Он касался ее своими сильными руками и длинными пальцами, пытаясь завладеть даже дыханием ее легких, даже энергией, заключенной в ее костях и мышцах.Он ласкал Шайлер так, что кровь гудела в ее венах, заставляя тело исполнять безумную жаркую песню, неизвестную ей до сих пор, заставляя само сердце петь в ее груди.Это была страсть.Это была лихорадка сознания.Только это могло заставить женщину забыть все, кроме того, что этот мужчина заставил ее испытать.Его красивое лицо, его широкие плечи заслоняли от нее все. Она видела только его. Занимаясь с ней любовью, он полностью растворился в ней, целиком отдавая себя, не прося пощады и не давая ее.И когда Трейс вошел в нее последний раз, снова и снова произнося ее имя, стремясь к освобождению и получая удовлетворение, Шайлер испытала чувство сопричастности, которого раньше никогда не знала.
Вздрогнув, Трейс пробудился ото сна.Он вовсе не собирался спать. Бросив взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, он посмотрел на женщину, покоившуюся в его объятиях, прижавшуюся к нему, словно она была его неотъемлемой частью. Ничего ему так не хотелось, как разбудить ее и продолжить танец страсти, который и так уже вымотал их обоих до изнеможения.Но на это не было времени.— Шайлер. — Он легонько потряс ее.— Трейс, — прошептала она в полудреме.— Пора просыпаться.— Нет.— Да. Уже почти четыре часа утра. Тебе надо вернуться в свою спальню.Шайлер разомкнула веки и посмотрела ему в глаза. На мгновение ему показалось, что он тонет в золотом море.— Который час? — с трудом проговорила она.Трейс повторил:— Четыре утра.Она резко села в постели.— Не может быть!— Может.Казалось, ее вдруг смутило сознание того, что она обнажена, а вокруг ее талии обернуто покрывало. Грудь ее не была ничем прикрыта. Трейс глаз не мог отвести от нее. Его пенис, словно он жил своей собственной жизнью — а Трейс был уверен, что так оно и есть, — стал затвердевать.— О нет, только не это! — воскликнула Шайлер, но при этом она улыбалась, а щеки ее порозовели. — Похоже, ты снова готов? Это подождет до следующего раза.Трейсу хотелось спросить: а будет ли этот другой раз? Но сейчас был не самый подходящий момент обсуждать их будущее.— Надо найти мою сорочку и тапочки, — сказала она, спрыгнув с кровати и опустившись около нее на колени.Трейс с тоской смотрел на эту соблазнительную картину. Затем встрепенулся.— Я провожу тебя до твоей комнаты.— Нет, — твердо ответила она.— Да, — настаивал он.— Моя комната прямо по коридору. Если я пойду одна, то, встретив вдруг кого-нибудь, всегда смогу притвориться, что выходила на позднюю ночную или раннюю утреннюю прогулку.— Это в таком-то виде? — рассмеялся Трейс.— Я известна своей эксцентричностью, — заявила она. — Прислуга, по-моему, думает, что я немного не в себе.— Нет, — продолжал настаивать Трейс, потянувшись за джинсами, которые прошлой ночью бросил на стул — вернее, этой ночью. — Хочу видеть собственными глазами, что ты в целости и сохранности дошла до своей двери.— Ты жуткий упрямец, — заявила Шайлер, натягивая найденную рубашку через голову.— Мне больше по душе называть это силой воли, — сказал он ей, засовывая руки в рукава своей рубашки.— Можешь называть как угодно, но все равно это упрямство.Когда он натягивал джинсы, его лицо исказила гримаса — Шайлер, конечно же, не могла не заметить предательскую выпуклость на его штанах. Вспыхнув, она улыбнулась:— Ты просто ненасытен.— Как и ты, — игриво напомнил он ей.Она затянула пояс халата на талии и посмотрела на дверь.Его рука покоилась на дверной ручке.— Ты готова? Шайлер кивнула.Они покинули спальню и пошли по коридору, бесшумно, как призраки в ночи.Насколько понял Трейс, прислуга еще спала, но, видимо, очень скоро все изменится. Появятся женщины, занимающиеся уборкой, работающие на кухне и выполняющие множество других обязанностей, женщины, трудами которых большое поместье содержится в полном порядке.Они достигли спальни Шайлер и вошли внутрь, когда что-то привлекло внимание Трейса. Он прижал Шайлер рукой к стене. Поднес указательный палец к губам и прошептал:— Ш-ш.