Задняя дверь дома скрипнула, и на кухне появился довольный Фрэнк.
– Ну-у, ты хорошо выглядишь. Так и Христу не стыдно показаться…
Саммер глянула на себя в зеркало.
– Вот лгунишка! – погрозила она старику пальцем.
– Кажется, мы собираемся оказать преподобному Мартину царский прием! Ты не выглядывала на улицу? Она покачала головой.
– Ты так и будешь весь день сидеть на стуле или все-таки выйдешь пообщаться с людьми?
– Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов?
Брови Фрэнка взлетели вверх.
* * *
– Ну и ну! Это сказано с чувством. Давно от тебя такого не слышал. Это звучит музыкой для моих старых ушей. Можно надеяться, что ты сегодня присоединишься к миру живых?
– Я и не знала, что покинула его…
– Милая, – улыбнулся он, – мы с тобой слишком добрые друзья, чтобы притворяться друг перед другом.
– Если бы мы и в самом деле были добрыми друзьями, ты бы сделал что-нибудь и остановил Ника, ищущего смерти…
– Я им не командую. Ему может помочь только один человек – ты.
– Я пыталась…
– Послушай! И ему и тебе может помочь только одно: начните снова разговаривать друг с другом. С этими словами Фрэнк нахлобучил на голову шапку и вышел из комнаты.
Старик был прав, и Саммер знала это. Ей пора снова попытаться убедить Николасв внять доводам разума. Она вышла навстречу Николасу, тот возвращался в дом с Дэном и Арнольдом. Первое, что бросилось ей в глаза, так это то, что муж опять начал следить за собой – сейчас он выглядел как воплощение британского дворянства.
Николас уже заметил Саммер и замедлил шаг. Боже, сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз стояла с ним лицом к лицу? Одного только взгляда в сверкающие черные глаза мужа оказалось достаточно, чтобы разбудить в ее сердце почти угасшее пламя надежды и желания. Ее губы дрогнули в улыбке.
– Николас, – храбро решилась она. – Я хотела бы поговорить с тобой.
Дэн и Арнольд смущенно прошли мимо нее в дом. Остановившись у подножия крыльца, Николас смотрел на нее снизу вверх.
– У нас гости, – напомнил он.
– Они могут подождать. Преподобный Мартин начнет службу не раньше, чем через двадцать минут.
Ник опустил голову и сунул руки в карманы. Спустившись с крыльца, Саммер взяла его под руку и повернула лицом к дорожке.
Они не произнесли ни слова, пока не дошли до маленькой могилы на вершине холма. Саммер впервые пришла сюда и какое-то время она просто стояла спиной к мужу.
– Николас, – сказала она, наконец. – Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрел на эту могилу. Давай. Посмотри…
Его голова была опущена, черные волосы рассыпались по плечам.
– А теперь посмотри на меня, – тихо, но требовательно попросила она.
Ник поднял глаза.
– Я не умерла.
Казалось, эти слова ударили, встряхнули его. Вглядываясь в его лицо, она спросила:
– Тебе не приходило в голову, что у нас еще могут быть дети? – сделав шаг, она нерешительно положила руку ему на грудь. – Я люблю тебя и хочу провести с тобой остаток жизни. Я люблю тебя! Я люблю тебя.
Он осторожно коснулся ее лица и в его глазах мелькнули – горе, боль, разочарование и… Не ошиблась ли Саммер: точно ли это была любовь? Впервые за несколько недель она обвила его шею руками.
– Прости меня, – прошептал он ей на ухо. Вернувшись домой, они обнаружили гостей в смятении. Оказывается, не только какаду решили поучаствовать в богослужении. Около дюжины семей фермеров, многие из которых еще недавно поддерживали Эннисона, тоже требовали пустить их в импровизированную церковь.
Джеф Мэд стоял лицом к лицу с фермером по имени Джек Симпсон.
– Зачем вы сюда пришли?
– У нас столько же прав, сколько и у вас!
– Странно слушать эти слова от людей, которые делали все, что могли, лишь бы прогнать отсюда себе подобных, – включился в перебранку Арни.
– Я в этом не участвовал, – объяснил Джек.
– Ты, Симпсон, может и не зажигал спичку, от которой вспыхнул один из наших амбаров, но ты делал вид, что ничего не знаешь и тем самым потворствовал поджигателям!
Джек оглянулся на своих товарищей и на его лице отразилось смущение. Он понизил голос и слегка растерянно произнес: – Никто из нас не думал, что все так далеко зайдет… – он кивнул через плечо на несколько фермерских фургонов, из которых испуганно выглядывали женщины, собравшиеся окрестить своих малышей. Пара фургонов была завалена бревнами и досками.
