Воспоминание о прежней боли куда-то ушло, желание переполняло ее. Она сделает все, что угодно, отдаст ему свое тело и душу, лишь бы он научил ее любить.
Ник опять поцеловал ее. Девушка ожидала напора, но он мягко, медленно скользнул языком по ее языку, как будто впервые пробуя сочный и сладкий сок запретного плода и наслаждаясь этим вкусом.
На минуту Ник выскользнул из постели, чтобы раздеться. Лицо Саммер пылало в ожидании того, что за этим последует, и она не могла оторвать от него глаз, с удовольствием рассматривая его мускулистые ягодицы, его стройные ноги. Вот он повернулся к ней…
Как он прекрасен! Само совершенство. Честно говоря, Саммер все последнее время опасалась, что мужская нагота будет ей неприятна, однако, видимо, в ней было довольно много черт, присущих Глорвине. Обнаженный Ник показался ей восхитительным. К щекам Саммер прилила кровь, она испытала непреодолимое искушение протянуть руку и пробежать пальцами по его отвердевшей конечной плоти. Наверное, Ева в день своего грехопадения чувствовала себя точно так же.
Ник забрался обратно в кровать. Сдерживая дыхание, Саммер запустила пальцы ему в волосы и закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сейбр негромко, но чувственно застонал. «Ему это нравится», – подумала она, и стала смелее скользить пальцами по его лицу, шее.
– Пожалуйста, продолжай… – прошептал Ник, – мне уже так давно не хватало чьей-нибудь ласки…
Девушке показалось, что за ее спиной выросли крылья. Руки ее свободно скользили по его широким мускулистым плечам, ей нравилось трогать его мышцы. Ниже, еще ниже. Он чуть не задыхался от восторга. Саммер тронула его бедра и он зарылся лицом в ее волосы.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я люблю тебя, даже если это тебе не нравится.
– Несмотря на мой несносный характер… – вздохнул Ник, припоминая свои прегрешения. – Прости, что я причинил тебе боль.
Саммер чуть не разрыдалась. За всю свою жизнь этот человек извинялся всего несколько раз, что придавало его словам особый смысл.
– Я верю, что больше ты так не поступишь, хрипло сказала она.
Они все теснее прижимались друг к другу, как два незнакомца, которым еще только предстояло изучить друг друга. Нащупав родинку на ее правой ягодице. Ник шутливо поинтересовался:
– Это след от поцелуя Главного Эльфа?
Саммер расхохоталась и в следующую же секунду обнаружила, что Ник ловко перевернул ее на живот и уже снимает с нее ночную рубашку. Горячими и влажными губами он коснулся ее спины, что заставило девушку взвизгнуть от удивления и негодования. Она брыкалась, хихикала, извивалась, а он губами и языком нежно познавал ее плоть. Его пальцы ласкали ее бедра, ее ноги, скользили вдоль ее позвоночника. Смех Саммер перешел в стон, который, казалось, исторгает само ее лоно.
– Тебе нравится это, да?
Она закрыла глаза и откинула голову назад, тело ее послушно следовало движениям его рук. Наконец, он раздвинул ей ноги и осторожно погрузился в ее тело. Саммер напряглась, тут же наполнившись пронзающей болью, но он мягко шепнул: «Спокойней!»» и нежно обнял ее. Воздух превратился в ртуть, а лунный свет в искры. Ник начал двигаться, боль ушла, уступив место нарастающему наслаждению. Казалось, эти вздохи, стоны и выкрики принадлежат не Саммер, а какой-то другой женщине. Быстрота произошедшей перемены, ошеломила ее. Ник не расслаблял объятия, и постепенно девушка начала двигаться ритмичнее.
– Бог мой, как ты прекрасна! Как ты прекрасна! – прерывистым голосом прошептал Сейбр. Руки Саммер судорожно впились в его бедра.
– У меня такие маленькие груди…
– Что ты! – он с такой нежностью принялся ласкать их, что в глазах девушки появились слезы.
– Ты знал женщин и красивее меня…
– Никогда.
– Умнее…
– Ничего подобного.
– Но все они…
– Никто из них не был моей женой!
Саммер постепенно сходила с ума. Все ее тело было охвачено всепоглощающим пламенем. Внутри ее существа пульсировало какое-то белое солнце, вытесняющее из ее плоти все земное. Она выгнула спину и вновь расслабилась. Ник, оперевшись на руки с восторгом смотрел ей в лицо. На его челе дрожали капли пота.
– Еще, еще, – шептал он. Саммер полностью потеряла ощущение реальности. Ей становилось все жарче, вскрики ее превратились в сплошной стон наслаждения.
