О'Киф находился в тюрьме уже несколько недель, а об этом едва ли и слово сказали. А потом вдруг этот неожиданный взрыв, когда публика возмутилась и захотела немедленно увидеть свершившееся правосудие.
Маколи раздумывал, какие же причины крылись за этим жадным интересом. Его не покидало раздражающее ощущение, что за этим стояло нечто большее, чем разъяренная толпа горожан, желающая правосудия. Вероятно, за этим стоит кто-то, желавший смерти О'Кифу. Поскольку шериф всегда доверял своим инстинктам, он решил, что с этим надо разобраться. У него было подозрение, что если найти того, кто все это затеял, можно обнаружить связь с настоящим убийцей Сантаны.
Маколи пытался вспомнить, был лив толпе подстрекатель, но на ум ничего не приходило. Конечно, когда он охладил их пыл, никто не пошел дальше и не попытался наброситься на него. Он знал, что за всем этим что-то кроется, поэтому пометил себе в уме найти утром Уилли и выяснить у него, кто именно начал волнение в салуне.
Глава 22
– Джимми, я выйду на улицу всего на пару минут. Я скоро вернусь, – тихонько сказала Молли брату, дежурившему у постели матери.
– Хорошо, – сонно ответил он. – Я присмотрю за всем. Молли мягко улыбнулась ему. Он устал, но был очень упрям. Джимми еще не собирался ложиться. Он не спал, рассчитывая, что мать может проснуться и ей что-то понадобится.
Зная, что все будет в порядке, Молли вышла из дома и постояла мгновение перед дверью, пытаясь угадать, в какую сторону мог уйти Дейв. Он ушел больше часа назад. Она беспокоилась за него все больше и больше. То, что он мог сбежать, даже не приходило ей в голову. Молли знала, что Дейв никогда этого не сделает. Так и не выяснив, в какую сторону он пошел, она двинулась по тропинке мимо их полуразвалившегося сарайчика к прудику на задворках.
Было поздно. Луна освещала ночное небо, отбрасывая на все вокруг серебристый отблеск. Молли нигде не видела Дейва, но ее внимание привлек неравномерный звук, будто кто-то швырял в воду камушки. Направившись к берегу, она увидела его сидящим на камне. Он смотрел на освещенный луной пруд. Шероховатые тени очерчивали на его лице острые линии и углы, придавая ему выражение одиночества и потерянности. Он бесцельно швырял в воду один камушек за другим. У Молли защемило сердце от сочувствия, когда она увидела боль, запечатленную в его лице. Хотелось подойти к нему и обнять. Хотелось успокоить его и сказать, что все будет хорошо, но, вспомнив холодность, с которой он уходил, она не захотела показаться дерзкой.
– Дейв... – мягко произнесла она его имя.
Дейв поднял голову и увидел Молли в лунном сиянии. Покинув дом, он только и делал, что думал о ней. То, что она сейчас здесь появилась, показалось ему чем-то слишком хорошим, похожим на сказку. Ее волосы рассыпались по плечам мягкими свободными локонами, и выглядела она еще красивее, чем когда-либо. Он хотел уже бросить пригоршню камней, которую держал в руке, подбежать к ней и обнять ее, но остался на месте.
– Молли...
Его голос был хриплым, а глаза буквально впивались в нее. Хотелось навсегда запомнить, какой красавицей она была в этот момент.
– Зачем вы пришли? Что-то случилось?
– Это вы мне скажите, что случилось, – уколола его Молли.
Она хотела, чтобы он открылся перед ней и поделился всем, что его тревожит.
– Ничего не случилось, – солгал он. Сопротивляясь соблазну любви, Дейв отвернулся от девушки и взглянул на другую сторону прудика.
– Вы в этом уверены? – спросила она, делая еще шаг и кладя ему руку на плечо.
Нежное прикосновение воспламенило его страсть и злость. Он не понимал, как может так возбудить одно простое прикосновение, но именно это и случилось! Он хотел ее! Господи, как же он ее хотел! Он сидел и мечтал лишь об этом, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Проклиная судьбу, он резко встал, убирая ее руку движением плеча.
– Черт, Молли! Все плохо! Мы не можем ничего изменить, – проговорил он, нервно и устало проводя рукой по волосам.
– Мы можем об этом поговорить. Может быть, это поможет.
– От разговоров ничего не изменится. Ничего! – с горечью отозвался он.
Молли видела, как он мучается, и ей было его жаль. Она больше не могла сдерживаться. Ей надо было утешить его. Не раздумывая, она подошла к нему и обняла, положив голову ему на грудь. Стук его сердца под ее щекой был сильным и уверенным. Она тихонько вздохнула.
