Для того, чтобы разобраться в ситуации и провести чистку разведорганов от ненадежных элементов и военспецов, была создана специальная комиссия. ЦК РКП(б) принял решение окончательно превратить разведку в классовый орган, доверив дело ее организации и ведения только членам партии.
В приказе Реввоенсовета Республики № 1484 говорилось: «С 15 сентября 1919 года Институт Консульства при Регистрационном Управлении АВСР упраздняется. Личный состав передается в распоряжение Полевого штаба для немедленного назначения на фронт». Теперь бывшие офицеры должны были доказывать преданность новой власти в боях со своими прежними коллегами и однокашниками.
Через неделю после этого приказа Московская ЧК арестовала бывшего старшего консультанта Региструпра, бывшего капитана Генштаба Вольдемара Зиверта.
Прошла чистка и на курсах разведки. Пятьдесят процентов курсантов, не отвечавших политическим требованиям, были исключены и отправлены на фронт. Люди требовались и там. Ведь это был «незабываемый 1919-й»! Провели чистку и в периферийных органах; ненадежные элементы были убраны и из агентурной сети.
В разведку стали направлять «пролетарский элемент», не всегда грамотный, не всегда надежный с профессиональной точки зрения, но в подавляющем большинстве преданный партии и советской власти.
На руководящую разведывательную работу за рубежом назначались, как правило, только члены РКП(б) с опытом подпольной работы. Рядовыми разведчиками в большинстве случаев становились молодые 20—30-тилетние фронтовики, чаще всего холостые.
Интересна географическая карта происхождения военных разведчиков 1920—1930-х годов. Большинство из них были выходцами из Прибалтики, Бессарабии, Польши, Галиции. По национальному составу: латыши, эстонцы, поляки и, конечно же, в значительном количестве евреи. Из одного лишь крошечного галицийского городка Подволочиска вышло шестеро известных разведчиков (в числе которых были и два предателя — Вальтер Кривицкий и Игнатий Рейсс-Порецкий).
Бывшие военнопленные, в основном из австро-венгерской армии, принявшие участие в Гражданской войне на стороне большевиков, также служили пополнением советской разведки как военной, так и внешней.
И, наконец, надежным резервом кадров разведки стали коммунисты, выделяемые компартиями зарубежных стран из числа членов нелегальных военных аппаратов. Для их вербовки широко использовались эмиссары Коминтерна, одновременно работавшие на советскую разведку. Особенно успешно массовые вербовки происходили летом 1920 года во время наступления Красной армии на Варшаву. За короткий срок в странах Европы к работе на разведку были привлечены сотни молодых людей, жаждущих и ждущих мировой революции.
В новом «Положении» о Региструпре его задачи определялись как «выяснение военных, политических, дипломатических и экономических планов, намерений стран, враждебно действующих против Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и нейтральных государств, а также их отдельных групп и классов, могущих нанести тот или иной вред Республике…»
Непрерывно менялись руководящие работники военной разведки. С ноября 1918 года на этом посту перебывали С.И. Аралов (11.1918-06.1919), С.И. Гусев (07.1919-12.1919), Г.Л. Пятаков (01.1920-02.1920) В.Х. Ауссем (02.1920-07.1920), Я.Д. Ленцман (07.1920-04.1921), А.Я. Зейбот (04.1921-03.1924), пока, наконец, не пришел Ян Карлович Берзин (03.1924-04.1935 и 06.1937— 08.1937). О руководителях менее высокого ранга, которых и перечесть трудно, нечего и говорить.
Более половины руководителей в этот период были латышами, причем занимали они все ключевые посты.
