Я загляделась вниз, в темные и скрытные глубины, и поспешно отступила, напуганная этой мощью.
Лео повел нас туда, где между пышно зеленеющими берегами текла речка. Она струилась под влажной сенью ив и убегала к залитому солнцем краю поляны, где по колено в прохладной воде стояло полдюжины красно-белых херфордов. Мы остановились поглядеть на них.
– Они – выносливые животные, но не на первом месте у фермеров-молочников – однако очень устойчивы к туберкулезу...
Когда мы вернулись к Бесси, Лео сказал:
– Сегодня мы посетим еще одно место. Там есть кое-что, что понравится вам с Флорой, – улыбнулся он, – и мне тоже.
Он привез нас на ухоженный сельский двор.
– Джексон – один из моих арендаторов. Вспомни, вчера вечером мы видели его земли на карте.
Золотистая собака выскочила нам навстречу.
– Ой, это же близнец Неллы!
– Нет, ее сын, – засмеялся Лео. – Я повязал ее... дай вспомнить... за год до твоего приезда в Истон. Джексон взял одного из щенков.
– Ты хотел показать нам его? – спросила я, глядя, как собаки приветствуют друг друга.
– Нет, кое-что поинтереснее. Старший сын Джексона завел щенка выдры.
Услышав это, я восхитилась даже больше, чем Флора. Я никогда не видела выдр, потому что они выходят из нор только ночью – если их, конечно, не выгонят охотники.
Выдра была красива, с мягким коричневым мехом, с быстрым, гибким тельцем. Она вертелась и играла под ногами Джексона, а мальчик гордо сказал нам:
– Ее не проведешь, она пришла на запах рыбы в этой бадье, – он улыбнулся, глядя на выдру. – Поработай, девочка моя, покажи ее светлости, как хорошо ты умеешь плавать.
Когда мы вышли на берег реки, мальчик бросил туда серебряную форель. Выдра одним скользящим движением оказалась в воде и погналась за рыбиной. Быстрый нырок – и в следующий миг ее гладкая темная головка триумфально показалась над водой, с добычей в зубах.
– Ах, какая красивая – я в жизни не видела создания красивее!
Я в восторге наблюдала за выдрой. Она была быстрой и уверенной в движениях, то скользя темным пятнышком под водой, где только цепочка пузырьков отмечала ее путь, то высовывая мордочку на поверхность и требуя новую рыбину. Когда форель кончилась, Боб подозвал своего пса:
– Теперь твоя очередь, Том, – всплеском золотой шерсти пес тоже прыгнул в воду, и эта пара – пес и выдра – устроила возню в воде, заплескалась, заиграла, зарезвилась беспечно и весело. Мальчик обернулся ко мне. – Она была совсем крошкой, когда я нашел ее, поэтому Том учил ее плавать.
– А как ее зовут?
– Я назвал ее Вертушкой, потому что она все время в движении, – усмехнулся Боб.
На обратном пути, сидя в двуколке, я поблагодарила Лео – он специально для Вертушки прислал рыбу. Джексон сказал мне, что обычно она питалась кроликами.
– Впервые, я увидел выдр целой семьей, они ловили рыбу при лунном свете, – пустился в воспоминания Лео. – Отец Джорджа взял нас, двоих мальчишек, на речку, чтобы посмотреть на них. Боюсь, что позже он пожалел об этом, потому что я был так очарован ими, что запретил охотиться на выдру в своих реках.
– Как я рада этому! – горячо воскликнула я.
– Этот запрет вызвал огромное недовольство. Я кое-как объяснил его тем, что выдры выводят детенышей круглый год, поэтому невозможно выбрать время для охотничьего сезона на них. Но, правда гораздо проще – в ту ночь я просто влюбился в этих зверюшек. Посмотри-ка, Эми, – он указал кнутом, – до войны все эти земли были пастбищами...
На следующий день Лео взял меня показать своих овец. Мы оставили машину на холме, и пошли по пружинящей торфяной почве туда, где паслись овцы. Впервые я увидела дорсетхорнских овец, с рогами, изогнутыми, словно поля элегантной шляпки, а с ними – барана с великолепными завитками рогов по каждую сторону подвижной белой морды.
– У него превосходное руно, так и отливает золотом на солнце. Ты не хочешь спросить его имя, Эми?
Я взглянула в подсмеивающиеся глаза Лео и обратилась к барану:
– Ты замечательный баран, Язон, – и смех Лео сообщил мне, что я угадала.
– Они ягнятся на пару месяцев раньше, чем другие стада... – начал рассказывать Лео.
Мы встретили пастуха, старика с чисто белыми бакенбардами и выцветшими, дальнозоркими глазами. Он поднял шляпу.
