Создавалось впечатление, будто ребенок был из бедной семьи. К тому же Жасмин уже приходилось видеть детские комнаты у Лизелотты и ее подруг, сделанные за счет комитета социальной помощи. И они выглядели лучше, уютнее, там было больше игрушек.Когда Роня проиграла компьютеру свою первую игру, ее глаза не утратили азартного блеска. Совсем наоборот, после поражения на ее круглом лице появилась твердая решимость и желание победить. Но вскоре Жасмин заметила, что девочка заерзала от усталости и напряжения, и предложила ей выйти на улицу и сходить куда-нибудь поесть мороженого. Они прошли мимо игровой площадки в городском лесопарке, прокатились на карусели, а потом отправились в сторону Остзе-штрассе, которую от пляжа отделяла посадка деревьев. Погрузившись с головой в свои мысли, Роня шла, разбрасывая ногами песок.— Я хочу тебя кое о чем спросить, — сказала Жасмин, когда они сели на скамейку под деревьями недалеко от начала морского моста. Она посмотрела, как Роня облизывала два шарика мороженого, шоколадный и ванильный, и улыбнулась. — Твоя бабушка говорила, что недавно ты показывала ей, как написать и отослать электронное письмо.Роня кивнула.— Ей было стыдно, что она до сих пор этого не умеет. Однажды она ходила по магазинам и зашла к нам в гостиницу.Пока мамы не было, я показала ей, как это делать, на нашем компьютере в бюро. Это ведь очень просто.— Но сложно для бабушек, — вставила, улыбаясь, Жасмин.— Она тогда все поняла, и мы с ней потренировались, — продолжала Роня. — Адельтрауд хотела написать электронное письмо, но не знала кому. Под рукой была газета, а там объявление одного агентства, которое брало на себя все заботы, если кто-то хотел выйти замуж или жениться не на том человеке. Вот мы им и написали. Бабушка написала первое предложение, я — второе. Мы еще хотели подписаться как дочь разбойника, но бабушка случайно нажала кнопку «Отправить». Но так тоже нормально, ведь с таким письмом ничего и не придумаешь.— А у тебя есть подруги, с которыми ты переписываешься по электронной почте?Доедая мороженое, Роня покачала головой.— Нет, я научилась этому сама. Мама дает мне писать ответы, когда люди интересуются, есть ли у нас свободные комнаты. Мама не любит всякие изобретения техники, ей больше по душе аюрведа.Они еще долго болтали. Роня рассказывала о школе, учителях и одноклассниках, и Жасмин поняла, что девочку частенько ругают за ее рассеянность и неусидчивость. Арифметика была ее любимым предметом, хотя она и не всегда правильно считала, решая задачки. Рассказывая, Роня весело болтала ногами. Казалось, что ребенок мог пребывать только в двух состояниях — медлительно-безразличном или нервозном. И то, и другое было тяжело вытерпеть взрослому человеку.— Это ты из-за Кико не хочешь быть на яхте отца, я права? — спросила Жасмин, как только Роня умолкла.— Да. Когда попугай меня видит, он кричит как ненормальный. А у меня от этого болят уши. Один раз он даже сел мне на голову. А потом, когда я попыталась согнать его, он ударил меня клювом. Но папе об этом не нужно знать.— Почему?— Потому что… — Казалось, ноги Рони не знают устали. — Потому что Кико — это все, что у него есть.Эта фраза, похоже, была подслушана девочкой в разговоре взрослых людей.— Но у него же есть ты, — возразила Жасмин.Некоторое время они молчали. Роня была занята пережевыванием вафли. Было видно, что эта тема не особо интересовала ее. Возможно, и не было никакой необходимости продолжать беседу. Жасмин начинала догадываться, что проблема маленькой Рони таилась в чем-то другом.Около трех часов дня зазвонил ее мобильник. На дисплее высветился номер бюро Глории. Жасмин ответила.— Почему ты не звонишь? — с места в карьер начала Глория. — Ты разве не получила мое сообщение?— Какое сообщение?— У нас есть заказчик, тот, что послал анонимное письмо.— Что?— Да, представь себе, он объявился сегодня утром. Угадай, кто это.Даже если Жасмин догадывалась, о ком идет речь, она не могла произносить имена, которые знала Роня. Но ей не хотелось прерывать разговор с Глорией, вновь упомянув чаек на берегу.— Это Фальк Розеншток, — довольно сказала Глория, раскрыв карты.— О!— С минуты на минуту он должен появиться здесь, чтобы подписать договор. Ты что, удивлена?