– Разреши мне попробовать, Дейв.
Ее слова сыграли роль завораживающего колдовства. Она подняла голову и взглянула на него. В ее глазах светилась любовь. Дейву удавалось не прикасаться к ней до тех пор, пока он не совершил ошибку, внимательно посмотрев на нее. Выражение ее лица говорило о многом. Он застонал от унижения, уступив желанию поцеловать ее снова.
– Ах... Молли!
Противоречивые эмоции вознесли его к новым вершинам страсти и боли. Он хотел ее, но не мог получить. Молли предлагала ему рай, о котором Дейв грезил всю жизнь, но он не мог его принять. Он обнял ее крепче, притягивая к себе. Молли прижалась к нему, ощущая и разделяя его отчаяние. Она любила его и хотела сделать ему приятное.
– Дейв... я так тебя люблю, – прошептала она, когда их губы на мгновение разомкнулись.
Ее слова потрясли его до глубины души. Мгновение он продолжал обнимать ее, потом взял за руки и отступил.
– Нет, Молли.
– Нет? – Она была озадачена. – Дейв!..
– Молли, ты ведь так не думаешь. Ты не можешь так думать, – возразил он, резко отпуская ее.
– Но я так думаю, – настаивала она.
Губы его искривились. Дейва снова настигла безвыходность. Он повернулся к ней спиной и направился к воде.
– Я не позволю тебе, – объявил он, будто имел право диктовать.
– Что ты под этим подразумеваешь? Она недоумевающе смотрела на него.
– Это невозможно, Молли. Я ничего не могу тебе дать. Я даже не могу пообещать тебе завтрашний день!
Дейв заметил, что у него трясутся руки. Он спорил с ней, запрещая себе то, чего больше всего желал.
Она поняла, о чем он думал, но не желала так просто отступать.
– Меня не интересует ничего из этого! Я тебя люблю!
– Ты даже не знаешь меня.
– Ах, я хорошо тебя знаю, Дейв О'Киф. Ты хороший, честный, замечательный человек. Ты не убийца. Правда выйдет наружу, вот увидишь.
Она подошла и встала рядом с ним. Дейв повернулся к ней и заговорил с бессильной яростью:
– А что, если ты ошибаешься? Если правда никогда не выйдет наружу? Что, если меня посчитают виновным и повесят? Это может случиться, Молли. Поверь мне, это не исключено.
– Этого не произойдет.
Она верила, что все будет хорошо.
– Но так может случиться, – повторил он. – Разве ты не видишь, что для тебя же лучше остановиться на этом месте, сейчас...
– Я не могу побороть мои чувства. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
– Я не хочу этого для тебя, Молли. Не хочу, чтобы ты пострадала. Хочу защитить тебя.
Мысль о том, что он ее защищает, была замечательной, но она не хотела его защиты. Она хотела его любви.
– А как насчет того, чего хочу я, Дейв?
– Молли, ты просто не понимаешь...
– Понимаю. Это ты не понимаешь, Дейв. Люби меня, пожалуйста, люби меня!..
Не дав ему возможности ответить, она подошла ближе, обняла его руками за шею, притянула к себе и горячо поцеловала.
Когда их губы встретились, Дейв издал стон поражения. Заключив Молли в объятия, он крепко прижал ее к себе. Она припала к нему, жадно показывая поцелуем, как много он значит для нее. Отвергаемая страсть горячо закипела, его тело загорелось от желания близости с ней.
Он целовал Молли в лунном свете. Обняв ее лицо ладонями, он откинулся, чтобы взглянуть на нее, увидеть, как ее глаза сияют счастьем и обожанием.
– Молли, – пробормотал он хриплым шепотом, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее, накрыть ее губы собственническим жестом.
Не прекращая поцелуя, они опустились на мягкий берег, поросший травой. Их губы встречались, расставались, нежно любили. Каждый поцелуй был драгоценнее предыдущего. Они радовались моменту.
Дейв знал, что должен остановиться, но почему-то не мог заставить себя это сделать. Он нуждался в ней... отчаянно нуждался. Молли тоже хотела быть с ним. Ведь она всегда знала, что они великолепно подойдут друг другу, и трепетала от каждого его поцелуя.
Когда он начал ласкать ее, поначалу мягко и нежно, она застонала от удовольствия. Она пришла в восторг, когда Дейв покрыл горячими поцелуями ее горло, а когда он начал расстегивать ее корсаж, она замерла в ожидании.
