Слушала их, а слышала слова Анжелики (так звали ту самую секретаршу из брачного агентства): "Тебе повезло! Ты просто не представляешь, как тебе повезло! Он же богатый! У него чуть ли не заводы в Англии свои! Никаких там брачных и внебрачных детей! Твердое намерение жениться! На тебе, балда, ты понимаешь, на тебе!"
Однако же, они продолжали бродить с переводчиком. Тим по-прежнему смотрел, в основном, себе под ноги и только изредка на её грудь. Он ей не нравился. Совсем. Нравилось кольцо, которое он купил ей через три дня, понравилось, как он отреагировал, когда она "застеснялась": "Что вы?! Я не могу этого принять! Мы ведь просто друзья!"
Райдер сказал (тоже через переводчика, разумеется): "Это просто подарок очаровательной русской девушке. И он вас ни к чему не обязывает".
Анжелика нудела: "Учи язык! Учи язык!" А Наталья не постеснялась сказать однажды: "Пойдемте, мистер Райдер, поднимемся ко мне", и добавила для переводчика: "Переводи, переводи!" Ей как-то сразу перестало быть стыдно и расхотелось расшаркиваться: "Посмотрите, как мы с мамой живем". Тем более, что мамы-то совершенно точно дома не было.
Тим выпучил глаза. То ли от удивления, то ли от радости. Поднялся вслед за ней в их двухкомнатную квартирку на четвертом этаже. Даже снял туфли в прихожей, наступив носками на влажный коврик.
Наталья сразу пригласила его в гостиную, налила в две рюмки "Столичной" водки, сказала раздельно: "Рус-ска-я!", и обвила его короткую шею руками.
Водки Райдер выпил едва ли половину, как раскладывается русский диван-книжка не сообразил. Пришлось все делать самой, а он только переминался с ноги на ногу сзади и робко пытался прижиматься к её бедрам. А потом, в постели, он все говорил со сладким придыханием: "Рус-ска-я", а ещё "рашн", "хот" и "колд". И Натальиного убогого английского хватало для того, чтобы понимать: "Русская! И горячая, и холодная!.. Русская!"
Играть свадьбу ни в Железнодорожном, ни в Москве Тим не захотел. В Лондон она полетела через два месяца беременной невестой. Там же обвенчались. По настоящему обвенчались! Смех, да и только! Платье, правда, было шикарное. А ещё через месяц у неё случился выкидыш.
Доктор мягко, но путано объяснил, что дело не в ней, не в Наталье, а в том, что у мужа какой-то особый тип то ли аллергии, то ли несовместимости клеток, и ребенок был обречен. Короче, она поняла, что если бы забеременела от кого-нибудь другого, то родила бы без проблем, а так - странно, что этот несчастный аллергический эмбрион, вообще, завелся у неё внутри.
Плакала она недолго. Дня два или три. Только вот Тим, несмотря на все его деньги, стал казаться ей ещё более ущербным. Ребенка сделать не может. Мужик, блин!..
Нет, детей Наталья не хотела. И вовсе не из-за детей было это... Ну, в общем, это... С парнем, который часто проезжал мимо их коттеджа на велосипеде. Да и было-то всего четыре раза.
Зато она узнала, как четко Райдер научился выговаривать слово: "Проститутка!" И кто его, интересно, научил? Во всяком случае, не она.
Она была виновата, да. Он имел право даже вмазать ей по морде, она бы стерпела. Но позволять какому-то английскому дерьму говорить в присутствии горничной: "Этой проститутке накройте отдельно!" (тогда она уже могла кое-что понимать по-английски), это уж извините!
"Не больно-то и хотелось!" - зло думала Наталья, срывая с пальцев и швыряя о зеркало кольца. - "Не больно-то и надо!.. Тупой урод! Только такие тупые уроды, как ты, ищут себе русских жен по каталогам!.. Какая же я была дурища?! Бог мой, какая идиотка!"
Зеркало, в конце концов, разбилось. Горничная убрала осколки, хотя ей, наверное, стремно было убирать за русской шлюхой. В общем, развод оформили оперативно, и Наталья улетела в Москву, на прощание сказав Райдеру в аэропорту: "Да пошел ты!"...
- Значит, вот как все получилось? - Андрей потер рукой подбородок. - И что же в материальном плане? Он вам что-нибудь при разводе оставил?
Наталья хмыкнула почти с гордостью:
- Он-то, вроде, собирался что-то заплатить, да я бы не взяла! Что я, на самом деле, шлюха что ли? Меня будут "проституткой" называть и деньги за это платить? Ну, тогда точно публичный дом получается... Не надо мне его сраных денег, так я ему и сказала!
