Никто сейчас и не подумает, что она — монахиня.
Мирек сел на своё место и усмехнулся:
— Значит, она поедет со мной в качестве моей жены. Она действительно будет мне женой? А как у неё с внешностью?
Прежде, чем ван Бурх успел раскрыть рот, отец Хайсл заговорил холодным, как лёд, голосом:
— Она красива и телом и душой, а главное любовью к Господу. Вы будете путешествовать вдвоём. Она будет относиться к вам на людях, как преданная и любящая жена. Но только на людях. Будет очень много моментов, когда вы будете с ней один на один. Вы будете спать в одной комнате. Но запомните, Мирек Скибор, если вы нанесёте ей моральный или физический ущерб, я сам вами займусь.
Мирек хотел запротестовать, но, увидев выражение лица священника, тут же оставил эту мысль. Ван Бурх сказал из-за простыни:
— Ты, наверное, устал, Мирек. Теперь спать. Когда ты проснёшься, меня здесь уже не будет. Я ещё, наверное, побеседую с тобой после твоей поездки во Флоренцию. Отец Хайсл поедет с тобой и все устроит. Прислушивайся ко всем его советам. Ко всем!
Мирек шёл вниз по лестнице вслед за Хайслом. На полпути он внезапно остановился. Хайсл недоуменно повернулся к нему. Мирек воскликнул:
— Он обманывает меня! Он сказал, что над операцией работают «наши лучшие умы». Значит, есть ещё достаточно много людей, посвящённых в детали операции?
Хайсл улыбнулся и, отвернувшись от Мирека, продолжил свой путь. Через плечо он бросил:
— Успокойся, Мирек. Наш Беконный Священник многолик. Он и есть «наши лучшие умы».
Глава 9
Виктор Чебриков держал в руке огромный кейс, подаренный ему резидентом КГБ в Зимбабве. Пока он шёл по коридору, то время от времени задевал кейсом за брюки. На расстоянии трёх шагов вслед за ним шёл полковник Олег Замятин. Вдоль всего коридора через равные интервалы стояли охранники. Все они издалека узнавали высокую сухощавую фигуру председателя КГБ, и каждый раз, когда Чебриков и Замятин проходили мимо, вставали по стойке «смирно» и отдавали честь. Но Чебриков не обращал на это ни малейшего внимания. Он был полностью занят своими мыслями.
Наконец они подошли к огромным дверям. По обе стороны стояли по стойке «вольно» два офицера управления охраны с автоматами в руках. Они будто бы не заметили появления Чебрикова и Замятина, но их руки крепко сжимали автоматы, готовые в любую секунду выпустить из смертоносного жерла свинцовый дождь.
Чебриков и Замятин достали из карманов маленькие пластмассовые жёлтые карточки с нанесёнными на них чёрными линиями и протянули их одному из офицеров. Тот внимательно их изучил и только потом сказал:
— Проходите, товарищ Чебриков и товарищ полковник.
Они вошли в огромную комнату, освещённую двумя люстрами. У одной стены были расположены три стола, у другой маленький диванчик и несколько стульев вокруг журнального столика. Полковник и председатель КГБ увидели на другой стороне комнаты огромные двери, ведущие в кабинет Андропова. За первым столом сидела пожилая женщина. Она была занята изучением какого-то листа и быстро делала пометки. Оторвавшись на секунду от своей работы, чтобы посмотреть на вошедших, она опять занялась своими записями. За следующим столом сидел мужчина средних лет, также занятый работой с какими-то бумагами. Увидев их, он улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Наконец, третий стол занимал молодой капитан КГБ. Он мгновенно поднялся и отдал им честь. У Андропова, в отличие от его предшественников, был пунктик, связанный с военными порядками. Капитан посмотрел на настенные часы. Они показывали без пяти три.
— Пожалуйста, присаживайтесь, товарищи. Не хотите чаю?
Чебриков отрицательно покачал головой, Замятин тоже отказался. Они присели. Чебриков открыл кейс, достав оттуда небольшую папку, затем закрыл его и передал Замятину, который поставил кейс к своим ногам. Потом Чебриков раскрыл папку и стал внимательно перечитывать единственный листок бумаги, имевшийся внутри. Ровно в три капитан поднял трубку одного из трёх телефонов, расположенных у него на столе, нашёл кнопку и после небольшой паузы что-то вежливо сказал. Положив трубку, он поднялся и произнёс:
— Товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС ждёт вас, товарищ Чебриков.
