Он хотел переспать с Лией Фрейзер, но вынужден был держать себя в узде. Если у них завяжется роман, его планы полетят ко всем чертям.
Не надо было к ней прикасаться. Впрочем, тот неприятный эпизод мало что изменил. Входя в «Счастливую семерку», он был уверен, что его ждет не более чем деловой ужин с принятой на работу сотрудницей, которая, по счастью, оказалась недурна собой. Но стоило ему увидеть Лию, как у него внутри все перевернулось.
Сперва он подумал, что всему виной ее черное платье. И ведь нельзя сказать, что оно обтягивало фигуру, – просто оно не оставляло никаких сомнений относительно манящих изгибов ее тела. А когда она шла впереди, он, как последний болван, не мог отвести глаз от ее покачивающихся бедер.
Ну почему, почему она не оказалась серой мышкой? Почему он должен постоянно напоминать себе, что она замужем? Раньше это его не останавливало. У него не раз бывали романы с замужними женщинами. Гордиться тут, конечно, нечем. Оглядываясь назад, он вообще не смог вспомнить ничего такого, чем мог бы гордиться. Но в дальнейшем все будет по-другому, надо только заполучить эти проклятые деньги.
А мальчонка? Его родной сын, черт побери! Почему в нем столько обаяния? Почему он не оказался обычным малолетним паршивцем, каких пруд пруди?
Дэлтон хотел бы сблизиться и с ребенком, и с его матерью, но так, чтобы не связывать себя никакими обязательствами.
Он выругался в никуда и поднялся на ноги.
Хватит растравлять себе душу. Ему просто-напросто нужна женщина. Надо бы позвонить Тане Делайл. Все проблемы как рукой снимет. А может быть, и нет.
Он распорядился, чтобы Лия пришла на работу к десяти. По его расчетам, к этому времени он должен был управиться со своими делами и уйти. Сегодня был неподходящий день для встречи с ней.
«Сопляк!» – кричал ему внутренний голос, но Дэлтон не остановился. Тяжело ступая по песку, он направился в клуб.
Когда Билл де Шамп прошел по пляжу мимо Дэлтона, тот, конечно, его не узнал: де Шамп предусмотрительно закрыл лицо темными очками и надвинул на лоб бейсбольную кепку.
Адвокат сразу понял, что Дэлтон не в себе. Вот и славно. Видно, не один де Шамп увяз по уши: кое-кому другому жизнь тоже медом не кажется. Дэлтон всегда был неудачником. Надо же, не получил ни гроша, а затеял открыть казино!
Почему такая несправедливость: одним достается все – внешность, богатство, положение, а другим – ему например – перепадают лишь жалкие крохи?
Обливаясь потом, де Шамп сдернул с головы кепку, однако снять очки не решился. Хотя Дэлтон скрылся из виду, рисковать никак нельзя.
Он приблизился к владениям Дэлтона в надежде получше разглядеть мальчишку. Несколько дней назад он своими глазами видел, как мать с ребенком входили в клуб. Поскольку у него так или иначе были дела в Билокси, нельзя было упустить возможности еще раз понаблюдать за Дэлтоном.
А вдруг этот ребенок – точная копия Дэлтона? Де Шамп хмыкнул. Вот когда тайное станет явным! Сейчас самое главное – доказать, что мальчишка действительно сын Дэлтона.
Задача не из простых. Дэлтон дьявольски изворотлив. Как ни отвратительно это сознавать, он, де Шамп, все-таки его боится. От такого бешеного пса можно ожидать чего угодно.
Тем не менее де Шамп был полон решимости. У него созрел новый план. Если Дэлтон не предпримет никаких шагов, чтобы получить наследство, придется действовать через его голову. А козырная карта сама идет в руки.
Де Шамп, насвистывая, зашагал к машине.
Дэлтон только что вышел из душа и заправлял рубашку в брюки, когда зазвонил телефон.
– Дэлтон слушает, – ответил он.
– Ах, это вы? С вами говорит Купер Андерсон.
Дэлтон не сразу сообразил, кто ему звонит. Купер Андерсон? Тут до него дошло. Тот архитектор, что приходил к нему в офис. Неприятнейший тип.
– Чем могу быть полезен, мистер Андерсон? – холодно осведомился Дэлтон.
– Это я вам кое-чем могу быть полезен, – с готовностью отозвался Андерсон.
Дэлтон уловил в его голосе тошнотворно приторные нотки. Ему были ненавистны дельцы, заискивающие перед клиентами. Что-то подсказывало ему: Андерсон ждет подачки. Может быть, их фирма оказалась на грани краха? Может быть, именно поэтому заказ на отделку казино нужен был Андерсону как воздух? Или он просто хотел перейти дорожку Лие? Тогда почему?
