Дело в том, что ему нравится убивать, играть с чужими жизнями. Но я уверена – доведись тебе поговорить с ним, он бы заявил, что на этот путь толкнул его ты. Наверняка он бы сказал, что видел тебя по телевизору, читал о тебе в прессе и решил проверить, так ли уж ты хорошо умеешь отыскивать людей, как о тебе говорят.
– Боже мой… – прошептал Лукас.
Саманта пожала плечами, отвернулась от него и принялась осматривать машину.
– Я всего лишь теоретизирую, – сказала она. – Ищу возможные мотивы. Будь у меня соответствующее образование, я бы сказала точнее.
– Дело здесь не в образовании, – отозвался он.
– Я знаю. Дело в красной чалме. – На губах ее появилась легкая усмешка. Не сводя глаз с автомобиля, она закончила фразу: – И в доверии.
– Саманта, хватит об этом. Если бы тебе не доверяли, тебя бы здесь сейчас не было. У нас есть работа, очень важная и срочная. Давай ею и займемся.
– И это я тоже понимаю, – меланхолично заметила она.
– Тогда перестань обижаться на Бишопа за то решение, которое ему пришлось принять.
– А я и не обижаюсь на него. – Подойдя почти вплотную к машине, она почти машинально прибавила: – Не он, а ты во всем виноват.
– Я?! Что ты говоришь, Сэм?
– Ты нашел легкий выход, Люк. Руками Бишопа ты расчистил собой же созданные завалы, да еще убедил себя, что так будет лучше для всех.
– Неправда.
– Разве? – Она обернулась и посмотрела ему в глаза. – Неужели я ошибаюсь?
– Сэм…
– Ладно, Люк. Хватит на самом деле. Сейчас это все уже не важно. Скажи, в этой машине Линдси ездила постоянно?
Лукасу очень не хотелось менять тему разговора, но хронометр, отсчитывающий секунды в его мозгу, и соседство охраняющих авто полицейских подсказывали ему, что продолжать его сейчас не время и не место.
– Это ее служебный автомобиль, – сдержанно ответил он.
Саманта медленно обошла его, надеясь, что ее раздражение ускользнет от внимания Лукаса. Она знала, что прикосновение к машине ничего не даст. В большинстве случаев предметы, которых она касалась, не вызывали в ней ничего, кроме обычных физических ощущений. Как у обычных людей. В большинстве случаев.
Однако в состоянии эмоционального напряжения, и особенно нарастающего, у нее начинали появляться видения. Люк объяснил бы этот феномен действием окружающих человека электромагнитных полей, их синхронизацией с электромагнитными полями, излучаемыми мозгом, в результате чего открывается неведомая дверь и человек обретает способность видеть будущее или тайные стороны настоящего.
Саманта никогда не питала интереса к наукам – ни к гуманитарным, ни к естественным. Ее вообще мало что занимало, кроме своих способностей, и все, что к ним не относилось, она попросту отметала. Она много читала об экстрасенсорике, но мало что впитывала и еще меньше понимала. Твердо она знала только одно – видения ее, изменившие, как, впрочем, и сформировавшие всю ее жизнь, есть мучительная, иногда пугающая реальность, от которой ей невозможно скрыться. И еще тяжкое бремя.
Она все время думала о том, понимает ли это Люк.
– У нас нет ни единой зацепки, Сэм, ни одной версии, ни одной улики – ничего. Мы понятия не имеем, где этот подонок может удерживать Линдси. Нам нужна хоть какая-нибудь отправная точка.
Саманта резко остановилась, спросила:
– Ты ничего не чувствуешь?
– Нет. Либо не могу войти в контакт с ней, либо она без сознания или под действием наркотика.
– Либо мертва.
В углах его рта появились глубокие морщины.
– Линдси жива, – уверенно произнес он. – Он всегда ждет выкупа. Возможно, он увез ее отсюда.
– Так далеко?
– Да, так далеко. Чтобы я не смог уловить ее присутствие. Но даже если бы она находилась близко, я тоже не смог бы установить контакт с ней.
– Ты имеешь в виду расстояние?
– Да. Многое зависит от расстояния и от других факторов. К примеру, я должен понять, как люди реагируют на стресс и на боль. Даже направление и местность имеют значение. Мне нужно на чем-то сконцентрироваться, Сэм.
– А если я не смогу тебе ничего подсказать?
– Мне не на кого больше надеяться. Обычные полицейские средства не помогут нам и на метр приблизиться к Линдси.
