- Поймите, я никоим образом не сомневаюсь в вашей искренности. но вы можете добровольно заблуждаться, в свое время неправильно поняв приходившего к вам сотрудника. Ведь такое, согласитесь, возможно?
Устинова громко нехорошо рассмеялась.
- Все ясно! Вы пришли спасать честь мундира. Все вы одним миром мазаны. Вместо того, чтобы искать убийц, вы тратите время и силы для того, чтобы спасти честь мундира. От всего этого я очень устала и не желаю с вами больше разговаривать. Извините! - Устинова попыталсь встать, но я удержал её, взяв за руку.
- Вы неправы, Ксения Петровна. и я попытаюсь вам это сейчас доказать. Поверьте, мы не меньше вашего заинтересованы в установлении истины по делу. Если сотрудник ФСБ никоим образом не должен был с вами встречаться, но он все-таки втречался, то значит преследовал какие-то свои цели и вполне возможно причастен к убийству вашего мужа.
Выражение её лица разом изменилось. Теперь оно походило на испуганное дицо пятилетней девочки.
- Вы думаете?! - отчего-то таинственным шепотом спросила она.
Я понял, что сболтнул лишнее.
- Во всяком случае, это не исключено, - ответил уклончиво. - Скажите, он предъявлял вам служебное удостоверение?
- Да, конечно. Поначалу он просто сказал, что из ФСБ. Но я потребовала служебное удостоверение и он предъявил. Но, как мне помнится, сделал это с большой неохотой.
- Может быть вы запомнили его звание, фамилию?
- Звания не помню, а вот фамилия... Фамилия была очень знакомой. Был у нас раньше художник. Как же его?... Кипринский.
- Возможно, Карпинский?
- Да-да, точно. Карпинский. Я ещё тогда отметила схожесть, но идентичность фамилий.
Я едва не подпрыгнул от этих слов. Это была удача, о которой даже не приходилось мечтать. Вероятно мое состояние отразилось у меня на лице, так как Устинова с надеждой спросила:
- Это что-то значит?
- Возможно. Вполне возможно, - как можно равнодушнее ответил. - Ксения Петровна, я думаю, вас не нужно предупреждать, что о нашем разговоре никто не должен знать.
- Конечно, конечно.
- Чем Карпинский интересовался?
- Он внимательно выслушал все мои доводы о том, что Геннадия убили, Пообещал во всем разобраться самым тщательным образом.
- И это все?
- Интересовался, известно ли мне что о видеокассете, которую передавал мужу его друг Вахрушев.
- И что вы ответили?
- Сказала, что ни о какой видеокассете не имею ни малейшего понятия.
- Это действительно так?
- Что - так?
- Что вы ничего не знали о кассете?
- Вы что же, считаете, что я вру? - вновь возмутилась Устинова. - Если бы я о ней что знала, то рассказала бы этому Карпинскому.
- И подписали бы себе приговор.
- Что?
- А то, Ксения Петровна, что ваш муж, ничего не рассказав вам об этой видеокассете, спас вам жизнь.
- Так Гену из-за нее?
- Да.
- А я была уверена, что это сделали люди Самохвалова.
- Самохвалов здесь совершенно не при чем.
- Что там в ней такое?
- Вам лучше этого не знать. Так спокойнее.
- Неужели настолько серьезно?
- Это очень серьезно, Ксения Петровна.
Записав объяснение Устиновой, я помчался к Иванову.
Увидев меня, он сразу понял, что я раздобыл что-то из ряда вон, насмешливо проговорил:
- Да вы, полковник, нынче на коне?! Поздравляю!
Я раскрыл папку, достал объяснение Устиновой, выложил его перед Ивановым.
- Вот, читайте!
Еще не дочитав объяснения до конца, Иванов воскликнул:
- Нет, каков гусар! Молоток! Утер нос нам, прокурорским. А почему не допросил по всей форме?
- Но я же, Сергей Иванович, не имею права допрашивать.
- Экий ты, батенька, формалист. Вынесли бы постановление о включении тебя в нашу группу, и все было бы шито-крыто.
- Так мне что, возвращаться что ли?
- Успеется. Завтра допросишь. Сегодня твой день. Погарцуй немного. Главное - у нас теперь есть чем прищучить этого сукиного сына. Да, а что если он пойдет в отказ? Знать, мол, ничего не знаю, путает что-то гражданочка, я её впервые вижу. Что тогда?
- Можно провести его опознание.
- Не можно, а необходимо. Надеюсь, ты не догадался показать ей его фотографию?
- Да у меня и фотографии нет.
- Это хорошо. Но и этого ещё недостаточно. Как нам доказать его связь с Петровым. Уверен, что он действовал по его заданию.
