Задолго до торжества она перемерила огромное количество новых платьев, выбирая самое привлекательное, интригующее и слегка шокирующее; села на интенсивную диету, так как решила, что с возрастом стала полнеть. Однажды она подняла страшную панику из-за того, что углядела в зеркале второй подбородок.
– Ты шутишь, – сказал Филип, – она же меня уморит своими новыми идеями насчет устроения торжеств. Нет, спасибо.
– Ну, извини, но я не могу работать, когда ты здесь сидишь.
Он встал.
– У тебя очень красивый дом.
– Спасибо.
– Вообще это меня несколько расстраивает: Клэр уехала, мать снова вышла замуж, ты переезжаешь в новый дом. Птицы разлетелись из семейного гнезда и оставили меня в нем одного.
– У тебя есть Бэтти, – напомнила я. – Тебе нужно создать новую семью; наоборот, хорошо, что тебе никто не будет мешать.
Он мрачно улыбнулся.
– Знаешь, где мы проведем медовый месяц?
– Нет.
– Там, где вы с Джимми проводили свой. Я уточнил маршрут у Джимми, разве он тебе этого не сказал?
– Нет, он чувствовал, что это расстроит меня. Ты раньше там бывал?
– Да, много раз, так же как и Бэтти Энн; у ее родителей там есть дом.
– Почему бы вам не отправиться в то место, которого никто из вас раньше не видел? Вы бы открыли для себя столько нового.
– Когда у тебя был медовый месяц, разве ты обращала внимание на детали? – Его глаза блестели. – Не стоит рассказывать мне, что вас с Джимми волновали зрелища.
– Да, в то время я была занята не зрелищами; если ты помнишь, как раз перед медовым месяцем умер Рэндольф.
– Ах, ах, – его губы искривились в улыбке. – А как Джимми в постели?
– Я бы не хотела обсуждать с тобой эти темы.
Он еще шире улыбнулся.
– Я представляю, как тяжело было избавиться от чувства, что он твой брат, или вы от этого не избавились?
Глаза его жестко сверкнули.
– Я же объяснила, что не собираюсь говорить с тобой на эту тему.
С минуту он размышлял, а затем произнес:
– Ладно, я просто слишком нервничаю, мне лучше последовать твоему совету и навестить мать, мне нужно развлечься; извини, что надоедаю. – Он вышел, но остановился в дверях. – Я буду чувствовать себя очень одиноко в отеле, скучать по твоему голосу, твоим шагам; ты же знаешь, что эти стены для меня не преграда, я могу слышать почти все. Это не значит, что я подслушиваю, но иногда я слышал то, что, мне кажется, ты бы хотела скрыть от всех. – Я посмотрела на него испытующим взглядом. – Нет, нет, я не подслушивал, вернее, я не делал это специально. Просто иногда... – он ухмыльнулся. – Возможно, через некоторое время я и Бэтти Энн тоже куда-нибудь отсюда уедем, тогда на семейной половине отеля останется только призрак бабушки Катлер, – он засмеялся, сжал ладонями виски и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Страшная тишина повисла в кабинете. Поежившись, я откинулась на спинку стула. Стало вдруг очень холодно, и холод исходил из моего сердца. Я вышла на улицу и подставила лицо теплым солнечным лучам.
Прогуливаясь вокруг отеля, я заметила Джимми, который беседовал с мойщиком стекол.
– Привет, – сказал он и, взглянув на меня добавил: – Что случилось?
– Ничего. Мне просто хочется скорее переехать в новый дом. Завтра.
– Завтра? – он засмеялся.
– Да.
– Но там еще не все готово, даже телефонная линия не подключена.
– Ну когда же?
– Даже если ускорить некоторые работы, только через неделю. К чему такая спешка?
– Просто ты был прав насчет жизни в отеле: у каждого человека должно быть чувство, что он живет в собственном доме.
– Хорошо, я сделаю все, чтобы мы скорей переехали; нужно еще упаковать вещи.
– Сейчас я скажу об этом миссис Бостон и Сисси, – я поцеловала его в щеку. – Не хочу тебе надоедать.
– Ты никогда мне не надоешь.
– Ладно, ладно, мистер Гарри Лонгчэмп.
Как хорошо, что у меня есть Джимми, после каждого шторма он тянется ко мне, как луч света из грозовых облаков. Когда он рядом, на душе легко и спокойно.
Отогнав темные мысли, я вернулась в отель.