Эти вопросы остались без ответа. Но Дэлтон чуял подвох.
– Мистер Монтгомери, вы меня слышите?
– Виноват, я вам не позвонил. – Он не чувствовал за собой никакой вины, но надо же было хоть что-то сказать.
– Я так понимаю, вы предпочли другого специалиста?
Теперь в голосе Андерсона зазвучал холодок. Дэлтон беззвучно усмехнулся:
– Совершенно верно, Лию Фрейзер.
Казалось, в трубке пульсирует молчание.
– Понятно, – отозвался наконец Андерсон. – Только считаю своим долгом предупредить: вы совершили большую ошибку.
– Да неужели? – протянул Дэлтон.
– Как я уже говорил, ей не по плечу работа такого масштаба. – Он помолчал. – Вам это известно не хуже, чем мне. – Вдруг он хихикнул: – Смею предложить: когда придется разгребать завалы, обращайтесь ко мне.
Ах ты, подлюга, скорее рак на горе свистнет, подумал Дэлтон. Однако, когда он заговорил, его голос звучал ровно и спокойно.
– Я это запомню, Андерсон.
– Надеюсь. – Он еще раз усмехнулся и повесил трубку.
Дэлтон в сердцах оттолкнул от себя телефон.
– Твое счастье, что ты от меня далеко, – пробормотал он.
Дэлтон поднял глаза и увидел, что в дверях стоит Тони. Его тенниску распирали могучие бицепсы.
– Кто это был? – спросил Тони, подходя к столу.
– Купер Андерсон, архитектор, который зубами вырывал у меня заказ.
– Чем-то он тебя здорово зацепил.
– И уже не в первый раз.
Тони криво усмехнулся:
– Заметно. – Быстро сменив тему, он спросил: – Что у нас сегодня в повестке дня?
– Такая уйма дел, что не знаю, как подступиться. Думаю, для начала надо проработать список необходимого оборудования для клуба и для казино.
– Вообще-то я уже навел кое-какие справки, – сообщил Тони.
– Кто, по-твоему, лучшие поставщики?
– Игровые автоматы надо приобретать только у Балли, а фишки – в Лас-Вегасе, у фирмы «Бад Джоунз». – Тони потер подбородок. – Это общее мнение.
– А столы?
– Пока точно не могу сказать.
– Выясни это. Затем надо подумать о системе безопасности. Эти телекамеры, будь они неладны, совсем нас разорят.
– Ты прав, босс, но в конечном счете они окупятся.
– Понимаю. Теперь взгляни сюда: видишь эту бумажную гору? Хочешь знать, что это такое? Заявления о приеме на работу.
Тони поморщился:
– Вот где начнется настоящая головная боль. Чужая душа – потемки. Не промахнуться бы нам с персоналом.
– Главное – не торопиться. Мне уже звонили классные знатоки своего дела, особенно крупье.
– Будем надеяться, их поток не иссякнет.
– Кстати, клуб я хочу поручить твоим заботам, а впоследствии попрошу твоей помощи в казино. Как ты на это смотришь?
– То есть ты собираешься управляться в казино сам?
– Да. По крайней мере первое время. Ну, что скажешь?
– О чем разговор?! Ты же знаешь, я всегда с тобой.
– Спасибо тебе, – улыбнулся Дэлтон. – Можешь рассчитывать на прибавку к жалованью.
– Когда? В загробной жизни?
Оба расхохотались.
– Лия сегодня будет? – спросил Тони.
– Обязательно. Часам к десяти. Но мне придется уйти. Вот только позвоню в пару мест – и отправлюсь в Богалузу.
Тони помолчал.
– Можно тебя кое о чем спросить?
– Валяй.
– Почему ты взял на работу Лию Фрейзер? Я хочу сказать, у нее недостаточно опыта… – Тони осекся. – Что-то ты в лице переменился. Я, наверное, суюсь не в свое дело.
– Ничего страшного. Если хочешь знать, я нанял ее потому, что она как нельзя лучше подходит для этой работы.
– Дело хозяйское.
– Вот именно.
Тони вздохнул и ушел к себе за перегородку.
Дэлтон чертыхнулся, взял со стола карандаш и запустил им в угол. День начинался отвратительно, просто отвратительно.
У Лии не осталось сил. Все мышцы, все суставы терзала боль. Неужели она подхватила грипп?
Слава Богу, Коти уже уснул, хотя был только девятый час. Ему тоже нездоровилось, он капризничал по поводу и без повода. Лия набралась терпения. Она подождала, пока сын выкупается в ванне, а потом уложила его и прочла ему сказку.
Влажная августовская жара всех сделала раздражительными. По счастью, сегодня на работе она будет избавлена от присутствия Дэлтона. Он уехал из города, и у Лии возникло подозрение, что он тоже стремится избежать встречи.