- Наверняка.
- Наверняка, - передразнил меня Сергей Иванович. - Мы что, так ему и скажем - ты наверняка выполнял задание Петрова? А он нас пошлет куда подальше и будет прав. Мы только все дело на корню загубим. Здесь что-то надо придумать, чтобы если бы он и очень захотел, то не смог отвертеться.
Иванов встал, несколько раз взад-вперед прошелся по кабинету, сказал:
- Трогать его пока ни в коем случае нельзя, а уж тем более проводить опознание. А сделаем мы вот что - мы возмем у прокурора санкцию на прослушивание его служебного и домашнего телефонов. Думаю, оснований для этого вполне достаточно. Если связь между ними есть, то она должна постоянно поддерживаться. Верно?
- Верно, - кивнул я. - Но вы ведь, как заместитель прокурора, сами можете дать санкцию.
- В данном деле я выступаю как руководитель следственной бригады, а не как прокурор. Поэтому, во избежении потом жалоб адвокатов, все нужно сделать так, чтобы комар носа не подточил. Подождем маленько. А, Юрий Валентинович?
- Подождем, - согласился я.
Глава шестая: Он.
..."Разговорчики в строю, мать вашу! - говорит взводный старлей Миша Чугунов, обводя нас строгим взглядом. - И это, мля, вы называете строем?! Совсем, блин, мух ловить разучились. Вас бы, архаровцев, к комбату Бутову, Он бы, так-перетак, показал вам что такое служба".
С ближней горы ударил пулемет. Зацокали по камням крупные градины пуль. Закричали первые раненные.
"Ложись!" - благим матом заорал старлей.
Парни попадали на землю, пытаясь укрыться от жесткого огня за камнями. Чугунов повернулся к Нему и, тяжело вздохнув, проговорил:
"Вот такой кендермеш получается!"
На языке взводного это означало, что положение взвода - хуже не придумаешь. Вдруг, тот рассмеялся и как бы между прочим сообщил:
"Сейчас меня убьют. Если ты встретишь мою маму Анастасию Сергеевну, то скажи ей: "Так, мол, и так, убили твоего сына Мишу. Он просил кланяться и простить его".
Старлей заплакал, громко по-детски всхлипывая. Лицо его скукожилось и стало покрываться трупными пятнами. Глаза выскочили из глазниц и будто целлулоидные шарики запрыгали по камням вниз по склону.
"Не-е-ет!" - в страхе закричал Он и проснулся.
Он лежал на кровати мокрый от пота, до ломоты в скулах зажимая зубами край подушки. Сволочная память никак не хотела Его отпускать, мертвой хваткой вцепившись в тот день, когда погиб его взвод и когда очередью из крупнокалиберного пулемета было растреляно Его Я.
В окне уже маячил рассвет. Поняв, что теперь уже не уснуть, Он встал, закурил, вышел на балкон.
Вчера Его вызвал к себе Варданян. С шефом службы безопасности олигарха Он за все годы встречался всего несколько раз, когда возникала потребность в Его умении профессионального киллера. Потому понял, что Его ждет что-то подобное.
Генерал встретил Его радушно, долго ходил вокруг да около, задавая вопросы о здоровье, о настроении и прочей муре. Наконец, проговорил:
- Надо убрать одного человека.
- С этого и надо было начинать, - усмехнулся Он.
- Но на этот раз не своими руками.
- Как это? - не понял Он.
- Это должен сделать один мент. - Варданян мстительно рассмеялся, подмигнул. - Проверка на вшивость! Ты лишь проконтролируешь, чтобы он сделал все как положено. Понял?
- Понял. Это не тот мент, который кантуется на базе отдыха?
- А ты откуда о нем знаешь?
- Драч говорил.
- Кто? - недовольно поморщился шеф. Он не любил, когда его люди называли друг друга кличками. При каждом удобном случае подчеркивал: "Мы не банда какая-нибудь и не воровская "малина", а приличная организация. А потому извольте обращаться к товарищам по-человечески".
- Семен Драчев.
- Да. Тот самый, - кивнул генерал. - Подполковник из Новосибирска Дмитрий Беркутов. Он недавно подписал договор о сотрудничестве. Но лично я ему не верю. А потому требуется проверка. Хочу сразу предупредить, что человек он опасный и непредсказуемый. С ним надо быть постоянно начеку, держать его на мушке. И если что, не миндальничать. - Варданян посмотрел на Него долгим взглядом, сказал со значением: - Для меня это был бы лучший вариант.
Да, видно, чем-то очень насолил этот мент генералу. В таком случае, для чего вся эта катавасия? Убрали по тихому и дело с концом. По всему, не все здесь зависит от самого генерала.
