— Говорит, у меня легкая рука, да! И говорит, если я буду стараться, из меня выйдет хороший кучер!
— Я рада видеть тебя, Пенни, и рада, что у тебя все отлично.
— Так хорошо, что я о таком и не мечтал, — честно признался мальчик. — Я только надеюсь, что и у вас дела пойдут хоть вполовину так замечательно, мисс Мэй…
В это мгновение Александра вдруг отчаянно закашлялась. Пенни бросил быстрый живой взгляд сначала на нее, а потом на герцога, стоявшего прислонясь к косяку открытой двери.
— И мы привезли ваши вещи, мисс. Наверное, вам кое-чего не хватало. — Взглянув на Джефферса и увидев подтверждающий кивок, мальчик умчался в глубь конюшни и через минуту вернулся, держа в руках нечто объемистое.
Александра замерла, вглядываясь в потрепанную плетеную корзинку.
— Раджа! — вскрикнула она, бросившись навстречу Пенни.
Герцог Хоуксворт нахмурился. С острым любопытством он следил, как девушка опустилась на корточки рядом с поставленной на землю корзиной. И он нахмурился еще сильнее, услышав отчаянный писк, скрип и шорох…
— Да, мой милый малыш, — приговаривала Александра, не замечая, что на ней сосредоточены взгляды Пенни и двух мужчин. — Не думай, что я о тебе забыла! Сейчас, милый, сейчас я тебя выпущу! — Дрожащими пальцами она расстегнула ремни, стягивающие корзинку, и откинула крышку.
Изнутри с громким писком выскочил гибкий коричневый зверек, очень пушистый, и бросился в протянутые руки Александры, заключившей его в нежные объятия.
— Я знаю, мой любимый, я знаю, — шептала она. — Мне тебя тоже не хватало.
— Я о нем заботился хорошо, я старался, — встревоженно сказал Пенни. — Ну, все равно, не скажу, что я ему очень уж нравился. Он и ел плохо, и плакал в корзинке так, что просто сердце разрывалось. Думаю, по вам скучал.
Так это и есть ее Раджа, удивленно думал Хоук, вглядываясь в счастливое лицо Александры, нежно гладящей пушистого зверька.
И внезапно Ричард Децимус Соммертон, герцог Хоуксворт, пэр Англии, наследник ста тысяч акров земли, имеющий древние поместья в Суссексе, Дербишире и Шотландии, почувствовал острый, жалящий укол ревности.
Он ревновал к крошечному пискливому мангусту.
— Полагаю, он у тебя вроде домашнего любимца? — холодно поинтересовался герцог.
Александра поверх спины мангуста посмотрела на герцога.
— О, это бесконечно больше, чем просто любимец, ваша светлость. Он мой друг. Да, лучший друг за всю мою жизнь.
— Ну, мои друзья имеют, как правило, две ноги, — бросил Хоук, раздраженный и все еще чувствовавший странную, ему самому непонятную ревность.
— Возможно, в этом и есть ваша беда.
Раджа, ощутив напряжение в ее голосе, поднял голову. Его розоватые глаза внимательно всмотрелись в высокого человека, стоявшего рядом с хозяйкой. Раджа пронзительно пискнул.
— Что, не терпится осмотреться вокруг, а, Раджа? — спросила Александра, и в ответ ей мгновенно прозвучала затейливая трель.
Девушка осторожно опустила мангуста на землю. Он тут же склонил голову и распушил хвост, подбираясь к ногам Хоука. Осторожно подойдя к герцогу, он как следует обнюхал его ботинки.
Четыре пары глаз — с самым разным выражением, но все одинаково внимательно — следили за тем, как маленький зверек исследует полированную кожу неизвестных ему тварей. Но изучение закончилось очень быстро. Фыркнув, любопытный мангуст отвернулся от ботинок и помчался в сторону лошадиных стойл. Похоже, герцог Хоуксворт был мгновенно забыт.
Александра, больше не в силах сдерживаться, от всей души расхохоталась. А через мгновение к ней присоединился Пенни; Джефферс же внезапно достал из кармана тряпку, заменявшую ему носовой платок, и, уткнувшись в нее, зашелся отчаянным кашлем. Один лишь герцог не участвовал в общем веселье.
— Значит, Раджа? Что ж, это имя, похоже, ему очень подходит, — сухо заметил он.
— Он очень придирчив в выборе друзей, — вкрадчивым тоном сообщила Александра.
— Ну, я надеюсь, мы с Раджой найдем общий язык. — Хоук остановил взгляд на внезапно смутившемся конюхе. — Что, Джефферс, простуду схватили? — Старый слуга что-то невразумительно пробормотал. — Лучше бы тебе пойти и присмотреть за зверем. И этого чертенка с собой прихвати, — добавил герцог, резко кивая в сторону Пенни.