– Только не дави на меня.
В первый раз за все время их разговора он улыбнулся, правда, улыбка получилась слабой и неуверенной.
– Извини, но я не умею подслащивать горькую пилюлю правды.
– Да, я помню.
Лукас предпочел не комментировать ее замечание.
– Пожалуйста, сядь в машину. Может быть, что-то почувствуешь внутри.
Мысленно подбадривая себя, отметая неуверенность и настраиваясь на положительный результат, Саманта потянулась к ручке двери напротив водительского сиденья. Только дотронувшись до нее, она сразу ощутила внутри себя знакомое странное волнение, описать которое невозможно. Она тут же открыла дверь и села за руль.
Саманте не раз говорили, что смотреть на нее во время ее видений порой даже страшно. Лицо ее менялось, становилось безжизненной маской и действовало на зрителей парализующе.
Она это очень хорошо знала.
Не успела она сесть за руль, как ее окутала черная пелена. Так случалось всегда. Это был первый знак – густой мрак, вязкий, словно деготь. Затем неожиданно наступала звенящая тишина.
Саманта сидела, вцепившись пальцами в руль, но вскоре перестала чувствовать его.
Ее начал обволакивать холод. Ей нередко приходило в голову, что так холодно может быть только в преисподней. Она словно повисла в воздухе, бесплотная, невесомая и даже бесформенная, в каком-то жутком месте, пустоту которого и представить себе невозможно.
Она и сама не могла вспомнить после видений, как там пустынно, но во время видений ощущала это всем своим существом.
Несколько минут она находилась в неизъяснимо загадочном, страшном состоянии, ждала, когда перед ней вспыхнет яркий свет и она увидит иное место, иную жизнь, иное время. Она ждала, когда мозг ее настроится на нужную частоту и в нем возникнут и поплывут, словно в необычном фильме, звуки и образы.
Вот появились картинки, замелькали, как в калейдоскопе. Затем она услышала голоса, звучавшие как далекое эхо. Вначале все было искажено, но постепенно образы приняли обычную форму, а звуки стали чище и яснее.
«…понимаешь…»
«…ты понимаешь…»
«…личного, ты же понимаешь».
– Ничего личного, ты же понимаешь.
Наркотик продолжал действовать, но даже сквозь полузабытье Линдси почувствовала в его голосе фальшь.
– Нет, как раз очень личное, – пробормотала она и прислушалась, надеясь по ровному голосу своего разговорчивого похитителя понять что-нибудь о его характере.
Ей нужно было пробить хотя бы маленькую брешь в его броне, которую она могла бы постепенно расширить, найдя его уязвимое место.
– Вовсе нет, – возразил он. – Ну или по крайней мере тебя это не касается.
– Я пешка, – прошептала она.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как она сразу же пожалела, что произнесла их.
– Пешка? – с интересом спросил он. – Шахматная? Кто же тебе вбил в голову такую мысль? Лукас?
Линдси молчала. Теперь она сидела в кресле. Руки ее были все так же связаны, на голове был все тот же капюшон или мешок. Похититель стоял позади нее.
– Стало быть, он наконец понял, что это игра.
– Тебя все равно рано или поздно схватят, – проговорила Линдси бесстрастным голосом, изо всех сил стараясь подавить нараставший в груди страх. Голова у нее начала проясняться, и Линдси поняла, что должна следить за своей речью, чтобы случайно не сказать что-то, что могло бы помочь ее похитителю. – Ты слишком засветился.
– Не волнуйся, пожалуйста, пока я в полной безопасности, – ответил он почти приятельским тоном. – У меня нет никаких связей с Голденом. Здесь никто не подозревает о моем существовании.
– Хватаешь людей наугад?
– Никоим образом. Я тщательно выбираю своих гостей. И тебя выбирал долго. Каждый из вас – это важная часть игры.
– Ты всем говоришь такие успокоительные речи?
Он рассмеялся – весело, озорно.
Линдси этот смех не прибавил ни грамма надежды.
– Хорошо, что у тебя есть чувство юмора, – сказал он. – С ним легче жить.
– И умирать?
– Ну это ты скоро сама узнаешь, – радостно произнес он. – Прежде меня. А я тебе охотно помогу.
Глава 5
Санта-Фе, штат Нью-Мексико
– Очаровательное местечко, – произнес специальный агент Тони Харт. – Никогда бы не подумал, что здесь может жить убийца, да еще и женщина.
– Не стану спорить, – отозвался Бишоп.
