Он даже начал подумывать о том, чтобы пройти курс детального изучения навигационных приборов.Вернувшись домой, он надел плавки и отправился в бассейн, нырнул и начал плавать от борта до борта по всей длине: медленно, ритмично, стараясь делать ровные толчки обеими ногами, точно распределяя работу рук, заставляя трудиться каждый мускул. Он проплыл туда-обратно двадцать раз, с трудом выбрался на бортик бассейна и сидел, тяжело дыша. В глаза ему попала вода, и прошло какое-то время, прежде чем он осознал, что на противоположной стороне бассейна кто-то стоит, внимательно наблюдая за ним. Человек был высок, строен и очень похож на того, кого он в последнее время видел в зеркале.— Здравствуй, Делл, — сказал он наконец сыну.Юноша ничего не ответил, просто стоял и смотрел на него без всякого выражения.— Давненько тебя не было видно, — сказал Кэт, пытаясь сохранить нейтральный тон. — Мы пытались разыскать тебя. Ты слышал?Делл не сделал ни шага навстречу, но кивнул.— Я был за границей. Я читал об этом в газетах, когда это случилось?— Почему ты не приехал домой? Была служба в память о них; пришло много людей.Казалось, Делл на минутку задумался, прежде чем ответить.— Я не приехал домой, потому что не мог ничем помочь ни маме, ни Джинкс, и еще потому, что, если бы я приехал, я, наверное, убил бы тебя. Ведь это ты в конечном счете убил их. Я смотрю на это именно так.Кэт кивнул.— Хоть раз в жизни мы в чем-то сходимся во мнении.— Значит, ты берешь ответственность за это на себя? — с удивлением спросил Делл.— Да, — ответил Кэт. — Становясь взрослыми, мы, помимо прочего, начинаем отвечать за свои поступки. Когда-нибудь ты, может быть, поймешь это.Лицо юноши исказила гримаса.— Ты негодяй. Мне следовало бы убить тебя.— Может быть, ты прав, — ответил Кэт ровным голосом. — Можешь оказать мне такую услугу. У тебя, должно быть, не будет чувства раскаяния за это. В конце концов, то, чем ты занимаешься, убивает людей каждый день.— Я лишь удовлетворяю потребительские нужды, как и ты, — сказал Делл.— Ну, конечно, Делл, продолжай убеждать себя в этом. Какое тебе дело до несчастья людей, которое приносит им твой бизнес? Деньги — единственное, что имеет значение.— А как насчет несчастья, которое ты принес моей матери и моей сестре? — зло парировал он.— А как насчет несчастья, которое принес им ты? — спросил Кэт. — В течение двух лет твоя мать не могла заснуть спокойно, боясь быть разбуженной среди ночи и узнать от полицейских, что тебя арестовали или убили. Твоя сестра не могла произнести твоего имени вне семьи, боясь вызвать неловкость у тех, кто услышит его. В последний вечер их жизни, за ужином, я видел, как у них обеих выступили слезы на глазах при упоминании твоего имени. Надо отдать им должное — они обе верили, что в тебе еще осталось нечто достойное спасения. Я уже давно не разделяю их надежду.— Ладно, — сказал Делл. — Не трать времени на мысли обо мне. Лучше подумай о том, что они сейчас были бы живы и здоровы, если бы не твоя глупость.— Я постоянно думаю об этом, — сказал Кэт. — И не перестану думать, пока жив.— Я переезжаю в Майами, — сказал Делл. — Больше ты не услышишь от меня ни слова. Об этом я и пришел тебе сказать.— Наконец-то хоть какая-то добрая весть, — с горечью сказал Кэт.— Да, я получил повышение, — ответил Делл. — Теперь я буду работать напрямую с поставщиком; хватит заниматься мелкими сделками — теперь я один из управляющих.Держу пари, что в этом году я заработаю больше, чем ты.— Не принимаю таких пари, — ответил Кэт, еле сдерживая себя, чтобы не броситься к дальнему краю бассейна и не забить своего сына до смерти. — Причастность к человеческим несчастьям всегда приносила большие барыши. Единственное, что тебе нужно, чтобы выиграть пари, — это дожить до конца этого года. Из того, что мне известно о твоем бизнесе, это будет не так-то легко, как тебе кажется.— Посмотрим, — отрезал Делл, повернулся и пошел к садовой калитке.«Посмотрим», — спокойно повторил про себя Кэт. Он снова соскользнул в бассейн и продолжил плавать в своем замедленном стиле. «Дыши глубоко, — сказал он себе. — Раствори свой гнев в воде. Парень пропал; забудь о нем».Это не помогало.