Нежная плоть открылась для его прикосновений. Он двинулся ниже. Когда его губы нашли вершину ее груди, она выкрикнула его имя от восторга и восхищения.
Звук ее голоса потряс его. Дейв только сейчас понял, что делает. Его тело охватила дрожь. Он пытался контролировать свои неистовые желания. Именно этого он и не хотел! Он отругал себя за слабость, потом страстно поклялся, что никогда не позволит такому случиться.
Он чуть отстранился от нее, пытаясь взять себя в руки.
Молли не интересовало ничего, кроме Дейва и его чудесных прикосновений. Когда он вдруг отодвинулся от нее и поднялся, она испытала потрясение.
– Дейв...
– Не говори ни слова, Молли! Просто молчи. Строгий голос заставил ее замолчать.
Холодный ночной воздух, касавшийся полуобнаженной груди, заставил ее дрожать. Молли молча наблюдала за ним. Мгновение Дейв стоял и тоже смотрел на нее. Она никогда не узнает, что именно такая, лежащая с рассыпанными по сочной траве волосами, с наполовину расстегнутым корсажем, с губами, распухшими от страстных поцелуев, она и останется в его памяти навсегда, не давая ему покоя во время многих бессонных ночей.
– Я не позволю этому случиться, Молли. Я уважаю тебя. Ты мне слишком дорога. Подожди мужчину, который сможет дать тебе то, что тебе нужно, – семью и будущее. Я не тот мужчина, – медленно проговорил Дейв, предприняв такое усилие воли, что удивился сам.
Он быстро устремился к дому, зная, что если задержится хоть на минуту, то не сможет удержаться от нее на расстоянии. Дейв сделал длинный мучительный выдох, двигаясь в темноте. Он не понимал, что жжет ему глаза.
Добравшись до двери, он сумел собраться и повел себя спокойно.
– Джимми, это я. Я вернулся, – прошептал Дейв, думая, что мальчик поинтересуется тем, кто пришел.
Проходя же мимо спальни матери Молли, он увидел, что Джимми спокойно спит на стуле у кровати. Он улыбнулся, думая о старании мальчика быть подле матери, несмотря на усталость.
Чувствуя себя напряженным и опустошенным, он подошел к камину и остановился, глядя на него. Дейв подумал, что холодная мертвая зола прекрасно отображает его внутреннее состояние. Она такая же опустошенная и безжизненная. Всего лишь недавно в нем пылал огонь, теперь он был жестоко погашен. Все его сияние и свет пропали навсегда. Он уставился невидящим взглядом на камин. Его мысли были черны, словно сажа, закоптившая стены.
Несколько мгновений спустя он услышал, как за ним открылась дверь. Не оборачиваясь, понял, что это вернулась Молли. Хотелось броситься к ней и извиниться. Хотелось бесконечно заниматься с ней любовью и никогда ее не покидать. Но Дейв знал, что этому не дано осуществиться, поэтому не двинулся с места.
Молли вошла и увидела, что Дейв стоит у камина спиной к ней. Она заметила его напряжение. Ее охватила большая печаль. Не проронив ни слова, она направилась в спальню матери.
– Джимми спит, – сказал Дейв, когда Молли собиралась войти.
– Тогда я лучше разбужу его и отправлю в постель, – отозвалась она, собираясь поднять брата и отнести в другую комнату.
– Подожди, Молли, не буди его. Давай я помогу, – предложил Дейв. – Можно мне войти?
– Да.
Молли удивилась его предложению.
Она наблюдала, как Дейв пересекает комнату и осторожно берет Джимми на руки, не разбудив его и не обеспокоив мать. Держа мальчика, словно младенца, он отнес его в спальню.
Молли увидела в поведении Дейва бесконечную мягкость и нежность по отношению к детям, и ее посетила непрошеная мысль о том, что он станет чудесным отцом. Глубоко тронутая, она тихонько помолилась о том, чтобы с этим человеком ничего не случилось. Он слишком хороший, слишком необычный, и она его так сильно любит.
– Можешь пожить в моей комнате, Дейв. Я переселюсь на время к Джимми, – сказала она, когда Дейв вышел из комнаты ее брата.
– Ты уверена?
Он не имел ничего против, чтобы скрываться там днем, но его тревожила мысль о том, что из-за него она лишается собственной кровати.
– Уверена. Если я буду спать в комнате Джимми, я смогу сразу услышать маму.
Он неохотно согласился и кивнул:
– Надеюсь лишь, что не придется навязываться вам слишком долго.