Шайлер повиновалась. Она стояла не шевелясь, не говоря ни слова, не производя ни малейшего шума.У Трейса было орлиное зрение и отличный слух. Его ощущения, включая и шестое чувство — чувство опасности, всегда помогали ему на улицах Питсбурга. И сейчас они дали ему преимущество. Он настороженно выжидал.Вот, опять…Трейс подошел к окну и выглянул наружу. Хотя их с Шайлер комнаты были расположены в одном коридоре и находились не так далеко друг от друга, Трейс отметил, что из ее окна открывался несколько другой вид. Послышался звук, похожий на скрип. Затем он увидел легкую вспышку света в отдалении.Все длилось лишь несколько мгновений, но Трейс был уверен, что это ему не почудилось.— Говори тихо и не выходи на свет, — прошептал он.Шайлер кивнула.Он приблизил губы к ее уху:— Помнишь ту ночь, когда я пришел вслед за тобой в беседку?— Конечно.— Так вот, сейчас я могу сказать тебе более точно, что ты видела и слышала и что побудило тебя заняться расследованием.Меж ее бровей залегла складка.— Что, Трейс?Он попытался освободить ее от этого груза.— Ничего.— Ничего? — В ее голосе прозвучало недоверие. — А мне казалось, что там все-таки что-то было, — мягко упрекнула она его. — В конце концов, мы занимаемся этим делом вместе уже несколько недель, и сейчас не время заводить тайны друг от друга.Но Трейсу не хотелось делиться своими соображениями с Шайлер. И не хотелось, чтобы она прочла его мысли. Как можно более беззаботно он положил руку ей на плечо и потянул подальше, в глубь комнаты.Выглянул в окно.— Ты же все-таки что-то видел, да?Трейс кивнул.— Свет, — наконец решился сказать он. — Он вспыхнул лишь на пару мгновений, но я твердо уверен, что мне это не почудилось. Глава 28 Трейс поменял позу — до этого он стоял, опершись на письменный стол XVIII века, покрытый китайским лаком и украшенный изображением экзотических пейзажей. Он внезапно, находясь в той же комнате, в том же доме, почувствовал себя тигром, запертым в клетке, и, понизив голос, твердо сказал:— Ты не пойдешь со мной.Шайлер нахмурилась:— Но ты же сказал, что что-то видел.— Да, видел, — подтвердил он.— Ты слышал какие-нибудь звуки?Лгать ей было невозможно.— Какой-то скрип.Она явно уже приняла решение — это чувствовалось по ее тону.— В таком случае я иду с тобой, — заявила она, натягивая слаксы и потянувшись за своим темным свитером.Трейс покрутил пальцем у виска.— Я похож на сумасшедшего? — Он усмехнулся. — Можешь не отвечать на этот вопрос.Шайлер сунула ноги в туфли без каблуков.— Я иду. Точка. Что бы ты ни говорил и ни делал, я не изменю своего решения.Надо было как-то заставить Шайлер осознать возможную опасность.— Послушай, милая, я в буквальном смысле слова вырос на улице, в одном из самых диких районов Питсбурга. Мне пришлось научиться защищать себя с самого юного возраста, раз уж я хотел выжить. Не обижайся, но ты слишком хрупкая.— Зато ты крепкий, — возразила Шайлер, отметив двойственный смысл своего ответа. Она быстро завязала волосы в «конский хвост». — Думаю, именно поэтому говорят, что крайности сходятся.— Я чертовски серьезен, Шайлер.— Я понимаю.— Прошу тебя остаться здесь и предоставить это дело, в чем бы оно ни заключалось, мне.Она потянулась к нему и взяла его ладони в свои:— Я не могу этого сделать, Трейс.Он крепко выругался про себя.— Черт возьми, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал он вслух.Шайлер бросила ему в лицо его же слова:— А я, черт возьми, боюсь за тебя. — Затем она прибавила в свое оправдание: — Поверь мне, Трейс. Я гораздо крепче, чем ты думаешь.Это не убедило его.— Но, Шайлер…— Либо мы оба занимаемся этим делом, либо не занимаемся им вообще. — Она отвечала за каждое свое слово.— Ты упрямая, своевольная девчонка, — заявил он, и это был совсем не комплимент с его стороны.— А ты упрямый, своевольный мужик, — не осталась она в долгу. — А теперь давай обсудим наши планы.Ему это вовсе не нравилось, но, как понял Трейс, его одобрение здесь не требовалось.— Во-первых, надо выбраться на улицу так, чтобы нас никто не заметил.Шайлер внимательно слушала его.— Понятно.