Хотя его никогда не интересовали подобные вещи.
Бронсон кивнул и усмехнулся.
– Ты знаешь, Лаура была права. Ты становишься стальным стержнем семьи. Ты единственная теперь, кто все это может взять в свои руки. Я не могу сейчас быть твердым с Лаурой, помоги. Бедная Клэр, я так мало знал ее...
– Извини, Бронсон.
Он поцеловал меня, и мы с Джимми сели в автомобиль. Когда мы приехали, мне передали, что звонил мистер Апдайк. Джимми постарался поскорее закончить свою работу и поднялся ко мне.
Раздался телефонный звонок.
– Я только что узнал, что произошло с Клэр, – сказал мистер Апдайк, – одна проблема за другой...
– Да.
– Но предыдущая уже разрешилась, мы продемонстрировали Михаэлю запись, и он посчитал за лучшее убраться отсюда. Кассета и его отказ от отцовства лежат у меня в сейфе.
– Спасибо, теперь я поняла, за что вас так ценила бабушка Катлер.
– Очень приятно слышать, Дон. Я просто добросовестно выполняю свою работу.
– Меня не удивляет ваша позиция, еще раз спасибо.
Следующие несколько дней мы были заняты приготовлениями к похоронам Клэр. С Филипом приехали несколько ее старых друзей. Мать редко покидала свою комнату, и приехавшими пришлось заниматься нам с Бэтти. Джимми большую часть времени проводил с Кристи и Ферн, помогая им. После похорон все опять вернулось в свою обычную колею.
В отеле наступил период затишья. Зима вступила в свои права. Многие из наших постоянных жильцов переселились в места с более теплым климатом. Кое-кто из прислуги уехал на работу во Флориду. Мы решили посвятить это время решению своих проблем.
Однажды ко мне в кабинет зашел Джимми. Он странно посмотрел на меня и молча уселся за стол.
– У меня есть к тебе сложный вопрос, – вздохнув, начал он.
– Что случилось, Джимми?
– На прошлой неделе ты брала Кристи в Вирджиния-Бич за покупками, и кого вы там встретили?
Сердце у меня замерло, я не могла вымолвить ни слова.
– Отвечай! – он ударил кулаком по столу.
– Михаэля.
Он кивнул и собрался уйти.
– Я собиралась все тебе рассказать, но попозже, – быстро заговорила я.
– Как ты могла встречаться с ним после всего происшедшего? Как?
– Джимми, я не хотела идти, но он говорил, что мечтает увидеть Кристи, и я не могла отказать. Но потом случилось такое!
– Что «такое»?
Я ему все подробно рассказала.
– Но почему ты сразу мне обо всем не сообщила?
– Я думала, что сама положу всему...
– Но я же твой муж! И отец Кристи! А ты лгала мне.
– Я не хотела расстраивать тебя, а уже потом... а потом погибла Клэр.
– Дон, ты невыносима.
– Ага.
– И ты не сказала Кристи, что это был за мужчина...
– Нет.
– И ты предоставила все это Ферн.
– Ферн?
– Она поговорила с Кристи, все сопоставила и потом рассказала мне. И разъяснила все Кристи! Так лучше, да? – прокричал Джимми и бросился прочь.
– Джимми!
Я побежала за ним. Господи! Я теряю самого дорогого мне человека. Какая я дура, что скрывала все это от него. Какая я дура!
Я догоняла его, а он исчезал, все было как в дурном сне.
– Джимми!
Он уходит, что делать? Сейчас он сядет в автомобиль и уедет.
– Джимми!
Почему он не останавливается? Кто мне поможет? Это конец!
– Я люблю тебя!!!
– А Михаэль? Ты же не считаешь меня мужчиной.
– Я люблю тебя.
– Честно?
– Да ведь мы самые настоящие муж и жена.
– Но я боялся, что ты увидишь его и уйдешь.
– Глупый, он для меня пустой звук.
– Я люблю тебя, Дон.
– Я тоже.
– Тогда что может быть романтичнее поцелуя после признания в любви?
И Джимми начал целовать мое мокрое от слез лицо, а я его.
Мы были счастливы как дети и бросились друг другу в объятия. Все вопросы, мучившие нас столько, были уже позади.
– Я вернусь к своей работе, – сказал Джимми и оставил меня.
Как прекрасно, когда два таких, как мы с Джимми, человека находят друг друга!
Я бы еще долго предавалась подобным мыслям, если бы не вспомнила, что еще не проверила, как Ферн выполнила домашнюю работу.
Я поднялась к ней и постучала, но никто не ответил. Я постучала опять и открыла дверь. Ферн в комнате не было, и, судя по всему, давно. Ее вещи были разбросаны на полу, на стульях и на плохо застеленной кровати. Я обвела глазами комнату и заметила валяющийся кошелек. Открыв его, я обнаружила деньги. Мне показалось странным, что Ферн оставила их на виду. Здесь было более восьмисот долларов. Так я и предполагала.
