— Я обещаю, что никому ничего не расскажу, — сдержанно сказала она. — А теперь мне хочется, чтобы ты…В этот момент зазвонил телефон, стоявший в двух шагах от Жасмин.Она поспешно сняла трубку.— Да?В трубке слышался шум железной дороги, и Жасмин сразу успокоилась. Через секунду раздался тоненький голосок Рони:— Жасмин, это ты? Я в Берлине. Я сбежала. Можно… приехать к тебе?— Конечно. Ты где? Мне забрать тебя?— Нет, я возьму такси.Жасмин было жаль сбережений Рони, но она уважала ее самостоятельность.— Карл-Маркс-штрассе, ты ведь знаешь? Хорошо, тогда я тебя жду. И если будут проблемы, сразу же звони.— Ладно, договорились. — Роня повесила трубку.На лице Фалька, поднявшегося с дивана, появилась неуверенная улыбка, смешанная с тоской и облегчением.Жасмин сделала успокаивающий жест рукой.— Роня в Берлине.— Слава Богу! — Он сжал пальцы в кулак и вышел на балкон, так и не выразив ей свою признательность.— Она будет здесь приблизительно через четверть часа, продолжала Жасмин. — И поэтому будет лучше, если ты сейчас уйдешь.Фальк повернулся к ней.— Но…— Да, — твердо сказала она. — И не только потому, что ты беспричинно обидел меня, а потому, и прежде всего потому, что так будет лучше для Рони.— Но ты ведь не думаешь, что я действительно собирался задать ей головомойку?— Нет. Но Роня убежала из дому. Конечно, с ее стороны это ужасный поступок, хотя и мужественный. Думаешь, ей приятно будет рассказывать своим детям и внукам, пожимая плечами, что отец сразу догадался, где искать беглянку, и уже поджидал ее? Не стоит оскорблять уязвленное детское самолюбие, даже если ты далек от понимания, как могут переживать другие люди.Наступила пауза. Казалось, Фальк растерялся и не находил нужных слов в свое оправдание. Потом он коротко произнес:— Понятно. — Схватив свой пиджак, он направился к выходу и возле двери еще раз обернулся. — Я думаю, ты не станешь возражать, если я подожду свою дочь у входа в подъезд?— Тогда постарайся, чтобы она не заметила тебя. Если Роня не захочет остаться у меня, то нам будет тяжело найти ее в этом огромном городе.Фальк нахмурился.— У тебя что, на все есть готовый ответ? — Он рывком открыл дверь и бросил на прощание: — Я буду у своей матери в доме на Ваннзе. У тебя есть номер телефона?С этими словами он покинул ее квартиру. ГЛАВА 18 Через полчаса Роня, не сдерживая текущих ручьем слез, бросилась в объятия Жасмин. Жасмин гладила ее по русым волосам, подливала ей колу и принесла в гостиную поднос с бутербродами, которые Роня уплетала с таким же аппетитом, как час назад ее отец, вернее, дядя. По крайней мере, темпераментом они были похожи.Не особо соблюдая сюжетную линию, Роняя рассказала о том, как они вчера поссорились с Фальком. У него был выходной. И по какой-то непонятной причине он вдруг поинтересовался, сделала ли она домашнее задание по математике. Вместо того чтобы сразу сказать ему правду, она обманула его, заявив, что не может найти тетрадь. Роня не могла объяснить, почему она так поступила, но этот воспитательный порыв Фалька очень сильно разозлил ее. Она кричала на него, говорила, что ему никогда не было дела до родной дочери, что дороже всего на свете для Фалька его драгоценная яхта. Кроме того, Роня заявила, что ей вообще больше всех нравится Жасмин, которая никогда не придирается к ней по мелочам. Роня упрекнула его и в том, что он не хотел подарить ей электронные шахматы, не говоря уже о мобильном телефоне, который есть у всех ее одноклассников.Жасмин представила эту перепалку, зная, что Фальк с его характером тоже, конечно, не молчал. Как бы там ни было,Роня решила убежать, тем более что была уверена: для ее матери тоже будет лучше, когда дочери нет рядом. «Мама этого даже не заметит», — думала девочка, разбивая свою копилку. Она доехала на «Молли» до Бада Доберана, села на поезд, который привез ее в Росток, а потом пересела в поезд на Берлин. В результате она потратила почти все свои сбережения.И теперь она здесь.Жасмин по достоинству оценила решительность и храбрость Рони.— Я могу остаться у тебя навсегда? — спросила Роня, заглядывая ей в глаза.— Но ведь тебе нужно посещать школу.— А разве нельзя тут ходить в школу?— Вообще-то, можно. Но по закону требуется получить разрешение твоих родителей. Тебе ведь еще нет восемнадцати.