– Николас, Николас, – позвала она, как вдруг солнце, таившееся в ее чреве вырвалось наружу, разорвалось тысячью огненных искр и медленно погасло, уступая место счастливой умиротворенности. Как это было великолепно! Как прекрасно! Какое волшебство!
Саммер открыла глаза и увидела напряженное лицо мужа. Рот, превратившийся в одну твердую линию, набухшие веки – все говорило о том, что он близок к экстазу. Он продолжал двигаться, мышцы его бедер стали твердыми, как камень. Девушка вцепилась пальцами в простыни и последовала его ритму, страстно помогая ему подниматься к вершине счастья.
Неожиданно Ник испустил какой-то первобытный рык, глаза его закрылись, голова откинулась, а мышцы напряглись. Глубоко внутри себя она ощутила биение, напоминающее биение сердца. Излившееся в нее семя, казалось, иссушило и опустошило его. Ник упал без сил, тело его подрагивало, а руки безвольно разметались по постели.
Обняв мужа, Саммер улыбнулась и прошептала:
– Добро пожаловать домой…
Издавна повелось, что какаду вместе везли шерсть в Литтлтон. Едва только Николас и Фрэнк успели нагрузить свою телегу, как в пределах видимости появился фургон Джонсонов. Дети Доры и Дэна изо всех сил цеплялись за веревки, стараясь сохранить равновесие на этом неустойчивом транспорте.
– Саммер, ты вся сияешь, – воскликнула Дора, спрыгнув на землю. – Похоже, у тебя все хорошо!..
Щеки Саммер вспыхнули, и она бросила взгляд на Николасв, который, приветливо улыбаясь, шел навстречу Дэну.
– Не то слово… – ответила она.
– То есть?
– Похоже, меня никто не будет отправлять в Англию.
– Значит, ты и Сейбр…
Она кивнула.
С радостным криком Дора обняла Саммер и закружила ее по двору, изрядно удивив детей, которые даже перестали гонять цыплят. Фрэнк снял шляпу, чтобы вытереть пот со лба и улыбнулся.
– Саммер, это прекрасно! Поздравляю тебя! Дэн! – Дора помахала мужу рукой. – Дэн! Саммер остается в Новой Зеландии. Правда, здорово?
Мальчишки испустили победный вопль.
– Мои поздравления! – крикнул Дэн. Ник спокойно стоял около своей повозки, и Саммер с трудом отвела от него взгляд.
Дверь хлопнула у нее за спиной. Саммер повернулась и поспешила в дом, чтобы приготовиться к приему гостей.
В кухне уже витали запахи еды. Первым делом Саммер предложила подруге чашечку кофе.
– Ну и как тебе нравится семейная жизнь? – в вопросе Доры недвусмысленно проскальзывал им обеим понятный подтекст.
Саммер упала в кресло и с преувеличенным равнодушием пожала плечами. На ее щеках появился предательский румянец.
Дора засмеялась и подперла рукой голову.
– Стоило вам только появиться на пикнике, как я сразу поняла, что у вас с Николасом все пойдет отлично. Он так танцевал с тобой!.. Всем стало совершенно очевидно, что этот человек просто без ума от тебя. Кстати, тебе очень шло твое платье…
– Чтобы купить его. Ник продал фамильную драгоценность…
Глаза Доры округлились:
– Как это романтично!
– Мне ужасно неудобно. Я бы хотела как-нибудь выкупить этот рубин…
– Но ты всегда можешь поговорить с мистером Голдсмитом, владельцем ювелирного магазина в Крайстчерче. Уверена, что ваше сокровище сейчас у него… – Дора отпила кофе и улыбнулась. – Ты понимаешь, Саммер, как Сейбр заботится о тебе? Продал фамильную драгоценность…
– Но он не любит меня, – прервала подругу Саммер. Брови Доры поползли вверх от изумления.
– Правда?
– Девушка печально покачала головой.
– Понятно, – Дора задумчиво поглядела на нее. – Саммер, подчас гордость заявляет о себе громче, чем стоило бы. Что такое любовь? Клянусь, я мало знаю пар, которые поженились по любви. Большинство людей всего лишь влюблены в мечту полюбить кого-то. К сожалению, сказочный образ вечной любви – не что иное, как девичьи выдумки. Настоящая любовь живет по другим законам. Для настоящей любви нужно время.
– А, вдруг, он никогда меня не полюбит? Я этого не вынесу. Я ведь его люблю, Дора.
– Будь терпелива. – Дора легонько пожала руку Саммер. – За последние несколько недель Ник проделал большой путь. Ты вдохнула в него жизнь, Саммер.
