Но у меня имелось достаточно оснований представлять ее как невозмутимо спокойную женщину, умеющую владеть собой даже в самой напряженной обстановке. Уж кто-кто, а она бить посуду себе не позволит. Хотя, конечно, наедине человек ведет себя не всегда так, как на людях.
Грохот разбитой посуды раздался в третий раз. Это заставило меня энергично действовать. Я быстро пошла по коридору, стараясь ступать мягко, пока не дошла до комнаты в самом конце. Неуверенно постучала в дверь.
Никто не ответил.
— Мисс Ллевелин, у вас все в порядке? — спросила я.
Опять нет ответа.
И хотя я твердила себе, что у меня нет оснований вмешиваться в чужую жизнь, я протянула руку к дверной ручке. Моя рука как будто мне не принадлежала. Возможно, через минуту я овладела бы собой. Но при моем прикосновении дверь со стуком открылась.
Я заглянула в комнату. Она оказалась мрачной и темной. Портьеры полностью закрывали окна и пропускали очень мало света. Когда мои глаза привыкли к мраку, я различила сдвинутые в кучу столы и стулья. Сейчас никто не сидел за ними. Но меня не покидало неприятное ощущение, что за мной наблюдают.
— Здесь есть кто-нибудь? — снова спросила я.
Никто не отозвался.
Я вдохнула полной грудью и вошла. Осторожно пробираясь в полутьме, я подошла к окнам и раздвинула портьеры. Приглушенный дневной свет пробился сквозь стекла и осветил помещение.
Итак, я стояла в небольшой гостиной. Кроме меня здесь никого. Казалось, что никто не заходил сюда давным-давно. Мебель была накрыта полотном, на полу лежал толстый слой пыли, на котором хорошо различались отпечатки моих следов.
Я потянула ткань и обнаружила под ней письменный стол в стиле Людовика XIV. В его полированной поверхности отразилось мое лицо. Я провела пальцами по крышке стола и удивилась тому, что такая красивая мебель находится в нежилой комнате.
Шорох у двери заставил меня поднять голову.
В дверном проеме стоял Эдмонд Ллевелин. Головой он касался перекладины. Его лицо выражало негодование. Оно даже потемнело и теперь почти не отличалось от цвета его черного пиджака.
— Это вы!? — воскликнул он одновременно с удивлением и раздражением. — Что вы здесь делаете? Я полагал, вы не из тех, кто злоупотребляет гостеприимством.
По выражению лица мистера Ллевелина я наблюдала за кипением его страстей. Сейчас они походили на быстро надвигавшиеся грозовые тучи, которые вот-вот разразятся громом и молнией. Его холеные руки оставались неподвижными, но пальцы подергивались. В эти мгновения он обдавал меня волнами гнева, исходившими от него, как всегда стремительно и мощно. Внутри у меня все сжалось, но внешне я старалась сохранить спокойствие и приличные манеры.
— Я не злоупотребляю вашим гостеприимством, — возразила я. — По крайней мере, у меня не было таких намерений. Я услышала шум и подумала, что, может быть, кому-то нужна моя помощь.
— Вы рассчитываете, что я поверю этой чепухе? Здесь никто не живет.
— Да? Должно быть, я неправильно поняла, откуда послышался шум.
Мистер Ллевелин тщательно обдумывал мои слова и, судя по выражению его лица, не очень верил мне. Все это время он не отрывал от меня пристального взгляда, словно хотел пригвоздить меня на месте. Я боялась дышать, в то время как его широкая грудная клетка равномерно вздымалась и опускалась, будто у хорошо вымуштрованного солдата на параде. Я уловила, что в нем происходила напряженная внутренняя борьба. Он решал, как сейчас ему обращаться со мной? Как с допустившей оплошность смущенной женщиной или как с воришкой? Причем с воришкой, который попался на месте. Мне это было совсем небезразлично. При этом я почему-то боялась, что ошибка в решении принесет ему больше вреда, чем мне.
— Так какой шум вы слышали? — требовательно спросил мистер Ллевелин. У меня создалось впечатление, что он задал этот вопрос лишь для того, чтобы дать мне возможность высказаться.
Я не считала, что нарушила какие-либо правила гостеприимства, поэтому заколебалась, надо ли отвечать. Решила ответить.
— Что-то вроде разбившегося вдребезги стекла.
— Это чистейшая ложь. Моя комната находите в этом же коридоре, но я ничего не слышал.
— Ваша дверь была закрыта. Я же стояла в коридоре.
