Он все яснее чувствовал, что угодил в переделку, из которой без посторонней помощи не выбраться.
— Что-что она вообразила?
— Что вышла за меня замуж.
Воцарилось оглушительное молчание. В комнате отдыха корпорации «Баррингтон» стояла такая тишина, что, урони кто-нибудь булавку, послышался бы раскат грома.
Здесь собрались все близкие подруги Молли. Патриция Пил, пухленькая зеленоглазая блондинка из отдела кадров. Синди Купер, брюнетка с карими глазами, собиравшаяся замуж за Кайла Прентиса. София Шеферд, секретарша, белокурая и голубоглазая, словно сошедшая со страниц модного журнала. Оливия Макговерн-Хантер, статная зеленоглазая красавица с волосами цвета осенней листвы, которая несколько месяцев назад вышла замуж за Лукаса Хантера. Рейчел Синклер, яркая синеглазая брюнетка из отдела бухгалтерии. «Если кто-то сможет мне помочь, — думал Джек, — то только подруги Молли».
Но вот беда: они молчали как убитые.
— Вчера мы закончили в срок трудное задание, заговорил Джек, прерывая молчание и надеясь, что услышит хоть что-нибудь в ответ, — и всем отделом отмечали это в «Махони». Молли весь вечер была рассеянна, думала о чем-то своем. Вот почему, когда все разошлись, я пригласил ее потанцевать.
София подняла брови. Рейчел кашлянула. Синди недоверчиво переспросила:
— Что-что?
— Пригласил потанцевать. Мне хотелось с ней поговорить. Но не успели мы сделать и трех шагов, как какой-то хулиган перепрыгнул через бильярдный стол и врезался в Молли. Она упала и ударилась головой.
Снова глухое молчание. Пять пар глаз уставились на Джека, словно на сумасшедшего или лжеца… а может быть, того и другого разом.
Джек поежился, понимая, что вынужден продолжать рассказ.
— Она не потеряла сознания и уверяла, что прекрасно себя чувствует, но я уговорил ее поехать ко мне.
— К тебе? — выдохнула Оливия.
— Ну да, чтобы не оставлять ее одну на ночь и убедиться, что с ней все в порядке.
— Да о чем ты думал, когда тащил ее к себе? воскликнула Оливия, инстинктивно положив ладонь на округлившийся живот. В голосе ее явственно звучало обвинение.
— Послушай, она сильно ударилась, — поспешно объяснил Джек. — Я не хотел, чтобы она садилась за руль. А в машине она заснула, не успев сказать мне своего адреса. Все вполне логично! По крайней мере, тогда казалось логичным.
— Верно, — заметила Патриция. — Повезло тебе, что у тебя безупречная репутация! Будь на твоем месте кто-то другой, я бы подумала…
— Подумай лучше о том, что теперь делать! Черт знает что такое! С чего ей вообще взбрело в голову, что мы женаты?
Оливия посмотрела на Рейчел, Рейчел — на Патрицию, Патриция — на Софию, София — на Синди, а Синди завопила:
— А я-то что? Я ничего не говорила!
— О чем? — подозрительно осведомился Джек.
— О том, что Молли уже несколько лет о тебе мечтает, — с глубоким вздохом призналась Оливия. — Догадываюсь, почему она вообразила себя твоей женой: это сочетание удара по голове, утреннего пробуждения в твоей постели… и ее собственных фантазий.
— О Боже мой! — простонал Джек, проведя рукой по волосам. — Что же мне теперь делать?
— Думаю, Джек, — заговорила София, — лучше нам заняться этим делом. Если мы после работы поедем к тебе и все объясним Молли, может быть, нам она и поверит. Да и лучше, чтобы эта неприятная новость исходила от нас.
— А может быть, стоит ей увидеть нас, как память к ней вернется! — добавила Рейчел.
— Вы правы. Так и сделаем, — согласился Джек. — Итак, в четыре часа встречаемся на стоянке.
Глава 3
Джек завел свой «блейзер» в гараж, а сослуживицы Молли припарковались перед домом. Дом Джека, просторный, двухэтажный, белый, с веселыми зелеными ставнями, был обсажен кустами, у крыльца разбита лужайка. Стояла весна, кусты и цветы уже начали цвести, придавая дому, в котором Джек, можно сказать, почти не жил, уютный и обжитой вид.
Окна на задней стороне выходили на внутренний дворик с бассейном, окруженным асфальтированной дорожкой. Поскольку гараж располагался не спереди, а сбоку, гостьи могли видеть все это великолепие. Они молчали, но по расширенным глазам и любопытным взглядам Джек догадался, что его дом произвел на подруг Молли большое впечатление.