Лия отхлебнула чаю со льдом, потом опустилась на диван и поджала под себя ноги.
Не надо было ему дотрагиваться до нее. Не надо было позволять, чтобы это произошло. Но тогда, в казино, все произошло так стремительно, – кто мог знать, чем это обернется?
Пока Руфуса не сразила болезнь, он был нежным и заботливым супругом; он всегда думал в первую очередь о ней, а уж потом о себе. Слово «страсть» было ей незнакомо. Но когда загрубелые ладони Дэлтона сжали ее открытые предплечья, все ее тело затрепетало. Ее пронзило острое желание, которое на мгновение парализовало волю и ум.
Она запретила себе поддаваться этому порыву. Но теперь у нее осталось ощущение чего-то постыдного, словно в сердце и мыслях осталась какая-то грязь.
В дверь позвонили. Лия вскочила и задела локтем стакан. Крепко заваренный чай растекся по всему полу.
Она чертыхнулась. Звонок заливался не умолкая. Коти вот-вот мог проснуться от этих настойчивых трелей.
Включив свет на крыльце, Лия спросила:
– Кто там?
– Это я, Софи.
Лия удивилась. Она отодвинула засов и открыла дверь.
– Вот уж не ожидала…
Слова застыли у нее на губах. Лицо подруги было залито слезами, ее смятение мгновенно передалось Лие.
– Может… впустишь меня в дом? – судорожно дыша, спросила Софи.
Не говоря ни слова, Лия вытянула вперед руки. Софи качнулась к ней в объятия. Они с минуту стояли обнявшись, потом Лия мягко отстранила Софи и заперла за ней дверь.
– Прости, что врываюсь к тебе на ночь глядя, но мне необходима чья-нибудь поддержка.
– Ты заболела? Скажи…
– Нет, я здорова. – Софи глубоко вздохнула. – Просто мне нужно выговориться. Но если уже слишком поздно…
– Бог с тобой, сейчас всего девять. Да хоть три часа ночи! Пойдем присядем. Хочешь чаю? Или кофе?
– Все равно, – слабо отозвалась Софи. – Я – как ты.
– По правде говоря, я пила чай, но, когда зазвонил звонок, я вскочила и опрокинула стакан.
Губы Софи тронула еле заметная улыбка.
– Я слышала, как ты чертыхнулась. Раньше за тобой такого не водилось.
У Лии слегка отлегло от сердца. Когда перед ней возникло залитое слезами лицо Софи, можно было предположить самое худшее. Теперь она подумала, что подруга, по всей видимости, просто повздорила с Луисом.
Усадив Софи на диван, Лия вытерла лужу и вымыла руки, а потом налила им обеим чаю и присела рядом.
– Ну как, потихоньку приходишь в себя?
– Нет.
– Да что стряслось?
Софи поставила свой стакан на стол.
– Луис получил должность управляющего.
У Лии просветлело лицо.
– Это же великолепно! О чем тут плакать?
Софи провела языком по пересохшим губам и отвела взгляд в сторону.
– Он прошел обследование… у него обнаружилось… бесплодие.
– Господи, не знаю, что и сказать. – Лия накрыла ладонью руку Софи.
– Вот и я тоже.
– Но жизнь на этом не кончается. Есть и другие способы завести ребенка.
– Знаю.
– Вы с ним это обсуждали?
– Пока нет. Луис еще не оправился от удара.
– Какая трагедия…
– Я не решалась задать тебе этот вопрос, но все-таки… – Софи умолкла.
– Можешь задавать любые вопросы, какие тебе только придут в голову! – Лия хотела хоть как-то приободрить подругу.
– Мне очень неприятно перекладывать на тебя свои проблемы, ведь тебе сейчас еще хуже – Руфус так болен…
– У всех свои беды. Что ты хотела узнать? Спрашивай.
– Тебе будет неприятно.
Лия должна была это предвидеть – и все же оказалась застигнутой врасплох.
Наконец Софи отважилась:
– Если сможешь, расскажи мне про искусственное оплодотворение.
Глава 22
Искусственное оплодотворение. У Лии вспотели ладони, во рту появилась горечь. Она с глубоким вздохом поднялась с дивана и направилась в противоположный конец кухни, где тикали большие часы-ходики. Обычно Лию успокаивало их мерное постукивание, но сейчас оно совершенно выбило ее из колеи.
Это была болезненная тема. Лия загоняла ее в самые дальние уголки памяти. Она не позволяла себе мысленно возвращаться в то время, когда в ее жизнь вошла огромная боль и огромная радость. Но теперь Лия почувствовала, что не вправе обойти этот вопрос молчанием. Ей необходимо было поддержать подругу.