— Хватит! Вы хотите, чтобы я вам поверил, будто вы случайно зашли в эту комнату. Не прикидывайтесь наивной! Это комната моей мачехи, и вы шли сюда с определенной целью.
Мне показалось, как только он вошел в комнату, она сразу же стала меньше. До сих пор мы встречались с ним внизу. Там высокие потолки и просторные помещения. Они скрадывали его рост. Здесь же, в комнате, он казался гигантом. Его рост в шесть футов и четыре дюйма да еще необычно широкие плечи… Он полностью заслонил от меня коридор, так что проскользнуть мимо него было невозможно. Оставалось держаться до конца.
Я твердо стояла на своем и не собиралась уступать, несмотря на страх. Итак, я была гостем в его доме и не совершила ничего плохого. Тем не менее, сердитый взгляд мистера Ллевелина и его решительные шаги в мою сторону заставили меня подумать о более надежной защите.
Он подошел ко мне близко. Слишком близко, чтобы это могло мне понравиться.
— Кажется, я ошибался, мисс Кевери, в ваших добрых намерениях, — произнес он. — Больше это не повторится.
— Напротив, — смело возразила я. — Вы снова неправильно судите обо мне. Я даже жалею о том, что я не шарлатанка. Будь я ею, вы, мистер Ллевелин, стали бы моей самой легкой добычей.
— В самом деле? — сверкнув глазами, воскликнул он.
— Вне всякого сомнения! — выкрикнула я решительно, не обращая внимания на исходившую от него опасность. — Любой, кто так настойчиво отказывается увидеть и понять правду, не может не стать жертвой обманщиков.
— Если вы думаете, что добьетесь моего доверия таким образом, то вы меня недооцениваете, — с угрозой произнес он.
— Но я не делаю ничего подобного, — по-прежнему твердо стояла я на своем. — Как я могла знать, какая комната здесь вашей мачехи, а какая нет.
— Должно быть, Фанни все рассказала вам, — нашел он объяснение после некоторого молчания.
— Она ничего не говорила мне об этом, — возразила я. — Но, если не верите, можете спросить у Фанни.
— Хорошо, — сдержанно произнес он. Эта сдержанность давала мне некоторые основания считать, что он изменил свое нелестное мнение обо мне.
— Скажем, я поверил вам, — продолжал мистер Ллевелин. — Тогда покажите, что здесь разбито.
— Здесь ничего не разбито, — ответила я. — Но я могла войти не в ту комнату.
— Кстати, а как вы попали сюда? — только теперь обратил он внимания на эту сторону дела.
— Конечно, через дверь, как же еще? — в недоумении пожала я плечами.
— Но эта комната всегда закрыта, — не без иронии заметил мистер Ллевелин. — И у меня единственный ключ. Вы не могли войти не подобрав отмычки.
— Какой бред! — совершенно искренне возмутилась я. — Насколько помню, я даже не поворачивала дверную ручку, а только дотронулась до нее. Должно быть, кто-то был здесь раньше и оставил комнату открытой.
При этих словах он посмотрел на пол и заметил мои следы, идущие к окну и назад. Они были единственными в комнате. Значит, до меня здесь долгое время никто не бывал. Я со страхом смотрела на собственные следы, понимая, что это свидетельство подкрепляло его самые худшие предположения.
— Я говорю вам правду! — закричала я дрожащим голосом.
— Это звучит неубедительно, мисс Кевери, — жестко произнес мистер Ллевелнн.
С этими словами он грубо схватил меня за плечи и, глядя в глаза, произнес: «Сегодня утром, во время нашего с вами разговора, я подумал, что вы на моей стороне. Теперь я понял, что ошибся. Вы ни на чьей стороне, вы ведете свою игру. Интересно, догадывается ли миссис Мэдкрофт, что вы плетете свои собственные интриги, не имеющие ничего общего с ее?»
— Что вы хотите этим сказать? — возмущенно спросила я.
— Мне тридцать два года, мисс Кевери, — произнес мистер Ллевелин, — отпустив мои плечи. — Я не женат. Очень богат. И меня считают красивым мужчиной…
Я свирепо посмотрела на него, и в мою голову пришли нелестные для него мысли. Это надо же иметь такую самонадеянность! Неужели он действительно думает, будто я пошла ему навстречу с прекращением сеансов только для того, чтобы завоевать его расположение? Взглянув еще раз ему в глаза, я поняла, что он так и думал.