– Дейв! – резко произнесла Молли, заставив его посмотреть себе прямо в глаза. – Ты не навязываешься. Я была счастлива тебе помочь.
Они пожелали друг другу доброй ночи и расстались. Хотя они и легли в разные постели, но ни один из них в глубине сердца не хотел этого.
Позже, пытаясь заснуть, Дейв мучился от того, что лежит в постели Молли. Он чувствовал на простынях ее сладковатый запах, который буквально будоражил все его тело. Он вертелся, пытаясь заснуть, но каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лежащей на берегу, поросшем травой. И это видение мучило его самым нещадным образом.
При воспоминаниях о ее поцелуях у него замирало сердце. Он остро ощущал шелковистость ее кожи. Крутясь на кровати, он искал спасения в сне, но ему предстояли долгие темные часы одиночества.
Когда сон наконец-то овладел им, это было не благословенное отдохновение, на которое он надеялся, а беспокойное забытье, наполненное искаженными образами разъяренной толпы, виселиц и смерти. Лишь под утро ему приснилась Молли. Дейв затих, наслаждаясь хотя бы во сне тем, что могло произойти наяву.
Молли тоже было трудно заснуть. Вспоминая о поцелуях и ласках Дейва и последовавшем за ними отказе, она ощутила странное беспокойство и пустоту. Молли догадывалась, что он имел в виду, когда сказал, что между ними ничего не может быть; конечно, ему на самом деле грозило повешение, но она была не из тех, кто легко сдается. Она будет терпеливо надеяться на лучшее. Молли любит его и хочет, чтобы они были вместе. С этой надеждой в сердце она наконец-то заснула, чтобы увидеть во сне Дейва.
– Молли! Скорее!
Голос Джимми вырвал ее из глубокого сна. Она выбежала из спальни, чтобы выяснить, в чем дело. Дейв тоже услышал крик и поторопился встать. Они столкнулись нос к носу. На Молли была лишь рубашка до пола, а на Дейве только брюки.
Дейв увидел раскрасневшиеся щеки и скромную ночную рубашку, подчеркивавшую ее чистоту, и подумал, что она самая красивая женщина в мире. Молли увидела его широкую сильную грудь, мускулистые плечи и руки и подумала, что он самый мужественный из всех виденных ею мужчин. Оба они испытали чувственный шок, но думать об этом не было времени.
– Что случилось? – спросил он.
Это могли быть связанные с ним неприятности, так что соображать надо было очень быстро.
Молли потребовалось мгновение, чтобы понять, что брат позвал ее из спальни матери.
– Мама, – обеспокоенно пробормотала она и поторопилась к ней.
– Молли...
Эйлин Маги удалось слабо улыбнуться и поднять руку при виде приближающейся дочери.
– Ей лучше! – объявил Джимми.
В его глазах сияли облегчение и любовь к матери.
– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Молли, увидев усталый взгляд матери, опустилась у постели на колени и взяла мать за руку.
– Ужасно, но, судя по вашей реакции, должно быть, лучше, чем было, – со вздохом ответила та. – Я очень давно болею?
– Несколько дней. Мы волновались, но вчера приходил доктор и оставил лекарство. Похоже, оно действует.
– Вы звали доктора? – Эйлин заволновалась. Она знала, что денег у них нет. – Но я же тебе сказала...
– Не волнуйся, доктор Риверз – чудесный и понимающий человек. Все будет хорошо, – серьезно ответила Молли.
Мать медленно кивнула и слегка нахмурилась:
– Я действительно слышала мужской голос из другой комнаты?
– А-а, да... – Молли знала, что нужно что-то срочно придумать. – Да. Это Дейв.
– Дейв? – Эйлин вопросительно взглянула на дочь.
– Его послал шериф Маколи. Из тюрьмы сбежал арестант. Шериф подумал, что могут произойти волнения. Он прислал сюда Дейва, чтобы удостовериться, что все в порядке.
Молли очень нервничала от взгляда Джимми, направленного на нее, но не дрогнула, рассказывая лишь часть правды. Незачем было слишком сильно расстраивать мать прямо сейчас. Она расскажет все, когда та окрепнет.
– Ах... – испустила мать тяжелый вздох. – Но ведь опасности нет?
– Нет, пока Дейв здесь. Я уверена, скоро все образуется.
Эйлин посчитала несколько странным, что шериф Маколи специально прислал кого-то к ним в дом, но больше ничего не сказала. Сейчас она слишком обессилела, чтобы тревожиться об этом. Кажется, у Молли все под контролем. Она всегда была хорошей девочкой.