Некоторых из них Сталин и не знал, но вот с Владимиром Христиановичем Ауссемом у него произошел конфликт. Сталин, будучи членом РВСР и РВС Юго-Западного фронта, отозвал в действующую армию начальника Региструпра фронта Фрица Матвеевича Маркуса. Недовольный действиями Сталина, но не имея возможности бороться с ним, Ауссем подал рапорт об отставке, и 11 августа 1920 года его направили в распоряжение члена РВСР Д.И. Курского. Его дальнейшая судьба необычна. Он побывал на ответственных должностях, был полпредом в Австрии и Германии, торгпредом в Турции. В 1927 году Ауссем был исключен из партии за оппозиционную деятельность. С 1929 года — в многочисленных ссылках. В 1937 году ушел в тайгу и не вернулся.
Ауссем, несмотря на краткость пребывания на руководящем посту, пытался организовать «глубокую разведку в странах Западной Европы, Японии и Америки, которые рассматриваются как потенциальные противники…» Он не сомневался, что противник постарается широко использовать русскую эмиграцию. «Заграничная тайная разведка, — писал он, — требует большого политического кругозора, знания языков и местных условий, для чего достаточно 10—20 человек из старой (дореволюционной) русской эмиграции, которым можно доверить связи Коминтерна». В резолюции на докладе Ауссема сказано: «Тов. Ауссему необходимо помочь людьми, знающими тамошние условия и языки».
В 1920 году военная разведка имела задание действовать в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии, Турции, Азербайджане, Армении, Персии, Афганистане и Японии. К концу года она практически успешно работала в 15 иностранных государствах. Среди ее достижений можно отметить то, что во время Гражданской войны она имела агентов в штабах армий Колчака и Врангеля, а во время советско-польской войны — в штабе армии белополяков. Имелась агентура в штабах, правительственных кругах и контрразведке Эстонии, были получены планы выступления Латвии и Эстонии против Советской России и сведения о подписании секретных договоров Венгрии с Францией, направленных против РСФСР.
Летом того же года по решению РВСР был учрежден институт военных атташе при полномочных представителях РСФСР в странах, с которыми были заключены мирные договоры и установлены дипломатические отношения. Военные атташе должны были изучать вооруженные силы по доступным им открытым источникам и через агентуру. Если же военный атташе был беспартийный, то агентурой ведал его помощник из числа партийных работников.
Успехи военных атташе и резидентов порой были поразительны. Например, помощник военного атташе в Литве ВТ. Ромм, бывший одновременно окружным резидентом по Литве, Польше и Германии, в паре с другим окружным резидентом, работавшим под псевдонимом Бобров, уже к концу 1920 года организовали 14 резидентур: 4 в Дании, по 2 в Варшаве, Вильно и Мемеле, по одной в Познани, Гродно, Белостоке. Они получали информацию по северо-восточной Польше, Восточной Пруссии и Литве, важнейшим железнодорожным узлам и морским портам.
* * *
Несколько слов о судьбах военных агентов (атташе) и резидентов, которые к Октябрю 1917 года находились на своих зарубежных постах. Большинство из них, как было сказано выше, уже в начале 1918 года перешли на положение эмигрантов. Некоторые продолжали сотрудничество, но не с советским правительством, а с формированиями, созданными на окраинах России, как, например, ВСЮР («Вооруженные силы Юга России») — детищем Деникина и Врангеля. При ВСЮР было и «правительство» (возглавлявшееся с 30.12.1919 по 8.02.1920 года генералом Лукомским), и Генеральный штаб, и собственный Военный агент в Италии. 9 января 1920 года он направил свой рапорт в «Генеральный штаб» Добровольческой армии «Деятельность украинских представителей в Италии». Документ, точнее его копия, видимо, был перехвачен советской разведкой. К сожалению, мне случайно попал в руки только первый лист этого рапорта, но он интересен как по форме, так и по содержанию:
Военный агент в Италии. Секретно
9 января 1920 г. Начальнику отдела Генерального
№ 4 Штаба
Рим
РАПОРТ
Украинские миссии в Риме официально не признаны, и Итальянское Правительство категорически опровергает наличие каких-либо политических переговоров с ними. Из частных источников выяснилось, что переговоры с украинцами у Итальянского Правительства все же происходят, по большей части при помощи и посредстве польских представителей, на почве забот о военнопленных галичанах.