– Кстати, какова степень нашей уверенности, что она живет именно здесь?
– Высокая степень. Шеф полиции поехал за ордером на арест.
– То есть закрываем лавочку?
– Если не ошиблись и не возникнет проблем с арестом, то да.
– Значит, можно паковать вещи?
– А ты их когда-нибудь распаковываешь?
– Бывает. Не все же, как ты, умещают все необходимое в кейсе, – заметил Тони.
– Подожди, пока шеф полиции не скажет. – Бишоп оторвал взгляд от монитора, посмотрел поверх него на Тони. – Что?
– Вот это да! Быть такого не может. Ты же не открытый телепат, ты читаешь мысли только при касании.
– Достаточно просто посмотреть на твою физиономию – и сразу ясно, о чем ты думаешь. Давай выкладывай, что там у тебя.
Тони оседлал стул, с шумом придвинулся к импровизированному рабочему столу, составленному из трех тумбочек.
– Ничего хорошего. Я только что разговаривал с приятелем, журналистом. Он освещает события в восточных штатах. Так вот он сообщил мне, что один из его коллег собирается опубликовать статью.
Бишоп сразу понял тематику статьи.
– И? – спросил он.
– В ближайшее время информация о серийном похитителе станет известна широкой публике.
– Вот же гад!
– Много хуже, босс.
– Что может быть хуже?
– Саманта Берк.
Бишоп откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.
– Люк ничего не говорил о ней в своем вчерашнем отчете.
– По-моему, я тебя не удивил?
– Не очень.
– Тогда слушай, как все было. Тамошний шериф разошелся не на шутку, начал подозревать всех подряд, а ее – в первую очередь, и та, чтобы доказать свою непричастность к похищениям, добровольно согласилась сесть под арест.
– Ничего глупее придумать невозможно, – продолжил Бишоп. – Тем самым она взбаламутила репортеров, те начали рыскать повсюду и все разузнали.
– А тем временем преступник похитил очередную жертву, детектива Грэм. И случилось это сегодня ранним утром, – сказал Тони и нахмурился. – Значит, Саманта знала, что преступник находится в Голдене и готовится совершить второе похищение. Полтора года он менял места, а теперь решил на время осесть? Зачем?
Лицо Бишопа помрачнело. Он покачал головой, затем поднял глаза на Тони.
– Приятель пишет о каком-то цирке, о предсказательнице судьбы, о ее точных пророчествах, на которые никто не обратил внимания. В общем, в вечерних новостях покажут фотографию Зарины в восточном наряде и в чалме.
– Не сомневаюсь. Помимо экзотической картинки будет репортаж о возможности увидеть будущее. В такие вещи многим очень хочется верить, – заметил Бишоп.
– Я так понимаю, Люк и Джей решили довериться местному шерифу?
– Не думаю, – ответил Бишоп. – Они чувствуют, что он не доверит расследование экстрасенсам.
– А что, если Люк сможет войти в контакт с жертвой? Такие вещи не пройдут незамеченными.
– Им придется скрывать свои действия, говорить шерифу только то, что он способен воспринять. Со временем они скажут ему больше. Саманта своим точным предсказанием отчасти подготовила для этого почву.
– Ищешь положительные стороны?
– А что еще делать? Выбора у меня нет.
На лице Тони отразилось удивление.
– Помнится мне, когда Саманта в последний раз возникла в нашем поле зрения, престиж тебя заботил больше.
– Сейчас она никак с нами не связана, – заметил Бишоп.
– Ее и тогда с нами ничего не связывало. Или я что-то недопонимаю?
– Тогда она могла… поступить к нам.
– И почему ты ее не взял? У нас не так много ясновидящих, а она, насколько мне известно, одна из лучших.
Бишоп согласно кивнул.
– В то время для нас самым главным были репутация и успешные раскрытия преступлений. Вспомни, сколько вокруг нас вертелось завистников и недоброжелателей. Если бы мы хоть в чем-нибудь ошиблись, а особенно в подборе штата, нас бы растерли в пыль. Принять на работу цирковую предсказательницу означало сознательно идти на большой риск.
– Одно упоминание об этом в вечерних новостях – и нашего подразделения как не бывало?
– Вот именно.
– Что же изменилось сейчас?
– Вся ситуация изменилась. Теперь мы можем позволить себе работать бок о бок с Самантой, и никто нас в этом не упрекнет. Только сработаемся ли мы с ней – вот в чем вопрос.
– Трудный человек?
– Не то слово. К ней нужен особый подход. – Бишоп усмехнулся.
