К обеду они почти подошли к городу. Он уже приобрел свое утреннее
очарование. Туман совсем растаял. Они сели перекусить.
- Ну что, ты догадался? - спросил Ибал, прихлебывая темный жирный
бульон.
- Он меняет свои черты в зависимости от времени, - сказал Поль, -
значит, на самом деле он представляет собой совсем иное, что мы видим, и
его очарование лишь иллюзия. Но я не знаю, из чего он состоит и почему
меняется.
- В действительности там лишь нагромождение пещер, лачуг и шатров, -
пояснил Ибал, - каждый раз, по жребию, практиканты отрабатывают навыки по
приведению местности в порядок и подготовке ее к проведению сбора. Обычно
они посылают вперед учеников и слуг. Они чистят и восстанавливают все
сооружения, ставят шатры и возводят всевозможное оборудование. Затем
ученики, как правило, начинают соперничать и создавать световые оболочки,
чтобы придать месту как можно более красочный вид. Все ученики обладают
разными способностями, но тем не менее, вещи лишь какое-то время кажутся
первоклассными и очень редко могут просуществовать более длительный
период. В результате вся эта красота живет от вечера до рассвета. А днем
все очарование исчезает. Труднее всего сохранить оболочки ночью, проделки
магии слабеют ночью, и можно увидеть то, что же все представляет на самом
деле.
- А эти оболочки внутри так же хороши, как и снаружи?
- Конечно, а как же. Ты скоро все сам увидишь.
Они продолжали наблюдение за новым рождением города-сна. Он
приобретал все новые краски, блеск и великолепие.

Под вечер они вышли к подножию Балкина и вошли в яркий красочный
город, раскинувшийся у основания горы. Первая арка, которую они прошли,
могла быть сделана из двух массивных ветвей, стянутых ремнем. Однако,
ветви были одеты в оболочку из белого мрамора с золотистыми прожилками,
щедро украшенного резьбой.
Над головами прохожих сияли бесчисленные разноцветные огни. Поль не
успевал следить за происходящими чудесами. В противоположность всем
известным ему городам этот город был очень чист и ухожен. Мостовые под их
ногами блестели чистотой. Здания казались хрупкими, их венчали
полупрозрачные купола. Стены зданий украшала мозаика из разноцветных
драгоценных камней, вместо окон были вставлены красочные витражи. Всюду
были резные балконы и узорчатые галереи. По ним медленно разгуливали пышно
разодетые мужчины и женщины. Открытые витрины магазинов пестрели
различными принадлежностями магических ритуалов и чучелами экзотических
животных. Магазины встречались всюду, куда не бросишь взгляд. На углу
одного из них пристроился одетый в высокий тюрбан маг, он что-то напевал и
творил замысловатые чары. От его жаровни красными клубами поднимался дым,
он валил густо. Взмыв над улицей, дым оканчивался дьявольским красным
ликом. Со всех сторон слышались звуки флейт, перезвон струн, удары
барабанов. Следуя внутреннему порыву, Поль вызвал из небытия свою гитару.
Освободив ее от пут заклинаний, он заиграл. Внезапно ожило его родимое
пятно, оно слабо запульсировало, предупреждая, что они пересекли границу
царства магии и колдовства. На гитарные переливы Поля дружным щебетом
откликнулись диковинные птицы, сидящие в золотых и серебряных клетках.
Прохожие заспешили ему на встречу. В дали слабо мерцал горный пик. А еще
выше, в вечернем небе появились первые вестники ночи - звезды. Легкий бриз
обдал их холодным дыханием, заполнив воздух благовониями и восточными
курениями, дурманящими запахами изысканной парфюмерии.
Маусглов слушал музыку, его пальцы шевелились в такт мелодии, его
глаза лихорадочно бегали по сторонам, ноздри раздувались от пьянящих
ароматов.
- Господи, до чего же трудно здесь хоть что-нибудь украсть, все здесь
кажется не тем, что есть на самом деле.
- А ты относись к путешествию, как к каникулам. Зачем думать о работе
во время отпуска.
- Это трудно, - ответил Маусглов, вглядываясь в дьявольскую маску,
которая с презрительным оскалом с высоты взирала на них. - Возможно, как
семестр принудительного обучения...