Весьма возможно, что итальянцы, мало осведомленные в русско-польско-украинских отношениях, плохо в них разбираются и часто путают эти понятия, тем не менее приходится иногда убеждаться, что Итальянское Правительство действует вполне определенно и обдуманно, так например: один из представителей Ит. Прав-ства, говоря про украинцев, заметил: «Peut etre bien qu'ils pourront nous etre utiles».[ Вполне возможно, что они нам пригодятся, (франц.) ]
Несомненно то, что итальянцы хорошо, сознавая несерьезность и беспочвенность представителей Украины, как государства, тем не менее учитывают возможность каких-либо сношений с ними в будущем и не отказываются держать с ними связь, прикрываясь переговорами с поляками. Поляки же, сознавая, что Украина и ее войска могут быть всегда использованы, как угроза возрождающейся России…»
20 января 1920 года документ расписан генералу Лукомскому, которому вместе с его начальником А.И. Деникиным оставалось пробыть в своей должности 14 дней.
Интересна судьба графов Игнатьевых, братьев Алексея Алексеевича и Павла Алексеевича. Оба к 1917 году находились во Франции, первый в должности военного агента (атташе), второй — резидента русской разведки и контрразведки.
Уже после Февральской революции работа русской миссии во Франции была поставлена под строгий контроль французских спецслужб, а после Октября она еще более осложнилась. В начале января 1918 года генералу П.А. Игнатьеву было официально предложено приступить к ликвидации русских разведывательных служб. При этом русские военные представители подвергались различным видам дискриминации. Сначала под строгий контроль была поставлена их переписка с Россией и другими странами, затем им было запрещено разговаривать по-русски по телефону в Париже — только по-французски.
У П.А. Игнатьева стали требовать, чтобы он согласился раскрыть и передать французам свою разведывательную сеть, контрразведывательную агентуру и архивы. В конце концов полковник П.А. Игнатьев договорился с французами о передаче им на хранение опечатанного архива до конца войны. Ему было дано такое обещание, которое, однако, не выполнено до сегодняшнего дня. И это несмотря на то, что российская сторона вернула французам по указанию президента России документы Второго бюро французского Генштаба, которые были захвачены немцами в оккупированном ими Париже в 1940 году и попали в 1945 году через Берлин в Москву.
15 мая 1918 года полковник граф П.А. Игнатьев обратился к начальнику Второго бюро полковнику Гургану с сообщением о завершении ликвидационных работ по упразднению русских спецслужб во Франции. Сам П.А. Игнатьев перешел на положение эмигранта и занял антисоветские позиции.
Что касается его брата, генерала графа А.А. Игнатьева, то он остался верен Родине, сохранил для СССР положенные на его имя деньги русской миссии и в 1937 году вернулся в Советский Союз, написал знаменитые мемуары «50 лет в строю». По личному указанию Сталина был повышен в звании до генерал-лейтенанта (1943 год), и после создания Суворовских и Нахимовских военных училищ назначен одним из руководителей Управления, ведавшего этими учебными заведениями. Скончался в 1954 году.
* * *
Гражданская война завершилась. Пребывание на фронтах этой войны обогатило Сталина опытом, который он использовал позднее. Он побывал на всех важнейших фронтах, посетил основные районы страны. Установил личные контакты с местными и партийными руководителями. Им, в большинстве своем выходцам из «простого народа», импонировала кажущаяся простота Сталина, его непосредственность, стиль руководства. Как будущий руководитель партийного аппарата, он увидел на местах людей молодых, не входивших в состав старой ленинской гвардии, на которых он сможет опереться в дальнейшем. Этим он выгодно отличался от Троцкого, Зиновьева, Каменева и многих других тогдашних руководителей.
