К этому времени лодка шла с погружением восьмой день; на здоровье команды это еще не сказалось, но заметно было, что нервы у людей сдают, все тревожились о доме и о семьях. Тауэрс связался с австралийской радиостанцией Порт-Морсби на Новой Гвинее; судя по всему, обстановка там была нормальная, но передать дальше сигналы Тауэрса оттуда не смогли.Он решил, что самое правильное идти на юг. Снова обогнул с севера Лусон и взял курс на остров Яп, где находилась станция под контролем Соединенных Штатов. «Скорпион» дошел туда через три дня. Радиоактивность тут была низкая, почти нормальная; при спокойном море Тауэрс поднял лодку на поверхность, обновил воздух в лодке, наполнил цистерны и разрешил команде в несколько смен подняться на мостик. Наконец-то «Скорпион» вышел на обычно оживленные морские пути, и здесь, к немалому облегчению Тауэрса, им повстречался американский крейсер. Оттуда им указали место стоянки и выслали шлюпку; Тауэрс приказал бросить якорь, разрешил всей команде подняться на палубу, а сам отправился в шлюпке на крейсер и передал бразды правления капитану Шоу. Тут-то он впервые услыхал о русско-китайской войне, разгоревшейся из войны Россия — НАТО, которую в свой черед породила война между Израилем и арабскими странами, затеянная Албанией. Узнал он, что русские и китайцы пустили в ход кобальтовые бомбы; что все сообщения пришли кружным путем, из Австралии через Кению. У крейсера назначена была подле острова Яп встреча с американским танкером; он ждал здесь уже целую неделю и в последние пять дней потерял всякую связь с Соединенными Штатами. Запаса горючего у крейсера хватило бы, чтобы, при строжайшей экономии, на самой малой скорости дойти до Брисбена — и только.Командир Тауэрс оставался подле Япа шесть дней, и за это время скудные новости становились час от часу хуже. Не было связи ни с одной американской или европейской радиостанцией, но в первые два дня еще удавалось ловить сообщения из Мехико, и новости оттуда были хуже некуда. Потом эта станция умолкла, теперь моряки ловили только Панаму, Боготу и Вальпараисо, но там понятия не имели о том, что происходит в северном полушарии. Связались с несколькими кораблями Североамериканского флота, что находились в южной части Тихого океана, — почти у всех тоже топливо было на исходе. Капитан крейсера, стоявшего у Япа, оказался среди всех старшим по чину; он принял решение всем кораблям Соединенных Штатов направиться к Австралии и перейти под командование австралийских военно-морских властей. Всем судам приказано было встретиться с ним в Брисбене. Там они и собрались две недели спустя — одиннадцать кораблей Североамериканского флота, у которых не осталось ни старого топлива, ни надежды запастись новым. Это было год назад; и здесь они стоят до сих пор.Ядерное горючее, необходимое подводной лодке Соединенных Штатов «Скорпион», в пору ее прихода в Австралии достать было невозможно, но можно было изготовить. Она оказалась в австралийских водах единственным судном, способным одолеть сколько-нибудь серьезное расстояние, и потому ее отправили в Уильямстаун — на мельбурнскую верфь, расположенную под боком у австралийского военно-морского ведомства. В сущности, эта подводная лодка осталась единственным в Австралии сколько-нибудь годным военным судном. Она стояла на приколе полгода, пока для нее не подготовили горючее и не вернули ей способность двигаться. Тогда она совершила поход до Рио-де-Жанейро с запасом топлива для еще одной американской ядерной подлодки и возвратилась в Мельбурн для капитального ремонта на здешней верфи.Вот что было известно Питеру Холмсу о прошлой деятельности капитана Тауэрса, и все пронеслось в его мозгу, пока он сидел у стола адмирала. Предложенный ему пост — совершенная новость: во время похода в южноамериканских водах на «Скорпионе» не было офицера связи от австралийского флота. Тревога за Мэри и дочурку заставила Питера спросить:— А надолго это назначение, сэр?Адмирал слегка пожал плечами:— Пожалуй, на год. Думаю, это ваше последнее назначение, Холмс.