Кэт провел вечер, сидя перед телевизором в спальне, не замечая, что происходит на экране. Летная инструкция лежала у него на коленях, открытая и забытая. Контрольный полет, который должен был состояться завтра и которого он ждал с таким нетерпением, теперь казался событием далеким и неинтересным. В полночь он лег, хотя не было и намека на сон, мечтая о забытьи, но еще долго лежал не сомкнув глаз. Гораздо позже, когда его охватил легкий, тревожный сон, он вдруг проснулся, вздрогнув. Что-то разбудило его, но что? Никакого шума не было.Почти тут же раздался телефонный звонок. «Наверное, я ждал его», — подумал он. Он взглянул на часы у кровати: самое начало пятого. Какого черта? Он почувствовал неожиданный приступ сильного волнения. Телефон зазвонил опять. Совершенно проснувшись, с необъяснимым страхом он поднял трубку.— Алло, — сказал он довольно неуверенно. В ответ послышался шум атмосферных помех, которые, казалось, раздавались где-то очень далеко. — Алло, — повторил он более твердо.И тут проступил хотя и очень слабый, но отчетливый голос, который он узнал бы в любом месте земного шара, в любое время дня и ночи, во сне и наяву, голос, который он не надеялся услышать больше никогда.— Папа? — сказал голос.Кэт почувствовал мощный выброс адреналина, в груди и горле у него перехватило; казалось, он никогда не сможет выдохнуть.Прежде чем он сумел овладеть собой, на другом конце провода послышались шумы, затем последовал громкий глухой стук и раздались далекие электронные гудки прерванной связи.Он много раз повторял в мембрану разные слова, умолял, пока, наконец, не пришел в себя от ровного гудка в телефонной трубке, означающего свободную линию.Он снова был один, лишенный своих близких, глядящий в темноту широко раскрытыми глазами. Глава 7 — Сенатор просит извинить его, он не смог приехать, чтобы встретиться с вами, мистер Кэтледж. Он председательствует на заседании комитета по разведывательной деятельности. Я юрисконсульт этого комитета и сам должен был бы быть на заседании. Но сенатор столь благодарен вам за прошлую поддержку, что хотел бы знать, чем мы можем помочь вам.Они были в небольшой комнате для заседаний, примыкающей к офису сенатора Бенджамина Карра, демократа, старшего сенатора от штата Джорджия. Главный помощник Карра по административным вопросам сидел за столом напротив Кэта.— Я понимаю, конечно, — сказал Кэт. — Я и так отнял у него слишком много времени.— Совсем нет, — ответил помощник. — Его очень волнует ваша ситуация. — Помощник, мужчина чуть за сорок, положил локти на стол, соединил пальцы рук и опустил на них подбородок. — Ведь я выполнял функцию связи с Госдепартаметом, поэтому вы можете говорить со мной. Вы только что оттуда, верно?Кэт кивнул.— Я встречался с руководителем колумбийского отдела.— С Баркером?— Да. Он отнесся ко мне с большим сочувствием.— Но...— Но он говорил, что сделал все, что мог. Колумбийская полиция не желает начинать новые расследования, основанные на единственном слове, произнесенном по телефону кем-то, кто считается умершим.— Именно этого я и боялся, — ответил помощник. — В конце концов, вы сами видели ее мертвой, и водолазы из береговой охраны подтвердили, что видели вы.Кэт покачал головой.— То, что я видел, я видел лишь долю секунды, вскоре после того, как получил заряд из дробовика в грудь. Я был не очень надежным свидетелем. Я знаю, что видел Кейти; она лежала на спине на диване кают-компании, но Джинкс... Девушка, которую я принял за Джинкс, лежала лицом вниз, обнаженная. Я не видел Джинкс в обнаженном виде, наверное, с тех пор, как ей исполнилось лет девять-де-сять, и кроме того, как я уже сказал, я тут же отвернулся. Поскольку нас было трое на судне, естественно, я решил, что это Джинкс.— Кто же тогда была та девушка, которую вы видели?— На судне с Пиратом, приятелем Денни, была девушка. Может быть, Джинкс каким-то образом подменили этой девушкой — я не знаю. Я видел ее лишь мельком — теперь мне вспоминается, что будто бы она выглядела старше Джинкс и была латиноамериканкой, но в том состоянии, в котором был я, придя в себя, я вполне мог ошибиться.— Я понимаю вас.Кэт наклонился к помощнику.