А-П

П-Я

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

— севшим голосом спросил он.
— Наверное, — ответила Клер, продолжая сидеть неподвижно, с напряженным от боли лицом. — Я упала на нее, когда свалилась с лошади.
— Ваша лошадь сбросила вас? — удивился Томас.
— Она испугалась молнии, — пояснила Клер, и по ее тону чувствовалось, что она вовсе не склонна осуждать за это свою любимую кобылку.
— Я думал, что вы более искусны в верховой езде, — покачал головой Томас. Он знал, что Клер обидится, но сказал так намеренно, потому что боялся снова прикоснуться к девушке.
— А я думала, что вы более надежный сторож, — моментально парировала Клер. Глаза ее быстро наполнились слезами.
— Я виноват, — согласился Томас, осторожно беря ее раненую руку. Клер прикусила губу от боли, но руки не отняла и терпеливо ждала, пока Томас рассматривал ее запястье. — Я никогда не прощу себе этого.
— Не говорите глупостей, — возразила Клер. — У вас были более чем веские основания оставить меня без своего присмотра. Вы должны были исполнить свой долг.
— Перед женщиной, которой я был безразличен при жизни и, уж конечно, после смерти, — сказал Томас. Он отпустил руку Клер. — Я не думаю, что кость сломана.
— Больно, — жалобно сказала Клер.
— Пройдет с божьей помощью.
— Почему вы так решили?
— Верю, — коротко и просто ответил он. Клер подняла на него свои глаза, и Томас подумал, что надо бы спрятаться от их чудного света, но он не мог двинуться с места. Он знал, что смотрит на Клер с любовью и обожанием, и надеялся лишь на то, что она по своей неопытности не сумеет прочитать этого по его лицу.
Напрасная надежда Клер наклонилась вперед и поцеловала Томаса в губы.
— Ты женишься на мне, Томас де Реймер? — спросила вдруг она.
От неожиданности Томас отпрянул назад и растерянно переспросил:
— Что?
— Я спрашиваю, женишься ли ты на мне, Томас де Реймер? — повторила Клер. — Я поняла, что мне никто не нужен, кроме тебя, а я всегда привыкла получать то, чего желаю.
— Ваш… Твой брат ни за что не согласится на это.
— К черту брата. Сбежим от него. Уедем куда-нибудь, во Францию, например. Поселимся в тихой деревушке. Ты поступишь на службу — такой храбрый рыцарь, как ты, всегда сможет найти себе богатого и могущественного покровителя. А я… Я буду готовить тебе еду, — решительно заявила Клер.
Он удивленно посмотрел на нее и спросил:
— А ты умеешь готовить?
— Нет, — честно призналась Клер. — Но я научусь.
— В этом нет необходимости, миледи, — ответил Томас, обретя уверенность. — Как нет необходимости искать нового господина. У меня есть свое поместье, и дом, и лошади. Моя мать будет рада принять тебя.
— Значит, ты женишься на мне? — настойчиво повторила она.
Томас огорченно покачал головой.
— Тебе нужен муж богаче и родовитее, чем я, Тебе нужен человек с легким сердцем и веселой душой.
— Я смогу снять груз с твоей души, Томас.
Если бы она только знала, как разрывается от этих слов его бедное сердце!
Томас еще раз отрицательно покачал головой и твердо ответил:
— Нет. Я не женюсь на тебе.
Он ожидал, что теперь Клер либо расплачется, либо рассердится, но он ошибся. Она просто кивнула головой и сказала:
— Хорошо. Тогда я стану твоей любовницей.
И она бросилась на грудь Томасу.
Он откинулся назад, уткнувшись спиной в торчащие позади него ветки. Клер осыпала его поцелуями. Бедный рыцарь вновь потерял голову и очнулся только тогда, когда его руки уже обнимали Клер, а губы отвечали на ее поцелуи.
Она обнимала его крепко, и наконец Томас перестал сдерживать собственную страсть и принялся отвечать Клер со всем жаром своей нерастраченной любви.
Ладони Томаса нашли и обхватили грудь Клер — маленькую, восхитительно упругую, торчащую под платьем. Клер буквально оседлала его, и тогда Томас сказал самому себе, что нужно остановиться, пока не произошло непоправимое.
Клер еще раз пылко поцеловала его, откинула назад голову и сказала со смехом:
— Еще не поздно передумать, славный рыцарь. Не захочешь взять меня в жены, и я соблазню тебя. Тогда уж наверняка ты погубишь свою бессмертную душу.
— Миледи… — беспомощно запротестовал Томас.
Глаза Клер стали вдруг светлыми, сияющими, и она спросила негромко и просто:
— Ты хочешь меня, Томас?