— Понимаю, сэр, — сказал молодой моряк. — Я вам очень благодарен. — Он замялся, потом спросил: — И лодка почти все время будет в походе, сэр? Я женат, и у нас маленький ребенок. Жизнь сейчас несколько усложнилась, дома все непросто. И вообще осталось не так уж много времени.Адмирал кивнул.— Разумеется, все мы в одинаковом положении. Потому я и хотел с вами поговорить заранее. Я не поставлю вам в укор, если вы откажетесь от этого назначения, но не скрою, маловероятно, что вы когда-нибудь сможете получить другую работу. Что до выхода в море, капитальный ремонт заканчивается четвертого, — он взглянул на календарь, — это чуть больше недели. «Скорпион» должен обойти Кэрнс, Порт-Морсби, Дарвин, вернуться в Уильямстаун и доложить, какова в этих местах обстановка. По расчетам капитана Тауэрса, поход займет одиннадцать дней. После этого предполагается более долгий рейс, возможно, месяца на два.— А между этими двумя рейсами будет какой-то перерыв, сэр?— Думаю, лодку надо будет недели на две завести в док.— И после этого никаких планов?— Пока никаких.Минуту-другую молодой офицер прикидывал: болезни малышки, покупка и доставка молока… Погода еще совсем летняя, дрова колоть не придется. Если второй рейс начнется примерно в середине февраля, домой он вернется к середине апреля, до настоящих холодов, когда надо будет топить. А если он задержится, фермер, которому он достал колеса для прицепа, вероятно, поможет Мэри с дровами. Если ничего худого больше не случится, можно и пойти в этот поход. Но если выйдет из строя электричество или радиоактивность распространится на юг быстрее, чем рассчитывают ученые… об этом лучше не думать.Если он откажется от этой работы и загубит свою карьеру, Мэри будет вне себя. Дочь флотского офицера, она родилась и выросла в Саутси, на юге Англии; он познакомился с нею на танцах на борту «Неутомимого», который тогда ходил к английским берегам. Конечно же, она захотела бы, чтобы он принял этот новый пост…Он поднял голову.— Я готов пойти в оба рейса, сэр, — сказал он. — Можно ли будет потом рассчитывать на какие-то перемены? Я хочу сказать, нелегко сейчас строить планы на будущее… при том, что происходит.Адмирал немного подумал; При нынешних обстоятельствах молодому человеку, да еще недавно женатому, отцу малого ребенка, вполне естественно задать такой вопрос. Раньше в подобных случаях никто не колебался, ведь и назначений раз-два и обчелся, но трудно ждать, что этот офицер согласится уйти в плаванье за пределы австралийских вод в самые последние месяцы. Адмирал кивнул.— Об этом я позабочусь, Холмс, — сказал он. — Жалованье вам будет назначено на пять месяцев, до тридцать первого мая. Когда вернетесь из второго рейса, доложите мне.— Слушаю, сэр.— На «Скорпион» явитесь во вторник, в день Нового года. Если подождете пятнадцать минут в приемной, получите письмо к капитану. Подлодка стоит в Уильямстауне рядом с «Сиднеем», это ее база.— Я знаю, сэр.Адмирал поднялся, протянул руку.— Ну, хорошо, капитан-лейтенант. Желаю удачи на новом посту.Питер Холмс пожал протянутую руку.— Спасибо, что подумали обо мне, сэр. — Он шагнул к двери, но чуть помедлил, спросил: — Вы случайно не знаете, капитан Тауэрс сегодня на корабле? Раз уж я рядом, я бы заскочил в порт, познакомился с командиром, а может, и на лодку поглядел бы. Хотелось бы это сделать заранее.— Насколько я знаю, капитан на борту, — сказал адмирал. — Вы можете позвонить на «Сидней», попросите моего секретаря. — Он взглянул на часы. — В половине двенадцатого от главных ворот отойдет транспорт. Вы на него как раз успеете.Двадцать минут спустя Питер, сидя рядом с водителем грузового электромобиля, ехал по молчаливым безлюдным улицам в Уильямстаун. Прежде этот грузовик развозил товары из крупного Мельбурнского универмага; в конце войны его реквизировали и перекрасили в серый флотский цвет. По дорогам, где не мешали никакие другие машины, он уверенно двигался со скоростью двадцать миль в час. К полудню добрались до верфи, и Питер Холмс прошел к причалу, где недвижно застыл авианосец британского королевского флота «Сидней». Питер поднялся на борт и прошел в кают-компанию.В просторной кают-компании было всего человек двенадцать офицеров, из них шестеро в рабочей цвета хаки форме флота Соединенных Штатов. Среди них был и командир «Скорпиона», он с улыбкой пошел навстречу Питеру.