Ибал отдавал распоряжения слугам на каждом повороте и перекрестке,
казалось знал здесь все как свои пять пальцев. Они шли к отведенным им
апартаментам. Как Поль потом узнал, Ибал занимал одни и те же апартаменты
на протяжении многих лет. Старый слуга поведал ему, что облик апартаментов
и домов все время менялся, поэтому ориентация здесь основывалась скорее на
знании месторасположения, чем на внешнем сходстве.
Комнаты Ибала, куда они были допущены как его гости, казались весьма
элегантными и просторными, хотя на всем лежала печать лишь внешней
привлекательности. Поль без труда заметил, что твердые мощные стены легко
продавливаются при нажатии на них, гладкие, словно зеркало, полы изъедены
неровностями и трещинами, которые весьма ощутимы под ногами, а стулья
совсем не такие удобные, как выглядят.
Ибал распустил свою свиту, сказав, что намерен отдохнуть, а завтра
утром официально представить их к посвящению. Поэтому, приняв ванну и
сменив костюмы, Поль и Маусглов продолжили знакомство с городом.
Главные улицы были освещены шарами с переливающимся белым светом.
Гирлянды из разноцветных огоньков освещали переулки и мелкие улочки. Они
прошли мимо группы молодежи, упражняющейся в острословии и философских
дебатах, и мимо кучки старичков, решивших тряхнуть стариной шути ради;
старые маги подвесили около арки легчайшее облако, которое с грохотом и
молниями обрушивало поток воды на каждого, кто проходил под ним.
Кратковременные ливни сопровождались дружным старческим хохотом сморщенных
маленьких шутников, притаившихся в тени.
Стряхнув мокрые плащи, Поль и Маусглов свернули на узкую лестницу,
ведущую к извилистой улочке. Она была плохо освещена; слабо светящиеся
голубые и красные маленькие фонарики отбрасывали причудливые тени и
создавали ощущение таинственности. Они медленно двинулись вдоль нее.
- Эта выглядит весьма заманчиво, - отметил Маусглов, оглядывая
улочку.
- Ну что ж, пойдем, проверим.
Казалось, это было местом отдыха от света и суеты. По обеим сторонам
улочки расположились ресторанчики и забегаловки. Они последовательно
обошли их, затем повернули назад.
- Мне тут понравилось одно местечко, - сказал Маусглов, показывая на
право. - Там есть свободные столики под навесом. Можно понаблюдать за
людьми.
- Отлично, - ответил Поль.
Они подошли и сели. Почти в тот же момент в дверях появился маленький
смуглый улыбающийся человечек в зеленом кафтане.
- Что угодно джентльменам? - вежливо поинтересовался он.
- Мне бокал красного вина, - сказал Поль.
- А мне белого и покислее, - отозвался Маусглов.
Человек вышел и тут же вернулся. На подносе он нес два бокала вина,
темный и светлый.
- Полезные хитрости, - сказал Маусглов, осматриваясь.
- Личное творчество, оболочки, - произнес Поль.
Человек рассыпался в извинениях, напомнив, что плату следует пустить
по крошечному обручу, ведущему в корзину.
- Мы просим всех проделывать эту процедуру, - пояснил он, - слишком
много встречается заколдованной гальки, имеющей вид монетки. Вы можете
иметь их, даже не подозревая об обмане. Но настоящие деньги всегда
останутся деньгами, пройдя по заколдованному обручу.
- Мы недавно приехали, - сказал ему Поль.
- Тогда будьте внимательны к камушкам.
Он отошел принять другой заказ.
Вино было очень неплохим, хотя Поль предполагал, что половина его
букета - плоды царящей здесь магии. Однако, как он потом размышлял, какая
разница? Подобно тому, что его окружало - если оно служило своей цели,
внешние проявления были куда важнее содержания.
- Вряд ли все наши наблюдения можно считать подлинными, - сказал
Маусглов. - Но они многое сулят, всякий раз, когда я краду фальшивый
камень, я думаю, что он настоящий.
Поль ухмыльнулся.
- Тогда они служат своей цели.
Маусглов рассмеялся.
- Хорошо. Хорошо. Но когда угрожает смерть, лучше бы знать наверняка,
где реальная угроза, а где надежная рука друга. После того, что произошло
недавно в библиотеке, я был бы предельно осторожен в подобных местах.
- Еще что-нибудь, разве я недостаточно замаскирован?
