По мере резкого увеличения числа военнопленных изменялись методы работы с ними, увеличивалось количество школ и курсов. По указанию Сталина были созданы немецкий, венгерский, румынский антифашистские комитеты «из общественных деятелей и видных военнопленных-антифашистов», организован выпуск антифашистских газет.
Вместе с тем существование Коминтерна подходило к концу.
Еще в апреле 1941 года Сталин поставил вопрос о ликвидации Коминтерна. Свое предложение он аргументировал необходимостью превратить компартии в национальные партии, действующие под различными названиями. «Важно, чтобы они внедрились в своем народе и концентрировались на своих собственных задачах… они должны опираться на марксистский анализ, не оглядываясь на Москву…»
В ходе советско-германских переговоров в Москве и Берлине неоднократно поднимался вопрос об Антикоминтерновском пакте, а значит косвенно и о Коминтерне. (Антикоминтерновский пакт — договор между Германией и Японией, подписанный 25 ноября 1936 года, оформивший блок этих государств для завоевания мировой гегемонии под флагом борьбы против Коминтерна. В ноябре 1937 года к нему присоединилась Италия.) В беседе со Сталиным и Молотовым в ночь с 23 на 24 августа 1939 года Риббентроп отметил, что Антикоминтерновский пакт был, в общем-то, направлен не против Советского Союза, а против «западных демократий», и привел по этому поводу распространенную среди берлинцев шутку: «Сталин еще присоединится к Антикоминтерновскому пакту».
В новых советско-германских переговорах мог быть поставлен вопрос и о Коминтерне. Характерно, что в заявлении германского правительства о начале войны против СССР 22 июня 1941 года утверждалось: «Вскоре после заключения германо-русских договоров возобновил свою подрывную деятельность против Германии Коминтерн с участием официальных советских представителей, оказывающих ему поддержку».
По свидетельству Димитрова, присутствовавшего на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 21 мая 1943 года, Сталин сказал: «Мы переоценили свои силы, когда создавали Коммунистический интернационал, и думали, что сможем руководить движением во всех странах. Это была наша ошибка. Дальнейшее существование Коминтерна — это будет дискредитация идей Интернационала, чего мы не хотим».
В тот же день Политбюро приняло постановление о роспуске Коминтерна, которое в виде постановления Президиума ИККИ было опубликовано в «Правде» 22 мая 1943 года.
Функции отделов Коминтерна были поделены между отдельными советскими ведомствами и иностранными компартиями. Телеграфное агентство «Супресс» и другие пропагандистские органы были переданы во вновь созданный Отдел международной информации ЦК ВКП(б). На базе Отдела печати и радиовещания ИККИ был создан НИИ-205. (Сразу после окончания Второй мировой войны уехали на родину 140 иностранцев — сотрудников НИИ-205 — хорошо подготовленных в профессиональном отношении членов зарубежных компартий).
Служба связи была передана в ведение советской разведки. Первый отдел ИККИ был преобразован в НИИ-100. Его директором стал И. Морозов, бывший начальник Первого отдела, сотрудник НКВД. В задачи НИИ-100 входило: осуществление специальных курьерских связей с компартиями, подготовка документов для нелегалов, отправляемых за границу или в фашистский тыл, отправка «специальных грузов» (оружия, боеприпасов, медикаментов, литературы, шрифтов, матриц, кино— и радиоимущества) для ЦК зарубежных компартий, обеспечение руководства радиосвязью с этими компартиями, техническое снабжение радиоточек и подготовка кадров радистов.
В состав НИИ-100 входили оперативный и технический отделы, радиопередающий и радиоприемный центры в Щелкове и Подольске, радиотехническая лаборатория, спецшкола в Пушкино, готовящая радиооператоров для засылки в оккупированные и воюющие на стороне фашистской Германии страны.
НИИ- 100 также занимался работой по подготовке и заброске в тыл противника партийных работников — политэмигрантов; по оказанию помощи партизанскому движению в соседних с СССР странах; по перестройке нелегального аппарата применительно к условиям послевоенного времени.
