Она коснулась рукой своих волос — мокрых, спутавшихся, без привычной вуали или обруча. На Элис не было не только драгоценностей, на ней сейчас даже туфель не было.
— Я… Я очень спешу, дорогой братец, — пробормотала Элис и, поднявшись на цыпочки, прикоснулась губами к заросшей колючим волосом щеке Ричарда.
— И куда же ты спешишь, милая Элис? Может быть, ты ищешь свою сестру? Я что-то не видел ее сегодня и, должен признаться, успел соскучиться по ее хорошенькому личику.
Вопрос Ричарда прозвучал вполне невинно, но Элис, хорошо знавшая брата, насторожилась.
— Она больна, — быстро солгала Элис. — У нее что-то с желудком. Мадлен все время подносит ей тазик. Клер тошнит. Мне думается, вам не стоит видеть сестру в таком состоянии. Вряд ли вам доставит много радости ее позеленевшее лицо.
В грозовых сумерках лицо самого Ричарда выглядело зеленоватым, но зачем же говорить ему об этом.
— Веская причина для того, чтобы не показываться на глаза, — кивнул он. — Но если это так, то почему ты бежишь не в свою спальню, а совсем в другую сторону? Или ты спешишь к мужу? Вот уж не думал, что Грендель способен внушить женщине такую страсть. Постой, а может быть, ты бежишь не к нему, а ОТ него?
«Век бы тебе гореть в аду вместе с твоим папашей», — подумала Элис, совершенно забывая при этом, что папаша-то у них с Ричардом был один и тот же. Сама она никогда не видела старого лорда Роджера из Соммерседжа, зато много слышала о его пьянстве и распутстве. Ричард в этом смысле был достойным сыном своего отца.
— Я очень послушная жена, — сказала Элис, желая и сама поверить в это.
— Разумеется, разумеется, моя дорогая, — ответил Ричард. — Ни минуты в этом не сомневаюсь. И еще я уверен в том, что тебе не хочется, чтобы слуги глазели на тебя, гадая, есть ли у твоего мужа что-нибудь между ног. Мне кажется, тебя нужно отвести назад, в его спальню.
— Нет! То есть, я как раз иду туда… — на ходу сочинила Элис, но было поздно. Ричард поднял руку, подзывая своих охранников.
— Да, кстати, дорогая, я ведь страшно любопытен, как и все мужчины. Скажи, есть ли у Саймона Наваррского что-нибудь между ног? Какого размера эта штуковина и работает ли она? Или он обходится только языком и пальцами?
Тем временем двое охранников приблизились и подхватили Элис под руки. Она и не пыталась сопротивляться, зная наперед, что это бесполезно. У нее оставалась лишь одна возможность избежать уготованной ей участи, и Элис попыталась ее использовать.
— Мне необходимо поговорить с леди Хедвигой, — заявила она, извиваясь в крепких солдатских руках. — Мне нужен ее мудрый совет…
— Моя жена нездорова, — со странным выражением на лице ответил Ричард. — Правда, она надеется на то, что лекарство, которое ты послала, поможет ей быстро поправиться.
— Лекарство? — недоуменно повторила Элис, но в эту секунду сильные руки подхватили ее и потащили вверх по лестнице.
К счастью, комната чародея была пуста. В камине весело потрескивал огонь, и теплый воздух пах пряностями и травами. Постель была перестелена, верхние покрывала отогнуты, а натянутые под ними простыни усыпаны лепестками роз. Элис покосилась на постель с непонятным ей самой отвращением.
За окном прогремел раскат грома. Элис поспешила пересесть ближе к огню. Гроза пугала ее и на земле. Здесь, под самой крышей, а значит, ближе к небесам, этот страх становился просто невыносимым. Элис постоянно ждала, что молния вот-вот влетит к ней прямо в открытое окно.
И в такую ночь ее сестра осталась где-то под открытым небом, в полном одиночестве. Ее лошадь боялась грозы не меньше, чем Элис.
Упругие струи дождя били в каменную кладку стен, грохотали по плитам двора, и этот звук то и дело смешивался с громовыми раскатами, такими мощными, что от них, казалось, вздрагивала земля.
«А вот Клер совсем не боится грозы, — подумала Элис. — Она вообще ничего не боится. Но в такой ливень и ей придется искать для себя какого-то убежища».
Элис знала, что ничего не в состоянии сделать, Не идти же ей самой на поиски! Пожалуй, тогда придется искать уже их обеих. Она уже сделала все, что было в ее силах, — солгала брату, скрыв побег Клер, и послала на ее поиски единственного человека, который мог справиться с этой задачей. Если уж и сэр Томас не сумеет найти Клер, значит, никто не сумеет.