По боковой дорожке Джек повел гостей к застекленной парадной двери и впустил в прекрасно обставленный холл.
— Молли! — позвал он. — Молли!
Та с сияющей улыбкой вылетела ему навстречу. Она была по-прежнему во вчерашнем наряде — шелковой блузке и джинсах, — но сверху повязала передник, который надевал сам Джек, когда возился на кухне, с шутливой надписью: «Все мы любим кушать, а посуду мыть?»
— Милый, ты вернулся! — воскликнула Молли и, обвив шею Джека руками, страстно поцеловала его.
Джек напрягся всем телом, тщетно борясь с собственной реакцией на теплые, влажные девичьи губы, прижимающиеся к его губам. Но скоро он понял, что сопротивление бесполезно, и отдался сладостному дурману. Весь поцелуй продолжался не более десяти секунд и любопытным наблюдательницам, должно быть, показался вполне целомудренным; однако Джеку поцелуй Молли принес неожиданно острое чувственное наслаждение.
Молли отступила назад и улыбнулась ему. Только теперь она заметила подруг.
— О, да ты и девочек привел!
Джек не знал, смеяться или плакать. С одной стороны, она прекрасно помнит своих приятельниц, с другой, называет его «милым» и набрасывается с поцелуями! А самое ужасное, что Джек начал привыкать к поцелуям Молли. Да нет, не просто привыкать — ему понравилось!
— Да, Молли, — начал он, откашлявшись, — я пригласил сюда твоих подруг, чтобы…
— Чтобы они посмотрели на мой новый дом! — прервала его Молли и, подхватив под руку Софию, повлекла ее за собой в скудно меблированную столовую. — Сами видите, здесь ужасный беспорядок, обратилась она уже ко всем вместе. — Вы же знаете, как это бывает. Всего полтора месяца женаты, и до дома пока руки не дошли.
— Разумеется, — вежливо откликнулась Оливия и, дождавшись, пока Молли отвернется, переглянулась с Джеком.
Молли продолжала возбужденно болтать о том, как «они с Джеком» собираются обставить «их» столовую — столовую, в которой пока что не было ничего, кроме гарнитура вишневого дерева. Ни картин на стенах, ни цветов — никаких мелочей, создающих уют. Даже скатерти на столе не было.
Тем временем Оливия незаметно выскользнула обратно в холл, где ждал Джек.
— Теперь видишь? — спросил он, отойдя подальше, чтобы Молли их не услышала.
— Глазам своим не верю! — покачала головой Оливия. — За одну ночь она прожила целую воображаемую жизнь!
— Слава Богу, ты на моей стороне! Была минута, когда мне стало казаться, что это я сумасшедший!
— Нет, ты не сумасшедший, — подтвердила Рей-чел, вслед за ними вышедшая из столовой. — Подумать только, она в самом деле во все это верит!
— Что же мне делать?
— У тебя две возможности, — ответила Рейчел. — Можешь все ей объяснить, а можешь молчать и надеяться, что она не уменьшит твой банковский счет. У Молли настоящий талант декоратора, отличный вкус и куча грандиозных идей!
— О Боже мой! — Джек провел ладонью по лицу. — Сегодня утром я пытался все объяснить, но она не поверила!
— И встреча с нами не пробудила ее воспоминаний, — уныло заметила Рейчел.
— Нам нужно какое-то подтверждение… — задумчиво произнесла Оливия. — Вот, придумала! Сегодня она в той же одежде, что и вчера. А все мы знаем, что Молли ни за что не наденет одну и ту же блузку два дня подряд! Значит, нужно ей показать, что ее одежды здесь нет. Это и будет доказательством, что она здесь не живет. А дальше она сама сообразит, что, раз не живет с тобой, значит, вы и не женаты.
— Хм, неплохая мысль, — заметил Джек, обрадованный тем, что кто-то наконец предложил хоть что-то конкретное. — Может сработать, если правильно подать.
— Что значит «правильно»? — подала голос Рейчел, оглянувшись через плечо на сияющую Молли. — Как ни подай, ей будет больно.
Оливия решительно тряхнула головой.
— Джек уже пробовал. Теперь наша очередь.
— Только не я! — ахнула Рейчел.
— Ну, Рейчел, кому-то из нас придется. Думаю, быстрее и проще всего будет, когда мы войдем в спальню и спросим, где Молли держит свои вещи. Объяснять наш план остальным нет времени. Одна из нас спросит, где одежда, а другая подтолкнет Молли к пониманию, что одежды нет, потому что Молли здесь не живет.
