Но на этот раз все будет по-другому, говорил он себе, направляясь в Богалузу. Наконец-то он делает что-то стоящее, нечто такое, к чему Паркер сможет отнестись серьезно…
– С чем пожаловал? – Этот вопрос Паркер задал сразу же, как только Дэлтон появился на пороге. – Не иначе, тебе от меня что-то понадобилось.
Дэлтон ответил не сразу. Он впервые явственно увидел, как ужасно выглядит отец, как быстро он одряхлел. Вместо энергичного мужчины шестидесяти с небольшим лет в качалке сидел сморщенный старичок. По мнению докторов, Паркеру давно уже полагалось лежать в могиле: четыре инфаркта за пять лет! То, что он жил, само по себе было чудом.
– Ты прав, мне кое-что нужно, – нехотя признался Дэлтон.
Как бы ни было немощно тело Паркера, его дух по-прежнему оставался твердым. Ум не утратил остроты, а взгляд – стального блеска, от которого и сейчас многие почувствовали бы себя не в своей тарелке.
– Деньги. Ты ведь снова пришел с протянутой рукой – что, не так?
Дэлтон открыл было рот, но Паркер не дал ему и слова сказать.
– Что опять натворил? Обрюхатил какую-нибудь девку, не иначе.
Дэлтон сжал кулаки и перевел взгляд на огромную сосну, росшую рядом с верандой. На ветке сидела малиновка, которая деловито чистила перышки.
После долгой паузы он снова повернулся к отцу.
– Ничего подобного. На этот раз речь идет о деле.
– Пари держу, какая-нибудь бредовая затея.
Дэлтон взорвался:
– Так я и знал! Напрасно я сюда прикатил. Каждый раз, когда приезжаю к тебе, потом жалею.
– Потому что вечно попрошайничаешь, а ничего лучше твоя дурная голова придумать не может.
– А ты от меня ничего другого и не ждешь. – Дэлтон чувствовал, что его заносит, но не пытался себя обуздать. – Я ведь не ты, а также не мой старший брат и никогда им не буду.
Лицо Паркера посерело:
– Не смей говорить о брате в таком тоне!
После этой вспышки гнева оба снова замолчали.
Первым заговорил Паркер, его голос звучал надтреснуто и устало.
– Во-первых, пора бы тебе угомониться. Черт побери, сын, тебе уже тридцать пять, а ты все еще ведешь себя как мальчишка.
– И что из этого следует? – Дэлтон просто подначивал отца, прекрасно зная ответ.
– А то, что хватит шляться. Подыщи себе занятие – не все же по бабам бегать.
– Я уже подыскал.
– Что я слышу?
Дэлтон сделал вид, что не обратил внимания на отцовский сарказм, и начал рассказывать о приобретениях, оплаченных из наследства матери, и о том, как именно он намерен распорядиться этой собственностью.
– Игорный бизнес – самое прибыльное дело, – с воодушевлением закончил он свою речь. – Я от других не отстану. Мне только нужны деньги на восстановление клуба, покупку и переоборудование парохода.
– Нет.
Тихо произнесенное слово как громом поразило Дэлтона.
– Нет? Ты говоришь мне «нет»?
– Нет, – повторил старик. – Ты у меня не получишь ни единого цента. В прошлый раз, когда ты приходил клянчить деньги, чтобы расплатиться с карточными долгами, я тебя предупреждал.
– При чем тут карточные долги? Это же совсем другое дело! Сейчас…
– Нет. Это мое последнее слово. Так что убирайся вон и оставь меня в покое.
Дэлтону оставалось утешаться только тем, что он не унижался и не умолял. Паркер просто растоптал бы его. Дэлтон не собирался доставлять старику такое удовольствие.
Позднее, стараясь выбросить из головы ту безобразную сцену, он не мог поверить, что после стычки с отцом у него хватило духу обратиться прямо в банк. Он почти не надеялся получить кредит, но банкир пошел ему навстречу. Причину такой сговорчивости Дэлтон понял не сразу. Ни для кого не было тайной, что Паркер тяжело болен; из этого следовало, что Дэлтон вскоре унаследует отцовские миллионы. Наследство позволило бы ему расплатиться со всеми долгами. Однако это вовсе не означало, что он желал смерти отца. Но такова печальная действительность: дни отца были сочтены.
Внезапный озноб пробежал по спине Дэлтона. Хоть Паркер и грозился лишить его наследства, деньги все равно достанутся ему. Дэлтон не сомневался, что отец попросту выпускает пар. Во-первых, у Паркера просто не было других родственников, а во-вторых, он ни за что не захотел бы обнаружить перед окружающими свое презрение к единственному сыну.
В глазах всего света отец и сын составляли единую сплоченную семью.