Глаза у нее повлажнели, и Томас ответил, осторожно подбирая слова:
— Клер, мужчина должен быть сумасшедшим, чтобы не хотеть тебя. Да, я хочу тебя каждой каплей своей крови. Я хочу тебя так, что готов умереть ради этого.
— Тогда возьми меня.
Томас знал, что готов овладеть Клер, не думая о том, к каким последствиям это может привести. Еще он знал, что не способен жить без этой девушки.
Он медленно поднялся на ноги, поднимая вместе с собой Клер, и сказал, глядя ей прямо в глаза:
— Только после того, как нас благословит священник.
— Значит, ты все-таки женишься на мне? — спросила Клер, боясь поверить собственным ушам. — Потому, что я тебе вынудила?
Томас был в восторге оттого, что рассуждения его будущей жены отличались той же непредсказуемостью, что и у большинства женщин. Она только что добилась своего и сама же боится поверить в это.
— Нет, миледи, — торжественно сказал Томас, осторожно вынимая из волос Клер застрявший в них сухой дубовый листок. — Я женюсь на вас потому, что люблю.
— Скажи, ты любишь меня за красоту?
Ответ, который был очевиден, Томас оставил про себя. Он был уверен, что его невесте гораздо важнее услышать нечто иное, чем просто очередной комплимент.
— Любовь моя, — сказал он, снимая с волос Клер сухой прутик, — твои волосы сейчас похожи на воронье гнездо. Твои глаза опухли от слез, а нос покраснел от холода. Твое платье похоже на половую тряпку, а лицо перепачкано грязью. Нет, одной твоей красоты недостаточно, чтобы навеки погубить мою бессмертную душу, — он смахнул кончиком пальца комочек грязи, прилипший к щеке Клер, и закончил:
— Я люблю тебя за твое горячее верное сердце, за отважную чистую душу, за нежность и доброту. Да, я люблю тебя такой, какая ты есть, а значит, и за твою красоту тоже, хотя она для меня — не единственное и не самое главное твое достоинство. Красота? Я буду любить тебя, даже когда ты станешь морщинистой старухой.
— Я никогда не стану морщинистой старухой, — заверила его Клер. — Я останусь красавицей всегда, даже когда мне стукнет пятьдесят.
— Охотно верю, — согласился Томас. — А теперь позволь и мне спросить: почему ты полюбила меня? Только за мою силу?
— Конечно, нет, — ответила Клер, снимая травинки, прилипшие к ее платью. — Я долго думала об этом. Я люблю тебя за то, что ты умеешь держать меня в руках, независимо от того, нравится мне это или нет. Я люблю тебя за то, что ты не боишься моего брата, не боишься его колдуна, не боишься моих капризов. Но больше всего я люблю тебя за то, что у тебя такое красивое лицо.
Томас запрокинул голову и весело расхохотался, и его смех далеко раскатился по лесу, эхом отражаясь в стволах деревьев. Клер с интересом посмотрела на него и заметила:
— Я никогда не слышала, как ты смеешься. Теперь ты должен смеяться как можно чаще.
— А теперь садись вместе со мной на моего жеребца, — сказал Томас, вытирая заслезившиеся от смеха глаза. — Мой Паладин легко выдержит нас обоих. Не будем же мы до самого вечера дожидаться, соизволит вернуться твоя чертова кобыла или нет.
— Ты считаешь, что нам нужно спешить?
— Разумеется, миледи. Ведь нам надо срочно найти священника. Не знаю, как ты, но я забочусь о своей бессмертной душе. Мне не терпится получить благословение церкви на наш брак.
Клер посмотрела на Томаса своими зелеными глазами, в которых горел огонь чистого желания.
— Поедем искать священника, — согласилась она и первой направилась к лошади.
Они схватили ее прямо среди ночи — грубо, быстро. Элис слышала протестующие возгласы Мадлен, но на них никто не обращал внимания. «Меня ведут убивать? — растерянно подумала Элис. — Вот так, безо всякого суда, без приговора?»
Но она чувствовала себя слишком разбитой и уставшей, чтобы сопротивляться.
Они приволокли ее к роскошной походной палатке Ричарда, и один из рыцарей, лица которого Элис не успела рассмотреть, грубо втолкнул ее внутрь. Она влетела и растянулась на толстом ковре, устилавшем пол палатки, но тут же вскочила на ноги, не поднимая пылающих гневом глаз.
— А вот и моя маленькая сестренка! — раздался притворно-ласковый голос Ричарда.