– Дора! – позвал Дэн от парадной двери. – Пора выезжать, иначе мы не сумеем вовремя сформировать караван… Поднимаясь, Дора спросила:
– Вы присоединяетесь к каравану? До сих пор Сейбр управлялся со своей шерстью один, но сейчас у нас проблемы с Кланом и, мне кажется, нам стоит держаться вместе…
Саммер подбежала к Нику и Фрэнку, которые, похоже, не спешили следовать за Джонсонами.
– Мы едем вместе с ними, разве нет? – поинтересовалась она, чуть запыхавшись.
Ник еще раз проверил веревки, которыми груз был приторочен к повозке.
– Нет.
– Что ты хочешь этим сказать? Неужели мы отправимся в эту поездку одни?
– Вот уже два года я один езжу в Крайстчерч и никто никогда не приглашал меня присоединиться к каравану.
– Но тебя же никто не знал!
– А сейчас разве знают?
– Стоит ли навлекать на себя беду? клану только этого и надо – подстеречь тебя одного, беззащитного на дороге.
– Малышка права, – вмешался Фрэнк. – Если хоть один факел попадет в нашу повозку, мы пропали.
Саммер, подбоченившись, смотрела, как Николас молча стал проверять, готовы ли лошади к поездке. Лицо его отражало упрямую решимость, что не предвещало ничего хорошего.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила она зло. – Ты слишком горд, вот в чем дело!
– Неужели?
– Да, это так! Тебе оказывают добрую услугу, приглашают присоединиться к их каравану, а ты?
– Ты думаешь, они заботятся обо мне? Отнюдь! Их заботишь ты!
– Не будь тупицей!
Фрэнк усмехнулся, сдвинув на затылок шляпу, и уселся на крыльцо.
– Здорово, ничего не скажешь, – пробормотал он, щелкнул пальцами и подозвал Бетси, давно уже сидевшую с поджатым хвостом.
Не желая больше разговаривать. Ник направился к овчарне. Саммер побежала следом.
– Как ты будешь защищаться, если на нас все же нападут?
– Наверное, подстрелю пару-тройку негодяев…
– Как в ту ночь, когда они забрались в твой дом?
– Ну, я не ожидал их тогда.
– Сейчас клановцы тоже нападут из темноты… Если они не убьют тебя сразу же, то они сожгут твою шерсть!
– А почему ты думаешь, они не сделают того же с Джонсонами, Шарки или…
– По крайней мере, мы будем вместе. Мы сможем стоять плечо к плечу и сражаться с этими ублюдками.
Ник пинком распахнул дверь и вошел в сарай, пропахший кислой овчиной. Саммер не отставала от него.
– Никогда в жизни я не встречала более упрямого типа, – заявила она. – Почему ты ничего не прощаешь людям?
Дверь за ней со стуком захлопнулась. Повернувшись, она увидела улыбающееся лицо Николасв. Он стоял спиной к двери и расстегивал брюки. У девушки перехватило дыхание.
– Что ты собираешься делать?
– А ты как думаешь? – он поманил ее пальцем. – Идите-ка сюда, миссис Сейбр!
Саммер изумленны заморгала, сделала шаг назад, но на губах ее заиграла улыбка.
– Давай, давай! – Не будь такой застенчивой. – Он двинулся к ней, расстегивая на ходу пуговицы.
– Но не будем же мы заниматься любовью в овчарне…
– Я буду заниматься любовью со своей женой там и тогда, где и когда я этого захочу!
– А как же Фрэнк…
– Он не дурак и не станет нам мешать. Саммер стояла рядом с сортировочным столом и с трудом подавляла смех, так и рвущийся из ее горла.
– Ну а я?
– Что – ты?
– Клановцы могут убить меня!
– Разве мы еще обсуждаем эту тему?
Ник так близко подошел к ней, что Саммер была вынуждена запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. На его щеках играл румянец. Девушка подняла руку и коснулась пальцами его рта, подбородка…
– Знаешь, что я скажу, – пробормотал Николас, – у тебя есть шанс убедить меня присоединиться к каравану какаду…
– Шанс? Какой?
Он обнял девушку за талию, легко подсадил на стол, раздвинул ей колени, задрал юбку и сказал:
– Сейчас расскажу…
Глава 16
Вот уже шесть долгих часов они тряслись в фургоне, но ничто не указывало на угрозу со стороны клана. Вечерело, наступало самое тревожное время: если беда и придет, то после наступления темноты.
Саммер и Фрэнк сидели у задней дверцы фургона, укрепленной цепями. Фрэнк стругал какую-то дощечку, ведя бесконечный рассказ о жизни в техасских прериях, об индейцах и борьбе за независимость.