— Нам надо прокрасться вдоль задней стены дома под прикрытием сумерек и теней. Затем пойдем напрямую. И никаких фонарей.— Без фонарей, — повторила она.— Вопросы?Лицо Шайлер было белее снега.— Только один.— Какой?— Мы возьмем с собой оружие?— Оружие?— Ружья, ножи?Трейс заметил, что ее руки слегка дрожат. Он постарался подбодрить ее:— Разве твой смертоносный зонтик не с тобой?Шайлер попыталась улыбнуться:— Со мной.— А еще у тебя есть я, — напомнил он. — Что же, кроме этого, может понадобиться женщине?Она решительно повернула голову, высоко задрав подбородок, затем потянулась к нему и успокаивающе потрепала по руке:— Ты абсолютно прав.Трейс громко выдохнул воздух.— Готова?Шайлер коротко кивнула:— Готова.— Не забывай, что двигаться надо тихо.— Не забуду. В прошлый раз я посреди ночи выскользнула из дома незамеченной — и никто так и не узнал об этом, — напомнила она ему не без гордости. — За исключением, конечно, тебя, — но ведь и ты выглянул в окно и увидел меня лишь случайно.С этим Трейс не мог не согласиться. Он перешел к следующему вопросу:— Как только мы достигнем леса, говорить будем лишь в случае крайней необходимости, и то шепотом. В остальное время будем общаться при помощи жестов.Шайлер с сомнением посмотрела на него:— А что, если будет слишком темно, чтобы мы могли видеть руки друг друга?— Тогда ты будешь при мне, как приклеенная, — произнес он с мрачноватой радостью в голосе.— Это для меня совсем не сложно, — по-видимому, без всякой задней мысли ответила она.Трейс покачал головой:— Ты удивительная женщина.То же самое она думала о нем.— А ты удивительный мужчина.— К тому же еще и быстрая.— Ты тоже.— Я имел в виду, быстро все схватываешь.— Я так и поняла.Трейс задержал руку на дверной ручке.— Я уже немного подзабыл, как это делается.— Уверена, это как ездить на велосипеде, — подбодрила она его. — Никогда по-настоящему не забываешь, если когда-то умел.Они спустились вниз по лестнице — Трейс впереди, Шайлер сразу вслед за ним — совершенно бесшумно отключили сигнализацию и вышли из дома через дверь в кухне.Они двигались быстро, тихо, безмолвно, не издавая ни единого лишнего звука.Ночная тьма была им другом.Передвигаясь с одного затененного места на другое вдоль задней стены величественного дома, они обогнули живую изгородь из тиса высотой в половину человеческого роста и направились к лесу.Они двигались бесшумно. Растворились в ночи. Они никого не видели, и никто не видел их. Огромные каштановые деревья могли послужить им защитой. Трейс и Шайлер перебежали под их сень, прижались к стволам, чувствуя спиной шероховатость коры.Оба затаили дыхание.Перебегая от дерева к дереву, они приближались к тому месту, откуда доносился услышанный Трейсом слабый звук и уже заметный сквозь ветви деревьев мерцающий свет.Но самым громким звуком для Шайлер оставался стук ее собственного сердца.Они почти миновали небольшую лесную полянку, когда она рукой подала Трейсу знак остановиться.Вот!Трейс тоже увидел. Кто-то — или что-то — скрывался во мраке леса.Им пришлось действовать по обстоятельствам. Вместо того чтобы направиться прямо к таинственным огням, они сделали крюк. Идти было нелегко. Шайлер чувствовала, как ее лицо царапают ветки, ощущала кровь на своих губах.Свою собственную кровь.Позади поваленного дерева они припали к земле и медленно выглянули из-за ствола. В этот миг из-за легких слоистых облаков выглянула луна. В ее свете они смогли разглядеть фонарь и смутные очертания человеческой фигуры.Земля была влажной. Трейс потянул ее за слаксы, и Шайлер присела на корточки рядом с ним. Он захватил горсть земли и размазал ее по своим щекам, скулам и лбу. Затем, прежде чем Шайлер сама успела что-то предпринять, проделал то же самое с ней. Она понимающе кивнула.Затем помотала головой из стороны в сторону.— Что это значит? — прошептал Трейс прямо ей в ухо, повторяя ее жест.Шайлер произнесла одними губами:— Ничего.— Ничего?Что-то в происходящем насторожило ее. Она приблизила губы к его лицу и прошептала:— А что, если там не один человек?Трейс почесал в затылке. Он снова потянул ее за ствол дерева и только здесь произнес:— Ничего, разберемся.