Она обольстительно улыбнулась ему:
— Разве моя дорогая бабушка не планировала выдать меня замуж за лорда Сторма? Я буду следующей леди Сторм. А вы с бабушкой, сделав меня графиней, укрепите свое пошатнувшееся положение в обществе.
— Боюсь, все эти планы провалились, — с кривой ухмылкой заметил Роджер.
— Еще не поздно все исправить, — не сдавалась Надин. — Вчера мне почти удалось избавиться от нее.
— Так это ты вытолкнула меня из окна, — медленно проговорила Тори.
— Конечно, я. — Девушка явно гордилась тем, что так ловко все подстроила. — Он, — она ткнула пальцем в сторону Митчелла, — будет моим любовником и мужем. Моим, а не твоим.
— Боюсь, дорогая, это были пустые мечты. Лорд Сторм не имел никаких намерений относительно тебя, — попыталась разубедить ее Сильвия.
— Неправда.
— Правда, — мягко сказала Сильвия.
— Это не может быть правдой. — Она по-детски надула губы. — Я моложе ее. И такая же хорошенькая. И я не глупая корова, как думает Роджер.
Роджер Форбс почувствовал, что краснеет.
— Я знаю, как доставить мужчине удовольствие, — продолжала Надин, вызывающе глядя на отчима. — Я следила за вами, — сказала она, указывая на Роджера и Сильвию. — Я видела, как ты, голый и потный, стоял позади нее в ванной, а она наклонилась вперед и ее старые отвисшие груди мотались из стороны в сторону.
— Хватит, Надин! — попыталась остановить ее Сильвия.
— Ты не заставишь меня молчать, старая шлюха! — выкрикнула девушка, лицо ее перекосилось от злости. — Мне известны все твои секреты, и я могу прокричать о них всему свету, если захочу. Это ты глупая корова. Ты морщинистая отвратительная старуха. Роджер занимается с тобой этим только потому, что ты шантажируешь его. Ты шантажировала его все эти годы. С тех пор как ты женила на себе моего дорогого дедушку, ты постоянно занимаешься тем, что раскапываешь всю грязь о Роджере, с тем чтобы шантажировать его. И Роджер занимается этим с тобой только для того, чтобы заставить тебя молчать.
— Заткнись!
— Я знаю все, бабушка, дорогая. Я даже знаю твой настоящий возраст.
Сильвия с ужасом смотрела на нее.
— Закрой свой рот, девчонка, или ты пожалеешь, что родилась на свет.
— Тебе шестьдесят три года, — бросила Надин ей в лицо и повернулась к Роджеру: — Ну, каково тебе узнать, что ты спал с шестидесятитрехлетней старухой? — Она показала ему язык. — Так кто из нас глупая корова?
Казалось, вся кровь отхлынула от прекрасного лица Роджера Форбса.
Надин в один миг оказалась рядом с ним и выхватила у него револьвер, прежде чем он успел опомниться.
— Она мне не нравится, — заявила девушка, наставив пистолет на Тори. — Пожалуй, я выстрелю ей между глаз. На этот раз я действительно убью ее.
— Черт побери, Сторм, — простонал Роджер. — Я не собирался доводить до этого.
Тори вдруг почувствовала, что сейчас сделает Митчелл. У него не было ни времени, ни возможности остановить Надин. Он также не мог рассчитывать на помощь Роджера или Сильвии. Поэтому единственное, что он мог сделать для Тори, — это заслонить ее своим телом.
Тори предприняла последнюю отчаянную попытку удержать Надин от выстрела.
Изобразив на лице горькую усмешку, она обратилась к Надин надменным тоном неудачливой дебютантки:
— Хорошо, Надин, я проиграла. — Она подняла руки в знак признания своего поражения. — Можешь забирать его.
Надин Форбс не ожидала от нее таких слов и подозрительно прищурилась:
— Ты пытаешься обмануть меня.
— Нет.
— Почему ты решила отказаться от него?
Тори со скучающим видом зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Помолвка была ненастоящей.
— Ненастоящей? Тори покачала головой.
— Мы разыграли эту помолвку для того, чтобы твоя бабушка поскорее уехала из замка. — И для пущей убедительности Тори добавила: — Разве ты видела у меня на пальце обручальное кольцо?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Ты читала в газетах официальное объявление о нашей помолвке? Или может быть, слышала о ней от знакомых?
Надин снова покачала головой.
— Я думаю, ты нравишься лорду Сторму, но он боится признаться тебе в этом, потому что считает себя слишком старым.
— Я не считаю его слишком старым.
— Я тоже. По-моему, вы идеально подходите друг другу.
Надин радостно улыбнулась.