– Какие отношения у нее были с Люком?
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Послушай, шеф, я, может быть, не очень хороший телепат, но эмоциональные вибрации улавливать умею. Какие-то отношения между ними были.
– Вот и поинтересуйся у них.
– Твой ответ вселяет в меня мысль, что мои секреты ты будешь хранить так же крепко, как чужие. И это единственное, почему он меня вполне устраивает.
Бишоп едва заметно улыбнулся.
– Тони, ты не забыл, что у нас еще есть работа?
– В смысле заткнуться?
– Ну если не возражаешь.
– Ни в коем случае, – ответил Тони, поднялся со стула и, немного помолчав, спросил: – Так что мы, собственно, сейчас делаем? Ждем информации из Северной Каролины?
– Там работают Люк и Джейлин, и наша помощь им пока не требуется.
– А ты ожидаешь, что они ее попросят?
– Нет. Ну или когда…
– Что – когда?
– Когда они не смогут справиться сами.
– У тебя есть по этому поводу какие-то мысли?
– Пока нет.
Тони вздохнул и отвернулся.
– Врешь ты все, шеф, – проговорил он, но решил не приставать к Бишопу с расспросами по двум причинам: во-первых, он понял, что шеф ему больше ничего не скажет, а во-вторых, не был сам уверен, хочет ли он услышать всю правду.
Саманта отчетливо понимала, что видит внутренним зрением, – она всегда сознавала такие моменты, но только сейчас все было иначе. Как она ни старалась, она не могла повернуться и охватить взглядом комнату, в которой находилась Линдси Грэм. Саманта видела только ее – Линдси сидела в кресле со связанными руками и капюшоном на голове в пятне яркого света. Но вокруг нее была тьма. Саманта слышала его голос, голос Линдси, слышала звон капель, падающих из крана, жужжание люминесцентной лампы. Она знала, о чем думает Линдси.
Новым для Саманты было ощущение тревоги.
Саманте было очень холодно. Ощущение было настолько явственным и сильным, что она мысленно удивилась, как это Линдси и ее похититель не слышат, как стучат ее зубы.
– Если ты собираешься меня убить, почему бы тебе не сделать это сейчас? – хладнокровно спросила Линдси.
– Потому что я еще не получил выкуп. Твой разлюбезный шериф может потребовать доказательства того, что ты еще жива.
Саманта знала, что подумала Линдси, она вспомнила, что преступника не интересуют деньги, но ничего не сказала. Саманта мысленно поблагодарила ее за выдержку.
– Зачем ты убил других? Зачем собираешься убить меня? Выкуп тебе заплатят. Опознать тебя я не смогу.
– Я знаю.
– Тогда зачем? Тебе нравится убивать?
– Ах, Линдси, Линдси, ничегошеньки ты не поняла! Ведь я не убиваю.
У Саманты перехватило дыхание. Поначалу она подумала даже, что ослышалась. Она вздрогнула, и видение исчезло. Она увидела перед собой руль автомобиля Линдси и раскрытую дверь.
– Что за черт! – хрипло пробормотала она.
– Все нормально, – послышался голос Лукаса. – Постарайся хотя бы минуту не двигаться.
Не обращая внимания на его совет, Саманта повернулась к нему, начала вставать и потеряла сознание. Очнувшись, она почувствовала, что сидит на асфальте, а Лукас, сидя рядом с ней на корточках, поддерживает ее.
– Как я вышла из машины? – спросила она удивленно.
– Никак. Это я тебя оттуда вытащил.
– Долго я там находилась?
– Сорок две минуты.
– Что?! – спросила она, все еще дрожа от холода. – Не может быть.
– Как видишь, может.
Она посмотрела на свои руки, затем на его. Мысли ее были рассеянны. Она чувствовала, что еще не пришла в себя после видения.
– Зачем ты меня держишь?
Он выпустил одну ее руку. С удивлением заметив пересекающую ладонь рваную белую полосу, она уставилась на нее.
– А это еще что такое?
– Первая стадия обморожения, – ответил он и начал потирать ее ладони.
– Что?! – снова спросила она. – Обморожение наступает при минус пятнадцати.
– Там, – Меткалф кивнул на салон, – почти минус двадцать.
Саманта резко повернулась и увидела шерифа и Джейлин. Шериф стоял, сложив руки на груди, недоверчиво и вместе с тем скептически разглядывая Саманту. Джейлин выглядела, как всегда, спокойной.