Но вспоминать те события, а тем более говорить о них вслух оказалось нестерпимо тяжело.
Затянувшаяся пауза стала для Софи укором.
– Извини, не надо было бередить старые раны. Давай забудем об этом. – С этими словами она встала и направилась к двери.
Лия резко обернулась:
– Постой! Куда же ты?
– Домой, – тихо ответила Софи.
– Никуда ты не пойдешь. Сядь, пожалуйста.
– Но…
– Без всяких «но». Садись, и все тут.
Софи не двигаясь стояла в дверях.
– Я не люблю…
– Не любишь, когда тобой командуют? – Лия старалась говорить легко и беззаботно, но из этого ничего не получалось. Софи только пожала плечами.
– Я должна сама разобраться со своими проблемами.
– Но если кто-то будет рядом – что здесь плохого?
Этот разговор был им в тягость, но обе понимали, что путей к отступлению нет.
– Наверное, ты права, – нехотя согласилась Софи и вернулась назад.
Лия еще никогда не видела подругу такой убитой. Софи в любых обстоятельствах сохраняла оптимизм и щедро делилась им с Лией.
Набравшись духу, Лия сказала об этом вслух:
– Я тебя не узнаю.
– Поверь, я сама себя не узнаю. Когда Луис огорошил меня этим сообщением, я остолбенела, но все-таки сохранила выдержку.
– А он – нет?
– Он… он… просто не в себе. Будто приговорен к смертной казни.
– Понимаю.
Софи вздохнула:
– Я знала, что ты поймешь. Поэтому и пришла к тебе со своей бедой. Но, если тебе тяжело, можешь не отвечать. Я тоже тебя пойму. Ведь об этом вслух не говорят.
– Кроме тебя, ни одна живая душа не знает, что я подверглась искусственному оплодотворению, – тихо произнесла Лия.
Софи раскрыла рот от изумления:
– Не хочешь ли ты сказать, что даже твоя мать?..
– Уж кому-кому, а ей бы я призналась в самую последнюю очередь.
– Да, конечно, я спросила, не подумав…
– Врачи абсолютно уверены? – уточнила Лия.
– Похоже, что так. Они утверждают, что это – осложнение после перенесенной болезни.
– Всегда хочется надеяться на чудо. Медицина постоянно идет вперед. Но при всем том…
– …при всем том Руфуса никто не может поставить на ноги, – закончила за нее Софи. – Именно поэтому я и не хотела продолжать разговор. Мои проблемы – это ничто по сравнению с твоими.
– Оставь, пожалуйста.
– А знаешь, – задумчиво сказала Софи, – пока не грянула беда, я и сама не подозревала, как прикипела душой к этому янки.
– Значит, ты не раздумала выходить за него замуж?
– Ему я так и сказала.
– Однако для себя еще не решила?
– Пожалуй, пока не решила. Но это не имеет никакого отношения к его… – Она не могла заставить себя произнести роковое слово.
– …бесплодию. Давай называть вещи своими именами. Иначе этот разговор зайдет в тупик.
– Если я правильно понимаю, Руфус тоже страдал бесплодием? – осторожно спросила Софи.
– Нет, – вздохнула Лия. – У него были крайне низкие показатели спермы.
– Вы долго раздумывали, прежде чем решились на такой шаг?
– Нет, недолго. Руфус отчаянно хотел иметь ребенка. – Лицо Лии исказилось мукой. – Он как будто знал, что ждет его впереди, и не хотел терять драгоценное время.
Снова наступило молчание.
– А почему вы не пошли на усыновление?
Лия ответила не сразу. Она не стыдилась своего прошлого, нет. Просто эти подробности были самыми личными, самыми сокровенными. Произнося свои признания вслух, она словно предавала Руфуса. В глубине души она понимала, что Руфус, безгранично добрый и человечный, не стал бы возражать против того, чтобы она поделилась с Софи тем, что знала. Но сама Лия с трудом преодолевала внутреннюю преграду.
– Слушай, Лия, может быть, все-таки оставим эту тему, если ты считаешь, что Руфусу было бы…
– Нет, Руфус никогда не просил меня хранить это в тайне. Я сама решила, что посторонним незачем знать такие детали. Но ведь ты мне не чужая.
Софи с благодарностью улыбнулась:
– Значит, Руфус отдал предпочтение донорскому способу.
– Да.
– Его не смущало, что ваш ребенок родится от семени другого мужчины?
– Говорю тебе еще раз: ему очень хотелось иметь ребенка.
Софи откинулась на диванные подушки.
– Луис постоянно заговаривал не просто о «ребенке», а о «детях». Но его ничто не заставит обсуждать этот вопрос открыто, как это делал Руфус.