— А ты не можешь меня удочерить?Жасмин улыбнулась.— У тебя есть родители. И так как ты не сирота, никто не может этого сделать.— Ну и ладно!Жасмин дала ей возможность позлиться наедине, а сама отнесла тарелки и стаканы в кухню.Вдруг Роня сказала:— Может, папа и разрешит, чтобы я жила у тебя.— Я уверена, что для начала ты должна спросить у него. Но по правде говоря, Роня, я думаю, что папа очень расстроится, если ты его об этом попросишь. Он, я заметила, очень тебя любит.— А почему он тогда устроил скандал? Это ведь несправедливо. И все из-за какого-то домашнего задания.— Боюсь, что тут дело в другом. Скорее всего, твой отец рассердился из-за того, что ты обманула его. Взрослые плохо реагируют на ложь.— Как глупо, ведь они тоже часто лгут.— Тебе не кажется, что дети частенько бывают несправедливы к своим родителям? — улыбаясь, спросила Жасмин. —Честно говоря, — продолжала она, — твои бабушка и дедушка очень за тебя волнуются. Они как раз вовремя успели заметить, что их внучка исчезла.— Черт!— Да, но рано или поздно твои родные все равно заметили бы это. Я думаю, что тебе стоит позвонить им и успокоить. Они сейчас на Ваннзе.Роня нервно кусала губы.— А папа тоже рассержен?— Нет, — серьезно сказала Жасмин. — Он в полном отчаянии.— Тогда он точно будет меня ругать.— Очень даже может быть, Роня. Он так боится потерять тебя, что, наверное, не сдержится и отругает свою строптивую дочку. Но и ты ведь не ангел, когда волнуешься, не правда ли?Через некоторое время Роня согласилась позвонить бабушке. Жасмин тактично удалилась в кухню и слышала только обрывки фраз.Через несколько минут Роня прибежала, и спросила, может ли она переночевать у нее. Жасмин утвердительно кивнула головой. Потом Роня появилась снова и сказала, что бабушка хочет поговорить с ней.Жасмин пошла в гостиную и взяла трубку. Адельтрауд извинилась за беспокойство и поблагодарила ее.— Если тебя устраивает, то Фальк заберет Роню завтра утром.— Для меня было бы лучше, если бы я сама привезла ее к тебе в дом на Ваннзе, — возразила Жасмин. Она больше не хотела видеть Фалька в своей квартире, после, того как выставила его за дверь.— Как хочешь, — ответила Адельтрауд. — Но я не хотела бы утруждать тебя.— Нет-нет, мне так удобнее. Нормально, если я приеду к десяти? Или это уже поздно?— Приезжай, когда тебе удобно. Я всегда рада тебя видеть. Сегодня наш с тобой разговор резко прервали, и ты, как мне показалось, не успела о чем-то рассказать.После того как все самое неприятное для Рони было позади, они расставили шахматы и уселись играть. За этим занятием их застал Рольф, пришедший в половине девятого.— А ты кто? Ах, Роня. Очень приятно, — сказал он не особо приветливо.— Здравствуйте, — ответила Роня тоже без энтузиазма.— Роня, шах и мат, — сказала Жасмин. — А теперь марш в кровать.— Я еще должна отыграться.— На сегодня хватит.— А завтра?— Если ты проснешься в семь утра. А сейчас иди спать. — Жасмин встала и, пока Роня была в ванной, приготовила ей постель. Тем временем Рольф налил себе бренди со льдом. Жасмин уложила Роню, заботливо укрыла ее, пожелала спокойной ночи и закрыла дверь.Рольф, стоя у открытой балконной двери, допивал уже второй стакан.Жасмин упала на диван.— Что здесь делает эта Роня? — спросил он.— Тебя это не касается.Рольф слегка качнул стакан, и льдинки ударились о его стеклянные стенки.— Разве она не ходит в школу?— Рольф, — теряя терпение, раздраженно спросила Жасмин, — зачем ты пришел?— Чтобы ты выслушала меня!Жасмин взяла себя в руки и приготовилась внимательно слушать.— Как ты вообще додумался прийти ко мне после того, что натворил сегодня? Зачем ты рассказал Глории, что я встречалась с Ксандрой и Ахимом?— Тебя не было в офисе, и никто не знал, где тебя найти.— Рольф, у меня есть мобильный. И вообще, Глория могла бы подождать хотя бы пару часов. Рольф, ты меня предал.По-другому это никак не назовешь.— Жасмин, все как раз наоборот: ты поставила под угрозу репутацию фирмы, а значит, и мою тоже.Жасмин засмеялась.— Если тебе так больше нравится, то можешь расценивать это именно так. Ты уже решил, что тебе дороже Глория и фирма, а не я. И это твое решение. Глория меня бессрочно уволила. А между мной и тобой все кончено.