- Этого и следовало было ждать.
- Замечательно! - Потаев раскинул руки, понянулся. - Молодец! Как вам это удалось?!
- Работаем, Петр Эдуардович, - скромно ответил Простаков.
- В этом конфликте я полностью на стороне президента. Надо ему помочь скинуть этого упыря.
- Я разделяю ваше мнение, Петр Эдуардович. Главное - избавиться от всех этих сосновских, лебедевых, чубайсов и их помощников. А там, с Божьей помощью, поправим дела.
- А ты что, веришь в Бога?
- Верю.
- Вот никогда бы не подумал! - удивился Потаев и нонял, как он ещё плохо знает своих людей.
- Ну отчего же. Я уверен, что мир наш создан высшим разумом. А как его называть: Бог или Создатель? - не суть важно, верно?
- Верно, - согласился Потаев. - Теперь, думаю, Варданян с большой охотой нам предоставит копию вижеокассеты. Как считаешь?
- Не уверен, что с охотой, но только ему ничего другого не остается, усмехнулся Простаков.
- Ты вот-что, Олег Витальевич, срочно сними мне копию с этой кассеты и размножь фотографии.
- Хорошо, Петр Эдуардович. - Простаков положил магнитофон обратно в кейс. - Разрешите идти?
- Да-да. И копию мне срочно.
После ухода начальника службы охраны Потаев позвонил Говорову, но того на месте не оказалось. Ответил какой-то заспанный голос и сообщил, что тот скоро должен быть.
- Тогда скажите, чтобы он позвонил Потаеву. Это очень важно.
- Хорошо. Передам.
Говоров позвонил лишь через три часа.
- Здравствуйте, Петр Эдуардович! - сказал он. - Вы хотели меня слышать?
- Здравствуйте, Андрей Петрович! Есть разговор. Жду вас через час на прежнем месте.
Потаев сидел на скамейке в зимнем саду, курил трубку. Он любил здесь бывать. В этом живописном уголке с диковинными деревьями и кустарниками начинаешь ощущать сопричастность в великому таинству бытия под названием жизнь. И так мелки и ничтожны кажутся люди с их темными помыслами, корыстолюбием, мелкими страстишками. А ведь при желании планету можно так обустроить, что каждый человек будет чувствовать на ней тепло и комфортно.
Петр Эдуардович посмотрел на часы. Говоров опаздывал на семь минут. Может быть что случилось? Прежде он был всегда пунктуален. В этот момент на аллее (легок на помине) показался Говоров. Подошел, сел рядом с Потаевым, наклонился и таинственно прошептал:
- Это вы продаете славянский шкаф?
- Шкаф продан, - рассмеялся Потаев. Юморной парень этот Говоров.
- Рад вас видеть, Петр Эдурдович, а ещё более - произошедшую с вами перемену. По моему, вы пересмотрели взгляд на окружающую нас действительность. Или я ошибаюсь?
Потаев неопределено хмыкнул, покачал головой.
- Ну и перец же вы, молодой человек. Можете считать, что перемотрел.
- Как чувствует себя наш общий знакомый Сосновский? Все так же деятелен? Все также мечтает отнять у нас с вами и наших детей будущее?
- А что с ним может случиться? Мне кажется, что он застрахован от любых неприятностей.
- В таком случае, чем же вызван мой срочный вызов?
- Есть кое-что. - Потаев достал аудиокассету, фотографии, протянул Говорову. - Вот, полюбопытствуйте.
Тот долго молча рассматривал фотографии, спросил:
- Они что, друзья?
- Никогда ими не были.
- В таком случае, чем обусловлена эта встреча, прошедшая, как я понимаю, в теплой и дружественной обстановке? Они озабочены судьбами страны?
- Скорее, собственными судьбами. На этой встрече обсуждался предмет договора.
- Интересующая нас с вами видеокассета? И пусть на голову мне рухнет небесный свод - если я не прав.
- Он не рухнет, - усмехнулся Потаев. - Как вы могли видеть на фотографии, - кассета была передана Варданяном Викторову в ресторане "Космос".
- А это запись их содержательной беседы? - Говоров указал на аудиокассеты.
- Вы, Андрей Петрович, и на этот раз оказались правы.
- Зачем директору ФСБ понадобилась видеокассета? Неужто его заела больная совесть и он не на словах, а на деле намеревается выполнить служебный долг и встать на защиту государственных интересов? Не верю!
- И правильно делаете. Данная кассета потребовалась ни ему, а президенту.
- Шутите?! - не поверил Говоров.
- Нет, совершенно серьезно. Президенту срочно потребовался серьезный компромат на олигарха.