За два дня до свадьбы Филипа ко мне в кабинет зашли Клэр и Чарли Вуджи. Я была занята, просматривала недельный отчет мистера Дорфмана и рекомендации. Клэр выглядела как королева ночных кошмаров, одета она была как и в тот раз; никогда не забуду все подробности того дня, когда она отняла у меня самую большую драгоценность – моего нерожденного ребенка. Этот ужас будет преследовать меня, пока я не умру.
– Только посмотри, как изменился кабинет бабушки Катлер. Я думаю, ты ухнула сюда много денег? Зачем такие траты?
– Теперь это мой кабинет, Клэр. Что тебе нужно? У меня много работы.
– Мы с Чарли хотели поговорить с тобой. Правда, Чарли?
– Да, да, – кивнул Чарли и хмыкнул.
– Чарли – бизнесмен, он прекрасно разбирается во всей этой дребедени, – она неопределенно махнула рукой и плюхнулась в кресло.
– Что же он хочет?
– Садись, Чарли. Кстати, как там наш бизнес?
– Все нормально, Клэр.
– Ты знаешь, Дон, бабушка Катлер любила меня больше. Она хотела, чтобы я стала владелицей отеля.
Я откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– Я не разделяю твои мысли по этому поводу, что бы ты ни говорила о бабушке Катлер, не поверю, что она была глупа.
Эти слова произвели впечатление. Улыбка исчезла с ее лица.
– Это ты так говоришь, а я много раз беседовала с ней до того, как ты переехала сюда и разрушила нашу семью.
– Нам не о чем беседовать, Клэр, у меня много дел. Не могла бы ты покинуть это помещение?
– Я не уйду так быстро; у нас с тобой еще много общих дел, я тебе об этом уже говорила, – глаза у нее заблестели, – когда мы разговаривали с тобой в последний раз. Не пытайся приказывать мне. Ты помнишь наш последний разговор? – Она довольно улыбалась. – Не так ли, Дон? Естественно, ты не могла забыть подробности нашей последней встречи, – что-то садистское было в ее улыбке, – ты никогда этого не забудешь. Это было в твоей спальне, я была так же одета... Я потеряла самообладание, гнев вырвался наружу.
– Ты совершенно права, пока я живу, Никогда не забуду и никогда не прощу. Причина, по которой я с тобой вообще разговариваю, это то, что ты не знала, что я беременна. Тогда ты просто зашла ко мне поскандалить, но для меня ты навсегда останешься убийцей, Клэр.
– Я бы не стала ничего исправлять, даже если бы была возможность. Жаль, я пропустила столько событий. Филип и Бэтти Энн... Кстати, как поживает малышка?
– Она по тебе не скучает, Клэр.
– Жаль, а я ей хотела рассказать несколько увлекательных историй, например о прекрасной принцессе по имени Дон и сером волке по имени Михаэль.
– Убирайся! – закричала я. – Выметайся и больше никогда сюда не приходи! – Ее последние слова напугали меня.
– Я не уйду, – прошипела она в ответ. – Не уйду до тех пор, пока ты меня не выслушаешь; правда, Чарли? – с этими словами она резко повернулась к нему.
– Она права, миссис Лонгчэмп.
– Называй ее Дон или еще лучше Евгения, – сказала Клэр, злобно улыбаясь. – Бабушка Катлер хотела, чтобы ее так называли.
– Что вы хотите сказать, мистер Вуджи?
– Клэр описала мне ситуацию в отеле, завещание и так далее. С ее слов я понял, что она не получила своей доли наследства, миссис Лонгчэмп. Я хорошо знаком с подобного рода завещаниями.
– Клэр прекрасно знает, что у нас есть семейный адвокат – мистер Апдайк. Если у нее возникли вопросы относительно наследства, адресуйте их, пожалуйста, ему.
– Ты же знаешь, что он полностью подчиняется тебе, – выпалила Клэр. – Ты управляешь им, как и всеми остальными!
– Я буду всегда следовать его советам, так что, если у вас есть какие-либо претензии, мистер Вуджи, обращайтесь к нему, буду рада дать вам его номер телефона.
– Нам не нужен его телефон, – зашипела Клэр, – скажи ей, Чарли, – требовала она.
– Вы что-то хотите добавить, мистер Вуджи?
– Я обсуждал эту ситуацию со своим адвокатом, он сказал, что действительно есть смысл оспаривать завещания, особенно бабушкино; не хочу проявлять к вам недоверие, но факты есть факты, а они говорят нам о том, что вы – внебрачный ребенок, а Клэр – законный. Нам кажется, что по закону ей причитается большая часть наследства.
– Неужели?
– Да, – Клэр победоносно улыбалась.