На кровати я нашла открытым старый романтический журнал. Перевернув страницу и прочитав заголовок статьи, я почувствовала, что кровь прилила к голове. Мне показалось, что кто-то стоит рядом и произносит:
– Мой отчим изнасиловал меня, но я никому не сказала.
Я села и стала читать. «Сколько я себя помню, мать постоянно забывала обо мне. Она всегда была погружена в работу. Мой отчим старался всегда помогать мне одеваться и обуваться. Он делал это так часто и заботливо, что я, как само собой разумеющееся, рассказала школьной подруге, что он наблюдает, когда я принимаю душ и мою «важные места».
Моя подруга удивленно спросила: «Какие важные места?» Я, не задумываясь, ответила: «Ну, у тебя они тоже есть». Она сконфузилась и прервала разговор. Я понимала, что хотя мы больше и не обсуждаем эти темы, подруге в моем присутствии несколько неудобно. Ни один отец не поступал так, как мой отчим».
Сердце мое защемило, я уронила журнал на пол. С трудом дошла до телефона, позвонила в отель и пригласила Роберта Гарвуда.
– Роберт, найдите Джимми и скажите, чтобы немедленно шел домой, пожалуйста.
– Хорошо.
Дальше я прочитала о том, как мать девочки забыла про ее день рождения, потом отчим изнасиловал ее, начав с того, что пришел ночью и поцеловал ее.
Вскоре я услышала крик Джимми:
– Дон!
– Быстрее, Джимми!
– Что случилось?
– Это Ферн... это Ферн... – Я протянула ему журнал.
– Романтический журнал? – удивился он. – Но мы всегда знали...
– Прочитай и все поймешь.
– Пойму?
Он взял журнал и принялся читать, его лицо начало чернеть от гнева.
– Боже! – воскликнул он. – Так она все это нашла здесь.
– Все ее фантазии отсюда, а мы верили ей... Ужас... ужас!
– Но почему Клейтон Осборн не стал возражать? – удивился Джимми.
– Не хотел скандала, боялся за свою карьеру, ведь он-то знал Ферн. А в кошельке у нее я нашла все ранее пропавшие деньги.
Джимми опустился на стул и схватился за голову.
– Что же нам делать?
Этот вопрос вертелся и у меня в голове. Сначала ведь нужно найти Ферн и попытаться ее обуздать. И еще неизвестно, как она повлияла на Кристи.
К тому же Ферн была сестрой Джимми, и ее просто так нельзя было выгнать.
– Я не думаю, Джимми, что вернуть ее Осборнам – лучший выход. Они так уже натерпелись из-за ее выходок, но нужно перед ними извиниться. А нам нужно научиться управлять Ферн.
Джимми кивнул, и мы вышли. Ферн и Кристи мы нашли на кухне с миссис Бостон, они пили молоко. Мы подождали, пока они закончат, а потом уже вдвоем поднялись к ней. Ферн ожидал сюрприз.
– А почему вы уже дома? – поинтересовалась она.
– Мы хотели поговорить с тобой, Ферн. Разреши войти, – попросила я.
– О чем?
– Узнаешь.
– О том, как ты встречалась с Михаэлем Саттоном?
– Я встречалась с ним, но сейчас разговор о тебе.
– Ну?
Я протянула ей журнал. Ферн покраснела от злости.
– Как ты посмела брать мои вещи?!
– Об этом в другой раз, – прервал ее Джимми.
– Ферн, ты прочитала этот журнал, а потом все описанные события выдала нам как происшедшие с тобой, – наступала я.
– Я не делала так, – заплакала она.
– Делала. И мы больше не собираемся терпеть твою ложь. Или ты начнешь говорить правду, или все... Я предупреждаю, если ты еще хоть раз солжешь и Осборны не захотят принять тебя, то ты отправишься в приют!
Может быть, я и перегибала палку, может быть, и действовала как бабушка Катлер, но уже не могла остановиться, я боялась за Кристи.
Ферн взорвалась.
– Мне... мне было там невыносимо!
– Тогда ты нам будешь говорить правду, – поставил ультиматум Джимми.
– Я не могу вернуться, ведь я оскорбила их.
– Тогда ты сделаешь все, чтобы мы забыли про эту историю, – вставила я. – Ну?
– Хорошо, только не отсылайте меня к ним. Клейтон действительно не любил меня, а Лесли не помогала мне, она сама как дитя.
– Откуда у тебя в кошельке деньги? Где ты взяла их?
– Я украла их.
– Что? – Джимми уставился на Ферн.