– Не забывай, Руфус был гораздо старше. Это имеет большое значение. Молодым труднее смириться с приговором врачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Не надо было к ней прикасаться. Впрочем, тот неприятный эпизод мало что изменил. Входя в «Счастливую семерку», он был уверен, что его ждет не более чем деловой ужин с принятой на работу сотрудницей, которая, по счастью, оказалась недурна собой. Но стоило ему увидеть Лию, как у него внутри все перевернулось.
Сперва он подумал, что всему виной ее черное платье. И ведь нельзя сказать, что оно обтягивало фигуру, – просто оно не оставляло никаких сомнений относительно манящих изгибов ее тела. А когда она шла впереди, он, как последний болван, не мог отвести глаз от ее покачивающихся бедер.
Ну почему, почему она не оказалась серой мышкой? Почему он должен постоянно напоминать себе, что она замужем? Раньше это его не останавливало. У него не раз бывали романы с замужними женщинами. Гордиться тут, конечно, нечем. Оглядываясь назад, он вообще не смог вспомнить ничего такого, чем мог бы гордиться. Но в дальнейшем все будет по-другому, надо только заполучить эти проклятые деньги.
А мальчонка? Его родной сын, черт побери! Почему в нем столько обаяния? Почему он не оказался обычным малолетним паршивцем, каких пруд пруди?
Дэлтон хотел бы сблизиться и с ребенком, и с его матерью, но так, чтобы не связывать себя никакими обязательствами.
Он выругался в никуда и поднялся на ноги.
Хватит растравлять себе душу. Ему просто-напросто нужна женщина. Надо бы позвонить Тане Делайл. Все проблемы как рукой снимет. А может быть, и нет.
Он распорядился, чтобы Лия пришла на работу к десяти. По его расчетам, к этому времени он должен был управиться со своими делами и уйти. Сегодня был неподходящий день для встречи с ней.
«Сопляк!» – кричал ему внутренний голос, но Дэлтон не остановился. Тяжело ступая по песку, он направился в клуб.
Когда Билл де Шамп прошел по пляжу мимо Дэлтона, тот, конечно, его не узнал: де Шамп предусмотрительно закрыл лицо темными очками и надвинул на лоб бейсбольную кепку.
Адвокат сразу понял, что Дэлтон не в себе. Вот и славно. Видно, не один де Шамп увяз по уши: кое-кому другому жизнь тоже медом не кажется. Дэлтон всегда был неудачником. Надо же, не получил ни гроша, а затеял открыть казино!
Почему такая несправедливость: одним достается все – внешность, богатство, положение, а другим – ему например – перепадают лишь жалкие крохи?
Обливаясь потом, де Шамп сдернул с головы кепку, однако снять очки не решился. Хотя Дэлтон скрылся из виду, рисковать никак нельзя.
Он приблизился к владениям Дэлтона в надежде получше разглядеть мальчишку. Несколько дней назад он своими глазами видел, как мать с ребенком входили в клуб. Поскольку у него так или иначе были дела в Билокси, нельзя было упустить возможности еще раз понаблюдать за Дэлтоном.
А вдруг этот ребенок – точная копия Дэлтона? Де Шамп хмыкнул. Вот когда тайное станет явным! Сейчас самое главное – доказать, что мальчишка действительно сын Дэлтона.
Задача не из простых. Дэлтон дьявольски изворотлив. Как ни отвратительно это сознавать, он, де Шамп, все-таки его боится. От такого бешеного пса можно ожидать чего угодно.
Тем не менее де Шамп был полон решимости. У него созрел новый план. Если Дэлтон не предпримет никаких шагов, чтобы получить наследство, придется действовать через его голову. А козырная карта сама идет в руки.
Де Шамп, насвистывая, зашагал к машине.
Дэлтон только что вышел из душа и заправлял рубашку в брюки, когда зазвонил телефон.
– Дэлтон слушает, – ответил он.
– Ах, это вы? С вами говорит Купер Андерсон.
Дэлтон не сразу сообразил, кто ему звонит. Купер Андерсон? Тут до него дошло. Тот архитектор, что приходил к нему в офис. Неприятнейший тип.
– Чем могу быть полезен, мистер Андерсон? – холодно осведомился Дэлтон.
– Это я вам кое-чем могу быть полезен, – с готовностью отозвался Андерсон.
Дэлтон уловил в его голосе тошнотворно приторные нотки. Ему были ненавистны дельцы, заискивающие перед клиентами. Что-то подсказывало ему: Андерсон ждет подачки. Может быть, их фирма оказалась на грани краха? Может быть, именно поэтому заказ на отделку казино нужен был Андерсону как воздух? Или он просто хотел перейти дорожку Лие? Тогда почему?
Эти вопросы остались без ответа. Но Дэлтон чуял подвох.