Теперь я поняла, зачем ей понадобился этот мужчина. Видимо, она описала ему свое семейное положение, а он поверил ей, для него Клэр – золотоносная жила. Ему кажется, что надо сделать один шаг и можно будет купаться в золоте. Вид у него сейчас был удивительно алчный, он буквально обезумел в страстном желании сорвать большой куш.
– Боюсь, у вас ничего не получится, Клэр.
Я встала и прошлась вдоль стола, в этот момент мне вспомнился первый день общения с бабушкой Катлер, когда та осыпала меня упреками, вид у нее был такой, что мурашки бегали по спине. Казалось, прикажи она сейчас океану, и сразу начнется шторм. Раздражать ее было опасно. Она очень берегла свое достоинство и держалась всегда так, словно внутри нее стальной стержень.
Настало время преподнести Клэр небольшой, но очаровательный сюрприз.
– Что у нас не получится? – закричала Клэр.
– Вы глубоко ошибаетесь, утверждая, что Клэр законный ребенок.
Клэр громко, нарочито захохотала.
– Я не шучу, – сказала я. – В то время, когда ты называла меня незаконнорожденной, тебе даже представить было трудно, что мы с тобой как раз этим и схожи.
– Что ты несешь? – Она подскочила, будто хотела напасть на меня.
– Я говорю, дорогая сестричка, что человек, которого ты принимала за своего отца, на самом деле таковым не являлся. – Нервный тик пробежал по ее лицу, – в тебе вообще нет крови Катлеров.
Я повернулась к Чарли. Он был шокирован, его круглые глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.
– Во мне нет крови Катлеров! Это просто смешно. Она лжет! Она лжет! Не верь ей! Это ложь! Все ложь! Не слушай ее!
– Вам необязательно верить тому, что я говорю, необязательно слушать меня. Сходите к матери и спросите, кто был отцом, а еще лучше, спросите у Бронсона Алькота.
Маска уверенности соскочила с ее лица, она сидела в кресле подавленная и разбитая. Чарли резко встал.
– Бронсон сейчас не станет вам лгать.
– Нет! Нет! Вы все лжете! – снова закричала Клэр.
– Что ж, есть только один способ узнать это. Идите...
– Ты иди! Да, да, иди ты к черту... – заверещала Клэр. – Я не верю ни одному твоему слову.
– Успокойся, Клэр, полегче, утихомирься, – рявкнул на нее Чарли.
– Полегче? Успокоиться? Она зажала мою часть наследства, а я должна оставаться спокойной? Да она специально нагородила здесь, чтобы мы от нее отцепились.
– Разве ты не знала, что мать была любовницей Бронсона еще до замужества?
– Какое это имеет значение?
– Пока никакого. После моего рождения, после некоторых событий, связанных с этим фактом, мать ушла жить к Бронсону, и тогда на свет появилась ты. Естественно, до сегодняшнего дня это не имело значения, но если вы будете оспаривать наследство, эти факты придется вытащить на свет.
– Ты сука, – закричала Клэр, – грязная, грязная сука! Ты сейчас как «она», такая же злобная и жадная. Идем, Чарли, расскажем маме, что она сказала, ты увидишь, она лжет!
Она схватила Чарли за руку и потащила к двери.
– Я думаю, у нас еще найдется времечко побеседовать, и тогда я с тобой точно покончу! – орала она.
– Ошибаешься, все темы наших с тобой бесед исчерпаны, можешь считать, что это я с тобой покончила.
Не ожидая встретить с моей стороны такой холодный, точный отпор, обескураженная, разбитая, но по-прежнему агрессивная, она покинула кабинет.
Когда Клэр вышла, я позволила себе расслабиться. Конечно, я сильно переволновалась, но настроение было великолепное, откровенно говоря. Представление получилось на редкость удачным. Теперь для нее наступила полоса неудач, пришло время узнать правду о своем рождении. Жаль только, что это произошло по причине с чрезмерной жадности, а не от любви к справедливости; с любовником ей, конечно, придется расстаться, он ведь хотел от нее только денег, а она не может дать ему ничего, кроме неприятностей. Чарли бросит ее, как не выигравший лотерейный билет.
Некоторое время спустя мне позвонила мать. Я ждала ее звонка.
– Как ты посмела? Как ты могла сказать ей об этом? Клэр и ее дружок только что ушли от меня!
Я описала ей во всех подробностях их визит ко мне и требования, которые они предъявили.
– Я знала, что так произойдет. Это сразу было видно по лицу этого пожилого «бой-френда», но мне было так тяжело, Дон. Ты даже не можешь представить. Она раньше преклонялась передо мной, что она теперь обо мне подумает?
– Она никогда не уважала тебя, мама, не стоит обманываться, а относительно того факта, что Рэндольф ей не отец, могу сказать: кроме себя, она никого никогда не любила, в том числе и его.
