Одна работа. Вкалываю, как грек на водокачке, никто доброго слова не скажет...
Игорь Васильевич знал Новицкого уже лет пять и всегда, когда звонил художнику или встречался с ним, слышал и про "грека на водокачке", и про то, что никто не говорит доброго слова о его работе. Это у Николая Николаевича было как заклинание, чтобы не сглазить успехи и то хорошее творческое состояние, в котором он находился.
- Ну, коли одна работа, то не мешало бы и развеяться. Хочу пригласить тебя за город, в деревню...
- Нет, нет! - энергично запротестовал Новицкий. - Какая деревня, мне надо на хлеб зарабатывать. Мне, как в милиции, за звездочки деньги не платят. Мне надо продукцию выдавать. Осенью выставка, а в выставкоме бездарь окопалась, через них даже лауреату трудно пробиться...
- Жаль, - сказал Корнилов. - А я думал, съездим с тобой в село Орлино, там старая церковь полуразрушенная, древний иконостас...
- Знаю, знаю. Церковь Николы-угодника. Построена в конце девятнадцатого века. Ничего интересного иконостас цредставлять не может.
- А вот грабителей иконостас заинтересовал.
- Какие сейчас грабители. Шантрапа небось без понятия...
- Серьезные грабители, - на всякий случай сказал Игорь Васильевич. Уж очень хотелось ему вытащить Новицкого в Орлино. - А иконостас мог от старой церкви остаться. Ведь была же и раньше в Орлине церковь?
Новицкий молчал. Раздумывал. "Думай, думай, - улыбнулся Корнилов. Небось на такую приманку клюнешь. А там разберемся".
- Если б уж заодно там пару этюдов сделать, - наконец сказал Николай Николаевич. - Да ведь ты, наверное, все впопыхах. С сиреной.
- Два часа тебе хватит?
- Два часа? Да это роскошь! Я...
- Знаю, знаю, - перебил художника Игорь Васильевич. - Ты в цейтноте. Тебе на жизнь надо зарабатывать. Завтра в восемь заеду. Жди у подъезда. Он нажал рычажок аппарата. Усмехнулся по-доброму. "Вот так с вами, с вольными казаками, надо. По-военному!"
Прикинув, сколько потребуется времени на дорогу, Корнилов набрал номер управления, попросил дежурного связаться с орлинским участковым уполномоченным, предупредить, чтобы ждал в половине десятого у церкви.
С Новицким Игорь Васильевич познакомился при обстоятельствах не слишком приятных. У художника украли новенькую - только что из магазина "Волгу", и начальник Главного управления попросил Корнилова взять это дело под личный контроль. Как-никак народный художник, лауреат Государственной премии. "Волгу" нашли в тот же день. В лесу под Зеленогорском. В машине кончился бензин, и похитители, наверное, испугавшись кого-то, бросили ее, даже не разграбив. Корнилов возил художника в лес, туда, где обнаружили машину. Новицкий был восхищен оперативностью милиции.
- Надо же! Так быстро! - шептал он, внимательно осматривая "Волгу". Заглянул в багажник, в мотор. Особенно умилило его то, что в багажнике оказалась целой и невредимой коробка с красками.
- Домой повезу я вас сам! - заявил он Корнилову, и как Игорь Васильевич ни отнекивался, пришлось ему сесть в машину Новицкого, попросив предварительно водителя своей машины одолжить художнику бензина.
- Буду писать ваш портрет, - сказал Николай Николаевич, когда они выехали на Приморское шоссе. - У вас лицо характерное...
- Характерное для милиционера? - усмехнулся Игорь Васильевич.
- Ну почему же? - обернулся к нему Новицкий. - Прежде всего мне понравились глаза. Они у вас задумчивые и грустные...
Что еще понравилось художнику, Корнилов в тот раз не узнал, потому что их спасло только чудо. Художник, заговорившись, выехал на левую сторону дороги, и встречный самосвал, дико завизжав тормозами, съехал на обочину, подняв тучу пыли. Новицкий тоже затормозил и минут десять приходил в себя, понуро выслушивая отборный матерок водителя самосвала. Корнилов видел, как художник полез в карман и, наверное, предлагал водителю деньги, но тот замахнулся на художника кулаком и, зло сплюнув, пошел к своему самосвалу.
"Вот ведь как бывает, - отрешенно думал Игорь Васильевич, наблюдая за Новицким. - Нашел человек машину и тут же чуть не расстался с жизнью. Да и я-то, дурак, дал себя уговорить. На своей давно уж был бы дома".
До города они ехали молча. Лишь только Новицкий начинал разговор, подполковник показывал ему вперед, на дорогу, и художник, сердито покрутив головой, замолкал. Вел он машину плохо, рассеянно. То шарахался от обгонявших автомобилей, то сам принимался обгонять там, где это было опасно.