– Привет, – сказала ей Саманта и перевела взгляд на Меткалфа. – Почти двадцать, говоришь?
Тот молча кивнул.
– Откуда у меня следы обморожения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
– Боже мой… – прошептал Лукас.
Саманта пожала плечами, отвернулась от него и принялась осматривать машину.
– Я всего лишь теоретизирую, – сказала она. – Ищу возможные мотивы. Будь у меня соответствующее образование, я бы сказала точнее.
– Дело здесь не в образовании, – отозвался он.
– Я знаю. Дело в красной чалме. – На губах ее появилась легкая усмешка. Не сводя глаз с автомобиля, она закончила фразу: – И в доверии.
– Саманта, хватит об этом. Если бы тебе не доверяли, тебя бы здесь сейчас не было. У нас есть работа, очень важная и срочная. Давай ею и займемся.
– И это я тоже понимаю, – меланхолично заметила она.
– Тогда перестань обижаться на Бишопа за то решение, которое ему пришлось принять.
– А я и не обижаюсь на него. – Подойдя почти вплотную к машине, она почти машинально прибавила: – Не он, а ты во всем виноват.
– Я?! Что ты говоришь, Сэм?
– Ты нашел легкий выход, Люк. Руками Бишопа ты расчистил собой же созданные завалы, да еще убедил себя, что так будет лучше для всех.
– Неправда.
– Разве? – Она обернулась и посмотрела ему в глаза. – Неужели я ошибаюсь?
– Сэм…
– Ладно, Люк. Хватит на самом деле. Сейчас это все уже не важно. Скажи, в этой машине Линдси ездила постоянно?
Лукасу очень не хотелось менять тему разговора, но хронометр, отсчитывающий секунды в его мозгу, и соседство охраняющих авто полицейских подсказывали ему, что продолжать его сейчас не время и не место.
– Это ее служебный автомобиль, – сдержанно ответил он.
Саманта медленно обошла его, надеясь, что ее раздражение ускользнет от внимания Лукаса. Она знала, что прикосновение к машине ничего не даст. В большинстве случаев предметы, которых она касалась, не вызывали в ней ничего, кроме обычных физических ощущений. Как у обычных людей. В большинстве случаев.
Однако в состоянии эмоционального напряжения, и особенно нарастающего, у нее начинали появляться видения. Люк объяснил бы этот феномен действием окружающих человека электромагнитных полей, их синхронизацией с электромагнитными полями, излучаемыми мозгом, в результате чего открывается неведомая дверь и человек обретает способность видеть будущее или тайные стороны настоящего.
Саманта никогда не питала интереса к наукам – ни к гуманитарным, ни к естественным. Ее вообще мало что занимало, кроме своих способностей, и все, что к ним не относилось, она попросту отметала. Она много читала об экстрасенсорике, но мало что впитывала и еще меньше понимала. Твердо она знала только одно – видения ее, изменившие, как, впрочем, и сформировавшие всю ее жизнь, есть мучительная, иногда пугающая реальность, от которой ей невозможно скрыться. И еще тяжкое бремя.
Она все время думала о том, понимает ли это Люк.
– У нас нет ни единой зацепки, Сэм, ни одной версии, ни одной улики – ничего. Мы понятия не имеем, где этот подонок может удерживать Линдси. Нам нужна хоть какая-нибудь отправная точка.
Саманта резко остановилась, спросила:
– Ты ничего не чувствуешь?
– Нет. Либо не могу войти в контакт с ней, либо она без сознания или под действием наркотика.
– Либо мертва.
В углах его рта появились глубокие морщины.
– Линдси жива, – уверенно произнес он. – Он всегда ждет выкупа. Возможно, он увез ее отсюда.
– Так далеко?
– Да, так далеко. Чтобы я не смог уловить ее присутствие. Но даже если бы она находилась близко, я тоже не смог бы установить контакт с ней.
– Ты имеешь в виду расстояние?
– Да. Многое зависит от расстояния и от других факторов. К примеру, я должен понять, как люди реагируют на стресс и на боль. Даже направление и местность имеют значение. Мне нужно на чем-то сконцентрироваться, Сэм.
– А если я не смогу тебе ничего подсказать?
– Мне не на кого больше надеяться. Обычные полицейские средства не помогут нам и на метр приблизиться к Линдси.
– Только не дави на меня.
В первый раз за все время их разговора он улыбнулся, правда, улыбка получилась слабой и неуверенной.
– Извини, но я не умею подслащивать горькую пилюлю правды.