Господи! Неужели они приехали с намерением помочь восстановить школу?
Саммер оглянулась вокруг в поисках Николасв. Не обнаружив его в людской толкотне, она поспешила в дом и застала его, проверяющим ружье.
– Что это, прах тебя разбери, ты собираешься делать с этой штукой? – закричала она.
– Не вмешивайся, – велел он.
– Если ты думаешь, что я позволю тебе выйти из этих дверей…
– Думаю, это не твое дело.
Широко расставив ноги и ухватившись руками за дверной косяк, Саммер преградила ему путь и подняла голову.
– Только через мой труп. Если ты сейчас начнешь стрелять, ты раз и навсегда погубишь возможность исправить зло, которое причинил нам всем Тэннисон. Незачем усугублять вражду!
– Саммер, – испуганно вскрикнула Нан, – там что-то случилось!
Вопль отчаяния прорезал тишину. Лицо Ника потемнело, глаза налились яростью. Задыхаясь от страха, Саммер схватилась за ружье.
– Не заставляй меня всю оставшуюся жизнь расплачиваться за свою ошибку, – взмолилась она и на мгновенье он растерялся.
– О чем, черт возьми, ты говоришь?
– Я настояла на том, что какаду нужна школа и церковь и в результате потеряла ребенка… Как я буду жить, если в этой схватке поляжешь и ты? Вспомни как ты сам мучился все последние годы, укоряя себя за непростительную ошибку, совершенную в юности. Николас, прошу тебя, отдай ружье…
Ник медленно разжал руки и молча протиснулся в дверь. Только он успел выйти на улицу, как раздались первые выстрелы! Саммер кинулась вслед за мужем.
С крыльца она увидела, что по двору, расшвыривая столы, носятся, около дюжины конных клансменов. Визг детей крики женщин, ржание лошадей, все смешалось в адскую какофонию. Охваченные жаждой разрушения, клансмены снова и снова врезались в людскую толпу. Мужчины-какаду хватали все, чем только можно было защищать женщин и детей, а семьи фермеров, приехавших в надежде установить мир, разбежались, как испуганные кролики.
Преподобный Мартин стоял прямо посреди жаркой схватки с распростертыми руками.
– Ради любви Господа нашего, – взывал он. – Остановитесь! Прекратите! Во имя Иисуса Христа, сейчас же прекратите насилие. Голос священника потонул в воплях Ребекки Шарки. Девочка упала на четвереньки и испуганно озиралась по сторонам, а сзади на нее мчалась обезумевшая от ужаса лошадь. Николас спрыгнул с крыльца и в последний момент успел выхватить ребенка из-под копыт. Нан, видевшая все это, упала без чувств.
Саммер, тем временем, бросилась к Уэйну Джонсону, потерянно бродившему по двору. Охваченная надеждой спасти мальчика, она, к сожалению, слишком поздно заметила клановца, направившего коня прямо к ней.
Подхватив девушку под мышки, он поднял ее в воздух и перебросил через седло. Саммер принялась отчаянно сопротивляться, но было уже поздно: и ее похититель, и остальные клановцы повернули лошадей и поскакали прочь, к дороге.
Последнее, что девушка запомнила перед тем, как потерять сознание, был Николас.
С бледным, перепуганным лицом он бежал вслед за всадниками и срывающимся голосом повторял ее имя.
Глава 22
Саммер смотрела прямо в дуло ружья Роя Тэннисона. Колени ее подгибались.
– Ну, – удалось ей произнести ровным голосом. – Если вы собираетесь меня убить, то давайте покончим с этим поскорее.
Рой нахмурился, и ствол его ружья заходил ходуном.
– Я не собираюсь вас убивать, – сказал он тихо.
– Тогда, какого…
– Моя жена, – прервал он девушку и показал на закрытую дверь спальни, – там…
Саммер с трудом заставила себя и подошла к двери. В комнате были только Бланни и ее напуганная служанка.
Жена Тэннисона лежала в кровати с изумленным мокрым от пота лицом, руки ее сжимали и крутили простыню. Она смотрела на Саммер взглядом, полным ужасной боли.
– Свят, свят! – прошептала девушка, – что…
– Ребенок, – объяснил Рой, – она не может разродиться…
Саммер поспешила к кровати и Бланки судорожно» схватила ее за руку.
– Помогите мне, миссис Сейбр, – произнесла она. – Пожалуйста.
Девушка перевела взгляд на Роя.
– Я слышал, у вас есть кое-какой акушерский опыт, – сказал он. – Помогите ей.