– Ты устала? Хочешь еще отдохнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Маколи раздумывал, какие же причины крылись за этим жадным интересом. Его не покидало раздражающее ощущение, что за этим стояло нечто большее, чем разъяренная толпа горожан, желающая правосудия. Вероятно, за этим стоит кто-то, желавший смерти О'Кифу. Поскольку шериф всегда доверял своим инстинктам, он решил, что с этим надо разобраться. У него было подозрение, что если найти того, кто все это затеял, можно обнаружить связь с настоящим убийцей Сантаны.
Маколи пытался вспомнить, был лив толпе подстрекатель, но на ум ничего не приходило. Конечно, когда он охладил их пыл, никто не пошел дальше и не попытался наброситься на него. Он знал, что за всем этим что-то кроется, поэтому пометил себе в уме найти утром Уилли и выяснить у него, кто именно начал волнение в салуне.
Глава 22
– Джимми, я выйду на улицу всего на пару минут. Я скоро вернусь, – тихонько сказала Молли брату, дежурившему у постели матери.
– Хорошо, – сонно ответил он. – Я присмотрю за всем. Молли мягко улыбнулась ему. Он устал, но был очень упрям. Джимми еще не собирался ложиться. Он не спал, рассчитывая, что мать может проснуться и ей что-то понадобится.
Зная, что все будет в порядке, Молли вышла из дома и постояла мгновение перед дверью, пытаясь угадать, в какую сторону мог уйти Дейв. Он ушел больше часа назад. Она беспокоилась за него все больше и больше. То, что он мог сбежать, даже не приходило ей в голову. Молли знала, что Дейв никогда этого не сделает. Так и не выяснив, в какую сторону он пошел, она двинулась по тропинке мимо их полуразвалившегося сарайчика к прудику на задворках.
Было поздно. Луна освещала ночное небо, отбрасывая на все вокруг серебристый отблеск. Молли нигде не видела Дейва, но ее внимание привлек неравномерный звук, будто кто-то швырял в воду камушки. Направившись к берегу, она увидела его сидящим на камне. Он смотрел на освещенный луной пруд. Шероховатые тени очерчивали на его лице острые линии и углы, придавая ему выражение одиночества и потерянности. Он бесцельно швырял в воду один камушек за другим. У Молли защемило сердце от сочувствия, когда она увидела боль, запечатленную в его лице. Хотелось подойти к нему и обнять. Хотелось успокоить его и сказать, что все будет хорошо, но, вспомнив холодность, с которой он уходил, она не захотела показаться дерзкой.
– Дейв... – мягко произнесла она его имя.
Дейв поднял голову и увидел Молли в лунном сиянии. Покинув дом, он только и делал, что думал о ней. То, что она сейчас здесь появилась, показалось ему чем-то слишком хорошим, похожим на сказку. Ее волосы рассыпались по плечам мягкими свободными локонами, и выглядела она еще красивее, чем когда-либо. Он хотел уже бросить пригоршню камней, которую держал в руке, подбежать к ней и обнять ее, но остался на месте.
– Молли...
Его голос был хриплым, а глаза буквально впивались в нее. Хотелось навсегда запомнить, какой красавицей она была в этот момент.
– Зачем вы пришли? Что-то случилось?
– Это вы мне скажите, что случилось, – уколола его Молли.
Она хотела, чтобы он открылся перед ней и поделился всем, что его тревожит.
– Ничего не случилось, – солгал он. Сопротивляясь соблазну любви, Дейв отвернулся от девушки и взглянул на другую сторону прудика.
– Вы в этом уверены? – спросила она, делая еще шаг и кладя ему руку на плечо.
Нежное прикосновение воспламенило его страсть и злость. Он не понимал, как может так возбудить одно простое прикосновение, но именно это и случилось! Он хотел ее! Господи, как же он ее хотел! Он сидел и мечтал лишь об этом, хотя и знал, что этого никогда не произойдет. Проклиная судьбу, он резко встал, убирая ее руку движением плеча.
– Черт, Молли! Все плохо! Мы не можем ничего изменить, – проговорил он, нервно и устало проводя рукой по волосам.
– Мы можем об этом поговорить. Может быть, это поможет.
– От разговоров ничего не изменится. Ничего! – с горечью отозвался он.
Молли видела, как он мучается, и ей было его жаль. Она больше не могла сдерживаться. Ей надо было утешить его. Не раздумывая, она подошла к нему и обняла, положив голову ему на грудь. Стук его сердца под ее щекой был сильным и уверенным. Она тихонько вздохнула.
– Разреши мне попробовать, Дейв.
