Вопрос, разумеется, был риторическим. Он чертовски хорошо понимал, что лекция удалась, но хотел услышать похвалу от Дианы.
– Ты смотрелся очень неплохо, но ведь и материал был подготовлен классный.
– Господи, эти бабы так меня лапали, будто их мужики только и делают, что смотрят бейсбол! – Люк то ли не понял, то ли намеренно пропустил мимо ушей ее шутливое замечание.
У Дианы снова защемило сердце. И она попыталась найти спасение в юморе:
– Надеюсь, они не отлапали ничего важного?
Уступив непреодолимому желанию, Диана обхватила Люка за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы. Он напрягся всем телом.
– О, Люк, – прошептала она, – я так люблю тебя, милый! Он тут же расслабился, улыбнулся и обнял ее.
– И я тебя люблю, детка.
А потом сделал то, о чем она умоляла его в мыслях, – стиснул ей груди. Диана, изнемогая от желания, прижалась к нему еще теснее.
И Люк отвечал ей, да еще как отвечал! Он тоже заметно возбудился.
Она сразу забыла о том, что они не были близки уже целых две недели; главное – им предстоит заняться любовью сейчас! Страстные поцелуи Люка мигом сняли тяжесть с ее души.
Все будет хорошо. Все, все будет хорошо, пока они не разлюбили друг друга.
* * *
В пятницу вечером Ники сидела в операторской вместе с режиссером и помощником режиссера. Она руководила записью очередной серии, поскольку Диана, плохо почувствовав себя, после обеда ушла домой.
Следя за первой сценой, Ники отметила про себя, что Люк сегодня просто великолепен. Конечно, во многом ему помогала аудитория. Около двадцати кресел занимали фанатки Пэта Уинстона, прикатившие сюда из Огайо. Они не только хлопали и смеялись во все горло, но еще и охали, свистели и вообще вели себя как одержимые. Это, естественно, здорово подогревало актеров, а особенно Люка.
Впрочем, публика на съемках всегда подбиралась что надо и заполняла зал до отказа. Сюда приходили не только по пригласительным билетам. Все знали, что в дни съемок женщины толкутся возле студии с самого утра, с охотой предлагая деньги распространителям билетов (по идее бесплатных). Этот бизнес, конечно, был незаконным, но что поделаешь с целой толпой оголтелых баб, желающих попасть на шоу?
Ники думала сейчас не о деле, а о предстоявшем сегодня обеде с Люком. Едва Диана отправилась к врачу, а потом домой, Ники пригласила Люка «перекусить» после съемок. Сказала, что необходимо обсудить кое-какие детали съемок на будущей неделе, но раз Диана заболела… Словом, Люк согласился без колебаний.
Ники удовлетворенно потирала руки. Она давно прикидывала и так и этак, как бы устроить такой вот миленький тет-а-тет, но при этом не возбудить подозрений Дианы.
Она и ресторан присмотрела заранее – «У Луиджи». Этот итальянский ресторанчик находился неподалеку от студии, на Восточных Двадцатых улицах, и обычно женатые мужчины приглашали туда своих любовниц. Сумрачный зал, едва освещенный свечами, отдельные кабинки, молчаливые официанты, тихая, романтическая музыка – все как нельзя лучше отвечало целям Ники.
С каждым днем она все сильнее мечтала заполучить Люка и отделаться от Гвен. Наверное, так чувствует себя канарейка, угодившая в одну клетку со стервятником. Ники давно мутило от настырной старухи, желавшей превратить ее в рабыню. Однако она не отваживалась бунтовать, пока не втиснет свой кусок текста в сценарий «Пэта Уинстона». Как назло, Гвен не была сильна в комедийном жанре, и выжать из нее подходящую идею не удавалось. Диана отбрасывала все, что предлагала ей Ники, – а ведь уже середина марта!
Правда, Люку Диана давно осточертела, но вокруг слишком много желающих наложить на него лапу. Взять хотя бы Джемму Лопес. Даже после подтяжки никто не даст ей меньше сорока. И хотя она жрет за троих, но каким-то образом ухитряется оставаться тощей и гибкой, как змея. И Ники с презрением подумала, что Джемме наверняка приходится пачками глотать слабительное, чтобы не заплыть жиром. Ники хотелось придушить эту суку, когда она начинала вешаться Люку на шею и обольщать его своими ужимками.
Ну что ж, по крайней мере это помогает ей играть роль. Ники, следя за Джеммой по монитору, не могла не признать, что та чертовски хороша: вон как умеет изобразить злость и показаться при этом смешной. А публика просто ревела от восторга. И хотя запись проходила на редкость удачно, Ники не могла дождаться конца – поскорее бы оказаться за столом напротив Люка и начать свой собственный спектакль!