Вот, похоже, и разобрались. Первый, кого они увидели, пробравшись сквозь заросли ближе к источнику света, был Джонни Грант.Второй была женщина.Шайлер чуть шевельнула губами:— Элейн Кендалл?Трейс утвердительно кивнул.Что же агент по недвижимости делает ночью в лесу Грантвуда? Шайлер знала, что агенты работают день и ночь, но это было уж слишком.Она взглянула на серебристый шар в небе. Сегодня луна была уже почти полной, и это одновременно и помогало, и мешало им. Шайлер почувствовала, как волна адреналина выплеснулась в кровь. Это явно не ее стихия, но она не собиралась предоставлять Трейсу делать все в одиночку.Так какого черта Джонни Грант и Элейн Кендалл делают здесь?Шайлер слышала их взволнованный шепот.Молодая женщина спросила:— Глубже?Джонни загадочно ответил:— Он сказал, на глубину примерно восемь-девять футов.В ее голосе прозвучала нотка презрения:— Похоже, здесь командует он.Джонни бросил на свою сообщницу недобрый взгляд:— Здесь я раздаю указания. Он только думает, что он здесь главный. Глава 29 Да уж, это нельзя назвать удачным раскладом.Пожалуй, это самая глупая промашка из того десятка, которые он допустил в своей жизни.Трейс Баллинджер тихо выругался и попытался быстро что-нибудь придумать, насколько это вообще было возможно на ходу. Хотя на самом деле он еще никуда не шел. Они с Шайлер пока продолжали прятаться за поваленным деревом.Дело в том, что Трейс упустил момент, когда Джонни Грант исчез в тени на краю просеки, бросив через плечо дурацкие слова о необходимости ответить на зов природы.В следующий момент он понял, что слизняк Джонни очутился прямо позади их убежища, скрытого зарослями кустов. Да, когда враг застает врасплох, это не самая лучшая ситуация. Особенно, когда он поигрывает маленьким черным револьвером.— Ну, — раздался спокойный интеллигентный голос, — и что же или, вернее, кто же тут у нас?— Какого черта ты делаешь посреди ночи в лесу, Грант? — требовательным тоном спросил Трейс, словно имел полное право задавать вопросы и получать на них ответы.— Я бы хотел спросить тебя о том же, Баллинджер, — последовал слегка удивленный ответ. Вслед за этим Джонни прибавил: — Вряд ли вы вышли на романтическую прогулку в столь поздний час. — Он разглядывал камуфляжные полосы грязи на их лицах. — Нет, я так не думаю.— Чем мы тут занимаемся — это наше дело, — заявил Трейс, поднимаясь на ноги.Револьвер качнулся в гладкой, холеной, но в то же время на удивление твердой руке мужчины.— Давайте все выйдем на свет. И не пытайся что-нибудь выкинуть, Баллинджер, иначе из-за этого может пострадать моя прекрасная кузина.Трейс протянул руку и помог Шайлер встать. Затем жестом приказал ей выйти вместе с ним из зарослей на открытое пространство.— Думаю, пора нам познакомиться, — продолжил свою речь Джонни, когда все четверо оказались в кругу света, отбрасываемом керосиновой лампой. — Элейн Кендалл. Трейс Баллинджер. И, конечно же, Шайлер Грант.Когда Шайлер наконец заговорила, ее голос звучал высокомерно, как у принцессы крови:— Какого дьявола вы вторглись в границы моих владений?— Твоих владений? — повторил Джонни, заливисто рассмеявшись. — Спешу вручить их тебе, кузина. Ты весьма неплохо справляешься с ролью владелицы поместья. Кора бы тобой гордилась.Всем своим видом Шайлер выказывала все возрастающую неприязнь к своему родственнику.— О тебе, Джонни, разумеется, этого не скажешь.— Что ты, что ты! Давай лучше не будем сейчас поливать друг друга грязью. Хотя по вашему виду можно заключить, что именно этим вы с мистером Баллинджером и занимаетесь.— Tres amusant Очень смешно (фр).
, — пробормотала Шайлер по-французски, хотя на самом деле вовсе так не считала.— Наверное, было очень весело. — Внезапно Джонни Грант стал серьезен. — Кстати, я всегда был любимцем Коры. И всегда был рядом с ней, чего о тебе не скажешь, Шайлер. Где ты была последние девять лет?Вопрос был воспринят как риторический.Джонни продолжал:— Дело в том, что у меня хватило ума держать глаза и уши широко открытыми и воспользоваться случаем, когда он представился. — Джонни остановился и пожал плечами. — Ну а трофеи достаются победителю.— Я всегда подозревала, что ты плывешь по воле волн, — швырнула ему в лицо Шайлер.Трейсу нужны были факты, и немедленно.— Так что же это за случай, Грант?Элейн Кендалл, склонившись над своей лопатой, предположила:— Может, они не знают, в чем дело?— Знают, знают, — возразил ей Джонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