- Ой-ля-ля! Наш, как вы совершенно верно его охарактеризовали, "тишайший" решил поменять имидж агнца на имидж волка. Но только, хватит ли у него сил?
- Во всяком случае, я желаю ему в этом деле всяческих успехов.
- Так-то оно так. Но за спиной Сосновского не только большинство олигархов, ручное правительство, администрация самого президента, купленные на корню депутаты Думы, но и Запад. При таком раскладе сил, не заручившись поддержкой Запада, начинать с ним борьбу больше смахивает на авантюру.
- Поживем - увидим.
- Я никак не пойму, - что заставило Варданяна это сделать?
- Скорее всего - неуверенность в завтрашнем дне. Теперь он нам сам кассету принесет.
- Спасибо, Петр Эдуардович, но видеокассету мы уже достали по другим каналам.
- Молодцы! Зря время не теряете. А что с этим собираетесь делать?
- Пока ещё не знаю. Доложу начальству. Но не использовать данную ситуацию было бы непростительной глупостью. Верно?
- Верно, - согласился Потаев. - А пока я дал указание своим людям понаблюдать за Варданяном и Викторовым.
- И правильно сделали. Вы ведь и сами теперь можете их использовать в борьбе с Сосновским и всей его камарильей.
- Там будет видно, - уклончиво ответил Потаев, раскуривая очередную трубку.
Глава четвертая: Калюжный. Новый знакомый.
Меня кто-то тронул за плечо и услышал густой бас:
- Вам плохо?!
Открыв глаза, я увидел рядом большое широккоскулое лицо, обрамленное круглой черной с проседью бородой. Мужчина был примерно моего возраста.
- Да, очень, - надсадно просипел я. - Помогите, пожалуйста!
- Да, конечно. Я сейчас же вызову скорую помощь, - ответил мужчина, доставая сотовый телефон.
- Нет-нет, только не скорую, - запротестовал я.
- Но почему?! - удивился он.
- Меня разыскивают.
- Кто?
- Все. Бандиты, милиция.
- Вы совершили преступление?
- Нет. Скорее, наоборот. Это долго объяснять. Просто, я самый несчастный человек.
- Странно... Впрочем, вам виднее. Вы сможете подняться?
- Попробую. - Я попытался встать, но низ живота вновь пронзила резкая боль. Застонав, я сел на бетонный пол. - Извините, но у меня это вряд ли получится.
- Ничего, я вам помогу. - Мужчина оказался могучего телосложения. Он легко меня поднял, перекинул мою правую руку себе через плечо. - Так удобно? - спросил он, держа меня почти на весу.
- Терпимо, - ответил я, сквозь зубы.
И мы направились к выходу. Неподалеку от перехода стоял, припаркованным к тротуару, "форд" мужчины. Он открыл дверцу и усадил меня на заднее сидение. Сам сел за руль и, повернулся ко мне.
- По-моему, нам пора познакомиться. Разрешите представиться. Платов Андрей Андреевич, художник.
И только тут я обнаружил отсутствие документов и пистолета. Это был новый страшный удар. Ну почему, почему я такой невезучий!
- Калюжный Эдуард Васильевич, - ответил потеряно.
- А чем вы занимаетесь, Эдуард Васильевич?
- Я работаю в прокуратуре.
- Где, простите?! - не поверил Платов, вероятно посчитав, что ослышался.
- В прокуратуре.
- Да, но в таком месте и в таком виде, - с сомнением проговорил он.
- Я понимаю, что поверить в это трудно, но только это так. Я и сам, порой, в то, что со мной случилось верю с трудом. Все это похоже на страшный сон или бред. Простите, но я себя очень плохо чувствую. - У меня закружилась голова, все перевернулось и я потерял сознание.
Очнулся я лежащим на диване в большой светлой комнате. Напротив на стуле сидел мой спаситель. Теперь я смог как следует его рассмотреть. У него было открытое симпатичное славянское лицо с широкопосаженными голубыми глазами, несколько великоватым мясистым носом и полными яркими губами. Мое возвращение к жизни он встретил широкой радостной улыбкой.
- Очнулись! Я то я, грешным делом, испугался. Вынужден был вызвать своего врача. Он должен быть с минуту на минуту. Но вы не беспокойтесь, человек он надежный. Я за него мог поручиться.
- Спасибо вам, Игорь Игоревич!
- Да, чего там! - махнул он рукой. - Мы ведь люди.
- К сожалению, людей уже почти не осталось.
- Эка вы, батенька, хватили. Это в вас обида говорит. Людей большинство. Просто, в последние годы их поставили в такое унизительное положение, что они на время забыли, кто они есть.
- Может быть вы и правы, - согласился я. - Но, боюсь, что время это может быть безвозратным.
- А я оптимист. Верю, что скоро все измениться к лючшему. Так не может долго продолжаться. Не должно.