И она начала этот спектакль, не прошло и часа. У дверей Ники сунула десятку в ладонь метрдотелю и шепнула, что им нужен уютный столик, – к нему их и проводили с многозначительной ухмылкой.
Первым делом Ники сняла жакет, чтобы Люк мог без помех любоваться ее грудью, тесно обтянутой тонкой блузкой, расстегнутой чуть не до конца. Кроме того, внимание Люка должен привлечь массивный египетский крест необычной формы – подарок Гвен. Это сработало: Люк сразу уставился на тускло поблескивающий кусок серебра. Ники гордилась своей грудью, пусть не очень высокой, зато прекрасной формы, тугой и с крупными сосками, приподнимавшимися всякий раз, как только она думала о сексе. А именно об этом Ники сейчас и думала, неотрывно глядя в глаза Люку и сияя самой откровенной улыбкой.
– Люк, ты сегодня сработал классно, это я говорю вполне серьезно, как продюсер!
– Премного благодарен, мэм, – улыбнулся он. – Очень рад, что вам понравилось.
Не спеша попивая кампари с содовой, они занялись меню, причем метрдотель расстилался перед Ники, как перед принцессой, отлично понимая, что ей нужно.
За обедом Ники снова заговорила о шоу:
– Люк, у меня появились кое-какие сомнения, и я хотела бы посоветоваться с тобой… – Конечно, в понедельник явится Диана и все перекроит по-своему, но при этом ни за что не сделает одного – не спросит мнения Люка.
Люк отвечал на ее вопросы поначалу нерешительно, но постепенно все больше входя во вкус. Ники надеялась, что он скоро поймет: Диана крутит им, как куклой.
Она моментально установила связь с официантом. Итальянцы – удивительный народ. Вот кто понимает женщину с полуслова! Официант, догадавшись, что должен постоянно наполнять их бокалы, притащил вторую бутылку.
Убедившись, что Люк то и дело заглядывает ей в вырез, Ники наклонилась так, что касалась грудью стола. Кроме того, она устроила настоящее представление, угощая его из своей тарелки, давая попробовать кусочек со своей вилки, поднося к самому лицу свои красивые надушенные ручки и как бы невзначай задевая Люка.
Ники упивалась его неотразимой сексуальной улыбкой, обращенной к ней, к ней одной. Она вскользь заметила:
– Мне особенно понравилось, как ты сегодня провел сцену с Шарон, заставив ее рассказать, что случилось в школе. И все благодаря твоей отсебятине. Даже Диана согласится со мной, когда увидит эту серию в понедельник! Конечно, она у нас самая крутая профи, и именно поэтому ей труднее понять, что у артиста свое отношение к персонажу: ведь это он вживается в роль, а не автор!
Люк проглотил наживку еще охотнее, чем кусок телячьей отбивной. Ники возликовала: она угадала верно, ему давно хочется сорваться с короткого поводка, на котором его держит Диана.
Однако Ники вела себя крайне осторожно и не критиковала Диану открыто, хотя свободно рассуждала о том, что слишком большая власть и ответственность мешают ей по достоинству оценить идеи окружающих, особенно такие замечательные находки, как у Люка.
– Конечно, без сценария никуда не денешься, но ты же понимаешь, что само шоу делает именно Пэт Уинстон! Твой персонаж – гвоздь программы, и кому знать его лучше, чем тебе!
Казалось, Люк отмалчивался, ожидая, когда Ники выложит все до конца. Она выдала давно заготовленную сказочку про то, как в колледже в нее влюбился профессор математики и стал обращаться с ней как с собственной вещью, даже не позволял болтать на переменах с парнями из их группы. Стрела попала в цель.
– Да, представляю, что ты чувствовала.
Ники напряглась: сейчас, вот сейчас он начнет жаловаться ей на Диану! Но этого не случилось. Неужели его и вино не берет?
Впрочем, Ники и сама могла выпить хоть бочку и даже не захмелеть.
Нет, скорее всего Люк пока не готов к открытому бунту. Что ж, по крайней мере он явно заинтересовался этой проблемой – вот и надо бить в это место!
– Понимаешь, я же сошлась с этим профессором по своей воле, а не потому, что он меня принуждал. Для меня главное – независимость. А он хотел знать все: куда я хожу и с кем бываю. Ну, я и сказала, что это не его дело. Что тут было! Я решила вообще ничего ему не говорить, и пришлось научиться врать по мелочам.