– Я жила когда-то у повитухи, – медленно пояснила Саммер. – Я много раз помогала Марте, но никогда не принимала ребенка сама, в одиночку.
Большой палец Роя взвел курок ружья.
Бланки вскрикнула снова. Забыв о своих колебаниях, Саммер склонилась над изнемогающей женщиной и отвела волосы с ее горячего лба.
– Пожалуйста, – умоляла Бланни. – Не дайте моему ребенку умереть…
Эти слова подействовали на Саммер, как ушат ледяной воды. Какая злая шутка судьбы: она потеряла своего ребенка из-за жестокой мстительности Роя, а теперь он сам ждал от нее спасения собственного.
Наверное, схожие мысли посетили не ее одну, потому что лицо Роя побелело и обмякло. Ружье тряслось в его руках.
Саммер глубоко вздохнула.
– Будьте уверены, мистер Тэннисон, я помогаю не вам. Вы не достойны чьей бы то ни было помощи. Только жалость к вашей жене и вашему ребенку заставляет меня действовать. Женщины и дети не должны больше становиться жертвами развязанной вами бойни… Она закатала рукава платья.
– Посмотрите, может быть, вы сможете найти у себя хоть немножко марганцовки. Еще лучше, если у вас есть йод.
Саммер поманила дрожащую служанку и, как можно спокойнее приказала ей:
– Мне нужны два тазика с горячей водой для мытья и ополаскивания рук. Еще один – для грязных тряпок, и один – чтобы принять плаценту. После этого принеси побольше чистых полотенец, столько, сколько сможешь найти. Прокипяти самую острую иголку, какая только у вас есть, ножницы и нож. Раздобудь шелковые нитки. Еще мне понадобится металлическая сетка. Прокали ее на огне, чтобы убить инфекцию. Когда все будет готово – быстро принимайся убирать комнату… Боже, сколько пыли вы здесь развели.
– Мы бы прибрались – плача, выговорила служанка, – но роды начались на месяц раньше срока.
– Так, – Саммер снова подошла к кровати и внимательно всмотрелась в искаженное болью лицо Бланни. – Давайте сюда горячую воду, мыло и щетку для ногтей. Ну, чего ты уставилась? Бегом! Двигайся скорее!
– Если она умрет, – сказал Рой осипшим голосом, – я убью вас и уничтожу все, что вам дорого, миссис Сейбр.
– Вы уже это сделали, мистер Тэннисон. Саммер не потребовалось много времени, чтобы разобраться в причине мучений Бланни.
– Ребенок идет плечом вперед, – тихо объяснила она Рою.
Все еще крепко сжимая ружье, он потребовал объяснений.
– Это означает, что и она, и ребенок обречены если не сделать чего-нибудь, что исправит положение.
– Что можно сделать? Саммер покачала головой.
– Я могу попытаться повернуть ребенка. У Бланни еще не отошли воды, так что теоретически это возможно. Один раз я видела, как Марта делала это.
– А Бланки выдержит это?
– У нас все радио нет выбора…
Рой уставился на нее выпученными глазами.
– Ребенок застрял, – терпеливо объясняла Саммер. – В таком положении его можно извлечь на свет, только разрезав Бланни живот.
Лицо Тэннисона стало пепельным.
В эту минуту на улице началась странная беготня. Саммер подбежала к окну и увидела, что на вершине ближайшего холма показалась вереница фургонов: фургон, Джонсонов, фургон Шарки, повозка Торндайков. Ими предводительствовал всадник, низко пригнувшийся к шее лошади. Николас! Саммер дрожащими пальцами вцепилась в подоконник, стараясь успокоить бьющееся сердце.
Рой встал за ее спиной. Девушка заметила, что люди Тэннисона торопятся занять огневые позиции вокруг дома и сказала:
– Если прозвучит хоть один выстрел, я и пальцем не дотронусь до вашей жены…
Немного помедлив, Рой протянул руку и сильным толчком распахнул окно.
– Не стрелять! – крикнул он.
Ник соскочил с коня и направился к дому. Вирджил и Роэль загородили ему дорогу, но Ник отпихнул их в сторону.
– Я застрелю ее, Сейбр, – заорал Рой и для убедительности ткнул Саммер ружьем.
С фургонов соскочили Дэн и Арни. Испугавшись, что сейчас начнется общая свалка, Саммер закричала:
– Я принимаю роды у Бланни! Все в порядке! Рой не причинил мне вреда. Он просто хочет, чтобы я помогла его жене…
Рой захлопнул окно, и Саммер вернулась к кровати. Два часа Саммер самоотверженно возилась у постели беременной женщины и была уже в целом уверена, что ей удалось повернуть ребенка ножками вперед, однако силы Бланни были на исходе: она только дергалась и бормотала какую-то чепуху, изредка узнавая Саммер.