Рейчел тяжело вздохнула.
— Ладно. Я спрошу, где вещи. А подталкивать будешь ты.
— А я скажу, что мы не женаты, — вставил Джек, снова почувствовав свою ответственность и не желая целиком перекладывать грязную работу на чужие плечи.
Тем временем Молли вывела своих «экскурсанток» из столовой и повела вверх по лестнице. Джек, Рейчел и Оливия пристроились в конце процессии. Все вошли в спальню. Джек словно взглянул на свою комнату новыми глазами: впервые за много лет он подумал о том, как по-спартански она обставлена. За пять лет, что Джек Кавано прожил в этом доме, он много раз собирался закончить меблировку, которую начал еще вместе с женой. И всякий раз находил какие-то отговорки, чтобы этим не заниматься. Мог ли он предположить, что, увидев полуобставленные комнаты, одна из его служащих вообразит, что вышла за него замуж?
Джек озадаченно покачал головой. В каком-то смысле он получил по заслугам. Давно пора было обставить дом и покончить с этим. Но всякий раз, как Джек пытался закончить то, что начала Барбара, сердце его болезненно сжималось и он отказывался от этой затеи. И теперь прошлое вновь встало на пути настоящего: дом, лишенный мебели, дом с голыми стенами Молли приняла за то, чем он, в сущности, и являлся. За будущее семейное гнездышко. Она увидела, что покрывало на кровати и шторы на окне не подходят друг другу, и догадалась, что у обитателей дома не было времени или денег, чтобы купить все необходимое. Она не увидела ни картин, ни безделушек, потому что такие вещи приходят с годами с годами счастливой семейной жизни.
— Какая прекрасная, просторная комната! — заметила Патриция, покосившись на Джека. Она явно не знала, что сказать.
Прежде чем Джек успел ответить, заговорила Оливия:
— Что за спальня без большого гардероба!
— У нас есть гардероб, — ответила Молли и, подойдя к внушительному стенному шкафу, торжественным жестом фокусника распахнула двойные двери.
Женщины переглянулись. Наконец вперед выступила Рейчел.
— Молли, милая, — осторожно начала она, — я не вижу здесь твоих вещей.
— Верно, их здесь нет, — с легким удивлением ответила Молли, словно сама только что это заметила.
— Странно, — заметила Оливия, — если вы женаты уже полтора месяца…
— Два, — немного смутившись, поправила Молли.
— А минуту назад ты сказала «полтора», — вступила в разговор София.
— Я хотела сказать «два».
Оливия обняла Молли за плечи и усадила на кровать.
— Твоей одежды здесь нет. Ты не помнишь, когда вышла замуж. Может быть, ты на самом деле не замужем?
— Но… как же так… — Джек готов был вступить в разговор, но Молли подняла огромные, карие, полные слез глаза — и внутри у него что-то оборвалось. Взгляды их встретились, и на несколько секунд Джек забыл обо всем, кроме того, как она прекрасна и как несчастна. — Джек, — взмолилась она, — скажи им, что мы с тобой женаты! Расскажи про наше первое свидание, помнишь ужин при свечах? — Не дав ему ответить, она снова обернулась к Оливии:
— Ты же помнишь нашу свадьбу! И мой кружевной шлейф в двадцать пять футов длиной!
Но Оливия молчала.
— Нет, — тихо, словно сама себе, произнесла Молли, — ты не могла забыть мой кружевной шлейф. — Она снова обернулась к Джеку:
— Не знаю, что здесь происходит, Джек, но если это шутка, то очень жестокая. — Взгляды их встретились. Глаза Молли блестели от слез. — Джек! — (Он тяжело сглотнул). — Джек!
Молли сжала губы, чтобы они не дрожали. И в этот миг Джек понял, что не сможет сделать то, что от него требуется. Просто не сможет.
— Верно, милая, — ответил он, садясь с ней рядом. — Прости меня. Это была шутка, и неудачная. Прости. Ты права. Конечно, ты моя жена.
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем Рейчел ахнула, София охнула, Оливия издала стон, Патриция тяжело вздохнула, а Синди в отчаянии рухнула на диван.
— А где же моя одежда?
— Кое-что я спрятал, чтобы подшутить над тобой, а остальное мы еще не привезли с твоей квартиры, морщась, ответил Джек.
Надо же было свалять такого дурака! Но он не мог видеть, как страдает Молли. «И потом, — добавил про себя Джек, стремясь найти рациональное объяснение своему поступку, — она так уверена в своей правоте, что, возможно, грубое разрушение иллюзии принесет ее психике больше вреда, чем пользы».
