У нее в руках невероятная власть. И чтобы правильно распорядиться ею, Жасмин использует опыт, приобретенный во время пятилетнего обучения в агентстве Глории, где она овладела всеми приемами игры с судьбой. Ее жизнь в Берлине должна принести свои плоды.— Фальк, я слышал, — внезапно сказал Понтер Розеншток, — что ты продал свою яхту.Жасмин вздрогнула, задев шахматную доску, и поймала на себе раздраженный взгляд Фалька. Она покачала головой. Нет, она ничего никому не рассказывала.— Да, — угрюмо ответил Фальк.Понтер Розеншток улыбнулся в первый раз за все время, которое знала его Жасмин.— Кто-то звонил сюда. Скорее всего, ты выключил свой мобильный. Я должен напомнить тебе, что покупатель приедет опробовать ее на следующей неделе в субботу.— Ты продаешь свою любимую яхту? — воскликнула Николь. — Но почему?— Уже пришло время.— Тогда мы обязательно должны еще раз на ней прокатиться, — заявила Николь. — Но когда? Дай подумать. Подходит только завтра.Фальк ничего не сказал, только хмыкнул.— Да, мы это сделаем, — с воодушевлением продолжала Николь. — А что, кстати, говорят синоптики? Насколько я знаю, погода должна улучшиться. К тому же в этом году мы еще не были на воде. Северин, как ты думаешь? Последний раз на прекрасной яхте Фалька. Прощальный рейс. Жасмин, ты тоже поедешь с нами. Тебя, Адельтрауд, я пока вообще не спрашиваю…Улыбаясь, Адельтрауд махнула рукой.— Ты ведь знаешь, я плохо переношу маленькие судна. Кроме того, мне срочно нужно подрезать розы.— Значит, договорились. Фальк, встречаемся завтра в девять часов на яхте. Куда же мы поплывем, в Хиддензе?Жасмин мысленно поклялась, что не будет брать на себя ответственность за еду для этой прогулки, даже если у нее лучше всех и получалось планировать и организовывать.Около часа ночи она услышала, как где-то внизу скрипнула дверь. Если ее не обманывала интуиция — это был шанс. Жасмин накинула на себя жакет, сунула мобильный телефон в карман и осторожно спустилась босиком по лестнице. Ступая на цыпочках, она подошла к кухне, в которой горел свет, толкнула дверь и изобразила на своем лице изумление.— О, Северин!Стоя перед открытым холодильником, он жадными глотками пил молоко, а в другой руке держал пакет, чтобы налить еще.Жасмин рассмеялась.— Ты все еще пьешь молоко, когда не можешь уснуть? Некоторые вещи так и не меняются.Северин вытер губы и улыбнулся.— Хочешь тоже?— Ты ведь знаешь, что я не люблю молоко.— Ах да. Я и забыл.Жасмин не понравился его ответ.Как часто у них возникал подобный диалог раньше? Северин не то чтобы никогда не понимал, что она действительно не любит молоко — разве что с кофе, — наверняка он просто этого не замечал. Улыбаясь, она все же подошла к столу.— Он должен быть где-то здесь. Я оставила тут свой мобильный. А, вот он.Она притворилась, будто нашла мобильник за цветочным горшком на подоконнике, и повернулась к Северину.— А то я просплю завтра утром. Я не брала с собой будильник.Только такому человеку, как Северин, было достаточно этого объяснения. Он даже не задумывался, почему она вспомнила о будильнике в час ночи. Наверное, только тщательно продуманная ложь могла вызвать у него подозрение.Северин поставил пакет с молоком назад в холодильник и оперся о стол, держа в руке наполовину наполненный стакан.— Эта морская прогулка завтра утром… — Он вздохнул. — По всей видимости, мы в последний раз сможем восхититься талантами Фалька-моряка. — Северин допил наконец свое молоко. — Я никак не ожидал, что он продаст свою любимую яхту. Но, по большому счету, никто не знает, что происходит с моим братом.Жасмин не хотела говорить о Фальке, Северин, очевидно, тоже. Поставив стакан в мойку, он решительно повернулся, чтобы уйти к себе. Но как это было похоже на Северина! О своих желаниях он всегда предпочитал молчать. Жасмин знала это и не собиралась упускать внезапно появившийся шанс.— Странно, но ты никогда раньше не рассказывал мне, что у тебя есть брат.— Неужели не рассказывал? Возможно, потому что я был в Гейдельберге, когда он вернулся домой. Шесть лет он считался без вести пропавшим.— Как? — Хотя Жасмин старалась не упускать поставленную цель из виду, она все же не удержалась, и любопытство победило: — Как это пропавший без вести?