Он сделал еще один глоток.— Если ты так считаешь, то мне лучше уйти.— Всего хорошего.Но за этим последовал бесконечный спор о том, кто виноват и как нужно поступать в подобных жизненных ситуациях.Когда около часа ночи Жасмин наконец легла в постель, ей казалось, что ее голова раскалывается на части и она никогда больше не сможет думать. Все внутри так кипело, что она не могла уснуть. ГЛАВА 19 Адельтрауд принимала у себя заказчика, а Фальк вышел из дома, чтобы привести в порядок лодку, привязанную за домом. Босиком, в дырявой футболке и старых потертых джинсах, он тщательно соскабливал облупившуюся краску с деревянной поверхности лодки. На мостике лежали штормовка, трос, ржавый якорь и несколько канистр. Оставшиеся в лодке весла мешали Фальку, но он неукоснительно придерживался правила: пока лодка стояла на воде, весла должны быть в ней, а не в каком-нибудь другом месте. Услышав шаги на мостике, Фальк обернулся — это была Роня. За ней по берегу шла Жасмин. На ней были летние джинсы и футболка с рисунком из светло-зеленых, оранжевых и розовых кругов, а на ногах — шлепанцы на шпильке. В своей легкой одежде Жасмин притягивала взгляд, и Фальк подумал, что все дело в ярких деталях, которые бросались в глаза: пластиковые пляжные шлепанцы и рисунок на футболке, напоминающий космический корабль «Орион», только цветной. Впрочем, Жасмин это было к лицу, и он готов был признать, что она выглядит превосходно, не говоря уже о ее прекрасных медно-золотистых волосах до плеч.Фальк вылез из лодки и протянул руки девочке. Роня подбежала к нему и уткнулась носом в его футболку. Он прижал ее к себе, осторожно поддерживая на узком мостике.— Ты все еще злишься на меня? — спросила Роня.— Нет.Пока Роня запрыгивала в лодку, он повернулся к Жасмин, которая оставалась стоять на берегу. Сняв шлепанцы, потому что каблук утопал в песке и мохе, она пошла босиком. Красивые вещи не могут быть практичными, считал Фальк и, как всегда, удивился, как это женщинам удается ходить на шпильках. В любом случае Фальку было невдомек, что Жасмин нарядилась по последней моде не ради него, а для себя самой, как это делают женщины, когда хотят забыть о переживаниях или стремятся привлечь к себе внимание на вечеринке или при встрече с подругами.Вчера он очень сильно обидел ее, и, возможно, она ему этого никогда не простит. Он поставил ее на одну доску с Лаурой и предложил денег за молчание. Это самое ужасное, что может позволить себе богатый человек Фальк и сам не знал, зачем он это сделал. Неумышленно оскорбив Жасмин, он подверг ее испытанию, а она выдержала его и вела себя с достоинством, отказавшись от денег. И одновременно от него. Но зачем он мучает себя? Эта женщина никогда не достанется ему, потому что она живет в совершенно ином мире, недоступном для него. Он вспомнил, что видел мужскую куртку, висевшую возле ее шкафа у двери. Насколько Фальку не изменяла память, его звали Рольф.— Привет, — сказал он, когда Жасмин осторожно ступила на мостик — Спасибо, что привезла Роню.— Не за что, — коротко ответила она.Окинув его взглядом с головы до ног, Жасмин посмотрела на лодку.— Мне не очень удобно, — сказал Фальк, — что я стою перед тобой словно какой-то неандерталец. Знаешь, почему мужчины плохо одеваются?Жасмин удивленно посмотрела на него. Он видел, что заинтриговал ее, только не показал этого.— Еще в каменном веке женщины старались наряжаться, дабы привлечь внимание мужчин. Мужчинам же, наоборот, приходилось отпугивать своим видом врага, вызывая у него страх. Поэтому мы протягивали через нос кости, рисовали устрашающие узоры на лице, набрасывали на себя вонючие львиные шкуры, подвязывали пенис и удлиняли его с помощью трубки. Боюсь, что все это еще сохранилось в наших генах.Жасмин невольно рассмеялась, но ее тут же отвлекла Роня, которая стояла в лодке и, широко расставив ноги, раскачивалась. Светлые волны мерно ударялись о столбы мостика.— Смотри, не упади в воду, — не удержался Фальк.Не обращая на него внимания, Роня села и взялась за весла.— Можно мне немножко погрести?— Подожди.Фальк повернулся к Жасмин.— Поедешь с нами или ты даже в одну лодку со мной не сядешь?Жасмин задумалась.