– Возможно, ты права, – вздохнула она и подробнее рассказала о том, что произошло в их доме. – Бронсон дал ей немного денег, – в заключение сообщила мать.
– Это не в последний раз, – предупредила я.
– Да, знаю, – она снова вздохнула. – Я предупредила ее, что если она не прервет отношений с этим мужчиной, денег больше не получит.
– Уж из-за этого совсем не стоит волноваться. Чарли ее скоро бросит.
– Должно быть, ты права. Ты гораздо мудрее в этих вещах, чем я. Главное, что из этого события можно извлечь пользу, так как Рэндольф не является ее отцом, а следовательно, Филип – братом, то совсем не обязательно ее присутствие на свадьбе. Она не будет раздражать меня своим присутствием.
Я посмеялась над маминой изобретательностью, она из всего пытается извлечь пользу, чтобы находиться в радужном настроении.
В день свадьбы мы отправились в Вашингтон. Церемония проходила в очень пышной и красивой церкви. Зал для торжеств сняли в самом шикарном отеле, который я когда-либо видела; с нашей стороны было приглашено около трехсот человек, а со стороны Монро – около пятисот. Свадьба получилась очень зрелищной, но больше всего меня потрясла в тот день Бэтти: она покрасила свои волосы.
– Я сделала это для Филипа, хотела порадовать, он просил меня об этом, – сказала она мне, когда мы оказались вместе. – Мне идет?
Я не могла ответить ей откровенно, цвет волос не гармонировал с темно-коричневыми бровями, но расстраивать ее я тоже не могла.
– Для Филипа это будет грандиозный сюрприз. Только ему придется привыкнуть к этому.
– Он уже привык. Ты бы видела его лицо, когда он меня увидел, я никогда не видела у него такого блеска в глазах и такой нежности в улыбке. Мы будем счастливы, правда?
– Правда, Бэтти.
На маму перемена во внешности невестки не произвела впечатления, ее и так переполняли эмоции, от всего она была в восторге: от шикарного убранства зала, от толпы гостей, от армии официантов, от огромного количества еды и напитков. Небольшой фуршет обязателен для любого торжества, но этот превзошел все, которые я видела: два оркестра развлекали богатую публику из разных концов зала, официанты носили громадные подносы с самыми изысканными лакомствами, какие-то важные особы время от времени провозглашали тосты в честь молодых. Хотя мы были заняты гостями, Стюарт Монро сумел представить нам некоторых своих высокопоставленных друзей. Филипа в это время атаковали знакомые по колледжу и миссис Монро, которая решила продемонстрировать его всем окружающим. Но ему все же удалось вырваться из этого круга и пригласить меня на танец.
– Бэтти Энн сегодня очень красива, не правда ли?
– Зачем ты попросил ее изменить цвет волос?
– Разве ты не знаешь? Если у меня нет тебя, – прошептал он, – мне никто не запретит представлять, что ты рядом.
Я не могла представить всю серьезность его слов, она открылась, лишь когда мы вернулись на побережье. Меня встретила миссис Бостон.
– Все прошло хорошо?
– Да, миссис Бостон, все было чудесно, мама до сих пор под впечатлением этого празднества.
– Ну, слава Богу! Мистер Филип был такой расстроенный, когда не нашел вас, он сказал, что вы ему обещали кое-какие вещи.
– Обещала?
– Да, мы помогли их разыскать, хотя все вещи были уже упакованы.
– Что это было?
– Одна из ваших ночнушек и духи.
Я была ошеломлена.
– Как? Он взял мою ночную рубашку и духи?
– Разве вы не знали? Он сказал, что ему нужны эти вещи для медового месяца. – Миссис Бостон увидела, в каком я ужасе, и залепетала: – Разве я сделала что-то неправильно? Я хотела как лучше.
– О нет, – успокоила я ее. – Вы здесь не при чем. Не придавайте этому большого значения.
– Ну, тогда спокойной ночи, – проговорила она и улыбнулась.
Я отправилась в свою комнату. Филип уехал в свадебное путешествие, туда, где были мы с Джимми; он снял номер в том же отеле, перекрасил волосы Бэтти в мой цвет, одел ее в мою ночную рубашку и подарил мои духи. Когда он закрывает глаза, то представляет меня. Все это вызывало чувство, словно он вновь меня насилует, пусть только в своих мыслях.