- Дай-то Бог!
- Кто же вас так, Эдуард Васильевич?
- Команьоны, - усмехнулся я.
- Компаньоны?! - удивился Платов. - Но какие у вас могут быть компаньоны?
- Видите ли, Андрей Андреевич, чтобы не умереть с голоду, я был вынужден нищенствовать. Но поскольку я в этом деле новичок, то не знал, что за место обязан был выложить рэкетирам тысячу долларов. Вот за это меня и того.
- Вы это серьезно?! - вновь засомневался в правдивости моих слов Платов. - Тысячу долларов за место?
- Да. Сейчас даже за право стать нищим надо платить.
= Дела-а! - развел руками Андрей Андреевич.
В это время раздался звонок.
- Это, очевидно, Сергиенко, - сказал он, вставая и направляясь к двери. Вернулся он вместе с маленьким и щуплым мужчиной лет пятидесяти. Рядом с могучим хозяином хозяином он выглядел совсем несолидно. Он чем-то напоминал мне врача-логопеда блистательно сыгранного в одном из фильмов Роланом Быковым. Да и своими манерами он напоминал тот персонаж.
- Здр-равствуйте! - весело поздоровался он, на французкий манер "прокатывая" во рту "р". - Ну-с, что тут у нас? Я бы попр-росил р-раздеться.
Я сел и принялся стаскивать с себя пиджак и рубашку. За это впемя доктор успел рассказать анекдот.
- На медни один мой постоянный пациент меня свеженьким анекдотцем попотчевал. Значит так. Спит муж с женой дома. Вдр-руг. звонок в двер-рь. Жена спросонок кричит: "Муж!" Муж соскакивет, мечется по комнате. "Куда мне спр-рятаться?" Жена говор-рит: "На балкон!" Стоит он на болконе, мер-рзнет и думает: "Если к ней вер-рнулся муж, то кто я?" - Сергиенко заливисто рассмеялся. - Пр-редставляете! "То кто я?!" Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!.
"Свежий" анекдот оказался с длинной бородой. Мы с Платовым переглянулись и сочувственно улыбнулись.
Затем доктор долго ощупывал мое тело быстрыми пальцами, прослушивал через статоскоп, протукивал резиновым молоточком. "Нутес, посмотр-рите сюда, любезный... Так. замечательно! А тепер-рь вот сюда... Пр-ревосходно!"
Закончив осмотр, он долго думал, подведя глаза к потолку, затем сделал вывод:
- Ничего сер-рьезного. Кр-р-райняя степень истощения. Кр-райняя! Безобр-разие пр-росто. Обшир-рнейшие гематомы всего тела, ушибы тканей. почек, печени. Пер-реломы двух р-ребер-р. Сотрясение мозга. Вот пока и все.
- Что же делать? - растерялся Платов от всех этих перечислений.
- Пр-режде всго, хор-рошее питание и покой, постельный р-режим. Вот так.
- И это все?! - очень удивился художник.
- Все. Я выпишу кое-что, но чисто укр-репляющее. - Сел быстро написал два рецепта, протянул Платову. - Это есть в каждой аптеке.
- Спасибо, Вячеслав Иванович!
- Не за что, - ответил тот, выжидательно глядя на Платова.
Тот, прочтя этот взгляд, спохватился.
- Ах да, извините. - Достал из кармана бумажник, отсчитал несколько сотенных купюр, протянул доктору. - Вот, пожалуйста.
Тот выхватил деньги. Еще мгновение и они исчезли в его кармане.
- Ну-с, желаю здравствовать! Если что, звоните, не стесняйтесь, проговорил Сергиенко и буквально выбежал из комнаты. Платов пошел его провожать.
Я огляделся. Гостинная, где я лежал была не менне сорока кваджратных метров. По стенам было развешано множество картин. Здесь были пейзажи, чем-то напоминающие полотна Левитана, и современные картины, где на фоне геометрических фигур, громоздившихся друг на друга, необычных сооружений, напоминающих то ли космические станции, то ли сооружения будущего, был написаны люди с большими туловищами, длинными шеями и маленькими головами, были и чисто абстрактные полотна. запоминающиеся лишь необычно яркими красками.
- Это все ваши картины? - спросил я вернувшегося Платова.
- Да, мои, - кивнул он. - Но это лишь м алая часть.
- Какие они разные.
- Я попробовал себя почти во всех направлениях. Где-то что-то получилось, где-то не очень.
- Вот эти современные картины со странными людьми, - указал я рукой. Недавно вы обвиняли меня в пессимизме, но ведь и вы не верите в будущее человека. Или я ошибаюсь?
Платов весело рассмеялся.