Ее слова сыграли роль завораживающего колдовства. Она подняла голову и взглянула на него. В ее глазах светилась любовь. Дейву удавалось не прикасаться к ней до тех пор, пока он не совершил ошибку, внимательно посмотрев на нее. Выражение ее лица говорило о многом. Он застонал от унижения, уступив желанию поцеловать ее снова.
– Ах... Молли!
Противоречивые эмоции вознесли его к новым вершинам страсти и боли. Он хотел ее, но не мог получить. Молли предлагала ему рай, о котором Дейв грезил всю жизнь, но он не мог его принять. Он обнял ее крепче, притягивая к себе. Молли прижалась к нему, ощущая и разделяя его отчаяние. Она любила его и хотела сделать ему приятное.
– Дейв... я так тебя люблю, – прошептала она, когда их губы на мгновение разомкнулись.
Ее слова потрясли его до глубины души. Мгновение он продолжал обнимать ее, потом взял за руки и отступил.
– Нет, Молли.
– Нет? – Она была озадачена. – Дейв!..
– Молли, ты ведь так не думаешь. Ты не можешь так думать, – возразил он, резко отпуская ее.
– Но я так думаю, – настаивала она.
Губы его искривились. Дейва снова настигла безвыходность. Он повернулся к ней спиной и направился к воде.
– Я не позволю тебе, – объявил он, будто имел право диктовать.
– Что ты под этим подразумеваешь? Она недоумевающе смотрела на него.
– Это невозможно, Молли. Я ничего не могу тебе дать. Я даже не могу пообещать тебе завтрашний день!
Дейв заметил, что у него трясутся руки. Он спорил с ней, запрещая себе то, чего больше всего желал.
Она поняла, о чем он думал, но не желала так просто отступать.
– Меня не интересует ничего из этого! Я тебя люблю!
– Ты даже не знаешь меня.
– Ах, я хорошо тебя знаю, Дейв О'Киф. Ты хороший, честный, замечательный человек. Ты не убийца. Правда выйдет наружу, вот увидишь.
Она подошла и встала рядом с ним. Дейв повернулся к ней и заговорил с бессильной яростью:
– А что, если ты ошибаешься? Если правда никогда не выйдет наружу? Что, если меня посчитают виновным и повесят? Это может случиться, Молли. Поверь мне, это не исключено.
– Этого не произойдет.
Она верила, что все будет хорошо.
– Но так может случиться, – повторил он. – Разве ты не видишь, что для тебя же лучше остановиться на этом месте, сейчас...
– Я не могу побороть мои чувства. Я люблю тебя. Это никогда не изменится.
– Я не хочу этого для тебя, Молли. Не хочу, чтобы ты пострадала. Хочу защитить тебя.
Мысль о том, что он ее защищает, была замечательной, но она не хотела его защиты. Она хотела его любви.
– А как насчет того, чего хочу я, Дейв?
– Молли, ты просто не понимаешь...
– Понимаю. Это ты не понимаешь, Дейв. Люби меня, пожалуйста, люби меня!..
Не дав ему возможности ответить, она подошла ближе, обняла его руками за шею, притянула к себе и горячо поцеловала.
Когда их губы встретились, Дейв издал стон поражения. Заключив Молли в объятия, он крепко прижал ее к себе. Она припала к нему, жадно показывая поцелуем, как много он значит для нее. Отвергаемая страсть горячо закипела, его тело загорелось от желания близости с ней.
Он целовал Молли в лунном свете. Обняв ее лицо ладонями, он откинулся, чтобы взглянуть на нее, увидеть, как ее глаза сияют счастьем и обожанием.
– Молли, – пробормотал он хриплым шепотом, наклоняясь, чтобы снова поцеловать ее, накрыть ее губы собственническим жестом.
Не прекращая поцелуя, они опустились на мягкий берег, поросший травой. Их губы встречались, расставались, нежно любили. Каждый поцелуй был драгоценнее предыдущего. Они радовались моменту.
Дейв знал, что должен остановиться, но почему-то не мог заставить себя это сделать. Он нуждался в ней... отчаянно нуждался. Молли тоже хотела быть с ним. Ведь она всегда знала, что они великолепно подойдут друг другу, и трепетала от каждого его поцелуя.
Когда он начал ласкать ее, поначалу мягко и нежно, она застонала от удовольствия. Она пришла в восторг, когда Дейв покрыл горячими поцелуями ее горло, а когда он начал расстегивать ее корсаж, она замерла в ожидании.
Нежная плоть открылась для его прикосновений. Он двинулся ниже. Когда его губы нашли вершину ее груди, она выкрикнула его имя от восторга и восхищения.