– Мне очень жаль, – шептала Бланни в минуты просветления. – Мне очень жаль, что мой муж поступил так с вами миссис Сейбр.
– Тише. Вам надо беречь силы, – голос Саммер был приглушен марлевой повязкой, которую она повязала поверх рта и носа.
– Я пыталась его отговорить, но мужчины… Они никого не слушают. Они понимают только то, что хотят понять. Саммер улыбнулась и кивнула. Бланни вцепилась ей в руку.
– Если вам придется делать выбор между мной и ребенком, пожалуйста, спасите ребенка! Ребенок так важен для Роя, – она закрыла глаза, – знаете, он ведь не любит меня. Все, что он хочет, это завести сына и передать ему свою власть и богатство.
– Не знаю, – ответила Саммер. – Мне кажется, он очень беспокоится за вас. Бланни встрепенулась.
– Вы так считаете? Нет, нет. Вы должно быть, ошиблись, он беспокоится о ребенке, – она нахмурилась и, взглянув на Саммер, призналась, – он ни разу еще не сказал, что любит меня. Если бы только я могла поверить, что в нем есть хоть искорка настоящей привязанности ко мне…
Взяв Бланки за руку, Саммер наклонилась поближе.
– Послушайте меня, Бланни, не знаю почему, но мужчинам очень трудно признаваться в своих чувствах. Каждый из них находит свой способ выразить любовь. Одни покупают любимой драгоценности, другие продают последнее, чтобы купить жене хорошенькое платье. Кто-то танцует с вами, хотя терпеть не может танцы. Некоторые просто держат вас за руку и нежно гладят по голове, когда вы больны.
– Вы так считаете? – с надеждой спросила роженица.
– Да, – ответила Саммер. – Мне уже объясняли, что поступки говорят порой громче, чем слова, но тогда я была слишком упряма, чтобы в это поверить. Но теперь верю. Поверьте и вы…
Глаза Бланни медленно закрылись. Воспользовавшись моментом, Саммер мельком увидела Николасв, который ходил туда-сюда по пригорку, иногда останавливаясь, чтобы перекинуться парой слов с Дэном и Арни.
Людей собралось очень много. К стану какаду уже примкнуло много, фермеров, но и отряд Тэннисона не выглядел жалким. Девушка понимала, что сейчас довольно любой, самой маленькой искорки и разгоряченные мужчины тут же прольют свою и чужую кровь.
Глубоко вздохнув, она снова обратила все свое внимание на Бланки.
Роды продолжались.
С помощью служанки Саммер повернула Бланни так, что она лежала поперек постели, ягодицами на краю матраса, а йогами на двух стульях, приставленных сбоку. Саммер поставила ножную скамеечку на пол между колен Бланни, села на нее и стала ждать. Она помнила, что Марта предупреждала о возможной опасности, которая грозит роженице, если ручки ребенка поднимутся за голову. В таком положении он выйти не сможет, а если много времени потратить на правильную постановку ручек, то он может задохнуться из-за того, что головка будет слишком долго перелавливать пуповину и кровоснабжение организма нарушится.
Медленно прошел час, потянулся другой. Спустились сумерки, настала ночь. Появились слуги с фонарями. Они принесли еду, и Саммер немного поела.
Время от времени из толпы, собравшейся вокруг дома, летели недовольные крики, и беспокойство Саммер нарастало. Эти крики становились все громче и все требовательнее.
Полночь. Все оставалось по прежнему. Саммер напоила Бланни чаем с ложечки и попыталась уснуть.
В три часа ночи Бланни потеряла сознание, как раз перед тем как лопнула пленка и зеленоватая жидкость потекла в тазик на полу. Протирая глаза ото сна, Саммер принялась умывать роженицу холодной водой, чтобы привести ее в чувство.
Когда показалась попка ребенка, Саммер стала судорожно вспоминать, что же ей теперь делать. Нервно глотая слюну, она дрожащими руками осторожно высвободила ножки младенца. Само это действие напомнило ей, что Марта не стала помогать рождению, вытягивая ребенка за ножки.
– Он должен выходить естественно, – объяснила тоща Марта, – иначе можно вывернуть ему ручки.
Появилась пуповина. Саммер схватила ее и почувствовала ее четкое и ровное биение. Это означало, что кислород все еще поступает в кровь ребенка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30