– Добрый день, мой лорд, моя леди, – его голубые глаза поднялись на Флору, восседавшую на плече Лео. – Добрый день, малышка, пришла посмотреть на мою паству? – Светлые кудряшки Флоры запрыгали, она закивала в ответ. Пастух пронзительно свистнул, и черно-белая стрела подлетела к нему, длинная и приземистая. Пока Лео опускал мою дочку на землю, пастушья собака пристально рассматривала Неллу, но обе были слишком хорошо натасканы даже для того, чтобы обнюхаться.
– Лучший из щенков, моей Дайнти. Вы помните, мою Дайнти?
– Да, Калеб, помню – прекрасная сука.
– Да, она была такая.
– А как поживает миссис Бревер?
– Ревматизм. Нам с ней уже не стать моложе.
– А ваш внук?
– В местечке под названием Ипр – в письме было зачеркнуто красным карандашом, да только Мэри разобрала, мать ведь, – глаза старика тревожно прищурились. – Я помню, как он появился на свет – был не больше вашей малышки. Хозяйка, она каждый вечер молится за нашего Дэви. А я не молюсь. Кажется мне, что Бог отвернулся от нашего мира, раз в нем происходит такое. Как ваш сын, мой лорд?
– Он все еще в отпуске по ранению.
– А-а. Я слышал, что вы и сами подумываете податься в армию. – Лео кивнул в знак подтверждения. – Тогда удачи вам, мой лорд, – старик протянул ему руку.
За эту неделю я увидела Лео другими глазами. Передо мной был человек, заботящийся о своей земле и о людях на ней, присматривающий за своим имением, несущий ответственность за его прошлое и будущее.
– Ты никогда раньше не рассказывал мне о земледелии, – как-то сказала ему я.
– Я не знал, что тебе это интересно. Я думал, что тебе нравится говорить только о детях и о розах, – и я поняла, что он тоже взглянул на меня по-другому.
Я с нетерпением ждала каждой поездки, не только потому, что хотела, получше изучить дела имения, но и потому, что впервые мы вели себя как настоящая семья – Лео, дети и я. Но каждый раз, когда он вступал в разговор с людьми на полях, неизбежно произносились слова: «Говорят, вы уходите в армию, мой лорд?», которые завершались рукопожатием: «Тогда удачи вам».
И последний день наступил слишком быстро.
Глава двадцать четвертая
– Куда мы пойдем сегодня, Лео?
– Я снова собираюсь подняться на Взгорье, – мы проехали часть пути, и Лео остановил машину на опушке леса. – Это мое любимое место для прогулок. Давай, я понесу Розу, пока Флора не устанет.
Флора перебегала от цветка к цветку, спрашивая их названия. Вдруг она остановилась, закинув голову вверх, ее глаза следили за рыжей вспышкой беличьего хвоста. Лео мало говорил сегодня – пару слов он обронил о заготовке леса, о вырубке, а затем снова замолчал.
Лес был буковым, деревья стояли по обе стороны тропинки, их ветви сходились над нашими головами, образуя пестрый, зеленый с голубым навес. Впереди уже виднелось открытое место, и вскоре мы пошли по склону безлесого Взгорья. Флора, словно щенок бегавшая вокруг, вернулась к Лео и протянула руки:
– Верхом, папа, верхом!
Я взяла у него Розу и укрыла под шалью, а он поднял взвизгнувшую Флору высоко в воздух и усадил себе на плечи. Крепко взявшись руками за ее ноги, Лео зашагал вперед, ее ручки обхватили его шею, а подбородок уперся в его панаму. Ленты ее капора развевались по ветру – воздух на Взгорье никогда не бывал спокойным.
Когда мы поднялись на вершину Взгорья, Флора потребовала опустить себя на землю, и они с Неллой стали носиться по упругой лужайке. Сняв пиджак, Лео расстелил его на земле.
– Отдохни, Эми. Роза в последнее время стала тяжелой.
– Да, ты большая девочка, правда, моя Роза? – я опустилась на землю. Лео тоже сел, но чуть поодаль, на траву, его глаза устремились на Неллу с Флорой. Под порывами теплого ветра я следила за непоседливыми голубыми бабочками, перелетающими с одного пурпурного цветка чертополоха на другой. Над головой пели жаворонки, а когда я взглянула вверх, один упал с неба камнем – он пронесся так быстро, словно хотел разбиться на куски о землю, но расправил крылья и невредимым заскользил в воздухе в нескольких футах над лугом.
Рядом со мной послышался голос Лео:
– Я всегда нахожу успокоение на этих холмах. Они так открыты, так пусты, словно человечество никогда и не существовало. Суетный мир остался внизу, а здесь только небо, птицы, и под ногами торф, на котором не остается следов, – Лео замолчал так же внезапно, как и начал говорить.