- Это, скорее, предупреждение, что урбанизация вкупе с техническим прогрессом могут привести к плачевным результатам. Но я, думаю, до этого не дойдет. Человек в конце концов поймет, что может превратиться лишь в придаток какого-нибудь суперкомпьютера, что ему будет лишь позволено нажимать на клавиши.
- А это абстракция? - кивнул я в сторону картины с яркой палитрой пятен.
- Да. Но эта мне не очень удалась.
- Я конечно мало разбираюсь в живописи, но абстрактное искусство мне непонятно. "Черный квадрат" Малевича мне кажется простым надувательством людей.
- Я с вами совершенно согласен. "Черный квадрат", ржавая консервная банка, дохлая кошка и тому подобное, выдаваемые за вершины творчества обыкновенное шарлатанство. В абстрактном искусстве я сторонник лишь одного направления, известного под названием "ташизм". Что такое на ваш взгляд музыка?
- Музыкальное произведение, - ответил я, и тут же понял, что сказал глупость, так и то, и другое по сути одно и то же.
- Можете вы воспринимать музыку сознанием?
- Наверное. Когда есть слова.
- А когда слов нет?
- Нет. Она воздействует на наши органы чувств.
- Верно. Следовательно музыка - та же абстракция. Музыкант, в ком развит музыкальный слух ставит музыкальные ноты в такой ряд, что возникают звуки, вызывающие у вас разные состояния - от самого возвышенного, до самого низменного. Верно?
- Да, - согласился я.
- Музыкант воздействует на нас через наш слух. Многие художники поняли, что такого же результата можно достичь с помощью цвета через наше зрение. Художники с исключительно развитым чувством цвета так располагают на полотне цветовые пятна, что они вызывают у людей те же состояния, что и музыка. У музыканта всего семь нот. Возможности художника в этом отношении гораздо богаче. Мне по-настоящему удалась всего лишь одна картина. Она висит в мастерской, - Платов указал на потолок. - Она называется страсть. Так вот некоторые из моих знакомых, долго глядя на нее, испытали половое удовлетворение.
- Да ну, так уж половое удовлетворение, - не поверил я, считая, что Платов, как каждый творческий человек, склонен к преувеличениям.
- Именно так. Если в вас есть чувство цвета, то вы сможете это испытать на себе. Я уверен, что чувство, которое у нас принято именовать оргазм, и которое присуще всем живым существам, существует и в Космосе. Правда, там человек испытывает его по иному поводу, слушая, к примеру, музыку или смотря на цветовую гамму. Космос поместил это чувство на Землю в виде оргазма для того, чтобы никогда не затухал инстинкт к размножению. Вот поэтому, я считаю что ташизм - как одно из направлений художнического творчества имеет место быть... Однако, я какжется, совсем заговорил вас, Эдуард Васильевич. Вам приписан покой, а я вас загружаю всякого рода глупостями.
- Ну, что вы. Мне было очень интересно.
- Вы есть хотите?
- Честно признаться, - очень хочу.
- Вот с этого и надо было начинать. Сейчас мы с вами будем ужинать.
Через полчаса Платов вкатил в комнату хромированный столик, заставленный всевозможными, в большенстве своем. мясными блюдами.
- Вот, соорудил на скорую руку, - проговорил он, словно оправдываясь, подкатывая столик к дивану. - Налегайте, Эдуард Васильевич.
- Спасибо! - Я положил к себе на тарелку мясного салата. - Скажите, Андрей Андреевич, вы один здесь живете?
- Ну, отчего же один. Семьей. Жена сейчас в Германии. Она - известный ученый-биолог. Сейчас борется за чистоту биосферы Земли. У них там сейчас что-то вроде симпозиума. Обещала к моему юбилею быть.
- А когда у вас юбилей?
- Через три дня мне стукнет шестьдесят.
- Шестьдесят?! - очень удивился я. - А я думал, что мы ровесники.
- А сколько вам?
- Сорок пять.
- Эка, батенька, вы хватили.
- Вы очень моложаво выглядите.
- Стараюсь. У меня ведь молодая жена. На целых двадцать лет меня моложе. Вот и приходится поддерживать форму. - Неожиданно он хлопнул себя по лбу, всплеснул руками. - Тьфу ты! Кого там - моложаво, когда у меня развился старческий склероз. О спиртном-то я забыл. Я предлагаю выпить водочки за ваше спасение. Как вы на это смотрите. Эдуард Васильевич?
- Я не против.
Платов сбегал на кухню и вернулся с бутылкой водки "Кристал" и двумя рюмками. Отвинтил пробку, наполнил рюмки. Поднял свою.
- Давате выпьем за все хорошее и чтобы то, что сегодня случилось с вами, никогда не повторились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32