Александра осталась с Хоуком наедине: даже Раджа покинул ее ради исследования новых земель.
— Раджа останется со мной… — начал она. Однако герцог ее перебил:
— Даже во время верховой прогулки?
В это мгновение из конюшни вывели Блубелл, лошадь герцогини, и Александра тут же забыла о раздражении. Чалая лошадка была чудо как хороша, она игриво пританцовывала на месте и весело косилась на Александру. Что ж, подумала девушка, почему бы и не прокатиться, все равно Раджа не скоро осмотрит все вокруг.
Она позволила груму подсадить себя в седло и, бросив на Хоука вызывающий взгляд, поскакала вперед.
Небо затянули низко висящие серые облака. Александра мчалась сквозь лежащий на земле туман, и ей казалось, что мир вокруг нее исчез, растворился. Она словно находилась в огромном белом помещении, и невероятная тишина царила вокруг… Но этому скоро пришел конец…
Они почти час скакали на восток; уже поднялось солнце, прогнав и облака, и туман, и мир чудесным образом возник из белизны, сверкая утренними красками. Александра демонстративно не замечала скакавшего рядом с ней всадника, наслаждаясь прекрасным утром.
Хоук пришпорил Аладдина, указывая Александре новое направление. Повернув следом за ним, она увидела впереди узкую долинку, поросшую елями и густым низким кустарником. По центру долины змеилась серебристая лента ручья.
— Твой отец учил тебя рыбачить? — задумчиво спросил Хоук.
— Мы часто вместе ловили рыбу. А что?
— А то, что я намерен предложить тебе пари. — Потом, как бы спохватившись, покачал головой. — Нет, ерунда. Ты всего лишь женщина… да еще с хорошего похмелья.
— Ни с какого я не с похмелья! — негодующе воскликнула Александра. — И при чем тут женщина?
— При всем, насколько я понимаю, — сказал Хоук, нагло обшаривая взглядом ее грудь и бедра. — И с моей стороны было бы просто нечестно…
— Предлагайте ваше пари, черт бы вас взял!
— Ладно. Ты постоянно твердишь, что умеешь и то, и это. Так давай посмотрим, может ли быть практическая польза от твоих умений, — другими словами, выясним, кто первым поймает себе завтрак. Если ты осмелишься, конечно.
Как и предполагал Хоук, Александра тут же развернула Блубелл и помчалась к ручью. Хоук не спеша последовал за ней. Спешившись, он привязал Аладдина к березе. И, обернувшись к Александре, выжидающе посмотрел на нее.
Она уже соскочила с лошади.
Брови Хоука насмешливо изогнулись, и Александра почувствовала, что краснеет.
— Мне казалось, вы что-то говорили о том, чтобы изловить завтрак, ваша светлость?
— Ну, тогда пошли, и будь готова к тому, чтобы взять назад свои слова.
— Ни за что! Скорее вы подавитесь своей гордостью!
Хоук лишь фыркнул, направляясь к травянистому пологому берегу ручья. У самой воды он остановился, вглядываясь в прозрачные струи. В это время из-за поворота ручья выплыли три лебедя, с горделиво изогнутыми длинными шеями. Когда Александра подошла поближе к герцогу, он, показав на прекрасных белых птиц, сказал:
— Перед тобой — лебеди Хоуксвиша, дар королей… они живут здесь с елизаветинской эпохи. Мы платим налог за каждого из них. Понадобилось много времени и усилий… собственно, ушло несколько веков на то, чтобы обзавестись чистокровной, отборной стаей. Все владельцы лебедей имеют личные клейма, так что моих лебедей нельзя перепутать с чужими.
— И каково же клеймо Хоуксвиша, ваша светлость?
— Маленький полумесяц на левой лапе. Да ты сама увидишь церемонию клеймения птиц.
— Церемонию клеймения?..
— Да, это знаменательный день. Лебедей ловят, чтобы заклеймить. Древний ритуал… и один из тех, которых я не видел слишком давно, — добавил Хоук, обращаясь как бы к самому себе.
— Уверена, лебедям это совсем не так нравится, как вам, — мрачным тоном произнесла Александра.
— Если бы ты знала, как мудры эти существа! Они понимают, что это делается для их защиты. Ну, а теперь, мисс Мэйфилд, постарайтесь найти свой завтрак. — Палец герцога указал на тень, длинную и гибкую, скользнувшую в чистых водах быстрого ручья, — крупная рыбина метнулась из-за камня и унеслась вниз по течению.