Флора подбежала, чтобы поднять нас на ноги, и мы пошли дальше, под тенями бегущих облаков, проносящихся по траве. Лео держался рядом со мной, приспосабливая свой широкий шаг к моим более коротким шажкам. Он, казалось, не спешил, но я сознавала, что он не брел бесцельно. Его шаги ускорились, когда мы обошли хребет Взгорья и увидели внизу долину. Весь Истон лежал перед нами – поля, леса, село и церковь. А в стороне, чуть поближе к нам, стоял особняк – дом Лео.
Лео долго стоял, глядя вниз, словно пытался навсегда запечатлеть в памяти открывшуюся перед ним картину.
– Присматривай за всем этим для меня, пока я буду вдали, Эми, – сказал наконец он.
– Ладно.
Вниз мы спускались другим путем, осторожно идя кромкой крутого склона. Мы прошли мимо небольшой фермы, где один из старших рабочих Лео вышел пожелать ему успеха, пока его жена подавала нам напиться холодной воды из колодца.
По возвращении Лео сказал мне:
– Я обещал Селби, что поговорю с ним напоследок – увидимся за ужином.
За ужином Лео был очень тихим. Затем он последовал за мной в мою гостиную пить кофе, и взял подержать Розу, пока я наливала чашки. Она весело лепетала ему о чем-то, а он играл ее ножкой, поэтому я оставила их вместе и села с чашкой напротив.
Лео взглянул на меня поверх лица дочери.
– Селби обычно советуется со мной, если возникает серьезная проблема, но теперь я сказал ему, чтобы он обращался за советами к тебе.
Моя чашка со стуком опустилась на блюдце.
– Но, Лео, я не знаю...
Он проигнорировал мои возражения.
– Селби человек надежный, но иногда нервничает по пустякам, ему трудно принять окончательное решение, поэтому ты это сделаешь за него. Тем более, что он редко видится с Арноттом. Ты будешь у них посредником, если появится необходимость.
– Но я не смогу...
– Сможешь. Я уверен в тебе, Эми. Кстати, тебе будет легче разъезжать по имению на машине. Из гаража в Тилтоне пришлют человека, чтобы он научил тебя водить машину.
– Но...
– Я часто замечал, что ты очень способная, поэтому ты быстро научишься. Однако не бери с собой детей, пока не станешь совершенно уверена в себе. Твоя мама, – обратился он к Розе, – очень способная молодая женщина, и твой папа не будет слушать ее возражений, – и я промолчала.
– Может быть, напоследок ты взглянешь на карту, – сказал он, не глядя на меня, – проверить, все ли уложилось у тебя в голове.
– Да, пойдем.
В пропахшем табаком кабинете я забралась с ногами на стул, Лео сел рядом и надел очки. Пока мы изучали карту, я украдкой поглядывала на его лицо – оно было напряженным и несчастным. Я нарочно подвинулась, чтобы прислониться к его плечу, и спросила:
– Каким поездом ты уезжаешь завтра?
– Девятичасовым, – чуть помедлив, он добавил: – Я разнервничаюсь, если буду ждать дольше, – затем широкий палец Лео указал на карту. – Вот вязовый лес, по которому мы шли сегодня...
Наконец, он свернул карту.
– Нелла ждет меня на прогулку.
– Я возьму Розу.
– Не беспокой ее, – быстро сказал Лео. – Она спит. И мы пошли на последнюю прогулку в розовый парк вдвоем.
В осеннем розарии мы переходили от одного любимого куста к другому, не разговаривая, а просто глядя, трогая, вдыхая запах каждой розы. Повернув за угол, Нелла забежала в полукруглую нишу в стене, наподобие небольшого грота. Мы последовали за ней и сели там бок о бок, глядя на темнеющий парк, сквозь завесу роз.
Лео первым нарушил молчание.
– Я – трус, Эми, я не хочу уезжать.
Я не нашла подходящего ответа, потому что понимала, что Лео должен ехать, иначе он до конца жизни не сможет примириться с собой. Вместо этого я осторожно подвинулась на скамье и прижалась плечом к его руке. Лео, не шевельнулся, он даже не повернул головы. Я взглянула на его профиль, резкий, как у ястреба, как у тех генералов, но те были портретами героев, а он был живым, дышащим человеком – и боялся. Я потянулась к его руке, лежащей на колене, мои пальцы коснулись ее, а его – ответили, сплетясь с моими. Так мы и сидели, держась за руки в пахнущей розами темноте.
Стало прохладно, и меня охватила дрожь. Лео, на мгновение сжал мою руку, а затем медленно отпустил мои пальцы.
