- Не поминайте их имен, если не хотите тотчас же
встретиться с ними.
Велиал понял, о ком говорил Одиссей. Эвмениды, известные
также как Эринии или Фурии((51))! Кто не знает о них!
Некоторые из этих древних созданий до сих пор имеют реальную
силу, подобно самой Ананке. Велиал подумал, что связываться с
богинями возмездия будет весьма хлопотно даже для демона
высшего ранга.
- Ну, хорошо,- наконец сказал он.- Если вы сумеете
договориться с ними, то можете действовать. _Я_ разрешаю вам
это... Постойте минутку. Не подумайте, что я собираюсь вас
критиковать, но от вас обоих, наверное, уже не так много
осталось?.. Я имею в виду, от ваших тел.
- Да,- согласился Одиссей.- Но тут уж ничего не
поделаешь. Ведь мы мертвые.
- Вот два пропуска на свободный проход в Кухню Ведьм,-
Велиал протянул Одиссею и Ахиллесу две пластиковые карточки.-
Скажите ведьмам, чтобы они как следует отреставрировали ваши
тела. И знайте, что не все у нас в Аду такие плохие, как
некоторые из тех, кого я не хочу называть.

4
Злой дух ифрит, огромный и неуклюжий, стоял на страже у
дверей Кухни Ведьм. За долгие годы службы он всего успел
насмотреться и уже не удивлялся ничему, однако такого зрелища
ему еще не приходилось видеть: двое античных героев из
гомеровской эпохи стояли прямо перед ним, негромко
переговариваясь и вертя кудрявыми головами. Злой дух тотчас же
узнал их: ведь до того, как стать швейцаром в салоне красоты
загробной жизни, он изучал классическую филологию. От
удивления отвислые щеки бывшего стипендиата надулись, а
выпученные глаза еще больше округлились.
- До сих пор к нам ни разу не попадали греческие герои,-
сказал ифрит.- А есть ли у вас удостоверения реальности, о
духи?
Одиссей предъявил стражнику временный пропуск в реальный
мир, выданный самим Аидом. Старшая ведьма отложила в сторону
раскаленное железное клеймо и подошла к дверям, чтобы
взглянуть на двух героев. Пропуска, выданные самим Велиалом,
произвели на нее сильное впечатление.
- Все в порядке, Тони, пропусти их,- сказала ведьма
швейцару.
И началась процедура одевания двух духов в телесную
оболочку. Мастерицы-ведьмы долго спорили о том, сколько мышц
нужно наращивать на тела знаменитых греческих героев. Наконец
было принято соломоново решение: не слишком увлекаться объемом
мускулатуры (не столько из-за экономии материала, сколько из-
за того, что быстрота и ловкость очень много значили для
античных полубогов).
Через несколько часов вся работа была закончена. Одиссей
и Ахиллес снова испытывали ни с чем не сравнимое ощущение
обладания собственным телом. Сотворив еще одно заклинание,
материалом для которого их снабдил Тиресий, друзья отправились
обратно на Землю.
Они отдыхали в тени под раскидистым деревом. Не зная
точно, куда им следует направиться, они шли наугад и сейчас
вряд ли смогли бы определить, где они находятся. Однако это их
ничуть не беспокоило. В дорожных сумках у них был запас
провизии на несколько дней, выданный на Кухне Ведьм - по
крайней мере, он был _рассчитан_ на несколько дней, но друзья,
не в силах устоять перед искушением отведать настоящей пищи
после долгого поста в царстве Аида, съели почти все дорожные
припасы за раз.
- Ох,- вздохнул Ахиллес,- кажется, я объелся.
- Я тоже,- сказал Одиссей.- Сегодня, видимо, один из тех
дней, когда мудрый Одиссей обедает не так, как подобает
обедать мудрецу. Ох, и вкусна же эта сельдь в винном соусе!
- Мне больше понравился паштет,- задумчиво произнес
Ахиллес, тяжело поворачиваясь на бок и поглаживая себя по
раздувшемуся животу.- Паштет из печени - вот настоящее
искусство! Вряд ли они сумели придумать что-нибудь лучшее за
сколько-то там веков, прошедших с тех пор, как мы покинули
этот мир. В наш век печень просто жарили над очагом, добавляя
лук. И к тому же мы не знали, что такое соевый соус... Ну, как
тебе это понравилось, Одиссей?
- Бесподобно. После того, что мы ели во время осады
Трои... Кстати, мы вряд ли сможем вернуться туда сейчас.
- Да, вряд ли... А все-таки это была славная война.
Правда, Одиссей?