— Я сегодня же съезжу туда и привезу все, что может тебе понадобиться, — прибавил он. — Но сделай мне, пожалуйста, одно одолжение.
Молли сморгнула слезы и слабо улыбнулась ему.
— Какое?
— Ложись в постель, а я позвоню одному своему другу, доктору. Пусть он заедет и проверит, все ли с тобой в порядке.
— Но я отлично себя чувствую!
— Меня беспокоит твоя память.
— Ну ладно, — согласилась Молли и откинулась на подушку.
— Вот и молодец, — похвалил ее Джек и поцеловал в лоб, подумав, что это уже становится привычкой.
Попрощавшись с Молли и пожелав ей выздоровления, женщины вместе с Джеком вышли в прихожую.
— Простите меня, — обратился он к Рейчел и Оливии. — Я просто не мог видеть, как она мучается. Оливия вздохнула.
— Ладно, может, это и к лучшему. Ее действительно стоит показать доктору.
— Мой лучший друг по колледжу — практикующий терапевт. Позвоню ему из квартиры Молли и попрошу осмотреть ее.
— Хочешь, я присмотрю за ней, пока тебя не будет? — спросила Рейчел.
Джек вздохнул с облегчением.
— Я надеялся, что кто-нибудь из вас это предложит!
В сумочке, оставленной на кухонном столе, Джек нашел водительские права Молли с адресом и ключи от квартиры. Двадцать минут спустя он уже рылся в ее гардеробе.
Едва войдя в дом, Джек поразился тому, с каким мастерством Молли обустроила свою крохотную квартирку. На окне в гостиной не было занавесок благодаря этому комната весьма скромных размеров казалась больше и просторнее. Пол был покрыт черным ковром с золотыми узорами. Широкий удобный диван, столик кофейного цвета, два черных кресла, вьющиеся растения на окнах — все придавало гостиной дух изящества и элегантности.
Спальня Молли тоже ничем не напоминала типичное женское «убожество в цветочек». Напротив, вишневое дерево кровати, атласные салфетки цвета шампанского на комоде и туалетном столике, темно-красное покрывало и многоцветные подушечки на постели являли собой прекрасную цветовую гамму и свидетельствовали об отменном вкусе хозяйки. Все здесь лежало на своих местах, все сияло безукоризненной чистотой.
Оглядываясь кругом, Джек невольно сравнивал эту крошечную дешевую квартирку, заботливыми руками Молли превращенную в уютное и элегантное жилище, с собственным домом — огромным, дорогим, но пустым и неухоженным.
Достав две пары джинсов, Джек закрыл нижний ящик комода. Здесь лежали майки, джинсы и пара свитеров, но не было того, что понадобится Молли в ближайшие несколько дней, — ни одежды, в которой можно пойти на работу, ни чулок, ни белья.
Вспомнив, что Барбара держала интимные предметы туалета в верхних ящиках, Джек со вздохом открыл небольшой ящичек на уровне груди. В глаза ему бросились веселые пастельные тона: нежно-розовый, небесно-голубой, солнечно-желтый.
Тяжело сглотнув, он сунул руку внутрь. Пальцы его ощутили прохладное прикосновение шелка. Не думая ни о практичности, ни о сочетании цветов, Джек вытащил наугад два лифчика. Один — персиковый, с глубоким вырезом, игриво отороченный кружевами. Другой черный, очень простой, без всяких финтифлюшек, которые здесь и не требовались, — одного цвета и материала было достаточно, чтобы свести мужчину с ума.
Поспешно оторвав взгляд от соблазнительных вещиц, Джек сунул лифчики и несколько пар трусиков в чемодан, который нашел в стенном шкафу. Было легко — слишком легко! — представить себе Молли в этих вещичках. Такую нежную, такую женственную… Но Джек не собирался воображать себе Молли в шелку и кружевах. Для него Молли — сотрудница, компетентный работник и хороший человек. И все. Все!
Торопливо, словно стремясь избавиться от наваждения, Джек побросал в чемодан несколько пар колготок, ночную рубашку, халат, висевший на двери ванной комнаты, и вытащил из стенного шкафа три платья.
Когда с одеждой было покончено, Джек присел на диван в гостиной и набрал номер доктора Тима. В ответ раздался голос автоответчика. Джек продиктовал номер своего сотового. Он не хотел, чтобы Тим перезванивал ему домой, — еще наткнется на Молли, а та Бог знает что ему наговорит!
Поставив чемодан на заднее сиденье, Джек направился к дому. Не успел он выехать на дорогу, как зазвонил сотовый телефон.