С окончанием Великой отечественной войны функции к задачи «наследников ИККИ» изменились, соответственно изменилась и их ведомственная принадлежность.

Глава 4. ВНЫЙ ВРАГ СТАЛИНА
Непримиримые
«Тов. Сталин, сделавшись генсеком, — диктовал пророческие строки Ленин в декабре 1922 года, — сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом об НКПС, отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хвастающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела.
Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно».
Минуло менее десяти лет после написания этого письма, и Троцкий был вынужден навсегда покинуть страну, которая еще помнила его как легендарную личность 1917 года и эпохи Гражданской войны.
Окончилась война, ушел в прошлое «военный коммунизм», умер Ленин. Еще при его жизни появилась «левая» (троцкистская) оппозиция в партии, а весь 1924 год прошел под знаком антитроцкистской кампании, в которой Сталина активно поддерживали Каменев и Зиновьев. Они рассчитывали на то, что Коба, имеющий узкий теоретический кругозор, не представляет собой настоящего соперника для них. К тому же они оставили без внимания пожелание Ленина о перемещении Сталина с поста генерального секретаря. К концу 1924 года «тройка» фактически полностью отстранила Троцкого от власти.
Троцкий активно сопротивлялся. Осенью 1924 года была издана его книга-памфлет «Уроки Октября». В ней он, весьма субъективно анализируя все этапы развития революции, доказывал, прежде всего, собственную историческую исключительность и пытался показать ошибки тех, кто выступал против него. Этим сочинением, преследующим тактические цели, Троцкий добился обратных результатов — еще большей самоизоляции внутри партии и еще больше углубил разрыв с ней.
Возврат Троцкого к теории «перманентной революции» в 1924 году послужил поводом для Сталина, чтобы противопоставить концепцию «перманентной революции» лозунгу «построение социализма в одной стране». Тогда же Троцкий был обвинен в том, что он настроен против крестьянства.
Осенью 1924 года началась решительная кампания борьбы с «троцкизмом». Этот термин, как и словечко «троцкисты», были изобретены Сталиным и впервые употреблены им в его работе «Троцкизм и ленинизм», в которой Сталин заявил, что нужно рассмотреть вопрос о «троцкизме как своеобразной идеологии, несовместимой с ленинизмом».
Одной из серьезных тактических ошибок Троцкого стало его поведение сразу после кончины Ленина. Узнав о смерти Ленина по дороге на Кавказ, куда Троцкий ехал на отдых и лечение, он решил, что не успеет вернуться, до похорон и продолжил свой путь. Этот, казалось бы, малозначительный, факт имел, по крайней мере, два далеко идущих последствия.
Во-первых, Троцкий не имел возможности как-то проявить себя на похоронах и сразу после них, чем умело воспользовался Сталин, заявив себя как единственного и законного наследника Ленина. Это он сделал в своей знаменитой речи, посвященной памяти Ленина, произнесенной на II Всесоюзном съезде Советов и вошедшей в историю как священная клятва.
Во-вторых, поведение Троцкого оттолкнуло от него не только партийные массы, но и широкие круги народа, для которых Ленин оставался великим вождем и пренебрежение памятью которого было непростительно.
После смерти Ленина стало ясно, что Троцкий проиграл, и проиграл окончательно. В январе 1925 года он был освобожден с поста народного комиссара по военным делам и с поста Председателя Реввоенсовета Республики. Ему нашли сразу три должности, которые практически отбросили его на обочину активной политической жизни: он возглавил Главный Концессионный комитет, Электротехническое управление и Научно-техническое управление промышленности. В октябре 1926 года Троцкий был выведен из Политбюро, через год — из состава ЦК ВКП(б), а в ноябре 1927 года исключен из партии.
Он торопливо стал организовывать антисталинскую оппозицию внутри партии. Проводились нелегальные совещания его сторонников, создавались группы политической борьбы, устанавливались тайные каналы связи, делались попытки печатать оппозиционные материалы. Пытаясь реанимировать опыт подпольной революционной работы, Троцкий написал несколько памяток и инструкций для своих сторонников.