А Тори продолжала ее уговаривать:
— У тебя красивая фигура, ты молодая, хорошенькая. И к тому же знаешь, как ублажить мужчину в постели, если ты понимаешь, о чем я говорю.
— Конечно, я понимаю.
Тори приходилось соблюдать крайнюю осторожность, чтобы отговорить девушку от ее жестокого намерения.
— Этот мужчина полностью твой, Надин. И у тебя нет никаких оснований для того, чтобы убивать меня, — мягко добавила она.
Девушка нахмурилась:
— Ты тоже считаешь меня глупой коровой, да?
— Нет, я так не считаю, — дружелюбно проговорила Тори.
— Значит, жалеешь. Я вижу это в твоих глазах. Слышу в твоем голосе. Я не люблю, когда меня жалеют. Боюсь, мне все-таки придется застрелить тебя.
В ту же секунду Митчелл бросился к Тори и заслонил ее своим телом.
— Нет! — закричала Надин, не выпуская, однако, оружия. — Почему? — спросила она Митчелла.
— Потому что я люблю ее.
— Ты любишь меня. Он покачал головой.
— Ты милый ребенок, Надин, и тебе нужна помощь. Помощь, которую я могу тебе оказать. Отложи-ка эту игрушку в сторону, и мы подумаем вместе, как можно тебе помочь.
— Я не хочу ничьей помощи, — вызывающе сказала она.
В этот момент чья-то рука вдруг выхватила револьвер из рук Надин.
— Боюсь, то, чего вы хотите, и то, что вы собираетесь сделать, совершенно разные вещи, юная леди, — сказала Элис Фрэйзер.
Роджер и Сильвия Форбс обратились в бегство, но в дверях застыл разъяренный Маккламфа.
— Никто не двинется с места до тех пор, пока Маккламфа не даст на это своего разрешения, — скомандовал он и, переведя взгляд на Митчелла, ухмыльнулся: — Разумеется, за исключением вас, милорд.
— Надо же, все наши усилия оказались напрасными, — причитала Сильвия, когда полиция уводила ее из часовни.
— Похоже на то, старушка, — вторил ей Роджер, шагая за ней со связанными за спиной руками.
— Надеюсь, Надин получит профессиональную помощь, — сказала Тори, когда полиция увела преступников под бдительным присмотром Элис и Маккламфы.
— Я думаю, им всем троим нужна профессиональная помощь, — заметил Митчелл. Потом оглянулся на часовню и вздохнул: — Надо же! Все наши усилия оказались напрасными.
Глава 24
— Я не считаю, что наши труды пропали даром, — с неожиданным оптимизмом сказала Тори. — Шкатулка сама по себе представляет ценность — это красивая старинная вещь.
— Ах! — Его тон свидетельствовал если не об огорчении, то, во всяком случае, об унынии. — Еще одна фамильная ценность, продав которую мы сможем залатать протекающую крышу замка и отремонтировать несколько служебных помещений.
Он повернулся к ней спиной и отошел от часовни. Тори последовала за ним и села рядом на большой каменный валун.
Дождь закончился, и небо прояснилось. Теперь на нем не было видно ни облачка. Природа наконец смилостивилась и решила подарить им чудесный вечер.
— Я бы с радостью помогла тебе, — сказала, помолчав, Тори. Она хотела предложить ему деньги, но не знала, как подойти к этому деликатному вопросу, чтобы не задеть его дурацкую мужскую гордость.
Митчелл смотрел на обманчиво тихие воды пролива.
— Ты и так уже достаточно мне помогла. Наконец Тори решилась.
— Помнишь костюмированный бал в Сторм-Пойнте? Он рассмеялся, но в смехе его чувствовалась горечь.
— Помню.
Помолчав, она вздохнула и сказала:
— В тот вечер на мне был рубиновый гарнитур.
— Большинство твоих гостей только и говорили, что о твоих драгоценностях. Я слышал, как миссис Ван Аллен сообщила мисс Олбрайт, что эти рубины пролежали в банке все десять лет после смерти твоей матери.
«Спасибо вам, миссис Ван Аллен, — мысленно поблагодарила Тори. — Сами того не зная, вы необычайно помогли мне».
— Кстати, это правда. Рубины действительно пролежали в банке без всякой пользы больше десяти лет, собирая там пыль.
— Зачем ты говоришь мне это, Тори?
— Я хотела бы подарить эти рубины жителям острова Сторм.
— Спасибо, конечно, но вряд ли эти игрушки смогут пригодиться фермерам и рыбакам.
— Я сказала это не в буквальном смысле. Естественно, я не собираюсь раздавать им камни, — поспешила объяснить Тори.