- Величайшая из тех, в которых я принимал участие,-
ответил Одиссей.- Лучшей уже не будет. Помнишь, как я одолел
Аякса?
- Я не могу этого помнить,- сказал Ахиллес,- я был убит
раньше. Вы боролись из-за моих доспехов.
- Да, причем я победил,- прибавил Одиссей с гордостью.
- Отличные были доспехи,- вздохнув, произнес Ахиллес.- И
оружие... С таким оружием каждый дурак победит... Я не имею в
виду тебя, Одиссей... В этих доспехах я сразил многих
знаменитых героев, и в их числе Кикна и Троила((52)). Но мой
самый выдающийся подвиг - это победа над Гектором((53)). Он
вошел во все книги рекордов.
- Я знаю,- заметил Одиссей.
- Я просто вспоминаю о днях своей славы,- сказал
Ахиллес.- А после этого меня поразила предательская стрела,
пущенная Парисом((54))... Черт возьми!.. О-ох,- протяжно
вздохнул он, стараясь устроиться поудобнее,- этот паштет...
Послушай, Одиссей, тела, в которых мы находимся сейчас...
- Ну?
- Как ты думаешь, хороши они или нет?
- Я полагаю, лучшие из тех, что нам могли предложить.
- Но у меня болит вот здесь,- Ахиллес показал на свой
живот.
- Ничего, пройдет. Небольшое растяжение мышц или, что
более вероятно, неумеренность в еде.
- Это не опасно?
- Нам сказали, что у нас будут здоровые, крепкие тела.
Право же, Ахиллес, ты тревожишься по пустякам. Неужели тебе
никогда раньше не случалось растянуть мышцы?
- Я что-то не помню, чтобы у меня когда-нибудь здесь
болело... Ах!.. И ноги тоже болят...
- Это потому, что мы немного пробежались. Ноги всегда
немного сбиваются, когда бегаешь. Даже когда просто ходишь - и
то...
- Неужели мы чувствовали то же самое, когда у нас еще
были наши _прежние_ тела? - спросил Ахиллес.
- Да, кажется, так оно и было. Ноги, впрочем, болели
гораздо меньше - ведь мы постоянно упражнялись в беге и
метании копья, а значит, были в гораздо лучшей форме. Мы
настолько хорошо владели своими телами, что просто не замечали
всех этих мелких неприятностей. Мы привыкали к ним, так же как
привыкали и к тем удовольствиям, которые доступны живым.
- Я знаю, что настоящий мужчина не должен жаловаться,-
сказал Ахиллес.- Но, хотя я довольно плотно поел, тем не менее
я сейчас не отказался бы от добавочной порции паштета. И
еще... нельзя ли где-нибудь поблизости раздобыть питье?
- Как я рад, что рядом с нами нет ни одного из этих
вездесущих летописцев! - воскликнул Одиссей.- Что бы он
сказал, если б услышал, как знаменитый Ахиллес жалуется на
голод и жажду!
- Ну и что же? Я испытывал те же самые чувства, когда был
жив,- возразил ему Ахиллес.
- Но на моей памяти ты никогда не жаловался на жажду и
голод. Ты был более чем умерен в еде и воздержан в питье.
Казалось, ты никогда не думал о таких низменных, земных вещах.
Всеми своими помыслами ты устремлялся к славе...
- Я и сейчас стремлюсь к ней! - воскликнул Ахиллес,
поднимаясь и морщась от боли.- Ой, как поясницу ломит!.. Ну,
ничего, не обращай внимания. Итак, в путь!
- Я готов,- ответил Одиссей,- но, видишь ли, дело в том,
что я не знаю, куда нам идти.
Ахиллес огляделся. Они лежали на мягкой траве на краю
прекрасной зеленой лужайки, окруженной густым лесом. Пока они
перекусывали и отдыхали после обильной трапезы, солнце успело
подняться высоко и теперь стояло почти в самом зените. Было
около полудня. Свежий ветерок чуть шевелил высокую траву,
нагретую солнцем; пахло цветами, и весело щебетали птицы.
Словом, это был один из тех прекрасных дней, которые надолго
запоминаются смертным. Нужно ли описывать, какое впечатление
произвела красота и свежесть майского луга на двух друзей,
вырвавшихся из мрачного подземного царства, где никогда не
светит солнце, не дует свежий ветер, не растут цветы и не поют
птицы?