Капитан вышел из-за стола и направился к дверям.
Чебриков также быстро пошёл за ним, Замятин вслед за начальником. Капитан открыл двери и пропустил их внутрь. Чебриков уже много раз здесь бывал, но всё никак не мог налюбоваться этим великолепным зрелищем: пушистый бухарский ковёр, шёлковые гобелены, позолоченные люстры. Обстановка была продумана до мелочей. В самом центре комнаты стоял рабочий стол Андропова. В углу в большом шезлонге лежал мужчина. Казалось, он спит; в изголовье у него лежала большая чёрная подушка, глаза были закрыты. Он приоткрыл их, услышав звук закрывшейся двери. Лидер советской империи тяжело вздохнул, поставил ноги на пол и медленно встал.
Виктор Чебриков внимательно смотрел на своего руководителя. Этот человек, встав во главе КГБ, затем смог превратиться в хозяина всей страны.
Правда, его внешность мало соответствовала той роли, которую он играл. На нём были тёмно-синие брюки с отворотами, домашние тапочки, жёлтая рубашка и старый серый джемпер. Седые волосы взъерошены, лицо восковой бледности. Он казался добродушным старцем до тех пор, пока в глубине глаз не зажигался холодный расчёт. Они тепло поприветствовали друг друга. Чебриков явно нравился Андропову. После обычных вопросов о семье Чебриков извинился за то, что потревожил генсека. Он знал, что обычно по средам, если только не происходило что-то сверхважное, генсек любил после обеда отдохнуть и поразмышлять. Андропов указал на стул перед своим рабочим столом, затем сам сел за стол. Чебриков хотел было задать вопрос о здоровье руководителя, но передумал. Он знал, что в последнее время Андропова стали раздражать подобные вопросы. Да вообще они оба, оставшись наедине, никогда не придерживались формальностей.
Андропов пустил по столу серебряный портсигар. Чебриков с благодарностью взял сигарету «Кэмел». Когда он закурил, Андропов наконец спросил, что это за важное сообщение, которое нельзя обсудить по телефону и ради которого он, Чебриков, примчался сюда. Чебриков положил на стол папку и похлопал по ней:
— Юрий, мы раскрыли попытку покушения на тебя.
Андропов немедленно отреагировал:
— За границей или здесь?
— За границей. По моим данным, покушение готовилось в Ватикане.
Андропов, известный своей невозмутимостью, не смог скрыть удивления:
— В Ватикане! Что, папа хочет меня убить?
Чебриков покачал головой и раскрыл папку:
— Нет, не папа. По моим данным, он вообще об этом ничего не знает. Видимо, это кто-то из курии. У нас пока немного информации, но я надеюсь, что скоро её будет предостаточно. Без сомнения, Евченко проболтался итальянцам про нашу операцию «Горностай». У него не было сведений о деталях, но итальянцы, видимо, все равно доложили об этом в Ватикан. И вот реакция налицо.
Последовала реакция самого Андропова:
— Сволочи!
Затем он опять уселся в кресло, весь пылая от ярости.
— Что вам точно известно?
Чебриков раскрыл папку и подтолкнул её к Андропову:
— Только это.
Андропов прочёл документ, откинулся в кресле и злобно усмехнулся:
— Ага, так этот чёртов кардинал умер несколько дней назад. Чтоб он сгнил в аду!.. А где сейчас священник Панровский?
— На пути в Москву. Прибудет ближе к ночи. Мы его выжмем, как лимон, до последней капли, но я боюсь, что он уже сказал нам всё, что знает.
Андропов задумчиво произнёс:
— И то хлеб. Всё-таки нам везёт. Как известно, «хочешь мира — готовься к войне». А вообще-то, это серьёзно.
Наступило молчание, оба размышляли над ситуацией. Андропов в течение пятнадцати лет возглавлял КГБ, и последние пять лет Чебриков был его заместителем. Оба они знали, что Ватикан способен на что угодно.
— Нам надо было быть пожестче в Польше. Давно, ещё в пятидесятых, сокрушить там церковь, как мы сделали это в Чехословакии. Дураки эти Сталин и Хрущев, проклятые дураки!