— Вы имеете в виду рыбу, ваша светлость?
— Хоук, — резко поправил ее герцог, следя взглядом за другой стремительной тенью. — И не просто рыба, циничная малышка. Пятнистая форель — жирная, вкусная форель Хоуксвиша. — Хоук принялся расстегивать куртку. — Знаешь, она прекрасно размножается в этих чистых водах — выше по течению, где у ручьев каменистое дно… На зиму форель уходит вниз, где глубина гораздо больше, а летом возвращается вот сюда, ближе к середине ручья.
Александра удивленно наблюдала за тем, как элегантный герцог сбрасывает дорогую одежду. Куртка, а за ней галстук и жилет полетели на траву, за ними последовали сверкающие ботинки.
— Вы это серьезно? — крайне недоверчиво поинтересовалась она.
Хоук в ответ только хмыкнул. Закатав брюки, он осторожно вошел в воду и повернулся лицом навстречу течению. От противоположного берега проплыла сначала одна покрытая красными пятнышками рыбина, потом другая… Хоук ждал, замерев в полной неподвижности. Мимо него промчалась стайка рыбьей мелочи, потом неторопливо проплыл угорь. Прошло еще несколько секунд, и на середину ручья выплыла очень большая рыба. Ее пестрое красноватое туловище четко обрисовалось на фоне серых камешков, устилавших дно.
Рука герцога со скоростью молнии пронзила воду и в то же мгновение вынырнула на поверхность, крепко сжимая бьющуюся форель. Герцог издал победоносный вопль.
— Как вы сумели! — Александра и не пыталась скрыть изумления.
— Да, черт побери! Я не потерял хватки! Старина Хэверс может мной гордиться!
— Хэверс?
— Он лесничий… или, скорее, управляющий угодьями Хоуксвиша. Он знает все, что только можно знать о каждом ручье. Да, пожалуй, и вообще о всех ручьях в Суссексе. Он учил меня ловить рыбу без сети и удочки. И повторял все время, что это иной раз может оказаться весьма полезным. И, как видишь, был прав.
Александра с отвращением уставилась на бьющуюся в руках герцога рыбину. Рыбы — то есть невычищенные и неподжаренные, — отнюдь не принадлежали к ее любимым живым существам.
— И что вы намерены с ней делать?
— Зажарить ее, само собой. А тебе придется ее почистить и выпотрошить.
Александра в ответ издала изумленный звук, очень похожий на кваканье, и Хоук, не в силах сдержаться, расхохотался во все горло.
— Вы… вы… — едва сумела выговорить Александра.
— Наглый тип, да? — насмешливо предположил Хоук. — Ну-ну, мисс Мэйфилд, чистить рыбу — женское занятие. А к тому же ты сможешь доказать, что и в самом деле умеешь все на свете.
К собственному негодованию, Александра поняла, что улыбается. Но решила, что все дело в том, как выглядел сейчас герцог. Он стоял по колено в воде, его брюки промокли, завернутые рукава рубашки отсырели, волосы растрепал ветер… И он, собственно говоря, ничем не напоминал того холодного незнакомца, которого Александра встретила на окутанной туманом лондонской улице.
Но он по-прежнему чрезвычайно опасен, и Александра не должна забывать, что он сделал с ней…
— Ну, какие еще дьявольские планы ты сейчас замышляешь, а, чертовка? Когда ты двинула меня бутылкой по черепу, у тебя было точно такое же лицо, как сейчас.
— Этого вы более чем заслужили. А сейчас я просто думаю о том, что рыбина, как и все, кто от вас зависит, приучена повиноваться малейшему капризу хозяина.
— Значит, тебе хочется свести на нет мою победу! Ты слишком жестока, мисс Мэйфилд. — Серебристые глаза герцога сузились. — Ты вызываешь во мне желание научить и тебя повиноваться малейшему моему капризу.
Александра только передернула плечами в ответ и посмотрела на рыбину, все еще бьющуюся в пальцах Хоука, — девушке почему-то хотелось избежать взгляда дымчатых, странно глубоких глаз…
— Хорошо. Я допускаю, что и от вас может быть польза. Я даже готова уважать ваше умение обойтись без удочки и сети. Надеюсь, это вас утешит.
— О, я жду совсем не утешения… В данном случае. Можешь не сомневаться. — Хоук посмотрел на рыбину. И внезапно, крикнув: «Лови!» — бросил ее Александре.
Девушка совершенно автоматически схватила летящий к ней предмет — и задохнулась от отвращения, коснувшись влажной, скользкой кожи рыбы. А через мгновение она уже швырнула форель в серебристые струи ручья… и рыбина метнулась вниз по течению.