— Это совершенная чепуха! — бросила я ему. — Никто из нас не плетет интриги против вас. А что касается меня, я далека от притязаний на вас. Уж лучше всю жизнь прожить старой девой, чем заставить себя находиться в вашем обществе хоть на одну минуту больше необходимого. Общение с вами — сплошное мучение!
— Вы думаете, будто я такой глупец, что клюну на вашу ложь? — произнес он с нескрываемым недоверием.
— Я думаю, что ваше тщеславие не позволяет вам видеть правду, — осадила я его.
— Что ж, мне хорошо знакомы уловки таких женщин, как вы, — не остался в долгу мистер Ллевелин.
— Такого сорта, как я? — уточнила я.
— Да, — подтвердил он. — Времена, когда я мог попасться на их удочку, давно миновали. Предупреждаю, если вы будете хитрить со мной, вы проиграете!
Резким движением он вновь схватил меня и крепко прижал к себе. Мне показалось, что моя грудь вдавилась в его грудную клетку. Я изо всех сил стала отбиваться, пытаясь освободиться от его объятий, но бесполезно.
Не обращая внимания на мое сопротивление и охватившую меня панику, он свободной рукой взял меня за подбородок и притянул мое лицо к своему. У меня перехватило дыхание. Чего он хочет?
Пока я пыталась это понять, его губы припали к моим, и он поцеловал меня.
Это был грубый, жесткий поцелуй. Поцелуй без любви.
Поцелуй-предупреждение!
Таким странным способом мистер Ллевелин давал мне понять, что меня ожидает, если я посмею рассердить его.
Между тем, я уже задыхалась, а его крепкое объятье не давало возможности набрать воздуха. У меня закружилась голова и задрожали ноги. Я поняла, что, если он будет держать меня этой железной хваткой еще хотя бы секунду, я потеряю сознание. В отчаянии я стала кулаками бить его по плечам.
Презрительно фыркнув, он отпустил меня.
Я вдохнула воздух и схватилась рукой за спинку стула. Только бы не упасть! Постепенно головокружение прошло и силы вернулись ко мне.
Тут я со всего размаха влепила мистеру Ллевелину пощечину.
Она прозвенела на всю комнату, в отпечатки моих пальцев белесыми полосками остались на его смуглой щеке.
Его глаза сузились и полыхнули огнем. Я подумала, что сейчас он меня или задушит, или убьет.
— Советую никогда впредь не делать этого! — раздельно произнес он каждое слово.
— Это не повторится, если вы не будете давать волю своим рукам! — сердито, в тон ему ответила я.
— Я ничего не сделал такого, чего вы не хотели или не ожидали от меня получить, — сказал он, постепенно гася огонь в глазах. — Хотя, возможно, вы мечтали о чем-то более романтичном.
Его предположение привело меня в ярость, и только здравый смысл удержал меня от соблазна ударить его еще раз. Не имея возможности дать выход своей злости, я закричала: «Вы самый презренный человек из всех, кого я встречала! Если бы мой отец был жив, вам не удалось бы так легко отделаться».
— Если ваш отец был честным человеком, — уже совсем спокойно произнес мистер Ллевелин, — скорее всего, он попросил бы меня выпороть вас.
— Если вы посмеете сделать такую попытку, клянусь, это не кончится для вас добром! — предупредила я.
— Я в этом не сомневаюсь, — перешел он на иронический тон. — Но не думайте, что вам достанется меньше. В любой схватке всегда так. А поскольку вы, кажется, намереваетесь поддерживать эту спиритистку и ее шарады, то вы можете в будущем рассчитывать на мое сотрудничество.
Насильный поцелуй, медиум, сотрудничество с мистером Ллевелином. Эти бесконечно далекие друг от друга понятия никак не увязывались в моем сознании в одно целое. Вообще, как их можно соединить? А, главное, с какой целью, во имя чего. Все это мог объяснить только автор этой идеи — мистер Ллевелин.
— Мы можем рассчитывать на ваше сотрудничестве с нами? — удивленно переспросила я его.
Он самодовольно кивнул головой и подтвердил:
— Совершенно верно. Так как я не в состоянии избавиться от вас, то я постараюсь разоблачить вас.
Слово «разоблачить» он произнес с таким удовольствием, что, было видно, оно грело ему душу.
— Вот какой ход вы придумали? Что ж, попытайтесь. Но я доверяю миссис Мэдкрофт полностью. Мне кажется, что и она доверяет мне. Так что вам будет нелегко добиться своей цели.