В кабинет заглянул Красовский, вопросительно указал глазами на Наталью. Андрей кивнул:
- Все нормально. Входи.
Серега прошел, присел на угол стола, сцепил руки на колене. Ухмыльнулся весело и злорадно:
- Так вот она, живая вдова господина Райдера, которую мы так долго искали?!. Можно спросить, чего ж вы второй раз замуж не вышли? Супружника вашего, красавца, не могли забыть?
В "красавце" он сделал ударение на последний слог. Слюсарева обиженно втянула внутрь щеки. Губы её сложились бантиком, с двух сторон на лице залегли глубокие складки:
- Не вышла и не вышла! Какое это имеет значение? Это мое личное дело.
- Точно, - Красовский кротко кивнул. - Наше дело только найти того, кто грохнул Тима Райдера вместе с его второй женой... Может быть, например, это вы, а?
Мышцы на её лице расслабились непроизвольно и мгновенно, нижняя губа обвисла, как у старой собаки, даже щеки вдруг сделались дряблыми:
- Вы что?! - коротко и пронзительно выкрикнула она. - Чокнулись, да?! На хрена мне его убивать?
Серега почти испуганно предположил:
- Денег ради?.. Несерьезная причина, конечно, я понимаю...
Андрей отошел к окну. Происходящее в кабинете ему абсолютно не нравилось. Права была вчера Катя: надо чтобы кто-нибудь Красовского периодически осаживал. Вот что сейчас будет? Серега будет наезжать на тетку, сначала тихонько, потом вполне конкретно. Доведет её до истерики, до слез...
- Да, если бы мне нужны были его деньги! - захлебывалась собственным испуганным визгом Наталья. - Да что я, дура что ли? Что он, все свои капиталы с собой носит, что ли? Что я, по-вашему, хотела - ограбить его, мертвого, и по карманам пошариться?! Что мне от его смерти? Мы ведь разведены. Официально. Я ему теперь - никто!
Серега хотел что-то сказать, но Андрей стремительно обернулся и остановил его жестом.
Или Слюсарева не знала, что является одной из наследниц по закону, или продолжала играть. В любом случае, встречных заявлений делать пока не следовало.
- ... Что я, по-вашему? И его и девчонку эту с семьдесят первого года?!. Я на маньячку похожа, да?!
Андрей молчал. Молчал и Красовский.
- ... Господи, да я же человек тоже?! Почему вы думаете, что вокруг вас одни уроды?! Лучше бы мне с балкона кувыркнуться: уже бы все и кончилось. А так... Посадить вам некого, да?.. Ну, я же тут ни при чем! Мальчики! Миленькие!
- Почему вы прятались? - спросил Андрей тихо и внятно, отчего-то снова думая о львенке и глядя на трясущуюся темную гриву Натальиных волос.
- Что? - она словно не расслышала. Взглянула на него все ещё зло и испуганно.
- Повторяю вопрос: почему вы прятались? Почему? От кого?
- Я не пряталась! Не пряталась! Не пряталась!..
Ее голос эхом отдавался от потолка и стен, а Серега демонстративно загибал пальцы, на правой руке, отмечая, сколько ещё раз она повторит эту фразу. Пришлось подключать левую руку: фраза прозвучала ровно шесть раз. Потом Наталья опустилась на стул и снова сжала коленками руки. Воцарилось молчание.
- Меня хотели убить, - хрипло проговорила она. - Меня ударили по голове. Сзади... Мне показалось, что если я не спрячусь, меня добьют. Я испугалась...
Это было более, чем неожиданно. Щурок с Красовским обменялись быстрыми взглядами.
- Когда? - Андрей выдвинул из-за стола свой стул и сел прямо напротив Слюсаревой. - Когда вас пытались убить?
- В начале июля. Второго числа. Я домой возвращалась, услышала, что сзади кто-то идет... Ну, шагу прибавила, а что толку? Фонари нигде не горят, проулок узкий, длинный. Потом по башке - раз! И я сознание потеряла... Он, наверное, думал, что меня убил, потому что кровищи кругом было!
- И что было дальше?
- Дальше?. Дальше я подхватилась и к дому поковыляла. Дошла кое-как. У меня от теткиной квартиры ключи. С унитазом полночи разговаривала: наверное, сотрясение мозга было. Голову промыла, перевязала, отлежалась... Потом уж у тетки попросила разрешения пока пожить.
- Вы обращались в больницу?
- Нет.
- Почему?
- Боялась, говорю же вам! Если бы меня хоть ограбить хотели, а так ведь и не взяли ничего. На мне кольца были дорогие, серьги в ушах, деньги в сумочке...