Теперь она справилась со своими чувствами и могла поднять голову. Ричард сидел прямо напротив нее, откинувшись на мягких подушках. Его борода лоснилась от жира, потное лицо раскраснелось от выпитого вина. Воспаленные глаза с красными прожилками на белках смотрели злобно. Элис даже не взглянула на человека, сидевшего за спиной Ричарда. Должно быть, Саймон смотрел на нее равнодушно и холодно, словно на диковинное насекомое.
Элис вдруг захотела обжечь чародея разгневанным взглядом, но в этот момент стоявший позади нее охранник грубо толкнул ее, и Элис едва устояла на ногах.
Саймон резко вскочил на ноги, и охранник отпрянул назад, издав странный сдавленный стон.
— Тронешь ее еще раз, — спокойно и даже ласково сказал Саймон, — и я велю зажарить себе на ужин твою печень.
Ричард расхохотался, а охранник стрелой вылетел из палатки, спеша спрятаться от взгляда золотистых, опасных глаз чародея.
— Как трогательно ты заботишься о ней, Грендель, — сказал Ричард, отдуваясь. — Хотелось бы знать, почему.
Саймон уселся на прежнее место, и лицо его сделалось таким же безразличным, как и прежде.
— Не люблю, когда при мне бьют тех, кто не может дать сдачи, — спокойно ответил он.
— С каких это пор, интересно знать, ты стал заботиться о слабых? — крикнул Ричард и, не дожидаясь ответа, наклонился вперед. — Ты готова покаяться, Элис?
— Покаяться? В чем?
— В убийстве моей жены, разумеется. Или за тобой числятся и другие преступления?
— У меня не было причин убивать леди Хедвигу, — упавшим голосом сказал Элис.
— Можешь говорить, что тебе вздумается. Какие еще причины? Трое слуг готовы подтвердить, что ты дала ей яд. Этого будет более чем достаточно для Его Величества.
В том, как Ричард произнес слова «Его Величество» прозвучала скрытая насмешка.
— Но я не…
— Ты знаешь, к чему приговаривают женщин, уличенных в отравлении? Их сжигают заживо. Это долгая, мучительная смерть. Ведьмы на костре кричат и воют до тех пор, пока пепел не забьет им глотку, а огонь не спалит все их внутренности.
Элис подняла на брата округлившиеся от ужаса глаза.
— Нет, — прошептала она.
— Как правило, костер разводят таким образом, чтобы ведьма как можно дольше не теряла сознания и у нее было время подумать о своих грехах.
Ричард глотнул из кубка и вытер рот тыльной стороной ладони.
— Я не убивала леди Хедвигу.
— А я говорю, что это ты убила ее. И никто не посмеет уличить меня во лжи, не так ли, Грендель?
— Подарите ей жизнь, — лениво произнес Саймон, и Ричард повернул голову, чтобы окинуть чародея презрительным взглядом.
— Подарить ей жизнь? — переспросил он. — Клянусь небом, ты слишком озабочен ее судьбой.
— К чему чрезмерные мучения? Все эти хлопоты? Суд короля?
— Мучения никогда не бывают чрезмерными, — ответил Ричард, складывая в ухмылке свои толстые губы. — Мне всегда доставляет огромное наслаждение наблюдать за пытками и казнями.
Элис выпрямилась, благодаря в душе бога уже за то, что длинное платье не позволяет увидеть, как дрожат и подкашиваются ее ноги.
— Если у вас нет больше вопросов ко мне, милый братец, я хотела бы вернуться назад, в свою тюрьму на колесах.
— Только один, моя дорогая. Хочу проверить, не обманул ли меня мой верный Грендель.
Элис бросила короткий взгляд на Саймона, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.
— Итак, я хочу знать, дорогая Элис, лишил ли он тебя девственности?
Элис сумела не покраснеть и даже сохранила спокойствие на своем лице.
— Зачем вам это?
— Видишь ли, неизвестно, чем закончится наше путешествие. Ты можешь умереть на костре или под пытками, но и Саймону могут отрубить голову. Чего только не случается на свете. Ты — дорогой товар, Элис, но тебя невозможно будет сбыть с рук, если ты ждешь ребенка. Где я найду такого дурака, который согласится сделать своим наследником ублюдка, прижитого неизвестно от кого? Я хочу быть уверен в том, что ты сохранила свою девственность, и тогда тебя можно будет выдать замуж по второму разу.
— Но я уже замужняя женщина, и брак мой освящен церковью.
— Если Грендель не способен делать детей, этот брак легко можно расторгнуть, — глубокомысленно сказал Ричард, ковыряя в зубах кончиком своего кинжала. — Мне кажется, что я не стану теперь искать богатого и знатного мужа для Клер. У меня на нее свои… планы. Так что остаешься только ты. Отвечай, Элис. Грендель лишил тебя девственности или нет?