— Вы хотите сказать, что ваши профессиональные уловки окажутся мне не по зубам и я их не раскушу?
— Я только хочу сказать, что миссис Мэдкрофт вызвала призрак без всякой подделки. Не сомневаюсь, она сможет сделать это еще раз.
— Мисс Кевери, у вас, по крайней мере, нет причин бояться меня.
— Это почему же?
— А потому, что с вашим хорошим личиком и талантом обманывать вы несомненно сделаете новую карьеру. Скорее всего, на сцене. И, возможно, в более приличном окружении партнеров. Впрочем, это в будущем. А сейчас… сейчас, если не ошибаюсь, нас ожидает ленч внизу. Я вас больше не задерживаю.
— Да я… я охотнее разделю кусок хлеба с обычным вором, чем с вами, мистер Ллевелин. Подавитесь вы своим ленчем!
С этими словами я выскочила за дверь. Вихрем промчалась я по коридору и остановилась только у своей комнаты. Меня всю колотило от негодования. Какое чудовище этот мистер Ллевелин! Он же безумец. У него больное воображение. Оно рисует ему невероятные картины, а он им верит. Эта вера в плоды своего болезненного воображения придает особую убедительность его словам. Какой-нибудь простак, послушав безумного мистера Ллевелина, посчитает, что все так и есть, как тот говорит. Легко представить, что из этого может получиться. Этот маньяк, одержимый какой-либо своей идеей, может взбаламутить любое общество, настроить его против кого угодно. Нет, он опаснейший человек! Нужно держаться от него как можно дальше… Если только получится.
Примерно через час миссис Мэдкрофт постучала в мою дверь. Я встала с кровати, чтобы впустить ее. Окинула себя взглядом в овальное зеркало, поспешно поправила платье, взбила локоны. Леди должна в любых обстоятельствах выглядеть прилично.
— Почему ты не спускалась вниз на ленч? — требовательно спросила миссис Мэдкрофт прямо с порога. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Она окинула взглядом опытной леди мои взъерошенные волосы и измятое платье, затем прошлась тем же взглядом по углам, портьерам и другим укромным местам комнаты.
— Небольшая головная боль и больше ничего, — успокоила я ее.
Но не так-то просто заставить поверить опытную леди в подобные причины. Легкая морщинка появилась у брови миссис Мэдкрофт — признак напряженной работы мысли. Миссис Мэдкрофт оттеснила меня в сторону и теперь уже не спеша, очень внимательно осмотрела комнату, задержала взгляд на измятой постели, открытом окне. Однако, чего-либо, заслуживающего серьезного подозрения, судя по всему, так и не обнаружила. Ввиду этого ей пришлось принять мои слова на веру. Придя к такому выводу, она повернулась ко мне с материнской улыбкой и пообещала:
— Скажу Чайтре, чтобы она приготовила тебе поесть. Она очень хорошо готовит чай на травах. Нам не нужно, чтобы ты плохо себя чувствовала завтра.
— Мы завтра уезжаем? — спросила я с надеждой.
— Моя работа здесь только начинается, — огорчила меня мисс Мэдкрофт. — Завтра мисс Ллевелин поправится, и я попробую провести еще один сеанс.
Мне стоило большого труда, чтобы не расплакаться. К счастью, миссис Мэдкрофт засмотрелась в зеркало и не заметила моего состояния. Она вертелась перед овальным зеркалом и так и сяк, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Ее склонная к худобе фигура могла вызвать интерес не у всякого джентльмена. Но ее манера держать себя, ее врожденная артистичность безусловно привлекали всех без исключения. Кроме того, щеки миссис Мэдкрофт украшал яркий природный румянец. И еще она умело подбирала платья. Сейчас она была одета в шелковое бледно-лиловое платье, которое ей очень шло. Миссис Мэдкрофт повернулась ко мне.
— Ты даже не представляешь, как я довольна, что мы приехали сюда! — воскликнула она с молодым, веселым блеском в глазах. — Успех здесь позволит мне восстановить свое былое величие. Это не говоря уже о том, что… что мистер Квомби, кажется, готов сделать мне предложение.
Последние слова она произнесла доверительным шепотом.
— Вы намерены выйти за него замуж? — спросила я. Миссис Мэдкрофт отчаянно замахала руками, делая знаки, чтобы я говорила потише, и многозначительно посмотрела на дверь.
— Мы знаем друг друга семь лет, — продолжала она теперь уже полушепотом. — Его дружба значит для меня все. Но я никогда не предполагала, что его чувства ко мне могут быть такими же глубокими, как и мои.