Звук ее голоса потряс его. Дейв только сейчас понял, что делает. Его тело охватила дрожь. Он пытался контролировать свои неистовые желания. Именно этого он и не хотел! Он отругал себя за слабость, потом страстно поклялся, что никогда не позволит такому случиться.
Он чуть отстранился от нее, пытаясь взять себя в руки.
Молли не интересовало ничего, кроме Дейва и его чудесных прикосновений. Когда он вдруг отодвинулся от нее и поднялся, она испытала потрясение.
– Дейв...
– Не говори ни слова, Молли! Просто молчи. Строгий голос заставил ее замолчать.
Холодный ночной воздух, касавшийся полуобнаженной груди, заставил ее дрожать. Молли молча наблюдала за ним. Мгновение Дейв стоял и тоже смотрел на нее. Она никогда не узнает, что именно такая, лежащая с рассыпанными по сочной траве волосами, с наполовину расстегнутым корсажем, с губами, распухшими от страстных поцелуев, она и останется в его памяти навсегда, не давая ему покоя во время многих бессонных ночей.
– Я не позволю этому случиться, Молли. Я уважаю тебя. Ты мне слишком дорога. Подожди мужчину, который сможет дать тебе то, что тебе нужно, – семью и будущее. Я не тот мужчина, – медленно проговорил Дейв, предприняв такое усилие воли, что удивился сам.
Он быстро устремился к дому, зная, что если задержится хоть на минуту, то не сможет удержаться от нее на расстоянии. Дейв сделал длинный мучительный выдох, двигаясь в темноте. Он не понимал, что жжет ему глаза.
Добравшись до двери, он сумел собраться и повел себя спокойно.
– Джимми, это я. Я вернулся, – прошептал Дейв, думая, что мальчик поинтересуется тем, кто пришел.
Проходя же мимо спальни матери Молли, он увидел, что Джимми спокойно спит на стуле у кровати. Он улыбнулся, думая о старании мальчика быть подле матери, несмотря на усталость.
Чувствуя себя напряженным и опустошенным, он подошел к камину и остановился, глядя на него. Дейв подумал, что холодная мертвая зола прекрасно отображает его внутреннее состояние. Она такая же опустошенная и безжизненная. Всего лишь недавно в нем пылал огонь, теперь он был жестоко погашен. Все его сияние и свет пропали навсегда. Он уставился невидящим взглядом на камин. Его мысли были черны, словно сажа, закоптившая стены.
Несколько мгновений спустя он услышал, как за ним открылась дверь. Не оборачиваясь, понял, что это вернулась Молли. Хотелось броситься к ней и извиниться. Хотелось бесконечно заниматься с ней любовью и никогда ее не покидать. Но Дейв знал, что этому не дано осуществиться, поэтому не двинулся с места.
Молли вошла и увидела, что Дейв стоит у камина спиной к ней. Она заметила его напряжение. Ее охватила большая печаль. Не проронив ни слова, она направилась в спальню матери.
– Джимми спит, – сказал Дейв, когда Молли собиралась войти.
– Тогда я лучше разбужу его и отправлю в постель, – отозвалась она, собираясь поднять брата и отнести в другую комнату.
– Подожди, Молли, не буди его. Давай я помогу, – предложил Дейв. – Можно мне войти?
– Да.
Молли удивилась его предложению.
Она наблюдала, как Дейв пересекает комнату и осторожно берет Джимми на руки, не разбудив его и не обеспокоив мать. Держа мальчика, словно младенца, он отнес его в спальню.
Молли увидела в поведении Дейва бесконечную мягкость и нежность по отношению к детям, и ее посетила непрошеная мысль о том, что он станет чудесным отцом. Глубоко тронутая, она тихонько помолилась о том, чтобы с этим человеком ничего не случилось. Он слишком хороший, слишком необычный, и она его так сильно любит.
– Можешь пожить в моей комнате, Дейв. Я переселюсь на время к Джимми, – сказала она, когда Дейв вышел из комнаты ее брата.
– Ты уверена?
Он не имел ничего против, чтобы скрываться там днем, но его тревожила мысль о том, что из-за него она лишается собственной кровати.
– Уверена. Если я буду спать в комнате Джимми, я смогу сразу услышать маму.
Он неохотно согласился и кивнул:
– Надеюсь лишь, что не придется навязываться вам слишком долго.
– Дейв! – резко произнесла Молли, заставив его посмотреть себе прямо в глаза. – Ты не навязываешься. Я была счастлива тебе помочь.