Дэлтон прикрыл глаза, поддавшись грустным раздумьям. Если бы жизнь сложилась по-другому… Если бы не погиб старший брат… Если бы…
К черту – нечего сокрушаться над осколками прошлого. Дэлтон скатился с дивана, доплелся до кухни, рывком открыл холодильник и схватил первую попавшуюся банку. Запрокинув голову, он жадно глотал пиво. Когда банка опустела, он тут же принялся за другую.
Потом за следующую.
– Эй, приятель, если ты дома, отзовись!
Дэлтон несколько раз тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Сперва он подумал, что у него звенит в ушах, но потом сообразил, что в комнате надрывается телефон, а голос доносится из автоответчика.
Он ощупью нашарил трубку:
– Слушаю.
– Еще бы ты не слушал, задница дырявая!
Несмотря на гул в затылке, Дэлтон улыбнулся. Его друг и будущий деловой партнер никогда не стеснялся в выборе выражений и, как полагал Дэлтон, не собирался и впредь отказываться от крепких словечек. С точки зрения Дэлтона, такое постоянство только увеличивало преимущества Тони как союзника и бизнесмена. Чего можно ждать от Тони Уотсона, всегда было известно заранее.
– Тебе полагалось быть здесь еще час назад!
Дэлтону удалось сесть и спустить ноги на пол.
– Знаю, но кое-что помешало.
– Ага, кое-что с пышными титьками.
– Иди ты к дьяволу!
Тони хмыкнул и сменил тон:
– Может, перенесем встречу?
– Нет, дождись меня. Сейчас приеду.
– Ладно, только поспеши. Здесь такое пекло, что у меня мозги сохнут.
– Не помрешь, – отрезал Дэлтон и бросил трубку.
Когда от резкого движения в голове снова завыла проклятая электропила, он выругался.
Тем не менее через двадцать минут Дэлтон уже шагал к машине.
Глава 4
– Не очень-то ты спешил.
– Отстань, – отмахнулся Дэлтон. – Кончай цепляться по пустякам.
Тони запыхтел от негодования.
Дэлтон смотрел на старого друга с невольной улыбкой. На первый взгляд Тони мог показаться самой заурядной личностью, однако это впечатление совершенно не соответствовало действительности. У него была обезоруживающая улыбка с ямочками на щеках. Да и ум его, цепкий и острый, никак нельзя было назвать посредственным. Дэлтон полностью ему доверял.
– Так что случилось? – спросил Тони, пряча улыбку.
– Я был в банке и получил ссуду.
– На руки? Наличными?
– Ишь чего захотел.
Лицо Тони приобрело рассудительное выражение.
– Тогда они могут, чего доброго, пойти на попятную.
– Могут, но не пойдут.
Тони отер пот со лба:
– Долго ли еще терпеть эту жару? Она меня уже доконала.
На загорелом лице Дэлтона вспыхнула белозубая улыбка.
– Все оттого, что на тебе столько одежек.
– Ну знаешь, я не собираюсь разгуливать по городу нагишом.
Дэлтон пожал плечами.
– Дело твое. – Сам он по случаю жары был в майке и старых джинсах с обрезанными штанинами.
Весь июль в Билокси действительно стояло настоящее пекло. Столбик термометра доползал до девяноста восьми градусов по Фаренгейту, а порой и выше. В такие дни, как сегодня, да еще при повышенной влажности, жизнь без кондиционера была невыносимой.
– Когда хотя бы доставят этот чертов кондиционер?
– Как только получу деньги из банка.
Тони вздохнул:
– Ну может быть, и доживу. А пока что покажи-ка мне свои владения.
– Я уж подумал, ты вообще не попросишь об этом.
– А ты думай поменьше.
Дэлтон расхохотался в полной уверенности, что поступил правильно, взяв Тони на работу.
Сегодня Тони видел клуб впервые. Дэлтон только недавно нанял его, прослышав, что тот возвратился в эти края. Они с Тони встретились в Техасском университете, познакомились и стали друзьями. Но после окончания университета их пути не пересекались, особенно после того, как Тони осел на северо-востоке страны.
Несколько месяцев назад Тони остался без работы. Он вернулся на Юг проведать сестру, а заодно навестил и Дэлтона, попросив его о помощи в поисках подходящего занятия.
Дэлтон как раз подумывал о том, как было бы хорошо организовать совместную работу с кем-нибудь из надежных друзей. К этому времени он уже успел побеседовать со многими людьми, и некоторые из них были весьма квалифицированными, но что-то в них каждый раз его отталкивало. И он остановил выбор на том, кому верил.
Кроме того, за долгие годы знакомства Тони сумел приспособиться к вспыльчивому нраву Дэлтона.