– Я украла их. Часть у Клейтона с Лесли, а часть со стола.
– Как ты могла украсть у нас, мы же тебе ни в чем не отказывали? – все еще недоумевал Джимми.
– Я думала, что вы мне однажды укажете на дверь, и припасла денег.
– Ты говоришь ужасные вещи, Ферн. Ты не только украла наши деньги, но и нашу любовь, ты столько лжи вылила на Клейтонов!..
– Вы предлагаете мне убраться? – Ферн испуганно смотрела то на меня, то на Джимми.
– Еще нет. – Ферн победоносно оглядела нас. – Когда ты просилась к нам, то говорила, что хочешь попасть в дом, где царит любовь. Но ты заставила нас страдать. Джимми и я любили тебя и ждали взаимности, но ты не оправдала наших надежд. Ты не верила в нашу любовь, тебе казалось, что наша любовь друг к другу затмевает все остальные чувства, – закончила я.
– Если ты ждешь любви от других людей, Ферн, то и сама должна их любить, – подтвердил Джимми, – понятно?
– Да. Мне убраться?
– Нет, – возразила я. – Оставайся. – Ферн выглядела несколько пораженной. – Потому что мы хотим, чтобы ты осталась, чтобы ты стала лучше. Мы хотим, чтобы ты любила нас, как и мы тебя. Но поверим в это только тогда, когда увидим, что ты искренна во всем.
– У тебя испытательный срок, – сказал Джимми, – ясно?
– Да, Джимми.
– Прекрасно, тогда, во-первых, верни миссис Бредли украденные у нее деньги. С этого и начни.
– Я не смогу.
– Это намного проще, чем взять. Попробуй, солнышко, – настаивала я.
– Все будут думать ужасные вещи обо мне и бояться меня, – плакала Ферн.
– Некоторые, да, – подтвердил Джимми, – но если хочешь, чтобы о тебе думали лучше, то и поступай лучше. Иди, Ферн.
Она с тяжелым сердцем взяла кошелек и вышла.
– Ты думаешь, она изменится? – спросил Джимми.
– Я не знаю. Прошло уже столько лет, в течение которых она привыкла поступать нечестно... Но мы ей поможем.
Джимми обнял меня за плечи.
– Ты всегда стараешься выглядеть передо мной с лучшей стороны? – спросил Джимми.
– Нет, только когда ты смотришь на меня.
– Хорошо, тогда позволь мне, – Джимми повел меня в спальню, – позволь хорошо посмотреть на тебя.
ДИКИЙ ПОВОРОТ
Много раз нас заносило на лихих поворотах судьбы этой зимой. Ферн решила начать новую жизнь, и ее занятия в школе уже не были проблемой для нас. Джимми на некоторое время забросил свою работу и встретился с ее учителями. Но надолго Ферн не хватило. Она продолжала слушать рок-н-ролл так, что дрожали стены. Редко в чем-либо помогала нам, продолжала встречаться с новыми парнями и тайком плакала. В ней начала проявляться настоящая красота. Она могла часами просиживать перед зеркалом, ухаживая за волосами. Кристи сидела позади нее и наблюдала. К несчастью, все школьные друзья были старше нее, с ними она и посещала школьные дискотеки. Она встречалась с мальчиком на три года старше нее. Домой она возвращалась в два часа ночи.
Джимми старался изо всех сил помочь ей, придумывая все новые воспитательные мероприятия. Но Ферн сама уверовала в свою порочность и часто повторяла: «Я ужасный ребенок. Я мука для своей семьи».
Выслушав все это, Джимми обычно хватался за голову, у него опускались руки.
– Она так выросла, я уже ничем не могу ей помочь.
Весной Кристи впервые выступила с концертной программой на фортепиано перед постояльцами. Она надела розовое платье, волосы подвязала черной лентой. Кристи исполнила известные произведения Моцарта и Брамса. Филип и Бэтти Энн, Ричард и Мелани сидели в первом ряду. Окончание концерта встретили бурные аплодисменты. Потом мы пили чай с тортом. Джимми и я были рады за Кристи и выслушали массу комплиментов.
– Вы все делаете как миссис Катлер, – сказал адвокат. – Так постояльцы еще не радовались.
Я засмеялась, но подумала, что делаю это еще лучше.
В конце весны папа Лонгчэмп, Эдвина и Гейвин нанесли второй визит. Мальчик сильно подрос, и уже в нем чувствовались папины черты. Он рассказывал всем, какой большой отель есть у его брата с женой на востоке.
Ферн проявила к отцу тепла не больше, чем в прошлый раз. Но он этого и не заметил. Пока мы были рядом, она покорно сидела и отвечала на его вопросы, но потом сразу же убежала звонить своему парню.
– Она становится все красивей и красивей, – отметил папа. – Я знаю, она создает вам некоторые трудности, но ты с Джимми их преодолеешь.