– Да, я помню.
Лукас предпочел не комментировать ее замечание.
– Пожалуйста, сядь в машину. Может быть, что-то почувствуешь внутри.
Мысленно подбадривая себя, отметая неуверенность и настраиваясь на положительный результат, Саманта потянулась к ручке двери напротив водительского сиденья. Только дотронувшись до нее, она сразу ощутила внутри себя знакомое странное волнение, описать которое невозможно. Она тут же открыла дверь и села за руль.
Саманте не раз говорили, что смотреть на нее во время ее видений порой даже страшно. Лицо ее менялось, становилось безжизненной маской и действовало на зрителей парализующе.
Она это очень хорошо знала.
Не успела она сесть за руль, как ее окутала черная пелена. Так случалось всегда. Это был первый знак – густой мрак, вязкий, словно деготь. Затем неожиданно наступала звенящая тишина.
Саманта сидела, вцепившись пальцами в руль, но вскоре перестала чувствовать его.
Ее начал обволакивать холод. Ей нередко приходило в голову, что так холодно может быть только в преисподней. Она словно повисла в воздухе, бесплотная, невесомая и даже бесформенная, в каком-то жутком месте, пустоту которого и представить себе невозможно.
Она и сама не могла вспомнить после видений, как там пустынно, но во время видений ощущала это всем своим существом.
Несколько минут она находилась в неизъяснимо загадочном, страшном состоянии, ждала, когда перед ней вспыхнет яркий свет и она увидит иное место, иную жизнь, иное время. Она ждала, когда мозг ее настроится на нужную частоту и в нем возникнут и поплывут, словно в необычном фильме, звуки и образы.
Вот появились картинки, замелькали, как в калейдоскопе. Затем она услышала голоса, звучавшие как далекое эхо. Вначале все было искажено, но постепенно образы приняли обычную форму, а звуки стали чище и яснее.
«…понимаешь…»
«…ты понимаешь…»
«…личного, ты же понимаешь».
– Ничего личного, ты же понимаешь.
Наркотик продолжал действовать, но даже сквозь полузабытье Линдси почувствовала в его голосе фальшь.
– Нет, как раз очень личное, – пробормотала она и прислушалась, надеясь по ровному голосу своего разговорчивого похитителя понять что-нибудь о его характере.
Ей нужно было пробить хотя бы маленькую брешь в его броне, которую она могла бы постепенно расширить, найдя его уязвимое место.
– Вовсе нет, – возразил он. – Ну или по крайней мере тебя это не касается.
– Я пешка, – прошептала она.
Не успели эти слова слететь с ее губ, как она сразу же пожалела, что произнесла их.
– Пешка? – с интересом спросил он. – Шахматная? Кто же тебе вбил в голову такую мысль? Лукас?
Линдси молчала. Теперь она сидела в кресле. Руки ее были все так же связаны, на голове был все тот же капюшон или мешок. Похититель стоял позади нее.
– Стало быть, он наконец понял, что это игра.
– Тебя все равно рано или поздно схватят, – проговорила Линдси бесстрастным голосом, изо всех сил стараясь подавить нараставший в груди страх. Голова у нее начала проясняться, и Линдси поняла, что должна следить за своей речью, чтобы случайно не сказать что-то, что могло бы помочь ее похитителю. – Ты слишком засветился.
– Не волнуйся, пожалуйста, пока я в полной безопасности, – ответил он почти приятельским тоном. – У меня нет никаких связей с Голденом. Здесь никто не подозревает о моем существовании.
– Хватаешь людей наугад?
– Никоим образом. Я тщательно выбираю своих гостей. И тебя выбирал долго. Каждый из вас – это важная часть игры.
– Ты всем говоришь такие успокоительные речи?
Он рассмеялся – весело, озорно.
Линдси этот смех не прибавил ни грамма надежды.
– Хорошо, что у тебя есть чувство юмора, – сказал он. – С ним легче жить.
– И умирать?
– Ну это ты скоро сама узнаешь, – радостно произнес он. – Прежде меня. А я тебе охотно помогу.
Глава 5
Санта-Фе, штат Нью-Мексико
– Очаровательное местечко, – произнес специальный агент Тони Харт. – Никогда бы не подумал, что здесь может жить убийца, да еще и женщина.
– Не стану спорить, – отозвался Бишоп.
– Кстати, какова степень нашей уверенности, что она живет именно здесь?
– Высокая степень. Шеф полиции поехал за ордером на арест.
– То есть закрываем лавочку?