Отлично: Люк явно знал, что это такое! Он пристально взглянул на нее:
– Ну и что было дальше?
– Дальше я его отшила. – Ники улыбнулась и пожала плечами. – Конечно, было нелегко, он мне нравился, и все такое, и по математике мне здорово помогал. Только при этом относился ко мне так, будто сделал в меня долгосрочное вложение, как в развивающийся проект. Жуть, правда? Сначала мне было очень нелегко. Он все не мог успокоиться и то и дело звонил. А потом перестал. Видно, нашел себе другую студентку.
Они уже перешли к ликеру и кофе, и Люк пялился теперь на ее грудь неотрывно.
– Тебе нравится мой крест? – наконец поинтересовалась она с самой соблазнительной улыбкой. – Это настоящее серебро. – Про себя она твердила: «Ну же, потрогай его, потрогай!»
Наконец Люк подчинился. От прикосновения его пальцев к чуткой разгоряченной коже Ники чуть не подскочила и мгновенно распалилась.
– У тебя такие красивые руки, – хрипло прошептала она. – Такие выразительные. И ты отлично ими пользуешься…
Их глаза встретились, и Люк улыбнулся так, что Ники окончательно сомлела под его взглядом. Но, увы, волшебная минута закончилась слишком быстро.
Он вздохнул, убрал руки, посмотрел на часы и смущенно сказал:
– Ники, здесь очень хорошо, но мы слишком засиделись.
Она кивнула и махнула официанту. Ники чувствовала себя разочарованной и вместе с тем обнадеженной: Люк явно жалел, что не может продолжить их встречу. По крайней мере он не выставил себя дураком и не стал объяснять, что должен вернуться домой, к Диане.
Ники предложила заплатить по счету (как-никак обед затевала она), но Люк и слышать об этом не хотел. Ну что ж, так тому и быть, тем более что они съели и выпили (в основном выпили) почти на сотню баксов.
Однако Ники напрасно надеялась, что Люк предложит ее подвезти. Он усадил ее в такси и поблагодарил за чудесный обед.
Итак, вечер не прошел впустую, но этого слишком мало. Черт побери, еще только половина десятого, а она возбудилась, как мартовская кошка! Нужно немедленно найти мужика на эту ночь!
С порога Ники услышала, как звонит телефон. Она не спеша разделась – пусть себе надрывается. Наверняка это Гвен.
Но через три минуты телефон зазвонил вновь. Когда звонки прекратились, Ники набрала номер одного знакомого. Ей никто не ответил. У второго она услышала автоответчик. Еще бы, уже почти десять: какой дурак будет торчать дома вечером в пятницу!
Когда телефон зазвонил в третий раз, Ники взяла трубку.
– Где тебя черти носят?! – сердито воскликнула Гвен. – Мы же договорились встретиться, а я не люблю, когда меня водят за нос!
Ники попыталась успокоить ее, по без особого успеха. Гвен рвала и метала. Она впервые позволила себе такую вспышку, и Ники даже немного испугалась. Ей рано расставаться с Гвен. Правда, не далее как на этой неделе им прислал свой сценарий какой-то начинающий автор. Ники наскоро просмотрела рукопись и отправила обратно, но перед этим выписала для себя кое-какие идейки. Неплохие, кстати, идейки. Но присвоить их без помощи Гвен пока не могла бы.
Стараясь не сорваться, Ники забормотала что-то насчет срочной работы. Да, она звонила, но у Гвен все время было занято. Потом предложила старухе пойти в лесбиянский клуб. Гвен обожала это место, потому что только там они могли бы открыто танцевать вдвоем.
– Ну пожалуйста, Гвенни, не сердись. Все будет хорошо, обещаю!
Наконец Гвен позволила уломать себя.
Ники знала: старуха не устоит перед соблазном показаться с ней на людях и при этом не чувствовать себя извращенкой, белой вороной. Напротив, в клубе для таких же, как она, ей будут бешено завидовать: вон какая старуха, а отхватила себе молоденькую красотку! Ну и пусть себе глазеют – Ники плевать хотела на этот гадюшник!
Она нарядно оделась и наверняка была самой красивой женщиной в зале. Гвен лопалась от гордости и после второго танца окончательно простила ее.
За столом Ники завела разговор о телевизионных комедиях и пристала к Гвен с вопросом, над чем люди смеются.
– Ну, чаще всего над самими собой. Когда видят, что кто-то другой в определенной ситуации ведет себя так же нелепо, как они. – Гвен стала приводить примеры, и Ники слушала ее открыв рот.