Вздрогнув, Трейс пробудился ото сна.Он вовсе не собирался спать. Бросив взгляд на часы, стоявшие на каминной полке, он посмотрел на женщину, покоившуюся в его объятиях, прижавшуюся к нему, словно она была его неотъемлемой частью. Ничего ему так не хотелось, как разбудить ее и продолжить танец страсти, который и так уже вымотал их обоих до изнеможения.Но на это не было времени.— Шайлер. — Он легонько потряс ее.— Трейс, — прошептала она в полудреме.— Пора просыпаться.— Нет.— Да. Уже почти четыре часа утра. Тебе надо вернуться в свою спальню.Шайлер разомкнула веки и посмотрела ему в глаза. На мгновение ему показалось, что он тонет в золотом море.— Который час? — с трудом проговорила она.Трейс повторил:— Четыре утра.Она резко села в постели.— Не может быть!— Может.Казалось, ее вдруг смутило сознание того, что она обнажена, а вокруг ее талии обернуто покрывало. Грудь ее не была ничем прикрыта. Трейс глаз не мог отвести от нее. Его пенис, словно он жил своей собственной жизнью — а Трейс был уверен, что так оно и есть, — стал затвердевать.— О нет, только не это! — воскликнула Шайлер, но при этом она улыбалась, а щеки ее порозовели. — Похоже, ты снова готов? Это подождет до следующего раза.Трейсу хотелось спросить: а будет ли этот другой раз? Но сейчас был не самый подходящий момент обсуждать их будущее.— Надо найти мою сорочку и тапочки, — сказала она, спрыгнув с кровати и опустившись около нее на колени.Трейс с тоской смотрел на эту соблазнительную картину. Затем встрепенулся.— Я провожу тебя до твоей комнаты.— Нет, — твердо ответила она.— Да, — настаивал он.— Моя комната прямо по коридору. Если я пойду одна, то, встретив вдруг кого-нибудь, всегда смогу притвориться, что выходила на позднюю ночную или раннюю утреннюю прогулку.— Это в таком-то виде? — рассмеялся Трейс.— Я известна своей эксцентричностью, — заявила она. — Прислуга, по-моему, думает, что я немного не в себе.— Нет, — продолжал настаивать Трейс, потянувшись за джинсами, которые прошлой ночью бросил на стул — вернее, этой ночью. — Хочу видеть собственными глазами, что ты в целости и сохранности дошла до своей двери.— Ты жуткий упрямец, — заявила Шайлер, натягивая найденную рубашку через голову.— Мне больше по душе называть это силой воли, — сказал он ей, засовывая руки в рукава своей рубашки.— Можешь называть как угодно, но все равно это упрямство.Когда он натягивал джинсы, его лицо исказила гримаса — Шайлер, конечно же, не могла не заметить предательскую выпуклость на его штанах. Вспыхнув, она улыбнулась:— Ты просто ненасытен.— Как и ты, — игриво напомнил он ей.Она затянула пояс халата на талии и посмотрела на дверь.Его рука покоилась на дверной ручке.— Ты готова? Шайлер кивнула.Они покинули спальню и пошли по коридору, бесшумно, как призраки в ночи.Насколько понял Трейс, прислуга еще спала, но, видимо, очень скоро все изменится. Появятся женщины, занимающиеся уборкой, работающие на кухне и выполняющие множество других обязанностей, женщины, трудами которых большое поместье содержится в полном порядке.Они достигли спальни Шайлер и вошли внутрь, когда что-то привлекло внимание Трейса. Он прижал Шайлер рукой к стене. Поднес указательный палец к губам и прошептал:— Ш-ш.Шайлер повиновалась. Она стояла не шевелясь, не говоря ни слова, не производя ни малейшего шума.У Трейса было орлиное зрение и отличный слух. Его ощущения, включая и шестое чувство — чувство опасности, всегда помогали ему на улицах Питсбурга. И сейчас они дали ему преимущество. Он настороженно выжидал.