– Мистер Монтгомери, вы меня слышите?
– Виноват, я вам не позвонил. – Он не чувствовал за собой никакой вины, но надо же было хоть что-то сказать.
– Я так понимаю, вы предпочли другого специалиста?
Теперь в голосе Андерсона зазвучал холодок. Дэлтон беззвучно усмехнулся:
– Совершенно верно, Лию Фрейзер.
Казалось, в трубке пульсирует молчание.
– Понятно, – отозвался наконец Андерсон. – Только считаю своим долгом предупредить: вы совершили большую ошибку.
– Да неужели? – протянул Дэлтон.
– Как я уже говорил, ей не по плечу работа такого масштаба. – Он помолчал. – Вам это известно не хуже, чем мне. – Вдруг он хихикнул: – Смею предложить: когда придется разгребать завалы, обращайтесь ко мне.
Ах ты, подлюга, скорее рак на горе свистнет, подумал Дэлтон. Однако, когда он заговорил, его голос звучал ровно и спокойно.
– Я это запомню, Андерсон.
– Надеюсь. – Он еще раз усмехнулся и повесил трубку.
Дэлтон в сердцах оттолкнул от себя телефон.
– Твое счастье, что ты от меня далеко, – пробормотал он.
Дэлтон поднял глаза и увидел, что в дверях стоит Тони. Его тенниску распирали могучие бицепсы.
– Кто это был? – спросил Тони, подходя к столу.
– Купер Андерсон, архитектор, который зубами вырывал у меня заказ.
– Чем-то он тебя здорово зацепил.
– И уже не в первый раз.
Тони криво усмехнулся:
– Заметно. – Быстро сменив тему, он спросил: – Что у нас сегодня в повестке дня?
– Такая уйма дел, что не знаю, как подступиться. Думаю, для начала надо проработать список необходимого оборудования для клуба и для казино.
– Вообще-то я уже навел кое-какие справки, – сообщил Тони.
– Кто, по-твоему, лучшие поставщики?
– Игровые автоматы надо приобретать только у Балли, а фишки – в Лас-Вегасе, у фирмы «Бад Джоунз». – Тони потер подбородок. – Это общее мнение.
– А столы?
– Пока точно не могу сказать.
– Выясни это. Затем надо подумать о системе безопасности. Эти телекамеры, будь они неладны, совсем нас разорят.
– Ты прав, босс, но в конечном счете они окупятся.
– Понимаю. Теперь взгляни сюда: видишь эту бумажную гору? Хочешь знать, что это такое? Заявления о приеме на работу.
Тони поморщился:
– Вот где начнется настоящая головная боль. Чужая душа – потемки. Не промахнуться бы нам с персоналом.
– Главное – не торопиться. Мне уже звонили классные знатоки своего дела, особенно крупье.
– Будем надеяться, их поток не иссякнет.
– Кстати, клуб я хочу поручить твоим заботам, а впоследствии попрошу твоей помощи в казино. Как ты на это смотришь?
– То есть ты собираешься управляться в казино сам?
– Да. По крайней мере первое время. Ну, что скажешь?
– О чем разговор?! Ты же знаешь, я всегда с тобой.
– Спасибо тебе, – улыбнулся Дэлтон. – Можешь рассчитывать на прибавку к жалованью.
– Когда? В загробной жизни?
Оба расхохотались.
– Лия сегодня будет? – спросил Тони.
– Обязательно. Часам к десяти. Но мне придется уйти. Вот только позвоню в пару мест – и отправлюсь в Богалузу.
Тони помолчал.
– Можно тебя кое о чем спросить?
– Валяй.
– Почему ты взял на работу Лию Фрейзер? Я хочу сказать, у нее недостаточно опыта… – Тони осекся. – Что-то ты в лице переменился. Я, наверное, суюсь не в свое дело.
– Ничего страшного. Если хочешь знать, я нанял ее потому, что она как нельзя лучше подходит для этой работы.
– Дело хозяйское.
– Вот именно.
Тони вздохнул и ушел к себе за перегородку.
Дэлтон чертыхнулся, взял со стола карандаш и запустил им в угол. День начинался отвратительно, просто отвратительно.
У Лии не осталось сил. Все мышцы, все суставы терзала боль. Неужели она подхватила грипп?
Слава Богу, Коти уже уснул, хотя был только девятый час. Ему тоже нездоровилось, он капризничал по поводу и без повода. Лия набралась терпения. Она подождала, пока сын выкупается в ванне, а потом уложила его и прочла ему сказку.
Влажная августовская жара всех сделала раздражительными. По счастью, сегодня на работе она будет избавлена от присутствия Дэлтона. Он уехал из города, и у Лии возникло подозрение, что он тоже стремится избежать встречи.