— Фальк сбежал. На острове Кос он нашел яхту «Santa Lucia» и отремонтировал ее. Когда ремонт был завершен, он вернулся.— А почему он сбежал?Северин вздохнул.— Вообще-то, в нашей семье не принято говорить об этом… Ты должна пообещать мне, что никогда не будешь упоминать о нашем разговоре при моих родителях.Жасмин поспешила кивнуть.— У Фалька пристрастие к азартным играм, или, по крайней мере, так было раньше. И мать, и отец долгое время пытались закрывать на это глаза. Сейчас, возможно, Фальк с этим справляется, но раньше ему нужны были огромные суммы денег. Так как мы не из бедных, то ему давали на карманные расходы столько же, сколько и мне. Кроме того, мама постоянно переводила деньги на его счет. Но в один прекрасный день он пришел ко мне и сознался, что у него огромные карточные долги и он не знает, где взять деньги. А если он их не отдаст, то покончит собой. И тогда я… я украл для него деньги на нашей главной фабрике в Ростоке.— Украл? Каким образом?— Очень просто: взял деньги, которые мне не принадлежат, и…Жасмин, улыбнувшись, перебила его:— Нет, я не это имела в виду. В такой солидной фирме, как ваша, деньги открыто не валяются.Северин скривился.— Нет, конечно. Я пошел в бухгалтерию и украл несколько чеков заказчиков. Я рассчитывал, что мы с братом сможем вернуть эти деньги еще до того, как будет обнаружена недостача. Фальк был подавлен, он разочаровался в жизни, и мне было невероятно жалко его.— Как благородно!— Я знал, что поступаю глупо и наивно. Страсть к азартным играм — это как алкогольная зависимость. Чтобы раздобыть наркотик, для наркомана все средства хороши. На свете нет ни одной святой клятвы, которую бы он дал, а потом не нарушил. Первое, что Фальк сделал с деньгами, — это поехал в Баден-Баден и все проиграл. Я сразу же отправился вслед за ним и буквально подобрал его на улице. У него не было ни гроша в кармане. Тогда я отвез его в Гамбург и посадил на ближайшее грузовое судно, которое на следующий день должно было отправиться в Индонезию.— Но зачем?..— Невозможно было наблюдать, как мой младший брат катится в бездну. В любом случае мне все-таки пришлось бы сознаться отцу. Разумеется, он был чертовски зол. Но в конечном счете отец даже обрадовался, что Фальк уехал далеко-далеко. После этого мать прямо-таки расцвела. Наконец-то в семье появились новые темы для разговора.— Но это просто ужасно, — произнесла Жасмин.— Да, сегодня, посмотрев на Фалька, никто в это не поверит. Он мил, любезен, вежлив и настолько очарователен, насколько он этого хочет. Кроме того, он выплачивает алименты и даже заботится о Роне. Мы все верим, что он действительно изменился и утихомирился. А теперь вот он продает свою яхту. И это, скорее всего, плохой знак. Возможно, ему снова нужны деньги.— А твой отец, как мне показалось, радуется этому.Северин еще раз вздохнул.— Я думаю, что отец заблуждается, если полагает, что Фальк решил вести размеренный образ жизни.— Северин, но это и вправду чудовищно, — растрогавшись, сказала Жасмин. — А есть ли какая-то возможность узнать, почему он продает яхту? Может, мне как-то поговорить с Фальком? Я, как незаинтересованное лицо, могла бы в открытую спросить, зачем он это делает.На губах Северина появилась знакомая снисходительная улыбка.— Жасмин, как это мило с твоей стороны. Ты всегда была готова помочь, вплоть до самопожертвования. Но это бессмысленно. Фальк, как и все мы, прекрасно понимает, что вероятность сорвать джек-пот почти нулевая, но надежда ведь сильнее разума. Никакой здравый смысл не спасет от ревности, как и теория вероятности не спасет от игровой зависимости. Это сильнее самого человека и… И даже сильнее любви…Северин отошел от мойки и стал напротив Жасмин. По всему ее телу — от пальцев босых ног, озябших на кафельной плитке, до кончиков волос — прокатилась жаркая волна. Жасмин почувствовала, как ее охватило невероятное возбуждение. Она не могла оторвать глаз от печального лица Северина. Ее пальцы переплелись с его пальцами. На губах Северина появилась нежная улыбка. Он коснулся ее подбородка, склонился и нежно поцеловал в губы. И это было как прежде. Девичья душа Жасмин летела навстречу к нему.