Они пожелали друг другу доброй ночи и расстались. Хотя они и легли в разные постели, но ни один из них в глубине сердца не хотел этого.
Позже, пытаясь заснуть, Дейв мучился от того, что лежит в постели Молли. Он чувствовал на простынях ее сладковатый запах, который буквально будоражил все его тело. Он вертелся, пытаясь заснуть, но каждый раз, закрывая глаза, он видел ее лежащей на берегу, поросшем травой. И это видение мучило его самым нещадным образом.
При воспоминаниях о ее поцелуях у него замирало сердце. Он остро ощущал шелковистость ее кожи. Крутясь на кровати, он искал спасения в сне, но ему предстояли долгие темные часы одиночества.
Когда сон наконец-то овладел им, это было не благословенное отдохновение, на которое он надеялся, а беспокойное забытье, наполненное искаженными образами разъяренной толпы, виселиц и смерти. Лишь под утро ему приснилась Молли. Дейв затих, наслаждаясь хотя бы во сне тем, что могло произойти наяву.
Молли тоже было трудно заснуть. Вспоминая о поцелуях и ласках Дейва и последовавшем за ними отказе, она ощутила странное беспокойство и пустоту. Молли догадывалась, что он имел в виду, когда сказал, что между ними ничего не может быть; конечно, ему на самом деле грозило повешение, но она была не из тех, кто легко сдается. Она будет терпеливо надеяться на лучшее. Молли любит его и хочет, чтобы они были вместе. С этой надеждой в сердце она наконец-то заснула, чтобы увидеть во сне Дейва.
– Молли! Скорее!
Голос Джимми вырвал ее из глубокого сна. Она выбежала из спальни, чтобы выяснить, в чем дело. Дейв тоже услышал крик и поторопился встать. Они столкнулись нос к носу. На Молли была лишь рубашка до пола, а на Дейве только брюки.
Дейв увидел раскрасневшиеся щеки и скромную ночную рубашку, подчеркивавшую ее чистоту, и подумал, что она самая красивая женщина в мире. Молли увидела его широкую сильную грудь, мускулистые плечи и руки и подумала, что он самый мужественный из всех виденных ею мужчин. Оба они испытали чувственный шок, но думать об этом не было времени.
– Что случилось? – спросил он.
Это могли быть связанные с ним неприятности, так что соображать надо было очень быстро.
Молли потребовалось мгновение, чтобы понять, что брат позвал ее из спальни матери.
– Мама, – обеспокоенно пробормотала она и поторопилась к ней.
– Молли...
Эйлин Маги удалось слабо улыбнуться и поднять руку при виде приближающейся дочери.
– Ей лучше! – объявил Джимми.
В его глазах сияли облегчение и любовь к матери.
– Как ты себя чувствуешь? – взволнованно спросила Молли, увидев усталый взгляд матери, опустилась у постели на колени и взяла мать за руку.
– Ужасно, но, судя по вашей реакции, должно быть, лучше, чем было, – со вздохом ответила та. – Я очень давно болею?
– Несколько дней. Мы волновались, но вчера приходил доктор и оставил лекарство. Похоже, оно действует.
– Вы звали доктора? – Эйлин заволновалась. Она знала, что денег у них нет. – Но я же тебе сказала...
– Не волнуйся, доктор Риверз – чудесный и понимающий человек. Все будет хорошо, – серьезно ответила Молли.
Мать медленно кивнула и слегка нахмурилась:
– Я действительно слышала мужской голос из другой комнаты?
– А-а, да... – Молли знала, что нужно что-то срочно придумать. – Да. Это Дейв.
– Дейв? – Эйлин вопросительно взглянула на дочь.
– Его послал шериф Маколи. Из тюрьмы сбежал арестант. Шериф подумал, что могут произойти волнения. Он прислал сюда Дейва, чтобы удостовериться, что все в порядке.
Молли очень нервничала от взгляда Джимми, направленного на нее, но не дрогнула, рассказывая лишь часть правды. Незачем было слишком сильно расстраивать мать прямо сейчас. Она расскажет все, когда та окрепнет.
– Ах... – испустила мать тяжелый вздох. – Но ведь опасности нет?
– Нет, пока Дейв здесь. Я уверена, скоро все образуется.
Эйлин посчитала несколько странным, что шериф Маколи специально прислал кого-то к ним в дом, но больше ничего не сказала. Сейчас она слишком обессилела, чтобы тревожиться об этом. Кажется, у Молли все под контролем. Она всегда была хорошей девочкой.
– Ты устала? Хочешь еще отдохнуть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42