— Тим, это ты? — воскликнул Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
— Что-что она вообразила?
— Что вышла за меня замуж.
Воцарилось оглушительное молчание. В комнате отдыха корпорации «Баррингтон» стояла такая тишина, что, урони кто-нибудь булавку, послышался бы раскат грома.
Здесь собрались все близкие подруги Молли. Патриция Пил, пухленькая зеленоглазая блондинка из отдела кадров. Синди Купер, брюнетка с карими глазами, собиравшаяся замуж за Кайла Прентиса. София Шеферд, секретарша, белокурая и голубоглазая, словно сошедшая со страниц модного журнала. Оливия Макговерн-Хантер, статная зеленоглазая красавица с волосами цвета осенней листвы, которая несколько месяцев назад вышла замуж за Лукаса Хантера. Рейчел Синклер, яркая синеглазая брюнетка из отдела бухгалтерии. «Если кто-то сможет мне помочь, — думал Джек, — то только подруги Молли».
Но вот беда: они молчали как убитые.
— Вчера мы закончили в срок трудное задание, заговорил Джек, прерывая молчание и надеясь, что услышит хоть что-нибудь в ответ, — и всем отделом отмечали это в «Махони». Молли весь вечер была рассеянна, думала о чем-то своем. Вот почему, когда все разошлись, я пригласил ее потанцевать.
София подняла брови. Рейчел кашлянула. Синди недоверчиво переспросила:
— Что-что?
— Пригласил потанцевать. Мне хотелось с ней поговорить. Но не успели мы сделать и трех шагов, как какой-то хулиган перепрыгнул через бильярдный стол и врезался в Молли. Она упала и ударилась головой.
Снова глухое молчание. Пять пар глаз уставились на Джека, словно на сумасшедшего или лжеца… а может быть, того и другого разом.
Джек поежился, понимая, что вынужден продолжать рассказ.
— Она не потеряла сознания и уверяла, что прекрасно себя чувствует, но я уговорил ее поехать ко мне.
— К тебе? — выдохнула Оливия.
— Ну да, чтобы не оставлять ее одну на ночь и убедиться, что с ней все в порядке.
— Да о чем ты думал, когда тащил ее к себе? воскликнула Оливия, инстинктивно положив ладонь на округлившийся живот. В голосе ее явственно звучало обвинение.
— Послушай, она сильно ударилась, — поспешно объяснил Джек. — Я не хотел, чтобы она садилась за руль. А в машине она заснула, не успев сказать мне своего адреса. Все вполне логично! По крайней мере, тогда казалось логичным.
— Верно, — заметила Патриция. — Повезло тебе, что у тебя безупречная репутация! Будь на твоем месте кто-то другой, я бы подумала…
— Подумай лучше о том, что теперь делать! Черт знает что такое! С чего ей вообще взбрело в голову, что мы женаты?
Оливия посмотрела на Рейчел, Рейчел — на Патрицию, Патриция — на Софию, София — на Синди, а Синди завопила:
— А я-то что? Я ничего не говорила!
— О чем? — подозрительно осведомился Джек.
— О том, что Молли уже несколько лет о тебе мечтает, — с глубоким вздохом призналась Оливия. — Догадываюсь, почему она вообразила себя твоей женой: это сочетание удара по голове, утреннего пробуждения в твоей постели… и ее собственных фантазий.
— О Боже мой! — простонал Джек, проведя рукой по волосам. — Что же мне теперь делать?
— Думаю, Джек, — заговорила София, — лучше нам заняться этим делом. Если мы после работы поедем к тебе и все объясним Молли, может быть, нам она и поверит. Да и лучше, чтобы эта неприятная новость исходила от нас.
— А может быть, стоит ей увидеть нас, как память к ней вернется! — добавила Рейчел.
— Вы правы. Так и сделаем, — согласился Джек. — Итак, в четыре часа встречаемся на стоянке.
Глава 3
Джек завел свой «блейзер» в гараж, а сослуживицы Молли припарковались перед домом. Дом Джека, просторный, двухэтажный, белый, с веселыми зелеными ставнями, был обсажен кустами, у крыльца разбита лужайка. Стояла весна, кусты и цветы уже начали цвести, придавая дому, в котором Джек, можно сказать, почти не жил, уютный и обжитой вид.
Окна на задней стороне выходили на внутренний дворик с бассейном, окруженным асфальтированной дорожкой. Поскольку гараж располагался не спереди, а сбоку, гостьи могли видеть все это великолепие. Они молчали, но по расширенным глазам и любопытным взглядам Джек догадался, что его дом произвел на подруг Молли большое впечатление.