– Да, теперь я понимаю, что ты хотела сказать. Кстати, ты никогда не смотрела сериал «Пэт Уинстон»? Я жутко хохотала над некоторыми сериями. Это, конечно, из-за Джеммы Лопес. Она такая клевая, смуглая и ужасно смешная!
Заметив, что Гвен ревнует, Ники еще немного поиздевалась над ней, а потом сменила тему, сообщив, что ей нравятся не все серии «Пэта». Она выложила и недавно присвоенную идейку так, будто увидала ее на экране, поинтересовавшись мнением Гвен.
– Если бы это был мой сценарий, я бы хотела показать, как дети пытаются защищать Пэта, и заставила бы их откалывать всякие штуки, чтобы лишний раз позлить Лолу.
– О, Гвенни, ты молодчина! А какие штуки?
– Например, кто-нибудь из них мог что-то украсть в магазине и угодить в полицию, а кто-то – пролить томатный сок на лучшее платье Лолы…
«Отлично, превосходно!»
– Гвенни, пойдем еще потанцуем! – предложила Ники.
Они топтались на тесном прокуренном пятачке лесбиянского клуба, и Ники вовсю напрягала фантазию, изрядно подогретую винными парами. Она воображала, будто это Люк обнимает ее и прижимается щекой к щеке, пока не заметила, что Гвен дрожит от возбуждения.
Но и потом, в постели, Ники продолжала думать о Люке, хотя получила наконец долгожданную разрядку.
– А ну, живо в машину и хватит пищать! – кричала Сара, подталкивая детей.
Джой выл во весь голос, а Дэйзи упиралась.
– Ой, мама, мне же больно! Не надо! – визжала она.
– Заткнетесь вы наконец или нет?! – Сара в сердцах захлопнула дверцу и рывком взяла с места, вырулив со стоянки возле школы.
Пришлось тащиться чуть ли не через весь поселок до шоссе – только там ей удалось выжать педаль газа до конца.
То, что она не живет постоянно в вонючей дыре, еще не дает права этой фифе, назвавшейся училкой, задирать перед ней нос! Разве это преступление – привести детей в школу?! Она надраила их сегодня до блеска, а на Дэйзи даже напялила платье!
Подумаешь, школа, – курятник какой-то! Зато училка расселась в этом курятнике, как клуша, и этак свысока позволила детям Сары «посидеть», пока весь класс хихикал и перемигивался.
Ну а уж когда Сара заехала еще раз перед ленчем, все там было перевернуто вверх дном.
Дэйзи плевалась в училку, та визжала, что выгоняет ее из школы, а Джой ревел, потому что мальчишки шпыняли его и дразнили заикой.
Тут училка заприметила Сару и наехала на нее прямо перед всеми детьми: у нас, мол, расписание, и фу-ты ну-ты, и мы не можем «останавливать процесс» из-за «неуправляемых детей»! Да к тому же Джой, видишь ли, слишком мал и не умеет спокойно сидеть, а Дэйзи в семь лет еще не научилась читать!
– Ну так я ж за тем их сюда и привела, чтобы учились! – возразила Сара.
Тогда училка затрясла башкой и заверещала, что Сара должна обождать аж до сентября.
Конечно, Сару проняло прямо до печенок, что ее выругали при детях, и теперь она срывала на них злобу. Надо же: профукала целый день, чтобы отвезти их в школу, и ради чего?
– Мама, меня тошнит! – раздался у нее за спиной голос Дэйзи.
Сара притормозила и только теперь заметила, что гнала по шоссе на скорости добрых пятьдесят миль. Чего же удивляться, что ребятишек растрясло…
Поспешно свернув на обочину, она выскочила из машины, распахнула заднюю дверцу, помогла выбраться Дэйзи и придерживала девочку, пока ту рвало. Теперь ей было стыдно за свою вспышку.
Пока они добирались до дому, Сара почти совсем успокоилась. Она обняла детей и попыталась утешить их, обещая, что осенью они приедут в школу еще раз.
Но все это были пустые слова: ни она, ни дети не знали, куда занесет их судьба через шесть месяцев.
Позже, вечером, Сара сделала очередную попытку заинтересовать Дэйзи чтением и, как всегда, ничего не добилась. Судя по всему, Дэйзи просто не понимала, о чем ей толкуют. Наверняка это оттого, что Сара не имела понятия, с какой стороны подступиться. Детям положено ходить в школу каждый день, а это означает, что ей нельзя задерживаться на шабашке. И не только из-за школы. В Америке почти не осталось состоятельных фермеров, способных нанимать людей для сбора урожая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Ты смотрелся очень неплохо, но ведь и материал был подготовлен классный.