- Вы меня у Петропавловской крепости высадите, - попросил Игорь Васильевич, когда слева мелькнули минареты татарской мечети. - Мне тут рядом.
Прощаясь, Новицкий протянул подполковнику визитную карточку.
- Буду рад показать вам свои работы. Заходите в мастерскую. И портрет я ваш сделаю. Не отступлюсь...
- Николай Николаевич, я многие ваши работы знаю, - Корнилов задержал в своей руке руку художника. - Они мне по душе. Вот только...
- Что только? - насторожился Новицкий.
- Водить машину вам противопоказано, Николай Николаевич. Бросьте вы это дело. Слишком рассеянны - думаете за рулем на отвлеченные темы.
- Спасибо за совет, - холодно ответил Новицкий. И, словно спохватившись, добавил мягче: - И за то, что машину нашли, спасибо.
Через три дня Новицкий позвонил подполковнику на службу и веселым голосом сообщил, что отвез "Волгу" в комиссионный магазин.
- Жена на радостях обещала купить мне ящик марочного коньяка. Пока не раздумала, жду вас в мастерской.
С тех пор они подружились.
- Миленький, разве ж я упомню всех, кто к нам ходит, - сказала Володе Лебедеву пожилая, еще очень красивая дама, жена актера Солодовникова. Актер уже месяц пребывал на гастролях. Солодовникова усадила Лебедева в старинное кресло, а сама взобралась на маленький, тоже старинный, диванчик с затейливой изящной спинкой.
- Когда Солодовников в Ленинграде, у нас не дом, а содом и гоморра! Все время люди. И идут, и идут. И по делу, и без дела. Я только и знаю, что пою их чаем. Раньше в этой вазе, - она кивнула на огромный хрустальный ковчег, стоявший на круглом, красного дерева, столе, - всегда лежали шоколадные конфеты, но попробуй напасись на такую ораву. Теперь я покупаю карамель...
Лебедев вежливо кивал, исподволь разглядывая огромную, с фонарем, комнату. Красивая старинная мебель, картины на стенах. Кажется, в этом доме иконы не коллекционировали.
- Наталья Борисовна, - он вытащил из кармана несколько фотографий, вы не помните фамилии всех, кто приходит в ваш дом, но, может быть, кого-то узнаете в лицо?
- Как интересно! - улыбнулась Солодовникова. - Я так люблю смотреть детективы. Сколько раз говорила Солодовникову - уговори Пимена поставить Сименона. И сыграй комиссара Мегрэ. Пимен - это главреж Островерхов. Ах, ну конечно, я знаю Олежку, - воскликнула она с восторгом. - Ну, конечно, знаю. Очень, очень милый мужчина. Солодовников зовет его хаусмайором. Наталья Борисовна весело засмеялась, протягивая Лебедеву фотографию Барабанщикова, найденную Бугаевым в парголовском доме.
- Что вы можете сказать о нем?
- Милый, очень внимательный человек. С большими связями. Он так выручает меня с косметикой. Ну... понимаете, - Наталья Борисовна кокетливо улыбнулась, - я женщина немолодая, мне нужна хорошая косметика, французская. Да! - вспомнила она. - Когда Солодовников болел, Олежек доставал ему самые дефицитные лекарства.
- И много он брал... так сказать, за комиссию? - не утерпел и спросил Лебедев, нарушив предупреждение шефа - не уклоняться от главного и не затрагивать до поры до времени щекотливые темы.
- Ах, вы об этом? - Наталья Борисовна поскучнела. - Милый мой, кто же будет вдаваться в такие детали, когда человек приходит к вам в дом и приносит как раз то, чего вам так недостает?
- Простите. Меня сейчас интересует другое. Этот Олежек. Его фамилия Барабанщиков.
Солодовникова равнодушно пожала плечами, показывая, что фамилия ей незнакома.
- Барабанщиков не предлагал купить иконы?
- Нет. Он помог нам купить кое-что из мебели. Этот милый диванчик. Наталья Борисовна нежно провела рукой по спинке дивана, на котором сидела. - И самое главное - муж не имел хлопот со своей машиной. Олежек устраивал ему все эти осмотры, проверки, запчасти, колеса. - Она взмахнула руками, словно хотела показать безбрежность автомобильных услуг, оказываемых Барабанщиковым.
- У вас какая машина?
- "Волга".
- Стоит в гараже?
- Нет. У дома. Вы, наверное, видели, когда шли к нам. Белая "Волга". А что, держать около дома опасно?