- Понятно. А кто клиент?
- Вадим Казначеев.
- Казначеев?! - очень удивился Он. - Так ведь он вроде ваш?
- Дурак ты, Дима, - снисходительно улыбнулся шеф. - Запомни - в политике нет своих и чужих. В политике есть лишь временные партнеры. А Казначеев видно стал кому-то опасен. И потом, не нашего ума это дело. Мы с тобой солдаты революции. Дан приказ, мы его обязаны выполнить.
- Криминальной, - усмехнулся Он.
- Чего? - не понял генерал.
- Революции, говорю, криминальной.
- Но, но! Ты мне это брось! - погрозил пальцем Варданян. - Что-то больно разговорчивым стал в последнее время. Это к добру не приведет.
- Нам предстоит ехать в Питер? - спросил Он.
- Это ещё почему?
- Но ведь Казначеев живет в Питере?
- Нет. Недавно он получил квартиру на Ленинском проспекте. - Генерал раскрыл папку, достал из неё лист бумаги, протянул Ему. - Это план его квартиры. Она специально для него приготовлена. Вот тут, - он постучал толстым пальцем по схеме, - имеется потайной вход, о котором Казначеев не имеет ни малейшего понятия. Через него и проникните в квартиру. Пистолет с двумя патронами дашь Беркутову лишь перед входом. И будь постоянно у него за спиной. Прикрывать тебя будут Лествянко и Попов.
- Вы что, мне не доверяете?! - возмутился Он.
- Я тебе доверяю. Не доверяю Беркутову. А потому, береженного Бог бережет.
- Понятно.
- Завтра тебе надо с ним познакомиться и по возможности понять, что он намерен делать.
- Он в курсе операции?
- Да. Попросил сутки на раздумье. Завтра в двенадцать ноль ноль сутки заканчиваются. К этому времени ты к нему и придешь. Лествянко проводит.
- А если он откажется?
- Не думаю. Он очень боится за свою семью. Потому наверняка согласится. А вот что сделает потом - можно только гадать. Босс считает, что любого человека можно сломать. Но я не разделяю этой точки зрения. Есть люди, которые не ломаются ни при каких условиях. Боюсь, что Беркутов принадлежит как раз к таким.
- А почему бы его сразу не ликвидировать, и дело с концом? - сделал Он попытку выведать истиные причины всей этой катавасии с ментом.
- Так велел босс, - хмуро ответил Варданян.
- Они что, знакомы?
- Очень даже хорошо, - усмехнулся генерал.
- Понятно. А то я никак не могу врубиться - для чего столько возни с каким-то ментом. Видно, тот когда-то сильно попортил боссу нервы.
- А вот это нас с тобой не касается, - сердито проговорил шеф. Ступай давай. Да помни, что я тебе советовал.
- Да помню я, помню. - Он взял со стола схему квартиры и вышел из кабинета.
И вот сегодня Ему предстояло познакомиться с подполковником милиции, который когда-то заставил нервничать одного из самых могущественных людей страны. Он его ещё не видел, а уже испытывал к нему симпатию.
Дмитрий Беркутов оказался долговязым мужчиной лет тридцати пяти. На его симпатичном длинноносом лице заплечных дел мастера Варданяна оставили яркие свидетельства того, что подполковнику пришлось здесь пережить. В общем и целом ничего значительного, а уж тем более героического в его внешности не было. Мужчина как мужчина. И лишь насмешливый взгляд карих глаз говорил, что с Беркутовым надо держать ухо востро.
Он поздоровался и представился, назвав свое последнее вымышленное имя - Павел Одиноков. Имена, как поношенную одежду, Он снимал довольно часто в зависимости от обстоятельств. Неизменной оставалась лишь кличка Чистильщик, которую Он сам себе дал, считая, что она более всего соответствует сути Его теперешней жизни.
- Привет, Паша! - ответил Беркутов, широко улыбаясь. - А где же дядя Алик? Он обещал быть сам. Или у него от долгого нервного ожидания случился понос? Если это так, то поздравь его от моего имени.
Подполковник оказался с юмором, который не потерял даже в его незавидном положении. А это свидетельствовало о его характере и не могло не вызывать уважения.
- Хорошо, я передам, - ответил Он.
- А ты кто такой?
- Человек, - пожал Он плечами.
- Хм, человек! - хмыкнул Беркутов вставая с дивана. Он был почти на голову выше меня. - Экий ты, корешок, смешной. Пока я вижу перед собой очередного волкодава этого старого пердуна Варданяна. Вы, волкодавы, чтобы вас сразу не распознали, напяливаете личину человека. Но только дохлый номер, парнишка. Вашу природную суть ничем скрыть нельзя.