Так много хороших вещей произошло сразу, что я с испугом все время ожидала расплаты за них. Джимми это тоже заметил.
– Дон, мне кажется, что если нет трудностей, то ты их непременно стараешься найти. Наслаждайся жизнью, позволь себе расслабиться. А то ты становишься нервозной и не замечаешь прекрасного.
Я знала, что врач сказал ему о том, что мне грозит нервное истощение.
– Я просто... просто предусмотрительна.
– Хорошо, ты предусмотрительна, но зачем же так перегружать себя работой?
Но ничего я поделать не могла, в отель нагрянула толпа людей, сто двадцать пять постояльцев, и мне приходилось постоянно быть там.
В конце весны, примерно во время визита папы, мы приняли первые заказы. Их было еще не так много, но мистер Дорфман уже начал волноваться. Ведь я не так тщательно следила за всем, как бабушка Катлер, и ему явно не хватало моих указаний. Но во время моих проверок он всегда опускал глаза, будто бы перед ним была бабушка.
Филип предложил свою помощь, и уже на следующее утро мы обсуждали, как разместим все нарастающую волну постояльцев.
В доме Бронсона все смешалось. После смерти Клэр мама окончательно сдала. Она уже не могла давать свои экстравагантные обеды. Она перестала ухаживать за волосами. Вместе с ее красотой тускнел весь Белла Вуд.
Я была сильно занята и вот уже несколько дней не имела времени ее навестить. И однажды мне позвонил Бронсон и в трагических красках описал все, что там происходит.
– У нее полный эмоциональный кризис, – говорил он. – Уже несколько дней я не могу вытащить ее из постели. Она все больше и больше находит грехов за собой.
– Мама? Грехов?
Я не могла поверить. Неужели все действительно настолько плохо?
– Она целыми днями лежит и почти ничего не ест. Я приносил ей зеркало, но она даже не взглянула на себя. Она очень сдала. Я приносил ей подарки, но она ни на что не обращает внимания. С каждым днем все хуже... Она только спит и спит. Если сможешь, приезжай.
– Сегодня приеду, – пообещала я.
– Хорошо. Ты и не догадываешься, как мне сейчас тяжело. Привези побольше хороших новостей о гостинице и детях.
Ирония судьбы. Теперь мать нуждается в моей помощи. Она дала толчок моей первой трагедии в этой жизни, даже не она, а бабушка Катлер... И вот...
Я не могла отказать ей в помощи. Трагедия собственной жизни научила меня относиться с пониманием к другим. Так или иначе, мы все заслуживаем сострадания. Может быть, единственным исключением является бабушка Катлер, чей дух все еще имеет влияние на все семейство.
Когда я приехала в Белла Вуд, мать была в том состоянии, какое мне описывал Бронсон. Она по-прежнему не покидала постели; ее вид, непричесанной, с опухшим лицом, без намека на макияж и уж тем более без каких бы то ни было украшений, на секунду ошеломил меня. Взгляд был невидящий, она смотрела сквозь меня.
– Она еще хуже, чем я тебе описывал, – зашептал мне на ухо Бронсон. – Последние несколько дней даже ни с кем не разговаривает.
– Мама!
Глаза ее оживились, и она снова посмотрела на меня, но по-прежнему не узнавала. Я взглянула на Бронсона, на его лице было написано страдание.
– Лаура, это Дон. Ты просила, чтобы она приехала, и вот она здесь.
Она засмеялась странным, безумным смехом, потом сумасшедшая улыбка сползла с ее с лица и она со злостью посмотрела на меня.
– Кто ты? Признавайся, еще одна сиделка? Кто?
– Кто я? Мама, ты не узнаешь меня? – спросила я, подходя ближе к ее кровати.
– Нет! – закричала она. – Это не моя вина, это ваша вина, – теперь она обращалась прямо ко мне и к Бронсону. – Оставьте меня в покое, уходите!
Она замахала руками, словно прогоняя нас.
– Лаура! Что на тебя нашло? – Она задрожала всем телом и схватилась за голову. – Я не понимаю, что с ней происходит, – застонал Бронсон.
– Такого раньше не было? – спросила я.
– Нет.
– Папа, – простонала она.
– Папа? Боже мой! Что с ней происходит? – воскликнул Бронсон.
– Мама, вырвись из этого бреда! – просила я, хватая ее за руку.
– Они все, все против меня. Когда бы я ни спустилась, они смотрят на меня с презрением, они следят за мной. Она настроила их против меня, она лгала, и они ей поверили, она рассказала им все. – Крепко сжав мою руку, она бормотала: – Я хочу, чтобы ты помогла мне, пожалуйста, сделай так, чтобы они мне поверили, чтобы они поверили, что это не моя вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Бронсон кивнул и усмехнулся.