– Господи, эти бабы так меня лапали, будто их мужики только и делают, что смотрят бейсбол! – Люк то ли не понял, то ли намеренно пропустил мимо ушей ее шутливое замечание.
У Дианы снова защемило сердце. И она попыталась найти спасение в юморе:
– Надеюсь, они не отлапали ничего важного?
Уступив непреодолимому желанию, Диана обхватила Люка за шею, привлекла к себе и поцеловала в губы. Он напрягся всем телом.
– О, Люк, – прошептала она, – я так люблю тебя, милый! Он тут же расслабился, улыбнулся и обнял ее.
– И я тебя люблю, детка.
А потом сделал то, о чем она умоляла его в мыслях, – стиснул ей груди. Диана, изнемогая от желания, прижалась к нему еще теснее.
И Люк отвечал ей, да еще как отвечал! Он тоже заметно возбудился.
Она сразу забыла о том, что они не были близки уже целых две недели; главное – им предстоит заняться любовью сейчас! Страстные поцелуи Люка мигом сняли тяжесть с ее души.
Все будет хорошо. Все, все будет хорошо, пока они не разлюбили друг друга.
* * *
В пятницу вечером Ники сидела в операторской вместе с режиссером и помощником режиссера. Она руководила записью очередной серии, поскольку Диана, плохо почувствовав себя, после обеда ушла домой.
Следя за первой сценой, Ники отметила про себя, что Люк сегодня просто великолепен. Конечно, во многом ему помогала аудитория. Около двадцати кресел занимали фанатки Пэта Уинстона, прикатившие сюда из Огайо. Они не только хлопали и смеялись во все горло, но еще и охали, свистели и вообще вели себя как одержимые. Это, естественно, здорово подогревало актеров, а особенно Люка.
Впрочем, публика на съемках всегда подбиралась что надо и заполняла зал до отказа. Сюда приходили не только по пригласительным билетам. Все знали, что в дни съемок женщины толкутся возле студии с самого утра, с охотой предлагая деньги распространителям билетов (по идее бесплатных). Этот бизнес, конечно, был незаконным, но что поделаешь с целой толпой оголтелых баб, желающих попасть на шоу?
Ники думала сейчас не о деле, а о предстоявшем сегодня обеде с Люком. Едва Диана отправилась к врачу, а потом домой, Ники пригласила Люка «перекусить» после съемок. Сказала, что необходимо обсудить кое-какие детали съемок на будущей неделе, но раз Диана заболела… Словом, Люк согласился без колебаний.
Ники удовлетворенно потирала руки. Она давно прикидывала и так и этак, как бы устроить такой вот миленький тет-а-тет, но при этом не возбудить подозрений Дианы.
Она и ресторан присмотрела заранее – «У Луиджи». Этот итальянский ресторанчик находился неподалеку от студии, на Восточных Двадцатых улицах, и обычно женатые мужчины приглашали туда своих любовниц. Сумрачный зал, едва освещенный свечами, отдельные кабинки, молчаливые официанты, тихая, романтическая музыка – все как нельзя лучше отвечало целям Ники.
С каждым днем она все сильнее мечтала заполучить Люка и отделаться от Гвен. Наверное, так чувствует себя канарейка, угодившая в одну клетку со стервятником. Ники давно мутило от настырной старухи, желавшей превратить ее в рабыню. Однако она не отваживалась бунтовать, пока не втиснет свой кусок текста в сценарий «Пэта Уинстона». Как назло, Гвен не была сильна в комедийном жанре, и выжать из нее подходящую идею не удавалось. Диана отбрасывала все, что предлагала ей Ники, – а ведь уже середина марта!
Правда, Люку Диана давно осточертела, но вокруг слишком много желающих наложить на него лапу. Взять хотя бы Джемму Лопес. Даже после подтяжки никто не даст ей меньше сорока. И хотя она жрет за троих, но каким-то образом ухитряется оставаться тощей и гибкой, как змея. И Ники с презрением подумала, что Джемме наверняка приходится пачками глотать слабительное, чтобы не заплыть жиром. Ники хотелось придушить эту суку, когда она начинала вешаться Люку на шею и обольщать его своими ужимками.
Ну что ж, по крайней мере это помогает ей играть роль. Ники, следя за Джеммой по монитору, не могла не признать, что та чертовски хороша: вон как умеет изобразить злость и показаться при этом смешной. А публика просто ревела от восторга. И хотя запись проходила на редкость удачно, Ники не могла дождаться конца – поскорее бы оказаться за столом напротив Люка и начать свой собственный спектакль!