Вот, опять…Трейс подошел к окну и выглянул наружу. Хотя их с Шайлер комнаты были расположены в одном коридоре и находились не так далеко друг от друга, Трейс отметил, что из ее окна открывался несколько другой вид. Послышался звук, похожий на скрип. Затем он увидел легкую вспышку света в отдалении.Все длилось лишь несколько мгновений, но Трейс был уверен, что это ему не почудилось.— Говори тихо и не выходи на свет, — прошептал он.Шайлер кивнула.Он приблизил губы к ее уху:— Помнишь ту ночь, когда я пришел вслед за тобой в беседку?— Конечно.— Так вот, сейчас я могу сказать тебе более точно, что ты видела и слышала и что побудило тебя заняться расследованием.Меж ее бровей залегла складка.— Что, Трейс?Он попытался освободить ее от этого груза.— Ничего.— Ничего? — В ее голосе прозвучало недоверие. — А мне казалось, что там все-таки что-то было, — мягко упрекнула она его. — В конце концов, мы занимаемся этим делом вместе уже несколько недель, и сейчас не время заводить тайны друг от друга.Но Трейсу не хотелось делиться своими соображениями с Шайлер. И не хотелось, чтобы она прочла его мысли. Как можно более беззаботно он положил руку ей на плечо и потянул подальше, в глубь комнаты.Выглянул в окно.— Ты же все-таки что-то видел, да?Трейс кивнул.— Свет, — наконец решился сказать он. — Он вспыхнул лишь на пару мгновений, но я твердо уверен, что мне это не почудилось. Глава 28 Трейс поменял позу — до этого он стоял, опершись на письменный стол XVIII века, покрытый китайским лаком и украшенный изображением экзотических пейзажей. Он внезапно, находясь в той же комнате, в том же доме, почувствовал себя тигром, запертым в клетке, и, понизив голос, твердо сказал:— Ты не пойдешь со мной.Шайлер нахмурилась:— Но ты же сказал, что что-то видел.— Да, видел, — подтвердил он.— Ты слышал какие-нибудь звуки?Лгать ей было невозможно.— Какой-то скрип.Она явно уже приняла решение — это чувствовалось по ее тону.— В таком случае я иду с тобой, — заявила она, натягивая слаксы и потянувшись за своим темным свитером.Трейс покрутил пальцем у виска.— Я похож на сумасшедшего? — Он усмехнулся. — Можешь не отвечать на этот вопрос.Шайлер сунула ноги в туфли без каблуков.— Я иду. Точка. Что бы ты ни говорил и ни делал, я не изменю своего решения.Надо было как-то заставить Шайлер осознать возможную опасность.— Послушай, милая, я в буквальном смысле слова вырос на улице, в одном из самых диких районов Питсбурга. Мне пришлось научиться защищать себя с самого юного возраста, раз уж я хотел выжить. Не обижайся, но ты слишком хрупкая.— Зато ты крепкий, — возразила Шайлер, отметив двойственный смысл своего ответа. Она быстро завязала волосы в «конский хвост». — Думаю, именно поэтому говорят, что крайности сходятся.— Я чертовски серьезен, Шайлер.— Я понимаю.— Прошу тебя остаться здесь и предоставить это дело, в чем бы оно ни заключалось, мне.Она потянулась к нему и взяла его ладони в свои:— Я не могу этого сделать, Трейс.Он крепко выругался про себя.— Черт возьми, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, — сказал он вслух.Шайлер бросила ему в лицо его же слова:— А я, черт возьми, боюсь за тебя. — Затем она прибавила в свое оправдание: — Поверь мне, Трейс. Я гораздо крепче, чем ты думаешь.Это не убедило его.— Но, Шайлер…— Либо мы оба занимаемся этим делом, либо не занимаемся им вообще. — Она отвечала за каждое свое слово.— Ты упрямая, своевольная девчонка, — заявил он, и это был совсем не комплимент с его стороны.— А ты упрямый, своевольный мужик, — не осталась она в долгу. — А теперь давай обсудим наши планы.Ему это вовсе не нравилось, но, как понял Трейс, его одобрение здесь не требовалось.— Во-первых, надо выбраться на улицу так, чтобы нас никто не заметил.Шайлер внимательно слушала его.— Понятно.— Нам надо прокрасться вдоль задней стены дома под прикрытием сумерек и теней. Затем пойдем напрямую. И никаких фонарей.— Без фонарей, — повторила она.— Вопросы?Лицо Шайлер было белее снега.— Только один.— Какой?— Мы возьмем с собой оружие?— Оружие?— Ружья, ножи?Трейс заметил, что ее руки слегка дрожат. Он постарался подбодрить ее:— Разве твой смертоносный зонтик не с тобой?Шайлер попыталась улыбнуться:— Со мной.