Они взглянули друг другу в глаза и расстались.
Взволнованный, Коссини вернулся в машину, велел напарнику ехать и тотчас взялся за рацию.
– Говорит Коссини. Капитан Коссини. Подними команду по тревоге. Подожди! Была похищена девочка Соня Рудинская, светловолосая, девяти лет. Потом сообщу другие подробности. Еду в английское посольство. Никому ни слова – полная секретность. Отправь двух человек в штатском в школу на виа деи Тильи… – «Альфетта» тем временем прибавила скорость. – Постарайся узнать, какая это была машина, может, кто-то запомнил номерной знак. Пусть опросят всех: учительниц, продавцов в киосках, соседей. Пусть придумают предлог, но ничего не объясняют. Ах да, и поставь на контроль телефон графа Рудинского. Запиши номер…
Английский посол был человеком высоким и очень тучным. Розовое лицо, очки, рыжие волосы с проседью и идеальным пробором. Он стоял в своем кабинете за письменным столом, на котором царил безупречный порядок. Он только что выслушал краткий рассказ капитана Коссини и переваривал его смысл.
– Одетая в красное, да?
Мерилен была тут же, и ей немало труда стоило скрыть нервозность и волнение.
– А отец – разорившийся аристократ? – спросил посол.
– Да, – ответил Коссини.
Обойдя письменный стол, посол пригласил Мерилен и капитана сесть, и сам расположился на диване восемнадцатого века.
– Должен заметить, что ваше предположение, капитан, будто хотели украсть мою дочь, вполне правдоподобно. Хотя и остается только предположением.
– Вы полагаете, это мог быть… захват заложника? – спросил Коссини.
Посол покачал головой:
– Я бы сказал, нет сомнения, что это действуют итальянские бандиты.
– Однако нет прецедентов, не было еще случаев, чтобы они трогали какого-нибудь посла.
– Ваша индустрия похищений расширяется, ищет все новых… клиентов. А почему бы и не в дипломатических кругах?
– Слишком много шума, слишком много риска и… кроме того, – Коссини кисло улыбнулся, – кроме того, у мафии тоже есть понятие гостеприимства. А вы наш гость.
Посол встал, чтобы налить ликеру Мерилен и капитану.
– Мафия, может быть. Но не ваши отдельные преступники или ваши политические экстремисты.
– Конечно, и у нас есть террористы, – признался Коссини. – Ну а у вас свои – ирландцы, к примеру, ведь тоже террористы.
– Северные ирландцы – следовало бы уточнить, – заметила Мерилен. – И действуют они в пределах Великобритании.
– Вижу, начинаем грешить шовинизмом, – с иронией произнес посол. – Лучше судить по фактам.
– Лично я считаю, что за такое преступление, как похищение детей, сначала нужно публично высечь преступника, а потом отрубить ему голову, – сухо сказал Коссини.
Посол протянул ему рюмку:
– Думаю, что мистер Каддафи разделяет ваше мнение. – Чокнувшись с Коссини, он отпил глоток. – Я же со своей стороны благодарю вас за защиту моей дочери. Хочу только, чтобы это была очень незаметная защита. Вы понимаете?
– Естественно.
– Никакой информации для прессы.
– Чем меньше я вижу журналистов, тем лучше себя чувствую, – ответил Коссини. – Они чудовищно осложняют жизнь.
Посол внимательно посмотрел на него, явно желая что-то сказать, но потом обратился к Мерилен:
– Мне кажется, было бы излишне просить вас, мисс Ванниш, ни в коем случае не говорить никому о том, что произошло.
– Излишне, – согласилась Мерилен.
Посол жестом выразил благодарность.
– Вы уверены, что больше ничего не помните? – в свою очередь обратился к ней Коссини.
Она выдержала испытующий взгляд капитана.
– Я сказала все, что знаю.
Коссини обратился к послу:
– Думаю, если бы я расспросил вашу дочь…
– Барбара видела этого человека с расстояния пятидесяти метров, – заметила Мерилен. – Не стоит беспокоить ее. Может быть, вам удастся найти какого-нибудь прохожего, продавца из киоска…
– Мои люди уже работают там. – Он снова посмотрел на посла. – Ваше превосходительство, я вынужден настаивать: мне просто необходимо видеть вашу дочь.
Вздохнув, посол поднялся:
– Хорошо. Я провожу вас к Барбаре. Только подождите немного.
Коссини тоже хотел встать, но посол попросил его остаться на месте, а сам прошел к письменному столу и принялся перебирать бумаги.
– В это время я обычно подписываю документы, – недовольно заметил он. – Срочные бюрократические свинства. – Он не нашел то, что искал. – Мисс Ванниш, какого дьявола я должен подписать?