– Становится холодно, Эми. Мне пора вести тебя в дом.
У подножия лестницы он пожелал мне доброй ночи, и я стала подниматься по ней. Но на полпути я почувствовала, что не могу идти дальше. Я остановилась, задумалась – и ответ пришел. Оглянувшись, я увидела, что Лео все еще стоит в холле и смотрит на меня. Я быстро спустилась обратно.
– Лео, этой ночью я приду к тебе. – Он изменился в лице, я не могла взглянуть на него, но уже приняла решение. – Мы с Розой составим тебе компанию. – Лео попытался заговорить, но я опередила его. – Только сначала я оставлю ее в кроватке и приду к тебе одна, чтобы ты мог побыть со мной как муж.
– Но я... я... не должен...
– Вреда не будет, по крайней мере, сейчас, из-за Розы, – тихо сказала я. – Пока я кормлю ее, у меня не приходят месячные. Их не было и раньше, когда я кормила Флору.
Я заметила в нем проблеск надежды.
– Нет, может остаться риск...
– Тогда ты используй один из этих чехольчиков, для безопасности.
– Да... я, пожалуй... могу. Но, Эми, ты этого хочешь?
– Я же предложила. В конце концов, это только для мужчины естественно – хотеть...
– Нет, Эми, выслушай меня, пожалуйста, – прервал меня Лео. – Ты добровольно разрешаешь мне заниматься с тобой любовью? Потому что это будет так, – лестничный пролет, казалось, закачался у меня под ногами. Лео внимательно смотрел на меня. – Если это только супружеский долг, то я... отказываюсь.
– Но, – прошептала я, – ты же сказал, что понимаешь. На момент Лео зажмурился. Когда он вновь открыл глаза, его голос приобрел твердость.
– Да, понимаю. Но... я люблю тебя, с этим ничего неподелаешь... поэтому это будет любовью.
Мне казалось, что я качаюсь на самом краешке глубокого мельничного пруда, боясь свалиться в него. Мне хотелось отступить, но Лео уезжал завтра, он был моим мужем, что же мне оставалось делать?
– Я приду к тебе, когда накормлю и уложу Розу, – тихо сказала я и побежала по ступеням наверх.
Я очень нервничала – слишком много времени прошло с тех пор, как Лео входил ко мне в спальню. Уложив Розу в кроватку, я прошла к дверям гардеробной, но вспомнила, что в моих волосах остались шпильки. Я поспешно подбежала к зеркалу, вытащила из прически все ленты и заколки, затем распустила и наскоро расчесала волосы. Вернувшись к дверям гардеробной, я открыла их и прошла через нее в спальню своего мужа.
Лео сидел в кровати, глядя на дверь, он ждал меня. Когда он увидел меня, я заметила волнение, вспыхнувшее на его лице, и испугалась, поэтому заставила себя поспешить.
– Роза уснула, теперь я могу побыть с тобой, – я подняла одеяло и залезла к нему в постель. Мы сидели бок о бок, не касаясь друг друга.
Лео, не придвинулся ко мне, вместо этого он сказал:
– Я не уверен, что знаю... как... заниматься любовью с женщиной, – его слова прозвучали почти безнадежно.
Я поспешно предложила:
– Давай немножко приласкаемся, для начала... – и обняла его за шею. Лео наконец, тоже обнял меня и прижал к себе так тесно, что я едва могла дышать. Заметив это, он ослабил объятия.
– Эми, не знаю, смогу ли я... – он был неуверенным как мальчишка.
– Ты делал это раньше, – торопливо шепнула я.
– Но... – кажется, он вернулся к прежнему настроению. Было ясно, что кто-то из нас должен взять инициативу на себя.
– Ты сними свои пижамные штаны, а я подниму ночную рубашку, потом мы прижмемся друг к другу, поближе и потеснее, – и тогда твой член вспомнит, как это делается.
Лео стянул штаны под одеялом, и мы легли вплотную друг к другу. Я положила руку на его спину и почувствовала, какие мягкие на ней волосы, было так естественно погладить их. Тем временем его член начал вспоминать, и быстро.
– Ну что я говорила? – прошептала я. – А теперь тебе нужно ввести его внутрь, я уверена, что он знает, что после этого делать.
– Да, Эми, – к своему облегчению, я поняла, что Лео еле сдерживает смех. – Но я должен надеть... – Он встал и порылся в ящике стоявшей у кровати тумбочки. Когда он вернулся назад и обнял меня, его член был другим – холодным, но, если это делало его спокойнее... – я повернулась на спину и почувствовала, как пальцы Лео осторожно открывают мое лоно, а затем он вошел внутрь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31