— А еще у тебя есть я, — напомнил он. — Что же, кроме этого, может понадобиться женщине?Она решительно повернула голову, высоко задрав подбородок, затем потянулась к нему и успокаивающе потрепала по руке:— Ты абсолютно прав.Трейс громко выдохнул воздух.— Готова?Шайлер коротко кивнула:— Готова.— Не забывай, что двигаться надо тихо.— Не забуду. В прошлый раз я посреди ночи выскользнула из дома незамеченной — и никто так и не узнал об этом, — напомнила она ему не без гордости. — За исключением, конечно, тебя, — но ведь и ты выглянул в окно и увидел меня лишь случайно.С этим Трейс не мог не согласиться. Он перешел к следующему вопросу:— Как только мы достигнем леса, говорить будем лишь в случае крайней необходимости, и то шепотом. В остальное время будем общаться при помощи жестов.Шайлер с сомнением посмотрела на него:— А что, если будет слишком темно, чтобы мы могли видеть руки друг друга?— Тогда ты будешь при мне, как приклеенная, — произнес он с мрачноватой радостью в голосе.— Это для меня совсем не сложно, — по-видимому, без всякой задней мысли ответила она.Трейс покачал головой:— Ты удивительная женщина.То же самое она думала о нем.— А ты удивительный мужчина.— К тому же еще и быстрая.— Ты тоже.— Я имел в виду, быстро все схватываешь.— Я так и поняла.Трейс задержал руку на дверной ручке.— Я уже немного подзабыл, как это делается.— Уверена, это как ездить на велосипеде, — подбодрила она его. — Никогда по-настоящему не забываешь, если когда-то умел.Они спустились вниз по лестнице — Трейс впереди, Шайлер сразу вслед за ним — совершенно бесшумно отключили сигнализацию и вышли из дома через дверь в кухне.Они двигались быстро, тихо, безмолвно, не издавая ни единого лишнего звука.Ночная тьма была им другом.Передвигаясь с одного затененного места на другое вдоль задней стены величественного дома, они обогнули живую изгородь из тиса высотой в половину человеческого роста и направились к лесу.Они двигались бесшумно. Растворились в ночи. Они никого не видели, и никто не видел их. Огромные каштановые деревья могли послужить им защитой. Трейс и Шайлер перебежали под их сень, прижались к стволам, чувствуя спиной шероховатость коры.Оба затаили дыхание.Перебегая от дерева к дереву, они приближались к тому месту, откуда доносился услышанный Трейсом слабый звук и уже заметный сквозь ветви деревьев мерцающий свет.Но самым громким звуком для Шайлер оставался стук ее собственного сердца.Они почти миновали небольшую лесную полянку, когда она рукой подала Трейсу знак остановиться.Вот!Трейс тоже увидел. Кто-то — или что-то — скрывался во мраке леса.Им пришлось действовать по обстоятельствам. Вместо того чтобы направиться прямо к таинственным огням, они сделали крюк. Идти было нелегко. Шайлер чувствовала, как ее лицо царапают ветки, ощущала кровь на своих губах.Свою собственную кровь.Позади поваленного дерева они припали к земле и медленно выглянули из-за ствола. В этот миг из-за легких слоистых облаков выглянула луна. В ее свете они смогли разглядеть фонарь и смутные очертания человеческой фигуры.Земля была влажной. Трейс потянул ее за слаксы, и Шайлер присела на корточки рядом с ним. Он захватил горсть земли и размазал ее по своим щекам, скулам и лбу. Затем, прежде чем Шайлер сама успела что-то предпринять, проделал то же самое с ней. Она понимающе кивнула.Затем помотала головой из стороны в сторону.— Что это значит? — прошептал Трейс прямо ей в ухо, повторяя ее жест.Шайлер произнесла одними губами:— Ничего.— Ничего?Что-то в происходящем насторожило ее. Она приблизила губы к его лицу и прошептала:— А что, если там не один человек?Трейс почесал в затылке. Он снова потянул ее за ствол дерева и только здесь произнес:— Ничего, разберемся.Вот, похоже, и разобрались. Первый, кого они увидели, пробравшись сквозь заросли ближе к источнику света, был Джонни Грант.Второй была женщина.Шайлер чуть шевельнула губами:— Элейн Кендалл?Трейс утвердительно кивнул.Что же агент по недвижимости делает ночью в лесу Грантвуда? Шайлер знала, что агенты работают день и ночь, но это было уж слишком.