- Конечно, но магический ливень, на который мы нарвались в арке, -
начал Маусглов, - я только сейчас заметил...
Он не успел договорить. Их разговор прервало появление светловолосого
стройного юноши с тонкими чертами лица и фальшивой улыбкой. Его
экстравагантный костюм соответствовал благородным манерам и утонченной
грации и изяществу походки.
- Одержимый Магией! И Маусглов! Странно! Вы тоже здесь! Человек!
Повторите то, что они заказывали для моих друзей! И бокал самого лучшего
для меня!
Он взял стул и подсел к их столу.
- Кажется на этот раз они действительно постарались, это лучшее, что
мне доводилось видеть, - сказал юноша, указывая жестом вокруг. - А как вам
ваше жилье?
- О! Отлично! - ответил Поль.
Официант принес напитки.
Проделав хитрый жест, юноша наполнил руку блестящими монетками. Они
выпрыгнули из его ладони и, с шумом прокатившись по заколдованному желобу,
звякнули в корзине.
- Впечатляет, - сказал Поль, - послушай, не хотелось бы казаться
невежливым, раз ты угостил нас, но мне кажется, уже поздно отменять
заказ...
Юноша рассмеялся, его лицо оживило настоящее веселье.
- Конечно, конечно, нет, - сказал он, - я Ибал, и ты видишь
великолепную омоложенную оболочку вместо старой и дряхлой. Он небрежно
стряхнул с рукава пылинку. - Не обращай внимания на некоторые
косметические детали, - легко добавил он.
- Действительно!
- Великолепно!
- Да. Я готов снова встретиться со своей возлюбленной Вонни. Ради
двух недель любовных игр, хорошей еды и вина, разгула. Только за этим я
стремлюсь сюда.
- Очень интересно.
- Да. Мы впервые встретились с ней около трехсот лет тому назад; наши
чувства не притупили даже столетия. Они все так же жгут и волнуют.
- Удивительно, - ответил Поль, - но неужели вы не видитесь в другое
время?
- Боже, конечно, нет. Если бы мы жили друг с другом бок о бок, один
из нас давно бы убил другого. Две недели раз в четыре года как раз то, что
надо.
Он пригубил свой бокал.
- Кроме того, - добавил он, - у нас есть о чем поговорить, за четыре
года накапливается много тем.
Он взглянул на Поля.
- Одержимый Магией! Что ты сделал с собой?
- Что ты имеешь в виду? - обеспокоился Поль.
- Ну эта седая прядь. Зачем она тебе?
Поль потрогал руками свою до сих пор мокрую шевелюру.
- Так, шутка, - сказал он.
- Это не лучший выбор, - сказал Ибал, приглаживая свои волосы. -
Многие могут связать тебя с отродьем Дета. Проклятый род! У-х!
Они проследили за его взглядом, скользнувшим по улице. Он не
задержался на тучном мужчине и прогуливающейся парочке. Взгляд остановился
на женщине, приближающейся к ним в голубом сиянии. Она была среднего
роста, густые темные волосы укрывали плечи, ее костюм переливался в свете
гирлянд. Черты лица женщины были тонкими и изящными, в них чувствовалось
неподдельное благородство. Ее лицо светилось весельем и любовью.
Следуя этикету, Ибал поднялся ей навстречу. Маусглов и Поль
последовали его примеру.
- Джентльмены, это - Вонни, - объявил он, когда она подошла к столу.
Он обнял ее и задержал ее руки в своих. - Моя дорогая, ты еще прекраснее,
чем всегда. Это мои друзья, Одержимый Магией и Маусглов. Давай выпьем с
ними, прежде чем уйти.
Она кивнула в знак приветствия, Ибал услужливо пододвинул ей стул.
- Я рада видеть тебя, - сказала она, - ты приехал из далека?
Поль наслаждался журчанием ее голоса. Оно убаюкивало и влекло
одновременно. Внезапно Поль почувствовал, что одинок в этом мире. Но
приступ длился лишь мгновение.
Он забыл о чем они говорили, как только было произнесено последнее
слово. Немой восторг и восхищение овладело им.
Как только они встали, Ибал повернулся и зашептал ему:
- Волосы - это очень серьезно. Скорее поправь их, а то служители
посвящения сочтут тебя дерзким. В другое время я бы не придал этому
значения. Но если кто-то жаждет посвящения - это не лучшее время шутить,
ты понял меня.