ДНИ СЧАСТЬЯ, ДНИ ПЕЧАЛИ
Через два дня мы переехали в новый дом. Кристи с гордостью несла свой маленький чемоданчик, в котором находились расчески, куклы, пара голубых носков, летнее платьице и любимая книжка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Ты шутишь, – сказал Филип, – она же меня уморит своими новыми идеями насчет устроения торжеств. Нет, спасибо.
– Ну, извини, но я не могу работать, когда ты здесь сидишь.
Он встал.
– У тебя очень красивый дом.
– Спасибо.
– Вообще это меня несколько расстраивает: Клэр уехала, мать снова вышла замуж, ты переезжаешь в новый дом. Птицы разлетелись из семейного гнезда и оставили меня в нем одного.
– У тебя есть Бэтти, – напомнила я. – Тебе нужно создать новую семью; наоборот, хорошо, что тебе никто не будет мешать.
Он мрачно улыбнулся.
– Знаешь, где мы проведем медовый месяц?
– Нет.
– Там, где вы с Джимми проводили свой. Я уточнил маршрут у Джимми, разве он тебе этого не сказал?
– Нет, он чувствовал, что это расстроит меня. Ты раньше там бывал?
– Да, много раз, так же как и Бэтти Энн; у ее родителей там есть дом.
– Почему бы вам не отправиться в то место, которого никто из вас раньше не видел? Вы бы открыли для себя столько нового.
– Когда у тебя был медовый месяц, разве ты обращала внимание на детали? – Его глаза блестели. – Не стоит рассказывать мне, что вас с Джимми волновали зрелища.
– Да, в то время я была занята не зрелищами; если ты помнишь, как раз перед медовым месяцем умер Рэндольф.
– Ах, ах, – его губы искривились в улыбке. – А как Джимми в постели?
– Я бы не хотела обсуждать с тобой эти темы.
Он еще шире улыбнулся.
– Я представляю, как тяжело было избавиться от чувства, что он твой брат, или вы от этого не избавились?
Глаза его жестко сверкнули.
– Я же объяснила, что не собираюсь говорить с тобой на эту тему.
С минуту он размышлял, а затем произнес:
– Ладно, я просто слишком нервничаю, мне лучше последовать твоему совету и навестить мать, мне нужно развлечься; извини, что надоедаю. – Он вышел, но остановился в дверях. – Я буду чувствовать себя очень одиноко в отеле, скучать по твоему голосу, твоим шагам; ты же знаешь, что эти стены для меня не преграда, я могу слышать почти все. Это не значит, что я подслушиваю, но иногда я слышал то, что, мне кажется, ты бы хотела скрыть от всех. – Я посмотрела на него испытующим взглядом. – Нет, нет, я не подслушивал, вернее, я не делал это специально. Просто иногда... – он ухмыльнулся. – Возможно, через некоторое время я и Бэтти Энн тоже куда-нибудь отсюда уедем, тогда на семейной половине отеля останется только призрак бабушки Катлер, – он засмеялся, сжал ладонями виски и вышел, тихо закрыв за собой дверь.
Страшная тишина повисла в кабинете. Поежившись, я откинулась на спинку стула. Стало вдруг очень холодно, и холод исходил из моего сердца. Я вышла на улицу и подставила лицо теплым солнечным лучам.
Прогуливаясь вокруг отеля, я заметила Джимми, который беседовал с мойщиком стекол.
– Привет, – сказал он и, взглянув на меня добавил: – Что случилось?
– Ничего. Мне просто хочется скорее переехать в новый дом. Завтра.
– Завтра? – он засмеялся.
– Да.
– Но там еще не все готово, даже телефонная линия не подключена.
– Ну когда же?
– Даже если ускорить некоторые работы, только через неделю. К чему такая спешка?
– Просто ты был прав насчет жизни в отеле: у каждого человека должно быть чувство, что он живет в собственном доме.
– Хорошо, я сделаю все, чтобы мы скорей переехали; нужно еще упаковать вещи.
– Сейчас я скажу об этом миссис Бостон и Сисси, – я поцеловала его в щеку. – Не хочу тебе надоедать.
– Ты никогда мне не надоешь.
– Ладно, ладно, мистер Гарри Лонгчэмп.
Как хорошо, что у меня есть Джимми, после каждого шторма он тянется ко мне, как луч света из грозовых облаков. Когда он рядом, на душе легко и спокойно.
Отогнав темные мысли, я вернулась в отель.
За два дня до свадьбы Филипа ко мне в кабинет зашли Клэр и Чарли Вуджи. Я была занята, просматривала недельный отчет мистера Дорфмана и рекомендации. Клэр выглядела как королева ночных кошмаров, одета она была как и в тот раз; никогда не забуду все подробности того дня, когда она отняла у меня самую большую драгоценность – моего нерожденного ребенка. Этот ужас будет преследовать меня, пока я не умру.