– Если не ошиблись и не возникнет проблем с арестом, то да.
– Значит, можно паковать вещи?
– А ты их когда-нибудь распаковываешь?
– Бывает. Не все же, как ты, умещают все необходимое в кейсе, – заметил Тони.
– Подожди, пока шеф полиции не скажет. – Бишоп оторвал взгляд от монитора, посмотрел поверх него на Тони. – Что?
– Вот это да! Быть такого не может. Ты же не открытый телепат, ты читаешь мысли только при касании.
– Достаточно просто посмотреть на твою физиономию – и сразу ясно, о чем ты думаешь. Давай выкладывай, что там у тебя.
Тони оседлал стул, с шумом придвинулся к импровизированному рабочему столу, составленному из трех тумбочек.
– Ничего хорошего. Я только что разговаривал с приятелем, журналистом. Он освещает события в восточных штатах. Так вот он сообщил мне, что один из его коллег собирается опубликовать статью.
Бишоп сразу понял тематику статьи.
– И? – спросил он.
– В ближайшее время информация о серийном похитителе станет известна широкой публике.
– Вот же гад!
– Много хуже, босс.
– Что может быть хуже?
– Саманта Берк.
Бишоп откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.
– Люк ничего не говорил о ней в своем вчерашнем отчете.
– По-моему, я тебя не удивил?
– Не очень.
– Тогда слушай, как все было. Тамошний шериф разошелся не на шутку, начал подозревать всех подряд, а ее – в первую очередь, и та, чтобы доказать свою непричастность к похищениям, добровольно согласилась сесть под арест.
– Ничего глупее придумать невозможно, – продолжил Бишоп. – Тем самым она взбаламутила репортеров, те начали рыскать повсюду и все разузнали.
– А тем временем преступник похитил очередную жертву, детектива Грэм. И случилось это сегодня ранним утром, – сказал Тони и нахмурился. – Значит, Саманта знала, что преступник находится в Голдене и готовится совершить второе похищение. Полтора года он менял места, а теперь решил на время осесть? Зачем?
Лицо Бишопа помрачнело. Он покачал головой, затем поднял глаза на Тони.
– Приятель пишет о каком-то цирке, о предсказательнице судьбы, о ее точных пророчествах, на которые никто не обратил внимания. В общем, в вечерних новостях покажут фотографию Зарины в восточном наряде и в чалме.
– Не сомневаюсь. Помимо экзотической картинки будет репортаж о возможности увидеть будущее. В такие вещи многим очень хочется верить, – заметил Бишоп.
– Я так понимаю, Люк и Джей решили довериться местному шерифу?
– Не думаю, – ответил Бишоп. – Они чувствуют, что он не доверит расследование экстрасенсам.
– А что, если Люк сможет войти в контакт с жертвой? Такие вещи не пройдут незамеченными.
– Им придется скрывать свои действия, говорить шерифу только то, что он способен воспринять. Со временем они скажут ему больше. Саманта своим точным предсказанием отчасти подготовила для этого почву.
– Ищешь положительные стороны?
– А что еще делать? Выбора у меня нет.
На лице Тони отразилось удивление.
– Помнится мне, когда Саманта в последний раз возникла в нашем поле зрения, престиж тебя заботил больше.
– Сейчас она никак с нами не связана, – заметил Бишоп.
– Ее и тогда с нами ничего не связывало. Или я что-то недопонимаю?
– Тогда она могла… поступить к нам.
– И почему ты ее не взял? У нас не так много ясновидящих, а она, насколько мне известно, одна из лучших.
Бишоп согласно кивнул.
– В то время для нас самым главным были репутация и успешные раскрытия преступлений. Вспомни, сколько вокруг нас вертелось завистников и недоброжелателей. Если бы мы хоть в чем-нибудь ошиблись, а особенно в подборе штата, нас бы растерли в пыль. Принять на работу цирковую предсказательницу означало сознательно идти на большой риск.
– Одно упоминание об этом в вечерних новостях – и нашего подразделения как не бывало?
– Вот именно.
– Что же изменилось сейчас?
– Вся ситуация изменилась. Теперь мы можем позволить себе работать бок о бок с Самантой, и никто нас в этом не упрекнет. Только сработаемся ли мы с ней – вот в чем вопрос.
– Трудный человек?
– Не то слово. К ней нужен особый подход. – Бишоп усмехнулся.
– Какие отношения у нее были с Люком?
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Послушай, шеф, я, может быть, не очень хороший телепат, но эмоциональные вибрации улавливать умею. Какие-то отношения между ними были.