Троцкого неистово критиковали в печати. Он пытался легально протестовать, но, по указанию Сталина, его нигде не печатали. Ряды сторонников Троцкого сокращались. Он становился генералом без власти. И в довершение всего в 1927 году Троцкий был исключен из Исполкома Коминтерна.
Существовала ли возможность хотя бы временного примирения Троцкого и Сталина? Вряд ли. После того, как Троцкий бросил Сталину в глаза обвинение, что тот является могильщиком партии, а Сталин написал, что троцкизм есть передовой отряд контрреволюционной буржуазии, и ряда других личных нападок друг на друга — оно было невозможно.
Судьба Троцкого была предрешена, хотя официально он не был приговорен к смерти. Его лишили советского гражданства, и советский суд не мог судить иностранца, к тому же находящегося за границей. Тем не менее в ходе процесса и в приговоре по делу так называемого «антисоветского троцкистского центра» Троцкому было уделено особое внимание, и он упоминается там в качестве преступника.
В адрес Троцкого и троцкизма выдвинуто столько обвинений ("контрреволюционный троцкизм — злейший отряд международного фашизма», «Троцкий поочередно служит экономизму, меньшевизму, ликвидаторству…, национал шовинизму, фашизму», Троцкий и троцкисты «это шайка бандитов, грабителей, подделывателей документов, диверсантов, шпиков, убийц»), что после этого можно было ожидать, что Троцкий вместе с обвиняемыми по делу будет приговорен «к высшей мере наказания — расстрелу с конфискацией имущества».
Однако у сталинских судей хватило ума не включать Троцкого в список осужденных. Тем не менее, заканчивая чтение приговора, председательствующий по делу, председатель Военной коллегии Верховного суда В.В. Ульрих произнес: «Высланные в 1929 году за пределы СССР и лишенные постановлением ЦИК СССР от 20 февраля 1932 года права гражданства СССР враги народа Троцкий Лев Давыдович и его сын Седов Лев Львович, изобличенные показаниями подсудимых Г.Л. Пятакова, К.Б. Радека, А.А. Шестова и Н.И. Муралова, а также показаниями допрошенных на судебном заседании в качестве свидетелей В.Г. Ромма и Д.П. Бухарцева и материалами настоящего дела в непосредственном руководстве изменнической деятельностью троцкистского антисоветского центра, в случае их обнаружения на территории Союза ССР, подлежат немедленному аресту и преданию суду Военной коллегии Верховного суда Союза ССР».
Тем самым дальнейшая участь Троцкого получила некое подобие юридического обоснования.
Теперь сделаем небольшое отступление и зададимся вопросом, были ли на территории СССР какие-либо троцкистские организации и троцкисты, или все это — плод «творческого воображения» Вышинского и Ульриха?
Хотя с начала 1930-х годов ярлык «троцкиста» в СССР был равносилен смертному приговору, таковые все же оставались. Попытки возродить и активизировать борьбу против сталинского режима предпринимались. Во всяком случае, Троцкий еще в 1932 году поддерживал связь со своими сторонниками в СССР. Из Европы он слал циркуляры в их организации и призывал активизировать борьбу против Коминтерна и Сталина. В них содержались не только идейные наставления, но и рекомендации «работать совершенно нелегально».
В этот период через агентов Троцкого в СССР засылались печатные издания антисоветской, антисталинской направленности. Одним из передатчиков такой литературы был сторонник Троцкого Гольцман, он же добывал в СССР социально политическую информацию. Осенью 1932 года сын Троцкого, Лев Седов, переслал из Берлина отцу свои записи бесед с Гольцманом. В них, помимо прочего, он сообщал, что его «посылки в Москву и Ленинград доходят и попадают тому, кому нужно».
Седов регулярно получал информацию из СССР, в частности, о голоде на Украине, о работе группы Ломинадзе, о том, что по рукам ходит антисталинский документ, автором которого, как говорят, является Бухарин.
Все это подтверждает, что Троцкий пытался вести не только идейную, но и политическую борьбу против Сталина и ВКП(б).