– Ты знаешь, Лаура была права. Ты становишься стальным стержнем семьи. Ты единственная теперь, кто все это может взять в свои руки. Я не могу сейчас быть твердым с Лаурой, помоги. Бедная Клэр, я так мало знал ее...
– Извини, Бронсон.
Он поцеловал меня, и мы с Джимми сели в автомобиль. Когда мы приехали, мне передали, что звонил мистер Апдайк. Джимми постарался поскорее закончить свою работу и поднялся ко мне.
Раздался телефонный звонок.
– Я только что узнал, что произошло с Клэр, – сказал мистер Апдайк, – одна проблема за другой...
– Да.
– Но предыдущая уже разрешилась, мы продемонстрировали Михаэлю запись, и он посчитал за лучшее убраться отсюда. Кассета и его отказ от отцовства лежат у меня в сейфе.
– Спасибо, теперь я поняла, за что вас так ценила бабушка Катлер.
– Очень приятно слышать, Дон. Я просто добросовестно выполняю свою работу.
– Меня не удивляет ваша позиция, еще раз спасибо.
Следующие несколько дней мы были заняты приготовлениями к похоронам Клэр. С Филипом приехали несколько ее старых друзей. Мать редко покидала свою комнату, и приехавшими пришлось заниматься нам с Бэтти. Джимми большую часть времени проводил с Кристи и Ферн, помогая им. После похорон все опять вернулось в свою обычную колею.
В отеле наступил период затишья. Зима вступила в свои права. Многие из наших постоянных жильцов переселились в места с более теплым климатом. Кое-кто из прислуги уехал на работу во Флориду. Мы решили посвятить это время решению своих проблем.
Однажды ко мне в кабинет зашел Джимми. Он странно посмотрел на меня и молча уселся за стол.
– У меня есть к тебе сложный вопрос, – вздохнув, начал он.
– Что случилось, Джимми?
– На прошлой неделе ты брала Кристи в Вирджиния-Бич за покупками, и кого вы там встретили?
Сердце у меня замерло, я не могла вымолвить ни слова.
– Отвечай! – он ударил кулаком по столу.
– Михаэля.
Он кивнул и собрался уйти.
– Я собиралась все тебе рассказать, но попозже, – быстро заговорила я.
– Как ты могла встречаться с ним после всего происшедшего? Как?
– Джимми, я не хотела идти, но он говорил, что мечтает увидеть Кристи, и я не могла отказать. Но потом случилось такое!
– Что «такое»?
Я ему все подробно рассказала.
– Но почему ты сразу мне обо всем не сообщила?
– Я думала, что сама положу всему...
– Но я же твой муж! И отец Кристи! А ты лгала мне.
– Я не хотела расстраивать тебя, а уже потом... а потом погибла Клэр.
– Дон, ты невыносима.
– Ага.
– И ты не сказала Кристи, что это был за мужчина...
– Нет.
– И ты предоставила все это Ферн.
– Ферн?
– Она поговорила с Кристи, все сопоставила и потом рассказала мне. И разъяснила все Кристи! Так лучше, да? – прокричал Джимми и бросился прочь.
– Джимми!
Я побежала за ним. Господи! Я теряю самого дорогого мне человека. Какая я дура, что скрывала все это от него. Какая я дура!
Я догоняла его, а он исчезал, все было как в дурном сне.
– Джимми!
Он уходит, что делать? Сейчас он сядет в автомобиль и уедет.
– Джимми!
Почему он не останавливается? Кто мне поможет? Это конец!
– Я люблю тебя!!!
– А Михаэль? Ты же не считаешь меня мужчиной.
– Я люблю тебя.
– Честно?
– Да ведь мы самые настоящие муж и жена.
– Но я боялся, что ты увидишь его и уйдешь.
– Глупый, он для меня пустой звук.
– Я люблю тебя, Дон.
– Я тоже.
– Тогда что может быть романтичнее поцелуя после признания в любви?
И Джимми начал целовать мое мокрое от слез лицо, а я его.
Мы были счастливы как дети и бросились друг другу в объятия. Все вопросы, мучившие нас столько, были уже позади.
– Я вернусь к своей работе, – сказал Джимми и оставил меня.
Как прекрасно, когда два таких, как мы с Джимми, человека находят друг друга!
Я бы еще долго предавалась подобным мыслям, если бы не вспомнила, что еще не проверила, как Ферн выполнила домашнюю работу.
Я поднялась к ней и постучала, но никто не ответил. Я постучала опять и открыла дверь. Ферн в комнате не было, и, судя по всему, давно. Ее вещи были разбросаны на полу, на стульях и на плохо застеленной кровати. Я обвела глазами комнату и заметила валяющийся кошелек. Открыв его, я обнаружила деньги. Мне показалось странным, что Ферн оставила их на виду. Здесь было более восьмисот долларов. Так я и предполагала.