Чебриков молчал. Он знал из прошлого опыта, что Андропов сначала должен как бы подступиться к вопросу, порассуждать вслух. Генсек ещё раз взглянул на бумагу, затем хмыкнул:
— Наша Троица. Звучит, как нечто мафиозное. Но ведь сие означает, что в этой компании три человека. После того, как умер Менини, осталось два. Ну, они последуют за своим дружком… и Посланник папы римского… Какая непристойность! Ну и наглецы!
Он глубоко вздохнул и посмотрел на Чебрикова:
— Ну ладно, ближе к делу. Что ты можешь предложить па данный момент?
Чебриков был готов к подобному вопросу.
— Естественно, первым моим побуждением было бросить все дела и лично заняться сокрушением этого плана покушения на твою жизнь, Юрий. Но я представил твою реакцию на подобные действия с моей стороны: ты обязательно напомнил бы о других моих обязанностях.
С удовольствием отметив, как Андропов кивает головой, он продолжил:
— Тем не менее я решил заняться этим делом очень серьёзно, поручив вести его самому ответственному моему работнику… но не генералу.
Юрий Андропов заметил, улыбнувшись:
— А зачем мне генерал? Большинство твоих генералов занимают свои места только благодаря тому, что старательно лизали задницу Брежневу. Ладно, опять я пустился в лирические отступления. Так кого же ты мне можешь порекомендовать?
— Полковника Олега Замятина.
— А, Замятин! У него отличная голова, и он очень усерден в работе. Он мыслит как Шерлок Холмс.
Чебриков и сам знал, что его выбор пал на отличного сотрудника. Ведь сам Андропов представил Замятина к званию полковника после того, как тот осуществил очень удачную операцию в Западном Берлине. Председатель КГБ сказал:
— Эта информация поступила к нам только сегодня утром, и с самого утра мы продумывали ответные меры. А Замятин ждёт в приёмной.
— Отлично.
Андропов снял трубку и нажал кнопку на аппарате:
— Попросите полковника Замятина зайти.
Как только за ним закрылась дверь, Замятин поставил кейс на ковёр и отдал Андропову честь. Тот в ответ приветливо указал ему на стул:
— Присаживайтесь, полковник. Я очень рад, что вам поручено заниматься этим делом.
Замятин осторожно присел, выпрямившись. Ему было около сорока. Узкое бледное лицо и едва заметное подёргивание левого века. Он твёрдо и чётко проговорил:
— Товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, я заверяю вас, что этот грязный план покушения на вашу жизнь, неслыханный по своей дерзости, будет разрушен. Мы не пощадим этих гадов. Я обещаю выполнить свой долг перед вами и перед Родиной.
Андропов признательно кивнул ему:
— Полковник, к этой угрозе надо отнестись как можно серьёзнее. Что вы можете нам посоветовать в данный момент?
Вся напыщенность моментально исчезла из голоса и внешнего облика Замятина. Теперь он мог расслабиться, ведь он отлично разбирался в оперативных вопросах. Ему не требовались какие-либо бумаги или заметки — вся необходимая информация была у него в голове. Он объяснил, что ответная операция должна включать в себя четыре звена. Первое должно быть направлено на сам Ватикан с целью выяснения, кто непосредственно составлял план покушения. Было известно, что этих людей всего двое. Замятин считал, что одним из них вполне может быть Беконный Священник, а исходя из этого он предполагал, что заговорщики должны использовать его агентурную сеть в Восточной Европе. Хотя, конечно, главные действия будут разворачиваться в Риме. К работе должна будет подключиться вся резидентура КГБ, в Рим засланы специальные агенты-нелегалы. Сам полковник должен срочно выехать в Италию для личного руководства операцией. Как только будут установлены наиболее вероятные члены Троицы, сразу же надо будет организовать за ними массированное наблюдение. Кроме того, должны быть предприняты попытки установить подслушивающие устройства в самом Ватикане. После выявления лиц, связанных с планом покушения, их надо будет похитить и допросить.
Тут Чебриков многозначительно посмотрел на Андропова, и тот сделал то же самое.
Замятин это заметил, но спокойно продолжил:
— Вторым звеном будет установление личности исполнителя. Скорее всего, для подобной миссии Ватикан нанял самого отъявленного террориста-профессионала. Учитывая их финансовые возможности, это было, видимо, нетрудно. Тактическое обеспечение операции должно быть очень серьёзным: все службы КГБ, спецслужбы стран соцблока, компьютерная сеть должны быть поставлены на ноги. Все железнодорожные станции в Европе должны быть взяты под контроль. Должно быть установлено наблюдение за всеми известными КГБ террористами.