Снова пророкотал гром, заставив Элис в очередной раз вздрогнуть. Желудок ее был пуст. Чувства обострились, небывало тонко реагируя буквально на все, что окружало Элис, отзываясь на тепло, свет, на каждый звук. Здесь, за толстыми каменными стенами, дождь и ветер были не страшны, но Элис вдруг подумала о том, каким безумцем надо быть, чтобы выйти в такую погоду на плоскую смотровую площадку башни, открытую со всех сторон. Эта площадка совсем рядом, над ее головой, но разве найдется сумасшедший, который решится преодолеть те несколько ступеней, что ведут наверх, и выйти под струи дождя в такую чудовищную грозу? Молния под открытым небом ударяет в человека гораздо чаще, чем под крышей…
Разумеется, Элис никуда не пойдет. Она переждет ненастье здесь, возле горящего камина. Будет ждать возвращения мужа и не сбежит отсюда, как бы ей ни хотелось. Сейчас она боялась Саймона еще сильнее, чем прежде. Боялась его опасных золотистых глаз, его прикосновении, поцелуев. Она боялась всего, что было связано с этим человеком.
Элис боялась потерять себя. Так, как она умудрилась потерять вчерашней ночью часть своей памяти. Неужели она на самом деле отдалась ему, сама того не ведая? Но в таком случае Саймон — настоящий зверь, только еще опаснее. Те едят человеческую плоть и пьют кровь. Саймон же пытается пожрать ее душу.
Она испуганно вздрогнула, когда открылась входная дверь, но, к великому облегчению Элис, это оказался Годфри. Немой слуга принес поднос с ужином — крылышко фазана, печеный угорь, сыр, сладкий белый хлеб и, разумеется, вино.
Годфри поставил поднос перед Элис, и она с радостью обнаружила на нем только один кубок. Это означало, что ужинать ей предстоит в одиночестве.
Элис посмотрела на Годфри, благодарно улыбнулась и спросила на всякий случай:
— А мой… Лорд Саймон не присоединится ко мне?
Годфри отрицательно покачал головой.
— Он придет позже?
«Глупый вопрос, — мысленно обругала себя Элис. — Куда же ему приходить, как не домой?» Но Годфри неожиданно заволновался.
— Где он, Годфри? — спросила Элис, заранее зная, что не получит ответа.
Ведь совсем немногие мужчины умеют писать, и уж совсем мало кто из женщин способен прочитать написанное. Однако Годфри прошел к высокой кафедре для письма, быстро черкнул пером и вручил лист бумаги Элис.
— На башне, — прочитала она, и Годфри утвердительно кивнул головой.
На башне, под открытым небом, в дождь и грозу?
Элис скомкала бумагу в руке и через силу улыбнулась.
— Спасибо, Годфри, — сказала она.
Элис едва не окликнула слугу в тот момент, когда за ним закрывалась дверь. Ей хотелось спросить, что делает Саймон на башне в такую погоду? Нападать на замок, слава богу, никто, кажется, не собирается. Да и что увидишь сквозь такую плотную пелену дождя? А может быть, она недооценила своего мужа, и он в самом деле имеет власть над громом, молнией и дождем? Честно говоря, Элис не раз была близка к тому, чтобы в самом деле поверить в это.
Но признать, что Саймон Наваррский в самом деле может управлять стихиями, это означало бы признать его человеком, бесконечно далеким от бога. Или вовсе НЕ человеком.
Но если он не чародей, как он сумел вытравить из ее памяти все, что произошло вчерашней ночью? Он околдовал ее, заставил страстно желать его прикосновений, поцелуев, ласк — ее, воспитанную в монастыре и мечтавшую о том, чтобы стать монахиней! Он околдовал ее, и, значит, все, что о нем говорят, — правда. Он маг и колдун. Он — Грен-дель.
Элис заставила себя поесть, хотя у нее совершенно пропал аппетит, свернулась клубочком в кресле и стала смотреть на огонь в камине. Она слышала шум дождя, раскаты грома, отдаленный смех, долетавший из Большого зала, где, как обычно, сидел за столом Ричард, окруженный своими рыцарями.
«Все будет хорошо, — пыталась убедить себя Элис, слабо веря сама себе. — И Клер вскоре найдут, и они снова будут вместе».
Неужели Саймон в самом деле стоит на площадке башни? Зачем?
Гроза бушевала, сверкая молниями, грохоча раскатами грома, заливая землю дождем. В воздухе пахло чем-то особенным, как бывает только во время сильной грозы. Саймон может погибнуть там, наверху.