На кровати я нашла открытым старый романтический журнал. Перевернув страницу и прочитав заголовок статьи, я почувствовала, что кровь прилила к голове. Мне показалось, что кто-то стоит рядом и произносит:
– Мой отчим изнасиловал меня, но я никому не сказала.
Я села и стала читать. «Сколько я себя помню, мать постоянно забывала обо мне. Она всегда была погружена в работу. Мой отчим старался всегда помогать мне одеваться и обуваться. Он делал это так часто и заботливо, что я, как само собой разумеющееся, рассказала школьной подруге, что он наблюдает, когда я принимаю душ и мою «важные места».
Моя подруга удивленно спросила: «Какие важные места?» Я, не задумываясь, ответила: «Ну, у тебя они тоже есть». Она сконфузилась и прервала разговор. Я понимала, что хотя мы больше и не обсуждаем эти темы, подруге в моем присутствии несколько неудобно. Ни один отец не поступал так, как мой отчим».
Сердце мое защемило, я уронила журнал на пол. С трудом дошла до телефона, позвонила в отель и пригласила Роберта Гарвуда.
– Роберт, найдите Джимми и скажите, чтобы немедленно шел домой, пожалуйста.
– Хорошо.
Дальше я прочитала о том, как мать девочки забыла про ее день рождения, потом отчим изнасиловал ее, начав с того, что пришел ночью и поцеловал ее.
Вскоре я услышала крик Джимми:
– Дон!
– Быстрее, Джимми!
– Что случилось?
– Это Ферн... это Ферн... – Я протянула ему журнал.
– Романтический журнал? – удивился он. – Но мы всегда знали...
– Прочитай и все поймешь.
– Пойму?
Он взял журнал и принялся читать, его лицо начало чернеть от гнева.
– Боже! – воскликнул он. – Так она все это нашла здесь.
– Все ее фантазии отсюда, а мы верили ей... Ужас... ужас!
– Но почему Клейтон Осборн не стал возражать? – удивился Джимми.
– Не хотел скандала, боялся за свою карьеру, ведь он-то знал Ферн. А в кошельке у нее я нашла все ранее пропавшие деньги.
Джимми опустился на стул и схватился за голову.
– Что же нам делать?
Этот вопрос вертелся и у меня в голове. Сначала ведь нужно найти Ферн и попытаться ее обуздать. И еще неизвестно, как она повлияла на Кристи.
К тому же Ферн была сестрой Джимми, и ее просто так нельзя было выгнать.
– Я не думаю, Джимми, что вернуть ее Осборнам – лучший выход. Они так уже натерпелись из-за ее выходок, но нужно перед ними извиниться. А нам нужно научиться управлять Ферн.
Джимми кивнул, и мы вышли. Ферн и Кристи мы нашли на кухне с миссис Бостон, они пили молоко. Мы подождали, пока они закончат, а потом уже вдвоем поднялись к ней. Ферн ожидал сюрприз.
– А почему вы уже дома? – поинтересовалась она.
– Мы хотели поговорить с тобой, Ферн. Разреши войти, – попросила я.
– О чем?
– Узнаешь.
– О том, как ты встречалась с Михаэлем Саттоном?
– Я встречалась с ним, но сейчас разговор о тебе.
– Ну?
Я протянула ей журнал. Ферн покраснела от злости.
– Как ты посмела брать мои вещи?!
– Об этом в другой раз, – прервал ее Джимми.
– Ферн, ты прочитала этот журнал, а потом все описанные события выдала нам как происшедшие с тобой, – наступала я.
– Я не делала так, – заплакала она.
– Делала. И мы больше не собираемся терпеть твою ложь. Или ты начнешь говорить правду, или все... Я предупреждаю, если ты еще хоть раз солжешь и Осборны не захотят принять тебя, то ты отправишься в приют!
Может быть, я и перегибала палку, может быть, и действовала как бабушка Катлер, но уже не могла остановиться, я боялась за Кристи.
Ферн взорвалась.
– Мне... мне было там невыносимо!
– Тогда ты нам будешь говорить правду, – поставил ультиматум Джимми.
– Я не могу вернуться, ведь я оскорбила их.
– Тогда ты сделаешь все, чтобы мы забыли про эту историю, – вставила я. – Ну?
– Хорошо, только не отсылайте меня к ним. Клейтон действительно не любил меня, а Лесли не помогала мне, она сама как дитя.
– Откуда у тебя в кошельке деньги? Где ты взяла их?
– Я украла их.
– Что? – Джимми уставился на Ферн.
– Я украла их. Часть у Клейтона с Лесли, а часть со стола.