Третье звено: повышение безопасности на границах, и не только на советских, но и на границах таких стран, как Польша, Венгрия, Чехословакия. Конечно, турагентства будут протестовать, но этого можно не замечать.
Андропов и Чебриков опять переглянулись; Чебриков понимающе кивнул. Замятин также объяснил, что следует взять под постоянное наблюдение сеть Беконного Священника. Все подозреваемые её связные должны быть очень строго допрошены. Полковник замолчал: все трое знали, что значит «очень строго допрашивать». Ну и, наконец, четвёртое звено, продолжил Замятин, — усиление личной охраны Андропова. Хотя, скорее всего, охрана Андропова была самой мощной и самой бдительной в мире и без дополнительных мероприятий, всё равно её надо ужесточить до максимума, потому что, несмотря на все предосторожности, исполнитель акции всё же может проникнуть в Москву.
Закончив свой доклад, Замятин торжественно выпрямился. Наступило молчание. Андропов почесал левую руку. Чебриков подался вперёд и затушил свою сигарету о пепельницу. Он смахнул пепел с пиджака и сказал:
— Товарищ Генеральный секретарь, все наши лучшие люди привлечены для работы под руководством полковника Замятина. В ходе этой операции они будут работать независимо от всего КГБ. Их запросы будут рассматриваться немедленно.
Андропов кивнул. Казалось, что мысли его витают где-то далеко отсюда, но Чебриков-то знал, что генсек может и слушать говорящего, и думать одновременно. Он знал, что, как только закончится эта консультация, будут разосланы инструкции всем наиболее высокопоставленным лицам в советской иерархии. Ему, Чебрикову, а также полковнику Замятину будет оказана необходимая и безоговорочная поддержка. Андропов пригладил волосы и сказал Замятину:
— Полковник, я одобряю ваш план операции. Мне понадобятся отчёты о её ходе каждые сорок восемь часов. Оригинал — мне, копию — товарищу Чебрикову. Больше копий не должно быть. Я согласен с вами, что в этом деле наверняка замешан Беконный Священник. Найдите его и, если сможете, уничтожьте. Я знаю, что это будет сложно. Я занимался этим всё то время, что руководил КГБ, но вы должны уделить этому ещё большее внимание. Создайте специальную группу для его поимки. Если мы уничтожим Беконного Священника, мы уничтожим одним махом всю его организацию. Сконцентрируйте ваше внимание на деятельности ордена Менини в Польше. Нет ничего удивительного в том, что сам Менини был членом этой Троицы, потому что члены его департамента — самые организованные, умные и преданные служители церкви.
Замятин по-военному кивнул и сказал:
— Спасибо, товарищ Генеральный секретарь, за ваши рекомендации. Я вас не подведу.
— Я знаю это, полковник, и доверяю вам. Подождите, пожалуйста, товарища Чебрикова в приёмной.
Замятин встал, отдал Андропову честь и пошёл к двери, но тут генсек окликнул его:
— Полковник Замятин!
Тот повернулся к Андропову. На бледном лице была написана бдительная преданность. Он внимательно слушал Андропова.
— В тот же день, когда вы поймаете этого человека, вы получите генеральские погоны и дачу в Усове.
Замятин не смог скрыть своей радости и пробормотал слова благодарности.
Усово являлось местом, где вся советская элита строила себе дачи. Только выйдя из кабинета, Замятин понял, что никто не сказал ни слова о возможных последствиях его неудачи. Но это, подумал он, было и не нужно. Если Посланник убьёт Андропова, Замятина первого поставят к стенке.
Андропов опять пустил портсигар по столу, пожав плечами:
— Виктор, у меня в руках всегда есть одновременно и крепкая палка, и конфетка. Я двулик, как Янус, но я при этом ещё умею использовать нужную тактику в нужное время. Замятин — отличный служака, но у него много амбиций. Вот я и решил, что ему больше по душе конфетка, чем палка. Так, собственно говоря, обычно делаешь и ты сам.
Чебриков прикурил и закивал головой:
— Да, да, теперь он будет думать только о двух вещах: как поймать этого человека и как побыстрее получить обещанные коврижки.