Обществу, жившему в условиях Гражданской войны и «военного коммунизма», неизбежно соответствовал военный образ мышления, командный стиль, принципы единоначалия, решения вопросов административным путем, стремление к централизации власти. Все это совпадало с духом Сталина, стилем его работы, методом решения трудноразрешимых задач. Сама обстановка способствовала тому, чтобы Сталин стал таким, каким он стал. Он был словно рожден для исполнения административно-командных функций. Он приступил к строительству новой партии и нового государства, еще не обретя полной власти. И вполне естественно, что руководство органами защиты этой партии и этого государства — прежде всего разведкой и контрразведкой — он не мог выпустить из своих рук.
* * *
После окончания Гражданской войны Региструпр был преобразован в Разведывательное управление Штаба РККА, а в сентябре 1926 года превратился в IV Управление.
Работа военной разведки проходила при постоянном соперничестве с ВЧК—ОГПУ. Дело в том', что Дзержинский, за спиной которого стоял Сталин, стремился подмять под себя военную разведку, которая в конечном счете подчинялась Троцкому. В ноябре 1920 года Сталин и Дзержинский добились принятия постановления Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр помимо РВСР подчинялся и ВЧК на правах ее отдела. Начальник Региструпра входил в Коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию с РВСР и ВЧК.
Однако проведение в жизнь этого постановления встретило сильное сопротивление со стороны военных. Оно и явилось одной из причин того, что 20 декабря 1920 года был создан собственный отдел агентурной внешней разведки ВЧК — Иностранный отдел (ИНО). При этом начальник Региструпра, а потом и Разведывательного управления оставался членом Коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с ВЧК, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению.
К концу 1920 года объединенные резидентуры уже были созданы в Германии, Франции, Италии, Австрии, Сербии, Болгарии, Чехословакии.
Началась неразбериха в руководстве, использовании агентуры, распоряжении финансовыми средствами, путаница с отчетностью. Поступающие из центра директивы противоречили друг другу, объединенные резиденты переписывались с обоими Центрами и выбирали из поступающих указаний те, которые им было легче или выгоднее выполнять.
Теперь уже начальник Разведуправления пытался объединить всю разведку под своим началом, но уперлись чекисты. Споры и —пререкания тянулись до 1923 года, когда вообще было признано нецелесообразным объединение РУ и ИНО.
К началу 1925 года разделение практически завершилось. В ходе этих пертурбаций руководящие и рядовые оперативные работники постоянно меняли подчиненность, переходя из Внешней разведки в Военную и наоборот. (Отсюда, кстати, идет и путаница в некоторых исторических работах о принадлежности кого-либо из разведчиков к той или иной службе).
Неприятности часто возникали и в ходе сотрудничества разведывательных служб, Зарубежного бюро РКП(б) и Коминтерна.
В августе 1921 года на совещании Разведупра, ВЧК и Коминтерна был принят проект Положения об отделениях Коминтерна за границей и представителях Разведупра и ВЧК, в котором, в частности, говорилось:
«Представитель Коминтерна не может в одно и то же время быть и уполномоченным ВЧК и Разведупра. Наоборот, представители Разведупра и ВЧК не могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов.
2. Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит исключительно Исполкому Коминтерна.
Примечание: НКИД и Внешторгу также не дается право без согласия ИККИ финансировать заграничные партии.
Представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться за помощью к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК.
3. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к компартиям только через представителя Коминтерна.
4. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его представителям всяческое содействие».
Документ был подписан: от Коминтерна — Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК — Уншлихтом, от Разведупра — его тогдашним начальником Арвидом Зейботом.
Это постановление открывает длинный список документов, запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов был велик, и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и снова.
Так, 14 августа 1923 года состоялось совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна, инициатором которого стал полпред (и одновременно представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
В приказе Реввоенсовета Республики № 1484 говорилось: «С 15 сентября 1919 года Институт Консульства при Регистрационном Управлении АВСР упраздняется. Личный состав передается в распоряжение Полевого штаба для немедленного назначения на фронт». Теперь бывшие офицеры должны были доказывать преданность новой власти в боях со своими прежними коллегами и однокашниками.