– Ну и вот. Все они умерли. Все. Мексиканцы изрубили их. У стен Аламо и трупы сложили штабелями, а Санта Анна приказал облить их керосином и поджечь. Генерал даже не удостоил героев христианского погребения. Сэм Хьюстон, однако, спасся…
Скучая, Ник наблюдал, как солнечные блики пляшут в волосах его жены. Жена! Как странно и смешно повернулась его судьба… Теперь он должен научиться жить по-новому. Саммер молода и неопытна, хотя в любовных науках она схватывала новый материал на лету. Если что-то и тревожило Ника, так это ее клятвы в любви, ее обожание. Сам он никогда не говорил о своих переживаниях, но только потому, что не всегда мог с полной уверенностью сказать, что именно он чувствует. Необходимость ее присутствия объяснялась обыкновенным желанием. Никогда и никому Николас Сейбр не отдаст свое сердце. Это может закончиться бедой, разочарованием, а подобных ощущений и так было предостаточно в его жизни.
Примерно через час, караван остановился на ночлег. Мужчины составили фургоны кругом и разожгли костры. Женщины быстро приготовили ужин. Дети и собаки носились по просторному полю, под ворчание родителей, требующих, чтобы они вернулись в огороженный фургонами круг, где было безопаснее.
Вайсимус Селлерс поднял скрипку и заиграл. Какаду немного поплясали, притопывая ногами, затем достали драгоценные запасы домашней настойки и пустили кувшины по кругу. Вскоре мужчины начали заунывно петь, адресуя свои песни бледной, равнодушной луне. Фрэнк немного развлек всех, сплясав сложную джигу, уверяя всех, что это настоящий танец диких индейцев. Завязались нескончаемые задушевные разговоры.
Ник держался на приличном расстоянии от веселившихся людей. Он убедился в исправности своего ружья и уже в сотый раз проверил, надежно ли укрыты его тюки с шерстью. В это время года грозы были не редкость. Успокоившись, он, скрестив ноги, уселся у костра. Боже, сделай так, чтобы вырученных денег им хватило на весь следующий год. В конце концов у него теперь есть жена, о которой необходимо заботиться.
– Николас?
Он поднял глаза на Саммер, так и сверкающую красотой.
– Что ты здесь делаешь в полном одиночестве? Он пожал плечами и вновь перевел взгляд на цифры, нацарапанные на земле.
Девушка устроилась рядом.
– Ты опять какой-то необщительный…
– Уж не предлагаешь ли ты мне сплясать с Фрэнком? – Ник слегка улыбнулся.
– Ну, я не стала бы возражать, если бы ты захотел станцевать со мной, – ответила она, положила руку ему на колено и слегка сжала его. – Я понимаю! Ты застенчив…
Сейбр рассмеялся. От излишка застенчивости он никогда не страдал.
– Многие думают, что ты считаешь их общество неподходящим для себя.
– Они так говорят? Саммер кивнула головой:
– Мне кажется, тебе небезразлично, что о тебе думают. Побудь с ними, расслабься… Ты им понравишься.
Ник совсем уже было согласился, но тут неподалеку раздался голос Нан Шарки:
– Саммер! – она спешила к ним, широко улыбаясь и держа на руках Фэб.
– Ты не присмотришь за младенцем, пока мы с Арни потанцуем?
– Конечно, – Саммер протянула руки и взяла крохотную девчушку. – Боже мой, – прошептала она. – Ну разве не прелесть, Николас?
– Да, – ответил он тихо, не отрывая взгляда от лица Саммер. – Она прелесть.
– Когда смотришь на детей, поневоле начинаешь верить в чудеса. Ты согласен? Он кивнул головой.
– Хочешь подержать ее?
– Нет, я…
– Ну, Николас, не будь трусом!
– Я никогда не держал в руках ребенка.
– Вот и попробуй сделать это в первый раз. Саммер нежно передала младенца Нику. Они сидели рядом, и на их лицах отражались блики огня. Саммер рассмеялась.
– Только подумай, – воскликнула она. – В один прекрасный день, если все будет хорошо, мы будем держать в руках своего собственного ребенка. Ты хочешь этого?
Ник еще раз поглядел на ребенка. Целый водоворот чувств поднялся в нем, когда перед его глазами возникла картина, нарисованная Саммер. Он вдруг понял, что самое большое его желание – это жить вместе с Саммер, в окружении множества детей.
– Что-то не так? – спросила девушка.
Покачав головой. Ник отдал ей ребенка, встал на ноги, и отряхнул пыль с колен.