— В чем я не ошибся, так это в голосе по телефону. Это была Джинкс. Она сказала: «Папа». Это было ее почти первое слово, которое она вообще произнесла в детстве, и я слышал, как она говорила его всю свою жизнь, по крайней мере, до тех пор, пока не начала взрослеть и не решила звать меня Кэт. Я бы узнал голос Джинкс везде, и я сразу узнал бы именно это слово. Это была Джинкс.Помощник смотрел на свое отражение в крышке стола.— Я верю вам, — сказал он наконец. — Какие у вас теперь планы? Вы собираетесь снова отправиться туда?Одна лишь мысль о возвращении в Колумбию наполняла сердце Кэта паническим ужасом.— Я не знаю, — ответил он. — Баркер из Госдепа был категорически против этого. Он говорит, я не гожусь, чтобы вести расследование самому, и, ей-богу, это правда. Если я все же отправлюсь туда, он не будет оказывать мне никакой помощи. Говорит, что департамент не возьмет на себя никакой ответственности.— Так что же вы собираетесь предпринять? — спросил помощник, внимательно следя за ним.Кэт откинулся на спинку и вздохнул.— Я собираюсь поехать туда, — сказал он. — Это единственное, что мне осталось делать, и я не смогу примириться с собой, если не сделаю всего, что в моих силах, чтобы найти Джинкс.Казалось, помощник пытается найти в выражении лица Кэта следы сомнения.— Значит, это ваше окончательное решение? Отговаривать вас бесполезно?— Да. Я еду туда. У меня есть деньги; может быть, я обращусь в газеты и предложу вознаграждение.По лицу помощника как будто промелькнула тень тревоги.— Простите, я оставлю вас на несколько минут. Не уходите; я скоро вернусь. — Он вышел.Кэт подошел к окну и посмотрел на купол Капитолия. Действительно, ничего другого не оставалось делать. Его страшила эта мысль, но ему придется вернуться в Колумбию, в Санта-Марту, и начать все сначала. Кто-то где-то в той стране что-то знает. Может быть, ему удастся купить эту информацию. У него остались только деньги. Пусть они заберут их все, если они отдадут ему Джинкс. Он наблюдал, как люди входят и выходят из Капитолия, и при мысли о том, что его ждет впереди, в нем все холодело.Прошло десять минут. Помощник вернулся.— Садитесь, пожалуйста, — сказал он.Кэт с неохотой снова сел за стол. Помощник положил руки на стол перед собой и растопырил пальцы, как будто расправляя какую-то невидимую карту.— Я хочу убедиться, что вы понимаете все, — сказал он. — Наш разговор был окончен, когда несколько минут назад я вышел из комнаты. Я выразил вам свое сочувствие, сказал, что сенатор больше ничем не может помочь вам, мы пожали друг другу руки, и вы ушли.Кэт слушал его с удивлением.— Учтите, что следующая часть нашего разговора никогда не имела места, — серьезно сказал помощник. — Никто: ни сенатор, ни кто другой — не должен знать об этом. Вы поняли меня?— Да, — сказал Кэт, и его сердце застучало сильнее. — Конечно.— Вы остановились в «Уотергейте»?— Да, хотя я собирался оплатить счет до обеда и уехать в Атланту.— Останьтесь еще на одну ночь. Завтра, может быть, во второй половине дня вам позвонит некто, кто назовет себя Джимом. Просто Джимом.— Джим. Завтра днем.— Может быть, и раньше. Не отлучайтесь из номера, пока не получите от него известия. Не ожидайте слишком многого, но, возможно, он даст вам совет. Я не могу обещать, что вам понравится этот совет, но это единственный способ, который я смог придумать, чтобы помочь вам.Кэт встал и протянул руку.— Спасибо, что вы поверили мне. Больше никто не поверил.Помощник пожал ему руку.— Мистер Кэтледж, я весьма сожалею, что не могу сделать большего, — сказал он. * * * Кэт спал, когда раздался телефонный звонок. Он очень плохо спал в предыдущую ночь и ближе к вечеру задремал перед телевизором. Телефон позвонил дважды, прежде чем он пришел в себя. Подняв трубку, он взглянул на часы у кровати. Начало седьмого.— Алло.— Меня зовут Джим. Я думаю, у нас есть общий друг.— Да, я знаю.— Приходите сейчас в пятьсот двадцать восьмой.— Куда?— Номер пятьсот двадцать восемь, здесь, в отеле. — Человек повесил трубку.Кэт ополоснул лицо и надел пиджак. Он спустился на лифте на пятый этаж, нашел номер и постучал. Человеку, открывшему дверь, было на вид лет шестьдесят. Совершенно седой, в костюме-тройке, рубашке с воротничком на пуговках и разрисованном галстуке, он выглядел не очень свежо. Лицо его было покрыто щетиной суточной давности, воротничок рубашки засален, а волосы грязные. Он пальцем поманил Кэта в комнату и указал на одно из двух кресел.