Мерилен нашла нужные бумаги и подала ему.
– Спасибо. Сегодня вы больше не нужны мне. Вы свободны.
Мерилен кивнула, попрощалась с мужчинами и покинула кабинет.
Она вышла из здания посольства мрачная, обеспокоенная и, даже не ответив на поклон привратника, поспешила к своей машине. Садясь, заметила штрафную квитанцию, засунутую за стеклоочиститель. Это при том, что номерной знак машины был дипломатическим и стояла она на отведенном для посольского транспорта месте.
Удивившись, она хотела позвать привратника, но, взяв бумагу, поняла, что это вовсе не штрафная квитанция.
Вместо соответствующих пометок о допущенном нарушении парковки на бланке печатными буквами было написано анонимное послание.
Мерилен прочитала и перечитала его несколько раз: «ЮРАЛЬФАРОМЕ022», но так и не смогла понять, что скрывается за этой шифровкой. Еще раз внимательно рассмотрела бланк. Больше ничего на нем не было.
Множество беспокойных мыслей одолевало ее, когда она снова села в машину.
В деревушку Марино она примчалась очень быстро. Вывернув из-за крутого поворота, «ланча» остановилась у ворот загородной виллы английского посла, той самой, где Мерилен виделась с Контатти всего лишь двое суток тому назад.
Здание выглядело пустым: жалюзи опущены, двери закрыты на перекладину, никаких признаков жизни. Мерилен позвонила и подождала, тревожась все больше и больше. Позвонила еще. Напрасно.
Чувствуя, что нельзя терять времени, решила вернуться в город, но сначала подъехала к дому Джованны, присматривавшей за виллой в отсутствие хозяев.
– Тот синьор, что помоложе, велел мне закрыть дом, – объяснила озабоченная Джованна, выйдя на порог. Она опасалась, что допустила какую-то ошибку. – Они уехали сегодня утром, очень рано. Все оставили в полном порядке… Но прошу вас, синьорина, войдите. Не хотите ли кофе?
– Нет, спасибо, – ответила Мерилен в задумчивости. – Значит, уехали…
– Я сделала то, что они мне велели.
– Конечно, Джованна, вы правильно сделали. Мне нужно было повидать этих господ, и я думала застать их тут. Вот и все.
– Жаль, что напрасно приехали.
– Увижу их у посла, – сказала она Джованне, стараясь держаться как можно увереннее. – До свидания. – И на прощание помахала девушке.
Некоторое время Мерилен оставалась в полной растерянности, пытаясь разобраться с своих мыслях. Очевидно было, что она принимает участие в какой-то игре, правила которой ей неизвестны. Но ей не хотелось выходить из этой игры. А кроме того, она и не смогла бы теперь это сделать.
И тут она увидела на другой стороне улицы большой магазин электротехники. Решение пришло сразу. Продавщица была любезна и внимательна. Мерилен с нетерпением следила, пока та нарочито медленно вынимала магнитофон из картонной коробки и опускала его на прилавок.
– Это сама маленькая модель на батарейках. Японская.
Мерилен взяла магнитофон, осмотрела клавиши, микрофон, батарейки и поняла, это не то, что ей нужно.
– Хотите проверить? – спросила продавщица.
– Нет. Мне нужен самый чувствительный магнитофон.
– Не знаю, чем помочь вам. Из маленьких у нас только такой.
Мерилен поблагодарила и отказалась от покупки.
Вернувшись в город, она остановила машину у дома, где жил один знакомый радиотехник, редкостный специалист своего дела. У него был не магазин, а что-то похожее на лабораторию, где часто бывали разные сумасшедшие любители электроники. В его доме, служившем и своего рода мастерской, можно было найти все самое современное и хитроумное, что только существовало в мире магнитофонов, кинокамер и высококачественной звуковой аппаратуры.
– Вот это просто чудо, а не магнитофон. У него встроенный микрофон, к тому же сверхчувствительный, – объяснил техник, показывая Мерилен крохотный, не больше пачки сигарет, аппарат, – можно записать разговор, который ведут в соседней комнате. – Он понял, что несколько преувеличил, и добавил: – Ну почти в соседней…
– Очень мило.
– Видите ли, это не игрушка. – Ему очень хотелось узнать, зачем ей понадобился такой магнитофон, но он воздержался от вопроса. – Может, хотите что-нибудь попроще?
– Нет, этот меня вполне устраивает.
– Цена немного кусается, но, думаю, мы договоримся. – Он добавил доверительно: – Кроме обычной скидки, могу предоставить и рассрочку.