- Кого-нибудь подозреваете?
Она немедленно вскинулась:
- Кого я могу подозревать? Подозревала бы - уже в милицию заявила... Только не защитят ведь? Вот и пряталась.
- Кроме вашей тети свидетели покушения на вашу жизнь имеются?
- Да нет, наверное... И тетя... Она ведь тоже не совсем свидетель. Через два дня только пришла. У меня уже голова зажила маленько.
- То есть, никто не может подтвердить, что на вас, действительно, покушались? Никто не может сказать, где вы были в ночь с двенадцатого на тринадцатое июля, когда убили Тима Райдера и его жену? Зато все знают, что в начале июля вы пропали и где-то скрывались.
Вместо ответа она нагнула голову, разобрала обеими руками пробор на затылке и ткнула указательным пальцем во все ещё местами кровящую огромную ссадину.
- Ну, вообще-то, такое можно получить и головой о стену шарахнувшись. Причем специально, - негромко пробормотал Красовский. Слюсарева пожала плечами. Лицо её постепенно делалось каменным.
- Давайте ещё раз и не торопясь. Вы возвращались с работы. Во сколько это было?..
Она вздохнула и начала рассказывать по новой. С подробностями. В задумчивости замирая чуть ли не после каждой фразы, словно взвешивая слова. И все равно Андрею упорно казалось, что она чего-то не договаривает. Или врет. С начала и до конца.
Картина вырисовывалась странная. Некто напал на Наталью в темном проулке, ударил так, что она потеряла сознание. Однако, ничего не взял и не предпринял попытки изнасилования.
Она, вместо того, чтобы кинуться в ближайшее медицинское учреждение, побежала в пустую квартиру и залегла там, как зверь, пережидающий облаву. При этом она не видела того, кто её ударил, не имеет никаких предположений на этот счет и решительно отказывается строить догадки.
Врагов у неё нет, отношения с родственниками, друзьями и коллегами по работе спокойные и ровные. Но, тем не менее, она, испуганная до смерти, сидела в этой квартире вместе с беспородной собачонкой, пока её оттуда не вытащила милиция...
- Говорят, вы кричали: "Гад! Не подходи ко мне!", когда милиция выламывала дверь в квартиру? - спросил Андрей, когда Слюсарева закончила. Она сердито повела полными плечами:
- Дверь, кстати, выносить никакого права не имели. Это противозаконно.
- Вовсе нет. Поступил сигнал об утечке газа из данной квартиры. Соседи чувствовали запах.
- Все ваши штучки! Ну, ладно...
- Так все-таки, кому вы кричали "гад"? Вы думали, что за вами пришел убийца?
- Нет, лектор из общества "Знание"! - огрызнулась она. - А вы бы на моем месте не боялись? Или жена ваша? Она бы не кричала?
- Дело в том, что именно вы кричали... Все-таки "гад", совершенно конкретно слово мужского рода...
Она снова втянула щеки в себя:
- А что, вы думаете, меня так по башке оприходовать женщина могла?
Спорить он не стал, быстро подписал пропуск, протянул Наталье. Та поднялась тяжело, но с достоинством, одернула мятую блузку. И тут снова встрял Красовский. Правда, на этот раз, спросил то, что нужно было спросить:
- А мне вот что интересно: почему это ваш супруг бывший завещания не оставил? Вроде, и не юноша кудрявый уже, и бизнесмен? Странно все это как-то... Вы случайно не знаете, почему?
- Знаю, - сказала Наталья просто. - Он очень мыслей о смерти боялся. Тонул как-то в детстве и перепугался на всю жизнь. Для него завещание подписать было, то же самое, что смертный приговор... "Темная вода", "темная вода"... Все боялся, что там, по ту сторону, его только "темная вода" ждет. Бессмертным себя хотел считать, что ли?
- Ясненько, - Серега достал из кармана брюк пыльную, всю в каких-то крошках семечку и расщелкнул передними зубами. - Благодарим за консультацию.
- Меня насовсем выпускают или как?
- А вот это не знаю. У следователя спросите, - он кивнул на Андрея. Вообще, в какую сторону расследование пойдет, но то что ещё раз десять вызовем - это точно!
Она на секунду замерла в дверях, словно наткнулась на невидимую стену. Помедлив, обернулась:
- Подождите... А вы не думаете, что то, что я... Что на меня... В общем, что меня по голове тоже из-за Тима шарахнули? Ну, раз и его, и жену?.. Хотя, фигня на постном масле, конечно: мы уж сколько лет с ним вместе не живем!