Жасмин действительно не ожидала этого. Ее пульс участился. Сердце билось так сильно, что она не могла осознать сообщение Глории. Фальк уехал в Берлин! Значит, так или иначе, Глория узнает, что Николь — ее старая школьная подруга, которая когда-то увела у нее Северина. Пока она с Роней шла мимо сувенирных магазинов, кафе и ресторанов, страшные картинки одна за другой возникали перед ее глазами. Она отвела Роню в гостиницу, села в машину, достала из сумочки мобильный телефон и стала искать сообщение, о котором говорила Глория. Жасмин нашла его среди прочитанных сообщений с пометкой, что оно было доставлено в десять тридцать семь утра. Но в это время ее телефон был выключен. Или нет? Если сообщение было сохранено среди прочитанных, то его должен был кто-то прочитать.И этим человеком мог быть только Фальк. А потом он выключил ее мобильный, чтобы она не успела сразу что-то заподозрить и, например, предупредить Глорию. А это означало, что Фальк все знал. Теперь он знал не только о том, что она хотела расстроить свадьбу Николь и Северина по личным причинам, но еще и том, что она была профессиональной интриганкой. К тому же теперь ему стало ясно, почему в последнее время некоторые свадьбы, организованные агентством его матери, срывались в самый последний момент.По тротуару мимо нее прошла молодая женщина с большим черным псом. «Как хорошо все-таки иметь собаку», — подумала вдруг Жасмин, набирая номер бюро Глории.Трубку взяла Петра. Жасмин попросила позвать Глорию.— Это сейчас невозможно, — категорично заявила Петра. — Она с клиентом.— Я знаю, — поспешила объяснить Жасмин, — поэтому я и звоню. Это экстренный случай. Ты должна соединить меня с ней.Петра для проформы что-то пробурчала, но через несколько секунд соединила ее с начальницей.— Да? — недовольно произнесла Глория.— Привет, Глория. Это я, Жасмин. Я знаю, что у тебя сейчас клиент и ты не можешь спокойно говорить. Это Фальк Розеншток?— Да…— Я должна предостеречь тебя от него. Он точно не отправлял то анонимное письмо, которое нам прислали неделю назад. Это сделали Адельтрауд Розеншток и ее внучка Роня. Это письмо было своеобразной шуткой.— Понятно.— Хорошо. Я предполагаю, что Фальк Розеншток только разыгрывает перед тобой клиента. Его мать, Адельтрауд, управляет брачным агентством «Золотая Роза», и мы, ничего не подозревая, расстроили им несколько свадеб.— Вот так! Спасибо. Тогда я жду доставку завтра в одиннадцать. До свидания, — сказала Глория и положила трубку. ГЛАВА 12 — Прошу меня извинить. — Глория с улыбкой посмотрела на молодого человека, сидевшего напротив. — В основном, я не отвлекаюсь на посторонние разговоры во время переговоров с клиентом, но моя секретарша знает, что вот уже пятый день я жду новый обеденный стол, а завтра приходят гости. Столяра же никогда нельзя застать.— Я сам не перестаю удивляться, — поддержал ее Фальк, — как с нами обращаются рабочие, когда получают заказ. И это в наше время, когда нужно быть уверенным, что работа будет выполнена быстро и в срок, чтобы не тормозить весь процесс производства.— Как точно вы это подметили.Они обменялись доброжелательными взглядами.Было очевидно, что молодой Розеншток был склонен к светской болтовне ни о чем. Он пришел десять минут назад, пять минут послушно просидел в кресле в углу возле комнатных растений под пристальным взглядом строгой Петры, потом его встретила Глория. В том, как он был одет, чувствовалась легкая небрежность в сочетании с дороговизной его вещей: часы на запястье стоили целое состояние, а обувь была явно ручной работы — так выглядели люди, для которых смысл жизни больше не заключается в добывании денег, поскольку они у них уже были.К сожалению, Глория не принадлежала к этому кругу людей, хотя ее никак нельзя было назвать бедной. Она не только придумала гениальную идею открытия столь необычного дела, но и благодаря своей энергии и способностям осуществила свой замысел и добилась успеха. Вся ее прежняя жизнь заключалась исключительно в зарабатывании денег, и теперь она могла себе позволить, например, сумочку Jil Sander из индонезийской ящерицы или купить квартиру на Ваннзе, заказать себе обеденный стол из розового дерева. Кстати, она действительно ждала, когда ее стол будет готов.