Это был один из множества молодых людей, которые ухаживали за Мерилен. Один из тех, кто – она хорошо понимала и пользовалась этим – облегчал ей решение некоторых чисто практических жизненных проблем.
Мерилен подписала чек, положила магнитофон в сумку и ушла от разговора, который ее знакомому явно хотелось продолжить.
В небольшом кабинете, заставленном книжными шкафами, царил вечерний полумрак, но Юрек не собирался включать свет. Он рассматривал фальшивую штрафную квитанцию. Еще раз перечитал послание и возвратил бумагу Мерилен, сидевшей в кресле напротив него.
– Ю и Р – мои инициалы.
– Именно поэтому я и приехала к вам, – отозвалась Мерилен. – Что такое «АЛЬФАРО-МЕ022»? Я поинтересовалась – не существуют такой марки машины и такого номерного знака. Даже среди гоночных машин.
– Зато существует завод «Альфа Ромео». Филиал. И я знаю, он находится где-то за городом, а число двадцать два может означать время.
– Верно! Это встреча. Сегодня вечером у здания завода. – Она с тревогой посмотрела на Юрека. – Что будете делать?
– Поеду, естественно…
– Вам следовало бы… Нет, мне надо было бы… предупредить полицию.
Юрек пристально посмотрел на нее:
– Кто докажет, что вы уже не сделали этого?
– Наверное, я должна была бы… как-то решить эту проблему. – Голос ее дрожал. Она указала на послание, которое держала в руке. – С тех пор как нашла эту записку, не перестаю думать о себе, о вас, о Соне. Так тяжело, так тяжело, что просто жить не хочется.
– Не надо так близко все принимать к сердцу. Эта проблема касается только меня.
– Неправда. И меня теперь тоже. Нет, это просто безумие! Не понимаю, почему именно меня выбрали в качестве посредника.
Юрек внимательно посмотрел на нее:
– Я тоже этого не понимаю.
Нервничая, Мерилен переложила ногу на ногу.
– Может, нас видели вместе в школе? – спросил Юрек.
– Возможно, теперь обнаружили, что ошиблись, – продолжала она, все так же сильно нервничая. – Соня, наверное, назвала свое имя, а так как я работаю в посольстве и приехала за Барбарой…
– Рассуждение довольно сложное, вам не кажется?
– Не знаю. Я потрясена. Я в бешенстве! – Она поднялась, охваченная волнением, и принялась ходить взад и вперед по комнате. – Во мне просто все кипит от гнева. Мне бы хотелось… – Она умолкла, старясь взять себя в руки.
Юрек ни на минуту не спускал с нее глаз.
– Отчего вы так разгневаны?
– Оттого… оттого, что чувствую свое бессилие. Меня впутали в какую-то…
– Вы эгоистка.
Мерилен ласково коснулась плеча Юрека:
– Извините. Я… я отвратительна. Я понимаю, что моя проблема смехотворна в сравнении с вашей.
– И в самом деле смехотворна. – Он тронул ее за подбородок и заставил посмотреть ему в глаза. – Но интересна. Вы не боитесь, а злитесь.
Она попыталась избежать его взгляда.
– Нет. Боюсь. Ужасно боюсь.
– Почему? Почему боитесь? – продолжал настаивать он. – Что-нибудь происходило с вами в эти последние дни? Был ли какой-нибудь признак, какое-нибудь событие, что-то необычное?
«Да, да!» – хотелось закричать Мерилен, но она решительно произнесла:
– Нет.
– Но вы очень встревожены.
– Еще бы.
– Вы и раньше были встревожены.
– Нет.
– Вы не привыкли лгать.
– Что вы хотите этим сказать?
– Вы что-то скрываете от меня?
– Но что я должна скрывать от вас?
– Не знаю.
Он отвернулся от нее, прошел к окну, откуда проникал слабый свет.
– Видите ли, я люблю Соню так сильно… Узнай я, что вы по той или иной причине, даже без всякой вины, действительно замешаны в этой истории, я тотчас убил бы вас.
Юрек повернулся и холодно, но без злобы взглянул на нее. В то же время он с трудом подавлял волнение, охватившее его.
– У меня нет проблем с законом, моралью, гуманностью. Я живу на острове, где существуют только те ценности, какие я сам создал для себя и какие, конечно же, не соответствуют общепринятым нормам.
– Я не могу допустить, чтобы вы разговаривали со мной подобным тоном, – сказала Мерилен.
– Вы извинились, я тоже приношу извинения. Я хотел только показать вам, насколько мне дорога Соня. Соня – это все, что у меня есть в жизни. Не ходите в полицию. Я не хочу терять свою дочь.