Можно было еще долго лежать в траве, полной грудью
вдыхать эти чудесные запахи, слушать, как перекликаются иволги
в лесу, если бы не присутствие трех женщин, сидящих на траве
неподалеку от двух героев - эти особы облюбовали солнечную
лужайку для пикника. Что-то жуткое и неестественное было в их
фигурах. Все три были уже в летах, и их отнюдь не стройные
тела облекали классические белые туники. Взглянув на них,
Одиссей подумал, что где-то видел их раньше. После минутного
размышления он догадался, что перед ним сами Эвмениды((55)) -
адские существа античной эпохи, неумолимо карающие людей и
богов за измену и убийства. Встреча с ними не предвещала
ничего хорошего. Однако если уж самой судьбе было угодно
столкнуть вас с тремя сестрами лицом к лицу, надлежало
держаться скромно, но в то же время естественно, и
разговаривать вежливо, избегая излишней вычурности и
куртуазности, чтобы ничем не прогневить их.
- О! Это Эвмениды, мои старые знакомые! - воскликнул
Одиссей, направляясь к трем сестрам. Ахиллес пошел следом за
ним.- Здравствуйте, Тисифона и Алекто! Здравствуй, Мегера!
Кажется, вы проделали неблизкий путь из старой доброй Эллады.
- Здравствуй, Одиссей,- ответила Алекто. Это была высокая
и худая женщина с крупными, мужскими чертами лица; ее
волнистые седые волосы были аккуратно уложены в пучок. Нацелив
на Одиссея свой орлиный нос, которому мог бы позавидовать не
один знаменитый полководец или политик, и не сводя с героя
круглых немигающих серых глаз, она добавила: - Мы знали, что
ты пойдешь именно этим путем, и ожидали тебя здесь.
- Но как вы могли предугадать это? - спросил удивленный
Одиссей.- Никто, кроме ведьм, не знал, куда мы направились.
- Мы ведь в близком родстве с ведьмами,- сказала Алекто.-
Мы побывали на Кухне Ведьм и там узнали, что вы пошли прямо
через этот луг, который зовется Лугом Интерлюдий. Сюда закрыта
дорога злу, в какие бы одежды оно ни рядилось; вот почему мы
вынуждены были изменить свой облик. Мы сейчас не при полном
параде, как видишь; однако обратное перевоплощение займет лишь
несколько минут, и мы снова будем выглядеть как надо...
- О, нет, вещие девы! Что вы! Вам к лицу любой наряд,-
быстро ответил Одиссей.- А вот и мой друг Ахиллес. Иди к нам,
Ахиллес. Ты знаком с этими дамами?
Ахиллес медленно, осторожно приблизился и встал рядом с
Одиссеем.
- Кажется, мы уже встречались, когда я навещал
Ореста((56)),- застенчиво проговорил он.- Но что привело вас
сюда, о неразлучные сестры, и зачем вам понадобилось
разыскивать Одиссея?
- Мы искали не Одиссея, а _тебя_! - раздался резкий голос
Тисифоны.
Ахиллес заметно побледнел:
- Меня?.. Но что я такого сделал?..
- Мы должны настичь Фауста и пропавшую женщину, которая
сейчас находится вместе с ним - ее-то мы и ищем. Я имею в виду
твою жену Елену,- ответила Алекто.
- А зачем вы ищете Елену? - спросил вконец растерявшийся
Ахиллес.
- О, мы не имеем ничего против нее лично. В этой истории
она выступает как невинная жертва обмана, которая должна быть
возвращена обратно в царство Аида. Мы как раз представляем
службу Трудоустройства и Размещения Персонажей Античности,
прибывающих в этот мир. Аззи Элбуб, демон, укравший Елену,
нарушил целый ряд важнейших правил, когда взял Елену из
подземного царства. Он не имел никакого права переносить ее в
современный мир. Мы строго следим за тем, чтобы подобных
нарушений было как можно меньше, и исправляем те, что уже
совершены. Мы собираемся вернуть Елену тебе... Но что с тобою?
Ты как будто не рад этому?
- О нет, напротив, я очень рад! - воскликнул Ахиллес,
хотя в глубине своей души он отнюдь не был в том уверен.- Я и
сам явился сюда для того, чтобы ее разыскать.
- Это хорошо,- одобрила Алекто.- По правде говоря, я не
была уверена в твоих намерениях. Слишком много древних героев,
покинув царство Аида, начинали вести себя отнюдь не так, как
подобает отважным мужам. Они слонялись по Земле без дела,
предаваясь обжорству и лени, позабыв о своем долге и упиваясь
всеми радостями вновь обретенной жизни, всеми наслаждениями,
доступными тем, кто имеет телесную оболочку.