Через неделю после этого приказа Московская ЧК арестовала бывшего старшего консультанта Региструпра, бывшего капитана Генштаба Вольдемара Зиверта.
Прошла чистка и на курсах разведки. Пятьдесят процентов курсантов, не отвечавших политическим требованиям, были исключены и отправлены на фронт. Люди требовались и там. Ведь это был «незабываемый 1919-й»! Провели чистку и в периферийных органах; ненадежные элементы были убраны и из агентурной сети.
В разведку стали направлять «пролетарский элемент», не всегда грамотный, не всегда надежный с профессиональной точки зрения, но в подавляющем большинстве преданный партии и советской власти.
На руководящую разведывательную работу за рубежом назначались, как правило, только члены РКП(б) с опытом подпольной работы. Рядовыми разведчиками в большинстве случаев становились молодые 20—30-тилетние фронтовики, чаще всего холостые.
Интересна географическая карта происхождения военных разведчиков 1920—1930-х годов. Большинство из них были выходцами из Прибалтики, Бессарабии, Польши, Галиции. По национальному составу: латыши, эстонцы, поляки и, конечно же, в значительном количестве евреи. Из одного лишь крошечного галицийского городка Подволочиска вышло шестеро известных разведчиков (в числе которых были и два предателя — Вальтер Кривицкий и Игнатий Рейсс-Порецкий).
Бывшие военнопленные, в основном из австро-венгерской армии, принявшие участие в Гражданской войне на стороне большевиков, также служили пополнением советской разведки как военной, так и внешней.
И, наконец, надежным резервом кадров разведки стали коммунисты, выделяемые компартиями зарубежных стран из числа членов нелегальных военных аппаратов. Для их вербовки широко использовались эмиссары Коминтерна, одновременно работавшие на советскую разведку. Особенно успешно массовые вербовки происходили летом 1920 года во время наступления Красной армии на Варшаву. За короткий срок в странах Европы к работе на разведку были привлечены сотни молодых людей, жаждущих и ждущих мировой революции.
В новом «Положении» о Региструпре его задачи определялись как «выяснение военных, политических, дипломатических и экономических планов, намерений стран, враждебно действующих против Российской Социалистической Федеративной Советской Республики и нейтральных государств, а также их отдельных групп и классов, могущих нанести тот или иной вред Республике…»
Непрерывно менялись руководящие работники военной разведки. С ноября 1918 года на этом посту перебывали С.И. Аралов (11.1918-06.1919), С.И. Гусев (07.1919-12.1919), Г.Л. Пятаков (01.1920-02.1920) В.Х. Ауссем (02.1920-07.1920), Я.Д. Ленцман (07.1920-04.1921), А.Я. Зейбот (04.1921-03.1924), пока, наконец, не пришел Ян Карлович Берзин (03.1924-04.1935 и 06.1937— 08.1937). О руководителях менее высокого ранга, которых и перечесть трудно, нечего и говорить.
Более половины руководителей в этот период были латышами, причем занимали они все ключевые посты.
Некоторых из них Сталин и не знал, но вот с Владимиром Христиановичем Ауссемом у него произошел конфликт. Сталин, будучи членом РВСР и РВС Юго-Западного фронта, отозвал в действующую армию начальника Региструпра фронта Фрица Матвеевича Маркуса. Недовольный действиями Сталина, но не имея возможности бороться с ним, Ауссем подал рапорт об отставке, и 11 августа 1920 года его направили в распоряжение члена РВСР Д.И. Курского. Его дальнейшая судьба необычна. Он побывал на ответственных должностях, был полпредом в Австрии и Германии, торгпредом в Турции. В 1927 году Ауссем был исключен из партии за оппозиционную деятельность. С 1929 года — в многочисленных ссылках. В 1937 году ушел в тайгу и не вернулся.