Подполковник явно нарывался на конфликт, и этим Ему ещё больше понравился.
- Вам виднее, - усмехнулся Он.
- А почему такой вежливый, Паша?
- Не знаю. Наверное, профессия обязывает.
- И кто же ты по профессии?
- Киллер.
- Гонишь?! - не поверил Беркутов.
- Обижаете, Дмитрий Константинович.
- Ни фига, блин, заявочки! Первый раз вижу такого вежливого киллера. Определенно. А зачем ты ко мне, Паша? Дядя Алик решил, что я непременно откажусь, да?
- Нет. Алик Иванович наоборот считает, что вы обязательно согласитесь.
- А ваш маразматик дурак, дурак, да не очень. Тогда на кой ты мне нужен?
- Это на тот случай, если у вас дрогнет рука.
- А, ну да. Фирма работает с гарантией. Понятно. И кого же мы с тобой, корешок, будем "мочить"? Или это большой секрет для маленькой компании?
- Нет никакого секрета. Одного подонка. Вам фамилия Казначеев о чем-нибудь говорит?
- Это питерский что-ли?
- Да, он.
- Тот ли ещё "кулибяка" из прихватизаторов первой волны. Кого, кого, а его я шлепну с привеликим удовольствием. Значит, поедем в славный город на Ниве? Давно мечтал. К своему стыду не разу там не был.
- Нет. Он теперь в Москве. Переведен на какую-то очень ответственную должность в администрации президента.
- И "за что же Ванечку Морозова?"
- Нам без разницы, - пожал Он плечами. - Пусть болит голова у "дятла".
- Удивительный ты, Паша, парень! Значит, живешь без всяких проблем?
- Ну, отчего же. Проблемы бывают. Просто стараюсь иметь их как можно меньше.
- И сколько же тебе платят за такую сволочную работу?
- Обижаете, Дмитрий Константинович. Работа, как работа, не лучше и не хуже многих. И потом, киллером я сейчас работаю по совместительству, когда в моих услугах возникает особая необходимость.
- И что же ты делаешь по основному месту работы?
- Сторожу босса.
- Сосновского что ли?
- Его.
- Да кому такое дерьмо нужно. Скажи, Паша, откровенно - после такой работы ты испытываешь к себе уважение?
- Мне хорошо платят, - ответил Он уклончиво.
- Да я бы ни за какие бабки не стал этого делать.
- Скажите, Дмитрий Константинович, чем вы насолили боссу, - решил Он удовлетворить свое любопытство.
- В прошлом году я заставил этого черта лысого на себя вкалывать, - со смешком ответил подполковник.
- Каким образом?
- Это долгая история. Когда-нибудь, будет время, расскажу. И когда идем на дело?
- Сегодня ночью. Я заеду за вами. А теперь разрешите откланяться.
- Ну ты, блин, даешь! - хмыкнул Беркутов. - Разрешаю. Мой тебе совет: будь, Паша, попроще. Глядишь - и люди к тебе потянутся. Не всю же жизнь тебе ходить в киллерах да охранять толстую задницу твоего босса. Может быть когда-нибудь и ты станешь человеком. Все задатки к этому у тебя есть. Нужно лишь желание.
- Спасибо за совет. Я его обязательно учту, - сказал Он вставая и направляясь к двери.
- Вот-вот, учти. Обязательно учти, - проговорил подполковник Ему в догонку.
Вернувшись домой, Он долго думал над их встречей и разговором. И чем дольше думал, тем больше Ему нравился подполковник. После Кандагара у Него не было друзей. И Он очень хотел, чтобы у Него был такой вот друг. Чем-то Беркутов походил на их взводного Мишу Чугунова. Не внешне, нет. В обоих была какая-то внутренняя убежденность, жизненный оптимизм, позволявшие не терять голову даже в самых дерьмовых ситуациях. Не верилось, что такой человек добровольно пойдет на сотрудничество с Сосновским. Никак не верилось. Правда, Он не знает всех обстоятельств. А они могут быть таковы, что... Нет, и все же здесь что-то не то. У него возникла неясная догадка, но Он не придал ей особого значения - решил проверить на месте.
В половине первого ночи Он вновь был у Беркутова.
- Пашуня, какими судьбами! - воскликнул подполковник при его появлении. - А я, грешным делом, уже по тебе соскучился.
Сейчас за всей его бравадой чувствовалось внутреннее напряжение. Веселость давалась ему с большим трудом. У каждого человека есть запас прочности. Похоже, что у Беркутова он подходит к концу.
- Нам пора, Дмитрий Константинович.
- Постой, постой. А разве у вас нет ретуала посвящения в киллеры, наподобие масонского?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32