Ахиллес что-то неразборчиво пробормотал в ответ.
Они проговорили еще несколько минут - дольше беседовать
им не позволяло время: ведь двум героям предстояло отправиться
на поиски Елены, и им нельзя было тратить драгоценные
мгновения на пустую болтовню.


* ЧАСТЬ V. МАРЛО *
1
День 30 сентября 1588 г., весьма замечательный день в
жизни Лондона выдался на редкость хмурым, но безветренным. В
этот самый день Саутворкский "Театр Розы" открыл свой новый
сезон премьерой "Доктора Фауста" - пьесы, в которой главную
роль предназначалось сыграть Эдварду Аллейну. Это
представление, конечно, было не единственным важным событием в
жизни города; однако нужно отметить, что "Доктор Фауст" был
первой пьесой, поставленной Театром после того, как над
Лондоном в очередной раз пронеслось черное дыхание моровой
язвы. Подобное обстоятельство придавало спектаклю особую
прелесть в глазах публики, и дирекция труппы ожидала полного
аншлага. Знаменитый "Пир во время чумы" еще не был написан в
то время; но показное веселье горожан, еще не оправившихся от
всех бед, которые приносит с собой страшная болезнь, могло бы
послужить прообразом пушкинской трагедии.
Невзирая на непогоду, люди стекались к театру со всех
концов Лондона и даже из весьма отдаленных от города
предместий - из Грейвслайнса, Свис Котеджа и Хэмптон Корта, из
Шефердс Милла и Рейндирс Хида, из Бэксби и Велтеншира. Они
переправлялись через Темзу на паромах и нескончаемой вереницей
брели по Лондонскому Мосту. Еще до вечерней зари целые толпы
собрались на площади, и теперь все ждали лишь сигнала трубы,
возвещающего начало представления.
Мак и Мефистофель материализовались в одном из лондонских
трактиров накануне премьеры.
- Господа! - воскликнул трактирщик, весьма удивленный
неожиданным появлением двух мужчин на том самом месте, где еще
секунду назад - он мог поклясться в этом - никого не было.- Я
что-то не видел, как вы сюда вошли.
- Наверное, потому, что вы в это время любезничали со
служанкой,- ответил Мефистофель.
- О, нет, сэр! Я был вот здесь, за этой стойкой - чистил
медную посуду и болтал с матушкой Хенли, которая каждый день
снабжает нас отличной провизией...
- Если вы не заметили, как мы вошли - так что с того? Уж
не хотите ли вы сказать, что мой друг и я прибегли к
волшебству, чтобы попасть в ваш убогий трактир? - осведомился
Мефистофель.
- Ни в каком случае, господин мой! - воскликнул
трактирщик.- Зачем тратить время на колдовство, если дверь в
наше заведение всегда открыта! Чем могу служить вашей милости?
- Принесите-ка бутылку мальвазии - самой лучшей, которая
у вас найдется,- сказал Мефистофель.- Что вам заказать,
доктор? - спросил он Мака.
Мак все еще не мог опомниться после головокружительного
перелета в Лондон. События следовали друг за другом слишком
быстро, и его уму было не под силу охватить их разом - все
путалось и мешалось в голове Мака, которому не дали ни часа
отдыха после флорентийского эпизода. Немало хлопот и неудобств
доставляла Маку его одежда, подобранная не по размеру.
Мефистофель на этот раз сам занялся подбором костюма для
своего героя: он переодел Мака во время их волшебного
путешествия во времени и пространстве, но, имея в запасе
слишком мало времени, сделал это весьма небрежно. Мефистофель
подтолкнул своего рассеянного спутника к свободной кабинке на
две персоны. Мак, заметив, что трактирщик глядит на него,
очевидно, ожидая приказаний, очнулся от грез.
- Мальвазия?.. Прекрасно,- сказал он.- Хозяин, я,
кажется, заметил пирог с дичью у вас на полке буфета.
- Да, сэр. Так оно и есть, сэр.
- Принесите нам две порции,- распорядился Мак, бросая
взгляд на Мефистофеля: ему казалось, что, вдобавок ко всем
неудобствам при путешествии в Лондон, его забыли покормить
перед отправлением.
- Да, и еще полкаравая пшеничного хлеба,- прибавил
Мефистофель с любезной улыбкой.- Скажите, любезнейший, не
заходил ли к вам сегодня утром ученый доктор Джон Д?
- Ах, сэр, как вам сказать, сэр... Его еще не было, но он
обязательно заглянет к нам, ведь сегодня у нас есть рыбный
пирог и картофельное пюре - его любимые кушанья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48