По боковой дорожке Джек повел гостей к застекленной парадной двери и впустил в прекрасно обставленный холл.
— Молли! — позвал он. — Молли!
Та с сияющей улыбкой вылетела ему навстречу. Она была по-прежнему во вчерашнем наряде — шелковой блузке и джинсах, — но сверху повязала передник, который надевал сам Джек, когда возился на кухне, с шутливой надписью: «Все мы любим кушать, а посуду мыть?»
— Милый, ты вернулся! — воскликнула Молли и, обвив шею Джека руками, страстно поцеловала его.
Джек напрягся всем телом, тщетно борясь с собственной реакцией на теплые, влажные девичьи губы, прижимающиеся к его губам. Но скоро он понял, что сопротивление бесполезно, и отдался сладостному дурману. Весь поцелуй продолжался не более десяти секунд и любопытным наблюдательницам, должно быть, показался вполне целомудренным; однако Джеку поцелуй Молли принес неожиданно острое чувственное наслаждение.
Молли отступила назад и улыбнулась ему. Только теперь она заметила подруг.
— О, да ты и девочек привел!
Джек не знал, смеяться или плакать. С одной стороны, она прекрасно помнит своих приятельниц, с другой, называет его «милым» и набрасывается с поцелуями! А самое ужасное, что Джек начал привыкать к поцелуям Молли. Да нет, не просто привыкать — ему понравилось!
— Да, Молли, — начал он, откашлявшись, — я пригласил сюда твоих подруг, чтобы…
— Чтобы они посмотрели на мой новый дом! — прервала его Молли и, подхватив под руку Софию, повлекла ее за собой в скудно меблированную столовую. — Сами видите, здесь ужасный беспорядок, обратилась она уже ко всем вместе. — Вы же знаете, как это бывает. Всего полтора месяца женаты, и до дома пока руки не дошли.
— Разумеется, — вежливо откликнулась Оливия и, дождавшись, пока Молли отвернется, переглянулась с Джеком.
Молли продолжала возбужденно болтать о том, как «они с Джеком» собираются обставить «их» столовую — столовую, в которой пока что не было ничего, кроме гарнитура вишневого дерева. Ни картин на стенах, ни цветов — никаких мелочей, создающих уют. Даже скатерти на столе не было.
Тем временем Оливия незаметно выскользнула обратно в холл, где ждал Джек.
— Теперь видишь? — спросил он, отойдя подальше, чтобы Молли их не услышала.
— Глазам своим не верю! — покачала головой Оливия. — За одну ночь она прожила целую воображаемую жизнь!
— Слава Богу, ты на моей стороне! Была минута, когда мне стало казаться, что это я сумасшедший!
— Нет, ты не сумасшедший, — подтвердила Рей-чел, вслед за ними вышедшая из столовой. — Подумать только, она в самом деле во все это верит!
— Что же мне делать?
— У тебя две возможности, — ответила Рейчел. — Можешь все ей объяснить, а можешь молчать и надеяться, что она не уменьшит твой банковский счет. У Молли настоящий талант декоратора, отличный вкус и куча грандиозных идей!
— О Боже мой! — Джек провел ладонью по лицу. — Сегодня утром я пытался все объяснить, но она не поверила!
— И встреча с нами не пробудила ее воспоминаний, — уныло заметила Рейчел.
— Нам нужно какое-то подтверждение… — задумчиво произнесла Оливия. — Вот, придумала! Сегодня она в той же одежде, что и вчера. А все мы знаем, что Молли ни за что не наденет одну и ту же блузку два дня подряд! Значит, нужно ей показать, что ее одежды здесь нет. Это и будет доказательством, что она здесь не живет. А дальше она сама сообразит, что, раз не живет с тобой, значит, вы и не женаты.
— Хм, неплохая мысль, — заметил Джек, обрадованный тем, что кто-то наконец предложил хоть что-то конкретное. — Может сработать, если правильно подать.
— Что значит «правильно»? — подала голос Рейчел, оглянувшись через плечо на сияющую Молли. — Как ни подай, ей будет больно.
Оливия решительно тряхнула головой.
— Джек уже пробовал. Теперь наша очередь.
— Только не я! — ахнула Рейчел.
— Ну, Рейчел, кому-то из нас придется. Думаю, быстрее и проще всего будет, когда мы войдем в спальню и спросим, где Молли держит свои вещи. Объяснять наш план остальным нет времени. Одна из нас спросит, где одежда, а другая подтолкнет Молли к пониманию, что одежды нет, потому что Молли здесь не живет.
Рейчел тяжело вздохнула.