– Только посмотри, как изменился кабинет бабушки Катлер. Я думаю, ты ухнула сюда много денег? Зачем такие траты?
– Теперь это мой кабинет, Клэр. Что тебе нужно? У меня много работы.
– Мы с Чарли хотели поговорить с тобой. Правда, Чарли?
– Да, да, – кивнул Чарли и хмыкнул.
– Чарли – бизнесмен, он прекрасно разбирается во всей этой дребедени, – она неопределенно махнула рукой и плюхнулась в кресло.
– Что же он хочет?
– Садись, Чарли. Кстати, как там наш бизнес?
– Все нормально, Клэр.
– Ты знаешь, Дон, бабушка Катлер любила меня больше. Она хотела, чтобы я стала владелицей отеля.
Я откинулась на спинку стула и улыбнулась.
– Я не разделяю твои мысли по этому поводу, что бы ты ни говорила о бабушке Катлер, не поверю, что она была глупа.
Эти слова произвели впечатление. Улыбка исчезла с ее лица.
– Это ты так говоришь, а я много раз беседовала с ней до того, как ты переехала сюда и разрушила нашу семью.
– Нам не о чем беседовать, Клэр, у меня много дел. Не могла бы ты покинуть это помещение?
– Я не уйду так быстро; у нас с тобой еще много общих дел, я тебе об этом уже говорила, – глаза у нее заблестели, – когда мы разговаривали с тобой в последний раз. Не пытайся приказывать мне. Ты помнишь наш последний разговор? – Она довольно улыбалась. – Не так ли, Дон? Естественно, ты не могла забыть подробности нашей последней встречи, – что-то садистское было в ее улыбке, – ты никогда этого не забудешь. Это было в твоей спальне, я была так же одета... Я потеряла самообладание, гнев вырвался наружу.
– Ты совершенно права, пока я живу, Никогда не забуду и никогда не прощу. Причина, по которой я с тобой вообще разговариваю, это то, что ты не знала, что я беременна. Тогда ты просто зашла ко мне поскандалить, но для меня ты навсегда останешься убийцей, Клэр.
– Я бы не стала ничего исправлять, даже если бы была возможность. Жаль, я пропустила столько событий. Филип и Бэтти Энн... Кстати, как поживает малышка?
– Она по тебе не скучает, Клэр.
– Жаль, а я ей хотела рассказать несколько увлекательных историй, например о прекрасной принцессе по имени Дон и сером волке по имени Михаэль.
– Убирайся! – закричала я. – Выметайся и больше никогда сюда не приходи! – Ее последние слова напугали меня.
– Я не уйду, – прошипела она в ответ. – Не уйду до тех пор, пока ты меня не выслушаешь; правда, Чарли? – с этими словами она резко повернулась к нему.
– Она права, миссис Лонгчэмп.
– Называй ее Дон или еще лучше Евгения, – сказала Клэр, злобно улыбаясь. – Бабушка Катлер хотела, чтобы ее так называли.
– Что вы хотите сказать, мистер Вуджи?
– Клэр описала мне ситуацию в отеле, завещание и так далее. С ее слов я понял, что она не получила своей доли наследства, миссис Лонгчэмп. Я хорошо знаком с подобного рода завещаниями.
– Клэр прекрасно знает, что у нас есть семейный адвокат – мистер Апдайк. Если у нее возникли вопросы относительно наследства, адресуйте их, пожалуйста, ему.
– Ты же знаешь, что он полностью подчиняется тебе, – выпалила Клэр. – Ты управляешь им, как и всеми остальными!
– Я буду всегда следовать его советам, так что, если у вас есть какие-либо претензии, мистер Вуджи, обращайтесь к нему, буду рада дать вам его номер телефона.
– Нам не нужен его телефон, – зашипела Клэр, – скажи ей, Чарли, – требовала она.
– Вы что-то хотите добавить, мистер Вуджи?
– Я обсуждал эту ситуацию со своим адвокатом, он сказал, что действительно есть смысл оспаривать завещания, особенно бабушкино; не хочу проявлять к вам недоверие, но факты есть факты, а они говорят нам о том, что вы – внебрачный ребенок, а Клэр – законный. Нам кажется, что по закону ей причитается большая часть наследства.
– Неужели?
– Да, – Клэр победоносно улыбалась.
Теперь я поняла, зачем ей понадобился этот мужчина. Видимо, она описала ему свое семейное положение, а он поверил ей, для него Клэр – золотоносная жила. Ему кажется, что надо сделать один шаг и можно будет купаться в золоте. Вид у него сейчас был удивительно алчный, он буквально обезумел в страстном желании сорвать большой куш.