Андропов улыбнулся:
— Я согласен с тобой. Ну, а теперь расскажи мне о подготовке операции «Горностай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Мирек сел на своё место и усмехнулся:
— Значит, она поедет со мной в качестве моей жены. Она действительно будет мне женой? А как у неё с внешностью?
Прежде, чем ван Бурх успел раскрыть рот, отец Хайсл заговорил холодным, как лёд, голосом:
— Она красива и телом и душой, а главное любовью к Господу. Вы будете путешествовать вдвоём. Она будет относиться к вам на людях, как преданная и любящая жена. Но только на людях. Будет очень много моментов, когда вы будете с ней один на один. Вы будете спать в одной комнате. Но запомните, Мирек Скибор, если вы нанесёте ей моральный или физический ущерб, я сам вами займусь.
Мирек хотел запротестовать, но, увидев выражение лица священника, тут же оставил эту мысль. Ван Бурх сказал из-за простыни:
— Ты, наверное, устал, Мирек. Теперь спать. Когда ты проснёшься, меня здесь уже не будет. Я ещё, наверное, побеседую с тобой после твоей поездки во Флоренцию. Отец Хайсл поедет с тобой и все устроит. Прислушивайся ко всем его советам. Ко всем!
Мирек шёл вниз по лестнице вслед за Хайслом. На полпути он внезапно остановился. Хайсл недоуменно повернулся к нему. Мирек воскликнул:
— Он обманывает меня! Он сказал, что над операцией работают «наши лучшие умы». Значит, есть ещё достаточно много людей, посвящённых в детали операции?
Хайсл улыбнулся и, отвернувшись от Мирека, продолжил свой путь. Через плечо он бросил:
— Успокойся, Мирек. Наш Беконный Священник многолик. Он и есть «наши лучшие умы».
Глава 9
Виктор Чебриков держал в руке огромный кейс, подаренный ему резидентом КГБ в Зимбабве. Пока он шёл по коридору, то время от времени задевал кейсом за брюки. На расстоянии трёх шагов вслед за ним шёл полковник Олег Замятин. Вдоль всего коридора через равные интервалы стояли охранники. Все они издалека узнавали высокую сухощавую фигуру председателя КГБ, и каждый раз, когда Чебриков и Замятин проходили мимо, вставали по стойке «смирно» и отдавали честь. Но Чебриков не обращал на это ни малейшего внимания. Он был полностью занят своими мыслями.
Наконец они подошли к огромным дверям. По обе стороны стояли по стойке «вольно» два офицера управления охраны с автоматами в руках. Они будто бы не заметили появления Чебрикова и Замятина, но их руки крепко сжимали автоматы, готовые в любую секунду выпустить из смертоносного жерла свинцовый дождь.
Чебриков и Замятин достали из карманов маленькие пластмассовые жёлтые карточки с нанесёнными на них чёрными линиями и протянули их одному из офицеров. Тот внимательно их изучил и только потом сказал:
— Проходите, товарищ Чебриков и товарищ полковник.
Они вошли в огромную комнату, освещённую двумя люстрами. У одной стены были расположены три стола, у другой маленький диванчик и несколько стульев вокруг журнального столика. Полковник и председатель КГБ увидели на другой стороне комнаты огромные двери, ведущие в кабинет Андропова. За первым столом сидела пожилая женщина. Она была занята изучением какого-то листа и быстро делала пометки. Оторвавшись на секунду от своей работы, чтобы посмотреть на вошедших, она опять занялась своими записями. За следующим столом сидел мужчина средних лет, также занятый работой с какими-то бумагами. Увидев их, он улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Наконец, третий стол занимал молодой капитан КГБ. Он мгновенно поднялся и отдал им честь. У Андропова, в отличие от его предшественников, был пунктик, связанный с военными порядками. Капитан посмотрел на настенные часы. Они показывали без пяти три.
— Пожалуйста, присаживайтесь, товарищи. Не хотите чаю?
Чебриков отрицательно покачал головой, Замятин тоже отказался. Они присели. Чебриков открыл кейс, достав оттуда небольшую папку, затем закрыл его и передал Замятину, который поставил кейс к своим ногам. Потом Чебриков раскрыл папку и стал внимательно перечитывать единственный листок бумаги, имевшийся внутри. Ровно в три капитан поднял трубку одного из трёх телефонов, расположенных у него на столе, нашёл кнопку и после небольшой паузы что-то вежливо сказал. Положив трубку, он поднялся и произнёс:
— Товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС ждёт вас, товарищ Чебриков.