Хоук приподнял темные брови.
— Однако ты слишком небрежно обошлась с нашим завтраком, мисс Мэйфилд. Мне было бы интересно посмотреть, как ты изловишь новый!
Его ленивое высокомерие привело Александру в ярость.
— С удовольствием! В конце концов, если вы это сделали, то почему бы не сделать и мне?!
Она быстро наклонилась, расстегнула и сбросила полуботинки, а потом подоткнула юбку, старательно избегая при этом взгляда герцога. Подойдя к большому валуну, край которого выступал чуть ли не к середине ручья, она осторожно наклонилась и опустила руки в прозрачную воду.
Со дна, покрытого песком и галькой, поднялся к поверхности воды карп, но умчался прежде, чем Александра успела шевельнуть пальцем. Тогда девушка, подобравшись ближе к краю валуна, опустила руки в ручей гораздо глубже, почти до самых плеч.
И тут Александра увидела ее… жирную, с черными пятнышками на спине… форель неторопливо плыла, окруженная рыбьей молодью. Александра неторопливо ждала, прищурив глаза, и вот… Мальки шарахнулись от ее пальцев, а девушка схватила холодную сильную рыбину.
Александра победоносно выпрямилась, показывая свою добычу ошеломленному Хоуку и радуясь явному удивлению герцога.
— Ну, что теперь скажете, мошенник? Он хитро скосил глаза.
— Я скажу: «Браво, мисс Мэйфилд»… и добавлю: надеюсь, вы умеете плавать!
И в следующее мгновение во все стороны полетели брызги — Александра свалилась в ледяную прозрачную воду.
Глава 20
Девушка задохнулась, когда холодные струи сомкнулись над ее головой. Ее руки уперлись в дно, подняв облако песка. Она извернулась и пулей выскочила на поверхность, и тут же сильная рука Хоука обхватила ее талию. И смех герцога навязчиво звучал в ушах Александры, когда он вытаскивал ее из ручья.
Он прямо-таки сотрясался от смеха… Очутившись на поросшем папоротником берегу, Александра гневно встряхнула головой, отбрасывая с лица мокрые волосы.
— А, чтоб вам! — огрызнулась она, слегка задрожав под порывом ветра, донесшегося из узкой долины. — Я же ее поймала! Вы сами видели!
— Да, жаль, что именно в это время тебе вздумалось поплавать. Но, конечно, для начинающей ты действовала весьма неплохо, — признал в конце концов Хоук. — Но сейчас тебе лучше снять мокрое платье, чтобы не простудиться.
Под возмущенным взглядом Александры Хоук поднял с травы свою элегантную куртку и протянул ее девушке.
— Накинь, пока твое платье не просохнет. — Он посмотрел на лазурное безоблачное небо. — Вряд ли это займет много времени.
— Но у меня все мокрое, — натянуто произнесла Александра. — Не лучше ли нам просто вернуться?
— И ты будешь целый час сидеть на лошади, насквозь промокшая? Нет, тут и говорить не о чем!
— Хорошо, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Но вы могли бы отойти в сторонку, пока я переодеваюсь.
— Не поздновато ли для подобной церемонности?
— Тогда я сама уйду вон туда, к лошадям! — И тут нос Александры невольно сморщился — девушке ужасно захотелось чихнуть.
— Хорошо, черт тебя побери! — рявкнул Хоук. — Должен же хоть один из нас вести себя разумно! Иначе так мы проспорим весь день. Бог мой, да у тебя уже зуб на зуб не попадает! — Негромко выругавшись, герцог повернулся и, широко шагая, ушел вверх по берегу, туда, где были привязаны лошади.
Удостоверившись, что он отошел достаточно далеко, Александра принялась торопливо расстегивать крошечные пуговки жакета, проклиная портниху, придумавшую такую тесную одежду с немыслимым количеством пуговиц. Хотя, конечно, туалет не был предназначен для того, чтобы в нем нырять, уныло подумала Александра. Справившись с застежками, она бросила опасливый взгляд в сторону герцога.
Но Хоук был занят тем, что рылся в седельных сумках, и совершенно не обращал внимания на девушку. Александра быстро сбросила жакет и сорочку и закуталась в темно-коричневую куртку Хоука. Застегнувшись, она обхватила себя руками, чтобы согреться. Подумав, она уселась на большой плоский камень, прогретый солнцем, и разложила вокруг себя мокрую юбку, чтобы та поскорее просохла.
Александра вдохнула запах, исходящий от куртки, — пахло лошадьми, старой кожей, душистым мылом, сеном и еще чем-то, неуловимым и непонятным… это был запах мужчины, заставивший Александру пожалеть о том, что она вообще дотронулась до этой вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
— Я рада видеть тебя, Пенни, и рада, что у тебя все отлично.