Лия отхлебнула чаю со льдом, потом опустилась на диван и поджала под себя ноги.
Не надо было ему дотрагиваться до нее. Не надо было позволять, чтобы это произошло. Но тогда, в казино, все произошло так стремительно, – кто мог знать, чем это обернется?
Пока Руфуса не сразила болезнь, он был нежным и заботливым супругом; он всегда думал в первую очередь о ней, а уж потом о себе. Слово «страсть» было ей незнакомо. Но когда загрубелые ладони Дэлтона сжали ее открытые предплечья, все ее тело затрепетало. Ее пронзило острое желание, которое на мгновение парализовало волю и ум.
Она запретила себе поддаваться этому порыву. Но теперь у нее осталось ощущение чего-то постыдного, словно в сердце и мыслях осталась какая-то грязь.
В дверь позвонили. Лия вскочила и задела локтем стакан. Крепко заваренный чай растекся по всему полу.
Она чертыхнулась. Звонок заливался не умолкая. Коти вот-вот мог проснуться от этих настойчивых трелей.
Включив свет на крыльце, Лия спросила:
– Кто там?
– Это я, Софи.
Лия удивилась. Она отодвинула засов и открыла дверь.
– Вот уж не ожидала…
Слова застыли у нее на губах. Лицо подруги было залито слезами, ее смятение мгновенно передалось Лие.
– Может… впустишь меня в дом? – судорожно дыша, спросила Софи.
Не говоря ни слова, Лия вытянула вперед руки. Софи качнулась к ней в объятия. Они с минуту стояли обнявшись, потом Лия мягко отстранила Софи и заперла за ней дверь.
– Прости, что врываюсь к тебе на ночь глядя, но мне необходима чья-нибудь поддержка.
– Ты заболела? Скажи…
– Нет, я здорова. – Софи глубоко вздохнула. – Просто мне нужно выговориться. Но если уже слишком поздно…
– Бог с тобой, сейчас всего девять. Да хоть три часа ночи! Пойдем присядем. Хочешь чаю? Или кофе?
– Все равно, – слабо отозвалась Софи. – Я – как ты.
– По правде говоря, я пила чай, но, когда зазвонил звонок, я вскочила и опрокинула стакан.
Губы Софи тронула еле заметная улыбка.
– Я слышала, как ты чертыхнулась. Раньше за тобой такого не водилось.
У Лии слегка отлегло от сердца. Когда перед ней возникло залитое слезами лицо Софи, можно было предположить самое худшее. Теперь она подумала, что подруга, по всей видимости, просто повздорила с Луисом.
Усадив Софи на диван, Лия вытерла лужу и вымыла руки, а потом налила им обеим чаю и присела рядом.
– Ну как, потихоньку приходишь в себя?
– Нет.
– Да что стряслось?
Софи поставила свой стакан на стол.
– Луис получил должность управляющего.
У Лии просветлело лицо.
– Это же великолепно! О чем тут плакать?
Софи провела языком по пересохшим губам и отвела взгляд в сторону.
– Он прошел обследование… у него обнаружилось… бесплодие.
– Господи, не знаю, что и сказать. – Лия накрыла ладонью руку Софи.
– Вот и я тоже.
– Но жизнь на этом не кончается. Есть и другие способы завести ребенка.
– Знаю.
– Вы с ним это обсуждали?
– Пока нет. Луис еще не оправился от удара.
– Какая трагедия…
– Я не решалась задать тебе этот вопрос, но все-таки… – Софи умолкла.
– Можешь задавать любые вопросы, какие тебе только придут в голову! – Лия хотела хоть как-то приободрить подругу.
– Мне очень неприятно перекладывать на тебя свои проблемы, ведь тебе сейчас еще хуже – Руфус так болен…
– У всех свои беды. Что ты хотела узнать? Спрашивай.
– Тебе будет неприятно.
Лия должна была это предвидеть – и все же оказалась застигнутой врасплох.
Наконец Софи отважилась:
– Если сможешь, расскажи мне про искусственное оплодотворение.
Глава 22
Искусственное оплодотворение. У Лии вспотели ладони, во рту появилась горечь. Она с глубоким вздохом поднялась с дивана и направилась в противоположный конец кухни, где тикали большие часы-ходики. Обычно Лию успокаивало их мерное постукивание, но сейчас оно совершенно выбило ее из колеи.
Это была болезненная тема. Лия загоняла ее в самые дальние уголки памяти. Она не позволяла себе мысленно возвращаться в то время, когда в ее жизнь вошла огромная боль и огромная радость. Но теперь Лия почувствовала, что не вправе обойти этот вопрос молчанием. Ей необходимо было поддержать подругу.
Но вспоминать те события, а тем более говорить о них вслух оказалось нестерпимо тяжело.