На следующее утро у Адельтрауд все валилось из рук, и Жасмин пришлось паковать сумку с едой. Еще со вчерашнего вечера Фальк и Роня были на яхте, а Николь занималась чем угодно, только не приготовлениями к прогулке. Около девяти они сели в «Мерседес» Северина и отправились в Кюлюнгсборн.Было довольно ветрено. Из-за линии горизонта появились огромные тучи и вереницей протянулись через все небо.Северин заглушил мотор на парковке в порту. Николь выпрыгнула из автомобиля, а Жасмин взялась тащить сумку с продуктами, и только на полдороге Северин вспомнил, что должен забрать ее у Жасмин.Порт был построен всего несколько лет назад. Дома и гостиницы, которые возвышались над ним, были новые. Морской вокзал с магазинчиком тоже был недавно открыт. Только офис управляющего портом и санитарные сооружения для моряков были все еще размещены в каких-то серых контейнерах.Роня сидела на корме удивительно длинного двухмачтового судна и болтала ногами. Увидев их, она весело замахала руками. Фальк вышел с носовой части яхты. Он был босиком, в закатанных до середины икр джинсах.После ночного разговора с Северином Жасмин прониклась к нему уважением и почти боялась его. Сейчас же она испытывала страх перед узкой доской, которая называлась трапом. Яхта стала раскачиваться, как только Северин и Николь поднялись на борт. Вода с силой ударялась о корпус яхты и причальный бон. Доска, висевшая на двух подставках, которые двигались туда-сюда, казалась Жасмин просто непреодолимой.— Жасмин, неужели ты боишься? — смеясь, крикнула Николь. — Такая пловчиха, как ты?..Жасмин растерялась, не зная, как заставить себя зайти на трап. Со стороны, наверное, она выглядела нелепо. Если она упадет, ее ведь не раздавит между яхтой и причалом?— Дай мне руку! — закричала Роня.Не успела Жасмин решиться на помощь одиннадцатилетнего ребенка, как Фальк отодвинул Роню в сторону, прошел по трапу, схватил ее за руку и перетащил на яхту. Вид у Рони был слегка обиженный, но она авторитетно заявила:— Со временем привыкнешь. Хочешь, я покажу тебе яхту?Ее щеки порозовели, глаза блестели — она была такой же возбужденной, как и все дети ее возраста, если речь шла о маленьком приключении. Жасмин не заметила в поведении девочки ничего такого, что свидетельствовало бы о нелюбви Рони к отцовской яхте.— Пойдем, — сказал Северин. — Ты должна посмотреть на эту яхту. Фальк, если ты не против.Фальк не возражал, и Роню снова оставили без внимания.Жасмин кивнула ей, пропустила вперед по лестнице, ведущей внутрь яхты. Внизу Северин едва не рассорился с племянницей по поводу кают и коек, которые можно было показывать. Когда Северин все же открыл дверь в кают-компанию, Роня спряталась за Жасмин.— Ю-ху! — раздался чей-то голос, который Жасмин с неуверенностью решилась приписать попугаю с красным хвостом, сидевшему на жерди.— Крэ-э-эк! — снова закричала птица.— Это Кико, — пояснил Северин. — Но он никогда не откликается на свое имя. — Ухмыльнувшись, он добавил: — Зато щипает всех, кроме Фалька.— Так! — сказал Кико своим старушечьим голосом.— Он прилетел к папе, — осмелилась вставить Роня, прижавшись к Жасмин.— Крэ-э-эк! — лютуя, пронзительно крикнул Кико.В этом крике было так много враждебности, что Роня, испугавшись, повернулась и выбежала из каюты.— Наверное, мы скоро будем отчаливать, — сказал Северин. — Я думаю, нам нужно подняться на палубу. — Но как он это сказал! С какой многообещающей дрожью в голосе и блеском в глазах!Ступая друг за другом — сначала Жасмин, потом Северин, — они поднялись на палубу, где Фальк и Николь уже начали отвязывать канаты. Соседняя яхта тоже готовилась выйти в море. На водной поверхности, по ту сторону волнореза, сооруженного из портового мола, уже красовалось несколько парусников.— А можно мне? — попросила Роня, как только Фальк взялся за штурвал и завел мотор.— Когда мы отойдем от берега.— Но это ведь скучно! — Надув губы, Роня собралась уйти, но Жасмин обняла девочку за плечи и легонько подтолкнула к отцу.— Ну хорошо. Иди сюда, — сказал Фальк. — Только старайся все делать так, как я буду говорить тебе.