И она начала этот спектакль, не прошло и часа. У дверей Ники сунула десятку в ладонь метрдотелю и шепнула, что им нужен уютный столик, – к нему их и проводили с многозначительной ухмылкой.
Первым делом Ники сняла жакет, чтобы Люк мог без помех любоваться ее грудью, тесно обтянутой тонкой блузкой, расстегнутой чуть не до конца. Кроме того, внимание Люка должен привлечь массивный египетский крест необычной формы – подарок Гвен. Это сработало: Люк сразу уставился на тускло поблескивающий кусок серебра. Ники гордилась своей грудью, пусть не очень высокой, зато прекрасной формы, тугой и с крупными сосками, приподнимавшимися всякий раз, как только она думала о сексе. А именно об этом Ники сейчас и думала, неотрывно глядя в глаза Люку и сияя самой откровенной улыбкой.
– Люк, ты сегодня сработал классно, это я говорю вполне серьезно, как продюсер!
– Премного благодарен, мэм, – улыбнулся он. – Очень рад, что вам понравилось.
Не спеша попивая кампари с содовой, они занялись меню, причем метрдотель расстилался перед Ники, как перед принцессой, отлично понимая, что ей нужно.
За обедом Ники снова заговорила о шоу:
– Люк, у меня появились кое-какие сомнения, и я хотела бы посоветоваться с тобой… – Конечно, в понедельник явится Диана и все перекроит по-своему, но при этом ни за что не сделает одного – не спросит мнения Люка.
Люк отвечал на ее вопросы поначалу нерешительно, но постепенно все больше входя во вкус. Ники надеялась, что он скоро поймет: Диана крутит им, как куклой.
Она моментально установила связь с официантом. Итальянцы – удивительный народ. Вот кто понимает женщину с полуслова! Официант, догадавшись, что должен постоянно наполнять их бокалы, притащил вторую бутылку.
Убедившись, что Люк то и дело заглядывает ей в вырез, Ники наклонилась так, что касалась грудью стола. Кроме того, она устроила настоящее представление, угощая его из своей тарелки, давая попробовать кусочек со своей вилки, поднося к самому лицу свои красивые надушенные ручки и как бы невзначай задевая Люка.
Ники упивалась его неотразимой сексуальной улыбкой, обращенной к ней, к ней одной. Она вскользь заметила:
– Мне особенно понравилось, как ты сегодня провел сцену с Шарон, заставив ее рассказать, что случилось в школе. И все благодаря твоей отсебятине. Даже Диана согласится со мной, когда увидит эту серию в понедельник! Конечно, она у нас самая крутая профи, и именно поэтому ей труднее понять, что у артиста свое отношение к персонажу: ведь это он вживается в роль, а не автор!
Люк проглотил наживку еще охотнее, чем кусок телячьей отбивной. Ники возликовала: она угадала верно, ему давно хочется сорваться с короткого поводка, на котором его держит Диана.
Однако Ники вела себя крайне осторожно и не критиковала Диану открыто, хотя свободно рассуждала о том, что слишком большая власть и ответственность мешают ей по достоинству оценить идеи окружающих, особенно такие замечательные находки, как у Люка.
– Конечно, без сценария никуда не денешься, но ты же понимаешь, что само шоу делает именно Пэт Уинстон! Твой персонаж – гвоздь программы, и кому знать его лучше, чем тебе!
Казалось, Люк отмалчивался, ожидая, когда Ники выложит все до конца. Она выдала давно заготовленную сказочку про то, как в колледже в нее влюбился профессор математики и стал обращаться с ней как с собственной вещью, даже не позволял болтать на переменах с парнями из их группы. Стрела попала в цель.
– Да, представляю, что ты чувствовала.
Ники напряглась: сейчас, вот сейчас он начнет жаловаться ей на Диану! Но этого не случилось. Неужели его и вино не берет?
Впрочем, Ники и сама могла выпить хоть бочку и даже не захмелеть.
Нет, скорее всего Люк пока не готов к открытому бунту. Что ж, по крайней мере он явно заинтересовался этой проблемой – вот и надо бить в это место!
– Понимаешь, я же сошлась с этим профессором по своей воле, а не потому, что он меня принуждал. Для меня главное – независимость. А он хотел знать все: куда я хожу и с кем бываю. Ну, я и сказала, что это не его дело. Что тут было! Я решила вообще ничего ему не говорить, и пришлось научиться врать по мелочам.