— Возьмите скамеечку под ноги, — сказал он, направляясь к другому креслу.Кэт сел и осмотрел комнату. Было непохоже, чтобы в ней жили.— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал он.— Ведь вы друг сенатора, — ответил человек. — Зовите меня просто Джимом.Кэт немного расслабился.— Позвольте рассказать вам о моей проблеме.Джим жестом остановил его.— Мне известна ваша проблема, — сказал он. — Я читал в газетах. Позвольте говорить мне.Кэт кивнул.Джим открыл портфель, меньший из двух, которые стояли около его кресла, и вынул тонкую папку с документами.— Итак, — сказал он, листая страницы. — Родился в Атланте, учился в средней школе Нордсайд, хорошо играл в футбол — хотя не настолько хорошо, чтобы быть принятым в колледж; далее Технологический институт штата Джорджия, окончил в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году, не попал на войну в Корею из-за отсрочки в связи с учебой — хитрая уловка, должен вам сказать. Военно-морские силы, прошел обучение в морской пехоте. Почему?— Я был молод и глуп, — честно признался Кэт.Джим засмеялся.— Вам не понравилось в Куантико?— Не могу сказать, что понравилось, — сказал Кэт.— Я был там за несколько лет до вас, — сказал Джим. — Мне там тоже не очень понравилось. — Он вновь взглянул на документы. — Все же вы преуспели. О вас были неплохие отзывы.— Я держал язык за зубами и делал, что мне приказывали.— А здесь написано другое, — сказал Джим, сверив его слова с документом. — Вот что здесь написано: «Широко использует личную инициативу, склонен к импровизации». На языке морской пехоты это означает — диссидент, а иногда и человек, досаждающий своим поведением.Кэт пожал плечами.— Наверное, я не годился для военной службы.— И поэтому вы отказались работать в Управлении? — спросил Джим. — Вы считали, что это будем слишком напоминать военную службу?— В Управлении?— В Центральном разведывательном управлении. Вы слышали о нем, — сухо сказал Джим.У Кэта поднялась брови.— Господи, так вот откуда был тот парень! Я-то думал, что он хотел, чтобы я снова начал службу в армии. Он не переставал говорить о служении Родине. Я сказал ему, чтобы он заткнулся.Джим рассмеялся.— В те дни вербовщики выражались, наверное, немного туманно.— И вы оттуда же? ЦРУ?Джим проигнорировал вопрос и вернулся к документам.— Так: после окончания Технологического вы работали в Ай-Би-Эм, затем в «Тексас Инструментс», затем основали собственную компанию в партнерстве с талантливым финансистом, братом жены. Не годитесь для работы и в корпорации?— Думаю, можно было бы сказать, что я широко применял личную инициативу, был склонен к импровизации. В большом бизнесе к этому относятся к такой же неприязнью, как и в морской пехоте.Джим кивнул.— Потом вы разбогатели. Изобрели принтер. Бен продал акции компании. Вы расплатились со всеми долгами, построили новый дом, яхту. Все ваше состояние оценивается суммой чуть больше шестнадцати миллионов, в основном — в виде оставшихся акций компании, немного в недвижимости, а также в средствах от операций на денежном рынке и ценных бумагах. У вас головастый шурин.— Вы прекрасно осведомлены, — сказал Кэт, смущенно ерзая на стуле. — Вам известно, где моя дочь?Джим покачал головой.— Сожалею. Вам все-таки кажется, что она жива и находится где-то в Колумбии?— Да.— И вы намерены отправиться туда и найти ее?— Да.— Колумбия может оказаться очень опасным местом, — сказал Джим. — Могу ли я как-то убедить вас не делать этого?— Нет, если вы не можете мне предложить другого пути вернуть мою дочь.Джим покачал головой.— Боюсь, что не могу, — сказал он, — и, если бы она была моей дочерью, я бы тоже отправился за ней. — Он косточками пальцев потер глаза. — Послушайте, почему бы вам, черт возьми, не поехать туда? Вы не глупее ребят из Госдепартамента и колумбийской полиции, которые провели все эти расследования. Черт, вы умнее — вы богаты! Ваша проблема заключается в том, что у вас недостает возможностей. Но вы можете их купить!— Например?— Вам понадобится какая-то помощь там, от того, кто знает тот регион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33