– Вот и поинтересуйся у них.
– Твой ответ вселяет в меня мысль, что мои секреты ты будешь хранить так же крепко, как чужие. И это единственное, почему он меня вполне устраивает.
Бишоп едва заметно улыбнулся.
– Тони, ты не забыл, что у нас еще есть работа?
– В смысле заткнуться?
– Ну если не возражаешь.
– Ни в коем случае, – ответил Тони, поднялся со стула и, немного помолчав, спросил: – Так что мы, собственно, сейчас делаем? Ждем информации из Северной Каролины?
– Там работают Люк и Джейлин, и наша помощь им пока не требуется.
– А ты ожидаешь, что они ее попросят?
– Нет. Ну или когда…
– Что – когда?
– Когда они не смогут справиться сами.
– У тебя есть по этому поводу какие-то мысли?
– Пока нет.
Тони вздохнул и отвернулся.
– Врешь ты все, шеф, – проговорил он, но решил не приставать к Бишопу с расспросами по двум причинам: во-первых, он понял, что шеф ему больше ничего не скажет, а во-вторых, не был сам уверен, хочет ли он услышать всю правду.
Саманта отчетливо понимала, что видит внутренним зрением, – она всегда сознавала такие моменты, но только сейчас все было иначе. Как она ни старалась, она не могла повернуться и охватить взглядом комнату, в которой находилась Линдси Грэм. Саманта видела только ее – Линдси сидела в кресле со связанными руками и капюшоном на голове в пятне яркого света. Но вокруг нее была тьма. Саманта слышала его голос, голос Линдси, слышала звон капель, падающих из крана, жужжание люминесцентной лампы. Она знала, о чем думает Линдси.
Новым для Саманты было ощущение тревоги.
Саманте было очень холодно. Ощущение было настолько явственным и сильным, что она мысленно удивилась, как это Линдси и ее похититель не слышат, как стучат ее зубы.
– Если ты собираешься меня убить, почему бы тебе не сделать это сейчас? – хладнокровно спросила Линдси.
– Потому что я еще не получил выкуп. Твой разлюбезный шериф может потребовать доказательства того, что ты еще жива.
Саманта знала, что подумала Линдси, она вспомнила, что преступника не интересуют деньги, но ничего не сказала. Саманта мысленно поблагодарила ее за выдержку.
– Зачем ты убил других? Зачем собираешься убить меня? Выкуп тебе заплатят. Опознать тебя я не смогу.
– Я знаю.
– Тогда зачем? Тебе нравится убивать?
– Ах, Линдси, Линдси, ничегошеньки ты не поняла! Ведь я не убиваю.
У Саманты перехватило дыхание. Поначалу она подумала даже, что ослышалась. Она вздрогнула, и видение исчезло. Она увидела перед собой руль автомобиля Линдси и раскрытую дверь.
– Что за черт! – хрипло пробормотала она.
– Все нормально, – послышался голос Лукаса. – Постарайся хотя бы минуту не двигаться.
Не обращая внимания на его совет, Саманта повернулась к нему, начала вставать и потеряла сознание. Очнувшись, она почувствовала, что сидит на асфальте, а Лукас, сидя рядом с ней на корточках, поддерживает ее.
– Как я вышла из машины? – спросила она удивленно.
– Никак. Это я тебя оттуда вытащил.
– Долго я там находилась?
– Сорок две минуты.
– Что?! – спросила она, все еще дрожа от холода. – Не может быть.
– Как видишь, может.
Она посмотрела на свои руки, затем на его. Мысли ее были рассеянны. Она чувствовала, что еще не пришла в себя после видения.
– Зачем ты меня держишь?
Он выпустил одну ее руку. С удивлением заметив пересекающую ладонь рваную белую полосу, она уставилась на нее.
– А это еще что такое?
– Первая стадия обморожения, – ответил он и начал потирать ее ладони.
– Что?! – снова спросила она. – Обморожение наступает при минус пятнадцати.
– Там, – Меткалф кивнул на салон, – почти минус двадцать.
Саманта резко повернулась и увидела шерифа и Джейлин. Шериф стоял, сложив руки на груди, недоверчиво и вместе с тем скептически разглядывая Саманту. Джейлин выглядела, как всегда, спокойной.
– Привет, – сказала ей Саманта и перевела взгляд на Меткалфа. – Почти двадцать, говоришь?
Тот молча кивнул.
– Откуда у меня следы обморожения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32