— Так хорошо, что я о таком и не мечтал, — честно признался мальчик. — Я только надеюсь, что и у вас дела пойдут хоть вполовину так замечательно, мисс Мэй…
В это мгновение Александра вдруг отчаянно закашлялась. Пенни бросил быстрый живой взгляд сначала на нее, а потом на герцога, стоявшего прислонясь к косяку открытой двери.
— И мы привезли ваши вещи, мисс. Наверное, вам кое-чего не хватало. — Взглянув на Джефферса и увидев подтверждающий кивок, мальчик умчался в глубь конюшни и через минуту вернулся, держа в руках нечто объемистое.
Александра замерла, вглядываясь в потрепанную плетеную корзинку.
— Раджа! — вскрикнула она, бросившись навстречу Пенни.
Герцог Хоуксворт нахмурился. С острым любопытством он следил, как девушка опустилась на корточки рядом с поставленной на землю корзиной. И он нахмурился еще сильнее, услышав отчаянный писк, скрип и шорох…
— Да, мой милый малыш, — приговаривала Александра, не замечая, что на ней сосредоточены взгляды Пенни и двух мужчин. — Не думай, что я о тебе забыла! Сейчас, милый, сейчас я тебя выпущу! — Дрожащими пальцами она расстегнула ремни, стягивающие корзинку, и откинула крышку.
Изнутри с громким писком выскочил гибкий коричневый зверек, очень пушистый, и бросился в протянутые руки Александры, заключившей его в нежные объятия.
— Я знаю, мой любимый, я знаю, — шептала она. — Мне тебя тоже не хватало.
— Я о нем заботился хорошо, я старался, — встревоженно сказал Пенни. — Ну, все равно, не скажу, что я ему очень уж нравился. Он и ел плохо, и плакал в корзинке так, что просто сердце разрывалось. Думаю, по вам скучал.
Так это и есть ее Раджа, удивленно думал Хоук, вглядываясь в счастливое лицо Александры, нежно гладящей пушистого зверька.
И внезапно Ричард Децимус Соммертон, герцог Хоуксворт, пэр Англии, наследник ста тысяч акров земли, имеющий древние поместья в Суссексе, Дербишире и Шотландии, почувствовал острый, жалящий укол ревности.
Он ревновал к крошечному пискливому мангусту.
— Полагаю, он у тебя вроде домашнего любимца? — холодно поинтересовался герцог.
Александра поверх спины мангуста посмотрела на герцога.
— О, это бесконечно больше, чем просто любимец, ваша светлость. Он мой друг. Да, лучший друг за всю мою жизнь.
— Ну, мои друзья имеют, как правило, две ноги, — бросил Хоук, раздраженный и все еще чувствовавший странную, ему самому непонятную ревность.
— Возможно, в этом и есть ваша беда.
Раджа, ощутив напряжение в ее голосе, поднял голову. Его розоватые глаза внимательно всмотрелись в высокого человека, стоявшего рядом с хозяйкой. Раджа пронзительно пискнул.
— Что, не терпится осмотреться вокруг, а, Раджа? — спросила Александра, и в ответ ей мгновенно прозвучала затейливая трель.
Девушка осторожно опустила мангуста на землю. Он тут же склонил голову и распушил хвост, подбираясь к ногам Хоука. Осторожно подойдя к герцогу, он как следует обнюхал его ботинки.
Четыре пары глаз — с самым разным выражением, но все одинаково внимательно — следили за тем, как маленький зверек исследует полированную кожу неизвестных ему тварей. Но изучение закончилось очень быстро. Фыркнув, любопытный мангуст отвернулся от ботинок и помчался в сторону лошадиных стойл. Похоже, герцог Хоуксворт был мгновенно забыт.
Александра, больше не в силах сдерживаться, от всей души расхохоталась. А через мгновение к ней присоединился Пенни; Джефферс же внезапно достал из кармана тряпку, заменявшую ему носовой платок, и, уткнувшись в нее, зашелся отчаянным кашлем. Один лишь герцог не участвовал в общем веселье.
— Значит, Раджа? Что ж, это имя, похоже, ему очень подходит, — сухо заметил он.
— Он очень придирчив в выборе друзей, — вкрадчивым тоном сообщила Александра.
— Ну, я надеюсь, мы с Раджой найдем общий язык. — Хоук остановил взгляд на внезапно смутившемся конюхе. — Что, Джефферс, простуду схватили? — Старый слуга что-то невразумительно пробормотал. — Лучше бы тебе пойти и присмотреть за зверем. И этого чертенка с собой прихвати, — добавил герцог, резко кивая в сторону Пенни.