Капитан вышел из-за стола и направился к дверям.
Чебриков также быстро пошёл за ним, Замятин вслед за начальником. Капитан открыл двери и пропустил их внутрь. Чебриков уже много раз здесь бывал, но всё никак не мог налюбоваться этим великолепным зрелищем: пушистый бухарский ковёр, шёлковые гобелены, позолоченные люстры. Обстановка была продумана до мелочей. В самом центре комнаты стоял рабочий стол Андропова. В углу в большом шезлонге лежал мужчина. Казалось, он спит; в изголовье у него лежала большая чёрная подушка, глаза были закрыты. Он приоткрыл их, услышав звук закрывшейся двери. Лидер советской империи тяжело вздохнул, поставил ноги на пол и медленно встал.
Виктор Чебриков внимательно смотрел на своего руководителя. Этот человек, встав во главе КГБ, затем смог превратиться в хозяина всей страны.
Правда, его внешность мало соответствовала той роли, которую он играл. На нём были тёмно-синие брюки с отворотами, домашние тапочки, жёлтая рубашка и старый серый джемпер. Седые волосы взъерошены, лицо восковой бледности. Он казался добродушным старцем до тех пор, пока в глубине глаз не зажигался холодный расчёт. Они тепло поприветствовали друг друга. Чебриков явно нравился Андропову. После обычных вопросов о семье Чебриков извинился за то, что потревожил генсека. Он знал, что обычно по средам, если только не происходило что-то сверхважное, генсек любил после обеда отдохнуть и поразмышлять. Андропов указал на стул перед своим рабочим столом, затем сам сел за стол. Чебриков хотел было задать вопрос о здоровье руководителя, но передумал. Он знал, что в последнее время Андропова стали раздражать подобные вопросы. Да вообще они оба, оставшись наедине, никогда не придерживались формальностей.
Андропов пустил по столу серебряный портсигар. Чебриков с благодарностью взял сигарету «Кэмел». Когда он закурил, Андропов наконец спросил, что это за важное сообщение, которое нельзя обсудить по телефону и ради которого он, Чебриков, примчался сюда. Чебриков положил на стол папку и похлопал по ней:
— Юрий, мы раскрыли попытку покушения на тебя.
Андропов немедленно отреагировал:
— За границей или здесь?
— За границей. По моим данным, покушение готовилось в Ватикане.
Андропов, известный своей невозмутимостью, не смог скрыть удивления:
— В Ватикане! Что, папа хочет меня убить?
Чебриков покачал головой и раскрыл папку:
— Нет, не папа. По моим данным, он вообще об этом ничего не знает. Видимо, это кто-то из курии. У нас пока немного информации, но я надеюсь, что скоро её будет предостаточно. Без сомнения, Евченко проболтался итальянцам про нашу операцию «Горностай». У него не было сведений о деталях, но итальянцы, видимо, все равно доложили об этом в Ватикан. И вот реакция налицо.
Последовала реакция самого Андропова:
— Сволочи!
Затем он опять уселся в кресло, весь пылая от ярости.
— Что вам точно известно?
Чебриков раскрыл папку и подтолкнул её к Андропову:
— Только это.
Андропов прочёл документ, откинулся в кресле и злобно усмехнулся:
— Ага, так этот чёртов кардинал умер несколько дней назад. Чтоб он сгнил в аду!.. А где сейчас священник Панровский?
— На пути в Москву. Прибудет ближе к ночи. Мы его выжмем, как лимон, до последней капли, но я боюсь, что он уже сказал нам всё, что знает.
Андропов задумчиво произнёс:
— И то хлеб. Всё-таки нам везёт. Как известно, «хочешь мира — готовься к войне». А вообще-то, это серьёзно.
Наступило молчание, оба размышляли над ситуацией. Андропов в течение пятнадцати лет возглавлял КГБ, и последние пять лет Чебриков был его заместителем. Оба они знали, что Ватикан способен на что угодно.
— Нам надо было быть пожестче в Польше. Давно, ещё в пятидесятых, сокрушить там церковь, как мы сделали это в Чехословакии. Дураки эти Сталин и Хрущев, проклятые дураки!