– У детей есть замечательная способность, – сказала Саммер. – Они всегда будут любить тебя, независимо от того, насколько гнусной может быть твоя жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Ник опять поцеловал ее. Девушка ожидала напора, но он мягко, медленно скользнул языком по ее языку, как будто впервые пробуя сочный и сладкий сок запретного плода и наслаждаясь этим вкусом.
На минуту Ник выскользнул из постели, чтобы раздеться. Лицо Саммер пылало в ожидании того, что за этим последует, и она не могла оторвать от него глаз, с удовольствием рассматривая его мускулистые ягодицы, его стройные ноги. Вот он повернулся к ней…
Как он прекрасен! Само совершенство. Честно говоря, Саммер все последнее время опасалась, что мужская нагота будет ей неприятна, однако, видимо, в ней было довольно много черт, присущих Глорвине. Обнаженный Ник показался ей восхитительным. К щекам Саммер прилила кровь, она испытала непреодолимое искушение протянуть руку и пробежать пальцами по его отвердевшей конечной плоти. Наверное, Ева в день своего грехопадения чувствовала себя точно так же.
Ник забрался обратно в кровать. Сдерживая дыхание, Саммер запустила пальцы ему в волосы и закрыла глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Сейбр негромко, но чувственно застонал. «Ему это нравится», – подумала она, и стала смелее скользить пальцами по его лицу, шее.
– Пожалуйста, продолжай… – прошептал Ник, – мне уже так давно не хватало чьей-нибудь ласки…
Девушке показалось, что за ее спиной выросли крылья. Руки ее свободно скользили по его широким мускулистым плечам, ей нравилось трогать его мышцы. Ниже, еще ниже. Он чуть не задыхался от восторга. Саммер тронула его бедра и он зарылся лицом в ее волосы.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я люблю тебя, даже если это тебе не нравится.
– Несмотря на мой несносный характер… – вздохнул Ник, припоминая свои прегрешения. – Прости, что я причинил тебе боль.
Саммер чуть не разрыдалась. За всю свою жизнь этот человек извинялся всего несколько раз, что придавало его словам особый смысл.
– Я верю, что больше ты так не поступишь, хрипло сказала она.
Они все теснее прижимались друг к другу, как два незнакомца, которым еще только предстояло изучить друг друга. Нащупав родинку на ее правой ягодице. Ник шутливо поинтересовался:
– Это след от поцелуя Главного Эльфа?
Саммер расхохоталась и в следующую же секунду обнаружила, что Ник ловко перевернул ее на живот и уже снимает с нее ночную рубашку. Горячими и влажными губами он коснулся ее спины, что заставило девушку взвизгнуть от удивления и негодования. Она брыкалась, хихикала, извивалась, а он губами и языком нежно познавал ее плоть. Его пальцы ласкали ее бедра, ее ноги, скользили вдоль ее позвоночника. Смех Саммер перешел в стон, который, казалось, исторгает само ее лоно.
– Тебе нравится это, да?
Она закрыла глаза и откинула голову назад, тело ее послушно следовало движениям его рук. Наконец, он раздвинул ей ноги и осторожно погрузился в ее тело. Саммер напряглась, тут же наполнившись пронзающей болью, но он мягко шепнул: «Спокойней!»» и нежно обнял ее. Воздух превратился в ртуть, а лунный свет в искры. Ник начал двигаться, боль ушла, уступив место нарастающему наслаждению. Казалось, эти вздохи, стоны и выкрики принадлежат не Саммер, а какой-то другой женщине. Быстрота произошедшей перемены, ошеломила ее. Ник не расслаблял объятия, и постепенно девушка начала двигаться ритмичнее.
– Бог мой, как ты прекрасна! Как ты прекрасна! – прерывистым голосом прошептал Сейбр. Руки Саммер судорожно впились в его бедра.
– У меня такие маленькие груди…
– Что ты! – он с такой нежностью принялся ласкать их, что в глазах девушки появились слезы.
– Ты знал женщин и красивее меня…
– Никогда.
– Умнее…
– Ничего подобного.
– Но все они…
– Никто из них не был моей женой!
Саммер постепенно сходила с ума. Все ее тело было охвачено всепоглощающим пламенем. Внутри ее существа пульсировало какое-то белое солнце, вытесняющее из ее плоти все земное. Она выгнула спину и вновь расслабилась. Ник, оперевшись на руки с восторгом смотрел ей в лицо. На его челе дрожали капли пота.
– Еще, еще, – шептал он. Саммер полностью потеряла ощущение реальности. Ей становилось все жарче, вскрики ее превратились в сплошной стон наслаждения.