Александра осталась с Хоуком наедине: даже Раджа покинул ее ради исследования новых земель.
— Раджа останется со мной… — начал она. Однако герцог ее перебил:
— Даже во время верховой прогулки?
В это мгновение из конюшни вывели Блубелл, лошадь герцогини, и Александра тут же забыла о раздражении. Чалая лошадка была чудо как хороша, она игриво пританцовывала на месте и весело косилась на Александру. Что ж, подумала девушка, почему бы и не прокатиться, все равно Раджа не скоро осмотрит все вокруг.
Она позволила груму подсадить себя в седло и, бросив на Хоука вызывающий взгляд, поскакала вперед.
Небо затянули низко висящие серые облака. Александра мчалась сквозь лежащий на земле туман, и ей казалось, что мир вокруг нее исчез, растворился. Она словно находилась в огромном белом помещении, и невероятная тишина царила вокруг… Но этому скоро пришел конец…
Они почти час скакали на восток; уже поднялось солнце, прогнав и облака, и туман, и мир чудесным образом возник из белизны, сверкая утренними красками. Александра демонстративно не замечала скакавшего рядом с ней всадника, наслаждаясь прекрасным утром.
Хоук пришпорил Аладдина, указывая Александре новое направление. Повернув следом за ним, она увидела впереди узкую долинку, поросшую елями и густым низким кустарником. По центру долины змеилась серебристая лента ручья.
— Твой отец учил тебя рыбачить? — задумчиво спросил Хоук.
— Мы часто вместе ловили рыбу. А что?
— А то, что я намерен предложить тебе пари. — Потом, как бы спохватившись, покачал головой. — Нет, ерунда. Ты всего лишь женщина… да еще с хорошего похмелья.
— Ни с какого я не с похмелья! — негодующе воскликнула Александра. — И при чем тут женщина?
— При всем, насколько я понимаю, — сказал Хоук, нагло обшаривая взглядом ее грудь и бедра. — И с моей стороны было бы просто нечестно…
— Предлагайте ваше пари, черт бы вас взял!
— Ладно. Ты постоянно твердишь, что умеешь и то, и это. Так давай посмотрим, может ли быть практическая польза от твоих умений, — другими словами, выясним, кто первым поймает себе завтрак. Если ты осмелишься, конечно.
Как и предполагал Хоук, Александра тут же развернула Блубелл и помчалась к ручью. Хоук не спеша последовал за ней. Спешившись, он привязал Аладдина к березе. И, обернувшись к Александре, выжидающе посмотрел на нее.
Она уже соскочила с лошади.
Брови Хоука насмешливо изогнулись, и Александра почувствовала, что краснеет.
— Мне казалось, вы что-то говорили о том, чтобы изловить завтрак, ваша светлость?
— Ну, тогда пошли, и будь готова к тому, чтобы взять назад свои слова.
— Ни за что! Скорее вы подавитесь своей гордостью!
Хоук лишь фыркнул, направляясь к травянистому пологому берегу ручья. У самой воды он остановился, вглядываясь в прозрачные струи. В это время из-за поворота ручья выплыли три лебедя, с горделиво изогнутыми длинными шеями. Когда Александра подошла поближе к герцогу, он, показав на прекрасных белых птиц, сказал:
— Перед тобой — лебеди Хоуксвиша, дар королей… они живут здесь с елизаветинской эпохи. Мы платим налог за каждого из них. Понадобилось много времени и усилий… собственно, ушло несколько веков на то, чтобы обзавестись чистокровной, отборной стаей. Все владельцы лебедей имеют личные клейма, так что моих лебедей нельзя перепутать с чужими.
— И каково же клеймо Хоуксвиша, ваша светлость?
— Маленький полумесяц на левой лапе. Да ты сама увидишь церемонию клеймения птиц.
— Церемонию клеймения?..
— Да, это знаменательный день. Лебедей ловят, чтобы заклеймить. Древний ритуал… и один из тех, которых я не видел слишком давно, — добавил Хоук, обращаясь как бы к самому себе.
— Уверена, лебедям это совсем не так нравится, как вам, — мрачным тоном произнесла Александра.
— Если бы ты знала, как мудры эти существа! Они понимают, что это делается для их защиты. Ну, а теперь, мисс Мэйфилд, постарайтесь найти свой завтрак. — Палец герцога указал на тень, длинную и гибкую, скользнувшую в чистых водах быстрого ручья, — крупная рыбина метнулась из-за камня и унеслась вниз по течению.
— Вы имеете в виду рыбу, ваша светлость?