— Здравствуйте, капитан-лейтенант, рад вас видеть.— Надеюсь, вы не против, сэр, — сказал Питер. — Вступить в должность мне полагается только во вторник. Но я был в Адмиралтействе, и, надеюсь, вы не против, если я здесь перекушу и, может быть, осмотрю лодку.— Ну конечно, — сказал капитан. — Я очень обрадовался, когда адмирал Гримуэйд сказал, что назначает вас к нам. Давайте я вас познакомлю с моими офицерами. — Он повернулся к присутствующим. — Мой старший помощник мистер Фаррел и помощник по технической части мистер Ландгрен. — Он улыбнулся. — Нашими моторами могут управлять только самые первоклассные мастера. Знакомьтесь — мистер Бенсон, мистер О'Доэрти и мистер Херш. — Молодые люди застенчиво поклонились. — Выпьете перед обедом? — спросил капитан австралийца.— Спасибо, глотнуть хереса я бы не отказался.Капитан нажал кнопку звонка.— Сколько офицеров у вас на «Скорпионе»? — спросил Холмс.— Одиннадцать. Это ведь не что-нибудь, а подводная лодка, так что у нас четыре технических специалиста.— Наверно, у вас большая кают-компания.— Всем сразу тесновато, но на подводной лодке мы не часто собираемся все вместе. А для вас имеется койка.Питер улыбнулся:— Отдельная или в смену с кем-нибудь?Капитана такое предположение, кажется, покоробило.— Конечно, не в смену. На «Скорпионе» у каждого офицера и каждого рядового своя постель.Вошел вызванный звонком стюард.— Принесите, пожалуйста, порцию хереса и шесть порций апельсинового сока, — сказал капитан.Питер отчаянно смутился — надо же, как неловко получилось! Он остановил стюарда, спросил капитана:— В порту вы не пьете спиртного, сэр?Тот улыбнулся.— Не пьем. Дядя Сэм этого не одобряет. А вы пейте. Мы же на британском корабле.— Если не возражаете, я последую вашему примеру. Семь порций апельсинового сока, пожалуйста.— Семь так семь, — небрежно бросил капитан. Стюард вышел. — На одном флоте одни порядки, на другом другие, — продолжал он. — В конечном счете разница невелика.И они пообедали на «Сиднее», все двенадцать, в конце одного из длинных пустующих столов. Потом спустились на пришвартованный борт о борт с авианосцем «Скорпион». Никогда еще Питер Холмс не видал такой огромной подводной лодки: водоизмещение около шести тысяч тонн, мощность движимых атомной энергией турбин — свыше десяти тысяч лошадиных сил. Кроме одиннадцати старших офицеров, команда насчитывала около семидесяти человек — рядовых и среднего командного состава. Как и на любой подводной лодке, все они ели и спали в лабиринте бесконечных труб и проводов, но «Скорпион» был отлично приспособлен для тропиков: имелась система кондиционирования и солидный холодильник. Холмс, незнакомый с подводными лодками, не мог судить о технических достоинствах «Скорпиона», но капитан сказал, что лодка необыкновенно послушна в управлении и хоть и велика, но на редкость маневренна.Во время капитального ремонта почти все обычное вооружение, боеприпасы и все торпедные аппараты, кроме двух, с лодки сняли. Стало просторнее в столовой, во всех бытовых помещениях, а когда убрали кормовые торпедные аппараты и сократили запас торпед, стало гораздо удобнее и просторнее в машинном отделении. Питер провел здесь около часу с помощником капитана по технической части капитан-лейтенантом Ландгреном. Прежде он никогда не служил на кораблях с атомными двигателями, а ведь почти вся их техника была засекречена, и теперь он узнал много нового. Некоторое, время он потратил, знакомясь с основами: как обращается жидкий натрий, разогреваясь в реакторе, как действуют различные теплообменники, что такое замкнутый гелиевый контур для спаренных скоростных турбин, дающих ход лодке при помощи громадных редукторов, которые несравнимо больше и несравнимо чувствительней всех других частей этой мощной силовой установки.Под конец он вернулся в крохотную капитанскую каюту. Капитан Тауэрс звонком вызвал темнокожего стюарда, велел принести две чашки кофе и придвинул Питеру складной стул.— Полюбовались нашими машинами? — спросил он.Австралиец кивнул.— Я не знаток техники. Многое выше моего понимания, но все очень интересно. Много у вас со всем этим хлопот?Капитан покачал головой.