— Ладно. Я спрошу, где вещи. А подталкивать будешь ты.
— А я скажу, что мы не женаты, — вставил Джек, снова почувствовав свою ответственность и не желая целиком перекладывать грязную работу на чужие плечи.
Тем временем Молли вывела своих «экскурсанток» из столовой и повела вверх по лестнице. Джек, Рейчел и Оливия пристроились в конце процессии. Все вошли в спальню. Джек словно взглянул на свою комнату новыми глазами: впервые за много лет он подумал о том, как по-спартански она обставлена. За пять лет, что Джек Кавано прожил в этом доме, он много раз собирался закончить меблировку, которую начал еще вместе с женой. И всякий раз находил какие-то отговорки, чтобы этим не заниматься. Мог ли он предположить, что, увидев полуобставленные комнаты, одна из его служащих вообразит, что вышла за него замуж?
Джек озадаченно покачал головой. В каком-то смысле он получил по заслугам. Давно пора было обставить дом и покончить с этим. Но всякий раз, как Джек пытался закончить то, что начала Барбара, сердце его болезненно сжималось и он отказывался от этой затеи. И теперь прошлое вновь встало на пути настоящего: дом, лишенный мебели, дом с голыми стенами Молли приняла за то, чем он, в сущности, и являлся. За будущее семейное гнездышко. Она увидела, что покрывало на кровати и шторы на окне не подходят друг другу, и догадалась, что у обитателей дома не было времени или денег, чтобы купить все необходимое. Она не увидела ни картин, ни безделушек, потому что такие вещи приходят с годами с годами счастливой семейной жизни.
— Какая прекрасная, просторная комната! — заметила Патриция, покосившись на Джека. Она явно не знала, что сказать.
Прежде чем Джек успел ответить, заговорила Оливия:
— Что за спальня без большого гардероба!
— У нас есть гардероб, — ответила Молли и, подойдя к внушительному стенному шкафу, торжественным жестом фокусника распахнула двойные двери.
Женщины переглянулись. Наконец вперед выступила Рейчел.
— Молли, милая, — осторожно начала она, — я не вижу здесь твоих вещей.
— Верно, их здесь нет, — с легким удивлением ответила Молли, словно сама только что это заметила.
— Странно, — заметила Оливия, — если вы женаты уже полтора месяца…
— Два, — немного смутившись, поправила Молли.
— А минуту назад ты сказала «полтора», — вступила в разговор София.
— Я хотела сказать «два».
Оливия обняла Молли за плечи и усадила на кровать.
— Твоей одежды здесь нет. Ты не помнишь, когда вышла замуж. Может быть, ты на самом деле не замужем?
— Но… как же так… — Джек готов был вступить в разговор, но Молли подняла огромные, карие, полные слез глаза — и внутри у него что-то оборвалось. Взгляды их встретились, и на несколько секунд Джек забыл обо всем, кроме того, как она прекрасна и как несчастна. — Джек, — взмолилась она, — скажи им, что мы с тобой женаты! Расскажи про наше первое свидание, помнишь ужин при свечах? — Не дав ему ответить, она снова обернулась к Оливии:
— Ты же помнишь нашу свадьбу! И мой кружевной шлейф в двадцать пять футов длиной!
Но Оливия молчала.
— Нет, — тихо, словно сама себе, произнесла Молли, — ты не могла забыть мой кружевной шлейф. — Она снова обернулась к Джеку:
— Не знаю, что здесь происходит, Джек, но если это шутка, то очень жестокая. — Взгляды их встретились. Глаза Молли блестели от слез. — Джек! — (Он тяжело сглотнул). — Джек!
Молли сжала губы, чтобы они не дрожали. И в этот миг Джек понял, что не сможет сделать то, что от него требуется. Просто не сможет.
— Верно, милая, — ответил он, садясь с ней рядом. — Прости меня. Это была шутка, и неудачная. Прости. Ты права. Конечно, ты моя жена.
На несколько секунд воцарилась тишина. Затем Рейчел ахнула, София охнула, Оливия издала стон, Патриция тяжело вздохнула, а Синди в отчаянии рухнула на диван.
— А где же моя одежда?
— Кое-что я спрятал, чтобы подшутить над тобой, а остальное мы еще не привезли с твоей квартиры, морщась, ответил Джек.
Надо же было свалять такого дурака! Но он не мог видеть, как страдает Молли. «И потом, — добавил про себя Джек, стремясь найти рациональное объяснение своему поступку, — она так уверена в своей правоте, что, возможно, грубое разрушение иллюзии принесет ее психике больше вреда, чем пользы».