Важно было и другое. Несколько раз, когда в иные проклятые ночи злополучная страсть Дэлтона к игре заводила его на самую грань катастрофы, в той же компании присутствовал и Тони. Дэлтон не сомневался: он всегда будет знать, чего ждать от Тони, а Тони – чего ждать от него самого.
После того как они обошли клуб, Дэлтон спросил:
– Ну, что скажешь? Как по-твоему, есть шансы?
Тони бросил на него быстрый взгляд.
– Не валяй дурака. Конечно, есть. Но, должен сказать, здесь пропасть работы. Впрочем, все, что тебе нужно, – это хороший архитектор или дизайнер и немного удачи, а остальное приложится.
– И я так думаю.
Дэлтон оглядел просторное помещение ресторана, кухню, бар и небольшой, но вполне приемлемый зал для танцев. Царивший здесь дух запустения и впрямь угнетал сильнее, чем изнуряющая жара снаружи. Да еще и сумрак из-за тяжелых потрепанных гардин, закрывающих прекрасный вид на залив. Кто мог додуматься до такой нелепости – это было выше понимания Дэлтона.
Все остальное в клубе выглядело не лучше. В кухне, хотя и неплохо оборудованной, на всем лежал толстый слой грязи, и здесь требовалось нечто большее, чем просто тщательная уборка. Часть паркета в зале покоробилась, так что и его предстояло заменить.
Дэлтон и Тони помозговали над несколькими идеями, пока Дэлтон не заявил:
– Ну хватит. Пошли отсюда!
От жары и духоты он просто взмок. И майка, и трусы прилипали к телу. Он мог вообразить, как чувствует себя Тони, одетый в хлопчатобумажный летний костюм и полотняную рубашку.
– Ну наконец-то! – радостно откликнулся Тони.
Когда они выбрались на террасу, которая окружала все здание, в лицо им ударил зной, как будто дунуло из топки.
– Ух, проклятие! – Тони чуть не задохнулся.
– Пора бы уже привыкнуть к жаре.
– Да я вовек не привыкну. Подумать только: было время – я брюзжал по поводу северных холодов.
– Ну, хочешь не хочешь, а теперь ты в чертовски жарком штате; вряд ли в ближайшее время станет прохладнее. Разве что в октябре.
Тони издал жалобный стон, тогда как Дэлтон жизнерадостно рассмеялся. Они уселись в кресла на террасе. Прямо у них перед глазами стоял пароход – точная копия тех, что бороздили Миссисипи в прошлом веке. Хотя эта посудина сейчас была в плачевном состоянии, Дэлтон ясно представлял, какой она может стать после реставрации.
Некоторое время мужчины молчали. Несмотря на изнуряющую жару, Дэлтон пребывал в самом благодушном настроении. Впервые в жизни он ощущал, что как никогда близок к райскому блаженству. Наконец-то у него есть дело и он готов принять на себя ответственность за это предприятие.
Снова лицо его осветилось улыбкой.
– Не хочешь поделиться, что тебя развеселило? – спросил Тони, пристраивая на переносице солнцезащитные очки.
– А, просто дурацкие мысли бродят в голове. – Дэлтон помолчал. – Лучше ты поделись своими ценными соображениями насчет парохода.
Глаза Тони обежали набережную.
– Если приложить руки, то его будет не отличить от остальных.
– Черт побери, я не хочу, чтобы мой пароход был как все. Я хочу, чтобы он выделялся, чтобы просто бросался в глаза.
– Тебе всегда хочется допрыгнуть до луны.
– А иначе и жить не стоит, дружище.
– Но денег понадобится уйма. Ты со своим стариком не пытался поговорить? – по обыкновению, прямо спросил Тони.
Дэлтон не рассказывал другу о натянутых отношениях с отцом. Во-первых, Тони это совершенно не касалось. Во-вторых, незачем обсуждать семейные дрязги. И все-таки он подозревал, что Тони известно о неладах в семье Монтгомери. Дэлтон понимал, что сейчас у него нет другого выхода: придется посвятить Тони в эти дела.
– Старик не верит, что я добьюсь успеха, – процедил он наконец.
– Так что же, когда он указал тебе на дверь, у тебя хватило духу просто-напросто завернуть в банк и отхватить ссуду?
– Вот именно.
– Под залог недвижимости?
– Ну, не совсем так. – Дэлтон уклонился от прямого ответа. – Помогло имя отца.
– И это тебе не по нутру, так ведь?
– Ты прав, черт тебя дери, но выбора у меня не было. Им известно, что у старика денег куры не клюют, а все его состояние вскоре перейдет ко мне.
– Считаешь, Паркер не жилец на этом свете?