— Хоук, — резко поправил ее герцог, следя взглядом за другой стремительной тенью. — И не просто рыба, циничная малышка. Пятнистая форель — жирная, вкусная форель Хоуксвиша. — Хоук принялся расстегивать куртку. — Знаешь, она прекрасно размножается в этих чистых водах — выше по течению, где у ручьев каменистое дно… На зиму форель уходит вниз, где глубина гораздо больше, а летом возвращается вот сюда, ближе к середине ручья.
Александра удивленно наблюдала за тем, как элегантный герцог сбрасывает дорогую одежду. Куртка, а за ней галстук и жилет полетели на траву, за ними последовали сверкающие ботинки.
— Вы это серьезно? — крайне недоверчиво поинтересовалась она.
Хоук в ответ только хмыкнул. Закатав брюки, он осторожно вошел в воду и повернулся лицом навстречу течению. От противоположного берега проплыла сначала одна покрытая красными пятнышками рыбина, потом другая… Хоук ждал, замерев в полной неподвижности. Мимо него промчалась стайка рыбьей мелочи, потом неторопливо проплыл угорь. Прошло еще несколько секунд, и на середину ручья выплыла очень большая рыба. Ее пестрое красноватое туловище четко обрисовалось на фоне серых камешков, устилавших дно.
Рука герцога со скоростью молнии пронзила воду и в то же мгновение вынырнула на поверхность, крепко сжимая бьющуюся форель. Герцог издал победоносный вопль.
— Как вы сумели! — Александра и не пыталась скрыть изумления.
— Да, черт побери! Я не потерял хватки! Старина Хэверс может мной гордиться!
— Хэверс?
— Он лесничий… или, скорее, управляющий угодьями Хоуксвиша. Он знает все, что только можно знать о каждом ручье. Да, пожалуй, и вообще о всех ручьях в Суссексе. Он учил меня ловить рыбу без сети и удочки. И повторял все время, что это иной раз может оказаться весьма полезным. И, как видишь, был прав.
Александра с отвращением уставилась на бьющуюся в руках герцога рыбину. Рыбы — то есть невычищенные и неподжаренные, — отнюдь не принадлежали к ее любимым живым существам.
— И что вы намерены с ней делать?
— Зажарить ее, само собой. А тебе придется ее почистить и выпотрошить.
Александра в ответ издала изумленный звук, очень похожий на кваканье, и Хоук, не в силах сдержаться, расхохотался во все горло.
— Вы… вы… — едва сумела выговорить Александра.
— Наглый тип, да? — насмешливо предположил Хоук. — Ну-ну, мисс Мэйфилд, чистить рыбу — женское занятие. А к тому же ты сможешь доказать, что и в самом деле умеешь все на свете.
К собственному негодованию, Александра поняла, что улыбается. Но решила, что все дело в том, как выглядел сейчас герцог. Он стоял по колено в воде, его брюки промокли, завернутые рукава рубашки отсырели, волосы растрепал ветер… И он, собственно говоря, ничем не напоминал того холодного незнакомца, которого Александра встретила на окутанной туманом лондонской улице.
Но он по-прежнему чрезвычайно опасен, и Александра не должна забывать, что он сделал с ней…
— Ну, какие еще дьявольские планы ты сейчас замышляешь, а, чертовка? Когда ты двинула меня бутылкой по черепу, у тебя было точно такое же лицо, как сейчас.
— Этого вы более чем заслужили. А сейчас я просто думаю о том, что рыбина, как и все, кто от вас зависит, приучена повиноваться малейшему капризу хозяина.
— Значит, тебе хочется свести на нет мою победу! Ты слишком жестока, мисс Мэйфилд. — Серебристые глаза герцога сузились. — Ты вызываешь во мне желание научить и тебя повиноваться малейшему моему капризу.
Александра только передернула плечами в ответ и посмотрела на рыбину, все еще бьющуюся в пальцах Хоука, — девушке почему-то хотелось избежать взгляда дымчатых, странно глубоких глаз…
— Хорошо. Я допускаю, что и от вас может быть польза. Я даже готова уважать ваше умение обойтись без удочки и сети. Надеюсь, это вас утешит.
— О, я жду совсем не утешения… В данном случае. Можешь не сомневаться. — Хоук посмотрел на рыбину. И внезапно, крикнув: «Лови!» — бросил ее Александре.
Девушка совершенно автоматически схватила летящий к ней предмет — и задохнулась от отвращения, коснувшись влажной, скользкой кожи рыбы. А через мгновение она уже швырнула форель в серебристые струи ручья… и рыбина метнулась вниз по течению.
Хоук приподнял темные брови.