– Николас, Николас, – позвала она, как вдруг солнце, таившееся в ее чреве вырвалось наружу, разорвалось тысячью огненных искр и медленно погасло, уступая место счастливой умиротворенности. Как это было великолепно! Как прекрасно! Какое волшебство!
Саммер открыла глаза и увидела напряженное лицо мужа. Рот, превратившийся в одну твердую линию, набухшие веки – все говорило о том, что он близок к экстазу. Он продолжал двигаться, мышцы его бедер стали твердыми, как камень. Девушка вцепилась пальцами в простыни и последовала его ритму, страстно помогая ему подниматься к вершине счастья.
Неожиданно Ник испустил какой-то первобытный рык, глаза его закрылись, голова откинулась, а мышцы напряглись. Глубоко внутри себя она ощутила биение, напоминающее биение сердца. Излившееся в нее семя, казалось, иссушило и опустошило его. Ник упал без сил, тело его подрагивало, а руки безвольно разметались по постели.
Обняв мужа, Саммер улыбнулась и прошептала:
– Добро пожаловать домой…
Издавна повелось, что какаду вместе везли шерсть в Литтлтон. Едва только Николас и Фрэнк успели нагрузить свою телегу, как в пределах видимости появился фургон Джонсонов. Дети Доры и Дэна изо всех сил цеплялись за веревки, стараясь сохранить равновесие на этом неустойчивом транспорте.
– Саммер, ты вся сияешь, – воскликнула Дора, спрыгнув на землю. – Похоже, у тебя все хорошо!..
Щеки Саммер вспыхнули, и она бросила взгляд на Николасв, который, приветливо улыбаясь, шел навстречу Дэну.
– Не то слово… – ответила она.
– То есть?
– Похоже, меня никто не будет отправлять в Англию.
– Значит, ты и Сейбр…
Она кивнула.
С радостным криком Дора обняла Саммер и закружила ее по двору, изрядно удивив детей, которые даже перестали гонять цыплят. Фрэнк снял шляпу, чтобы вытереть пот со лба и улыбнулся.
– Саммер, это прекрасно! Поздравляю тебя! Дэн! – Дора помахала мужу рукой. – Дэн! Саммер остается в Новой Зеландии. Правда, здорово?
Мальчишки испустили победный вопль.
– Мои поздравления! – крикнул Дэн. Ник спокойно стоял около своей повозки, и Саммер с трудом отвела от него взгляд.
Дверь хлопнула у нее за спиной. Саммер повернулась и поспешила в дом, чтобы приготовиться к приему гостей.
В кухне уже витали запахи еды. Первым делом Саммер предложила подруге чашечку кофе.
– Ну и как тебе нравится семейная жизнь? – в вопросе Доры недвусмысленно проскальзывал им обеим понятный подтекст.
Саммер упала в кресло и с преувеличенным равнодушием пожала плечами. На ее щеках появился предательский румянец.
Дора засмеялась и подперла рукой голову.
– Стоило вам только появиться на пикнике, как я сразу поняла, что у вас с Николасом все пойдет отлично. Он так танцевал с тобой!.. Всем стало совершенно очевидно, что этот человек просто без ума от тебя. Кстати, тебе очень шло твое платье…
– Чтобы купить его. Ник продал фамильную драгоценность…
Глаза Доры округлились:
– Как это романтично!
– Мне ужасно неудобно. Я бы хотела как-нибудь выкупить этот рубин…
– Но ты всегда можешь поговорить с мистером Голдсмитом, владельцем ювелирного магазина в Крайстчерче. Уверена, что ваше сокровище сейчас у него… – Дора отпила кофе и улыбнулась. – Ты понимаешь, Саммер, как Сейбр заботится о тебе? Продал фамильную драгоценность…
– Но он не любит меня, – прервала подругу Саммер. Брови Доры поползли вверх от изумления.
– Правда?
– Девушка печально покачала головой.
– Понятно, – Дора задумчиво поглядела на нее. – Саммер, подчас гордость заявляет о себе громче, чем стоило бы. Что такое любовь? Клянусь, я мало знаю пар, которые поженились по любви. Большинство людей всего лишь влюблены в мечту полюбить кого-то. К сожалению, сказочный образ вечной любви – не что иное, как девичьи выдумки. Настоящая любовь живет по другим законам. Для настоящей любви нужно время.
– А, вдруг, он никогда меня не полюбит? Я этого не вынесу. Я ведь его люблю, Дора.
– Будь терпелива. – Дора легонько пожала руку Саммер. – За последние несколько недель Ник проделал большой путь. Ты вдохнула в него жизнь, Саммер.