И тогда Элис станет вдовой. Свободной женщиной, которой никто не запретит вернуться в монастырь. Можно лечь в постель, закрыть глаза и молиться о том, чтобы молния ударила в Саймона.
Но Элис не могла сделать этого. Прежняя, разумная и осторожная, женщина, жившая в ней все эти годы, куда-то исчезла. Элис вдруг вспомнила свой христианский долг — всегда быть рядом с супругом и разделять с ним все опасности и невзгоды. Ее тоже может убить молния, но это не означает, что она не должна следовать за своим мужем. Она должна найти его.
Она ступила босыми ногами на обжигающие холодом каменные ступени лестницы, ведущей вверх, на смотровую площадку башни. Плотнее закуталась в тонкую накидку, наброшенную поверх влажного платья, прилипавшего к телу. Ледяные капли дождя упали на ее лицо, когда Элис подошла к люку, ведущему наверх. Жаль, что на ногах у нее нет туфель. Хорошо бы вернуться в спальню, ту, что они делили с сестрой, забиться под одеяло и притихнуть, ожидая возвращения Клер.
Элис казалось, что она поднимается прямо к небесам. Небесам, где разыгралась настоящая буря. Единственное убежище для нее только одно: муж. Она сделала свой выбор и должна теперь следовать ему.
Она боялась грозы, лошадей, она боялась таких мужчин, как Саймон. Высоты Элис тоже боялась. Ее окружала мгла, простроченная струями дождя. Элис замерла у выхода на площадку башни, дрожа от холода и страха, пристально всматриваясь в водную пелену.
Кроме них двоих, здесь сейчас никого нет. Он может просто перебросить ее через зубцы башни, и она умрет так же, как Эйдан, разбившись о каменные плиты двора. Никто не станет оплакивать ее, кроме Клер, которая, может быть, уже умерла там, в лесу.
Элис увидела Саймона. Он стоял спиной к ней, всматриваясь в черное небо. То и дело вспыхивали молнии, освещая неподвижную фигуру мага призрачным мерцающим светом. Они танцевали вокруг Саймона, ударяя то в вершину соседних башен, то врезаясь огненными стрелами в землю. Одна из них рассыпалась искрами, но Саймон даже не шелохнулся. Не повернулся он и тогда, когда дрожащая от страха Элис решилась выйти из укрытия на открытое пространство. Сейчас Саймон казался ей настоящим повелителем стихий, ужасным и могучим властелином грома и молний.
Очевидно, он почувствовал на себе взгляд Элис и медленно обернулся. На нем не было ни накидки, ни плаща, лишь промокшая полотняная рубаха и такие же штаны. Саймон не мигая смотрел на Элис. По-прежнему сверкали молнии, грохотал гром, а он все смотрел и смотрел — молча, не отрываясь, не шевелясь.
Элис хотелось убежать, это было ее первым желанием в тот миг, когда она увидела Саймона. Но желание быть рядом с ним оказалось сильнее страха, тянуло ее вперед. Саймон воздел к небесам свою искалеченную руку, словно призывая их в свидетели, и Элис поняла, что убежать она уже не сможет.
— Что тебе нужно, Элис? — спросил наконец Саймон — холодно и отстраненно.
«ТЕБЯ», — промелькнул единственный и самый очевидный ответ в голове Элис, но она побоялась произнести это вслух.
— Сильный ливень, — сказала она.
— Ты пришла затем, чтобы сказать мне об этом? — усмехнулся Саймон.
— В такую грозу опасно стоять здесь.
— Я знаю. Но я не боюсь ни грома, ни молний, дорогая Элис. Не боюсь ни лошадей, ни людей, ни смерти, ни, наверное, самого бога. Я не боюсь ничего и никого.
Неясное воспоминание промелькнуло в голове Элис, и она сказала, не задумываясь:
— Кроме меня.
Он застыл словно изваяние на фоне угольно-черной ночи.
— У меня нет причин бояться тебя, Элис. Скорее это ты боишься меня.
Он повел рукой, и тут же вспышка молнии прорезала темноту, словно повинуясь его движению. Последовал оглушительный раскат грома.
Элис отшатнулась назад, и Саймон рассмеялся. Его смех показался ей не менее грозным, чем громовые раскаты.
— Вот видишь, — сказал Саймон, — ты сама не знаешь, чего ты хочешь, а если и знаешь, твои страхи сковывают тебя. Иди в постель, Элис. Я не хочу снова прикасаться к тебе.
Снова! Вот оно, то самое слово — ключ к событиям вчерашней ночи!
— Ты взял меня прошлой ночью? — напрямик спросила Элис.
— Разумеется, — усмехнулся он. — Поначалу ты не была уверена в том, нравится тебе это или нет, но под конец ты стала вести себя весьма… напористо.