Чебриков молчал. Он знал из прошлого опыта, что Андропов сначала должен как бы подступиться к вопросу, порассуждать вслух. Генсек ещё раз взглянул на бумагу, затем хмыкнул:
— Наша Троица. Звучит, как нечто мафиозное. Но ведь сие означает, что в этой компании три человека. После того, как умер Менини, осталось два. Ну, они последуют за своим дружком… и Посланник папы римского… Какая непристойность! Ну и наглецы!
Он глубоко вздохнул и посмотрел на Чебрикова:
— Ну ладно, ближе к делу. Что ты можешь предложить па данный момент?
Чебриков был готов к подобному вопросу.
— Естественно, первым моим побуждением было бросить все дела и лично заняться сокрушением этого плана покушения на твою жизнь, Юрий. Но я представил твою реакцию на подобные действия с моей стороны: ты обязательно напомнил бы о других моих обязанностях.
С удовольствием отметив, как Андропов кивает головой, он продолжил:
— Тем не менее я решил заняться этим делом очень серьёзно, поручив вести его самому ответственному моему работнику… но не генералу.
Юрий Андропов заметил, улыбнувшись:
— А зачем мне генерал? Большинство твоих генералов занимают свои места только благодаря тому, что старательно лизали задницу Брежневу. Ладно, опять я пустился в лирические отступления. Так кого же ты мне можешь порекомендовать?
— Полковника Олега Замятина.
— А, Замятин! У него отличная голова, и он очень усерден в работе. Он мыслит как Шерлок Холмс.
Чебриков и сам знал, что его выбор пал на отличного сотрудника. Ведь сам Андропов представил Замятина к званию полковника после того, как тот осуществил очень удачную операцию в Западном Берлине. Председатель КГБ сказал:
— Эта информация поступила к нам только сегодня утром, и с самого утра мы продумывали ответные меры. А Замятин ждёт в приёмной.
— Отлично.
Андропов снял трубку и нажал кнопку на аппарате:
— Попросите полковника Замятина зайти.
Как только за ним закрылась дверь, Замятин поставил кейс на ковёр и отдал Андропову честь. Тот в ответ приветливо указал ему на стул:
— Присаживайтесь, полковник. Я очень рад, что вам поручено заниматься этим делом.
Замятин осторожно присел, выпрямившись. Ему было около сорока. Узкое бледное лицо и едва заметное подёргивание левого века. Он твёрдо и чётко проговорил:
— Товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, я заверяю вас, что этот грязный план покушения на вашу жизнь, неслыханный по своей дерзости, будет разрушен. Мы не пощадим этих гадов. Я обещаю выполнить свой долг перед вами и перед Родиной.
Андропов признательно кивнул ему:
— Полковник, к этой угрозе надо отнестись как можно серьёзнее. Что вы можете нам посоветовать в данный момент?
Вся напыщенность моментально исчезла из голоса и внешнего облика Замятина. Теперь он мог расслабиться, ведь он отлично разбирался в оперативных вопросах. Ему не требовались какие-либо бумаги или заметки — вся необходимая информация была у него в голове. Он объяснил, что ответная операция должна включать в себя четыре звена. Первое должно быть направлено на сам Ватикан с целью выяснения, кто непосредственно составлял план покушения. Было известно, что этих людей всего двое. Замятин считал, что одним из них вполне может быть Беконный Священник, а исходя из этого он предполагал, что заговорщики должны использовать его агентурную сеть в Восточной Европе. Хотя, конечно, главные действия будут разворачиваться в Риме. К работе должна будет подключиться вся резидентура КГБ, в Рим засланы специальные агенты-нелегалы. Сам полковник должен срочно выехать в Италию для личного руководства операцией. Как только будут установлены наиболее вероятные члены Троицы, сразу же надо будет организовать за ними массированное наблюдение. Кроме того, должны быть предприняты попытки установить подслушивающие устройства в самом Ватикане. После выявления лиц, связанных с планом покушения, их надо будет похитить и допросить.
Тут Чебриков многозначительно посмотрел на Андропова, и тот сделал то же самое.
Замятин это заметил, но спокойно продолжил:
— Вторым звеном будет установление личности исполнителя. Скорее всего, для подобной миссии Ватикан нанял самого отъявленного террориста-профессионала. Учитывая их финансовые возможности, это было, видимо, нетрудно. Тактическое обеспечение операции должно быть очень серьёзным: все службы КГБ, спецслужбы стран соцблока, компьютерная сеть должны быть поставлены на ноги. Все железнодорожные станции в Европе должны быть взяты под контроль. Должно быть установлено наблюдение за всеми известными КГБ террористами.