— Да он вас просто обожает, — согласилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Грохот разбитой посуды раздался в третий раз. Это заставило меня энергично действовать. Я быстро пошла по коридору, стараясь ступать мягко, пока не дошла до комнаты в самом конце. Неуверенно постучала в дверь.
Никто не ответил.
— Мисс Ллевелин, у вас все в порядке? — спросила я.
Опять нет ответа.
И хотя я твердила себе, что у меня нет оснований вмешиваться в чужую жизнь, я протянула руку к дверной ручке. Моя рука как будто мне не принадлежала. Возможно, через минуту я овладела бы собой. Но при моем прикосновении дверь со стуком открылась.
Я заглянула в комнату. Она оказалась мрачной и темной. Портьеры полностью закрывали окна и пропускали очень мало света. Когда мои глаза привыкли к мраку, я различила сдвинутые в кучу столы и стулья. Сейчас никто не сидел за ними. Но меня не покидало неприятное ощущение, что за мной наблюдают.
— Здесь есть кто-нибудь? — снова спросила я.
Никто не отозвался.
Я вдохнула полной грудью и вошла. Осторожно пробираясь в полутьме, я подошла к окнам и раздвинула портьеры. Приглушенный дневной свет пробился сквозь стекла и осветил помещение.
Итак, я стояла в небольшой гостиной. Кроме меня здесь никого. Казалось, что никто не заходил сюда давным-давно. Мебель была накрыта полотном, на полу лежал толстый слой пыли, на котором хорошо различались отпечатки моих следов.
Я потянула ткань и обнаружила под ней письменный стол в стиле Людовика XIV. В его полированной поверхности отразилось мое лицо. Я провела пальцами по крышке стола и удивилась тому, что такая красивая мебель находится в нежилой комнате.
Шорох у двери заставил меня поднять голову.
В дверном проеме стоял Эдмонд Ллевелин. Головой он касался перекладины. Его лицо выражало негодование. Оно даже потемнело и теперь почти не отличалось от цвета его черного пиджака.
— Это вы!? — воскликнул он одновременно с удивлением и раздражением. — Что вы здесь делаете? Я полагал, вы не из тех, кто злоупотребляет гостеприимством.
По выражению лица мистера Ллевелина я наблюдала за кипением его страстей. Сейчас они походили на быстро надвигавшиеся грозовые тучи, которые вот-вот разразятся громом и молнией. Его холеные руки оставались неподвижными, но пальцы подергивались. В эти мгновения он обдавал меня волнами гнева, исходившими от него, как всегда стремительно и мощно. Внутри у меня все сжалось, но внешне я старалась сохранить спокойствие и приличные манеры.
— Я не злоупотребляю вашим гостеприимством, — возразила я. — По крайней мере, у меня не было таких намерений. Я услышала шум и подумала, что, может быть, кому-то нужна моя помощь.
— Вы рассчитываете, что я поверю этой чепухе? Здесь никто не живет.
— Да? Должно быть, я неправильно поняла, откуда послышался шум.
Мистер Ллевелин тщательно обдумывал мои слова и, судя по выражению его лица, не очень верил мне. Все это время он не отрывал от меня пристального взгляда, словно хотел пригвоздить меня на месте. Я боялась дышать, в то время как его широкая грудная клетка равномерно вздымалась и опускалась, будто у хорошо вымуштрованного солдата на параде. Я уловила, что в нем происходила напряженная внутренняя борьба. Он решал, как сейчас ему обращаться со мной? Как с допустившей оплошность смущенной женщиной или как с воришкой? Причем с воришкой, который попался на месте. Мне это было совсем небезразлично. При этом я почему-то боялась, что ошибка в решении принесет ему больше вреда, чем мне.
— Так какой шум вы слышали? — требовательно спросил мистер Ллевелин. У меня создалось впечатление, что он задал этот вопрос лишь для того, чтобы дать мне возможность высказаться.
Я не считала, что нарушила какие-либо правила гостеприимства, поэтому заколебалась, надо ли отвечать. Решила ответить.
— Что-то вроде разбившегося вдребезги стекла.
— Это чистейшая ложь. Моя комната находите в этом же коридоре, но я ничего не слышал.
— Ваша дверь была закрыта. Я же стояла в коридоре.
— Хватит! Вы хотите, чтобы я вам поверил, будто вы случайно зашли в эту комнату. Не прикидывайтесь наивной! Это комната моей мачехи, и вы шли сюда с определенной целью.