Затянувшаяся пауза стала для Софи укором.
– Извини, не надо было бередить старые раны. Давай забудем об этом. – С этими словами она встала и направилась к двери.
Лия резко обернулась:
– Постой! Куда же ты?
– Домой, – тихо ответила Софи.
– Никуда ты не пойдешь. Сядь, пожалуйста.
– Но…
– Без всяких «но». Садись, и все тут.
Софи не двигаясь стояла в дверях.
– Я не люблю…
– Не любишь, когда тобой командуют? – Лия старалась говорить легко и беззаботно, но из этого ничего не получалось. Софи только пожала плечами.
– Я должна сама разобраться со своими проблемами.
– Но если кто-то будет рядом – что здесь плохого?
Этот разговор был им в тягость, но обе понимали, что путей к отступлению нет.
– Наверное, ты права, – нехотя согласилась Софи и вернулась назад.
Лия еще никогда не видела подругу такой убитой. Софи в любых обстоятельствах сохраняла оптимизм и щедро делилась им с Лией.
Набравшись духу, Лия сказала об этом вслух:
– Я тебя не узнаю.
– Поверь, я сама себя не узнаю. Когда Луис огорошил меня этим сообщением, я остолбенела, но все-таки сохранила выдержку.
– А он – нет?
– Он… он… просто не в себе. Будто приговорен к смертной казни.
– Понимаю.
Софи вздохнула:
– Я знала, что ты поймешь. Поэтому и пришла к тебе со своей бедой. Но, если тебе тяжело, можешь не отвечать. Я тоже тебя пойму. Ведь об этом вслух не говорят.
– Кроме тебя, ни одна живая душа не знает, что я подверглась искусственному оплодотворению, – тихо произнесла Лия.
Софи раскрыла рот от изумления:
– Не хочешь ли ты сказать, что даже твоя мать?..
– Уж кому-кому, а ей бы я призналась в самую последнюю очередь.
– Да, конечно, я спросила, не подумав…
– Врачи абсолютно уверены? – уточнила Лия.
– Похоже, что так. Они утверждают, что это – осложнение после перенесенной болезни.
– Всегда хочется надеяться на чудо. Медицина постоянно идет вперед. Но при всем том…
– …при всем том Руфуса никто не может поставить на ноги, – закончила за нее Софи. – Именно поэтому я и не хотела продолжать разговор. Мои проблемы – это ничто по сравнению с твоими.
– Оставь, пожалуйста.
– А знаешь, – задумчиво сказала Софи, – пока не грянула беда, я и сама не подозревала, как прикипела душой к этому янки.
– Значит, ты не раздумала выходить за него замуж?
– Ему я так и сказала.
– Однако для себя еще не решила?
– Пожалуй, пока не решила. Но это не имеет никакого отношения к его… – Она не могла заставить себя произнести роковое слово.
– …бесплодию. Давай называть вещи своими именами. Иначе этот разговор зайдет в тупик.
– Если я правильно понимаю, Руфус тоже страдал бесплодием? – осторожно спросила Софи.
– Нет, – вздохнула Лия. – У него были крайне низкие показатели спермы.
– Вы долго раздумывали, прежде чем решились на такой шаг?
– Нет, недолго. Руфус отчаянно хотел иметь ребенка. – Лицо Лии исказилось мукой. – Он как будто знал, что ждет его впереди, и не хотел терять драгоценное время.
Снова наступило молчание.
– А почему вы не пошли на усыновление?
Лия ответила не сразу. Она не стыдилась своего прошлого, нет. Просто эти подробности были самыми личными, самыми сокровенными. Произнося свои признания вслух, она словно предавала Руфуса. В глубине души она понимала, что Руфус, безгранично добрый и человечный, не стал бы возражать против того, чтобы она поделилась с Софи тем, что знала. Но сама Лия с трудом преодолевала внутреннюю преграду.
– Слушай, Лия, может быть, все-таки оставим эту тему, если ты считаешь, что Руфусу было бы…
– Нет, Руфус никогда не просил меня хранить это в тайне. Я сама решила, что посторонним незачем знать такие детали. Но ведь ты мне не чужая.
Софи с благодарностью улыбнулась:
– Значит, Руфус отдал предпочтение донорскому способу.
– Да.
– Его не смущало, что ваш ребенок родится от семени другого мужчины?
– Говорю тебе еще раз: ему очень хотелось иметь ребенка.
Софи откинулась на диванные подушки.
– Луис постоянно заговаривал не просто о «ребенке», а о «детях». Но его ничто не заставит обсуждать этот вопрос открыто, как это делал Руфус.
– Не забывай, Руфус был гораздо старше. Это имеет большое значение. Молодым труднее смириться с приговором врачей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35