани сложила руки на груди с таким видом, словно этими словами объяснялось все.
— Вы позабыли про меня, мисс Крэннер?
— Пожа-аалуйста-аа! — взмолилась она. — Неужели вы не понимаете? Он любил Джули, любит до сих пор. Вот что взбесило меня. Он любит меня, но… никак не может забыть Джули. Даже теперь… когда она убита, он не может…
Стефани покраснела — такая неожиданная и сильная реакция казалась неестественной.
— Чего он не может с тех пор, как ее убили? Стефани Крэннер что-то пробормотала.
— Извините?
— Вы знаете. — Майло промолчал. — Черт! — воскликнула Стефани Крэннер. — Все это мой длинный язык. — Она слегка коснулась кончиками пальцев рукава Майло, захлопала ресницами, резким движением поправила волосы и, посмотрев на него, болезненно улыбнулась. — Пожалуйста, лейтенант, не говорите ему о том, что я сказала… пожалуйста, иначе он… — Стефани умолкла на полуслове. Майло подавил улыбку, зная, что осталось недосказанным: «Он убьет меня». — Он огорчится, — закончила она слишком многозначительно. — Я не хотела, вы заставили меня сказать то, чего я говорить не собиралась.
— Ладно. Я беру всю вину на себя. Итак, после смерти Джули мистер Киппер изменился.
— Нет. Да. Не в том смысле. В основном эмоционально. Он… он отдалился. Все это звенья одной цепи.
— Эмоционально, — повторил Майло, прибегнув к психологическому трюку: он повторил как эхо сказанное собеседницей.
— Да, Эв проявлял о ней такую заботу, что не в силах забыть ее и… отдаться кому-либо целиком.
Она отдернула руку, бросила остаток мороженого на асфальт. Это был скорее жест агрессии, чем альтруизма. Голуби разлетелись.
— Я знала о Джули, когда начала встречаться с ним.
— Что вы знали?
— Что они время от времени видятся. Я относилась к этому спокойно. Думала, что это пройдет. И Эв старался. Он хотел быть моим, но…
Стефани смахнула слезы и надела темные очки.
— Они продолжали встречаться.
— В этом не было ничего низменного, лейтенант. Эв никогда не скрывал этого. Это всегда было частью установившегося между нами взаимопонимания. — Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Майло. — Эв любил Джули так сильно, что не мог отстранить ее. И не было ничего на свете, что заставило бы его причинить Джули вред. Тем более убить.
Майло держал Стефани еще минут пятнадцать, перевел разговор на ее работу и выяснил, что она имеет университетское образование. Училась по ночам, чтобы получить степень бакалавра административной службы, и одновременно работала секретаршей. Она была умна и строила далеко идущие планы.
Надеялась в паре с Киппером занять достойное место в финансовом мире.
Это все, что Стефани сообщила Майло о Киппере и о Джули. Он вручил ей свою визитную карточку.
— Мне больше действительно нечего вам сказать. Полагая, что она выбросит карточку, как только он уйдет.
Майло покинул площадь, удивляясь тому, что такая молодая, красивая и умная девушка не противится условиям сосуществования, навязанным ей Эвом Киппером.
Возможно, это каким-то образом связано с воспитанием Стефани, но это уже епархия Алекса. Вернувшись к машине, Майло позвонил Алексу домой и рассказал о беседе с девушкой.
— Я склонен согласиться с ней, — ответил Алекс.
— Такой накал страсти? Джули и Киппер развелись девять лет назад, а он все еще не может забыть ее? Не связано ли это с каким-то эмоциональным состоянием, Алекс? Вспомни о темпераменте Киппера, о том, что он способен применить физическое воздействие, и подумай, возможен ли при этом неуправляемый взрыв эмоций? Как я сказал Крэннер, между бытовым насилием и убийством нередко существует прямая связь.
— Да, Киппер мог потерять самообладание и прибегнуть к насилию по отношению к Джули. Но обстановка убийства не соответствует этой версии. Преступление хорошо продумано, совершено расчетливо и хладнокровно, как и те, которыми мы сейчас занимаемся. Жертв осторожно выслеживали, использовали заранее выбранное оружие, размещали тела так, словно было совершено сексуальное насилие. Киппер не подверг бы Джули подобному унижению. Я изменю свое мнение лишь при одном условии: если будет установлена связь между Киппером и Эрной Мерфи. Для убийства Джули и Левича использовали гитарную струну одного типа. Это могло бы означать, что Киппер задушил Левича, желая отвлечь внимание следствия от убийства Джули. И это похоже на кинофильм дурного вкуса.
— Жизнь порой напоминает нам плохое произведение искусства, — заметил Майло. — Почему нет? Хорошо одетый мужчина, такой как Киппер, вполне мог смешаться с публикой, пришедшей на концерт. К тому же только Джули и Левича задушил гитарной струной.
— Ты сомневаешься в правдоподобности версии о психе-каннибале? А что скажешь о Правдивом Писаре? Обо всех этих обзорах, касающихся наших жертв?
— О творческих людях пишут обзоры… это несомненно. Я лишь исследую альтернативные варианты.
— О'кей, — согласился Алекс.
— Уверен, ты прав. Но мысль о том, как необычно Киппер вел себя с Джули, преследует меня. Не просто бессилие — ведь он бросил вызов копам, гоняя их по городу поздно ночью. По-моему, это своего рода размывание границ. Не хотелось бы мне оказаться на месте Стефани. Едва ли она осознает опасность.
— Интуиция тебя не подводит. Если ты думаешь, что она в опасности, предупреди ее об этом.
— В основном я это сделал… О'кей, мне нужно узнать, как там у Петры, а потом посмотреть, что наша автомобильная лаборатория делает с «хондой» Кевина Драммонда. Спасибо, что выслушал меня.
— Это доставило мне удовольствие.
— Робин все еще в Сан-Франциско?
— По последним данным, да.
Алекс ответил, не меняя интонации, но Майло понял, что задал вопрос не вовремя. Сейчас не до посторонних размышлений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42