Третье звено: повышение безопасности на границах, и не только на советских, но и на границах таких стран, как Польша, Венгрия, Чехословакия. Конечно, турагентства будут протестовать, но этого можно не замечать.
Андропов и Чебриков опять переглянулись; Чебриков понимающе кивнул. Замятин также объяснил, что следует взять под постоянное наблюдение сеть Беконного Священника. Все подозреваемые её связные должны быть очень строго допрошены. Полковник замолчал: все трое знали, что значит «очень строго допрашивать». Ну и, наконец, четвёртое звено, продолжил Замятин, — усиление личной охраны Андропова. Хотя, скорее всего, охрана Андропова была самой мощной и самой бдительной в мире и без дополнительных мероприятий, всё равно её надо ужесточить до максимума, потому что, несмотря на все предосторожности, исполнитель акции всё же может проникнуть в Москву.
Закончив свой доклад, Замятин торжественно выпрямился. Наступило молчание. Андропов почесал левую руку. Чебриков подался вперёд и затушил свою сигарету о пепельницу. Он смахнул пепел с пиджака и сказал:
— Товарищ Генеральный секретарь, все наши лучшие люди привлечены для работы под руководством полковника Замятина. В ходе этой операции они будут работать независимо от всего КГБ. Их запросы будут рассматриваться немедленно.
Андропов кивнул. Казалось, что мысли его витают где-то далеко отсюда, но Чебриков-то знал, что генсек может и слушать говорящего, и думать одновременно. Он знал, что, как только закончится эта консультация, будут разосланы инструкции всем наиболее высокопоставленным лицам в советской иерархии. Ему, Чебрикову, а также полковнику Замятину будет оказана необходимая и безоговорочная поддержка. Андропов пригладил волосы и сказал Замятину:
— Полковник, я одобряю ваш план операции. Мне понадобятся отчёты о её ходе каждые сорок восемь часов. Оригинал — мне, копию — товарищу Чебрикову. Больше копий не должно быть. Я согласен с вами, что в этом деле наверняка замешан Беконный Священник. Найдите его и, если сможете, уничтожьте. Я знаю, что это будет сложно. Я занимался этим всё то время, что руководил КГБ, но вы должны уделить этому ещё большее внимание. Создайте специальную группу для его поимки. Если мы уничтожим Беконного Священника, мы уничтожим одним махом всю его организацию. Сконцентрируйте ваше внимание на деятельности ордена Менини в Польше. Нет ничего удивительного в том, что сам Менини был членом этой Троицы, потому что члены его департамента — самые организованные, умные и преданные служители церкви.
Замятин по-военному кивнул и сказал:
— Спасибо, товарищ Генеральный секретарь, за ваши рекомендации. Я вас не подведу.
— Я знаю это, полковник, и доверяю вам. Подождите, пожалуйста, товарища Чебрикова в приёмной.
Замятин встал, отдал Андропову честь и пошёл к двери, но тут генсек окликнул его:
— Полковник Замятин!
Тот повернулся к Андропову. На бледном лице была написана бдительная преданность. Он внимательно слушал Андропова.
— В тот же день, когда вы поймаете этого человека, вы получите генеральские погоны и дачу в Усове.
Замятин не смог скрыть своей радости и пробормотал слова благодарности.
Усово являлось местом, где вся советская элита строила себе дачи. Только выйдя из кабинета, Замятин понял, что никто не сказал ни слова о возможных последствиях его неудачи. Но это, подумал он, было и не нужно. Если Посланник убьёт Андропова, Замятина первого поставят к стенке.
Андропов опять пустил портсигар по столу, пожав плечами:
— Виктор, у меня в руках всегда есть одновременно и крепкая палка, и конфетка. Я двулик, как Янус, но я при этом ещё умею использовать нужную тактику в нужное время. Замятин — отличный служака, но у него много амбиций. Вот я и решил, что ему больше по душе конфетка, чем палка. Так, собственно говоря, обычно делаешь и ты сам.
Чебриков прикурил и закивал головой:
— Да, да, теперь он будет думать только о двух вещах: как поймать этого человека и как побыстрее получить обещанные коврижки.
Андропов улыбнулся:
— Я согласен с тобой. Ну, а теперь расскажи мне о подготовке операции «Горностай».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39