— Я сегодня же съезжу туда и привезу все, что может тебе понадобиться, — прибавил он. — Но сделай мне, пожалуйста, одно одолжение.
Молли сморгнула слезы и слабо улыбнулась ему.
— Какое?
— Ложись в постель, а я позвоню одному своему другу, доктору. Пусть он заедет и проверит, все ли с тобой в порядке.
— Но я отлично себя чувствую!
— Меня беспокоит твоя память.
— Ну ладно, — согласилась Молли и откинулась на подушку.
— Вот и молодец, — похвалил ее Джек и поцеловал в лоб, подумав, что это уже становится привычкой.
Попрощавшись с Молли и пожелав ей выздоровления, женщины вместе с Джеком вышли в прихожую.
— Простите меня, — обратился он к Рейчел и Оливии. — Я просто не мог видеть, как она мучается. Оливия вздохнула.
— Ладно, может, это и к лучшему. Ее действительно стоит показать доктору.
— Мой лучший друг по колледжу — практикующий терапевт. Позвоню ему из квартиры Молли и попрошу осмотреть ее.
— Хочешь, я присмотрю за ней, пока тебя не будет? — спросила Рейчел.
Джек вздохнул с облегчением.
— Я надеялся, что кто-нибудь из вас это предложит!
В сумочке, оставленной на кухонном столе, Джек нашел водительские права Молли с адресом и ключи от квартиры. Двадцать минут спустя он уже рылся в ее гардеробе.
Едва войдя в дом, Джек поразился тому, с каким мастерством Молли обустроила свою крохотную квартирку. На окне в гостиной не было занавесок благодаря этому комната весьма скромных размеров казалась больше и просторнее. Пол был покрыт черным ковром с золотыми узорами. Широкий удобный диван, столик кофейного цвета, два черных кресла, вьющиеся растения на окнах — все придавало гостиной дух изящества и элегантности.
Спальня Молли тоже ничем не напоминала типичное женское «убожество в цветочек». Напротив, вишневое дерево кровати, атласные салфетки цвета шампанского на комоде и туалетном столике, темно-красное покрывало и многоцветные подушечки на постели являли собой прекрасную цветовую гамму и свидетельствовали об отменном вкусе хозяйки. Все здесь лежало на своих местах, все сияло безукоризненной чистотой.
Оглядываясь кругом, Джек невольно сравнивал эту крошечную дешевую квартирку, заботливыми руками Молли превращенную в уютное и элегантное жилище, с собственным домом — огромным, дорогим, но пустым и неухоженным.
Достав две пары джинсов, Джек закрыл нижний ящик комода. Здесь лежали майки, джинсы и пара свитеров, но не было того, что понадобится Молли в ближайшие несколько дней, — ни одежды, в которой можно пойти на работу, ни чулок, ни белья.
Вспомнив, что Барбара держала интимные предметы туалета в верхних ящиках, Джек со вздохом открыл небольшой ящичек на уровне груди. В глаза ему бросились веселые пастельные тона: нежно-розовый, небесно-голубой, солнечно-желтый.
Тяжело сглотнув, он сунул руку внутрь. Пальцы его ощутили прохладное прикосновение шелка. Не думая ни о практичности, ни о сочетании цветов, Джек вытащил наугад два лифчика. Один — персиковый, с глубоким вырезом, игриво отороченный кружевами. Другой черный, очень простой, без всяких финтифлюшек, которые здесь и не требовались, — одного цвета и материала было достаточно, чтобы свести мужчину с ума.
Поспешно оторвав взгляд от соблазнительных вещиц, Джек сунул лифчики и несколько пар трусиков в чемодан, который нашел в стенном шкафу. Было легко — слишком легко! — представить себе Молли в этих вещичках. Такую нежную, такую женственную… Но Джек не собирался воображать себе Молли в шелку и кружевах. Для него Молли — сотрудница, компетентный работник и хороший человек. И все. Все!
Торопливо, словно стремясь избавиться от наваждения, Джек побросал в чемодан несколько пар колготок, ночную рубашку, халат, висевший на двери ванной комнаты, и вытащил из стенного шкафа три платья.
Когда с одеждой было покончено, Джек присел на диван в гостиной и набрал номер доктора Тима. В ответ раздался голос автоответчика. Джек продиктовал номер своего сотового. Он не хотел, чтобы Тим перезванивал ему домой, — еще наткнется на Молли, а та Бог знает что ему наговорит!
Поставив чемодан на заднее сиденье, Джек направился к дому. Не успел он выехать на дорогу, как зазвонил сотовый телефон.
— Тим, это ты? — воскликнул Джек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15