Отлично: Люк явно знал, что это такое! Он пристально взглянул на нее:
– Ну и что было дальше?
– Дальше я его отшила. – Ники улыбнулась и пожала плечами. – Конечно, было нелегко, он мне нравился, и все такое, и по математике мне здорово помогал. Только при этом относился ко мне так, будто сделал в меня долгосрочное вложение, как в развивающийся проект. Жуть, правда? Сначала мне было очень нелегко. Он все не мог успокоиться и то и дело звонил. А потом перестал. Видно, нашел себе другую студентку.
Они уже перешли к ликеру и кофе, и Люк пялился теперь на ее грудь неотрывно.
– Тебе нравится мой крест? – наконец поинтересовалась она с самой соблазнительной улыбкой. – Это настоящее серебро. – Про себя она твердила: «Ну же, потрогай его, потрогай!»
Наконец Люк подчинился. От прикосновения его пальцев к чуткой разгоряченной коже Ники чуть не подскочила и мгновенно распалилась.
– У тебя такие красивые руки, – хрипло прошептала она. – Такие выразительные. И ты отлично ими пользуешься…
Их глаза встретились, и Люк улыбнулся так, что Ники окончательно сомлела под его взглядом. Но, увы, волшебная минута закончилась слишком быстро.
Он вздохнул, убрал руки, посмотрел на часы и смущенно сказал:
– Ники, здесь очень хорошо, но мы слишком засиделись.
Она кивнула и махнула официанту. Ники чувствовала себя разочарованной и вместе с тем обнадеженной: Люк явно жалел, что не может продолжить их встречу. По крайней мере он не выставил себя дураком и не стал объяснять, что должен вернуться домой, к Диане.
Ники предложила заплатить по счету (как-никак обед затевала она), но Люк и слышать об этом не хотел. Ну что ж, так тому и быть, тем более что они съели и выпили (в основном выпили) почти на сотню баксов.
Однако Ники напрасно надеялась, что Люк предложит ее подвезти. Он усадил ее в такси и поблагодарил за чудесный обед.
Итак, вечер не прошел впустую, но этого слишком мало. Черт побери, еще только половина десятого, а она возбудилась, как мартовская кошка! Нужно немедленно найти мужика на эту ночь!
С порога Ники услышала, как звонит телефон. Она не спеша разделась – пусть себе надрывается. Наверняка это Гвен.
Но через три минуты телефон зазвонил вновь. Когда звонки прекратились, Ники набрала номер одного знакомого. Ей никто не ответил. У второго она услышала автоответчик. Еще бы, уже почти десять: какой дурак будет торчать дома вечером в пятницу!
Когда телефон зазвонил в третий раз, Ники взяла трубку.
– Где тебя черти носят?! – сердито воскликнула Гвен. – Мы же договорились встретиться, а я не люблю, когда меня водят за нос!
Ники попыталась успокоить ее, по без особого успеха. Гвен рвала и метала. Она впервые позволила себе такую вспышку, и Ники даже немного испугалась. Ей рано расставаться с Гвен. Правда, не далее как на этой неделе им прислал свой сценарий какой-то начинающий автор. Ники наскоро просмотрела рукопись и отправила обратно, но перед этим выписала для себя кое-какие идейки. Неплохие, кстати, идейки. Но присвоить их без помощи Гвен пока не могла бы.
Стараясь не сорваться, Ники забормотала что-то насчет срочной работы. Да, она звонила, но у Гвен все время было занято. Потом предложила старухе пойти в лесбиянский клуб. Гвен обожала это место, потому что только там они могли бы открыто танцевать вдвоем.
– Ну пожалуйста, Гвенни, не сердись. Все будет хорошо, обещаю!
Наконец Гвен позволила уломать себя.
Ники знала: старуха не устоит перед соблазном показаться с ней на людях и при этом не чувствовать себя извращенкой, белой вороной. Напротив, в клубе для таких же, как она, ей будут бешено завидовать: вон какая старуха, а отхватила себе молоденькую красотку! Ну и пусть себе глазеют – Ники плевать хотела на этот гадюшник!
Она нарядно оделась и наверняка была самой красивой женщиной в зале. Гвен лопалась от гордости и после второго танца окончательно простила ее.
За столом Ники завела разговор о телевизионных комедиях и пристала к Гвен с вопросом, над чем люди смеются.
– Ну, чаще всего над самими собой. Когда видят, что кто-то другой в определенной ситуации ведет себя так же нелепо, как они. – Гвен стала приводить примеры, и Ники слушала ее открыв рот.