Красовский выразительно развел руками. А когда шаги Слюсаревой стихли где-то в конце коридора, со смешком спросил:
- Ну и как, Дюха? Как тебе ещё одна тетя, которую по башке били-били и не добили?
- То что не добили, странно, - Андрей задвинул стул обратно за стол и закрыл окно. - А так - все логично, и все очень хорошо укладывается в Катину схему. Из двух наследниц первой очереди - жены нынешней и жены бывшей - сначала убирают жену бывшую. Остается одна Кузнецова. Потом убивают Тима Райдера, а через сутки Олесю, чтобы именно она успела все унаследовать, а не какой-нибудь там внучатый племянник... Такое ощущение, что кто-то собирался наследовать за ней? Только вот кто? Не мать же старушка, в самом деле?
Серега промолчал. На темное небо снова наползали дождевые тучи, грозившие пролиться темной водой...
* * *
Форточка в кабинете участкового терапевта была затянула зеленой сеткой. В мелких ячейках застряло несколько несчастных насекомых. Две мушки, ещё живые, дергали лапками и томились в предсмертной тоске. А в коридоре томились бабушки и пара унылых мужиков предпенсионного вида, из тех, что полжизни проводят в очередях к очередному врачу-специалисту.
Медсестра, не поднимая головы от бумаг, заносила в разграфленную тетрадь данные из направлений и справок. Светловолосая, румяная докторша с пышной прической и смешной фамилией Настик копалась в ряду различных по толщине и цвету корешков медицинских карточек.
Серега рассматривал календарь, лежащий на столе под оргстеклом. Сверху на календаре был нарисован слоненок в обнимку с крокодильчиком и мартышкой. Смешная такая, детская картинка... Он тут же вспомнил желтого медведя с красным бантом, обнаружившегося вчера за шкафом, и почувствовал что-то вроде брезгливости.
- Бокарева, вы говорите? - докторша обернулась.
- Да, Бокарева... Бокарева, в девичестве - Муратова, - Красовский положил локоть на стол, чтобы не видеть больше ни слона, ни обезьяны.
- Странно, ничего подобного не могу найти!
- Да, я говорю вам, это она. Нет у нас на участке других Бокаревых, медсестра закрыла тетрадку и отложила её в сторону, придавив сверху древним дыроколом. - Вот и товарищ из милиции говорит, - он кивнула на Сергея: Молодая, черноволосая, в очках... Она это, она!
Докторша в задумчивости присела на стул:
- Я, вообще-то, тоже никого другого с такой фамилией припомнить не могу, а Лилю довольно хорошо знаю. За рецептами она время от времени забегает... Но чтобы болезнь Рейно? Или хотя бы синдром Рейно? Или, вообще, что-нибудь подобное?
- Подождите-подождите! - Сергей, подняв указательный палец вверх, помотал головой. - Я не утверждал, что у неё должно быть это заболевание. Может она, вообще, себе пальцы дверью прищемила?.. Вы мне скажите: есть у неё эта болезнь или нет. "Да" - да, "нет" - нет. Все как есть на самом деле. Выдумывать ничего не нужно.
- Не собираюсь я ничего выдумывать, молодой человек!.. Нет. Думаю, на ваш вопрос нужно ответить отрицательно. Если в этом есть необходимость, я могу отправить Лилю на обследование, сделать все необходимые анализы. Но не думаю, нет... Понимаете, если б она, как большинство женщин её возраста обращалась в поликлинику раз в год по случаю гриппа или ОРЗ, тогда бы любые варианты были возможны: начальная стадия заболевания, слабые клинические проявления, когда пациент и сам на них ещё внимания не обращает. Но Лиля... Он ведь очень больной человек! Инвалид по сути дела. Причем с детства. Вы поглядите на её карточку!..
Карточка лежала на столе. Пухлая, как истрепанная и зачитанная до дыр приключенческая книга. Из неё выглядывали какие-то вкладыши, белые листочки, тонкая вощеная бумага копий рецептов.
- ... У Лили артериальная гипертензия в тяжелой форме, сердце из-за этого поражено, сосуды глазного дна. В почках уже изменения наблюдаются. И все это чуть ли не с десяти лет!.. Вы понимаете, к чему я это говорю? Она постоянно находится под наблюдением врачей! Пос-то-ян-но! Она просто вынуждена следить за своим здоровьем. Так что, думаю, такие неприятные симптомы мы бы не пропустили. У неё и так полный букет...
- Короче, пальцы ни с того, ни с сего синеть все-таки не начинают? уточнил он. - Хотя, вообще, она не женщина, а прямо развалюха какая-то получается?
Медсестра недоброжелательно покачала головой, подошла к окну и расправила шторы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38