Ауссем, несмотря на краткость пребывания на руководящем посту, пытался организовать «глубокую разведку в странах Западной Европы, Японии и Америки, которые рассматриваются как потенциальные противники…» Он не сомневался, что противник постарается широко использовать русскую эмиграцию. «Заграничная тайная разведка, — писал он, — требует большого политического кругозора, знания языков и местных условий, для чего достаточно 10—20 человек из старой (дореволюционной) русской эмиграции, которым можно доверить связи Коминтерна». В резолюции на докладе Ауссема сказано: «Тов. Ауссему необходимо помочь людьми, знающими тамошние условия и языки».
В 1920 году военная разведка имела задание действовать в Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, Румынии, Турции, Азербайджане, Армении, Персии, Афганистане и Японии. К концу года она практически успешно работала в 15 иностранных государствах. Среди ее достижений можно отметить то, что во время Гражданской войны она имела агентов в штабах армий Колчака и Врангеля, а во время советско-польской войны — в штабе армии белополяков. Имелась агентура в штабах, правительственных кругах и контрразведке Эстонии, были получены планы выступления Латвии и Эстонии против Советской России и сведения о подписании секретных договоров Венгрии с Францией, направленных против РСФСР.
Летом того же года по решению РВСР был учрежден институт военных атташе при полномочных представителях РСФСР в странах, с которыми были заключены мирные договоры и установлены дипломатические отношения. Военные атташе должны были изучать вооруженные силы по доступным им открытым источникам и через агентуру. Если же военный атташе был беспартийный, то агентурой ведал его помощник из числа партийных работников.
Успехи военных атташе и резидентов порой были поразительны. Например, помощник военного атташе в Литве ВТ. Ромм, бывший одновременно окружным резидентом по Литве, Польше и Германии, в паре с другим окружным резидентом, работавшим под псевдонимом Бобров, уже к концу 1920 года организовали 14 резидентур: 4 в Дании, по 2 в Варшаве, Вильно и Мемеле, по одной в Познани, Гродно, Белостоке. Они получали информацию по северо-восточной Польше, Восточной Пруссии и Литве, важнейшим железнодорожным узлам и морским портам.
* * *
Несколько слов о судьбах военных агентов (атташе) и резидентов, которые к Октябрю 1917 года находились на своих зарубежных постах. Большинство из них, как было сказано выше, уже в начале 1918 года перешли на положение эмигрантов. Некоторые продолжали сотрудничество, но не с советским правительством, а с формированиями, созданными на окраинах России, как, например, ВСЮР («Вооруженные силы Юга России») — детищем Деникина и Врангеля. При ВСЮР было и «правительство» (возглавлявшееся с 30.12.1919 по 8.02.1920 года генералом Лукомским), и Генеральный штаб, и собственный Военный агент в Италии. 9 января 1920 года он направил свой рапорт в «Генеральный штаб» Добровольческой армии «Деятельность украинских представителей в Италии». Документ, точнее его копия, видимо, был перехвачен советской разведкой. К сожалению, мне случайно попал в руки только первый лист этого рапорта, но он интересен как по форме, так и по содержанию:
Военный агент в Италии. Секретно
9 января 1920 г. Начальнику отдела Генерального
№ 4 Штаба
Рим
РАПОРТ
Украинские миссии в Риме официально не признаны, и Итальянское Правительство категорически опровергает наличие каких-либо политических переговоров с ними. Из частных источников выяснилось, что переговоры с украинцами у Итальянского Правительства все же происходят, по большей части при помощи и посредстве польских представителей, на почве забот о военнопленных галичанах.
Весьма возможно, что итальянцы, мало осведомленные в русско-польско-украинских отношениях, плохо в них разбираются и часто путают эти понятия, тем не менее приходится иногда убеждаться, что Итальянское Правительство действует вполне определенно и обдуманно, так например: один из представителей Ит. Прав-ства, говоря про украинцев, заметил: «Peut etre bien qu'ils pourront nous etre utiles».[ Вполне возможно, что они нам пригодятся, (франц.) ]
Несомненно то, что итальянцы хорошо, сознавая несерьезность и беспочвенность представителей Украины, как государства, тем не менее учитывают возможность каких-либо сношений с ними в будущем и не отказываются держать с ними связь, прикрываясь переговорами с поляками. Поляки же, сознавая, что Украина и ее войска могут быть всегда использованы, как угроза возрождающейся России…»
20 января 1920 года документ расписан генералу Лукомскому, которому вместе с его начальником А.И. Деникиным оставалось пробыть в своей должности 14 дней.