Мне показалось, как только он вошел в комнату, она сразу же стала меньше. До сих пор мы встречались с ним внизу. Там высокие потолки и просторные помещения. Они скрадывали его рост. Здесь же, в комнате, он казался гигантом. Его рост в шесть футов и четыре дюйма да еще необычно широкие плечи… Он полностью заслонил от меня коридор, так что проскользнуть мимо него было невозможно. Оставалось держаться до конца.
Я твердо стояла на своем и не собиралась уступать, несмотря на страх. Итак, я была гостем в его доме и не совершила ничего плохого. Тем не менее, сердитый взгляд мистера Ллевелина и его решительные шаги в мою сторону заставили меня подумать о более надежной защите.
Он подошел ко мне близко. Слишком близко, чтобы это могло мне понравиться.
— Кажется, я ошибался, мисс Кевери, в ваших добрых намерениях, — произнес он. — Больше это не повторится.
— Напротив, — смело возразила я. — Вы снова неправильно судите обо мне. Я даже жалею о том, что я не шарлатанка. Будь я ею, вы, мистер Ллевелин, стали бы моей самой легкой добычей.
— В самом деле? — сверкнув глазами, воскликнул он.
— Вне всякого сомнения! — выкрикнула я решительно, не обращая внимания на исходившую от него опасность. — Любой, кто так настойчиво отказывается увидеть и понять правду, не может не стать жертвой обманщиков.
— Если вы думаете, что добьетесь моего доверия таким образом, то вы меня недооцениваете, — с угрозой произнес он.
— Но я не делаю ничего подобного, — по-прежнему твердо стояла я на своем. — Как я могла знать, какая комната здесь вашей мачехи, а какая нет.
— Должно быть, Фанни все рассказала вам, — нашел он объяснение после некоторого молчания.
— Она ничего не говорила мне об этом, — возразила я. — Но, если не верите, можете спросить у Фанни.
— Хорошо, — сдержанно произнес он. Эта сдержанность давала мне некоторые основания считать, что он изменил свое нелестное мнение обо мне.
— Скажем, я поверил вам, — продолжал мистер Ллевелин. — Тогда покажите, что здесь разбито.
— Здесь ничего не разбито, — ответила я. — Но я могла войти не в ту комнату.
— Кстати, а как вы попали сюда? — только теперь обратил он внимания на эту сторону дела.
— Конечно, через дверь, как же еще? — в недоумении пожала я плечами.
— Но эта комната всегда закрыта, — не без иронии заметил мистер Ллевелин. — И у меня единственный ключ. Вы не могли войти не подобрав отмычки.
— Какой бред! — совершенно искренне возмутилась я. — Насколько помню, я даже не поворачивала дверную ручку, а только дотронулась до нее. Должно быть, кто-то был здесь раньше и оставил комнату открытой.
При этих словах он посмотрел на пол и заметил мои следы, идущие к окну и назад. Они были единственными в комнате. Значит, до меня здесь долгое время никто не бывал. Я со страхом смотрела на собственные следы, понимая, что это свидетельство подкрепляло его самые худшие предположения.
— Я говорю вам правду! — закричала я дрожащим голосом.
— Это звучит неубедительно, мисс Кевери, — жестко произнес мистер Ллевелнн.
С этими словами он грубо схватил меня за плечи и, глядя в глаза, произнес: «Сегодня утром, во время нашего с вами разговора, я подумал, что вы на моей стороне. Теперь я понял, что ошибся. Вы ни на чьей стороне, вы ведете свою игру. Интересно, догадывается ли миссис Мэдкрофт, что вы плетете свои собственные интриги, не имеющие ничего общего с ее?»
— Что вы хотите этим сказать? — возмущенно спросила я.
— Мне тридцать два года, мисс Кевери, — произнес мистер Ллевелин, — отпустив мои плечи. — Я не женат. Очень богат. И меня считают красивым мужчиной…
Я свирепо посмотрела на него, и в мою голову пришли нелестные для него мысли. Это надо же иметь такую самонадеянность! Неужели он действительно думает, будто я пошла ему навстречу с прекращением сеансов только для того, чтобы завоевать его расположение? Взглянув еще раз ему в глаза, я поняла, что он так и думал.
— Это совершенная чепуха! — бросила я ему. — Никто из нас не плетет интриги против вас. А что касается меня, я далека от притязаний на вас. Уж лучше всю жизнь прожить старой девой, чем заставить себя находиться в вашем обществе хоть на одну минуту больше необходимого. Общение с вами — сплошное мучение!