Он молчал, ожидая дальнейших пояснений.
— Мы могли бы продать камни. Например, на аукционе Сотби. А деньги употребить на починку старых жилищ. Я думаю, следует начать с дома Старого Неда. Мне показалось, что в углу, над камином, у него протекает крыша. Во всяком случае, он подставил там кастрюлю на случай дождя.
Митчелл встал и потянулся.
— Оставь свои рубины себе, Тори, — сказал он. В голосе его слышалось сожаление.
— Почему ты не разрешаешь мне помочь тебе? Он взглянул на нее:
— Стормы никогда не принимали подаяний, и я не хочу стать первым, кто нарушит эту традицию.
— Но это не будет подаянием. Ты просто вернешь то, что когда-то принадлежало тебе.
— Я не хочу ничего, что когда-то принадлежало мне. Не таким образом. И не от тебя.
Она встала и посмотрела ему в лицо:
— Вы упрямый осел, Митчелл Сторм.
Горькая усмешка тронула уголки его рта.
— С этим ничего не поделаешь. Ведь моя родина — остров Сторм. Все, кто возглавлял клан Стормов, были неисправимыми упрямцами.
— Черт! — пробормотала она сквозь зубы.
Он пожал плечами, вернулся в часовню и подошел к развороченной стене.
— Ну, по крайней мере мы раскрыли тайну и положили конец слухам о спрятанных на острове сокровищах, — сказал он.
— Красивая шкатулка, — заметила Тори. — Она тяжелая?
Митчелл с легкостью поднял ее.
— Не особенно.
— Можно я взгляну на нее?
— Конечно.
— Как ты думаешь, леди Виктория не будет возражать, если мы поставим ее на крышку гробницы?
— Я думаю, ей все равно.
Митчелл поставил шкатулку на крышку каменной гробницы возле окна. Солнечный свет хорошо освещал ее, и Тори могла как следует рассмотреть украшавшую ее гравировку.
— Какая искусная работа! — прошептала она.
— Да, — согласился Митчелл.
— Посмотри, чего здесь только нет! И огромные города, возвышающиеся посреди пустынь, и великолепные дворцы — по-моему, это ранний венецианский стиль, — и шотландские горы. Здесь есть даже эпизод, повторяющий один из витражей.
— Где?
— Вот, видишь, леди Виктория поднимается по лестнице, а наверху ее ждут ангелы.
— Но шкатулка, наверное, была изготовлена значительно раньше, чем леди Виктория заказала витражи для часовни. Как ты думаешь?
У Тори опять появилось предчувствие, что сейчас она сделает открытие.
— Я думаю, мы можем предположить, что она тщательно изучила картины, изображенные на этой шкатулке, прежде чем замуровать ее в стене. Наверное, сцена восхождения на небо настолько понравилась ей, что она решила изобразить ее на одном из витражей своей часовни.
— Возможно.
Тори продолжала разглядывать серебряную шкатулку. Вдруг ее сердце учащенно забилось, руки слегка задрожали, дыхание стало прерывистым.
Митчелл сразу заметил это.
— Что с тобой? Тебе плохо? Она покачала головой.
— У тебя был трудный день. Пора возвращатьсядомой. Там я прикажу заварить тебе…
— Знаменитого чаю миссис Пайл.
— Двойную дозу.
— Мы пойдем домой, только не сейчас.
— Но ты вся дрожишь.
Тори действительно колотила дрожь.
— С тобой правда все в порядке?
— Да.
— Тогда в чем дело?
— Пока я не могу сказать.
Она постояла несколько минут с закрытыми глазами, пытаясь собраться с мыслями. Потом открыла глаза и еще раз посмотрела на сцену, изображенную на шкатулке. Потом выпрямилась и подошла к витражу, где была изображена леди Виктория, поднимающаяся по лестнице к небу.
— У тебя появилась какая-то мысль? — тихо спросил он.
— Да.
Митчелл ждал.
— Может быть, ты поделишься со мной своими соображениями? — не выдержав ожидания, спросил он.
— Есть некоторые различия. Он сдвинул брови.
— Какие различия?
— В сценах, изображенных на витраже и на шкатулке.
— А почему бы им не быть? Ведь они создавались в разное время, разными мастерами и скорее всего с разными целями.
— Но они почти идентичны.
— Почти?
— За исключением двух небольших деталей.
— Каких?
— На шкатулке изображена мужская фигура, а на витраже — женская.
— А второе различие?
— Картина на витраже не завершена. А на шкатулке она изображена полностью. — Она вдруг остановилась. — А что, если это только видимость, что картина на витраже не завершена? Может быть, это было сделано намеренно?