— До сих пор не бывало никаких неприятностей. А если в открытом море что-нибудь разладится, ничего не поделаешь. Остается уповать на свою счастливую звезду и надеяться, что двигатели не заглохнут.Стюард принес кофе, оба пригубили.— Мне приказано поступить в ваше распоряжение во вторник, — сказал Питер. — В какое время прибыть, сэр?— Во вторник у нас будут ходовые испытания. На крайний случай задержимся до среды, но это вряд ли. В понедельник возьмем на борт все припасы и соберется команда.— Тогда и я лучше явлюсь в понедельник, — сказал австралиец. — Пожалуй, с утра?— Очень хорошо. Думаю, мы выйдем во вторник в полдень. Я сказал адмиралу, что хотел бы на пробу пройтись по Бассову проливу, а в пятницу вернусь и доложу о боевой готовности «Скорпиона». Приезжайте в понедельник в любой час до полудня.— А пока, может быть, я могу быть вам полезен? Если хоть что-нибудь понадобится, я приеду в субботу.— Спасибо, капитан-лейтенант, ничего не нужно. Сейчас половина команды отпущена на берег, вторую половину я завтра в полдень отпущу на субботу и воскресенье. В эти два дня на борту только и останутся один офицер да шестеро вахтенных. Нет, утро понедельника — самое подходящее время… А вам кто-нибудь говорил, чего, собственно, от нас ждут?— А вам разве этого не говорили, сэр? — удивился Холмс.Американец рассмеялся.— Никто ни полслова не сказал. По-моему, перед выходом в море последним узнает приказ капитан.— Адмирал Гримуэйд меня вызывал перед тем, как послать к вам. Он сказал, что вы обойдете Кэрнс, Порт-Морсби и Дарвин и это займет одиннадцать дней.— Капитан Никсон из вашего Оперативного отдела спрашивал меня, сколько времени нужно на такой рейс. Но приказа я еще не получил.— Сегодня утром адмирал сказал, что после этого предполагается гораздо более долгий поход, месяца на два.Капитан Тауэрс помолчал, не шевелясь, рука с чашкой кофе застыла в воздухе.— Это для меня новость, — промолвил он не сразу. — А не сказал адмирал, куда именно мы пойдем?Питер покачал головой.— Сказал только, что это месяца на два.Короткое молчание. Потом американец встал, улыбнулся.— Подозреваю, что если вы заглянули бы ко мне нынче около полуночи, вы бы меня застали за расчерчиванием радиусов на карте. И завтра ночью тоже, и послезавтра.Австралийцу подумалось, что не худо бы придать разговору более легкий оборот.— А вы не собираетесь в субботу и воскресенье на берег? — спросил он.Капитан покачал головой.— Останусь на приколе. Разве что выберусь разок в город в кино.Унылые это будут суббота и воскресенье для человека вдали от родины, в чужой стране. И Питер от души предложил:— Может быть, приедете на эти два вечера к нам в Фолмут, сэр? В доме есть свободная комната. В такую погоду мы много времени проводим в яхт-клубе — купаемся, ходим на яхте. Моя жена будет вам рада.— Спасибо, вы очень любезны. — Капитан сосредоточенно отпил еще кофе, он обдумывал приглашение. Людям из северного и из южного полушария теперь не так-то легко и просто друг с другом. Слишком многое их разделяет, слишком разное пережито. Чрезмерное сочувствие становится преградой. Капитан Тауэрс хорошо это понимает — и конечно же, это понимает австралиец, хоть и пригласил его. Однако даже по долгу службы было бы полезно ближе познакомиться с новым офицером связи. Раз уж через него надо будет сноситься с австралийскими военно-морскими властями, хорошо бы узнать, что это за человек, а потому полезно побывать у него дома. И это приятное разнообразие, передышка, ведь последние месяцы так мучительно было вынужденное бездействие; как бы неловко там себя ни почувствовал, пожалуй, это лучше, чем два дня в гулкой пустоте авианосца наедине с собственными мыслями и воспоминаниями.Он слабо улыбнулся, отставил чашку. Может быть, и неловко будет там, в гостях, но, пожалуй, еще худшая неловкость — сухо отклонить приглашение, сделанное новым подчиненным по доброте душевной.— А не очень это будет хлопотно для вашей жены? — сказал он. — Ведь у вас маленький ребенок?Питер покачал головой.— Жена будет вам рада. Знаете, ей живется скучновато. По нынешним временам не часто увидишь новое лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30