Помедлив несколько секунд, Роня радостно ринулась к штурвалу, пообещав беспрекословно выполнять все указания отца. Жасмин казалось, что девочке не удастся охватить взглядом всю яхту, чтобы управлять ею. Она вообще не понимала, как можно маневрировать на таком длинном судне. Тем не менее они медленно проскользнули между других яхт, плавно повернули к портовому выезду и взяли курс в открытое море. Прилагая огромные усилия, Роняя с усердием вращала штурвал. Похоже, у девочки неплохо получалось, так как Фальк не спешил занять свое место.Не успели они оставить позади берег, как парусник попал в дикую пляску балтийских волн.Фальк заглушил мотор, оставил Роню у штурвала и пошел ставить паруса. Николь бросилась помогать ему. Уверенно и ловко, как обезьяна, она двигалась между мачт и такелажа, и было видно, что опыта у нее в этом деле хоть отбавляй. Тем временем Жасмин, ухватившись за поручни, мечтала только об одном — найти спокойное местечко и переждать эту качку.Где-то за бортом шумела зеленовато-серая вода Балтийского моря, с силой ударяясь о корпус их яхты и разбиваясь в пену.Северин занял место на другой стороне кормы. Его печальный взгляд устремился куда-то в сторону порта и прибрежной полосы. Он смотрел на дома Кюлюнгсборна, постепенно уменьшающиеся в размерах и на глазах утрачивающие свою белизну, которая была едва заметна с такого расстояния.Вдруг Жасмин увидела, как Николь сбила волна и она, потеряв равновесие, упала с мачты на Фалька. Жасмин показалось, что он не очень спешил убрать свою руку с ее плеча. Они посмотрели друг на друга, и он отпустил ее. Какое взаимное понимание! «Вот оно! — подумала Жасмин, — Они очень хорошо подходят друг другу: оба беспомощны, ненасытны и честолюбивы. Оба мечутся, бросаясь из крайности и крайность, не обращая внимания на правила и общественные нормы, оба рассчитывают только на удачу. Для них главное — это деньги».Скорее всего, Фальк влюблен в Николь — Жасмин видела это по тому, какими глазами он на нее смотрел. Как же она раньше этого не заметила? Ведь это очевидно! Бедный Северин. Нет, счастливый Северин! Ему легче будет бросить Николь, когда он обо всем узнает, если, конечно, он ее вообще любит. Жасмин стиснула зубы, чтобы не разразиться счастливым смехом.Как все может быть просто: Фальк и Николь, она и Северин. Она бы ему все простила, и даже то, что он пошел на поводу у Николь. За эти пять лет в его жизни не было никого, с кем бы он мог сравнить свою невесту, но теперь здесь она. Жасмин здесь, она вернулась, а он, истосковавшись, живет воспоминаниями о прошлом. «Ты всегда была готова помочь, вплоть до самопожертвования», — прошептал он ей вчера на кухне, перед тем как поцеловать. Жасмин улыбнулась, вспомнив, что их поцелуй совсем не был похож на поцелуй брата и сестры.— Тебе здесь нравится, а? — закричала Николь и, позволяя волне подтолкнуть ее, упала на скамейку рядом с подругой. Очевидно, Николь видела, что она восторженно улыбалась, и ей ничего не оставалось, как счастливо кивнуть головой.Ветер сорвал дыхание с ее губ. Такелаж звенел, корпус яхты раскачивался, за кормой бушевали волны.Это была стихия, страшная и неподвластная человеку, но Жасмин знала, что даже из нее можно извлечь пользу.Тем временем Фальк исчез под палубой и вернулся со спасательными жилетами.— Только этого не надо! — закричала Николь.— Надо! — твердо сказал Фальк. — Иначе я поверну назад.Николь нехотя натянула на себя желтый жилет, Фальк передал еще один для Жасмин.— Он в воде станет больше. А если нет, то тяни за эту веревку. В крайнем случае можно воспользоваться свистком. Если окажешься за бортом, хотя это маловероятно, мы сделаем вынужденный поворот и подождем тебя. Ясно?— Жасмин и сама все прекрасно знает, — вставила Николь. — Она была с нами на папиной яхте.— Ах, эти знаменитые морские прогулки Карла Хайнца Тиллера! — Фальк испытующе посмотрел на Жасмин. — Ну тогда тебе все нипочем, — сказал он и, отвернувшись, передал жилет Северину, а потом Роне, которая все еще стояла у штурвала.— А ты? — возмутилась Роня.— У меня их только четыре.— Тогда и я не хочу. Он трет и в нем неудобно стоять у штурвала.— Тогда отойди от него… Слышишь, Роня!Не обращая внимания на Фалька, дочь как вкопанная стояла у штурвала. Яхта слегка накренилась, паруса затрепетали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37