— Однако ты слишком небрежно обошлась с нашим завтраком, мисс Мэйфилд. Мне было бы интересно посмотреть, как ты изловишь новый!
Его ленивое высокомерие привело Александру в ярость.
— С удовольствием! В конце концов, если вы это сделали, то почему бы не сделать и мне?!
Она быстро наклонилась, расстегнула и сбросила полуботинки, а потом подоткнула юбку, старательно избегая при этом взгляда герцога. Подойдя к большому валуну, край которого выступал чуть ли не к середине ручья, она осторожно наклонилась и опустила руки в прозрачную воду.
Со дна, покрытого песком и галькой, поднялся к поверхности воды карп, но умчался прежде, чем Александра успела шевельнуть пальцем. Тогда девушка, подобравшись ближе к краю валуна, опустила руки в ручей гораздо глубже, почти до самых плеч.
И тут Александра увидела ее… жирную, с черными пятнышками на спине… форель неторопливо плыла, окруженная рыбьей молодью. Александра неторопливо ждала, прищурив глаза, и вот… Мальки шарахнулись от ее пальцев, а девушка схватила холодную сильную рыбину.
Александра победоносно выпрямилась, показывая свою добычу ошеломленному Хоуку и радуясь явному удивлению герцога.
— Ну, что теперь скажете, мошенник? Он хитро скосил глаза.
— Я скажу: «Браво, мисс Мэйфилд»… и добавлю: надеюсь, вы умеете плавать!
И в следующее мгновение во все стороны полетели брызги — Александра свалилась в ледяную прозрачную воду.
Глава 20
Девушка задохнулась, когда холодные струи сомкнулись над ее головой. Ее руки уперлись в дно, подняв облако песка. Она извернулась и пулей выскочила на поверхность, и тут же сильная рука Хоука обхватила ее талию. И смех герцога навязчиво звучал в ушах Александры, когда он вытаскивал ее из ручья.
Он прямо-таки сотрясался от смеха… Очутившись на поросшем папоротником берегу, Александра гневно встряхнула головой, отбрасывая с лица мокрые волосы.
— А, чтоб вам! — огрызнулась она, слегка задрожав под порывом ветра, донесшегося из узкой долины. — Я же ее поймала! Вы сами видели!
— Да, жаль, что именно в это время тебе вздумалось поплавать. Но, конечно, для начинающей ты действовала весьма неплохо, — признал в конце концов Хоук. — Но сейчас тебе лучше снять мокрое платье, чтобы не простудиться.
Под возмущенным взглядом Александры Хоук поднял с травы свою элегантную куртку и протянул ее девушке.
— Накинь, пока твое платье не просохнет. — Он посмотрел на лазурное безоблачное небо. — Вряд ли это займет много времени.
— Но у меня все мокрое, — натянуто произнесла Александра. — Не лучше ли нам просто вернуться?
— И ты будешь целый час сидеть на лошади, насквозь промокшая? Нет, тут и говорить не о чем!
— Хорошо, — процедила она сквозь стиснутые зубы. — Но вы могли бы отойти в сторонку, пока я переодеваюсь.
— Не поздновато ли для подобной церемонности?
— Тогда я сама уйду вон туда, к лошадям! — И тут нос Александры невольно сморщился — девушке ужасно захотелось чихнуть.
— Хорошо, черт тебя побери! — рявкнул Хоук. — Должен же хоть один из нас вести себя разумно! Иначе так мы проспорим весь день. Бог мой, да у тебя уже зуб на зуб не попадает! — Негромко выругавшись, герцог повернулся и, широко шагая, ушел вверх по берегу, туда, где были привязаны лошади.
Удостоверившись, что он отошел достаточно далеко, Александра принялась торопливо расстегивать крошечные пуговки жакета, проклиная портниху, придумавшую такую тесную одежду с немыслимым количеством пуговиц. Хотя, конечно, туалет не был предназначен для того, чтобы в нем нырять, уныло подумала Александра. Справившись с застежками, она бросила опасливый взгляд в сторону герцога.
Но Хоук был занят тем, что рылся в седельных сумках, и совершенно не обращал внимания на девушку. Александра быстро сбросила жакет и сорочку и закуталась в темно-коричневую куртку Хоука. Застегнувшись, она обхватила себя руками, чтобы согреться. Подумав, она уселась на большой плоский камень, прогретый солнцем, и разложила вокруг себя мокрую юбку, чтобы та поскорее просохла.
Александра вдохнула запах, исходящий от куртки, — пахло лошадьми, старой кожей, душистым мылом, сеном и еще чем-то, неуловимым и непонятным… это был запах мужчины, заставивший Александру пожалеть о том, что она вообще дотронулась до этой вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45