Она взглянула на серебристый шар в небе. Сегодня луна была уже почти полной, и это одновременно и помогало, и мешало им. Шайлер почувствовала, как волна адреналина выплеснулась в кровь. Это явно не ее стихия, но она не собиралась предоставлять Трейсу делать все в одиночку.Так какого черта Джонни Грант и Элейн Кендалл делают здесь?Шайлер слышала их взволнованный шепот.Молодая женщина спросила:— Глубже?Джонни загадочно ответил:— Он сказал, на глубину примерно восемь-девять футов.В ее голосе прозвучала нотка презрения:— Похоже, здесь командует он.Джонни бросил на свою сообщницу недобрый взгляд:— Здесь я раздаю указания. Он только думает, что он здесь главный. Глава 29 Да уж, это нельзя назвать удачным раскладом.Пожалуй, это самая глупая промашка из того десятка, которые он допустил в своей жизни.Трейс Баллинджер тихо выругался и попытался быстро что-нибудь придумать, насколько это вообще было возможно на ходу. Хотя на самом деле он еще никуда не шел. Они с Шайлер пока продолжали прятаться за поваленным деревом.Дело в том, что Трейс упустил момент, когда Джонни Грант исчез в тени на краю просеки, бросив через плечо дурацкие слова о необходимости ответить на зов природы.В следующий момент он понял, что слизняк Джонни очутился прямо позади их убежища, скрытого зарослями кустов. Да, когда враг застает врасплох, это не самая лучшая ситуация. Особенно, когда он поигрывает маленьким черным револьвером.— Ну, — раздался спокойный интеллигентный голос, — и что же или, вернее, кто же тут у нас?— Какого черта ты делаешь посреди ночи в лесу, Грант? — требовательным тоном спросил Трейс, словно имел полное право задавать вопросы и получать на них ответы.— Я бы хотел спросить тебя о том же, Баллинджер, — последовал слегка удивленный ответ. Вслед за этим Джонни прибавил: — Вряд ли вы вышли на романтическую прогулку в столь поздний час. — Он разглядывал камуфляжные полосы грязи на их лицах. — Нет, я так не думаю.— Чем мы тут занимаемся — это наше дело, — заявил Трейс, поднимаясь на ноги.Револьвер качнулся в гладкой, холеной, но в то же время на удивление твердой руке мужчины.— Давайте все выйдем на свет. И не пытайся что-нибудь выкинуть, Баллинджер, иначе из-за этого может пострадать моя прекрасная кузина.Трейс протянул руку и помог Шайлер встать. Затем жестом приказал ей выйти вместе с ним из зарослей на открытое пространство.— Думаю, пора нам познакомиться, — продолжил свою речь Джонни, когда все четверо оказались в кругу света, отбрасываемом керосиновой лампой. — Элейн Кендалл. Трейс Баллинджер. И, конечно же, Шайлер Грант.Когда Шайлер наконец заговорила, ее голос звучал высокомерно, как у принцессы крови:— Какого дьявола вы вторглись в границы моих владений?— Твоих владений? — повторил Джонни, заливисто рассмеявшись. — Спешу вручить их тебе, кузина. Ты весьма неплохо справляешься с ролью владелицы поместья. Кора бы тобой гордилась.Всем своим видом Шайлер выказывала все возрастающую неприязнь к своему родственнику.— О тебе, Джонни, разумеется, этого не скажешь.— Что ты, что ты! Давай лучше не будем сейчас поливать друг друга грязью. Хотя по вашему виду можно заключить, что именно этим вы с мистером Баллинджером и занимаетесь.— Tres amusant Очень смешно (фр).
, — пробормотала Шайлер по-французски, хотя на самом деле вовсе так не считала.— Наверное, было очень весело. — Внезапно Джонни Грант стал серьезен. — Кстати, я всегда был любимцем Коры. И всегда был рядом с ней, чего о тебе не скажешь, Шайлер. Где ты была последние девять лет?Вопрос был воспринят как риторический.Джонни продолжал:— Дело в том, что у меня хватило ума держать глаза и уши широко открытыми и воспользоваться случаем, когда он представился. — Джонни остановился и пожал плечами. — Ну а трофеи достаются победителю.— Я всегда подозревала, что ты плывешь по воле волн, — швырнула ему в лицо Шайлер.Трейсу нужны были факты, и немедленно.— Так что же это за случай, Грант?Элейн Кендалл, склонившись над своей лопатой, предположила:— Может, они не знают, в чем дело?— Знают, знают, — возразил ей Джонни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23