– Да, теперь я понимаю, что ты хотела сказать. Кстати, ты никогда не смотрела сериал «Пэт Уинстон»? Я жутко хохотала над некоторыми сериями. Это, конечно, из-за Джеммы Лопес. Она такая клевая, смуглая и ужасно смешная!
Заметив, что Гвен ревнует, Ники еще немного поиздевалась над ней, а потом сменила тему, сообщив, что ей нравятся не все серии «Пэта». Она выложила и недавно присвоенную идейку так, будто увидала ее на экране, поинтересовавшись мнением Гвен.
– Если бы это был мой сценарий, я бы хотела показать, как дети пытаются защищать Пэта, и заставила бы их откалывать всякие штуки, чтобы лишний раз позлить Лолу.
– О, Гвенни, ты молодчина! А какие штуки?
– Например, кто-нибудь из них мог что-то украсть в магазине и угодить в полицию, а кто-то – пролить томатный сок на лучшее платье Лолы…
«Отлично, превосходно!»
– Гвенни, пойдем еще потанцуем! – предложила Ники.
Они топтались на тесном прокуренном пятачке лесбиянского клуба, и Ники вовсю напрягала фантазию, изрядно подогретую винными парами. Она воображала, будто это Люк обнимает ее и прижимается щекой к щеке, пока не заметила, что Гвен дрожит от возбуждения.
Но и потом, в постели, Ники продолжала думать о Люке, хотя получила наконец долгожданную разрядку.
– А ну, живо в машину и хватит пищать! – кричала Сара, подталкивая детей.
Джой выл во весь голос, а Дэйзи упиралась.
– Ой, мама, мне же больно! Не надо! – визжала она.
– Заткнетесь вы наконец или нет?! – Сара в сердцах захлопнула дверцу и рывком взяла с места, вырулив со стоянки возле школы.
Пришлось тащиться чуть ли не через весь поселок до шоссе – только там ей удалось выжать педаль газа до конца.
То, что она не живет постоянно в вонючей дыре, еще не дает права этой фифе, назвавшейся училкой, задирать перед ней нос! Разве это преступление – привести детей в школу?! Она надраила их сегодня до блеска, а на Дэйзи даже напялила платье!
Подумаешь, школа, – курятник какой-то! Зато училка расселась в этом курятнике, как клуша, и этак свысока позволила детям Сары «посидеть», пока весь класс хихикал и перемигивался.
Ну а уж когда Сара заехала еще раз перед ленчем, все там было перевернуто вверх дном.
Дэйзи плевалась в училку, та визжала, что выгоняет ее из школы, а Джой ревел, потому что мальчишки шпыняли его и дразнили заикой.
Тут училка заприметила Сару и наехала на нее прямо перед всеми детьми: у нас, мол, расписание, и фу-ты ну-ты, и мы не можем «останавливать процесс» из-за «неуправляемых детей»! Да к тому же Джой, видишь ли, слишком мал и не умеет спокойно сидеть, а Дэйзи в семь лет еще не научилась читать!
– Ну так я ж за тем их сюда и привела, чтобы учились! – возразила Сара.
Тогда училка затрясла башкой и заверещала, что Сара должна обождать аж до сентября.
Конечно, Сару проняло прямо до печенок, что ее выругали при детях, и теперь она срывала на них злобу. Надо же: профукала целый день, чтобы отвезти их в школу, и ради чего?
– Мама, меня тошнит! – раздался у нее за спиной голос Дэйзи.
Сара притормозила и только теперь заметила, что гнала по шоссе на скорости добрых пятьдесят миль. Чего же удивляться, что ребятишек растрясло…
Поспешно свернув на обочину, она выскочила из машины, распахнула заднюю дверцу, помогла выбраться Дэйзи и придерживала девочку, пока ту рвало. Теперь ей было стыдно за свою вспышку.
Пока они добирались до дому, Сара почти совсем успокоилась. Она обняла детей и попыталась утешить их, обещая, что осенью они приедут в школу еще раз.
Но все это были пустые слова: ни она, ни дети не знали, куда занесет их судьба через шесть месяцев.
Позже, вечером, Сара сделала очередную попытку заинтересовать Дэйзи чтением и, как всегда, ничего не добилась. Судя по всему, Дэйзи просто не понимала, о чем ей толкуют. Наверняка это оттого, что Сара не имела понятия, с какой стороны подступиться. Детям положено ходить в школу каждый день, а это означает, что ей нельзя задерживаться на шабашке. И не только из-за школы. В Америке почти не осталось состоятельных фермеров, способных нанимать людей для сбора урожая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41