– Боюсь, у вас ничего не получится, Клэр.
Я встала и прошлась вдоль стола, в этот момент мне вспомнился первый день общения с бабушкой Катлер, когда та осыпала меня упреками, вид у нее был такой, что мурашки бегали по спине. Казалось, прикажи она сейчас океану, и сразу начнется шторм. Раздражать ее было опасно. Она очень берегла свое достоинство и держалась всегда так, словно внутри нее стальной стержень.
Настало время преподнести Клэр небольшой, но очаровательный сюрприз.
– Что у нас не получится? – закричала Клэр.
– Вы глубоко ошибаетесь, утверждая, что Клэр законный ребенок.
Клэр громко, нарочито захохотала.
– Я не шучу, – сказала я. – В то время, когда ты называла меня незаконнорожденной, тебе даже представить было трудно, что мы с тобой как раз этим и схожи.
– Что ты несешь? – Она подскочила, будто хотела напасть на меня.
– Я говорю, дорогая сестричка, что человек, которого ты принимала за своего отца, на самом деле таковым не являлся. – Нервный тик пробежал по ее лицу, – в тебе вообще нет крови Катлеров.
Я повернулась к Чарли. Он был шокирован, его круглые глаза, казалось, сейчас выскочат из орбит.
– Во мне нет крови Катлеров! Это просто смешно. Она лжет! Она лжет! Не верь ей! Это ложь! Все ложь! Не слушай ее!
– Вам необязательно верить тому, что я говорю, необязательно слушать меня. Сходите к матери и спросите, кто был отцом, а еще лучше, спросите у Бронсона Алькота.
Маска уверенности соскочила с ее лица, она сидела в кресле подавленная и разбитая. Чарли резко встал.
– Бронсон сейчас не станет вам лгать.
– Нет! Нет! Вы все лжете! – снова закричала Клэр.
– Что ж, есть только один способ узнать это. Идите...
– Ты иди! Да, да, иди ты к черту... – заверещала Клэр. – Я не верю ни одному твоему слову.
– Успокойся, Клэр, полегче, утихомирься, – рявкнул на нее Чарли.
– Полегче? Успокоиться? Она зажала мою часть наследства, а я должна оставаться спокойной? Да она специально нагородила здесь, чтобы мы от нее отцепились.
– Разве ты не знала, что мать была любовницей Бронсона еще до замужества?
– Какое это имеет значение?
– Пока никакого. После моего рождения, после некоторых событий, связанных с этим фактом, мать ушла жить к Бронсону, и тогда на свет появилась ты. Естественно, до сегодняшнего дня это не имело значения, но если вы будете оспаривать наследство, эти факты придется вытащить на свет.
– Ты сука, – закричала Клэр, – грязная, грязная сука! Ты сейчас как «она», такая же злобная и жадная. Идем, Чарли, расскажем маме, что она сказала, ты увидишь, она лжет!
Она схватила Чарли за руку и потащила к двери.
– Я думаю, у нас еще найдется времечко побеседовать, и тогда я с тобой точно покончу! – орала она.
– Ошибаешься, все темы наших с тобой бесед исчерпаны, можешь считать, что это я с тобой покончила.
Не ожидая встретить с моей стороны такой холодный, точный отпор, обескураженная, разбитая, но по-прежнему агрессивная, она покинула кабинет.
Когда Клэр вышла, я позволила себе расслабиться. Конечно, я сильно переволновалась, но настроение было великолепное, откровенно говоря. Представление получилось на редкость удачным. Теперь для нее наступила полоса неудач, пришло время узнать правду о своем рождении. Жаль только, что это произошло по причине с чрезмерной жадности, а не от любви к справедливости; с любовником ей, конечно, придется расстаться, он ведь хотел от нее только денег, а она не может дать ему ничего, кроме неприятностей. Чарли бросит ее, как не выигравший лотерейный билет.
Некоторое время спустя мне позвонила мать. Я ждала ее звонка.
– Как ты посмела? Как ты могла сказать ей об этом? Клэр и ее дружок только что ушли от меня!
Я описала ей во всех подробностях их визит ко мне и требования, которые они предъявили.
– Я знала, что так произойдет. Это сразу было видно по лицу этого пожилого «бой-френда», но мне было так тяжело, Дон. Ты даже не можешь представить. Она раньше преклонялась передо мной, что она теперь обо мне подумает?
– Она никогда не уважала тебя, мама, не стоит обманываться, а относительно того факта, что Рэндольф ей не отец, могу сказать: кроме себя, она никого никогда не любила, в том числе и его.