– Как ты могла украсть у нас, мы же тебе ни в чем не отказывали? – все еще недоумевал Джимми.
– Я думала, что вы мне однажды укажете на дверь, и припасла денег.
– Ты говоришь ужасные вещи, Ферн. Ты не только украла наши деньги, но и нашу любовь, ты столько лжи вылила на Клейтонов!..
– Вы предлагаете мне убраться? – Ферн испуганно смотрела то на меня, то на Джимми.
– Еще нет. – Ферн победоносно оглядела нас. – Когда ты просилась к нам, то говорила, что хочешь попасть в дом, где царит любовь. Но ты заставила нас страдать. Джимми и я любили тебя и ждали взаимности, но ты не оправдала наших надежд. Ты не верила в нашу любовь, тебе казалось, что наша любовь друг к другу затмевает все остальные чувства, – закончила я.
– Если ты ждешь любви от других людей, Ферн, то и сама должна их любить, – подтвердил Джимми, – понятно?
– Да. Мне убраться?
– Нет, – возразила я. – Оставайся. – Ферн выглядела несколько пораженной. – Потому что мы хотим, чтобы ты осталась, чтобы ты стала лучше. Мы хотим, чтобы ты любила нас, как и мы тебя. Но поверим в это только тогда, когда увидим, что ты искренна во всем.
– У тебя испытательный срок, – сказал Джимми, – ясно?
– Да, Джимми.
– Прекрасно, тогда, во-первых, верни миссис Бредли украденные у нее деньги. С этого и начни.
– Я не смогу.
– Это намного проще, чем взять. Попробуй, солнышко, – настаивала я.
– Все будут думать ужасные вещи обо мне и бояться меня, – плакала Ферн.
– Некоторые, да, – подтвердил Джимми, – но если хочешь, чтобы о тебе думали лучше, то и поступай лучше. Иди, Ферн.
Она с тяжелым сердцем взяла кошелек и вышла.
– Ты думаешь, она изменится? – спросил Джимми.
– Я не знаю. Прошло уже столько лет, в течение которых она привыкла поступать нечестно... Но мы ей поможем.
Джимми обнял меня за плечи.
– Ты всегда стараешься выглядеть передо мной с лучшей стороны? – спросил Джимми.
– Нет, только когда ты смотришь на меня.
– Хорошо, тогда позволь мне, – Джимми повел меня в спальню, – позволь хорошо посмотреть на тебя.
ДИКИЙ ПОВОРОТ
Много раз нас заносило на лихих поворотах судьбы этой зимой. Ферн решила начать новую жизнь, и ее занятия в школе уже не были проблемой для нас. Джимми на некоторое время забросил свою работу и встретился с ее учителями. Но надолго Ферн не хватило. Она продолжала слушать рок-н-ролл так, что дрожали стены. Редко в чем-либо помогала нам, продолжала встречаться с новыми парнями и тайком плакала. В ней начала проявляться настоящая красота. Она могла часами просиживать перед зеркалом, ухаживая за волосами. Кристи сидела позади нее и наблюдала. К несчастью, все школьные друзья были старше нее, с ними она и посещала школьные дискотеки. Она встречалась с мальчиком на три года старше нее. Домой она возвращалась в два часа ночи.
Джимми старался изо всех сил помочь ей, придумывая все новые воспитательные мероприятия. Но Ферн сама уверовала в свою порочность и часто повторяла: «Я ужасный ребенок. Я мука для своей семьи».
Выслушав все это, Джимми обычно хватался за голову, у него опускались руки.
– Она так выросла, я уже ничем не могу ей помочь.
Весной Кристи впервые выступила с концертной программой на фортепиано перед постояльцами. Она надела розовое платье, волосы подвязала черной лентой. Кристи исполнила известные произведения Моцарта и Брамса. Филип и Бэтти Энн, Ричард и Мелани сидели в первом ряду. Окончание концерта встретили бурные аплодисменты. Потом мы пили чай с тортом. Джимми и я были рады за Кристи и выслушали массу комплиментов.
– Вы все делаете как миссис Катлер, – сказал адвокат. – Так постояльцы еще не радовались.
Я засмеялась, но подумала, что делаю это еще лучше.
В конце весны папа Лонгчэмп, Эдвина и Гейвин нанесли второй визит. Мальчик сильно подрос, и уже в нем чувствовались папины черты. Он рассказывал всем, какой большой отель есть у его брата с женой на востоке.
Ферн проявила к отцу тепла не больше, чем в прошлый раз. Но он этого и не заметил. Пока мы были рядом, она покорно сидела и отвечала на его вопросы, но потом сразу же убежала звонить своему парню.
– Она становится все красивей и красивей, – отметил папа. – Я знаю, она создает вам некоторые трудности, но ты с Джимми их преодолеешь.