— Зачем?
Тори всплеснула руками:
— Конечно же, для того, чтобы сохранить секрет. Митчелл напряженно застыл.
— Какой секрет?
— Куда леди Виктория в действительности спрятала сокровища, вывезенные Мичелом из Франции или откуда он их там привез.
Митчелл застонал:
— Я считал, что мы покончили с поисками сокровища. Послушай, дорогая, мы нашли прекрасную старинную шкатулку. Что еще ты надеешься найти?
— Я думаю найти сами сокровища. Послушайся меня еще один раз, Митчелл. Только один раз.
Он молча смотрел на нее, потом сказал:
— Хорошо, я тебе верю.
Она подвела его к витражу, о котором говорила.
— Ты согласен, что это довольно распространенный религиозный сюжет для того времени?
— Согласен.
— А ты не замечаешь ничего необычного?
Он всмотрелся пристальнее и отрицательно покачал головой.
— А как насчет изречения, написанного внизу?
— Но на каждом из этих четырех витражей есть какое-нибудь изречение или цитата из Библии.
— Ты не забыл, что мы решили рассматривать все четыре витража как одно целое?
— Вместе они производят более сильное впечатление.
— Правильно.
— Первая надпись воспроизводит клятву тамплиеров, включая обет бедности. Другая сообщает, что причиной гибели рыцаря явилась его жадность. Девиз клана провозглашает, что ни один человек из клана Стормов не отпустит врага безнаказанным. И каково было наказание?
— Мичел поплатился жизнью.
— Да, но, возможно, он потерял не только жизнь. Прочитай четвертую надпись. — Тори прочитала вслух: — «Не все золото, что блестит» и «Дорога в рай вымощена золотом».
Митчелл внимательно слушал ее.
— Продолжай.
— Лестница, по которой поднимается леди Виктория, сделана из простого камня.
— Я вижу.
Тори схватила его за руку и снова подвела к шкатулке.
— А что ты видишь на этой шкатулке? — сказала она,указывая на ту же сцену.
— Не может быть! — воскликнул Митчелл. Тори наслаждалась своим триумфом.
— Но неужели ты думаешь…
— Не просто думаю. Я чувствую это. Знаю. В шкатулке нет сокровищ, которые мы искали, Митчелл. Шкатулка — это ключ, оставленный леди Викторией тому, кто найдет ее.
Тори снова посмотрела на шкатулку. Сомнений не оставалось: лестница на серебряной шкатулке была инкрустирована золотом.
— И почему это самую черную работу приходится выполнять мужчине? — жаловался Митчелл, поочередно работая кайлом, ломом и лопаткой, в то время как Тори просто сидела рядом и наблюдала.
— Каждый должен заниматься своим делом, — отвечала Тори. — Я работаю головой, а тебе остается работать руками.
Митчелл стоял у подножия холма, в том месте, где начинались каменные ступени, которые вели к часовне святой Виктории.
Перед тем как начать работу, он на всякий случай еще раз уточнил:
— Ты действительно веришь, что под этими плитами могут быть спрятаны сокровища?
— Мне так кажется. Каждый день она поднималась по ним в часовню, чтобы помолиться там и взглянуть на то место, где утонул ее возлюбленный Мичел. И каждый год в день его смерти она поднималась по лестнице на коленях. Такое наказание она выбрала для себя за его погубленную душу. Леди Виктория построила сначала лестницу, а потом часовню. Да, я уверена, что она спрятала сокровища под ступенями этой лестницы.
Митчеллу пришлось признать ее правоту, несмотря на кажущееся безумие всей затеи.
— У тебя есть все, что нужно: лопатка, лом и кайло, — перечислила Тори. — Тебе нужно только немного приподнять каменную ступеньку, чтобы я смогла заглянуть под нее.
— Всего-то?
— Ну хорошо, если тебе трудно, мы можем дождаться возвращения Маккламфы с материка. Но учти, что, после того как он разберется с полицией, он может пригласить Элис куда-нибудь пообедать или пойти с ней в кино. Так что раньше ночи их не жди. Мы, конечно, можем подождать до завтра, но вряд ли ты сумеешь заснуть, мучаясь вопросом, есть там сокровища или нет.
Митчелл взял лом и воткнул его в землю под каменной ступенькой. В воздух взметнулась пыль.
— Копай там, где земля темнее, — посоветовала Тори. — Там она еще мягкая после дождя, тебе будет легче.
Он наградил ее таким выразительным взглядом, что Тори надолго умолкла.
Митчелл открыл для себя, что поиски сокровищ — дело весьма трудоемкое и главный труд заключается в том, чтобы рыть землю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22