Лебедев хотел сказать, что не опасно. Но язык не повернулся вспомнил недавнее "автомобильное" дело.
- Это как повезет.
- Ну вот, а Олег обещал нам подыскать гараж. Теперь вы им так заинтересовались, что я, наверное, долго его не увижу.
- Барабанщиков погиб, - сказал Лебедев. - Несчастный случай. Этим и вызван мой интерес. Хотелось бы знать всех его знакомых, друзей.
- Погиб, - искренне огорчилась Наталья Борисовна. - Бедный человече. Автомобильная катастрофа?
- Нет. Упал неудачно. - Лебедеву не хотелось говорить подробно. Кому-то из ваших друзей Барабанщиков тоже помогал?
- Да, конечно. У зятя "Жигули" - Олег помогал ему с ремонтом. Приятелям мужа, актерам, тоже кое-что доставал. - Она перечислила несколько фамилий. Лебедев записал, подумав, что перечню людей, связанных с Барабанщиковым, не будет конца.
- Наталья Борисовна, когда вы видели в последний раз Олега, он но говорил вам, что собирается в Москву?
- Нет. Вообще-то он в Москву часто ездил.
- Он один... - Лебедев хотел сказать "занимался снабженческими делами", но сдержался и спросил: - У него не было помощников?
- Не знаю. Никогда об этом не слышала, - холодно сказала Солодовникова. - Вы не выпьете чашечку чая?
Лебедев понял, что ему пора уходить.
С Георгием Степановичем Озеровым, кандидатом филологических наук, старший лейтенант встретился только к вечеру. Встретился в институте, где Озеров состоял старшим научным сотрудником. Лебедев пытался дозвониться до него и утром и днем. Но все было напрасно. Домашний телефон молчал, в институте трубку снимала все время одна и та же женщина и скороговоркой отвечала: "Георгий Степанович на совещании у завсектором", "Георгий Степанович на совещании у директора", "Георгий Степанович проводит совещание".
- Ну и дела! - удивлялся Лебедев. - Что они там, только и делают, что заседают?
Только один раз дама сказала: "Георгий Степанович вышел в буфет". Это все-таки был намек на то, что Георгий Степанович - живой человек.
А в пять трубку взял сам Озеров. На просьбу о встрече он заявил категорично:
- Нет, нет! У меня вся неделя расписана! Только в следующий вторник.
- Нам необходимо встретиться сегодня, - сказал Лебедев. - Любое время.
- Как некстати, как некстати! - почти пропел Георгий Степанович. Что-нибудь срочное?
- Чрезвычайно срочное, - невольно подлаживаясь под тон собеседника, ответил старший лейтенант. - Я не стал бы вас беспокоить по пустякам.
- В шесть у меня ученый совет, - в голосе Озерова появилась задумчивость. - Я мог бы сейчас, но вам до шести не успеть.
- Успею. - Лебедев ковал железо, пока горячо. - Через двадцать пять минут я у вас. Полчаса нам хватит.
- Я встречу вас в вестибюле, - обиженно сказал Озеров. Наверное, из-за того, что ему не оставили выбора. - У нас вахтер очень строгая женщина.
Лебедев приехал на пять минут раньше условленного времени. "Строгая женщина" оказалась маленькой добродушной старушкой. Оторвавшись от книги, которую она читала через большую лупу, старушка спросила Лебедева, к кому он пришел. Услышав фамилию Озерова, сказала:
- Поднимитесь на второй этаж, налево в конце коридора, шестая комната...
- Я подожду, - махнул рукой Лебедев. - А то еще разойдемся.
Старушка снова принялась водить лупой по строчкам, а старший лейтенант уселся в сторонке в старое удобное кресло.
Высокий, с маленькой птичьей головкой мужчина быстро сбежал по красивой мраморной лестнице, остановился посреди вестибюля и огляделся по сторонам. Заметив Лебедева, он подошел и спросил шепотом:
- Вы не из милиции?
Лебедев поднялся.
- Товарищ Озеров? - Они обменялись рукопожатием.
- Очень хорошо, очень хорошо, - сказал Георгий Степанович. - Здесь можно и поговорить, - он показал на кресла. - У меня, понимаете, сутолока. Собираются на ученый совет, курят и прочее. Присядем. - И первый опустился в кресло, поставил рядом коричневый "дипломат" и подтянул привычным движением серые брюки.
- Не пустила? - шепнул он, кивнув на старушку. - Я вам говорил мегера. Ей все равно, что министр, что милиция.
Лебедев хотел сказать, что все было наоборот, но Озеров ответа не ожидал, посмотрел на часы, озабоченно покачал головой. "Сейко" носит", машинально отметил старший лейтенант и спросил о Барабанщикове.