— Почему я этого не помню? Ты околдовал меня? Произнес какое-нибудь заклинание?
— Это не я, — ответил Саймон. — Ты выпила вино, которое тебе не предназначалось. В нем-то все и дело. Ты была очень требовательна, моя любимая. Так что опасность остаться в старых девах тебе больше не грозит.
Элис почувствовала, как краснеют ее щеки, в то время как все тело наливается ледяным холодом. Саймон же, казалось, вовсе не замечал ни грозы, ни холода, ни вспышек молний.
— Вот, значит, почему я все забыла?
— Да. Но, может быть, и просто от стыда. Ведь ты так хотела меня вчера.
Взгляд его был по-прежнему холоден. Элис не думала, что золотистые янтарные глаза могут быть такими неприступными, но они были холодны, как лед, как дождь, продолжавший неистово хлестать вокруг.
— Зачем ты пришла, Элис? — снова спросил Саймон. — Чего ты хочешь?
У нее не было ответа на этот вопрос, и Саймон, не дождавшись его, снова повернулся спиной к Элис.
Тогда она сделала еще шаг по ледяным плитам площадки. Сверкнула молния. Еще один шаг. Прогремел раскат грома.
Элис знала, что проходит сейчас испытание. Кто же испытывает ее на самом деле — коварный демон или милосердный бог? Впрочем, сейчас это было для нее неважно. Она сделала еще шаг, каждую секунду ожидая смерти.
— Что ты делаешь, Элис? — спросил Саймон, оборачиваясь. Лицо его перестало быть непроницаемым. Он удивился. Он не ожидал этого.
Элис остановилась. Очень страшно было удаляться от спасительной лестницы, ведущей вниз.
— Смотрю в лицо своим страхам, — дрожащим голосом ответила она.
— В лицо смерти?
— Ты можешь убить меня?
— Молния может.
— Ты собираешься убить меня? — настойчиво повторила Элис.
В небе снова пророкотал гром.
— Ты можешь сесть на лошадь ради меня? — спросил Саймон.
— Да.
— А пройти по площадке ко мне?
— Да.
И она вновь осторожно пошла вперед под струями дождя, с трудом волоча за собой подол промокшего платья.
Саймон смотрел на нее спокойно и очень внимательно. Элис была сейчас похожа на факира, идущего по раскаленным углям. Саймон не произнес ни слова, пока Элис не приблизилась. На полпути она остановилась и выпрямилась, расправив плечи, подставляя лицо ледяным струям.
— А ты можешь подойти ко мне? — спросила она.
— Да, — ответил Саймон.
Он быстро преодолел те несколько шагов, что разделяли их, обнял Элис и припал губами к ее мокрому лицу.
Он промок насквозь, и рубашка его прилипала к телу, когда Элис срывала ее с Саймона. Он распустил шнуровку ее платья, стащил его и бросил на мокрый каменный пол как подстилку. Стянул с Элис тонкую нижнюю рубашку и уложил свою жену — обнаженную, мокрую — прямо под сверкающими молниями и струями дождя. Она увидела над собой бушующее небо и золотистые глаза Саймона.
Ей хотелось, чтобы он взял ее быстро, но Саймон не спешил, зачарованно гладя ее тело. Там, где его касались пальцы Саймона, оно мгновенно согревалось и загоралось внутренним жаром. Он поцеловал ее в губы, и она ответила на его поцелуй. Элис обняла обнаженную шею Саймона, чувствуя под пальцами его горячую влажную кожу, стальные мускулы и шрамы, оставшиеся от старых ран. Он поцеловал шею Элис, опустился ниже, к груди, и когда его губы коснулись ее сосков, все тело Элис вдруг изогнулось вверх, словно дуга лука, а с губ слетел слабый стон. Саймон положил ладонь между ее ног. Элис поначалу испугалась, но потом медленно развела их в стороны, позволяя мужу трогать себя, дразнить, играть со своим телом. Саймон опустил голову, и там, где только что были его пальцы, оказался язык.
Элис опять захотелось вскрикнуть, но она не смогла, потому что потеряла от волнения голос. Наслаждение захватило ее, сводя с ума. Молния сверкнула в небе, и такая же вспышка пронзила вдруг все тело Элис. И тогда она наконец закричала.
Гром сердито ворчал с высоты, но стук сердца Элис заглушал раскаты грома. Ей хотелось прекратить эти мучения, но томление было так сладко, что сопротивляться не было сил. Ничего подобного она не испытывала никогда в жизни.
Пальцы Саймона вдруг скользнули глубоко внутрь тела Элис, и на секунду ей показалось, что она теряет сознание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33