— Вы думаете, будто я такой глупец, что клюну на вашу ложь? — произнес он с нескрываемым недоверием.
— Я думаю, что ваше тщеславие не позволяет вам видеть правду, — осадила я его.
— Что ж, мне хорошо знакомы уловки таких женщин, как вы, — не остался в долгу мистер Ллевелин.
— Такого сорта, как я? — уточнила я.
— Да, — подтвердил он. — Времена, когда я мог попасться на их удочку, давно миновали. Предупреждаю, если вы будете хитрить со мной, вы проиграете!
Резким движением он вновь схватил меня и крепко прижал к себе. Мне показалось, что моя грудь вдавилась в его грудную клетку. Я изо всех сил стала отбиваться, пытаясь освободиться от его объятий, но бесполезно.
Не обращая внимания на мое сопротивление и охватившую меня панику, он свободной рукой взял меня за подбородок и притянул мое лицо к своему. У меня перехватило дыхание. Чего он хочет?
Пока я пыталась это понять, его губы припали к моим, и он поцеловал меня.
Это был грубый, жесткий поцелуй. Поцелуй без любви.
Поцелуй-предупреждение!
Таким странным способом мистер Ллевелин давал мне понять, что меня ожидает, если я посмею рассердить его.
Между тем, я уже задыхалась, а его крепкое объятье не давало возможности набрать воздуха. У меня закружилась голова и задрожали ноги. Я поняла, что, если он будет держать меня этой железной хваткой еще хотя бы секунду, я потеряю сознание. В отчаянии я стала кулаками бить его по плечам.
Презрительно фыркнув, он отпустил меня.
Я вдохнула воздух и схватилась рукой за спинку стула. Только бы не упасть! Постепенно головокружение прошло и силы вернулись ко мне.
Тут я со всего размаха влепила мистеру Ллевелину пощечину.
Она прозвенела на всю комнату, в отпечатки моих пальцев белесыми полосками остались на его смуглой щеке.
Его глаза сузились и полыхнули огнем. Я подумала, что сейчас он меня или задушит, или убьет.
— Советую никогда впредь не делать этого! — раздельно произнес он каждое слово.
— Это не повторится, если вы не будете давать волю своим рукам! — сердито, в тон ему ответила я.
— Я ничего не сделал такого, чего вы не хотели или не ожидали от меня получить, — сказал он, постепенно гася огонь в глазах. — Хотя, возможно, вы мечтали о чем-то более романтичном.
Его предположение привело меня в ярость, и только здравый смысл удержал меня от соблазна ударить его еще раз. Не имея возможности дать выход своей злости, я закричала: «Вы самый презренный человек из всех, кого я встречала! Если бы мой отец был жив, вам не удалось бы так легко отделаться».
— Если ваш отец был честным человеком, — уже совсем спокойно произнес мистер Ллевелин, — скорее всего, он попросил бы меня выпороть вас.
— Если вы посмеете сделать такую попытку, клянусь, это не кончится для вас добром! — предупредила я.
— Я в этом не сомневаюсь, — перешел он на иронический тон. — Но не думайте, что вам достанется меньше. В любой схватке всегда так. А поскольку вы, кажется, намереваетесь поддерживать эту спиритистку и ее шарады, то вы можете в будущем рассчитывать на мое сотрудничество.
Насильный поцелуй, медиум, сотрудничество с мистером Ллевелином. Эти бесконечно далекие друг от друга понятия никак не увязывались в моем сознании в одно целое. Вообще, как их можно соединить? А, главное, с какой целью, во имя чего. Все это мог объяснить только автор этой идеи — мистер Ллевелин.
— Мы можем рассчитывать на ваше сотрудничестве с нами? — удивленно переспросила я его.
Он самодовольно кивнул головой и подтвердил:
— Совершенно верно. Так как я не в состоянии избавиться от вас, то я постараюсь разоблачить вас.
Слово «разоблачить» он произнес с таким удовольствием, что, было видно, оно грело ему душу.
— Вот какой ход вы придумали? Что ж, попытайтесь. Но я доверяю миссис Мэдкрофт полностью. Мне кажется, что и она доверяет мне. Так что вам будет нелегко добиться своей цели.
— Вы хотите сказать, что ваши профессиональные уловки окажутся мне не по зубам и я их не раскушу?
— Я только хочу сказать, что миссис Мэдкрофт вызвала призрак без всякой подделки. Не сомневаюсь, она сможет сделать это еще раз.