Так много хороших вещей произошло сразу, что я с испугом все время ожидала расплаты за них. Джимми это тоже заметил.
– Дон, мне кажется, что если нет трудностей, то ты их непременно стараешься найти. Наслаждайся жизнью, позволь себе расслабиться. А то ты становишься нервозной и не замечаешь прекрасного.
Я знала, что врач сказал ему о том, что мне грозит нервное истощение.
– Я просто... просто предусмотрительна.
– Хорошо, ты предусмотрительна, но зачем же так перегружать себя работой?
Но ничего я поделать не могла, в отель нагрянула толпа людей, сто двадцать пять постояльцев, и мне приходилось постоянно быть там.
В конце весны, примерно во время визита папы, мы приняли первые заказы. Их было еще не так много, но мистер Дорфман уже начал волноваться. Ведь я не так тщательно следила за всем, как бабушка Катлер, и ему явно не хватало моих указаний. Но во время моих проверок он всегда опускал глаза, будто бы перед ним была бабушка.
Филип предложил свою помощь, и уже на следующее утро мы обсуждали, как разместим все нарастающую волну постояльцев.
В доме Бронсона все смешалось. После смерти Клэр мама окончательно сдала. Она уже не могла давать свои экстравагантные обеды. Она перестала ухаживать за волосами. Вместе с ее красотой тускнел весь Белла Вуд.
Я была сильно занята и вот уже несколько дней не имела времени ее навестить. И однажды мне позвонил Бронсон и в трагических красках описал все, что там происходит.
– У нее полный эмоциональный кризис, – говорил он. – Уже несколько дней я не могу вытащить ее из постели. Она все больше и больше находит грехов за собой.
– Мама? Грехов?
Я не могла поверить. Неужели все действительно настолько плохо?
– Она целыми днями лежит и почти ничего не ест. Я приносил ей зеркало, но она даже не взглянула на себя. Она очень сдала. Я приносил ей подарки, но она ни на что не обращает внимания. С каждым днем все хуже... Она только спит и спит. Если сможешь, приезжай.
– Сегодня приеду, – пообещала я.
– Хорошо. Ты и не догадываешься, как мне сейчас тяжело. Привези побольше хороших новостей о гостинице и детях.
Ирония судьбы. Теперь мать нуждается в моей помощи. Она дала толчок моей первой трагедии в этой жизни, даже не она, а бабушка Катлер... И вот...
Я не могла отказать ей в помощи. Трагедия собственной жизни научила меня относиться с пониманием к другим. Так или иначе, мы все заслуживаем сострадания. Может быть, единственным исключением является бабушка Катлер, чей дух все еще имеет влияние на все семейство.
Когда я приехала в Белла Вуд, мать была в том состоянии, какое мне описывал Бронсон. Она по-прежнему не покидала постели; ее вид, непричесанной, с опухшим лицом, без намека на макияж и уж тем более без каких бы то ни было украшений, на секунду ошеломил меня. Взгляд был невидящий, она смотрела сквозь меня.
– Она еще хуже, чем я тебе описывал, – зашептал мне на ухо Бронсон. – Последние несколько дней даже ни с кем не разговаривает.
– Мама!
Глаза ее оживились, и она снова посмотрела на меня, но по-прежнему не узнавала. Я взглянула на Бронсона, на его лице было написано страдание.
– Лаура, это Дон. Ты просила, чтобы она приехала, и вот она здесь.
Она засмеялась странным, безумным смехом, потом сумасшедшая улыбка сползла с ее с лица и она со злостью посмотрела на меня.
– Кто ты? Признавайся, еще одна сиделка? Кто?
– Кто я? Мама, ты не узнаешь меня? – спросила я, подходя ближе к ее кровати.
– Нет! – закричала она. – Это не моя вина, это ваша вина, – теперь она обращалась прямо ко мне и к Бронсону. – Оставьте меня в покое, уходите!
Она замахала руками, словно прогоняя нас.
– Лаура! Что на тебя нашло? – Она задрожала всем телом и схватилась за голову. – Я не понимаю, что с ней происходит, – застонал Бронсон.
– Такого раньше не было? – спросила я.
– Нет.
– Папа, – простонала она.
– Папа? Боже мой! Что с ней происходит? – воскликнул Бронсон.
– Мама, вырвись из этого бреда! – просила я, хватая ее за руку.
– Они все, все против меня. Когда бы я ни спустилась, они смотрят на меня с презрением, они следят за мной. Она настроила их против меня, она лгала, и они ей поверили, она рассказала им все. – Крепко сжав мою руку, она бормотала: – Я хочу, чтобы ты помогла мне, пожалуйста, сделай так, чтобы они мне поверили, чтобы они поверили, что это не моя вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34