На лицо Дэлтона набежала тень.
– Он не жилец на этом свете уже много месяцев. Держится на волоске.
– А голова ему по-прежнему не отказывает?
– Голова ясная, язык змеиный. И все же он очень плох.
– Жаль его.
– Как ты понимаешь, мне тоже.
Они снова помолчали, затем Тони снова задал вопрос, на этот раз с некоторой осторожностью:
– Ты уверен, что получишь наследство?.. – Он откашлялся и продолжил: – То есть если вы оба… – Голос снова дрогнул, и Тони бросило в краску.
– Не смущайся. Ты, наверное, догадываешься, что отец меня не выносит. – Дэлтон пожал плечами. – Я давно смирился с этим, но не думаю, что он когда-нибудь отречется от меня.
– Очевидно, в банке придерживаются того же мнения.
– Точно. Они не сомневаются, что вернут свои денежки.
– Знаешь, если я чем-то могу помочь…
– Ничем, – улыбнулся Дэлтон, – но за предложение спасибо.
Зазвонил телефон сотовой связи, заставив обоих собеседников вздрогнуть.
– Вот черт, не хочется ни с кем сейчас разговаривать, – буркнул Дэлтон, подумав о Тане.
Тони встал:
– Давай я отвечу.
Через несколько минут Тони вернулся на террасу. На лице у него было написано неподдельное огорчение.
– Кто это был? – нетерпеливо спросил Дэлтон, чувствуя, что от волнения покрывается гусиной кожей.
– Звонили из больницы. У твоего отца опять инфаркт.
«Мерседес» Дэлтона послушно следовал поворотам извилистой дороги, ведущей к вилле Монтгомери. Как только дорога свернула к дому, Дэлтон замедлил ход: уж очень сильно было искушение плюнуть на все и развернуться в обратном направлении.
Нельзя сказать, что он ненавидел дом. Вовсе нет. Он ненавидел воспоминания: они не желали умирать и все еще вызывали у него кошмары по ночам.
Тем не менее он должен был переступить порог, чтобы по всей форме ознакомиться с завещанием Паркера.
Дэлтон затормозил перед белоколонным фасадом, но из машины вышел не сразу. Его захлестнуло чувство, которому он сам бы затруднился дать название.
После того дня, когда Дэлтона срочным звонком вызвали в больницу, отец ухитрился преподнести медикам новый сюрприз: кардиограмма улучшилась, и он прожил еще три недели.
Два дня назад состоялись его похороны. Присутствовала чуть ли не половина штата Луизиана. Горы цветов. Дэлтон знал, что отец пользовался огромным уважением и влиянием как политический деятель, но истинный масштаб его личности открылся Дэлтону только сейчас.
На следующий день после похорон Дэлтон мучился от похмелья, от него разило перегаром, и он ни под каким видом не мог встретиться с адвокатом. Сегодня, однако, Уильям де Шамп, въедливый адвокат по семейным делам, настоял, чтобы Дэлтон встретился с ним ровно в десять.
Сейчас время близилось к половине одиннадцатого. Де Шамп, должно быть, лез на стенку оттого, что его заставляют ждать, но, как представлялось Дэлтону, с этого зануды не мешало бы сбить спесь.
Усмехнувшись от такой мысли, Дэлтон открыл дверцу и выбрался из машины. Ему бросились в глаза поникшие листья на гигантском замшелом дубе: как будто жара вытянула из них все жизненные соки. Наверное, то же самое можно было бы сказать и про него самого. Легкая рубашка и джинсы, которые ему пришлось по такому случаю надеть вместо шорт, облепили его как вторая кожа.
Он открыл входную дверь и увидел Тельму, идущую к нему навстречу. Глаза у нее распухли от слез.
– Мне так и показалось, что я услышала вашу машину, – сказала она, пытаясь улыбнуться.
Он наклонился и коснулся губами ее щеки.
– Все уладится, не убивайтесь.
Тельма глотала слезы.
– Мистер Монтгомери скончался. Что же теперь будет со мной, с Эльвирой, с Марком?
– А ну-ка утрите слезы, слышите? Говорю вам, все будет хорошо. – Дэлтон ласково посмотрел на женщину: – Вы ведь доверяете мне?
Тельма кивнула.
– Тогда сделайте одолжение, приготовьте нам с мистером де Шампом чаю со льдом.
– Сейчас принесу.
Дэлтон ступал по натертому дубовому паркету, вдыхая сильный аромат свежесрезанных цветов, к которому примешивался запах мастики для полировки мебели.
– Ты почти вовремя.
В дверях библиотеки показался Уильям де Шамп – мужчина на седьмом десятке, с копной вьющихся седых волос и зелеными глазами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35