Поль кивнул, думая как проще сделать это.
- Я позабочусь об этом сегодня вечером.
- Очень хорошо. Увидимся завтра утром, но не слишком рано.
- Наслаждайтесь.
Ибал улыбнулся.
- Непременно.
Поль посмотрел в след уходящей паре, затем вновь взял бокал.
- Только не смотри туда сразу, - прошептал ему Маусглов, не размыкая
губ, - но тот толстый мужчина, который шел впереди ее...
- Я что-то видел, - сказал Поль, поднимая бокал и одновременно ища
глазами того человека. - Ну что этот мужчина?
- Я знаю его, - сказал Маусглов, - или знал его - чисто
профессионально. Его имя Райл Мерсон.
Поль покачал головой.
- Это имя ни о чем мне не говорит.
- Говорили, что он - колдун. Двадцать лет назад он подбил меня
украсть те семь статуэток твоего отца.
Поль почувствовал странное желание обернуться и повнимательнее
разглядеть того огромного мужчину в золотых и серых одеждах. Но он сдержал
себя.
- А он не намекал тебе, зачем они ему?
- Нет.
- Я думаю, что они в надежном безопасном месте - там, где и моя
гитара, - сказал Поль.
Когда он обернулся, Райл Мерсон беседовал с высоким человеком в
черной блестящей тунике, красных шароварах и высоких черных ботах. На
голове у него был красный головной платок. Высокий незнакомец стоял спиной
к ним, но немного позже он обернулся, их глаза на секунду встретились. В
следующий момент оба мужчины медленно направились к выходу.
- А другой?
Маусглов покачал головой.
- Сначала мне показалось что-то знакомое в нем, но - я не знаю его
имени и не помню, где встречался с ними раньше, если, конечно, вообще
встречался.
- Интересно, это просто совпадение?
- Райл - колдун, а это сборище колдунов.
- А зачем он так долго торчал здесь?
- Возможно он просто ждал приятеля, - сказал Маусглов, - хотя мне
тоже интересно, почему он не узнал меня.
- Прошло много времени, - ответил Поль.
- Да.
- Он мог запросто подойти и заговорить с тобой, если бы узнал.
- И то верно.
Маусглов осушил бокал.
- Закругляйся и пойдем отсюда, - произнес он.
- Хорошо.
Уже поздно, когда вечер перевалил за полночь, они вернулись в свои
апартаменты. Исключительно по просьбе Маусглова он проделал серию
заклинаний, расставив защитные оболочки и ловушки над их ложем, и,
наконец, заснул с ножом под подушкой.

4
Довольно философских измышлений! Все! Я так решил! Все это бесплодные
разглагольствования, я до сих пор ни в чем не уверен. Философ - это
мертвый поэт и умирающий богослов - я нашел эту фразу в мозгу Поля. Не
знаю, где выкопал ее Поль, но она довольно точно отражает мои чувства и
настроения. Я устал от бесконечных раздумий. Настало время что-то
предпринять.
Город у подножия Балкина показался мне лишенным собственного духа, но
изрядно возбужденным искусственным путем. Рондовал тоже не был обойден
магией - от весьма практических, утилитарных вещей и ложных чар до забытых
оболочек, ждущих своего часа, и множества новых заклинаний и оборотней,
которыми напичкал замок уже Поль. Но этот город был настоящим царством
магии - оболочка на оболочке, тьма заклятий и чар, часть их связывала
оболочки в единое целое, часть, наоборот, вызывала конфликты между ними,
новые оболочки возникали сами по себе на месте старых, лишь только те
начинали терять свою силу. Все заклятия и оболочки Рондовала я хорошо знал
и с юмором относился к их нраву. Здесь сила магии была ключом, силы
плясали вокруг меня в бешеном хороводе - некоторые были совсем не
понятными, некоторые даже угрожающими - я не подозревал в себе такого, но
в тот момент я был готов столкнуться с этой страшной подозрительной
силищей. Это странное желание хотя и не способствовало развитию моего
сознания, но, по крайней мере, усилило и укрепило мою бдительность. Кроме
того я почувствовал мощный прилив энергии, благодаря тому, что постоянно
находился среди магических воздействий высоких концентраций.
Первым признаком моего роста стала возможность задать вопрос,
непосредственно касающийся моего статуса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26