— Мне правда очень жаль, что я вчера наговорил тебе. Это было несправедливо и непростительно с моей стороны. Но может быть, однажды ты простишь меня, и мы останемся друзьями?Он видел, как ее ярко-голубые глаза заволокли слезы. Она отвела от него взгляд и стала смотреть на озеро.— Жасмин, честное слово, я от стыда сегодня всю ночь не спал. Я даже пробовал пересчитывать розы на обоях, но и это не помогло. Я насчитал три тысячи шестьсот восемьдесят четыре цветка на каждой полоске, а их всего двадцать две, да еще обои над дверью. И того выходит…Она улыбнулась.— Жасмин, ты просто представить не можешь, как я раскаиваюсь. — Фальк протянул ей руку. — Мир? Ну хотя бы перемирие.— Хорошо, — сказала она.Когда он прикоснулся к ней, им овладело желание взять ее на руки. Но у него не было ни одного шанса, чтобы поддаться этому соблазну, так как Роня, собравшись поднять тяжелые деревянные весла, чуть не уронила их. Он мигом запрыгнул в лодку и схватил оба весла.— Жасмин, скорее! Давай же! — кричала Роня.Она сделала шаг назад.Фальк снова вылез из лодки, чтобы отвязать трос.— Плывите сами, — сказал он. — Я забыл, что мне еще нужно кое-что сделать. Роня, через час вы должны вернуться назад, поняла?Таким образом Фальк поставил Жасмин в тупик, и ей ничего не оставалось, как прыгнуть к Роне в лодку, потому что нельзя было допустить, чтобы ребенок уплыл сам. Жасмин села сзади, а Роня схватила двумя руками весла. Но не успела Жасмин освоиться на своем месте, как Роня подпрыгнула, выскочила из лодки и побежала по мостику.— Бабушка! — кричала она, поднимаясь вверх по берегу, где только что появилась Адельтрауд.Следуя мимолетному порыву, Фальк бросил трос в лодку и запрыгнул в нее сам. От его прыжка лодка резко отошла от мостика. Стараясь удержать равновесие, он сел и сделал пару движений веслами.— Эй! — опомнившись, воскликнула Жасмин. — Что это значит?Он вдруг испугался, что Жасмин прыгнет в воду и поплывет обратно к мостику. Но похоже, она не считала свое положение таким уж трагическим и спокойно сидела в лодке.— Если позволишь, то я с удовольствием украду тебя на полчасика, — улыбаясь, сказал Фальк и начал снова грести.— Зачем?— Сегодня прекрасный день.Жасмин молчала.Он продолжал работать веслами.— У тебя сегодня выходной? Тебе не нужно на работу?— Фрау Геран меня бессрочно уволила.— Да? И за что, если не секрет?— Это долгая история, — неохотно сказала Жасмин.— Мы никуда не торопимся, — заметил он.Но Жасмин отрицательно мотнула головой и опустила руку в воду.— Это из-за меня? — спросил Фальк.Жасмин молчала. Ее пальцы скользили по воде и оставляли за собой едва заметный след. Вытащив руку из воды и вытерев ее, Жасмин посмотрела на Фалька.— Почему ты до сих пор не рассказал своей матери, как я зарабатываю деньги?— Я и не думал, что для тебя это важно — расскажу я ей или нет.— Понятно. Ты намекаешь, что я должна это сделать сама.Фальк не торопился отвечать, и его красноречивое молчание только подтверждало ее догадку.— Фальк, но это ведь не так легко, как может показаться на первый взгляд. Я не могу просто так ей рассказать, почему приехала на Троицу в Пеерхаген. Ведь тогда придется признаться, что и ты обо всем знал. И как Адельтрауд отнесется к своему любимому сыночку, который все знал и ничего не сказал? Ты не боишься, что она разочаруется в тебе?Фальк с недоумением посмотрел на Жасмин, а потом ответил:— А ведь правда. Я даже об этом не подумал.— Вот видишь! — Жасмин улыбнулась, довольная тем, что он согласился с ней.— И все-таки нет, — сказал он вдруг. — Твоя тактичность здесь излишня. Мама не стала бы на меня сердиться из-за того, что я держал язык за зубами.— Ты в этом уверен?— Абсолютно. Для моей матери я самый лучший и самый красивый, независимо от того, что я делаю. Она ведь моя мать.На лицо Жасмин, блестевшее в рассеянных лучах знойного летнего дня, упала тень. Фальк замолчал и нагнулся.— Разве твоя мать не такая?Она смущенно улыбнулась.— Моя мать, сколько я помню, всегда боялась, чтобы я не опустилась на дно.Фальк засмеялся.— Но для своего отца ты уж точно была принцессой?— Я так не думаю. — Она с горечью усмехнулась. — Я выросла среди машин, и, пока мне не исполнилось четырнадцать лет, все принимали меня за мальчишку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37