— Я не знаю, кто такой Грендель.
— Ты начинаешь утомлять меня, ведьма! Скажи, Саймон Наваррский спал с тобой? Делал с тобой то, что каждый мужчина проделывает с женщиной, когда они лежат в одной постели?
— Я воспитывалась в монастыре, братец, и ничего не знаю о том, ЧТО все мужчины делают с женщинами в постели.
— Да, ты умна, ничего не скажешь! — закричал Ричард. — Но я заставлю тебя говорить. Итак, он спал с тобой, как муж с женой, или нет?
Элис посмотрела в золотистые глаза Саймона и после секундной паузы произнесла:
— Нет.
Саймон улыбнулся с явным облегчением, а Ричард издал торжествующее рычание.
— Прекрасно! Значит, ты настоящий товар, без гнильцы! Веди себя так же и впредь, и я, возможно, сумею замять то недоразумение с ядом.
— Недоразумение с ядом? — повторила Элис.
— Слуги могли ошибиться. Они, в конце концов, тоже люди. Возвращайся к себе, Элис, и подумай о своих грехах. Проси милостивого бога простить их и благодари его за то, что он дал тебе в мужья такого человека, как Грендель.
Саймон поднес к губам свой кубок и посмотрел на Элис, но выражения его глаз она так и не поняла.
Хорошо, милорд, — сказала Элис. — Я последую вашему совету.
Глава 23
Клер и Томасу необычайно повезло: они выехали прямо к маленькой церкви, стоявшей на опушке леса. Удивительно, но в этой церкви находился сейчас брат Джером. Он вышел на крыльцо и смотрел на приехавших с изумлением и радостью.
При виде священника Клер опустила руки, лежавшие на поясе рыцаря, и перестала прижиматься лицом к его спине. Клер слегка покраснела. Томас подумал о том, что она и в самом деле очень скромна и совершено не склонна к любовным интрижкам. Она создана природой для любви, освященной узами брака!
Тем временем Клер повернула голову к священнику и сказала, не слезая с седла:
— Вы обвенчаете нас, брат Джером?
Брат Джером озадаченно нахмурился.
— Вы так сильно спешите? — спросил он, принимая из рук Томаса поводья Паладина.
Томас соскочил с седла и, легко ухватив Клер за талию, поставил девушку на землю.
— Нужно ли спрашивать? — ответил Томас.
— Ты прав, сын мой, спрашивать тебя, наверное, излишне, — сказал брат Джером. — Леди Клер так соблазнительна, однако…
— Томас умеет противостоять соблазну, — перебила его Клер, сама не замечая того, что в голосе у нее прозвучала нотка осуждения.
— Рад слышать это, — наклонил голову брат Джером. — А как насчет вашего брата, леди Клер? Он дал свое согласие на этот брак? Сами знаете, что такая знатная девушка, как вы, не имеет права выходить замуж без согласия родственников.
— Лорд Ричард ничего не говорил по поводу нашего брака, — спокойно ответил за Клер Томас. — Однако нужно предположить одно из двух: либо он не родственник леди Клер, либо у него имеются странные отклонения в понимании родства. Все это не дает основания верить в его добрые намерения относительно своей сестры.
Брат Джером ничего не ответил, лишь внимательно всмотрелся в лица стоявших перед ним молодых людей. Затем он коротко кивнул и сказал им:
— Полагаю, что брак таких красивых молодых людей будет угоден небесам. Но хорошо ли ты подумал, сын мой? Лорд Ричард — опасный враг.
— Я сумею защитить Клер.
— Рад это слышать. Ах, если бы кто-нибудь мог так же помочь несчастной леди Элис!
Клер встрепенулась, словно птица, и спросила севшим голосом:
— О чем вы говорите, брат Джером?
— Разве вы ничего не знаете? — сурово спросил священник. — Не слышали о том, что случилось с леди Элис? Лорд Ричард повез ее на север, чтобы отдать на суд королю. Если тот найдет, что леди Элис виновна, ее могут сжечь заживо.
— О боже, — выдохнула Клер. — Она убила своего мужа?
Ее вопрос, похоже, смутил брата Джерома. Он помолчал, пожевал губами и только после этого ответил:
— Ее обвиняют в отравлении леди Хедвиги.
Клер с явным облегчением перевела дух.
— Выходит, леди Хедвига умерла? Однако при чем тут Элис? Это же глупо — подозревать, будто у нее была какая-то причина убивать жену брата. И потом, откуда у нее взялся яд?
— Лорд Ричард выразил догадку, что яд у леди Элис появился в результате ее сговора е дьяволом, — ответил брат Джером, явно цитируя слова Ричарда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33