В то время как Троцкий усиленно писал свои воззвания, издавал бюллетень, искал пути пересылки и распространения своей литературы в СССР, Сталин действовал решительно и по-своему. Хотя истинных троцкистов было всего лишь несколько сотен, репрессивные меры коснулись сотен тысяч людей. Провал нескольких «транспортов» (посылок с литературой), арест ряда лиц, у которых были обнаружены издаваемые Троцким «Бюллетени оппозиции», привели к их ужесточению. По данным разведки, следившей за неким Бальдони, были выявлены его контакты в Москве с Мдивани, Власовой, с семьями Преображенского, Доната и другими. Как только это было установлено, все лица, входившие в контакт с Бальдони («предполагаемым троцкистом»), были арестованы.
23 октября 1927 года Сталин и Троцкий последний раз видели друг друга на объединенном пленуме Центрального комитета и Центральной контрольной комиссии РКП(б), на котором Троцкий был исключен из ЦК.
Он еще пытался бороться, организовав в Москве и Ленинграде 7 ноября демонстрацию своих сторонников. Но по приказу Сталина ОГПУ разогнала колонны, ораторов стащили с трибун и балконов.
По предложению Сталина 14 ноября ЦКК исключила Троцкого и ряд других оппозиционеров из членов партии.
В конце декабря 1927 года ОГПУ предложило Троцкому выехать. Вначале в Астрахань. Он отказался, объясняя свой отказ несовместимостью малярии, которой он болел, с астраханским климатом. Его просьбу уважили. Через неделю его вызвали в ОГПУ и зачитали постановление: «В соответствии с законом, карающим любого за контрреволюционную деятельность, гражданин Лев Давидович Троцкий высылается в г. Алма-Ата. Срок высылки не указывается. Дата отправления в ссылку — 16 января 1928 года».
В Алма-Ате Троцкий пробыл год. Он сразу же принялся налаживать связи с лидерами оппозиции, разрабатывал стратегию дальнейших действий. За апрель — октябрь 1928 года из Алма-Аты было послано 800 политических писем, отправлено около 500 телеграмм, получено свыше 1000 политических писем и около 700 телеграмм. Из Москвы поступило 8—9 секретных почт, то есть конспиративных материалов, пересланных с нарочными, примерно столько же направлено в Москву.
Деятельность Троцкого не осталась без внимания Сталина и ОГПУ. 16 декабря 1928 года Троцкому зачитали следующее: «Работа ваших единомышленников приняла за последнее время явно контрреволюционный характер; условия, в которые вы поставлены в Алма-Ате, дают вам полную возможность руководить этой работой; ввиду этого Коллегия ОГПУ решила потребовать от вас категорического обязательства прекратить вашу деятельность — иначе Коллегия окажется вынужденной изменить условия вашего существования, в смысле полной изоляции вас от политической жизни, в связи с чем встанет также вопрос о перемене места вашего жительства».
А через месяц Троцкого ознакомили с новым решением:
«Протокол ГПУ от 18 января 1929 года о деле гражданина Троцкого Л.Д., обвиняемого по ст. 58—10 Уголовного Кодекса РСФСР, за контрреволюционную деятельность, выразившуюся в организации нелегальной контрреволюционной партии, деятельность которой за последнее время направлена к провоцированию антисоветских выступлений и к подготовке вооруженной борьбы против советской власти.
Постановили:
Гражданина Троцкого Льва Давидовича выслать из пределов СССР».
Уже в пути из Алма-Аты Троцкому объявили, что местом изгнания является Константинополь. Он пришел в ужас: ведь тот кишит его злейшими врагами, белогвардейцами. Значит, его отдают на расправу не только душителю коммунистов Кемалю Ататюрку, но и русским белогвардейцам. Видимо, Сталин решил расправиться с Троцким чужими руками.
10 февраля Троцкого доставили в Одессу и погрузили на пароход. Вместе с ним отбывали жена, Наталия Ивановна Седова, и старший сын Лев, носивший фамилию матери. Погрузили и его библиотеку, и личный архив. Когда через пару лет за границей развернется бурная деятельность Троцкого, Сталин, узнав об архиве, вывезенном Троцким, придет в ярость, но будет уже поздно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54