– Дора! – позвал Дэн от парадной двери. – Пора выезжать, иначе мы не сумеем вовремя сформировать караван… Поднимаясь, Дора спросила:
– Вы присоединяетесь к каравану? До сих пор Сейбр управлялся со своей шерстью один, но сейчас у нас проблемы с Кланом и, мне кажется, нам стоит держаться вместе…
Саммер подбежала к Нику и Фрэнку, которые, похоже, не спешили следовать за Джонсонами.
– Мы едем вместе с ними, разве нет? – поинтересовалась она, чуть запыхавшись.
Ник еще раз проверил веревки, которыми груз был приторочен к повозке.
– Нет.
– Что ты хочешь этим сказать? Неужели мы отправимся в эту поездку одни?
– Вот уже два года я один езжу в Крайстчерч и никто никогда не приглашал меня присоединиться к каравану.
– Но тебя же никто не знал!
– А сейчас разве знают?
– Стоит ли навлекать на себя беду? клану только этого и надо – подстеречь тебя одного, беззащитного на дороге.
– Малышка права, – вмешался Фрэнк. – Если хоть один факел попадет в нашу повозку, мы пропали.
Саммер, подбоченившись, смотрела, как Николас молча стал проверять, готовы ли лошади к поездке. Лицо его отражало упрямую решимость, что не предвещало ничего хорошего.
– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросила она зло. – Ты слишком горд, вот в чем дело!
– Неужели?
– Да, это так! Тебе оказывают добрую услугу, приглашают присоединиться к их каравану, а ты?
– Ты думаешь, они заботятся обо мне? Отнюдь! Их заботишь ты!
– Не будь тупицей!
Фрэнк усмехнулся, сдвинув на затылок шляпу, и уселся на крыльцо.
– Здорово, ничего не скажешь, – пробормотал он, щелкнул пальцами и подозвал Бетси, давно уже сидевшую с поджатым хвостом.
Не желая больше разговаривать. Ник направился к овчарне. Саммер побежала следом.
– Как ты будешь защищаться, если на нас все же нападут?
– Наверное, подстрелю пару-тройку негодяев…
– Как в ту ночь, когда они забрались в твой дом?
– Ну, я не ожидал их тогда.
– Сейчас клановцы тоже нападут из темноты… Если они не убьют тебя сразу же, то они сожгут твою шерсть!
– А почему ты думаешь, они не сделают того же с Джонсонами, Шарки или…
– По крайней мере, мы будем вместе. Мы сможем стоять плечо к плечу и сражаться с этими ублюдками.
Ник пинком распахнул дверь и вошел в сарай, пропахший кислой овчиной. Саммер не отставала от него.
– Никогда в жизни я не встречала более упрямого типа, – заявила она. – Почему ты ничего не прощаешь людям?
Дверь за ней со стуком захлопнулась. Повернувшись, она увидела улыбающееся лицо Николасв. Он стоял спиной к двери и расстегивал брюки. У девушки перехватило дыхание.
– Что ты собираешься делать?
– А ты как думаешь? – он поманил ее пальцем. – Идите-ка сюда, миссис Сейбр!
Саммер изумленны заморгала, сделала шаг назад, но на губах ее заиграла улыбка.
– Давай, давай! – Не будь такой застенчивой. – Он двинулся к ней, расстегивая на ходу пуговицы.
– Но не будем же мы заниматься любовью в овчарне…
– Я буду заниматься любовью со своей женой там и тогда, где и когда я этого захочу!
– А как же Фрэнк…
– Он не дурак и не станет нам мешать. Саммер стояла рядом с сортировочным столом и с трудом подавляла смех, так и рвущийся из ее горла.
– Ну а я?
– Что – ты?
– Клановцы могут убить меня!
– Разве мы еще обсуждаем эту тему?
Ник так близко подошел к ней, что Саммер была вынуждена запрокинуть голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. На его щеках играл румянец. Девушка подняла руку и коснулась пальцами его рта, подбородка…
– Знаешь, что я скажу, – пробормотал Николас, – у тебя есть шанс убедить меня присоединиться к каравану какаду…
– Шанс? Какой?
Он обнял девушку за талию, легко подсадил на стол, раздвинул ей колени, задрал юбку и сказал:
– Сейчас расскажу…
Глава 16
Вот уже шесть долгих часов они тряслись в фургоне, но ничто не указывало на угрозу со стороны клана. Вечерело, наступало самое тревожное время: если беда и придет, то после наступления темноты.
Саммер и Фрэнк сидели у задней дверцы фургона, укрепленной цепями. Фрэнк стругал какую-то дощечку, ведя бесконечный рассказ о жизни в техасских прериях, об индейцах и борьбе за независимость.