В дверь постучали.
– Войдите, Ева, – сказал Юрек и включил свет.
Девушка появилась на пороге, неся поднос с чаем.
– Станислав еще спит? – спросил отец.
– Нет. Я отнесла ему молоко с медом, – ответила Ева, наливая чай Мерилен.
– Садитесь с нами, Ева. Мисс Ванниш предложила мне… – улыбаясь, он жестом пригласил дочь присесть, – предложила мне один очень рискованный заказ. Я мог бы продать тысячу бутылок виски итальянским клиентам, но закон запрещает это. Что посоветуете, Ева?
– Если спрашиваете совета у меня, – ответила она, разливая чай по чашкам, – значит, вы уже приняли решение.
– Думаете, нарушу закон?
– Думаю, да, – улыбнулась Ева. – Не из-за денег, конечно. Деньги вас не интересуют.
– А вас интересуют?
Девушка кивнула, рассмеявшись.
Юрек выразительно посмотрел на Мерилен:
– Видите? Предательство проникло даже в этот дом.
Ева опять рассмеялась, а Мерилен старалась подыграть им, но с трудом скрывала волнение.
– Сахар? Лимон? Молоко? – поинтересовался Юрек.
Мерилен немного успокоилась.
– Спасибо. Только лимон.
– Ах, я опаздываю, – заметила Ева, взглянув на часы. – Мне надо сходить за покупками. Но когда же вернется Соня?
– Я уже сказал вам, что она будет ночевать у Гузманов, – спокойно ответил отец. – А обо мне не беспокойтесь. Я где-нибудь перекушу.
Зазвонил телефон, Юрек сразу же взял трубку:
– Алло? – и выслушал говорившего.
Он, казалось, был удивлен.
– Одну минутку, – произнес он и обратился к Мерилен: – Это вас, мисс.
– Меня? – Мерилен была изумлена.
– Английское посольство.
Мерилен поднялась. Ноги у нее дрожали.
– Посольство? Но я не… – Она, помрачнев, умолкла и подошла к телефону. – Алло? А, это вы?… Как вы нашли… Хорошо, сейчас же приеду, – сказала она и положила трубку. Глаза ее были полны изумления.
– Многим ли вы говорили, что пошли сюда? – спросил Юрек, внимательно следя за выражением ее лица.
– Только моей коллеге по офису, – солгала Мерилен.
– Но звонил мужчина.
– Я просила ее ни в ком случае не звонить мне, но, видите, она дала телефон человеку, который разыскивает меня по одному делу. Извините, но мне действительно необходимо уйти. Это уже какое-то наваждение. – Она взяла свою сумку.
– Не допьете чай? – спросил Юрек.
– Нет, спасибо.
– Не стану задерживать вас.
– Мне очень жаль. Еще раз прошу извинить меня.
Юрек поднялся проводить ее. Когда они вышли в коридор, Мерилен взглянула на Еву, которая шла следом, и шепнула Юреку:
– Я позвоню вам, чтобы узнать…
Он не дал ей закончить фразу и громко, чтобы слышала дочь, произнес:
– Я сам позвоню вам. Ваш заказ интересен. Понимаю, что ответ нужен немедленно, и я постараюсь дать его как можно быстрее.
– Я тоже выхожу, папа, – сказала Ева.
Юрек открыл дверь, поцеловал руку Мерилен и помахал дочери.
Женщины вышли. Юрек некоторое время постоял на пороге, раздумывая, и вернулся в гостиную. Его взгляд упал на стойку, где лежало оружие. Стволы пяти ружей грозно сверкали.
Контатти был в темном элегантном костюме, в руке держал «дипломат». Он вышел из служебного входа, с большим почтением сопровождаемый привратником. Как раз в это время подъехала машина, за рулем которой была Мерилен.
– А вот и мисс Ванниш, – сказал Контатти. – Благодарю вас. До свидания.
– До свидания, мистер.
Привратник удалился, а Контатти сделал знак Мерилен оставаться в машине.
– Не подвезете меня?
– Пожалуйста, – сухо ответила она и подождала, пока он сядет и закроет дверцу. – Куда поедем?
– Туда, где пьют, – сказал Контатти. Он явно был в отличном настроении. – Уже сгущаются сумерки. Я посоветовал бы какое-нибудь очень оживленное место, где много туристов, которые любуются прекрасными фонтанами, старинными зданиями, скульптурами.
– Вы не находите, что с вашей стороны весьма неосторожно показываться на людях, тем более здесь, в посольстве?
Контатти притворился, будто удивлен.
– Как? Вы считаете, меня могут узнать? – Он потрогал свой нос, как бы обеспокоенный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27