— Давайте вернемся к вашим делам, — сказала она наконец.Фальк Розеншток перестал помешивать капучино и сбивать с него пену. Он поднес чашку к губам и, как бы призывая ее к сочувствию, произнес:— Да, все это дело мне не очень приятно. Я имею в виду, если родственники против бракосочетания, то они сами должны позаботиться о том, чтобы эта свадьба не состоялась, разве не так?Глория давно привыкла к подобным умозаключениям. Но предупреждение Жасмин позволило увидеть этого необычайно привлекательного молодого человека в истинном свете. Она ответила, как отвечала всегда:— Я понимаю, что наши услуги на первый взгляд могут показаться несколько безнравственными. Знаете ли, наша задача заключается в том, чтобы обнаружить трещину в отношениях, которая, рано или поздно, приведет к разрыву.В силу особенностей семейной жизни родители этого не видят. Идя наперекор близким, дети ищут такую любовь, какая порой пугает отца и мать. И тогда любые доводы, — подходят они друг другу или нет, превращаются в борьбу. И это не имеет никакого отношения к истинному вопросу: как долго сможет продлиться этот брак в будущем? Я вам скажу из личного опыта: настоящей любви никто и ничто не может помешать: она вечна.— Но если я влюбился в свою невестку, то я должен быть настоящим мужчиной и завоевать ее сердце сам, — непринужденно заметил Фальк. — И если мне это не удастся, то я просто выйду из игры.— Иногда невесте нужен совет третьего лица, чтобы увидеть свое настоящее счастье. Вы, как брат жениха, не можете ей этого дать.— Что вы имеете в виду, говоря о совете?Как и многие люди, которые не привыкли притворяться и лгать, Розеншток-младший спрятал свое лицо за кофейной чашкой и сделал глоток.Глории были знакомы все эти уловки, и она без особого напряжения стала задавать вопросы, якобы относящиеся к делу.— Прежде чем вы начнете знакомиться с нашими методами, я бы хотела более конкретно расспросить вас о вашем деле.Фальк поставил чашку и нахмурил брови.— Хорошо.— Вы не будете возражать, если я кое-что запишу по ходу нашей беседы? — вежливо поинтересовалась Глория. — Мне потом легче будет представить всю картину полностью.Она встала и взяла со стеклянного стола папку с зажимом и анкету. Сев напротив Фалька, Глория приступила к делу.— Так, теперь я вас слушаю. Кто на ком хочет жениться?Она делала записи, в то время как молодой человек, опершись о спинку кресла и уставившись на комнатную липу, быстро и многословно описывал довольно-таки запутанную историю своей семьи.— А потом, — говорил он, — Северин привел эту Николь в дом. Мне она показалась сверхженщиной: длинные ноги, светлые волосы, жизнерадостность, прекрасные манеры и здравый ум. Конечно, она была для меня запретным плодом. Два года мы ходили вокруг да около, Николь и я. Но во время морской прогулки это наконец произошло. Николь предвидела такой оборот и призналась, что я ей нравлюсь, но, несмотря ни на что, она выйдет замуж за Северина. Это расчет разума: с Северином она всегда будет чувствовать себя уверенно. Я смирился с тем, что Николь выбрала моего брата. Тем более что женитьба — это действительно не для меня. Но несколько дней назад все изменилось.— Каким образом?Фальк Розеншток открыто посмотрел на нее.— У нас появилась одна молодая особа. Ее зовут Жасмин Кандель.— И что?— Она старая школьная знакомая Николь…Глория невольно напряглась.— Она была девушкой Северина, пока не появилась Николь и не увела его у нее.Глория, волнуясь, сглотнула, но это не помогло. Ей пришлось встать и сделать вид, что нужно заточить карандаш. Через некоторое время она снова села, любезно расспрашивая Фалька о событиях в его семье и уточняя некоторые детали.— И как сильно удалось изменить положение?— Жасмин все еще любит Северина, и, судя по всему, она в конце концов добьется того, что свадьбы не будет. Я боюсь, что Северина очень легко соблазнить.— Вы боитесь?— Нет, это просто выражение такое. Я не боюсь — я надеюсь.Глория поднесла карандаш к папке.— Тогда все, в общем-то, движется в нужном направлении. Что же мы еще можем сделать для вас?