— Мисс Кевери, у вас, по крайней мере, нет причин бояться меня.
— Это почему же?
— А потому, что с вашим хорошим личиком и талантом обманывать вы несомненно сделаете новую карьеру. Скорее всего, на сцене. И, возможно, в более приличном окружении партнеров. Впрочем, это в будущем. А сейчас… сейчас, если не ошибаюсь, нас ожидает ленч внизу. Я вас больше не задерживаю.
— Да я… я охотнее разделю кусок хлеба с обычным вором, чем с вами, мистер Ллевелин. Подавитесь вы своим ленчем!
С этими словами я выскочила за дверь. Вихрем промчалась я по коридору и остановилась только у своей комнаты. Меня всю колотило от негодования. Какое чудовище этот мистер Ллевелин! Он же безумец. У него больное воображение. Оно рисует ему невероятные картины, а он им верит. Эта вера в плоды своего болезненного воображения придает особую убедительность его словам. Какой-нибудь простак, послушав безумного мистера Ллевелина, посчитает, что все так и есть, как тот говорит. Легко представить, что из этого может получиться. Этот маньяк, одержимый какой-либо своей идеей, может взбаламутить любое общество, настроить его против кого угодно. Нет, он опаснейший человек! Нужно держаться от него как можно дальше… Если только получится.
Примерно через час миссис Мэдкрофт постучала в мою дверь. Я встала с кровати, чтобы впустить ее. Окинула себя взглядом в овальное зеркало, поспешно поправила платье, взбила локоны. Леди должна в любых обстоятельствах выглядеть прилично.
— Почему ты не спускалась вниз на ленч? — требовательно спросила миссис Мэдкрофт прямо с порога. — Ты хорошо себя чувствуешь?
Она окинула взглядом опытной леди мои взъерошенные волосы и измятое платье, затем прошлась тем же взглядом по углам, портьерам и другим укромным местам комнаты.
— Небольшая головная боль и больше ничего, — успокоила я ее.
Но не так-то просто заставить поверить опытную леди в подобные причины. Легкая морщинка появилась у брови миссис Мэдкрофт — признак напряженной работы мысли. Миссис Мэдкрофт оттеснила меня в сторону и теперь уже не спеша, очень внимательно осмотрела комнату, задержала взгляд на измятой постели, открытом окне. Однако, чего-либо, заслуживающего серьезного подозрения, судя по всему, так и не обнаружила. Ввиду этого ей пришлось принять мои слова на веру. Придя к такому выводу, она повернулась ко мне с материнской улыбкой и пообещала:
— Скажу Чайтре, чтобы она приготовила тебе поесть. Она очень хорошо готовит чай на травах. Нам не нужно, чтобы ты плохо себя чувствовала завтра.
— Мы завтра уезжаем? — спросила я с надеждой.
— Моя работа здесь только начинается, — огорчила меня мисс Мэдкрофт. — Завтра мисс Ллевелин поправится, и я попробую провести еще один сеанс.
Мне стоило большого труда, чтобы не расплакаться. К счастью, миссис Мэдкрофт засмотрелась в зеркало и не заметила моего состояния. Она вертелась перед овальным зеркалом и так и сяк, пытаясь рассмотреть себя со всех сторон. Ее склонная к худобе фигура могла вызвать интерес не у всякого джентльмена. Но ее манера держать себя, ее врожденная артистичность безусловно привлекали всех без исключения. Кроме того, щеки миссис Мэдкрофт украшал яркий природный румянец. И еще она умело подбирала платья. Сейчас она была одета в шелковое бледно-лиловое платье, которое ей очень шло. Миссис Мэдкрофт повернулась ко мне.
— Ты даже не представляешь, как я довольна, что мы приехали сюда! — воскликнула она с молодым, веселым блеском в глазах. — Успех здесь позволит мне восстановить свое былое величие. Это не говоря уже о том, что… что мистер Квомби, кажется, готов сделать мне предложение.
Последние слова она произнесла доверительным шепотом.
— Вы намерены выйти за него замуж? — спросила я. Миссис Мэдкрофт отчаянно замахала руками, делая знаки, чтобы я говорила потише, и многозначительно посмотрела на дверь.
— Мы знаем друг друга семь лет, — продолжала она теперь уже полушепотом. — Его дружба значит для меня все. Но я никогда не предполагала, что его чувства ко мне могут быть такими же глубокими, как и мои.
— Да он вас просто обожает, — согласилась я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46