Интересна судьба графов Игнатьевых, братьев Алексея Алексеевича и Павла Алексеевича. Оба к 1917 году находились во Франции, первый в должности военного агента (атташе), второй — резидента русской разведки и контрразведки.
Уже после Февральской революции работа русской миссии во Франции была поставлена под строгий контроль французских спецслужб, а после Октября она еще более осложнилась. В начале января 1918 года генералу П.А. Игнатьеву было официально предложено приступить к ликвидации русских разведывательных служб. При этом русские военные представители подвергались различным видам дискриминации. Сначала под строгий контроль была поставлена их переписка с Россией и другими странами, затем им было запрещено разговаривать по-русски по телефону в Париже — только по-французски.
У П.А. Игнатьева стали требовать, чтобы он согласился раскрыть и передать французам свою разведывательную сеть, контрразведывательную агентуру и архивы. В конце концов полковник П.А. Игнатьев договорился с французами о передаче им на хранение опечатанного архива до конца войны. Ему было дано такое обещание, которое, однако, не выполнено до сегодняшнего дня. И это несмотря на то, что российская сторона вернула французам по указанию президента России документы Второго бюро французского Генштаба, которые были захвачены немцами в оккупированном ими Париже в 1940 году и попали в 1945 году через Берлин в Москву.
15 мая 1918 года полковник граф П.А. Игнатьев обратился к начальнику Второго бюро полковнику Гургану с сообщением о завершении ликвидационных работ по упразднению русских спецслужб во Франции. Сам П.А. Игнатьев перешел на положение эмигранта и занял антисоветские позиции.
Что касается его брата, генерала графа А.А. Игнатьева, то он остался верен Родине, сохранил для СССР положенные на его имя деньги русской миссии и в 1937 году вернулся в Советский Союз, написал знаменитые мемуары «50 лет в строю». По личному указанию Сталина был повышен в звании до генерал-лейтенанта (1943 год), и после создания Суворовских и Нахимовских военных училищ назначен одним из руководителей Управления, ведавшего этими учебными заведениями. Скончался в 1954 году.
* * *
Гражданская война завершилась. Пребывание на фронтах этой войны обогатило Сталина опытом, который он использовал позднее. Он побывал на всех важнейших фронтах, посетил основные районы страны. Установил личные контакты с местными и партийными руководителями. Им, в большинстве своем выходцам из «простого народа», импонировала кажущаяся простота Сталина, его непосредственность, стиль руководства. Как будущий руководитель партийного аппарата, он увидел на местах людей молодых, не входивших в состав старой ленинской гвардии, на которых он сможет опереться в дальнейшем. Этим он выгодно отличался от Троцкого, Зиновьева, Каменева и многих других тогдашних руководителей.
Обществу, жившему в условиях Гражданской войны и «военного коммунизма», неизбежно соответствовал военный образ мышления, командный стиль, принципы единоначалия, решения вопросов административным путем, стремление к централизации власти. Все это совпадало с духом Сталина, стилем его работы, методом решения трудноразрешимых задач. Сама обстановка способствовала тому, чтобы Сталин стал таким, каким он стал. Он был словно рожден для исполнения административно-командных функций. Он приступил к строительству новой партии и нового государства, еще не обретя полной власти. И вполне естественно, что руководство органами защиты этой партии и этого государства — прежде всего разведкой и контрразведкой — он не мог выпустить из своих рук.
* * *
После окончания Гражданской войны Региструпр был преобразован в Разведывательное управление Штаба РККА, а в сентябре 1926 года превратился в IV Управление.