— Вы правы. — Лицо Фалька расплылось в очаровательной улыбке. — Фрау Геран, вы, несомненно, правы. Боюсь, что у меня плохо получается лгать и лицемерить. Я уже знаю, что Жасмин Кандель приехала в Пеерхаген по вашему поручению. Думаю, что вы не станете этого отрицать.Глория улыбнулась и отложила папку на журнальный столик.— Если вы пришли сюда, чтобы выяснить именно этот факт, то не буду ничего отрицать.Привлекательный молодой человек вновь улыбнулся. Глория не могла не согласиться с Николь, что этот мужчина мог легко вскружить голову.— И, кроме того, — продолжал Розеншток-младший, — вы упоминали о каком-то электронном письме, которое, кстати, не имеет ко мне никакого отношения. Но это письмо побудило вас послать к нам вашу сотрудницу Жасмин Кандель.Кто прислал вам это письмо?— Секрет фирмы.— Вы так легко не отделаетесь, фрау Геран. — Фальк Розеншток сидел, уперевшись локтями в колени, и пронзительно смотрел на нее своими черными глазами. Ему больше была по душе открытая война, чем ложь и увертки.— Давайте перейдем к делу, господин Розеншток, — невозмутимо сказала Глория. — Мне известно, что ваша многоуважаемая мать управляет брачным агентством «Золотая Роза», которое хорошо известно в Берлине. Мне также рассказали, что последнее время у нее во время свадеб происходили нелепые случаи.— Ах, тогда, возможно, вам только что звонил никакой не столяр, а… дайте угадаю: Жасмин Кандель.— И вы теперь ищете крайних, — продолжала Глория, не обращая внимания на его замечания, полные иронии. —Вы случайно вышли на нас. И теперь думаете, что мы…— У меня больше доказательств, чем вы думаете, — перебил он ее, стараясь оставаться вежливым.— Неужели? — с холодной любезностью спросила Глория. — И какие?Молодой человек загадочно улыбнулся.— А это останется пока моим секретом. Но Жасмин должна покинуть наш дом.— Но ведь вы сами хотите, чтобы наше агентство помогло вам!— Чепуха! Я должен признаться, что пришел к вам с мнимым договором. Таким образом я надеялся разузнать больше о ваших методах, чтобы заявить на ваше агентство в суд. Но вас предупредили. Тем не менее я уверяю вас, что располагаю достоверными доказательствами, чтобы заставить вас занервничать.— Ну-ну, — спокойно произнесла Глория.— А это значит, что вы должны быть готовы возместить нам ущерб.Глория нахмурилась.— И за что же?— За обманутых клиентов моей матери, у которых не состоялись намеченные свадьбы. В общей сложности их было две за последних полгода. Я не говорю о событиях прошлого года. Мы возбудим дело по каждому отдельному случаю.Знаете, если отношения, которые мы помогли завязать, как-то не ладятся и через некоторое время люди расходятся, то клиенты понимают, что мы свое дело все же выполнили. Но если невеста убегает от жениха во время торжественной церемонии или рвет отношения прямо перед свадьбой, то наши клиенты считают, что их обманули. Нас в свою очередь охраняет закон, но и судьи не всегда могут все просчитать. Есть люди, которые до сих пор воспринимают брачное агентство как учреждение, обеспечивающее девочек по вызову, и думают найти в договорах пункты, противоречащие морали, хотя на самом деле там все честно. Чтобы избежать такого рода гласности, моей матери приходится отказываться от денег.— У вас что, общий бизнес с матерью?— Я ее сын, и этим все сказано. Я могу быть опасным для вас. Знаете ли, я готов на все, если речь идет о моей матери.Глория невольно рассмеялась. Она ничего не могла поделать с собой — этот симпатичный грубиян ей нравился.— И я не думаю, что ваши действия в отношении граждан законны, — продолжал Фальк. — Но я легко представляю, как на такое агентство, как ваше, отреагировало бы общество. Работа интриганок одного берлинского агентства по разрыву отношений могла бы стать хорошей темой для воскресного приложения любой газеты. И вы сами прекрасно знаете, что за этим последует. Если что-нибудь подобное хоть раз промелькнет в газете, вы оглохнете от звонков радиорепортеров. Вами заинтересуется телевидение с предложениями на съемки, вас пригласят на ток-шоу, а «желтая пресса» будет пестреть заголовками типа: «Разлучницы не дремлют». А если какому-то политическому деятелю однажды довелось обратиться к вам за помощью, он будет вынужден подать в отставку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37