– Возможно, ты права, – вздохнула она и подробнее рассказала о том, что произошло в их доме. – Бронсон дал ей немного денег, – в заключение сообщила мать.
– Это не в последний раз, – предупредила я.
– Да, знаю, – она снова вздохнула. – Я предупредила ее, что если она не прервет отношений с этим мужчиной, денег больше не получит.
– Уж из-за этого совсем не стоит волноваться. Чарли ее скоро бросит.
– Должно быть, ты права. Ты гораздо мудрее в этих вещах, чем я. Главное, что из этого события можно извлечь пользу, так как Рэндольф не является ее отцом, а следовательно, Филип – братом, то совсем не обязательно ее присутствие на свадьбе. Она не будет раздражать меня своим присутствием.
Я посмеялась над маминой изобретательностью, она из всего пытается извлечь пользу, чтобы находиться в радужном настроении.
В день свадьбы мы отправились в Вашингтон. Церемония проходила в очень пышной и красивой церкви. Зал для торжеств сняли в самом шикарном отеле, который я когда-либо видела; с нашей стороны было приглашено около трехсот человек, а со стороны Монро – около пятисот. Свадьба получилась очень зрелищной, но больше всего меня потрясла в тот день Бэтти: она покрасила свои волосы.
– Я сделала это для Филипа, хотела порадовать, он просил меня об этом, – сказала она мне, когда мы оказались вместе. – Мне идет?
Я не могла ответить ей откровенно, цвет волос не гармонировал с темно-коричневыми бровями, но расстраивать ее я тоже не могла.
– Для Филипа это будет грандиозный сюрприз. Только ему придется привыкнуть к этому.
– Он уже привык. Ты бы видела его лицо, когда он меня увидел, я никогда не видела у него такого блеска в глазах и такой нежности в улыбке. Мы будем счастливы, правда?
– Правда, Бэтти.
На маму перемена во внешности невестки не произвела впечатления, ее и так переполняли эмоции, от всего она была в восторге: от шикарного убранства зала, от толпы гостей, от армии официантов, от огромного количества еды и напитков. Небольшой фуршет обязателен для любого торжества, но этот превзошел все, которые я видела: два оркестра развлекали богатую публику из разных концов зала, официанты носили громадные подносы с самыми изысканными лакомствами, какие-то важные особы время от времени провозглашали тосты в честь молодых. Хотя мы были заняты гостями, Стюарт Монро сумел представить нам некоторых своих высокопоставленных друзей. Филипа в это время атаковали знакомые по колледжу и миссис Монро, которая решила продемонстрировать его всем окружающим. Но ему все же удалось вырваться из этого круга и пригласить меня на танец.
– Бэтти Энн сегодня очень красива, не правда ли?
– Зачем ты попросил ее изменить цвет волос?
– Разве ты не знаешь? Если у меня нет тебя, – прошептал он, – мне никто не запретит представлять, что ты рядом.
Я не могла представить всю серьезность его слов, она открылась, лишь когда мы вернулись на побережье. Меня встретила миссис Бостон.
– Все прошло хорошо?
– Да, миссис Бостон, все было чудесно, мама до сих пор под впечатлением этого празднества.
– Ну, слава Богу! Мистер Филип был такой расстроенный, когда не нашел вас, он сказал, что вы ему обещали кое-какие вещи.
– Обещала?
– Да, мы помогли их разыскать, хотя все вещи были уже упакованы.
– Что это было?
– Одна из ваших ночнушек и духи.
Я была ошеломлена.
– Как? Он взял мою ночную рубашку и духи?
– Разве вы не знали? Он сказал, что ему нужны эти вещи для медового месяца. – Миссис Бостон увидела, в каком я ужасе, и залепетала: – Разве я сделала что-то неправильно? Я хотела как лучше.
– О нет, – успокоила я ее. – Вы здесь не при чем. Не придавайте этому большого значения.
– Ну, тогда спокойной ночи, – проговорила она и улыбнулась.
Я отправилась в свою комнату. Филип уехал в свадебное путешествие, туда, где были мы с Джимми; он снял номер в том же отеле, перекрасил волосы Бэтти в мой цвет, одел ее в мою ночную рубашку и подарил мои духи. Когда он закрывает глаза, то представляет меня. Все это вызывало чувство, словно он вновь меня насилует, пусть только в своих мыслях.
ДНИ СЧАСТЬЯ, ДНИ ПЕЧАЛИ
Через два дня мы переехали в новый дом. Кристи с гордостью несла свой маленький чемоданчик, в котором находились расчески, куклы, пара голубых носков, летнее платьице и любимая книжка;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34