Работа военной разведки проходила при постоянном соперничестве с ВЧК—ОГПУ. Дело в том', что Дзержинский, за спиной которого стоял Сталин, стремился подмять под себя военную разведку, которая в конечном счете подчинялась Троцкому. В ноябре 1920 года Сталин и Дзержинский добились принятия постановления Совета Труда и Обороны за подписью Ленина, согласно которому Региструпр помимо РВСР подчинялся и ВЧК на правах ее отдела. Начальник Региструпра входил в Коллегию ВЧК с правом решающего голоса. Назначение начальника Региструпра должно было производиться по согласованию с РВСР и ВЧК.
Однако проведение в жизнь этого постановления встретило сильное сопротивление со стороны военных. Оно и явилось одной из причин того, что 20 декабря 1920 года был создан собственный отдел агентурной внешней разведки ВЧК — Иностранный отдел (ИНО). При этом начальник Региструпра, а потом и Разведывательного управления оставался членом Коллегии ВЧК и по-прежнему назначался по согласованию с ВЧК, что в дальнейшем привело к объединению зарубежных агентурных сетей, назначению единых резидентов и их двойному подчинению.
К концу 1920 года объединенные резидентуры уже были созданы в Германии, Франции, Италии, Австрии, Сербии, Болгарии, Чехословакии.
Началась неразбериха в руководстве, использовании агентуры, распоряжении финансовыми средствами, путаница с отчетностью. Поступающие из центра директивы противоречили друг другу, объединенные резиденты переписывались с обоими Центрами и выбирали из поступающих указаний те, которые им было легче или выгоднее выполнять.
Теперь уже начальник Разведуправления пытался объединить всю разведку под своим началом, но уперлись чекисты. Споры и —пререкания тянулись до 1923 года, когда вообще было признано нецелесообразным объединение РУ и ИНО.
К началу 1925 года разделение практически завершилось. В ходе этих пертурбаций руководящие и рядовые оперативные работники постоянно меняли подчиненность, переходя из Внешней разведки в Военную и наоборот. (Отсюда, кстати, идет и путаница в некоторых исторических работах о принадлежности кого-либо из разведчиков к той или иной службе).
Неприятности часто возникали и в ходе сотрудничества разведывательных служб, Зарубежного бюро РКП(б) и Коминтерна.
В августе 1921 года на совещании Разведупра, ВЧК и Коминтерна был принят проект Положения об отделениях Коминтерна за границей и представителях Разведупра и ВЧК, в котором, в частности, говорилось:
«Представитель Коминтерна не может в одно и то же время быть и уполномоченным ВЧК и Разведупра. Наоборот, представители Разведупра и ВЧК не могут выполнять функции представителя Коминтерна в целом и его отделов.
2. Представители Разведупра и ВЧК ни в коем случае не имеют права финансировать за границей партии или группы. Это право принадлежит исключительно Исполкому Коминтерна.
Примечание: НКИД и Внешторгу также не дается право без согласия ИККИ финансировать заграничные партии.
Представители ВЧК и Разведупра не могут обращаться за помощью к заграничным партиям и группам с предложением об их сотрудничестве для Разведупра и ВЧК.
3. Разведупр и ВЧК могут обращаться за помощью к компартиям только через представителя Коминтерна.
4. Представитель Коминтерна обязан оказывать ВЧК и Разведупру и его представителям всяческое содействие».
Документ был подписан: от Коминтерна — Зиновьевым и Пятницким, от ВЧК — Уншлихтом, от Разведупра — его тогдашним начальником Арвидом Зейботом.
Это постановление открывает длинный список документов, запрещающих использовать членов национальных компартий для разведывательной работы в пользу СССР. Однако соблазн использовать готовых даровых агентов был велик, и к вопросу о взаимоотношениях с коммунистами приходилось возвращаться снова и снова.
Так, 14 августа 1923 года состоялось совещание представителей Разведупра, ИНО ОГПУ, НКИДа и Коминтерна, инициатором которого стал полпред (и одновременно представитель Коминтерна) в Чехословакии Антонов-Овсеенко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54