Георгий Степанович откинулся назад и несколько секунд задумчиво смотрел на Лебедева, медленно потирая руки.
- Да, да, - наконец сказал он. - Я знаю Барабанщикова. Я даже знаю, что вы можете мне сказать об этом знакомстве. Но проблему надо рассматривать комплексно. Взвешивать все "за" и "против". Барабанщиков дитя эпохи дефицита. Да, да! Именно! Мы не скрываем, что у нас есть дефицит: дефицит времени, дефицит некоторых товаров. Народ стал жить богато. Никто не хочет носить штиблеты фабрики "Скороход".
Лебедев украдкой скосил глаз на свои скороходовские сандалии.
- А вспомните, что было раньше - за ними гонялись! - Озеров снова посмотрел на часы. - Я занятой человек. Моя жена работает на полторы ставки в поликлинике. И у меня нет тещи, которая стояла бы в очереди за штиблетами фирмы "Топман". А если бы и была - она не смогла бы отвезти мою машину на станцию техобслуживания и проторчать там целый день. Но вот ко мне домой приходит Барабанщиков...
- Вам его кто-то порекомендовал? - прервал Лебедев Георгия Степановича.
- Наверное. Но кто, не помню. Прошло уже года три. И вот приходит Барабанщиков и предлагает свои услуги. Приносит костюм, приносит импортные штиблеты, приносит кассеты для магнитофона. Он не рвач, он берет лишнюю десятку-две, и все. Но ведь он выстаивает очереди! Он воюет с мастером на станции техобслуживания, чтобы тот как следует отремонтировал мою машину. Кто от этого выигрывает? И он, и я, и прежде всего государство. Я не теряю рабочий день...
- Можно ведь потратить на свой автомобиль и субботу... - как бы между прочим сказал Лебедев.
- Товарищ Лебедев, у вас есть автомобиль? - В голосе Озерова было столько иронии, что Лебедев понял - но стоит перечить, пускай высказывается. - Вот то-то! - Георгий Степанович молчание старшего лейтенанта понял по-своему. - Придет время - Барабанщиковы исчезнут, как исчез в свое время нэп. Отомрут, как отомрет само слово "дефицит". Но я с вами согласен, - продолжал он, хотя Лебедев еще ничего не успел сказать. Я с вами согласен, есть этическая сторона вопроса. Есть! Но как быть между этими Сциллой и Харибдой? Отказаться от услуг Барабанщикова и терять массу времени? Своего личного и служебного?
"Ходить в скороходовских штиблетах, - подумал Лебедев, - очень даже неплохо. И не жмут, и легкие". Но высказываться уже поостерегся. Не хотел затевать спор - времени до ученого совета оставалось немного.
- Или пойти на маленький компромисс? - почти задушевно сказал Озеров. - Барабанщиков не афиширует свою деятельность. Он оказывает услуги не каждому. Только хорошо знакомым ему людям. Можно сказать - своим друзьям. Ну, естественно, тем, кто имеет возможность чуть-чуть переплачивать. Вы знаете, как, например, строились наши с ним отношения? Озеров стал потирать руки, словно они у него озябли на морозе. - Олег Анатольевич привозит мне цветной телевизор "Рубин-714". Тоже в некотором роде дефицит. Хорошая трубка и так далее. Привозит и тут же вручает мне чек. Чтобы ни-ни - все только из магазина! И на хрустальную вазу чек, и на французские духи, жене ко дню рождения, тоже чек. Это же совсем меняет характер отношений. Стоимость вещи плюс оплата за хлопоты. Вы со мной не согласны?
- Георгий Степанович, вы, может быть, все-таки постараетесь вспомнить, кто познакомил вас с Олегом Анатольевичем?
- Понимаю, что ваш приход вызван серьезными обстоятельствами, сказал Озеров. - Вы не рассказываете, у вас свои служебные секреты, но я догадываюсь, что Барабанщиков где-то перешел грань закона. Да-да, я понимаю. - Он предостерегающе поднял ладони, словно хотел удержать Лебедева от разглашения служебной тайны. - Но вспомнить, как я познакомился с Барабанщиковым, не могу.
На вопрос Лебедева, не коллекционирует ли он иконы или другие предметы старины, Озеров ответил отрицательно.
- Сугубо бытовые услуги! Сугубо! И раз в год - техосмотр автомашины. Но это ведь тоже быт? - спросил он, улыбнувшись.
У Георгия Степановича была "Волга". Стояла у дома. С гаражом обещал помочь тот же вездесущий Барабанщиков.
Когда старший лейтенант спросил у Озерова, знает ли он кого-нибудь из клиентов Барабанщикова, Георгий Степанович задумался, чуть прищурив глаза, и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16