– Ну и вот. Все они умерли. Все. Мексиканцы изрубили их. У стен Аламо и трупы сложили штабелями, а Санта Анна приказал облить их керосином и поджечь. Генерал даже не удостоил героев христианского погребения. Сэм Хьюстон, однако, спасся…
Скучая, Ник наблюдал, как солнечные блики пляшут в волосах его жены. Жена! Как странно и смешно повернулась его судьба… Теперь он должен научиться жить по-новому. Саммер молода и неопытна, хотя в любовных науках она схватывала новый материал на лету. Если что-то и тревожило Ника, так это ее клятвы в любви, ее обожание. Сам он никогда не говорил о своих переживаниях, но только потому, что не всегда мог с полной уверенностью сказать, что именно он чувствует. Необходимость ее присутствия объяснялась обыкновенным желанием. Никогда и никому Николас Сейбр не отдаст свое сердце. Это может закончиться бедой, разочарованием, а подобных ощущений и так было предостаточно в его жизни.
Примерно через час, караван остановился на ночлег. Мужчины составили фургоны кругом и разожгли костры. Женщины быстро приготовили ужин. Дети и собаки носились по просторному полю, под ворчание родителей, требующих, чтобы они вернулись в огороженный фургонами круг, где было безопаснее.
Вайсимус Селлерс поднял скрипку и заиграл. Какаду немного поплясали, притопывая ногами, затем достали драгоценные запасы домашней настойки и пустили кувшины по кругу. Вскоре мужчины начали заунывно петь, адресуя свои песни бледной, равнодушной луне. Фрэнк немного развлек всех, сплясав сложную джигу, уверяя всех, что это настоящий танец диких индейцев. Завязались нескончаемые задушевные разговоры.
Ник держался на приличном расстоянии от веселившихся людей. Он убедился в исправности своего ружья и уже в сотый раз проверил, надежно ли укрыты его тюки с шерстью. В это время года грозы были не редкость. Успокоившись, он, скрестив ноги, уселся у костра. Боже, сделай так, чтобы вырученных денег им хватило на весь следующий год. В конце концов у него теперь есть жена, о которой необходимо заботиться.
– Николас?
Он поднял глаза на Саммер, так и сверкающую красотой.
– Что ты здесь делаешь в полном одиночестве? Он пожал плечами и вновь перевел взгляд на цифры, нацарапанные на земле.
Девушка устроилась рядом.
– Ты опять какой-то необщительный…
– Уж не предлагаешь ли ты мне сплясать с Фрэнком? – Ник слегка улыбнулся.
– Ну, я не стала бы возражать, если бы ты захотел станцевать со мной, – ответила она, положила руку ему на колено и слегка сжала его. – Я понимаю! Ты застенчив…
Сейбр рассмеялся. От излишка застенчивости он никогда не страдал.
– Многие думают, что ты считаешь их общество неподходящим для себя.
– Они так говорят? Саммер кивнула головой:
– Мне кажется, тебе небезразлично, что о тебе думают. Побудь с ними, расслабься… Ты им понравишься.
Ник совсем уже было согласился, но тут неподалеку раздался голос Нан Шарки:
– Саммер! – она спешила к ним, широко улыбаясь и держа на руках Фэб.
– Ты не присмотришь за младенцем, пока мы с Арни потанцуем?
– Конечно, – Саммер протянула руки и взяла крохотную девчушку. – Боже мой, – прошептала она. – Ну разве не прелесть, Николас?
– Да, – ответил он тихо, не отрывая взгляда от лица Саммер. – Она прелесть.
– Когда смотришь на детей, поневоле начинаешь верить в чудеса. Ты согласен? Он кивнул головой.
– Хочешь подержать ее?
– Нет, я…
– Ну, Николас, не будь трусом!
– Я никогда не держал в руках ребенка.
– Вот и попробуй сделать это в первый раз. Саммер нежно передала младенца Нику. Они сидели рядом, и на их лицах отражались блики огня. Саммер рассмеялась.
– Только подумай, – воскликнула она. – В один прекрасный день, если все будет хорошо, мы будем держать в руках своего собственного ребенка. Ты хочешь этого?
Ник еще раз поглядел на ребенка. Целый водоворот чувств поднялся в нем, когда перед его глазами возникла картина, нарисованная Саммер. Он вдруг понял, что самое большое его желание – это жить вместе с Саммер, в окружении множества детей.
– Что-то не так? – спросила девушка.
Покачав головой. Ник отдал ей ребенка, встал на ноги, и отряхнул пыль с колен.
– У детей есть замечательная способность, – сказала Саммер. – Они всегда будут любить тебя, независимо от того, насколько гнусной может быть твоя жизнь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30